Сборник рассказов Руслана Бекурова, нашего постоянного автора поступил в продажу в магазин Аллон-Биллон (Владикавказ, Проспект мира 12). Книга называется "Близко, но далеко". Звучит странно, конечно, но рассказы что надо.
#дарьял #Бекуров #аллонбиллон #далеконоблизко
#дарьял #Бекуров #аллонбиллон #далеконоблизко
Выйти из-под влияния Коста, чтобы двигаться и развиваться дальше предлагает анонимный автор
Света Макаренко продолжает радовать наших подписчиков своими книжными рецензиями:
«Голос» Дарья Доцук
Продолжаю напоминать, что существует очень крутая и интересная современная подростковая литература на русском. Главная героиня — девочка (боже, я хочу себе бумажную коллекцию книг про девочек-подростков, как же их не хватало в моем детстве, я пойду с ними в мир как проповедник и миссионер).
Книжка – про жизнь после теракта, который просвистел у самого уха; про опыт посттравматического расстройства у подростка, про панические атаки, непонимание родителей и необходимость принимать самые главные решения самой. Даже если очень тяжело, страшно и непонятно, что вообще делать с этой самой жизнью – то ли бросить лингвистический лицей и переехать в Калининград, то ли вообще с собой покончить. Это не только про принятие и преодоление травмы, но и про обычное взросление, которого не избежать никому.
В книжке ужасно узнаваемые образы. Это у нас вроде как классика в стране: мужчина, который не умеет контролировать собственные эмоции и считывать чужие, и его жена, которая разруливает конфликты и «ну что ты, доченька, папа просто сильно устает». И еще там отличный книжный мальчик Стас: будто мой однокашник забрался в роман и показывал мне оттуда язык.
В послесловии Дарья написала, что мы – поколение, выросшее в условиях постоянных терактов. Они всегда были, сколько мы себя отчетливо помним. Может, потому что я к этому поколению тоже отношусь, книжка оказалась мне так несомненно близка".
А может, не только поэтому»
#дарьял #СветаМакаренко
«Голос» Дарья Доцук
Продолжаю напоминать, что существует очень крутая и интересная современная подростковая литература на русском. Главная героиня — девочка (боже, я хочу себе бумажную коллекцию книг про девочек-подростков, как же их не хватало в моем детстве, я пойду с ними в мир как проповедник и миссионер).
Книжка – про жизнь после теракта, который просвистел у самого уха; про опыт посттравматического расстройства у подростка, про панические атаки, непонимание родителей и необходимость принимать самые главные решения самой. Даже если очень тяжело, страшно и непонятно, что вообще делать с этой самой жизнью – то ли бросить лингвистический лицей и переехать в Калининград, то ли вообще с собой покончить. Это не только про принятие и преодоление травмы, но и про обычное взросление, которого не избежать никому.
В книжке ужасно узнаваемые образы. Это у нас вроде как классика в стране: мужчина, который не умеет контролировать собственные эмоции и считывать чужие, и его жена, которая разруливает конфликты и «ну что ты, доченька, папа просто сильно устает». И еще там отличный книжный мальчик Стас: будто мой однокашник забрался в роман и показывал мне оттуда язык.
В послесловии Дарья написала, что мы – поколение, выросшее в условиях постоянных терактов. Они всегда были, сколько мы себя отчетливо помним. Может, потому что я к этому поколению тоже отношусь, книжка оказалась мне так несомненно близка".
А может, не только поэтому»
#дарьял #СветаМакаренко
Forwarded from Эстет
5 РОМАНОВ О ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ИСКУССТВА
«Эстет» представляет вашему вниманию лучшие художественные романы о природе искусства и его великой преобразующей силе.
1. Портрет Дориана Грея — Оскар Уайльд.
Роман Уайльда о красивом юноше, чей портрет стареет в замкнутой комнате пока он остается молодым, представляет собой чрезвычайно интересное произведение. Когда одурманенный Бэзил Холлуорд рисует портрет прекрасного Дориана Грея, он боится, что вложил в него слишком большую часть своей души. Но именно Дориан, под влиянием обаятельного сенсуалиста лорда Генри, отдал картине часть себя. В то время как портрет стареет, а Дориан нет, он превращается в «человека без души», пытающегося получить впечатления и удовольствия любой ценой. От описания хрупкого, гедонистического мира вечной молодости веет гнилью.
2. Щегол — Донна Тартт.
Мать Тео Деккера показывает ему ее любимую картину в музее Метрополитен и несколько мгновений спустя ее убивает взрыв. Тео смог выжить и мужчина, находящий при смерти, просит его забрать картину «Щегла» Карела Фабрициуса. Проходят годы, и Тео тайно хранит ее, как символ чистоты и связь со своей матерью. История Тартт о силе одной единственной картины и искусства в целом, написана просто блистательно.
3. Меня зовут Красный — Орхан Памук.
Яркая, многоголосная история о Стамбуле 16 века, описывает события, связанные с убийством миниатюриста, работающего над таинственной книгой для султана. Но это не обычная детективная история; Памук пытается разобраться в смерти, любви и природе искусства в исламском искусстве.
4. Луна и грош — Сомерсет Моэм.
Чарльз Стрикленд, биржевой маклер, бросает свою жену и детей, чтобы стать художником в Париже и Таити. Моэм озадачено наблюдает за Стрикленд, за тем, как тот, без малейших угрызений совести, разрушает жизни своих близким. Навеянное жизнью и творчеством Гогена, это произведение изображает художника монстром, движимым полу маниакальной одержимость рисовать несмотря ни на что.
5. На маяк — Вирджиния Вульф.
Поток рассуждений Вульф о жизни, любви и природе памяти – это также история о неуверенности и борьбе за творчество. Летом, когда многочисленные гости приехали погостить у семейства Рэмзи и их детей, одна гостья, Лили Бриско, начинает рисовать портрет миссис Рэмзи, которая является объектом преклонения ее гостей. Десять лет спустя, после смерти миссис Рэмзи, Лили возвращается и заканчивает картину, в качестве напоминания о семейных поездках на маяк. В процессе она мысленно возвращается в то лето и осознает, что ее обожаемая миссис Рэмзи превращала повседневные моменты в нечто невероятное; она умела «останавливать время», как истинный художник.
«Эстет» представляет вашему вниманию лучшие художественные романы о природе искусства и его великой преобразующей силе.
1. Портрет Дориана Грея — Оскар Уайльд.
Роман Уайльда о красивом юноше, чей портрет стареет в замкнутой комнате пока он остается молодым, представляет собой чрезвычайно интересное произведение. Когда одурманенный Бэзил Холлуорд рисует портрет прекрасного Дориана Грея, он боится, что вложил в него слишком большую часть своей души. Но именно Дориан, под влиянием обаятельного сенсуалиста лорда Генри, отдал картине часть себя. В то время как портрет стареет, а Дориан нет, он превращается в «человека без души», пытающегося получить впечатления и удовольствия любой ценой. От описания хрупкого, гедонистического мира вечной молодости веет гнилью.
2. Щегол — Донна Тартт.
Мать Тео Деккера показывает ему ее любимую картину в музее Метрополитен и несколько мгновений спустя ее убивает взрыв. Тео смог выжить и мужчина, находящий при смерти, просит его забрать картину «Щегла» Карела Фабрициуса. Проходят годы, и Тео тайно хранит ее, как символ чистоты и связь со своей матерью. История Тартт о силе одной единственной картины и искусства в целом, написана просто блистательно.
3. Меня зовут Красный — Орхан Памук.
Яркая, многоголосная история о Стамбуле 16 века, описывает события, связанные с убийством миниатюриста, работающего над таинственной книгой для султана. Но это не обычная детективная история; Памук пытается разобраться в смерти, любви и природе искусства в исламском искусстве.
4. Луна и грош — Сомерсет Моэм.
Чарльз Стрикленд, биржевой маклер, бросает свою жену и детей, чтобы стать художником в Париже и Таити. Моэм озадачено наблюдает за Стрикленд, за тем, как тот, без малейших угрызений совести, разрушает жизни своих близким. Навеянное жизнью и творчеством Гогена, это произведение изображает художника монстром, движимым полу маниакальной одержимость рисовать несмотря ни на что.
5. На маяк — Вирджиния Вульф.
Поток рассуждений Вульф о жизни, любви и природе памяти – это также история о неуверенности и борьбе за творчество. Летом, когда многочисленные гости приехали погостить у семейства Рэмзи и их детей, одна гостья, Лили Бриско, начинает рисовать портрет миссис Рэмзи, которая является объектом преклонения ее гостей. Десять лет спустя, после смерти миссис Рэмзи, Лили возвращается и заканчивает картину, в качестве напоминания о семейных поездках на маяк. В процессе она мысленно возвращается в то лето и осознает, что ее обожаемая миссис Рэмзи превращала повседневные моменты в нечто невероятное; она умела «останавливать время», как истинный художник.
Завтра в 12:00 приходите на Проспект Мира. Там, на входе в Центральный парк, пройдет праздничная книжная ярмарка, посвященная Всемирному дню книги. Комитет по делам печати приготовил вам целую программу с выступлением артистов Осетинского театра, будет эффектно. Ну а наш журнал скромно проведет акцию буккроссинга. Тащите надоевшие вам книжки и обменивайте их на другие. Для начала мы предлагаем те три, что на фото. Но если вы будете идти долго, за это время они могут стать совсем другими. Да, кроме этого можно будет оформить подписку на журнал "Дарьял". Ждём! С пустыми руками не приходите)
#денькниги #дарьял #буккроссинг
#денькниги #дарьял #буккроссинг
Forwarded from Эстет
22 апреля исполняется 120 лет со дня рождения Владимира Набокова. Ко дню рождения знаменитого автора Эстет подготовил подборку самых острых высказываний Владимира Набокова о российских писателях.
О Достоевском:
«Достоевский писатель не великий, а довольно посредственный, со вспышками непревзойденного юмора, которые, увы, чередуются с длинными пустошами литературных банальностей».
О Чехове:
«Чехов никогда бы не смог написать настоящий длинный роман — он был спринтером, а не стайером»;
«При всей моей любви к Чехову я должен сказать, что, несмотря на его подлинную гениальность, он не создал истинного шедевра драматургии».
О Тургеневе:
«Как и большинство писателей своего времени, Тургенев всегда излишне прямолинеен и недвусмыслен, он не оставляет никакой поживы для читательской интуиции, выдвигает предположение, чтобы тут же скучно и нудно объяснить, что именно он имел в виду. Тщательно выписанные эпилоги его романов и повестей кажутся до боли искусственными, автор из кожи вон лезет, потакая читательскому любопытству, последовательно рассматривая судьбы героев в манере, которую с большой натяжкой можно назвать художественной. Он не великий писатель, хотя и очень милый».
О Пастернаке:
«“Доктор Живаго” — это недалекий, неуклюжий, тривиальный и мелодраматический роман с шаблонными ситуациями, сластолюбивыми юристами, неправдоподобными девицами и банальными совпадениями. Словом, проза Пастернака далеко отстоит от его поэзии. Что же касается редких удачных метафор или сравнений, то они отнюдь не спасают роман от налета провинциальной банальности, столь типичной для советской литературы».
О Чернышевском:
«Философски подслеповатый и художественно бесслухий пачкун».
О Горьком:
«Одно дело — настоящий художник, как Чехов, совсем другое — какой-нибудь моралист вроде Горького, из числа тех наивных и неугомонных русских интеллигентов, которые считали, что стоит проявить по отношению к несчастному, полудикому, загадочному мужику хоть немного доброты и терпения — и мир преобразится».
О Бунине:
В молодости Набоков боготворил маститого писателя, и даже как-то прислал ему собственную книгу с подписью «Великому мастеру от прилежного ученика», однако позже отношения испортились, и автор «Лолиты» величал Бунина не иначе, как «старой тощей черепахой». Впрочем, создатель «Темных аллей» никогда не оставался в долгу, и при любом случае критиковал Владимира Набокова за огромное самомнение, однако не мог не отдавать должное его таланту. Известно, что как-то он сказал про него: «Чудовище – но какой писатель!».
О Бродском:
В 1969 году издатель Карл Проффер послал Набокову в Монтрё поэму Иосифа Бродского «Горбунов и Горчаков». В ответ жена Набокова, Вера, прислала ему письмо, записанное со слов писателя: «Спасибо за ваше письмо, две книги и поэму Бродского. В ней много привлекательных метафор и красноречивых рифм, но она грешит неправильными ударениями, отсутствием словесной дисциплины и, в целом, многословием. Однако эстетическая критика была бы несправедлива ввиду кошмарных обстоятельств и страдания, скрытых в каждой строке этой поэмы».
О Достоевском:
«Достоевский писатель не великий, а довольно посредственный, со вспышками непревзойденного юмора, которые, увы, чередуются с длинными пустошами литературных банальностей».
О Чехове:
«Чехов никогда бы не смог написать настоящий длинный роман — он был спринтером, а не стайером»;
«При всей моей любви к Чехову я должен сказать, что, несмотря на его подлинную гениальность, он не создал истинного шедевра драматургии».
О Тургеневе:
«Как и большинство писателей своего времени, Тургенев всегда излишне прямолинеен и недвусмыслен, он не оставляет никакой поживы для читательской интуиции, выдвигает предположение, чтобы тут же скучно и нудно объяснить, что именно он имел в виду. Тщательно выписанные эпилоги его романов и повестей кажутся до боли искусственными, автор из кожи вон лезет, потакая читательскому любопытству, последовательно рассматривая судьбы героев в манере, которую с большой натяжкой можно назвать художественной. Он не великий писатель, хотя и очень милый».
О Пастернаке:
«“Доктор Живаго” — это недалекий, неуклюжий, тривиальный и мелодраматический роман с шаблонными ситуациями, сластолюбивыми юристами, неправдоподобными девицами и банальными совпадениями. Словом, проза Пастернака далеко отстоит от его поэзии. Что же касается редких удачных метафор или сравнений, то они отнюдь не спасают роман от налета провинциальной банальности, столь типичной для советской литературы».
О Чернышевском:
«Философски подслеповатый и художественно бесслухий пачкун».
О Горьком:
«Одно дело — настоящий художник, как Чехов, совсем другое — какой-нибудь моралист вроде Горького, из числа тех наивных и неугомонных русских интеллигентов, которые считали, что стоит проявить по отношению к несчастному, полудикому, загадочному мужику хоть немного доброты и терпения — и мир преобразится».
О Бунине:
В молодости Набоков боготворил маститого писателя, и даже как-то прислал ему собственную книгу с подписью «Великому мастеру от прилежного ученика», однако позже отношения испортились, и автор «Лолиты» величал Бунина не иначе, как «старой тощей черепахой». Впрочем, создатель «Темных аллей» никогда не оставался в долгу, и при любом случае критиковал Владимира Набокова за огромное самомнение, однако не мог не отдавать должное его таланту. Известно, что как-то он сказал про него: «Чудовище – но какой писатель!».
О Бродском:
В 1969 году издатель Карл Проффер послал Набокову в Монтрё поэму Иосифа Бродского «Горбунов и Горчаков». В ответ жена Набокова, Вера, прислала ему письмо, записанное со слов писателя: «Спасибо за ваше письмо, две книги и поэму Бродского. В ней много привлекательных метафор и красноречивых рифм, но она грешит неправильными ударениями, отсутствием словесной дисциплины и, в целом, многословием. Однако эстетическая критика была бы несправедлива ввиду кошмарных обстоятельств и страдания, скрытых в каждой строке этой поэмы».
Forwarded from Эстет
#КнижныеНовинки
«Эстет» представляет обзор книжных новинок апреля,на которые стоит обратить внимание.
1. Давид Гроссман «Как-то лошадь входит в бар».
Нашумевший роман описывает всего один вечер из жизни отставного судьи Авишая Лазара в клубе Нетании. Туда он пришел по приглашению своего старинного друга, стендапера Довале. Немолодой комик давно находится в депрессии и просит приятеля, с которым они не общались долгие годы, оценить его выступление – и, таким образом, стать «судьей» всей прожитой им жизни. Само-собой, Авишай, слушая выступление Довале, будет то и дело будет проваливаться в воспоминания, так что к концу книги комик не успеет даже рассказать свой заглавный анекдот про ту самую лошадь из бара. За шутками стендапера, как выяснится, скрывается большая личная трагедия, о которой и предстоит узнать читателям книги.
2. Андрей Аствацатуров «Не кормите и не трогайте пеликанов»
Сложно пройти мимо книги со столь интригующим названием и магнетизирующей обложкой. Мы ближе познакомимся с интеллектуалом, упомянутым в романах «Осень в карманах», «Скунскамера» и «Люди в голом». Наш персонаж – нервный учитель литературы, очкарик-интеллектуал и типичный неудачник. А ведь неудачником быть так постыдно, правда? В наше время надо покорять вершины, поигрывая бицепсами, а не бояться уличной шпаны. Бедняга и сам напоминает пеликана – в своих фантазиях он гордо парит в облаках, а на земле жалко переваливается на коротких лапках с неуклюжим тельцем.
3. Невосторженные размышления. Научные и культурные элиты Петербурга на переходе: интервью 1995–1996.
Перестройка, распад СССР и создание российской демократии глазами петербургских интеллектуалов середины 1990-х: от математика Анатолия Вершика до режиссера Алексея Германа, от писателя Бориса Стругацкого до нейрофизиолога Натальи Бехтеревой. Всего 20 интервью — 20 историй о людях, оказавшихся на сломе эпох, 20 попыток аттестовать настоящее, упорядочить прошлое и предугадать будущее, 20 небольших ключей к пониманию сегодняшней России.
Глубинные интервью, проведенные в 1995 и 1996 годах, были частью международного исследования «Интеллектуальные элиты в процессе трансформации», которое создает новый, остраненный нарратив о 1990-х.
4. Лили Кинг «Эйфория»
Совершенно неизвестная нам Лили Кинг в своей Америке, напротив, весьма успешна, и все ее романы, получали литературные премии. Дело происходит в Новой Гвинее в тридцатых годах прошлого века. Роман берет за душу не тем, как тут обращаются с мертвыми, а тем, как живые обращаются с живыми. Менее чем на трех сотнях страниц здесь развернется совершенно лихорадочная история, в которой найдется место и любовному треугольнику, и основам антропологии, и банальности зла, но чем хорош этот роман — так это тем, что он отлично передает какую-то вневременность обстановки, в которой оказались его герои, так что читатель оказывается вместе с ними не то что в джунглях, а даже полностью отрезанным от мира.
5. Майкл Шейбон «Союз еврейских полисменов»
По форме „Союз” — типичный „крутой детектив”, каких пруд пруди было в сороковые. Но Шейбон не был бы Шейбоном, будь все так просто. За лапидарным детективным сюжетом скрывается сложносочиненная альтернативная фантастика. В мире романа история сороковых пошла иначе, чем у нас: спасаясь из охваченной войной Европы, несколько миллионов евреев нашли новый дом на Аляске, в городке Ситка (когда-то, кстати, он назывался Ново-Архангельском). Это допущение позволяет Шейбону и поговорить о судьбе еврейского народа, и сконструировать особенное место действия, реалистичное, но непохожее ни на один город мира...
«Эстет» представляет обзор книжных новинок апреля,на которые стоит обратить внимание.
1. Давид Гроссман «Как-то лошадь входит в бар».
Нашумевший роман описывает всего один вечер из жизни отставного судьи Авишая Лазара в клубе Нетании. Туда он пришел по приглашению своего старинного друга, стендапера Довале. Немолодой комик давно находится в депрессии и просит приятеля, с которым они не общались долгие годы, оценить его выступление – и, таким образом, стать «судьей» всей прожитой им жизни. Само-собой, Авишай, слушая выступление Довале, будет то и дело будет проваливаться в воспоминания, так что к концу книги комик не успеет даже рассказать свой заглавный анекдот про ту самую лошадь из бара. За шутками стендапера, как выяснится, скрывается большая личная трагедия, о которой и предстоит узнать читателям книги.
2. Андрей Аствацатуров «Не кормите и не трогайте пеликанов»
Сложно пройти мимо книги со столь интригующим названием и магнетизирующей обложкой. Мы ближе познакомимся с интеллектуалом, упомянутым в романах «Осень в карманах», «Скунскамера» и «Люди в голом». Наш персонаж – нервный учитель литературы, очкарик-интеллектуал и типичный неудачник. А ведь неудачником быть так постыдно, правда? В наше время надо покорять вершины, поигрывая бицепсами, а не бояться уличной шпаны. Бедняга и сам напоминает пеликана – в своих фантазиях он гордо парит в облаках, а на земле жалко переваливается на коротких лапках с неуклюжим тельцем.
3. Невосторженные размышления. Научные и культурные элиты Петербурга на переходе: интервью 1995–1996.
Перестройка, распад СССР и создание российской демократии глазами петербургских интеллектуалов середины 1990-х: от математика Анатолия Вершика до режиссера Алексея Германа, от писателя Бориса Стругацкого до нейрофизиолога Натальи Бехтеревой. Всего 20 интервью — 20 историй о людях, оказавшихся на сломе эпох, 20 попыток аттестовать настоящее, упорядочить прошлое и предугадать будущее, 20 небольших ключей к пониманию сегодняшней России.
Глубинные интервью, проведенные в 1995 и 1996 годах, были частью международного исследования «Интеллектуальные элиты в процессе трансформации», которое создает новый, остраненный нарратив о 1990-х.
4. Лили Кинг «Эйфория»
Совершенно неизвестная нам Лили Кинг в своей Америке, напротив, весьма успешна, и все ее романы, получали литературные премии. Дело происходит в Новой Гвинее в тридцатых годах прошлого века. Роман берет за душу не тем, как тут обращаются с мертвыми, а тем, как живые обращаются с живыми. Менее чем на трех сотнях страниц здесь развернется совершенно лихорадочная история, в которой найдется место и любовному треугольнику, и основам антропологии, и банальности зла, но чем хорош этот роман — так это тем, что он отлично передает какую-то вневременность обстановки, в которой оказались его герои, так что читатель оказывается вместе с ними не то что в джунглях, а даже полностью отрезанным от мира.
5. Майкл Шейбон «Союз еврейских полисменов»
По форме „Союз” — типичный „крутой детектив”, каких пруд пруди было в сороковые. Но Шейбон не был бы Шейбоном, будь все так просто. За лапидарным детективным сюжетом скрывается сложносочиненная альтернативная фантастика. В мире романа история сороковых пошла иначе, чем у нас: спасаясь из охваченной войной Европы, несколько миллионов евреев нашли новый дом на Аляске, в городке Ситка (когда-то, кстати, он назывался Ново-Архангельском). Это допущение позволяет Шейбону и поговорить о судьбе еврейского народа, и сконструировать особенное место действия, реалистичное, но непохожее ни на один город мира...
Из воспоминаний ветерана ВОВ Азамата Кайтукова:
"Потом были Великие Луки.
Накануне нам сказали, что завтра, в 4 часа, будем вести разведку боем, начинается генеральное наступление. На мое счастье я дежурным был. Полчаса оставалось, сижу в траншее, уже не могу,
говорю пулеметчику:
- Ради бога, пять минут посплю, разбуди меня.
А земля сырая, торфяные болота. Я заснул, и сон мне приснился. Будто в родном селении вечер и мать говорит, чтобы я шел к перевалу, где наши телята, а то волков много, разорвут их там. Я побежал с палкой туда. Через две речки. Добегаю, смотрю, а
там не телята, а черти. И они стали кидать в меня горящими поленьями. Я туда, сюда – никакого спасенья уже нет, и тут моя умершая мать бежит ко мне, платок подняла и кричит:
- Сынок, у Святого Уастырджи проси помощи!
У нас в селении святилище Уастырджи было, в детстве я туда каждый год ходил со всеми молиться. Я поворачиваюсь в сторону святилища и говорю:
- О, Уастырджи, помоги!
И как будто в темноте горы молоком облили, так мне показалось. Потом появляется бородатый всадник на белом коне и летит ко мне вниз, как орел. Прилетает и говорит:
- Сынок, не бойся! А ну-ка, под правое крыло становись!
Я стал и подумал:
- А мать? Куда она делась?
Один шаг сделал, чтоб посмотреть, и прямо в ногу мне попадает горящее полено, что черти кинули. Я вздрогнул и проснулся. Тут выбросили ракеты, и мы пошли в атаку".
http://www.darial-online.ru/2003_1/kaytuk.shtml
"Потом были Великие Луки.
Накануне нам сказали, что завтра, в 4 часа, будем вести разведку боем, начинается генеральное наступление. На мое счастье я дежурным был. Полчаса оставалось, сижу в траншее, уже не могу,
говорю пулеметчику:
- Ради бога, пять минут посплю, разбуди меня.
А земля сырая, торфяные болота. Я заснул, и сон мне приснился. Будто в родном селении вечер и мать говорит, чтобы я шел к перевалу, где наши телята, а то волков много, разорвут их там. Я побежал с палкой туда. Через две речки. Добегаю, смотрю, а
там не телята, а черти. И они стали кидать в меня горящими поленьями. Я туда, сюда – никакого спасенья уже нет, и тут моя умершая мать бежит ко мне, платок подняла и кричит:
- Сынок, у Святого Уастырджи проси помощи!
У нас в селении святилище Уастырджи было, в детстве я туда каждый год ходил со всеми молиться. Я поворачиваюсь в сторону святилища и говорю:
- О, Уастырджи, помоги!
И как будто в темноте горы молоком облили, так мне показалось. Потом появляется бородатый всадник на белом коне и летит ко мне вниз, как орел. Прилетает и говорит:
- Сынок, не бойся! А ну-ка, под правое крыло становись!
Я стал и подумал:
- А мать? Куда она делась?
Один шаг сделал, чтоб посмотреть, и прямо в ногу мне попадает горящее полено, что черти кинули. Я вздрогнул и проснулся. Тут выбросили ракеты, и мы пошли в атаку".
http://www.darial-online.ru/2003_1/kaytuk.shtml
Фестиваль Atazhukin sound в Нальчике получился действительно уникальным для Северного Кавказа. Очень разноплановое, разножанровое, открытое и свободное событие, где совсем не обязательно было сидеть весь день и хлопать. Фест был устроен так, что любой мог прийти именно на то выступление, которое ему интересно.
.
На моей презентации журнала "Дарьял" было человек 50, не больше, но при этом, из всех предыдущих лекций, здесь было больше всего вопросов и живой дискуссии. Я очень рад, что мое выступление так всех зацепило.
.
Да, это был настоящий фестиваль городской культуры, когда гранж-рокеров сменяет литературная лекция, а потом презентацию кондитерского магазина вдруг сменяет дуэт электронной нео-классики, а потом DJ-set. А в перерывах между выступлениями местный нальчикский "винил клуб" крутит пластинки, причем коллекционные, а не "Мелодию" и не "тропилло".
.
И мне очень приятно, что организаторы сочли наш журнал причастным к формированию этой самой городской среды. Глубочайшее уважение Булату Халилову и Тимуру Кодзокову, которые все это задумали, другим участникам и всем, кто им помог в осуществлении фестиваля! Спасибо! Всегда ваш, Цхурбаев.
#ored #darial #дарьял #нальчик #unklekrist
.
На моей презентации журнала "Дарьял" было человек 50, не больше, но при этом, из всех предыдущих лекций, здесь было больше всего вопросов и живой дискуссии. Я очень рад, что мое выступление так всех зацепило.
.
Да, это был настоящий фестиваль городской культуры, когда гранж-рокеров сменяет литературная лекция, а потом презентацию кондитерского магазина вдруг сменяет дуэт электронной нео-классики, а потом DJ-set. А в перерывах между выступлениями местный нальчикский "винил клуб" крутит пластинки, причем коллекционные, а не "Мелодию" и не "тропилло".
.
И мне очень приятно, что организаторы сочли наш журнал причастным к формированию этой самой городской среды. Глубочайшее уважение Булату Халилову и Тимуру Кодзокову, которые все это задумали, другим участникам и всем, кто им помог в осуществлении фестиваля! Спасибо! Всегда ваш, Цхурбаев.
#ored #darial #дарьял #нальчик #unklekrist
Посмотрите на нашу новую прекрасную журнальную стойку в книжном магазине "Аллон биллон" на Проспекте Мира. Этот, казалось бы, бездушный предмет символизирует дружбу двух осетинских журналов - "Мах дуг" и "Дарьял". Кстати, заходите туда за новым номером, в продаже с сегодняшнего дня!
#махдуг #дарьял #дружба
#махдуг #дарьял #дружба
Встречайте свежий номер журнала «Дарьял»! Номер открывают новый рассказ Тамерлана Тадтаева «Ангел» и подборка стихов Таймураза Хаджеты. После долгого перерыва вновь на страницах журнала опубликованы стихи Влады Харебовой, мы очень рады возобновить это сотрудничество. В рубрике «Впервые в «Дарьяле» рассказ грузинской писательницы Теоны Доленджашвили «Федай» и стихи от Эгвины Фет из Ставрополя. Современную дагестанскую прозу представляет Ахмедхан Зирихгеран, а в цветной вклейке вы найдете работы двух художниц из Владикавказа: Зинаиды Кулиевой и Алены Шаповаловой. Не забыли и про 90-летний юбилей Фазиля Искандера. В «Гостевой книге» советуем обратить внимание на рассказ военного журналиста и нашего постоянного автора Александра Рыбина «Tinder». Ну и много чего другого, номер уже в продаже!
#дарьял #darial
#дарьял #darial
Первый номер журнала "Дарьял" за этот год выложен для наших читателей в полном объеме на нашем минималистичном сайте. http://www.darial-online.ru/2019_1/soder.htm
За десять дней продано десять экземпляров последнего номера журнала "Дарьял" в магазине "Аллон-биллон"! Спасибо, это отличный темп! На днях закинем еще, а пока можно купить и предыдущий номер.
#дарьял #аллонбиллон #darial
#дарьял #аллонбиллон #darial
"ДАРЬЯЛ" НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ
Рады сообщить, что наш журнал принимает участие в книжной ярмарке "Красная площадь" в Москве! На главной площади страны пройдет презентация "Литературные журналы Северной Осетии", которую проведет главред "Дарьяла" Алан Цхурбаев. Ждем всех, кто тоскует по малой родине, и особенно наших авторов, живущих в Москве.
3 июня, 15:20, площадка #16 (Регионы России)
#краснаяплощадь2019 #дарьял #darial
Рады сообщить, что наш журнал принимает участие в книжной ярмарке "Красная площадь" в Москве! На главной площади страны пройдет презентация "Литературные журналы Северной Осетии", которую проведет главред "Дарьяла" Алан Цхурбаев. Ждем всех, кто тоскует по малой родине, и особенно наших авторов, живущих в Москве.
3 июня, 15:20, площадка #16 (Регионы России)
#краснаяплощадь2019 #дарьял #darial
Напоминаем о сегодняшней презентации "Литературные журналы Северной Осетии". Красная площадь, 15:20, шатер #16. Да, понимаем, что время не очень удачное, день понедельника, но будем очень рады всем, кто придет нас поддержать.
#дарьял #краснаяплощадь2019
#дарьял #краснаяплощадь2019
