Что с компонентами для 5G-сетей. Пока вопросов больше, чем ответов. Листайте ближе к подвалу материала.

В табличке — субъективная разбивка для цифровых модулей базовых станций. Для каждой функции есть пример зарубежных комплектующих и местных аналогов. Большая часть последних либо отсутствует, либо находится в неподтвержденном статусе.

Пока в стране есть лишь парочка иностранных представительств и небольших центров разработки. Понятно, что для полноценной локализации производства и стабильных поставок этого недостаточно.

Другой вопрос, что делать с легаси-инфраструктурой. Как справедливо замечают в комментариях к публикации, на даче и в деревне у многих не добивает даже 3G.

Будут ли расширять и обслуживать такие сети или сразу перейдут к развертыванию 4G и 5G? Повезут ли для этого железо методом «белорусской креветки»? Или запустят хотя бы точечные производства?

Вот и ответ на вопрос о расширении сетей связи: интернет в деревне и на даче будет, но не сразу. Теперь телекомы могут тянуть его по своему усмотрению — в зависимости от ситуации и ресурсов.

Операторов освободили от обязательства расширять покрытие 4G в этом году. Плюс — рекомендовали подрезать тарифы с точки зрения «неограниченного потребления трафика».

Посмотрим, какие решения последуют по импорту / производству аппаратной части. Пока это — ключевой момент.

Прочитал указ «по обеспечению тех. независимости» в части значимой ИТ-инфраструктуры, ПО для нее и «госов».

Что не заметили в СМИ: будет поддержка научно-производственных инициатив [частичный ответ на вопросы]; прикрыли лазейку, которой многие пользовались, покупая лицензии в составе программно-аппаратных комплексов [стр. 1, п. 1, а]; продвигают «доверенные» ИТ-решения [стр. 2, п. 2, б].

Последний термин комментировать сложно. Посмотрим, уточнят ли его в правительственных решениях.

Увидел, что запланировали 21,5 млрд на поддержку ИТ, в том числе 14 млрд для расширения грантов. Плюс — еще 20 млрд на кредитование ~50 проектов по импортозамещению.

Растянут эти 41,5 млрд на год или более длительный период? Как мэтчится такая сумма с оборотом хотя бы пары-тройки крупных предприятий? Когда будут анализировать необходимость дополнительных мер? Чем завершились пред. проекты с грантами?

Если что-то пишут в СМИ или где-то еще об этом, закиньте почитать.

Заметил на хабре продолжение разбора российского чипгейта. На этот раз автор из потребительского сектора полупроводников. Можно пролистать, чтобы знать местных производителей вроде Микрона, который делает чипы для карточек и всевозможных айдишников, и вспомнить про относительно новый завод в Зеленограде (тут получилось без подробностей, к сожалению).

Материал на любителя. Имхи в формате «инсайдера из индустрии» читать тяжело, много воды. А выводы о сложностях с развитием чипостроения в России в духе «спасибо, кэп». Для поклонников такого жанра — есть чуть более крепкий хабрапост.

Теперь смотрим, что делают производители. Группа «Аквариус» приобрела завод в Твери. Как минимум на 500 рабочих мест. Будут собирать платы, выпускать всю линейку своего оборудования вроде серверов, ПК, систем хранения данных и периферийных устройств. Есть ощущение, что на новую площадку завезут побольше российских чипов, а долю интела приглушат. Будет зависеть от заказа и от того, обойдут ли наши чипмейеры некоторые лицензионные соглашения, либо иным путем разрулят ситуацию.

Дальше пройдемся по смежным областям, есть материалы, которые еще предстоит прочитать. Работаем ✊

Не «американизируйте» это

Дуглас Адамс, автор фантастического романа «Автостопом по галактике», адресовал одному издательству письмо с критикой в далеком-далеком 1992 году. Адамс, будучи урожденным британцем, в свойственной ему манере указал на странные решения по адаптации его книги в формат комикса.

Редактор перенес место действия из английского города Рикмансворт в американский Ньюарк, что писатель, конечно же, заметил. Он также выделил изменения вроде «What do you mean?» —> «Whadd’ya mean?». По словам Адамса, он бы так не написал даже под пытками на раскаленном вертеле.

Были и другие моменты, но сейчас не об этом. Письмо напоминает о сложности адаптации чего-либо зарубежного, в том числе технологий и продуктов. В этом деле можно с легкостью пасть жертвой культуры бесполезных правок, когда вы вносите изменения в отрыве от того, как работает продукт, и как его видит аудитория. Либо «для галочки» или потенциального хайпа.

Так можно годами пилить «свое» из чужого и играть шрифтами, чего не хотелось бы. Но в случае нашего технологического сегмента дела скорее всего пойдут по «схеме с уткой». Как у разработчиков шахматной игры, которые добавили королеве маленького компаньона. Утка ходила вместе с фигурой по доске, и в итоге руководителю, постоянно вносившему финальные штрихи, наконец-то понравилось абсолютно все… он только попросил убрать ту самую подсадную уточку.

Взять и перенести чужую технологию «as is» невозможно. Поэтому будем глубже вникать в смысл адаптации с точки зрения существенного переосмысления.

Новый пузырь и спад у «чемпионов» коронакризиса

Доткомы лопнули в 2000-м. Это событие повлияло на ключевые индексы и экономику. Все идет к тому, что история с падением технологических компаний повторится. В The Economist пишут, что индекс NDXT (он включает сто крупнейших тех. фирм на бирже NASDAQ) просел на треть, по сравнению с показателями ноября прошлого года. Суммарно организации в индексе потеряли до $2,8 трлн капитализации. Плюс — полетела вниз крипта. Крупные монеты за короткий период лишились до 70% стоимости.

Не могут удержать позиции и лидеры «карантинного» мира — многие цифровые платформы столкнулись с трудностями. Netflix оказался в сложной ситуации из-за оттока пользователей. Аналогичные проблемы испытывают сервисы онлайн-фитнеса.

Неоднозначная ситуация сложилась в сфере электронной коммерции. В то время как интернет-продажи отдельных ретейлеров сокращаются, у маркетплейсов они только увеличиваются. Для примера, в прошлом году доля маркетплейсов превысила половину всех онлайн-заказов в России.

Технологический рынок ждет смена парадигмы. Поэтому можно ожидать появления новых решений, требующих по-настоящему нестандартных подходов.

Что еще за муниципальный интернет

Появляются потребительские интернет-кооперативы. Они предлагают доступ в сеть, закупая трафик у федеральных операторов. Рост интереса к ним понятен — регулятор пока не закрутил здесь гайки, и кооперативы экономят на выполнении требований закона к интернет-провайдерам. Насколько долго они продержатся — неизвестно. Регуляторы могут ужесточить законы в этой нише в любой момент.

Похожая схема работает в Америке, где отдаленные городки и поселки испытывают сложности с доступом к интернету. Все упираются в стоимость инфраструктуры. Операторам попросту невыгодно тянуть оптоволоконные кабели в слабозаселенные районы. Чтобы решить проблему, муниципальные образования сами прокладывают линии связи. Затем провайдеры просто арендуют пропускные возможности по модели открытого доступа. Количество таких сетей отражено на специальной карте и почти достигло тысячи.

Инициативам по формированию такого рода сетей противостоит серьезное лобби. Семнадцать штатов на законодательном уровне запрещают местным комьюнити инвестировать в подобного рода инфраструктуру (или серьезно ограничивают возможности).

Посмотрим, как будет у нас.

Взлетит ли «станкошеринг»

Санкции ударили не только по чип-мейкерам, но и по производственному сектору in general. Западные компании прекратили поставки станков и запчастей даже к оплаченному и импортированному железу.

Точечное решение от совладельцев «Трансмашхолдинга» (ТМХ) и партнеров — платформа для совместного использования станков. Она будет своеобразной биржей мощностей, которая позволит компаниям из разных отраслей делиться промышленным оборудованием друг с другом, предлагать для него расходники и комплектующие.

На западе такие проекты есть. Еще в 2019 году чикагский стартап McPond запустил сервис, позволяющий бизнесу сдать производственное оборудование в аренду другим компаниям. В итоге первые сокращают время простоя станков, а вторые — расходы на новое железо. Аналогичный сервис, но для застройщиков, предлагает бельгийская компания Werflink. В аренду сдают тракторы, грузовые автомобили и даже отсеки на грузовых суднах.

Доп. плюс таких инициатив — вклад в циркулярную экономику и сокращение отходов производства. Но пока выглядят они мелко. Посмотрим, что будет у нас, и увидим ли мы что-то подобное для чип-мейкеров.

Кстати, о «чип-гейте»

Предположительные проблемы с выпуском Baikal-S и Baikal-S2 — это не первый случай, когда ARM отзывает лицензию у чип-мейкера. Еще в 2019 году она по требованию американских властей запретила использовать свою процессорную архитектуру компании Huawei. Тогда руководство ARM высказалось против подобного решения, так как оно негативно отразится на имидже компании.

Ограничения не помешали китайскому разработчику спустя месяц запустить новую линейку процессоров Kirin — возможно, компании достигли каких-то договоренностей.

Кстати, Huawei еще в прошлом году планировал делегировать реализацию ряда собственных лицензий другим компаниям. Работают ли в этом направлении в «Байкал Электроникс», сказать сложно. Но ранее там экспериментировали со сборкой процессоров в Калининградской области (так или иначе пробовали масштабировать производственные мощности). Правда, речь тогда шла только о корпусировании. Получился ли что-то наладить — важный вопрос.

Туча в облаках — что с информационной безопасностью у крупных провайдеров

В прошлом году группа инженеров из Wiz Research рассказала, что провайдер облачной инфраструктуры Azure автоматически устанавливал на виртуальные машины клиентов агент Open Management Infrastructure (OMI).

Он нужен для управления IT-инфраструктурой, однако пользователей об этом не предупреждали. Все было бы не так плохо, если бы не два момента. Агент имел уязвимости, разрешающие удаленное выполнение кода, плюс — его нельзя было «пропатчить» в автоматическом режиме — клиенты облачного провайдера могли и не знать о его существовании.

Недавно в рамках мероприятия RSA Conference 2022 ИБ-специалисты заявили, что практике «невидимых агентов» следуют все крупные облачные провайдеры. Это вызывает определённые опасения с точки зрения информационной безопасности, так как открывает новые векторы атак, о которых клиенты провайдеров могут и не подозревать. Чтобы повлиять на ситуацию, инженеры оформили тематическую страничку, где собрали информацию об известных агентах.

Радиозавод попытается заместить инфраструктуру для мобильных сетей — пока вдоль транспортных линий

Телекомы в трудном положении — крупные иностранные поставщики не принимают заказы на базовые станции и сетевое оборудование. Вопрос замещения решают «Элтекс» и «Микран». Там собирают прототипы блоков цифровой обработки сигналов.

Плюс — в этой области обозначился еще один игрок — Ижевский радиозавод. Он выпускает систему oDAS RADIUS, способную увеличить зону покрытия базовых станций на 60 км. Она поможет с доставкой интернета (2G, 3G и 4G) на железных и автомобильных дорогах, в удаленных населенных пунктах.

Продукт включает блоки для преобразования несущих частот базовой станции, частот радиолинии или оптоволокна, модули канала ретрансляции и сервисного канала для подключения дополнительных антенн. Разработку внесли в Единый реестр российской радиоэлектронной продукции. Производство печатных плат и финишная сборка локализованы, есть права на документацию и софт.

Еще в прошлом году радиозавод совместно с телекомами запустил экспериментальный кластер на oDAS RADIUS в Удмуртии. Компании провели интернет в четыре поселка с населением более 600 человек. Пока полигон небольшой, но ИРЗ расширяет штат, чтобы развивать систему.

В целом все выглядит так, что у Ижевского радиозавода со своей разработкой есть все шансы стать одним из значимых производителей в этой нише. Технология доставки интернета в небольшие населенные пункты и вдоль транспортных артерий востребована в мире. Например, британская компания evo-rail тоже работает над аппаратной установкой, которая «бустит» сигнал на железных дорогах страны.

В этом подходе есть логика: там, где связь падает каждые пять минут, ожидания аудитории и операторов не такие высокие. Приятнее ехать в поезде хотя бы со слабеньким 3G, чем без какого-либо доступа в интернет. Поэтому завод может без проблем обкатать оборудование и модернизировать его для более требовательных «мест размещения».

«Лаборатория Касперского» вложилась в нейроморфные чипы — что к чему

Нейроморфный процессор построен на транзисторах, но имитирует работу нейронов, дендритов и аксонов в человеческом мозге. В основном такие чипы используют для ускорения машинного обучения, что и привлекло внимание ЛК.

Компания приобрела долю в российском стартапе «Мотив НТ». Одна из его разработок — процессор «Алтай». Он потребляет почти в тысячу раз меньше энергии, по сравнению с традиционными GPU. Выполнен по 28-нм техпроцессу — для нашего рынка показатель хороший.

Кроме процессора, инженеры разработали плату, объединяющую шестнадцать таких вычислительных модулей. Также есть SDK для работы с нейросетями.

В мире нейроморфные чипы уже используют при создании беспилотных автомобилей, систем распознавания лиц, а также IoT-системах. Например, немецкий автопроизводитель добавит такой чип в свои машины. Он будет распознавать препятствия на пути и дорожные знаки. Что касается «Алтая» от «Мотив НТ», его планируют применять в дата-центрах российских провайдеров и телекомов.

Очевидно, что воссоздать сколько-нибудь сложную систему, копирующую способности человеческого мозга, пока невозможно. Но сама по себе технология перспективная. В феврале американская Rain Neuromorphics получила инвестиции в $25 млн на разработку такого устройства. Он, как и «Алтай», потребляет в тысячу раз меньше энергии на задачах машинного обучения. Свои устройства готовят и крупные чип-мейкеры, совместно с исследовательскими институтами из Массачусетса и Стэнфорда.

Пару лет назад к тренду подключился «Росатом». С одним из разработчиков проекта в начале года вышло интервью на vc.ru. Каких-то умопомрачительных инсайтов спикер не раскрывает, но говорит о проблемах, перспективах и гонке за западными наработками в этой отрасли. Хотя сейчас стоит делать поправку на санкции и необходимость импортозамещения производственного оборудования.

Неон в Бауманке — инженеры очищают газ, вырабатываемый в металлургической промышленности

Для чего нужен высокочистый неон? Его используют в производстве микрочипов. Процессоры изготавливают методом фотолитографии. На кремниевую пластину наносят фоторезистивную пленку, которая меняет свои свойства под воздействием лазера с определенной длиной волны. Эту длину волны гарантирует специальная газовая смесь, основу которой составляет неон.

В правительстве рассчитывают, что уже к 2023 году мощности лаборатории МГТУ им. Баумана закроют четверть мировых потребностей в инертном газе. Однако прогноз все же выглядит оптимистичным. Эксперты отмечают, что в среднесрочной перспективе конкурировать на этом рынке с Китаем будет сложно. Однако собственное производство вполне способно помочь нарастить ресурсную базу для внутреннего рынка микрочипов и развития фотолитографии.

Две зеленоградские организации уже разрабатывают фотолитографы для техпроцессов от 130 до 28 нм и менее. Однако это — длительные научно-исследовательские проекты. Плюс одних фотолитографических установок будет недостаточно, чтобы возродить целую отрасль. Необходимы меры поддержки компаний, отвечающих за серийное сопровождение оборудования и расходных материалов для отечественной микроэлектроники.

Также открытым остается вопрос с другими ключевыми инертными газами — ксеноном и криптоном. Цепочки поставок разорваны, а заместить их непросто — новые воздухоразделительные установки стоят миллионы долларов. Посмотрим, будут ли их импортировать и как организуют работу в этом направлении.

Экспорт технологического суверенитета — как запустить отрасль с помощью лицензирования

Недавно говорили о чип-гейте и вопросах, связанных с лицензированием архитектур микрочипов. В истории это — один из ключевых аспектов, влияющих на освоение и масштабирование передовых технологий.

Так, в послевоенной Японии одно время фактически действовал запрет на ввоз электроники и технологическое развитие. Однако это не помешало резко изменить ситуацию, когда запад принял решение о прокачке региона.

Сегодня все ещё работает компания, которая наиболее ярко иллюстрирует эффект от данного подхода. Ее история получила буст в 1953 году, когда фирма [тогда она называлась Tokyo Tsushin Kogyo] приобрела у американского телекома лицензию на производство транзисторов за символические деньги — $25 тыс. и роялти с продаж в 2–3%. После компания наладила выпуск актуальной электроники. Что было дальше, вы знаете, как и сам бренд [Sony].

Похожая история произошла с исследовательским институтом ITRI на Тайване, который произвел научно-технический обмен с RCA и на базе новых патентов запустил производство чипов UMC и Mediatek. На этом дело не заканчивается — сейчас США и Япония планируют запустить исследовательский центр по разработке 2-нанометровых полупроводниковых чипов.

По какому пути пойдут отечественные производители микросхем в условиях санкций, пока непонятно. Один из возможных вариантов — открытые архитектуры вроде RISC-V, плюс — параллельное развитие своих подходов на ограниченном рынке.

Технологические автономии — глобальные цепочки поставок микроэлектроники уходят в прошлое

В начале августа администрация президента США выделила $280 млрд на развитие производства процессоров в стране. Из них $52 млрд пойдет на фабрики, а остальное — на R&D. В ЕС похожая картина — Еврокомиссия собирается потратить €54 млрд на инвестиции в научно-технические инновации. К тренду присоединились Япония, Южная Корея и Мексика. Правительство последней планирует извлечь выгоду из добрососедства с Соединенными Штатами и обсуждает размер инвестиций в отрасль.

Однако производить чипы инхаус сложно даже тем, кто обладает безграничными ресурсами. Дело в том, что в мире не так много компаний, способных выпускать фотолитографическое оборудование для штамповки чипов. Во многих странах, включая Японию, просто отсутствует экспертиза для разработки с передовыми техпроцессами. Кажется, этот момент вновь будет закрыт с помощью США.

В какой-то степени конкурирующие страны оказались в похожих условиях, хотя можно ожидать, что финансирование российских проектов будет более скромным. Но станет ли этот фактор ключевым в большой игре за возвращение вычислительной экспертизы домой?

Что ещё за проточные батареи — зачем нужны и кто развивает у нас

Одно из наиболее перспективных направлений в батарейной отрасли — ванадиевый редокс-аккумулятор. Для хранения энергии он использует ионы ванадия. Такие батареи ставят на электростанциях (в том числе солнечных), применяют в нефтегазовой отрасли. Ванадиевые редокс-батареи считаются наиболее перспективными в этой сфере, в том числе с тоски зрения выхода на широкое использование в городском хозяйстве и не только (в двух словах — долговечные батареи с промышленным ресурсом).

Патент на технологию получила американская компания UniEnergy несколько лет назад. Однако в то время местные инвесторы отказались вложить деньги в аккумуляторный бизнес. Тогда компания с разрешения Министерства энергетики США перенесла производство в Азию (очередной пример лицензирования новых технологий для перспективного «терраформирования» рынков) и сегодня эти батареи благополучно делают в Китае из китайского сырья.

Почему производство досталось не «своим», вопрос. Теперь будет сложнее достать конкурентов. Технология ушла в Китай по сублицензии ещё в 2017-м, а по полноценному договору — в 2021-м.

В России тоже развивают ванадиевые аккумуляторы. Главный элемент редокс-батареи — пластина из графита, в которой происходит преобразование энергии. До недавнего времени в них использовали китайские материалы, но инженеры из НИТУ «МИСиС», «Сколтеха» и других исследовательских институтов синтезировали новый материал. Использовали не мелкозернистый изотропный графит, а карбонизированный эластомерный композит — он подходит для батарей большой мощности. Правда, испытания будут идти не меньше года.

Читаем отчет по «ГосОблаку и Гостеху» — на что обратить внимание

Смотрим мартовский материал Института Гайдара, выполненный по заказу Яндекса. Стоит отметить группу авторов (имена и фото на последней страничке pdf-версии), документ получился сбалансированный и интересный. Он все еще актуален, многим поможет разобраться в теме.

Генеральная линия отчета — идея multicloud-подхода, когда заказчик пользуется мощностями сразу нескольких провайдеров. Авторы обсуждают необходимость законодательной поддержки этой модели и закрепления методов тарификации.

Речь идет о регулировании закупок одинаковой услуги у нескольких поставщиков, что представляет собой серую зону. В отчете признают этот момент и подчеркивают, что в мультиоблако обеспечит отказоустойчивость ресурсов и снизит издержки на закупках, включая траты на масштабирование новых госсервисов.

Плюс — исключит ситуацию, когда предпочтение регулярно отдают поставщику услуг, которому досталась первая закупка (чтобы не мигрировать в другое облако). Смысл в том, что участвовать в процессе изначально смогут несколько облачных провайдеров, а другие — быстрее и легче подключаться к оказанию услуг.

Как отмечают в документе, в Минцифры поднимали тему в контексте «ГосОблака» около года назад. Этот проект войдет в экосистему «Гостеха». Последней занимается Сбер — компания уже выделила под это IaaS, но Минцифры видят здесь место и для других участников рынка (понятно, что первым в отчете идет Яндекс, далее Ростелеком и другие). Им могут предоставить заказы по модели multicloud.

Если вы хотели бы разобраться в терминологии, посмотрите для начала на схему (стр.18) сервисов «ГЕОП» и «ГосТех». Далее — читайте (опционально) развернутое описание начинки всего, что перечислено выше, начиная со стр. 15.

ИБ-риски multicloud-подхода:

1. Сложно подтвердить отсутствие недокументированных возможностей — нет мультиоблачной практики ФСТЭК.

2. Распределение ответственности — клиент далеко не всегда понимает, что в процессе обработки данных пользователей именно он отвечает за их безопасность как оператор данных (важно то, как он использует облако).

3. Нет сертификатов информационной безопасности, хотя можно было бы использовать международные (спорный момент с учетом первых двух пунктов).

Организационные сложности:

а) нет модели тарификации и учета использования multicloud-услуг («цена за секунду или гигабайт» практически всегда ведет к переплате за неиспользованные мощности — управлять мультиоблачной инфраструктурой государству сложно);

б) нет рамочных соглашений, «которые дадут возможность участия в закупке нескольких со-победителей».

Далее посмотрите табличку на стр. 37 с комплексным анализом степени внедрения облака в зарубежных странах и в России — где есть multicloud, кто сделал свои методологии его применения и написал стандарты. Если захочется прочитать подробнее о практике применения в США и ЕС (с другой стороны, так ли релевантен для нас этот опыт?), во второй половине отчета все это есть.

Разбор доклада «Экономика науки и технологий» — только главное

Свежий документ Института исследований и экспертизы ВЭБ, подписанный высокопоставленными сотрудниками и учеными, в первую очередь удивляет расхождениями с курсом еще более высокопоставленного Дмитрия Чернышенко, плюс — критикой положения дел в отрасли.

Авторы отмечают, что в развитых и развивающихся странах десят лет увеличивают расходы «на НИОКР в % к ВВП». Однако Россия не входит в число таких государств.

Дело в том, что исторически науку и технологии развивали для внутренних нужд, в том числе оборонных, а в моменты кризисов наработки уплывали вместе с учеными в другие страны. Сегодняшний технологический потенциал оценить сложно, но систематизировать его развитие необходимо.

В таблице 9 (стр. 16) доклада (pdf-версию можно найти тут) есть декомпозиция того, кто и какими НТР-вызовами у нас занимается. Например, группа по «Цифровой экономике», «Сбербанк» и «Ростех» отвечают за поддержку проектов по системам ИИ, большим данных и интернету вещей. Микроэлектроника и решение проблем по разработке чипов — в свою очередь — идет по госпрограммам «Развитие электронной и радиоэлектронной промышленности» и «Развитие ОПК». И т.д., хотя уверенности в полноте картины нет, где-то свой вклад вносят и более скромные игроки.

Ключевая критика текущего положения дел — в сбитых приоритетах развития отдельных направлений. Допустим, «в области новых материалов и технологий господдержка в РФ почти отсутствует, а разработка научных основ и технологий нового поколения в сферах высокопроизводительных вычислений, роботизации, передовой биотехнологии и предотвращения стихийных бедствия, комплексных транспортных систем не входят в число реальных приоритетов научной госполитики России».

И по поводу Чернышенко и его внедрения заместителей по НТР — эксперты ВЭБа видят риск «рассогласования научной повестки в связи с различными отраслевыми научными приоритетами и постановкой множественных задач для одного и того же научного корпуса страны». Авторы предлагают поменять критерии для выбора приоритетов, привлечь Академию наук, починить мостик между наукой и прикладной сферой (пробел показан в табличке 11 на стр. 30) и заняться координацией силами Бюро по науке и технологиям.

Из других рекомендаций — не экономить на «плюшках» для ученых: дать льготное жилье, запустить свое приборостроение и пристраивать специалистов в корпоративных центрах НИОКР («например, с выплатой двойной зп»). Слышали что-то о таких центрах?

Нишу полупроводников разогревают, но делить пирог ещё слишком рано

Сложно понять анонс обновлённой концепции развития микроэлектроники в формате «кота в мешке». Когда журналисты крупной газеты пишут, что у них на столе лежит проект документа, но публикуют тезисы в духе «вполне самокритично перечислены острые проблемы… (и) попытки переложить вину на неких внешних врагов», воспринимать такие пресс-релизы иначе невозможно.

В ИТ-индустрии ждут не «эппловских» сливов. Ситуация кризисная, нужны решения. Но документ опубликуют только в октябре, а пока вот вам одно предложение об «отказе от иностранных архитектур», грантах и вертикальном управлении сферой микроэлектроники.

Проблема не в журналистах. Заметка вышла через две недели после заявлений о масштабном финансировании отрасли и отдельных предприятий. Попытка сбить ожидания? Желание показать низкий уровень компетенций стратегов? Ощущение, что сами не разобрались, зачем отнесли документ в газету.