Коммунальная сфера людьми почему-то игнорируется и даже в некоторой степени презирается, но в какие-то моменты жизнь лишний раз показывает ошибочность такого подхода.
Коммунальные предприятия неслучайно имеют такое название – они больше всех нужны общине (commune), и должны управляться общиной. Это типичная общая вещь (res publica), в которой люди коллективно заинтересованы.
Но люди относятся к ним как к данности, которая существует сама собой. И такие «сами собой существующие» вещи нас окружают повсюду. Когда увидите, как красят заборы или делают дорожную разметку, задумайтесь, а какое именно вы имеете к этому отношение.
Вот, на коммунальном предприятии произошла авария, люди мерзнут. Они кричат «SOS» и требуют наказать виновных. Сегодня теплотрассу отремонтируют, а что будет, когда «власти» самоустранятся, денутся куда-то? Что будет, если некому будет пожаловаться, и не найдется добрый опекун, который решит проблему с теплом?
Коммунальные предприятия неслучайно имеют такое название – они больше всех нужны общине (commune), и должны управляться общиной. Это типичная общая вещь (res publica), в которой люди коллективно заинтересованы.
Но люди относятся к ним как к данности, которая существует сама собой. И такие «сами собой существующие» вещи нас окружают повсюду. Когда увидите, как красят заборы или делают дорожную разметку, задумайтесь, а какое именно вы имеете к этому отношение.
Вот, на коммунальном предприятии произошла авария, люди мерзнут. Они кричат «SOS» и требуют наказать виновных. Сегодня теплотрассу отремонтируют, а что будет, когда «власти» самоустранятся, денутся куда-то? Что будет, если некому будет пожаловаться, и не найдется добрый опекун, который решит проблему с теплом?
О практических выводах
Мне часто ставят в укор непрактичность. Мои посты, мол, не дают ответа на вопрос: «Что делать?». Это, конечно, так. Я не пытаюсь направлять людей на какие-то действия, не подталкиваю к каким-то решениям. Я своими постами лишь стараюсь укрепить начало самостоятельности и автономности в каждом из своих читателей, обыгрываю его с разных сторон, и, если нужно, рассказываю о некоторых заблуждениях и ложных путях.
Поэтому совершенно естественно, что я ожидаю от своих читателей самостоятельных выводов с учетом их ситуации, опыта и перспектив. Универсальных решений нет.
Тем не менее есть смысл говорить о некоторых общеполезных вещах: о необходимости пользоваться доступными средствами и необходимости учиться самостоятельности.
Что значит пользоваться доступными средствами?
К примеру, пользоваться институтами РФ. Нет смысла отрицать то, что может быть полезно, если своим отрицанием ты вредишь только себе. Другой пример – диаспоральность. В РФ этот инструмент коллективного действия пользуется популярностью. Спрашивается, что мешает всерьез об этом задуматься не с точки зрения идеалистической («не должно быть на нашей земле..»), а с точки зрения практической («уже все.., а мы почему нет?»).
Что значит учиться самостоятельности?
Самостоятельность требовательна к опыту. Независимости англо-американских колоний предшествовал более чем столетний опыт выстраивания самоуправления. Очевидно, что у нас мало опыта самостоятельности. Самостоятельность (автономность) складывается из опыта самоуправления и самообеспечения.
Где брать опыт самоуправления? Опять же, не нужно здесь изобретать велосипед, достаточно пользоваться доступными средствами. Токвилль считал, что местное самоуправление – школа демократии. Не поспоришь. Нынешнее состояние местного самоуправления в РФ еще позволяет использовать его в полезных целях, но существует устойчивая негативная тенденция. Впрочем, доступным для целей получения опыта самостоятельности остается территориальное общественное самоуправление, а так же (для тех, кто живет в многоквартирныхобщагах домах) опыт управления МКД.
Есть и другие источники опыта самоуправления, я лишь привел пример навскидку. Они могут быть институционализированы и неинституционализированы, привязаны к территории и не привязаны. Вопрос в уместности формы в зависимости от текущих условий.
Что такое опыт самообеспечения – надеюсь, пояснять не надо. Автономность нуждается равно в интеллектуальных и материальных предпосылках. Каким путями можно выходить на самообеспечение – отдельный разговор, а вообще-то тема доступная и ничего нового я здесь не скажу.
Возвращаясь к вопросу сосуществования с РФ. Я уже писал о том, что логика «чем хуже – тем лучше» неправильная. Если становится хуже – приобретается какой-то новый опыт, открываются некоторые новые возможности, но в целом для здоровых людей ситуация усложняется. РФ – это, главным образом, единое экономическое пространство, существование которого открывает новые способы самообеспечения, и обогащения в целом. РФ – это какая-то самая минимальная определенность.
В любом случае РФ никуда не денется. Если есть возможность не просто сосуществовать с ней, но и менять её – опять же, нужно пользоваться. Другой вопрос – к чему стремиться. Ответ, как по мне, очевиден: к максимуму самостоятельности (не только и не столько индивидуальной, но она – основа, база) в той мере, в какой такое стремление не вредит (например, не провоцирует на репрессивную реакцию).
Мне часто ставят в укор непрактичность. Мои посты, мол, не дают ответа на вопрос: «Что делать?». Это, конечно, так. Я не пытаюсь направлять людей на какие-то действия, не подталкиваю к каким-то решениям. Я своими постами лишь стараюсь укрепить начало самостоятельности и автономности в каждом из своих читателей, обыгрываю его с разных сторон, и, если нужно, рассказываю о некоторых заблуждениях и ложных путях.
Поэтому совершенно естественно, что я ожидаю от своих читателей самостоятельных выводов с учетом их ситуации, опыта и перспектив. Универсальных решений нет.
Тем не менее есть смысл говорить о некоторых общеполезных вещах: о необходимости пользоваться доступными средствами и необходимости учиться самостоятельности.
Что значит пользоваться доступными средствами?
К примеру, пользоваться институтами РФ. Нет смысла отрицать то, что может быть полезно, если своим отрицанием ты вредишь только себе. Другой пример – диаспоральность. В РФ этот инструмент коллективного действия пользуется популярностью. Спрашивается, что мешает всерьез об этом задуматься не с точки зрения идеалистической («не должно быть на нашей земле..»), а с точки зрения практической («уже все.., а мы почему нет?»).
Что значит учиться самостоятельности?
Самостоятельность требовательна к опыту. Независимости англо-американских колоний предшествовал более чем столетний опыт выстраивания самоуправления. Очевидно, что у нас мало опыта самостоятельности. Самостоятельность (автономность) складывается из опыта самоуправления и самообеспечения.
Где брать опыт самоуправления? Опять же, не нужно здесь изобретать велосипед, достаточно пользоваться доступными средствами. Токвилль считал, что местное самоуправление – школа демократии. Не поспоришь. Нынешнее состояние местного самоуправления в РФ еще позволяет использовать его в полезных целях, но существует устойчивая негативная тенденция. Впрочем, доступным для целей получения опыта самостоятельности остается территориальное общественное самоуправление, а так же (для тех, кто живет в многоквартирных
Есть и другие источники опыта самоуправления, я лишь привел пример навскидку. Они могут быть институционализированы и неинституционализированы, привязаны к территории и не привязаны. Вопрос в уместности формы в зависимости от текущих условий.
Что такое опыт самообеспечения – надеюсь, пояснять не надо. Автономность нуждается равно в интеллектуальных и материальных предпосылках. Каким путями можно выходить на самообеспечение – отдельный разговор, а вообще-то тема доступная и ничего нового я здесь не скажу.
Возвращаясь к вопросу сосуществования с РФ. Я уже писал о том, что логика «чем хуже – тем лучше» неправильная. Если становится хуже – приобретается какой-то новый опыт, открываются некоторые новые возможности, но в целом для здоровых людей ситуация усложняется. РФ – это, главным образом, единое экономическое пространство, существование которого открывает новые способы самообеспечения, и обогащения в целом. РФ – это какая-то самая минимальная определенность.
В любом случае РФ никуда не денется. Если есть возможность не просто сосуществовать с ней, но и менять её – опять же, нужно пользоваться. Другой вопрос – к чему стремиться. Ответ, как по мне, очевиден: к максимуму самостоятельности (не только и не столько индивидуальной, но она – основа, база) в той мере, в какой такое стремление не вредит (например, не провоцирует на репрессивную реакцию).
Defensor
Еще раз о национализме. Очень кратко. На протяжении веков сохранялась тенденция к увеличению размера территории, подчиненной суверенной власти (государству). Республики (которыые противопоставляются не монархии, а именно государству) всегда были общинными…
Кому-то может показаться, что я критикую идею национализма в целом, понимая под ним только гражданский национализм, и совершенно забывая про национализм этнический. На самом деле принципиальной разницы в плоскости насущности и непосредственности между ними нет. И тот, и тот основывается на идее обязывания по факту принадлежности к какой-то группе.
Общее происхождение – условие возникновения общности интересов и согласия в вопросах права. Происхождение задает паттерны поведения, и потому совершенно разумно, что люди одного происхождения и одного наследуемого типа поведения стремятся не допустить в свою общность людей другого происхождения, поскольку это сопровождается рисками для принимающей общности, и даже может менять её физический вид.
К тому же, когда мы говорим о нации, мы обычно говорим о достаточно крупной "общности", в которой большинство людей никогда друг с другом не контактировали, что характеризует её заведомо как условную. И даже если бы можно было без дополнительных действий, только по внешности безошибочно определять принадлежность человека к той или иной нации, как общности, реальности ей бы это не придало.
Более-менее безошибочно можно определять принадлежность человека к определенной расе. Раса – это реальная биологическая, но не социальная общность. Если мы говорим о европейских нациях, включается культурный фактор: нам нужно услышать, как говорит человек (на каком языке).
Так что размер определенно имеет значение. Чтобы общность была реальной, необходим определенный минимум социальной конвергенции (сближения). Я не считаю Данбара в этом плане абсолютным авторитетом, вопрос требует глубокой проработки и исследования. Но очевидно, что реальные общности немногочисленны и занимают небольшую территорию.
Возьмем, к примеру, эталонный американский республиканизм на пике – в 1780-м году, за год до принятия Статей Конфедерации. На чем он основывался, на каких общностях? На приходе, как основной территориальной общности, на городе, как политическом центре штата, и штате, как политическом субъекте в рамках Конфедерации.
Немногочисленность прихода очевидна, и наверняка она находится в среднем в пределах трёхсот человек. Численность крупнейших городов штатов известна на 1790-й год: 4'500 человек в Нью-Хэйвене, 834 человека в Лексингтоне, 13'000 в Балтиморе, 18'000 в Бостоне, 4'700 в Портсмуте, 33'000 (максимум) в Нью-Йорке, 28'500 в Филадельфии, 6'700 в Ньюпорте, 16'300 в Чарлзтоне, 2'400 в Гилфорде, 3'700 в Ричмонде.
Итальянские республики, вольные города Священной Римской Империи, фризское самоуправление, Дитмаршен, буры – всё это немногочисленные в общем-то сообщества. Афинская демократия – 20 тысяч граждан. Расцвет Рима как общины, до Первой Латинской войны – 35 тысяч человек.
Но республика – это не про эффективность, не про технологии и не про экономику. Тем более речи не идет о соответствии закону Ципфа, который подсказывает нам, что для повышения эффективности современной РФ нужно меньше немногочисленных городов и больше околомиллионников. Впрочем, я уже начинаю немного отходить от темы.
Главное – держать в уме, что нет ничего плохого в том, что одни и те же по происхождению люди будут (могут) составлять разные реальные общности. В этом смысле критика идеи нации не разделяет людей, а наоборот сближает, поскольку мнимая большая общность вполне может препятствовать коллективному выживанию и процветанию. В первую очередь эта критика основана на осознании необходимости непосредственности социальной общности, только при наличии которой имеет смысл вообще о ней говорить.
Общее происхождение – условие возникновения общности интересов и согласия в вопросах права. Происхождение задает паттерны поведения, и потому совершенно разумно, что люди одного происхождения и одного наследуемого типа поведения стремятся не допустить в свою общность людей другого происхождения, поскольку это сопровождается рисками для принимающей общности, и даже может менять её физический вид.
К тому же, когда мы говорим о нации, мы обычно говорим о достаточно крупной "общности", в которой большинство людей никогда друг с другом не контактировали, что характеризует её заведомо как условную. И даже если бы можно было без дополнительных действий, только по внешности безошибочно определять принадлежность человека к той или иной нации, как общности, реальности ей бы это не придало.
Более-менее безошибочно можно определять принадлежность человека к определенной расе. Раса – это реальная биологическая, но не социальная общность. Если мы говорим о европейских нациях, включается культурный фактор: нам нужно услышать, как говорит человек (на каком языке).
Так что размер определенно имеет значение. Чтобы общность была реальной, необходим определенный минимум социальной конвергенции (сближения). Я не считаю Данбара в этом плане абсолютным авторитетом, вопрос требует глубокой проработки и исследования. Но очевидно, что реальные общности немногочисленны и занимают небольшую территорию.
Возьмем, к примеру, эталонный американский республиканизм на пике – в 1780-м году, за год до принятия Статей Конфедерации. На чем он основывался, на каких общностях? На приходе, как основной территориальной общности, на городе, как политическом центре штата, и штате, как политическом субъекте в рамках Конфедерации.
Немногочисленность прихода очевидна, и наверняка она находится в среднем в пределах трёхсот человек. Численность крупнейших городов штатов известна на 1790-й год: 4'500 человек в Нью-Хэйвене, 834 человека в Лексингтоне, 13'000 в Балтиморе, 18'000 в Бостоне, 4'700 в Портсмуте, 33'000 (максимум) в Нью-Йорке, 28'500 в Филадельфии, 6'700 в Ньюпорте, 16'300 в Чарлзтоне, 2'400 в Гилфорде, 3'700 в Ричмонде.
Итальянские республики, вольные города Священной Римской Империи, фризское самоуправление, Дитмаршен, буры – всё это немногочисленные в общем-то сообщества. Афинская демократия – 20 тысяч граждан. Расцвет Рима как общины, до Первой Латинской войны – 35 тысяч человек.
Но республика – это не про эффективность, не про технологии и не про экономику. Тем более речи не идет о соответствии закону Ципфа, который подсказывает нам, что для повышения эффективности современной РФ нужно меньше немногочисленных городов и больше околомиллионников. Впрочем, я уже начинаю немного отходить от темы.
Главное – держать в уме, что нет ничего плохого в том, что одни и те же по происхождению люди будут (могут) составлять разные реальные общности. В этом смысле критика идеи нации не разделяет людей, а наоборот сближает, поскольку мнимая большая общность вполне может препятствовать коллективному выживанию и процветанию. В первую очередь эта критика основана на осознании необходимости непосредственности социальной общности, только при наличии которой имеет смысл вообще о ней говорить.
Defensor
Кому-то может показаться, что я критикую идею национализма в целом, понимая под ним только гражданский национализм, и совершенно забывая про национализм этнический. На самом деле принципиальной разницы в плоскости насущности и непосредственности между ними…
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Как-то услышал одну очень хорошую мысль: «Деградация конституционализма начинается с принятия Конституции». Вершина конституционализма, соответственно – незримый момент, когда общество живет упорядоченно, но еще не нуждается в цементировании тех отношений, которые входят в область «конституционного права». Конечно, в действительности конституционализм ничего общего с правом не имеет. Позабавил меня спор Щербакова и Дедова в ролике на канале «Moscow Lawyers» – Дедов не смог отстоять родной конституционализм. Конституционализм – это куколд... Ладно, сейчас не об этом.
Недавно наткнулся на статью в Harvard Magazine, в которой обозревалась новая книга (2017) Майкла Клэрмана, посвященная принятию американской Конституции. В ней Клэрман высказывает не новую, но и не особо известную позицию, согласно которой принятие Конституции США было актом консервативной контрреволюции.
Американские историки и юристы всегда расходились во мнении, был ли конфедеративный период (до принятия Конституции), с точки зрения американизма, плохим или хорошим. Кто-то считает, что это был период хаоса и неуверенности, а Клэрман вот считает, что это и был период подлинного американизма, на смену которому пришел новый американский национализм.
Я придерживаюсь позиции Клэрмана. Американизм глубоко юридичен, и зиждется на основных принципах права – автономии воли, свободе договора, равенстве сторон в отношениях. Вопрос сецессии был одним из важнейших для американизма, который эта самая сецессия и породила. Американизм (американский республиканизм) основывался на представлении о том, что сообщество само решает, в каких отношениях и с кем состоять, и в какой момент прекратить эти отношения, если они вредят сообществу.
С принятием Конституции на смену американскому республиканизму пришел американский национализм. Конечно, это не было своевременно осознано. Поэтому когда в середине XIX века южные штаты прибегли к сецессии, их ждало поразительное обвинение в государственной измене. Гражданская война в США показала, что на смену союзу пришло что-то другое. Стандартное национальное государство.
Обычно при рассуждениях о том, как соотносятся конфедерация, федерация и унитарное государство, конфедерацию называют самой мутной формой государственного устройства. Однако если до конца следовать принципам права, не опускаясь в болото конституционализма, федерация выходит самой мутной из форм. И именно вопрос возможности сецессии является здесь важнейшим, поскольку без него нет смысла говорить о субъектности территориального сообщества, составляющего союз. Для государства тема сецессии очень болезненна, потому табуирована.
К чему я начал этот разговор. Разумеется, ни к какой сецессии я сейчас не призываю, а попытки её контролируемо и в заданных непонятно кем потешных рамках организовать («деколонизаторские» симулякры сидящих непонятно где людей со «светлыми лицами») вызывают только резкое отторжение вплоть до тошноты. Я к тому, что был у нас в истории своего рода конфедеративный период – период феодальной раздробленности.
Что дала нам история феодальной раздробленности? Все сходятся во мнении, что она показала необходимость единства. Другой вопрос – единства на каком основании? Росгослюди утверждают, что нужна была сильная рука, которая появилась позже, а потому честь ей и хвала, что пересобрала Русь. Люди же, рожденные белой женщиной, а не государственной казной, понимают, что самое поучительное из истории раздробленности – наше неумение договариваться. Надо учиться договариваться. И, кстати, тот же период дал русской истории главного героя – Владимира Мономаха, главный поступок которого заключался не в завоеваниях и воссоединениях, а в отказе от власти ради недопущения пролития братской крови. Вот так.
Недавно наткнулся на статью в Harvard Magazine, в которой обозревалась новая книга (2017) Майкла Клэрмана, посвященная принятию американской Конституции. В ней Клэрман высказывает не новую, но и не особо известную позицию, согласно которой принятие Конституции США было актом консервативной контрреволюции.
Американские историки и юристы всегда расходились во мнении, был ли конфедеративный период (до принятия Конституции), с точки зрения американизма, плохим или хорошим. Кто-то считает, что это был период хаоса и неуверенности, а Клэрман вот считает, что это и был период подлинного американизма, на смену которому пришел новый американский национализм.
Я придерживаюсь позиции Клэрмана. Американизм глубоко юридичен, и зиждется на основных принципах права – автономии воли, свободе договора, равенстве сторон в отношениях. Вопрос сецессии был одним из важнейших для американизма, который эта самая сецессия и породила. Американизм (американский республиканизм) основывался на представлении о том, что сообщество само решает, в каких отношениях и с кем состоять, и в какой момент прекратить эти отношения, если они вредят сообществу.
С принятием Конституции на смену американскому республиканизму пришел американский национализм. Конечно, это не было своевременно осознано. Поэтому когда в середине XIX века южные штаты прибегли к сецессии, их ждало поразительное обвинение в государственной измене. Гражданская война в США показала, что на смену союзу пришло что-то другое. Стандартное национальное государство.
Обычно при рассуждениях о том, как соотносятся конфедерация, федерация и унитарное государство, конфедерацию называют самой мутной формой государственного устройства. Однако если до конца следовать принципам права, не опускаясь в болото конституционализма, федерация выходит самой мутной из форм. И именно вопрос возможности сецессии является здесь важнейшим, поскольку без него нет смысла говорить о субъектности территориального сообщества, составляющего союз. Для государства тема сецессии очень болезненна, потому табуирована.
К чему я начал этот разговор. Разумеется, ни к какой сецессии я сейчас не призываю, а попытки её контролируемо и в заданных непонятно кем потешных рамках организовать («деколонизаторские» симулякры сидящих непонятно где людей со «светлыми лицами») вызывают только резкое отторжение вплоть до тошноты. Я к тому, что был у нас в истории своего рода конфедеративный период – период феодальной раздробленности.
Что дала нам история феодальной раздробленности? Все сходятся во мнении, что она показала необходимость единства. Другой вопрос – единства на каком основании? Росгослюди утверждают, что нужна была сильная рука, которая появилась позже, а потому честь ей и хвала, что пересобрала Русь. Люди же, рожденные белой женщиной, а не государственной казной, понимают, что самое поучительное из истории раздробленности – наше неумение договариваться. Надо учиться договариваться. И, кстати, тот же период дал русской истории главного героя – Владимира Мономаха, главный поступок которого заключался не в завоеваниях и воссоединениях, а в отказе от власти ради недопущения пролития братской крови. Вот так.
Только сегодня узнал, что SUS SCROFA – это всего лишь научное название кабана. И что одичавших кабанов называют рейзорбеками.
Telegram
SUS SCROFA
Экспансия в Африку, генератор концептуальных проектов нового уклада, обезьяны, тотемизм, кланы, скифский стиль, культурное обнуление, метасакральность, конспирология, пещерные б-ги, Кобанистан, тмутараканский дискурс, реколонизация Кубани, архетип ЮГА
Forwarded from SUS SCROFA
Вообще забавно, что иногда к нам забегают молодые и юные читатели и сходу выдают весь запас стереотипов, поучая «как делать не надо» и развенчивая какие-то модели поведения и сферы деятельности, о которых тут вообще никто никогда не говорил в здравом рассудке, так как главная задача кобанеруса сторониться ХС.
1. «Архаизация/деградация/откат/тупик»
С чего вы это вообще решили? Неужели вы решили, что замкнутые на себе элитарные группы - они проигрывают низам? Но статистика и исследования говорят об обратном, что это нажитые сотни лет назад статус, положение и капиталы - перемещаются во времени вместе с потомками. Даже новые российские элиты - это уже кланы, потому что их дети начинают занимать ключевые посты в структуре системы и сферы экономики. Группирование - это цементирование системы. Перераспределение ресурсов внутри группы - это стабилизация доступа к ним. То есть: выживание. Нация - это для международного обособления и внутренней унификации. И если сравнить успешность выживаемости кланов и закрытых групп и разрозненных масс населения, то ответ очевиден: преимущество у первых.
2. «Всех посадят/арестуют/закроют/репрессируют»
Зачем? По какой причине? Вы что, собрались заниматься какими-то оголтелыми вещами? Или вы опубликуете в яндекс.картах свою геометку с описанием личных данных каждого участника? Вы собираетесь Конституцию переписать? Консорция и далее клан - это конвергенция ресурсов, энергии, компетенций для достижения поставленных задач. А для этого вам не надо оповещать все силовые структуры и органы. Вы в силу устного договора со своим близким кругом ведете низовую экономическую деятельность. Обсуждаете возможные риски и перспективы этого направления. Ваша задача «сотрудничать» и взаимодействовать с местными административными структурами во вполне себе открытых направлениях. Клан - это не ОПГ. Это незримый кооператив.
3. «Чем вы будете заниматься/где брать деньги/земля это сложно»
Да с чего вы вообще решили, что земл - это обязательно про аграрное направление? С чего вы взяли, что жить на земле означает в ней ковыряться? Неужели вы не понимаете, что проживание за чертой городской инфраструктуры подразумевает всего лишь обособленность для упрощения взаимодействия друг с другом? Трудовые ниши и успешные направления для построения таких структур существуют, их много, но лично мы не собираемся их озвучивать «за просто так» и «непонятно кому». И именно через эти ниши можно выходить на местные администрации.
4. «Это не поможет/это долго/это не спасение»
А мы никого не спасаем. И не собираемся. Мы не ставим перед собой мессианских целей, чего и всем кобанерусам доносим. Горизонт и вертикаль общества так устроены, что если не ты образуешь низовые структуры для контроля за движением капитала снизу, то это делают другие, получая ништяки и базу для стабилизации доступа к ресурсам будущих поколений. Все очень просто и примитивно. Кланы - это не про нацию. Не про спасение всего народа. Это про банальное выживание в агрессивной стрессовой среде, где тебе необходима коллективная поддержка. Это про формирование элиты снизу через постепенную экономическую и социальную экспансию. А экспансия - это не обязательно высадка десанта в Африку. Это может быть выкуп улицы. Скупка коммерческих земель и помещений. Занятие нишевых тендеров. Монополия на виды услуг и продукции на местах. Это личная выгода через коллективное действие. То есть следование принципам пункта 1.
1. «Архаизация/деградация/откат/тупик»
С чего вы это вообще решили? Неужели вы решили, что замкнутые на себе элитарные группы - они проигрывают низам? Но статистика и исследования говорят об обратном, что это нажитые сотни лет назад статус, положение и капиталы - перемещаются во времени вместе с потомками. Даже новые российские элиты - это уже кланы, потому что их дети начинают занимать ключевые посты в структуре системы и сферы экономики. Группирование - это цементирование системы. Перераспределение ресурсов внутри группы - это стабилизация доступа к ним. То есть: выживание. Нация - это для международного обособления и внутренней унификации. И если сравнить успешность выживаемости кланов и закрытых групп и разрозненных масс населения, то ответ очевиден: преимущество у первых.
2. «Всех посадят/арестуют/закроют/репрессируют»
Зачем? По какой причине? Вы что, собрались заниматься какими-то оголтелыми вещами? Или вы опубликуете в яндекс.картах свою геометку с описанием личных данных каждого участника? Вы собираетесь Конституцию переписать? Консорция и далее клан - это конвергенция ресурсов, энергии, компетенций для достижения поставленных задач. А для этого вам не надо оповещать все силовые структуры и органы. Вы в силу устного договора со своим близким кругом ведете низовую экономическую деятельность. Обсуждаете возможные риски и перспективы этого направления. Ваша задача «сотрудничать» и взаимодействовать с местными административными структурами во вполне себе открытых направлениях. Клан - это не ОПГ. Это незримый кооператив.
3. «Чем вы будете заниматься/где брать деньги/земля это сложно»
Да с чего вы вообще решили, что земл - это обязательно про аграрное направление? С чего вы взяли, что жить на земле означает в ней ковыряться? Неужели вы не понимаете, что проживание за чертой городской инфраструктуры подразумевает всего лишь обособленность для упрощения взаимодействия друг с другом? Трудовые ниши и успешные направления для построения таких структур существуют, их много, но лично мы не собираемся их озвучивать «за просто так» и «непонятно кому». И именно через эти ниши можно выходить на местные администрации.
4. «Это не поможет/это долго/это не спасение»
А мы никого не спасаем. И не собираемся. Мы не ставим перед собой мессианских целей, чего и всем кобанерусам доносим. Горизонт и вертикаль общества так устроены, что если не ты образуешь низовые структуры для контроля за движением капитала снизу, то это делают другие, получая ништяки и базу для стабилизации доступа к ресурсам будущих поколений. Все очень просто и примитивно. Кланы - это не про нацию. Не про спасение всего народа. Это про банальное выживание в агрессивной стрессовой среде, где тебе необходима коллективная поддержка. Это про формирование элиты снизу через постепенную экономическую и социальную экспансию. А экспансия - это не обязательно высадка десанта в Африку. Это может быть выкуп улицы. Скупка коммерческих земель и помещений. Занятие нишевых тендеров. Монополия на виды услуг и продукции на местах. Это личная выгода через коллективное действие. То есть следование принципам пункта 1.
Удобно быть умным задним числом, но я всё-таки отмечу, что был уверен в отказе Надеждину в регистрации.
Эти выборы должны быть безальтернативными, должны пройти в лучших традициях византизма. Торжество соборности.
Про просвещенный абсолютизм слышали?
Это, конечно, не самая интересная тема для комментирования, но на безрыбье, знаете ли.. А то в последнее время всё понятно и однообразно, даже сказать нечего. Всё должно быть понятно.
Эти выборы должны быть безальтернативными, должны пройти в лучших традициях византизма. Торжество соборности.
Про просвещенный абсолютизм слышали?
Это, конечно, не самая интересная тема для комментирования, но на безрыбье, знаете ли.. А то в последнее время всё понятно и однообразно, даже сказать нечего. Всё должно быть понятно.
Forwarded from SUS SCROFA
Будущее «излишков» населения: уход в виртуальный мир, как альтернатива религиозным мифам. Можно сдерживать социальные бунты и недовольства через стимуляцию суррогатами различных областей ГМ.
Посмотрел давеча нашумевшее интервью. Не целиком и полностью, конечно, но основные моменты. Долго пришлось дожидаться чего-то интересного, и где-то на пятидесятой минуте свершилось: было сказано, что Союз расчленили изнутри, чтобы по частям успешно влиться в мировое сообщество.
Разумеется, для многих это не новость. Но всё равно такое не часто проговаривается. Понятно, что не могло быть сказано еще и кто конкретно этим занимался и где. Где партийные органы, а где КГБ. Хотя на союзном уровне роль КГБ была решающей (с кульминацией в виде ГКЧП, участников которого развели, как детей). Менее известно и достоверно – наличие таких планов у Берии. Я вот читал, что он пытался радикально форсировать коренизацию в союзных республиках незадолго до смещения.
Развалиться развалились – а интегрироваться не получилось. Вернее, кого-то позвали, а кого-то – нет. Обидно! Нет, ну на самом деле обидно, а главное поучительно.
Ладно, это всё не очень интересно. Еще хотелось бы отметить кристаллизацию имперской логики человека, который окончательно стал мыслить себя Государем. Я не могу сказать, что именно к этому всё шло с 2012-го года, но как факт мы имеем именно имперский подход наверху: есть imperium (область власти) и есть всё остальное. Поскольку власть самоценна, точно так же самоценен и imperium. Власть всегда была смыслом и целью самой себя.
Логика интервьюированного теперь идеально ложится на НОДовский шаблон – может быть, вы видели их картинку, где изображены разные вариации политических режимов на одних и тех же (больших, имперских) границах. Мол, вот была Империя, а потом СССР в тех же границах – значит, это одно и то же, одна и та же Россия. Тут именно имперская логика: содержание власти в таких-то границах – это и есть власть в таких-то границах. И интервьюированный совершенно перестал различать исторические этапы, называя всё одним словом: «Россия».
Правда, видно, что интервьюированный в теме не так давно, и понимает дело неглубоко, несмотря на курс отечественной истории в начале интервью. Все-таки надо определиться, российское (как было сказано) или советское (разница есть) правительство приняло в 1991-м году решение о ребрендинге и франчайзинге. Тут Светов (надо понимать, единственный политик в современной РФ) предполагает, что сабж попал под чье-то серьезное влияние.
В целом небезосновательно предположение, что происходящее – попытка элит РФ добиться определенного признания, определенного статуса в сообществе старых мировых элит. Комсомольцы и физруки против многовекового капитала. Уровень смышлености и подготовленности первых можете, так сказать, своими глазами..
Такая вот минутка вечерней сумбурной балаболии. Все выводы должны были быть сделаны давно. Читайте другие посты и задавайте вопросы.
Разумеется, для многих это не новость. Но всё равно такое не часто проговаривается. Понятно, что не могло быть сказано еще и кто конкретно этим занимался и где. Где партийные органы, а где КГБ. Хотя на союзном уровне роль КГБ была решающей (с кульминацией в виде ГКЧП, участников которого развели, как детей). Менее известно и достоверно – наличие таких планов у Берии. Я вот читал, что он пытался радикально форсировать коренизацию в союзных республиках незадолго до смещения.
Развалиться развалились – а интегрироваться не получилось. Вернее, кого-то позвали, а кого-то – нет. Обидно! Нет, ну на самом деле обидно, а главное поучительно.
Ладно, это всё не очень интересно. Еще хотелось бы отметить кристаллизацию имперской логики человека, который окончательно стал мыслить себя Государем. Я не могу сказать, что именно к этому всё шло с 2012-го года, но как факт мы имеем именно имперский подход наверху: есть imperium (область власти) и есть всё остальное. Поскольку власть самоценна, точно так же самоценен и imperium. Власть всегда была смыслом и целью самой себя.
Логика интервьюированного теперь идеально ложится на НОДовский шаблон – может быть, вы видели их картинку, где изображены разные вариации политических режимов на одних и тех же (больших, имперских) границах. Мол, вот была Империя, а потом СССР в тех же границах – значит, это одно и то же, одна и та же Россия. Тут именно имперская логика: содержание власти в таких-то границах – это и есть власть в таких-то границах. И интервьюированный совершенно перестал различать исторические этапы, называя всё одним словом: «Россия».
Правда, видно, что интервьюированный в теме не так давно, и понимает дело неглубоко, несмотря на курс отечественной истории в начале интервью. Все-таки надо определиться, российское (как было сказано) или советское (разница есть) правительство приняло в 1991-м году решение о ребрендинге и франчайзинге. Тут Светов (надо понимать, единственный политик в современной РФ) предполагает, что сабж попал под чье-то серьезное влияние.
В целом небезосновательно предположение, что происходящее – попытка элит РФ добиться определенного признания, определенного статуса в сообществе старых мировых элит. Комсомольцы и физруки против многовекового капитала. Уровень смышлености и подготовленности первых можете, так сказать, своими глазами..
Такая вот минутка вечерней сумбурной балаболии. Все выводы должны были быть сделаны давно. Читайте другие посты и задавайте вопросы.
Forwarded from SUS SCROFA
Полностью согласен, поэтому, собственно, и прописал, что такое возможно при «политической воле для концептуального изменения порядка сверху» и через изменение постановки вопроса «для чего». Мы же оба заранее знаем на это ответы? Поэтому нам, как низам, и остаются инструменты в виде диаспор/кланов.