Грустная новость из Мали — умер Амаду Багайоко, участник музыкального дуэта Amadou & Mariam.

Вспомним их главный хит про воскресенья — день свадеб в Бамако.

https://music.yandex.ru/album/15617/track/163559?utm_source=web&utm_medium=copy_link
https://open.spotify.com/track/1OeSH6hCcrrjZ5PCCjmCCd?si=c8a9e94a4fa64e50
https://www.youtube.com/watch?v=O30-zyU-U3M

А в другой их песне Мариам поёт:

Shɛri, ne b'i fɛ, kana taa ka ne to.
'Дорогой, я люблю тебя, не уходи и не оставляй меня'.

Получается, всё же оставил.

https://music.yandex.ru/album/15617/track/45351382?utm_source=web&utm_medium=copy_link
https://open.spotify.com/track/0Jt2HSGLDJmUje0kIkq5hj?si=c8bef089a022474e

Хауса теперь — единственный государственный язык Нигера

Так решило правительство страны. Очень смелое, но верное, на мой взгляд, решение. Гарантированно будут проблемы, но они преодолимы.

Уже не раз писал здесь, что и Мали следует не заигрывать с миноритарными языками, а опираться на бамбара как единственный государственный, ориентируясь на модели Танзании, Эфиопии, Индонезии.

Крупным языкам (сонгай, фульфульде, тамашек, сонинке) нужен особый региональный статус. Всем прочим языкам — государственная поддержка. В этом вопросе лучшей моделью является Российская Федерация.

Хаусанистам приготовиться. Будет работа.

Обычно воздерживаюсь здесь от хардкорной лингвистики, но это слишком интересно⬇️

Вы ведь знали, что в некоторых языках именные группы прекрасно себя чувствуют в отсутствие того, что синтаксисты называют структурным падежом? Этому явлению в языках нгуни (< банту) — зулу, коса и ндебеле, на которых говорят в Южной Африке, —  посвящена статья в свежем номере Linguistic Inquiry.

В этих языках есть так называемые безаугментные существительные, отличительная морфологическая особенность которых — отсутствие позиции для показателя, называемого аугментом, который выполняет сходные с падежом функции. Их дистрибуция существенно ограничена. Например, в независимом предложении они возможны только справа от глагола и только под отрицанием. Такое же ограничение обнаруживают вопросительные слова.

Почему этот материал важен для синтаксической теории? Когда дистрибуция именной группы ограничена, характер ограничений позволяет понять, какие условия необходимо выполнить, чтобы эта именная группа чувствовала себя синтаксически комфортно.
Классическая теория падежа говорит, что основополагающее условие — приписывание именной группе так называемого структурного падежа. Тогда если в какой-то позиции именная группа невозможна, это происходит потому, что с приписыванием падежа что-то пошло не так.

Автор статьи Вики Карстенс показывает, что безаугментные существительные в нгуни лицензируются другим механизмом — посредством отрицательного согласования и фокуса, а не структурного падежа. Характер лицензирования — параметр межъязыкового варьирования: некоторые языки, среди которых английский и русский, используют падеж, но это далеко не единственная возможность.

Таким образом, исследование не только расширяет представления о синтаксисе рассматриваемых языков, но и, по мнению самой Карстенс, открывает новые перспективы для изучения чего-то подобного в других языках, например, в романских. Хотите узнать, чем итальянский язык похож на зулу? Прочитайте статью, и вы не будете разочарованы.

Источник: Carstens, Vicki (2025). Nguni Bare Nouns: Licensing without Case. Linguistic Inquiry, 56 (1): 1–51.

#новоевлингвистике

​​Можно согласиться с Артемом Давыдовом, который пишет, что решение властей Нигера признать хауса государственным языком «очень смелое, но верное». Наконец-то один из основных по числу носителей африканский язык (наряду с суахили и амхарским) получил официальный статус.

С другой стороны, опыт стран Африки показывает, что за наделением местных языков «государственным» или «региональным» статусом редко следуют практические шаги. «Свой язык» это как и система резервирования продовольствия или свой центр обработки данных (ЦОД) — «инструмент суверенитета», и очень дорогой: теперь властям Нигера нужно учреждать Институт хауса, который определит нормативный хауса, перевести на него законы и основные произведения мировой литературы, переработать учебные программы, обучить чиновников, для которых хауса неродной, наладить книжное дело. Более того, это все проблемы «старого мира», с которыми страны Африки столкнулись сразу после обретения независимости, как и СССР, который вкладывал значительные ресурсы в поддержку африканских языков.

В XX в. судьбу языка определяло, пишут ли на нем книги, в начале XXI в. — пользуются ли им в интернете, теперь же, видимо, продолжат развиваться прежде всего те языки, на которых будет говорить ИИ, а для этого он должен на чем-то тренироваться. Пока же в интернете африканских языков почти нет, и больше не становится. Для издания Africa 2025. Prospects and Challenges мы посчитали: менее 0,1% сайтов в сети используют африканские языки. Лучше всего дела обстоят у суахили (0,01), а у хауса скромные 0,00015.

Вместе с тем, смелая инициатива Нигера имеет перспективу для развития, — за счёт соседней Нигерии. Там на хауса говорят не меньше 100 млн человек, но у языка нет пока статуса государственного. Он может стать таким, но только номинально и вместе с йоруба, игбо и другими крупными языками (как например, в ЮАР). Нигер же, если первым введет и внедрит стандарты, например, экзаменов на знание языка и др., может закрепить и свой особый статус в отношениях с Нигерией. У хауса есть шанс на «цифровизацию» и трансфер в эру ИИ, — прежде всего, за счет аудитории и рынка Нигерии, а также диаспоры. Инициатива же Нигера может быть одним из важных катализаторов этого процесса. За ней, для этого, должен последовать ряд «инвестиционных» решений. Начать можно, например, с создания аннотированного корпуса текстов. Корпус — необходимый шаг для обоснованного определения нормативов языка, то, чем должен в первую очередь заняться Институт хауса. В этом может оказать содействие и Россия, где создан Национальный корпус русского языка, такой шаг станет реальным вкладом в долгосрочный суверенитет Нигера.

#языки #Нигер #Africa2025

Снова о хауса в Нигере

Моя короткая заметка о хауса — единственном теперь государственном языке Нигера — вызвала реакцию, которая вынуждает меня развить тему, хотя я не собирался.

Повторюсь, считаю решение смелым и правильным. Смелым, потом что оно бросает вызов: а) бывшей метрополии, б) франкофонным элитам самой страны. Правильным, потом что оно является первым шагом на пути к искомой цели — долгосрочному суверенитету. Далее могут последовать, а могут и не последовать шаги, которые приведут или не приведут страну к этой цели.

Виктор Васильев рассматривает наиболее пессимистичный сценарий как единственный возможный. Андрей Маслов более осторожен в оценках и достаточно точно описывает (пост 1, пост 2) то, что я имел в виду, когда писал в исходном посте, что "гарантированно будут проблемы", но не потрудился изложить подробно.

Хочется добавить следующее:

1) Представленность африканских языков в интернете недооценена, так как surprise представлены они преимущественно устно: традиционные видео, шортсы, аудиозаписи. При этом контент на хауса/бамбара/сонгай и т.д. обычно содержит текстовое описание по-английски или по-французски. Почему так? Потому что говорить африканцы предпочитают на родных языках, но писать и читать умеют только на колониальных. Это можно исправить за одно поколение.

2) Люди, не владеющие африканскими языками, не осознают реальных масштабов литературной деятельности на них, а она бывает довольно высока. Раз книги на африканских языках плохо представлены в интернете, раз их нет в кондиционируемом книжном в центре африканской столицы, то их и нет вообще — примерно так рассуждают они.

Сообщаю: книги на африканских языках продаются на рынках, в неприметных лавках. Такие издания часто не содержат традиционного западного книжного оформления, не имеют isbn, но в них есть главное — тексты.

3) Голые цифры: электронный корпус бамбара содержит 12 миллионов слов. В значительной части он содержит тексты, которые пришлось сперва оцифровать.

4) Английский заменяет французский в Африке не в качестве родного, а в качестве второго языка. Это чистый прагматизм населения: роль английского в мире сейчас выше. В Руанде разворот в сторону английского был в большей степени спланированным, чем спонтанным. При этом в ней вменяемая политика по отношению к основному языку страны — киньяруанда.

5) Суверенитет стоит дорого, отмечает Андрей Маслов. Подумаем, что стоит дороже: обучить всё население страны иностранному языку (французскому, английскому) или научить его грамотности на родном языке/языке межэтнического общения? В точных цифрах пусть оценивают экономисты. Как лингвист/преподаватель точно знаю, что второе значительно быстрее, а поэтому должно быть дешевле.

Мумбо-Юмбо и Мамбо-Джамбо (3)

Таким образом, этимологию мумбо-юмбо/mumbo jumbo нужно искать в языке мандинка. Но вот какая проблема: никаких "язычников мандинго" больше не существует. 99% современных мандинка — мусульмане; есть небольшие христианские меньшинства. Маски уже не слишком в ходу, их названия подзабыты и плохо зафиксированы словарями.

Наиболее полное лексикографическое описание современного мандинка — словарь Дени Креселя (собран в Казамансе, Сенегал) — ничего похожего на mumbo jumbo не даёт. Стандартное обозначение маски или танцора в маске — kànkúraŋ (kànkúraŋo с артиклем).

А вот гамбийский мандинка-английский миссионерский словарь от WEC International (у меня есть только на бумаге) действительно даёт слово maamajombo (maamajomboo с артиклем) 'kind of masked dancer (has power to tell the future)'/'вид танцора в маске (может предсказывать будущее)'. Словарь WEC не даёт тон слова, но опыт и некоторые соображения (которые излагать не буду) подсказывают мне, что он должен быть низкий: màamajombo.

Итого: вот это и есть этимология русской мумбы-юмбы. Мандинка màamajombo => англ. mumbo jumbo => рус. мумбо-юмбо (книжное заимствование через транслитерацию).

Фото: "тип танцора в маске" и его поводырь. Эта маска исполняет роль аниматора для деревенских детей, гоняясь за ними и пугая их; уровень сакральности маски стремится к нулю. Окрестности Канкана, Гвинея, 2013.

Санго vs. французский в ЦАР

По мотивам "битвы за хауса", напомнившей мне местами лучшие выпуски питерского африканистического издания "Манифестация", канал "По следам мистера Курца" пишет интересное про будущее языковой политики в ЦАР. В частности — про готовящиеся учебники на санго. Автор осторожно намекает на то, что санго может быть введён в школьное преподавание со следующего учебного года.

Языковая ситуация в ЦАР отчасти напоминает таковую в Мали или в Нигере — наличием одного крупного языка с большими потенциальными возможностями.

Государственными языками в ЦАР являются французский и санго. Французский стал государственным сразу после обретения независимости ЦАР в 1960. Санго — в 1991. Французский используется во всех формальных сферах, включая образование и политику, и практически эксклюзивно является языком письменной коммуникации. Санго — язык неформального общения. На нём говорят на улице, дома, с друзьями. Очень высока его роль в католической и протестантских церквях, есть переводы Библии, богослужебной литературы.

В 1982 г. количество не говорящих по-французски в ЦАР оценивалось в 78,77% (Couvert C. La langue française en République Centrafricaine. Paris: IRAF, 1982) . Франкофонов автор этого исследования поделил на пять групп в зависимости от видов речевой деятельности, им доступных:

1) базовое владение, способность понимать несложные радиопередачи (6,8%);

2) способность читать несложный газетный текст и базовый навык письма (7,78%);

3) чтение несложной художественной литературы и понимание фильмов на французском (3,78%);

4) корректное владение французским (0,95%);

5) совершенное владение (0,8%).

Со времён этого исследования прошло более сорока лет. Вероятно, количество франкофонных центральноафриканцев с тех пор несколько возросло. Но коренным образом ситуация не поменялась. Было бы интересно посмотреть на результаты более свежих социолингвистических обзоров, если такие будут сделаны.

Количество говорящих на санго оценить тоже трудно. В переписи 2019 г. только 9,4% назвали его родным языком. Но это мало о чём говорит. Его распространение как второго языка и языка межэтнического общения гораздо шире. Оно охватывает всю территорию страны. Для столичной молодёжи в большинстве случаем санго — родной язык.

Своих слушателей в ЦОО СПбГУ при Русском доме в Банги я опрашивал специально. Более 80% студентов назвали санго родным языком. 100% свободно владели санго.

Интересное: два видео на языке лоома (семья манде), на котором говорят в Лесной Гвинее, в окрестностях города Масанта.

Первое — история фамильного имени Koevogui у лоома, второе — рассказ про ревность.

Есть качественные субтитры на самом лоома + английский и французский переводы.

https://youtu.be/wP7wLE5FLnY?si=1Q3L3ovMsWWI52o5
https://youtu.be/PPy5314PKOU?si=LgU1kOomjFR6p4Fs

Вход Господень в Иерусалим глазами африканского художника.

Более про источник сказать не могу — сайт jesusmafa.com не функционирует.

В комментах предложили опубликовать список научных и околонаучных каналов по африканистике. Мол, читатели устали от политизированных каналов с накрученными подписчиками... Признаюсь, я и сам довольно давно об этом думал.

Начать хочется даже не со списка (он будет, но потом), а с индивидуального упоминания некоторых наиболее недооценённых каналов, где много качественного содержимого и незаслуженно мало подписчиков.

Один из таких каналов — канал Негритюд. "Заметки об африканизации мира и России", — так определяет концепцию сам автор.

Ниже будет перепост свежего материала оттуда про эмблематические гербы африканских государств — рекомендую к прочтению. Но канал и прежде публиковал много интересного. Например, про африканскую энергетику, про императора Павла I и Африку, про африканизацию России на материале интеллектуальных телевизионных игр.

Приглашаю подписаться, читать и поспособствовать тем самым развитию сети действительно информативных тг-каналов об африканистике.

У каждого государства куда чаще «своего языка» есть свой герб. Африканская эмблематика (геральдика в отношении африканских гербов неприменима, поскольку собственно геральдические правила при дизайне этих гербов не действуют) заслуживает отдельной книги и даёт чаще куда больше информации чем флаг и иногда гимн.

Эмблематический герб, в отличие от геральдического, это не про правящую династию или территорию, а про политику и идеологию: цели, ценности, идеи. Поэтому распространился он в XX в. среди получивших независимость колоний и перепридумавших себя соцстран. Так, «государственный герб СССР символизировал союз рабочих и крестьян, добровольное объединение равноправных союзных республик в едином союзном государстве, равноправие всех наций, и выражал идею интернациональной солидарности народов СССР с трудящимися всех стран планеты».

На гербе Зимбабве: мотыга, АК-47, 2 антилопы-куду и орлан-крикун; Нигера — щит с солнцем, копьями, головой зебу (скотоводы), просом (земледельцы), а также четыре флага и лента с названием страны на французском языке (пора менять на хауса). Кстати, язык надписи на гербе важный маркер его статуса. Из местных языков на гербах: суахили (Танзания, Кения), тсвана (Боствана), свати (Эсватини), сесото (Лесото), малагасийский (Мадагаскар), киньяруанда (Руанда) и цъхам (вымерший койсанский язык, помещён на герб ЮАР).

Герб — это ещё и политическое высказывание. Роль советского содействия в процессе государственного строительства в Африке особенно видна по гербам и эмблемам. Интереснее всего наблюдать за тем, как советский герб видоизменялся под воздействием местного субстрата: пшеницу заменяют местные культуры, серп и молот — более распространённые в Африке орудия труда. Примечательна трактовка красной звезды — в Гвинее-Бисау и на Кабо-Верде она удачно срифмовалась с черной звездой (традиционный символ панафриканизма), в Алжире — с исламской звездой. Многие из этих гербов до сих пор используются с незначительными изменениями (в Анголе и Мозамбике, например, из названий республик на лентах убрали «народная»).

В Эфиопии, где про времена Дерга стараются не вспоминать, шикарный социалистический герб (на фото крайний справа во втором ряду сверху) заменили на пентаграмму, символизирующую царя Соломона, но вот в эмблеме вооружённых сил социалистический дизайн отлично считывается.

#искусство

Африканские музыкальные инструменты и трудности терминологии. Репертуар струнных у манден.

На Кафедре африканистики СПбГУ хранится вот такой вот инструмент. Как выяснилось, многие студенты и даже некоторые преподаватели думают, что это кора (манден kɔ‌̀ra). Это не так. На самом деле, этот инструмент называется камален нкони (ka‌́malen nkɔ‌̀ni), что значит пацанская "юношеская нкони". Вы спросите: а ничо тот факт, что... но ведь просто нкони — это лютня, а не арфа? И я отвечу: да, нкони — это лютня, а камален нкони — арфа.

Бамбара не слушали консерваторский курс инструментоведения. Народная терминология не обязана отвечать нашим научным представлениям.

Итого имеем следующее. Излагаю пока коротко, имея в виду план написать тут цикл про африканские музыкальные инструменты, струнные в первую очередь.

Кора — арфа, имеющая обычно 21 струну. Инструмент сложный, виртуозный. Традиционно играют на нём мужчины-гриоты. В настоящее время можно встретить исключения, которые подтверждают правила.

Нкони — лютня, имеющая две основные и две добавочные (бурдонные) струны. Традиционно тоже инструмент мужчин-гриотов. Больше аккомпанирующий пению/речитативу, чем солирующий, но есть отдельные виртуозы-инструменталисты. Есть варианты нкони разного размера и, соответственно, разного диапазона.

Камален нкони — арфа, обычно имеющая 6 струн. Не является гриотским инструментом. Играть теоретически может любой желающий. Инструмент сугубо аккомпанирующий. Камален нкони действительно похожа на кору. Основное отличие — количество струн (обычно 21 у коры и 6 у камален нкони) и размер (кора существенно больше).

Есть и другие типы арф у манден:

Донсо нкони (do‌̀nso nkɔ‌̀ni 'охотничья нкони') — примерно та же конструкция, что у камален нкони, но используется охотниками.

Болон (bɔ‌̀lɔn) — 6-струнная арфа несколько иной конструкции. В целом похожа на камален-нкони и донсо-нкони. Особенно типична для региона Уасулу (Уасолон).

Есть, наконец, соку‌ (sòku, букв. 'лошадиный хвост') — скрипка, которую при игре держат вертикально, на манер среднеазиатского кобыза.

Вот это и есть примерный инвентарь хордофонов у манден. С середины прошлого века среди гриотов распространилась ещё гитара (о её роли в популярной музыке даже не говорю). Характерно, кстати, что на гитару переходили в первую очередь гриоты, изначально обученные игре на балафоне (ксилофоне). Казалось бы, довольно разные инструменты в плане устройства и техники игры. Объединяют их, конечно, более широкие полифонические возможности, чем у перечисленных арф и лютней. Отсюда логика перехода с одного инструмента на другой.

"Тоже является частью Вселенной..."

16-18 апреля в рамках XXXIII Международного научного Конгресса по источниковедению и историографии стран Азии и Африки состоятся «Чтения памяти Д.А. Ольдерогге». На конгрессе выступят главные африканисты России и зарубежья, а также студенты кафедры африканистики СПбГУ.

Программа Конгресса доступна на сайте.