Говнорылые любят подсасывать какое-нибудь прогрессивное понятие, и коверкать его в своих интересах. Так, например, трамписты протестуют против “левацких” нападок на “свободу слова”, а круасан-либеруха требует “инклюзии”, но только до тех пор, пока таковая не распространяется на тех, кто ей не нравится.
Прайды богатых белых мужиков – это мы любим, и уже научились джентрифицировать жопной смазкой рабочее гетто, но стоит чёрному трансу из гетто заикнуться про классовое неравенство, а коренным американцам о праве на свою землю, и мамка сливается в пригород. Вид горящей ментовской машины пугает тех, кто привык протестовать против несправедливости, стоя в очереди к фудтраку.
Вдруг, выясняется, что европейские расисты требуют запретить ношение хиджабов и депортировать беженцев из Африки и с Ближнего Востока не потому, что являются ксенофобами, а потому, что являются “феминистами”, и недовольны тем, что “дикари” не устраивают гей-парадов в Треблинке под бомбой.
На кого это рассчитано? На имперских прихехешников, которые изображают веру в то, что консерватор, апроприирующий прогрессивный вокабуляр, обеспокоен правами женщин и ЛГБТК+. В действительности, придворщина сознательно “не видит” за этим беспокойством песенку о превосходстве белой цивилизации. Ещё они коллекционируют новости в духе “иммигрант из Марокко напал на блондинку”, чтобы собрать из них плацдарм для актуализации собственного расизма.
Насилие – вот тема, где ломается эта армия “демократии”, и где творится парад лицемерия тех, кто готов закрывать глаза на геноцид “диких” народов. Та же армия заохивает их сопротивление своим лживым блеяньем о ценности человеческой жизни. Не трудно догадаться кем являются в глазах этой публики Ирокезы, Сиу и Апачи, снимавшие скальпы с оккупантов – террористами, разумеется.
Не желая говорить про апартеидный террор, скотыняка усматривает в международной солидарности с Палестиной “ориентализм” – западный взгляд на Восток, подменяющий его красивой открыткой, из которой удалено всё “непрезентабельное”.
В этой связи, хотелось бы напомнить Буратино, что ориентализм – это не просто про идеалистическое выдумывание Востока. Это про имперский взгляд, имперскую призму, имперское доминирование в репрезентации Востока, а не про увлечение Хайямом.
“Твои знамёна — не мои!” – вот что хотелось бы сказать тем, кто возбуждается, глядя на “подвиги” цахаловских айнзацгрупп в Газе.
Мы солидарны с Палестиной не потому, что Палестина “экзотична”, а потому, что Палестина права; потому что Палестина является жертвой несправедливости и ведёт справедливую войну с оккупантом. И нет ничего более естественного, чем интерес к культуре, которую пытается стереть с лица земли голем.
Выступать против апартеида – это не ориентализм. Солидарность с угнетёнными – это база. Потому что мы – люди, а не звери. Наша культура, наша традиция, наша историческая линия – это единство с гонимыми и голодными в их борьбе с вампиром.
Стоять на фоне 4000 детских трупов, и рассказывать про то, что все арабы – террористы и насильники, которые только тем и занимаются, что вешают геев, когда не заняты побитием камнями своих малолетних жён с отрезанными клиторами – ЭТО ориентализм. ЭТО – конструирование демонизированного и расчеловеченного Другого.
Мы не западные люди. Мы – выходцы из бедных стран. Наши родины расположены на Восток от Берлина, Лондона и Нью-Йорка. Мы – Глобальный Восток.
Нас не интересует диалог с пособниками геноцида. Как и критика жертвы во время её истребления. Устроителям и апологетам этнических чисток, погромщикам больниц и школ, невзоровым и лошакам, отъевшим бока при путинском фашизме, и выступающим сегодня с трибун другого людоедского государства, мы говорим:
Наше имя – Владимир Ленин. Ваше имя – Бабий Яр. И ни вам, ни всему “белому свету” мы не позволим забыть, что ваша жертва – Человек.
@dadakinder
Прайды богатых белых мужиков – это мы любим, и уже научились джентрифицировать жопной смазкой рабочее гетто, но стоит чёрному трансу из гетто заикнуться про классовое неравенство, а коренным американцам о праве на свою землю, и мамка сливается в пригород. Вид горящей ментовской машины пугает тех, кто привык протестовать против несправедливости, стоя в очереди к фудтраку.
Вдруг, выясняется, что европейские расисты требуют запретить ношение хиджабов и депортировать беженцев из Африки и с Ближнего Востока не потому, что являются ксенофобами, а потому, что являются “феминистами”, и недовольны тем, что “дикари” не устраивают гей-парадов в Треблинке под бомбой.
На кого это рассчитано? На имперских прихехешников, которые изображают веру в то, что консерватор, апроприирующий прогрессивный вокабуляр, обеспокоен правами женщин и ЛГБТК+. В действительности, придворщина сознательно “не видит” за этим беспокойством песенку о превосходстве белой цивилизации. Ещё они коллекционируют новости в духе “иммигрант из Марокко напал на блондинку”, чтобы собрать из них плацдарм для актуализации собственного расизма.
Насилие – вот тема, где ломается эта армия “демократии”, и где творится парад лицемерия тех, кто готов закрывать глаза на геноцид “диких” народов. Та же армия заохивает их сопротивление своим лживым блеяньем о ценности человеческой жизни. Не трудно догадаться кем являются в глазах этой публики Ирокезы, Сиу и Апачи, снимавшие скальпы с оккупантов – террористами, разумеется.
Не желая говорить про апартеидный террор, скотыняка усматривает в международной солидарности с Палестиной “ориентализм” – западный взгляд на Восток, подменяющий его красивой открыткой, из которой удалено всё “непрезентабельное”.
В этой связи, хотелось бы напомнить Буратино, что ориентализм – это не просто про идеалистическое выдумывание Востока. Это про имперский взгляд, имперскую призму, имперское доминирование в репрезентации Востока, а не про увлечение Хайямом.
“Твои знамёна — не мои!” – вот что хотелось бы сказать тем, кто возбуждается, глядя на “подвиги” цахаловских айнзацгрупп в Газе.
Мы солидарны с Палестиной не потому, что Палестина “экзотична”, а потому, что Палестина права; потому что Палестина является жертвой несправедливости и ведёт справедливую войну с оккупантом. И нет ничего более естественного, чем интерес к культуре, которую пытается стереть с лица земли голем.
Выступать против апартеида – это не ориентализм. Солидарность с угнетёнными – это база. Потому что мы – люди, а не звери. Наша культура, наша традиция, наша историческая линия – это единство с гонимыми и голодными в их борьбе с вампиром.
Стоять на фоне 4000 детских трупов, и рассказывать про то, что все арабы – террористы и насильники, которые только тем и занимаются, что вешают геев, когда не заняты побитием камнями своих малолетних жён с отрезанными клиторами – ЭТО ориентализм. ЭТО – конструирование демонизированного и расчеловеченного Другого.
Мы не западные люди. Мы – выходцы из бедных стран. Наши родины расположены на Восток от Берлина, Лондона и Нью-Йорка. Мы – Глобальный Восток.
Нас не интересует диалог с пособниками геноцида. Как и критика жертвы во время её истребления. Устроителям и апологетам этнических чисток, погромщикам больниц и школ, невзоровым и лошакам, отъевшим бока при путинском фашизме, и выступающим сегодня с трибун другого людоедского государства, мы говорим:
Наше имя – Владимир Ленин. Ваше имя – Бабий Яр. И ни вам, ни всему “белому свету” мы не позволим забыть, что ваша жертва – Человек.
@dadakinder
На фото – Эдвард Саид, палестино-американский академик, автор современного прочтения понятия “ориентализм”, совершает “безобидный акт удовольствия” –бросает камни по израильскому забору в Южном Ливане, празднуя отступление оккупационных войск (2000).
@dadakinder
@dadakinder
Умер Генри Киссинджер – один из крупнейших “ястребов” Холодной Войны, советник президента США по национальной безопасности (1969—1975), Государственный секретарь США (1973—1977), лауреат Нобелевской премии мира (1973), военный преступник, друг тиранов.
Как говорил Энтони Бурден, “если ты хоть раз побывал в Камбоджи, ты никогда не избавишься от желания забить насмерть Генри Киссинджера голыми руками”.
Среди заслуг этого циничного мясника:
1) В 1969-м году, во время Вьетнамской войны, Киссинджер играл ключевую роль в реализации плана бомбардировки Камбоджи, на которую было сброшено 500,000 тонн бомб, унесших жизни 150,000 человек. Эти бомбардировки поспособствовали росту Красных Кхмеров во главе с Пол Потом, чей режим сожрал 1,7 млн. человек (21% населения). Несмотря на это, США и Китай продолжили поддерживать Красных Кхмеров, видя в них партнёров по борьбе с Вьетнамом и СССР.
2) В 1971-м году Киссинджер помогал Западному Пакистану подавлять национально-освободительное движение в Восточном Пакистане (ныне Бангладеш). В результате этого погибло 300-500,000 человек. 200,000 женщин были изнасилованы. 10 миллионов человек стали беженцами.
3) В 1973-м Киссинджер поддержал военный переворот в Чили, в результате которого к власти пришла военная хунта генерала Пиночета. Разбомбив парламент, и свергнув демократически избранного президента Сальвадора Альенде, хунта развернула в стране полномасштабную диктатуру: 3000 человек было убито без суда и следствия (часть из них похищали, сажали в вертолёт, и выбрасывали с высоты), 40,000 подверглись пыткам (неугодным вводили в гениталии электроповода), 38,000 бросили в тюрьму, 200,000 были вынуждены бежать из страны.
4) В 1975-м году португальская колония Восточный Тимор провозгласила свою независимость, которая была тут же раздавлена после одобренного Киссинджером вторжения Индонезии (ранее устроившей один из крупнейших геноцидов 20-го века, уничтожившего более миллиона человек при поддержке США). В результате вторжения Индонезии в Восточный Тимор треть населения региона была убита (200,000 человек). В то же время Киссинджер помогал оккупационному режиму Марокко подавить национально-освободительную борьбу сахаравийского народа, поддерживал вместе с южно-африканским апартеидным режимом борьбу с леваками во время гражданской войны в Анголе (500-800,000 жертв), советовал военной хунте в Аргентине скорее репрессировать неугодных, и далее продолжил помогать правым головорезам и авторитарным режимам терроризировать революционные движения в Бразилии, Никарагуа, Эль Сальвадоре и Гватемале.
5) В 1970-х шах Ирана начал прокачивать иракских Курдов, которые мечтали о своей независимости. Испугавшись сближения Ирака и СССР, Киссинджер присоединился к поддержке курдов, но спроектировал её таким образом, чтобы они не могли прийти к власти. Позже Иран и Ирак договорятся, курдов сольют, а Киссинджер подружится с Саддамом Хусейном, который в будущем станет одним из самых ценных активов ЦРУ на Ближнем Востоке, и получит американскую поддержку для борьбы с набирающими популярность иракскими коммунистами (в частности, ему дадут химическое оружие для борьбы с курдами), пока сам не окажется слит теми, кто поможет ему прийти к власти.
По сути, Киссинджер был циничным решалой, готовым пожимать руки любой сволочи, и приносить в жертву имперским интересам любое количество человеческих жизней. Прожив 100 лет, он так и не понёс наказания за свои кровавые авантюры, память о которых важно сохранить из уважения к их жертвам, и в качестве урока о том, чем обычно заканчивается дружба с “хорошей” империей.
@dadakinder
Как говорил Энтони Бурден, “если ты хоть раз побывал в Камбоджи, ты никогда не избавишься от желания забить насмерть Генри Киссинджера голыми руками”.
Среди заслуг этого циничного мясника:
1) В 1969-м году, во время Вьетнамской войны, Киссинджер играл ключевую роль в реализации плана бомбардировки Камбоджи, на которую было сброшено 500,000 тонн бомб, унесших жизни 150,000 человек. Эти бомбардировки поспособствовали росту Красных Кхмеров во главе с Пол Потом, чей режим сожрал 1,7 млн. человек (21% населения). Несмотря на это, США и Китай продолжили поддерживать Красных Кхмеров, видя в них партнёров по борьбе с Вьетнамом и СССР.
2) В 1971-м году Киссинджер помогал Западному Пакистану подавлять национально-освободительное движение в Восточном Пакистане (ныне Бангладеш). В результате этого погибло 300-500,000 человек. 200,000 женщин были изнасилованы. 10 миллионов человек стали беженцами.
3) В 1973-м Киссинджер поддержал военный переворот в Чили, в результате которого к власти пришла военная хунта генерала Пиночета. Разбомбив парламент, и свергнув демократически избранного президента Сальвадора Альенде, хунта развернула в стране полномасштабную диктатуру: 3000 человек было убито без суда и следствия (часть из них похищали, сажали в вертолёт, и выбрасывали с высоты), 40,000 подверглись пыткам (неугодным вводили в гениталии электроповода), 38,000 бросили в тюрьму, 200,000 были вынуждены бежать из страны.
4) В 1975-м году португальская колония Восточный Тимор провозгласила свою независимость, которая была тут же раздавлена после одобренного Киссинджером вторжения Индонезии (ранее устроившей один из крупнейших геноцидов 20-го века, уничтожившего более миллиона человек при поддержке США). В результате вторжения Индонезии в Восточный Тимор треть населения региона была убита (200,000 человек). В то же время Киссинджер помогал оккупационному режиму Марокко подавить национально-освободительную борьбу сахаравийского народа, поддерживал вместе с южно-африканским апартеидным режимом борьбу с леваками во время гражданской войны в Анголе (500-800,000 жертв), советовал военной хунте в Аргентине скорее репрессировать неугодных, и далее продолжил помогать правым головорезам и авторитарным режимам терроризировать революционные движения в Бразилии, Никарагуа, Эль Сальвадоре и Гватемале.
5) В 1970-х шах Ирана начал прокачивать иракских Курдов, которые мечтали о своей независимости. Испугавшись сближения Ирака и СССР, Киссинджер присоединился к поддержке курдов, но спроектировал её таким образом, чтобы они не могли прийти к власти. Позже Иран и Ирак договорятся, курдов сольют, а Киссинджер подружится с Саддамом Хусейном, который в будущем станет одним из самых ценных активов ЦРУ на Ближнем Востоке, и получит американскую поддержку для борьбы с набирающими популярность иракскими коммунистами (в частности, ему дадут химическое оружие для борьбы с курдами), пока сам не окажется слит теми, кто поможет ему прийти к власти.
По сути, Киссинджер был циничным решалой, готовым пожимать руки любой сволочи, и приносить в жертву имперским интересам любое количество человеческих жизней. Прожив 100 лет, он так и не понёс наказания за свои кровавые авантюры, память о которых важно сохранить из уважения к их жертвам, и в качестве урока о том, чем обычно заканчивается дружба с “хорошей” империей.
@dadakinder
Реакция ряда российских либеральных файнал боссов на запрет “экстремистской организации” под названием “движение ЛГБТ”, иллюстрирует, насколько унесённой ветром является вся эта хорошая русская публика.
Например: открываю пост Маши Гессен от 1-го декабря 2023-го года, и узнаю, что “вчерашнее решение так называемого суда – это, пожалуй, начало настоящего политического террора”. Ну, то есть, вы понимаете уровень мышления этих далеко не последних людей? Их страна не первый год бомбит соседнюю страну, оппозиция давно либо в клетке, либо в могиле, царь-горох правит третий десяток лет, у граждан проверяют в аэропортах телефоны, чтобы убедиться, не являются ли граждане “иностранными агентами”, из телевизора звучат то призывы топить украинских детей, то надрочи на ядерный пепел, а Маша Гессен пишет нам, что “вчерашнее решение так называемого суда – это, пожалуй, начало настоящего политического террора”. Вот где оно, оказывается, его начало!
В каком танке нужно сидеть, чтобы такое писать? Я даже не могу выбрать, что меня в этом больше триггерит: слово “начало”, мнущееся “пожалуй”, или тот факт, что российский либерал хронически изумляется совершенно органичным решениям своей родины, которую эти господа продолжают мнить чем-то, чем она не является, и считать, что путинизм – это некая аномалия, девиация чего-то, что вообще-то не такое, а, нужно думать, нечто “на самом деле почти западное”, и ждущее в шкафу, когда режим падёт, чтобы выйти белым лебедем и качать на пруду павшую звезду.
О чём это говорит? О том, что эти добрые люди из первой колоды зациклены на себе и своём сообществе по интересам, и не видят реальности, которую хотят не столько изменить, сколько возглавить. В отличие от “глубинного народа”, они не смотрят русский телевизор, и не слушают голос путинского государства, которое прямым текстом сообщает им всем, что, кого, и когда ждёт. Отсюда – их изумление из параллельной вселенной, апелляции к дискурсу прав человека, и умозаключения, свидетельствующие, пожалуй, о начале политической деменции.
@dadakinder
Например: открываю пост Маши Гессен от 1-го декабря 2023-го года, и узнаю, что “вчерашнее решение так называемого суда – это, пожалуй, начало настоящего политического террора”. Ну, то есть, вы понимаете уровень мышления этих далеко не последних людей? Их страна не первый год бомбит соседнюю страну, оппозиция давно либо в клетке, либо в могиле, царь-горох правит третий десяток лет, у граждан проверяют в аэропортах телефоны, чтобы убедиться, не являются ли граждане “иностранными агентами”, из телевизора звучат то призывы топить украинских детей, то надрочи на ядерный пепел, а Маша Гессен пишет нам, что “вчерашнее решение так называемого суда – это, пожалуй, начало настоящего политического террора”. Вот где оно, оказывается, его начало!
В каком танке нужно сидеть, чтобы такое писать? Я даже не могу выбрать, что меня в этом больше триггерит: слово “начало”, мнущееся “пожалуй”, или тот факт, что российский либерал хронически изумляется совершенно органичным решениям своей родины, которую эти господа продолжают мнить чем-то, чем она не является, и считать, что путинизм – это некая аномалия, девиация чего-то, что вообще-то не такое, а, нужно думать, нечто “на самом деле почти западное”, и ждущее в шкафу, когда режим падёт, чтобы выйти белым лебедем и качать на пруду павшую звезду.
О чём это говорит? О том, что эти добрые люди из первой колоды зациклены на себе и своём сообществе по интересам, и не видят реальности, которую хотят не столько изменить, сколько возглавить. В отличие от “глубинного народа”, они не смотрят русский телевизор, и не слушают голос путинского государства, которое прямым текстом сообщает им всем, что, кого, и когда ждёт. Отсюда – их изумление из параллельной вселенной, апелляции к дискурсу прав человека, и умозаключения, свидетельствующие, пожалуй, о начале политической деменции.
@dadakinder
Что чувствует украинец, которого словили на улице и пакуют на фронт, пока его Президент срётся с Главнокомандующим в разгар военного вторжения, а из каждой западной розетки звучит весть о том, что поддержка Украины вот-вот прекратится?
Как оценивать перспективы армии, которой всегда чего-то не хватает, и на чьи нужды донатит народ, чьи власти могут себе позволить демонтаж памятников и переименование улиц, но главное – элитные автопарки, которые никто почему-то не громит?
Столь же нетронутыми остаются лица лещенко мира сего, которые моргают с экранов единого марафона, и ртами, полными не выбитых зубов, рассуждают о необходимости усиления мер по мобилизации остатков населения. Всё это после рейва на руине...
Братская Польша наблюдает за замерзающими украинскими дальнобойщиками на границе; Кличко впадает в ступор в затопленных пережитках тоталитарного режима, – тоннелях киевского метро; депутат Гончаренко предлагает Украине взять на себя обязательства воевать на стороне США в любом конфликте – читая эти новости, я не могу увидеть свет в конце тоннеля, где стоит Кличко. И не понимаю, что может предложить человеку такое государство, кроме стишка над пустотой? Очередной закон о языке, который унижает значительную часть украинских граждан? Или указ о том, что им смотреть и слушать?
Я пишу это с горечью, разделяя общество и государство; желая, чтобы на месте failed state была цветная, процветающая Украина, где каждый может реализовать себя, вне зависимости от своих особенностей. Но этого нет. Есть химера, которая умеет только попрошайничать и запрещать, списывая все свои проблемы на внешних врагов. Ах да – ещё она умеет продавать своим солдатам “соли”, но об этом вам не расскажут в эфире единого марафона…
Слушая речи Подоляка, я понимаю, что уже слышал их в эфирах Соловьёва, который требует от россиян круговой поруки, мотивируя это тем, что если общество не будет воевать, враг перевешает ВСЕХ, вплоть до дворника.
Нет, господа, это ВАС перевешают. И потому вы так качаете народ, что переживаете за собственные шкуры. Если бы вас волновала украинская шкура, вы бы не пренебрегали нею все эти годы, задолго до войны. И создавали бы условия для процветания радуги её граждан, а не неоколониальную дыру в огне под видом “национального государства”.
Почему кто-то должен умирать за вашу химеру? Что она и кому хорошего сделала? Каждая власть – провал. Каждый Майдан – провал. 30 лет независимости, и половины населения просто нет. Есть война и текст про Новые Васюки на американские деньги.
Если западная помощь кончится, и останутся только мыши в бушлатах, Банковая будет вынуждена сесть за стол переговоров с агрессором. Их результатом станет потеря части территорий и новый Майдан. Затем – гражданская война, ведущая к возникновению “двух корей”. Либерухи не будет. Всё, что рассказывало нам про светлое европейское будущее либо бежит к своим панам, либо будет расстреляно. При чём, украинскими пулями. Потому что у наших “котиков”, зарывших в землю близких и друзей, может возникнуть вопрос: “А что это было?”. Вот тогда придёт время ставить пулемёт на место спикера Верховной Рады, брать чай, хорошее настроение, и вытаскивать лещенок с рейва. Делать это будут все: нацик, ватник, и орк, которые, разумеется, не помирятся, а будут ставить в унисон также друг друга, соревнуясь хунтами, основанными на обретённом в окопах братстве ствола и крови.
Чем будет Украина без Донбаса? Обрубком в долгах без ресурсов и былого разнообразия, которое утилизируется на передовой? Миром нищей одноногой молодёжи, которая хочет смотреть “Слово пацана”, а не патриотическую сивуху про обиженную страну, которой все что-то должны? Ну и потом что считать предметом патриотизма? Наше коррумпированное государство, или общество, живых людей? Если людей, то быть патриотом – значит, как можно скорее отправить своего ребёнка подальше от этой воронки, и подчинить политику задаче сохранения как можно большего числа украинских жизней.
@dadakinder
Как оценивать перспективы армии, которой всегда чего-то не хватает, и на чьи нужды донатит народ, чьи власти могут себе позволить демонтаж памятников и переименование улиц, но главное – элитные автопарки, которые никто почему-то не громит?
Столь же нетронутыми остаются лица лещенко мира сего, которые моргают с экранов единого марафона, и ртами, полными не выбитых зубов, рассуждают о необходимости усиления мер по мобилизации остатков населения. Всё это после рейва на руине...
Братская Польша наблюдает за замерзающими украинскими дальнобойщиками на границе; Кличко впадает в ступор в затопленных пережитках тоталитарного режима, – тоннелях киевского метро; депутат Гончаренко предлагает Украине взять на себя обязательства воевать на стороне США в любом конфликте – читая эти новости, я не могу увидеть свет в конце тоннеля, где стоит Кличко. И не понимаю, что может предложить человеку такое государство, кроме стишка над пустотой? Очередной закон о языке, который унижает значительную часть украинских граждан? Или указ о том, что им смотреть и слушать?
Я пишу это с горечью, разделяя общество и государство; желая, чтобы на месте failed state была цветная, процветающая Украина, где каждый может реализовать себя, вне зависимости от своих особенностей. Но этого нет. Есть химера, которая умеет только попрошайничать и запрещать, списывая все свои проблемы на внешних врагов. Ах да – ещё она умеет продавать своим солдатам “соли”, но об этом вам не расскажут в эфире единого марафона…
Слушая речи Подоляка, я понимаю, что уже слышал их в эфирах Соловьёва, который требует от россиян круговой поруки, мотивируя это тем, что если общество не будет воевать, враг перевешает ВСЕХ, вплоть до дворника.
Нет, господа, это ВАС перевешают. И потому вы так качаете народ, что переживаете за собственные шкуры. Если бы вас волновала украинская шкура, вы бы не пренебрегали нею все эти годы, задолго до войны. И создавали бы условия для процветания радуги её граждан, а не неоколониальную дыру в огне под видом “национального государства”.
Почему кто-то должен умирать за вашу химеру? Что она и кому хорошего сделала? Каждая власть – провал. Каждый Майдан – провал. 30 лет независимости, и половины населения просто нет. Есть война и текст про Новые Васюки на американские деньги.
Если западная помощь кончится, и останутся только мыши в бушлатах, Банковая будет вынуждена сесть за стол переговоров с агрессором. Их результатом станет потеря части территорий и новый Майдан. Затем – гражданская война, ведущая к возникновению “двух корей”. Либерухи не будет. Всё, что рассказывало нам про светлое европейское будущее либо бежит к своим панам, либо будет расстреляно. При чём, украинскими пулями. Потому что у наших “котиков”, зарывших в землю близких и друзей, может возникнуть вопрос: “А что это было?”. Вот тогда придёт время ставить пулемёт на место спикера Верховной Рады, брать чай, хорошее настроение, и вытаскивать лещенок с рейва. Делать это будут все: нацик, ватник, и орк, которые, разумеется, не помирятся, а будут ставить в унисон также друг друга, соревнуясь хунтами, основанными на обретённом в окопах братстве ствола и крови.
Чем будет Украина без Донбаса? Обрубком в долгах без ресурсов и былого разнообразия, которое утилизируется на передовой? Миром нищей одноногой молодёжи, которая хочет смотреть “Слово пацана”, а не патриотическую сивуху про обиженную страну, которой все что-то должны? Ну и потом что считать предметом патриотизма? Наше коррумпированное государство, или общество, живых людей? Если людей, то быть патриотом – значит, как можно скорее отправить своего ребёнка подальше от этой воронки, и подчинить политику задаче сохранения как можно большего числа украинских жизней.
@dadakinder
ХИМПРОМ. Российский наркокартель, который крышует украинская власть. Торговцы “солями”, отравляющие подростков и солдат ЗСУ.
1) В мае 2023-го года в Украине стартовала акция “Поймай барыгу”, инициатором которой стал “меценат” Егор Буркин-Левченко. Устами “блогера” Стаса Домбровского, он пообещал от $1000 до $3000 каждому, кто сдаст наркодельца или производителя. Акция широко освещалась в СМИ, и в неё тут же включились менты, которые принялись ловить рядовых наркоманов, выдавать их за дельцов, и получать деньги от Егора. Так, Химпром зачистил рынок от конкурентов, захватил их инфраструктуру, и обзавёлся “друзьями” в органах власти.
2) Егор Буркин-Левченко – гражданин РФ, создавший синдикат Химпром, занимающийся производством и сбытом “солей” – синтетических наркотиков, которые изменяются на молекулярном уровне, чтобы избежать законодательных ограничений, и рекламируются как “легальные альтернативы” метамфетамину. При первом употреблении они вызывают выброс “гормона счастья”, что приводит к чувству эйфории, повышенной энергичности, и улучшению настроения. При последующих приёмах интенсивность эффекта снижается, и зависимый начинает повышать дозу, что ведёт либо к передозу и смерти, либо к депрессии и суициду.
В 2014-м году Егора Буркина и его подельников арестовали по ч. 1 ст. 210 УК РФ (создание ОПГ), но затем отпустили под подписку о невыезде, после чего он сбежал в Украину (2016). Во время облавы МВД/ФСБ РФ на Химпром (2017), было обнаружено более четырёх тонн мефедрона и “солей”, три с половиной тонны прекурсоров, и 250 единиц лабораторного оборудования…
3) Сбежав в Украину, российский наркобарон Егор Буркин тут же получил украинское гражданство, несмотря на аннексию Крыма, стал Егором Левченко, и превратил Украину в центр производства “солей”. Полученные в результате этого активы инвестировались в покупку крипты, создание криптобирж, обменников, и мошеннических колл-центров.
Одним из вводных контактов Левченко в Украине был Илья Кива – на тот момент, человек главы МВД Авакова, и руководитель департамента по борьбе с наркопреступностью, – который помог Химпрому развернуться в Украине, и стать могущественным синдикатом, купившим себе “крышу” в Генпрокуратуре, СБУ, ГУР, Минюсте, НАБУ, Верховной Раде, полиции и судах.
И, вдруг, у Левченко случается заруба со спецслужбами. Часть синдиката принимают, и Левченко бежит в Мексику, откуда, одного за другим, вытаскивает из изоляторов своих подельников. Следственную группу, ведущую дело Химпрома, разгоняют.
4) Россия вторгается в Украину, и Егор создаёт “благотворительный фонд From Heart UA”, который начинает помогать ЗСУ донатами. Так человек, которого разыскивает СБУ, превращается в “мецената”, которого засыпают благодарственными письмами от власти – в частности, человек Ермака Мыкола Тищенко. В сеть попадает умопомрачительный видос, на котором рейдер и экс-депутат Александр Дубовой (некогда явившийся в Раду в куртке из крокодильей кожи) и третий президент Украины Виктор Ющенко зовут Егора вернуться “обустраивать Украину”.
5) Сидя в Мексике, Егор раскидывает “соли” Химпрома в Европу, РФ (под эгидой ‘давайте травить врагов!’), но главное – на передовую. Зачем? Потому что у “котиков” есть спрос на вещества, которые поднимают настроение и выключают страх, но главное – средства на “соли” (спасибо американским налогоплательщикам!).
Для государства это – профит. Потому что солдат “на солях” не только готов бежать на врага, но и, в случае смерти, освобождает власти от обязанности выплачивать его семье 15 миллионов гривен. В соответствии со статьей 16/4 Закона Украины “Про соціальний і правовий захист військовослужбовців та членів їх сімей”, такая выплата не производится, если солдат пал в состоянии наркотического опьянения. Класс?
А вы удивляетесь, что “Слово пацана” в топчике. Таков реальный код нашего мира. Всем постсовком рулят бандиты в крокодильих куртках.
@dadakinder
1) В мае 2023-го года в Украине стартовала акция “Поймай барыгу”, инициатором которой стал “меценат” Егор Буркин-Левченко. Устами “блогера” Стаса Домбровского, он пообещал от $1000 до $3000 каждому, кто сдаст наркодельца или производителя. Акция широко освещалась в СМИ, и в неё тут же включились менты, которые принялись ловить рядовых наркоманов, выдавать их за дельцов, и получать деньги от Егора. Так, Химпром зачистил рынок от конкурентов, захватил их инфраструктуру, и обзавёлся “друзьями” в органах власти.
2) Егор Буркин-Левченко – гражданин РФ, создавший синдикат Химпром, занимающийся производством и сбытом “солей” – синтетических наркотиков, которые изменяются на молекулярном уровне, чтобы избежать законодательных ограничений, и рекламируются как “легальные альтернативы” метамфетамину. При первом употреблении они вызывают выброс “гормона счастья”, что приводит к чувству эйфории, повышенной энергичности, и улучшению настроения. При последующих приёмах интенсивность эффекта снижается, и зависимый начинает повышать дозу, что ведёт либо к передозу и смерти, либо к депрессии и суициду.
В 2014-м году Егора Буркина и его подельников арестовали по ч. 1 ст. 210 УК РФ (создание ОПГ), но затем отпустили под подписку о невыезде, после чего он сбежал в Украину (2016). Во время облавы МВД/ФСБ РФ на Химпром (2017), было обнаружено более четырёх тонн мефедрона и “солей”, три с половиной тонны прекурсоров, и 250 единиц лабораторного оборудования…
3) Сбежав в Украину, российский наркобарон Егор Буркин тут же получил украинское гражданство, несмотря на аннексию Крыма, стал Егором Левченко, и превратил Украину в центр производства “солей”. Полученные в результате этого активы инвестировались в покупку крипты, создание криптобирж, обменников, и мошеннических колл-центров.
Одним из вводных контактов Левченко в Украине был Илья Кива – на тот момент, человек главы МВД Авакова, и руководитель департамента по борьбе с наркопреступностью, – который помог Химпрому развернуться в Украине, и стать могущественным синдикатом, купившим себе “крышу” в Генпрокуратуре, СБУ, ГУР, Минюсте, НАБУ, Верховной Раде, полиции и судах.
И, вдруг, у Левченко случается заруба со спецслужбами. Часть синдиката принимают, и Левченко бежит в Мексику, откуда, одного за другим, вытаскивает из изоляторов своих подельников. Следственную группу, ведущую дело Химпрома, разгоняют.
4) Россия вторгается в Украину, и Егор создаёт “благотворительный фонд From Heart UA”, который начинает помогать ЗСУ донатами. Так человек, которого разыскивает СБУ, превращается в “мецената”, которого засыпают благодарственными письмами от власти – в частности, человек Ермака Мыкола Тищенко. В сеть попадает умопомрачительный видос, на котором рейдер и экс-депутат Александр Дубовой (некогда явившийся в Раду в куртке из крокодильей кожи) и третий президент Украины Виктор Ющенко зовут Егора вернуться “обустраивать Украину”.
5) Сидя в Мексике, Егор раскидывает “соли” Химпрома в Европу, РФ (под эгидой ‘давайте травить врагов!’), но главное – на передовую. Зачем? Потому что у “котиков” есть спрос на вещества, которые поднимают настроение и выключают страх, но главное – средства на “соли” (спасибо американским налогоплательщикам!).
Для государства это – профит. Потому что солдат “на солях” не только готов бежать на врага, но и, в случае смерти, освобождает власти от обязанности выплачивать его семье 15 миллионов гривен. В соответствии со статьей 16/4 Закона Украины “Про соціальний і правовий захист військовослужбовців та членів їх сімей”, такая выплата не производится, если солдат пал в состоянии наркотического опьянения. Класс?
А вы удивляетесь, что “Слово пацана” в топчике. Таков реальный код нашего мира. Всем постсовком рулят бандиты в крокодильих куртках.
@dadakinder
По мере того как плечо западных “партнёров” становится всё менее надёжным, угроза катастрофы нарастает. Украинец зажат между Сциллой Государства (которое не имеет средств для наступления, но продолжает гнать людей в окоп) и Харибдой Агрессора, бомбящего украинские города. В шатаниях этого опасного перекрёстка можно загубить ещё сотни тысяч жизней. Как этого избежать?
1) Первое и самое главное: человек важнее государства. Украина не имеет значения без людей, чьи жизни представляют высшую ценность и должны быть эпицентром политики, направленной на производство и сохранение как можно большего числа людей. Это значит, что как можно большее число тел нужно вытаскивать в тыл и за пределы Украины, где они будут внедряться в чужие экономические системы, и формировать внешнюю материальную базу для поддержания своих семей. С точки зрения прагматики выживания народа первоочередной ценностью обладают женщины, дети и молодые мужчины. Чем больше молодых украинцев выберется из воронки, тем больше у народа шансов пережить войну, и продолжаться.
2) Необходимо прекратить накачивать граждан ложным оптимизмом и “патриотической” готовностью сгореть “во имя нации”. Всякая нация – это фикция. Реально тело, человек. Каждый из нас является результатом любви наших родителей. Они подарили нам жизнь не для того, чтобы мы героически умирали “за родину”, а мажоры дальше капали жиром на вышиванку, и рассказывали нам из ресторана красивую сказку про “нацию рыцарей”, за которую должны умирать котики, а не эти скоты. Люди, которые считают, что “Україна понад усе”, имеют право так считать, но только и исключительно из окопа. Всё то, что из тыла камлает “вперёд!” хорошо бы временно ограничить в средствах камлания, и дать возможность дипломатам поработать.
3) У химеры, которая гонит украинцев на убой, три головы: олигархическое государство, колониальное “гражданское общество”, и галицкие кнайпа-патриоты, смешанные с канадской Маричкой. Их далеко не безоблачная спайка даёт гегемонию, которую необходимо нейтрализовать как политический проект, который питает свою пророссийскую альтернативу, и разбазаривает Украину, делая её уязвимой перед лицом имперской агрессии.
4) Что можно было бы противопоставить умирающему чудовищу, которое прикрывает свои автопарки квасным патриотизмом? Либо гетманский фашизм, либо смычку трудящегося большинства и украинского солдата, реализующих своё государство посредством органов прямой демократии – народных рад.
5) Большинство воспитано в рамках текущего порядка, и автоматически воспроизводит его. Попытка решить эту проблему путём озаглавливания общества Вождём, Партией или Парламентом “самых достойных людей” содержит риск бюрократизации, авторитаризма, и реставрации консервативной иерархии. Поэтому рабочая демократия нуждается в развитии гражданского самоуправления, социальной инклюзии, плюрализме, системной транспарентности, адаптивности, и создании на уровне рад субординированных им консультативно-образовательных отделов, ограниченных во власти, и использующих свой накопившийся классовый ресурс для сопроводительной поддержки рад; реализации программ, направленных на развитие политических и профессиональных навыков в рядах их участников.
6) В Украине есть три платформы, имеющие богатый опыт организации, и потенциально способные реализовать ту или иную альтернативу нынешнему государству: волонтёрское движение, профсоюзы и ЗСУ. В текущих обстоятельствах, одной из возможных фигур перехода от власти мажоров к власти людей мог бы стать, например, Валерий Залужный, чей голос и стоящая за ним организация, обладают силой и авторитетом, необходимыми для того, чтобы обеспечить народу боевую поддержку и легитимный координирующий сигнал. И то, и другое важно для стабилизации хаоса, который возникает в результате смены власти, и увеличивает риск российской оккупации.
@dadakinder
1) Первое и самое главное: человек важнее государства. Украина не имеет значения без людей, чьи жизни представляют высшую ценность и должны быть эпицентром политики, направленной на производство и сохранение как можно большего числа людей. Это значит, что как можно большее число тел нужно вытаскивать в тыл и за пределы Украины, где они будут внедряться в чужие экономические системы, и формировать внешнюю материальную базу для поддержания своих семей. С точки зрения прагматики выживания народа первоочередной ценностью обладают женщины, дети и молодые мужчины. Чем больше молодых украинцев выберется из воронки, тем больше у народа шансов пережить войну, и продолжаться.
2) Необходимо прекратить накачивать граждан ложным оптимизмом и “патриотической” готовностью сгореть “во имя нации”. Всякая нация – это фикция. Реально тело, человек. Каждый из нас является результатом любви наших родителей. Они подарили нам жизнь не для того, чтобы мы героически умирали “за родину”, а мажоры дальше капали жиром на вышиванку, и рассказывали нам из ресторана красивую сказку про “нацию рыцарей”, за которую должны умирать котики, а не эти скоты. Люди, которые считают, что “Україна понад усе”, имеют право так считать, но только и исключительно из окопа. Всё то, что из тыла камлает “вперёд!” хорошо бы временно ограничить в средствах камлания, и дать возможность дипломатам поработать.
3) У химеры, которая гонит украинцев на убой, три головы: олигархическое государство, колониальное “гражданское общество”, и галицкие кнайпа-патриоты, смешанные с канадской Маричкой. Их далеко не безоблачная спайка даёт гегемонию, которую необходимо нейтрализовать как политический проект, который питает свою пророссийскую альтернативу, и разбазаривает Украину, делая её уязвимой перед лицом имперской агрессии.
4) Что можно было бы противопоставить умирающему чудовищу, которое прикрывает свои автопарки квасным патриотизмом? Либо гетманский фашизм, либо смычку трудящегося большинства и украинского солдата, реализующих своё государство посредством органов прямой демократии – народных рад.
5) Большинство воспитано в рамках текущего порядка, и автоматически воспроизводит его. Попытка решить эту проблему путём озаглавливания общества Вождём, Партией или Парламентом “самых достойных людей” содержит риск бюрократизации, авторитаризма, и реставрации консервативной иерархии. Поэтому рабочая демократия нуждается в развитии гражданского самоуправления, социальной инклюзии, плюрализме, системной транспарентности, адаптивности, и создании на уровне рад субординированных им консультативно-образовательных отделов, ограниченных во власти, и использующих свой накопившийся классовый ресурс для сопроводительной поддержки рад; реализации программ, направленных на развитие политических и профессиональных навыков в рядах их участников.
6) В Украине есть три платформы, имеющие богатый опыт организации, и потенциально способные реализовать ту или иную альтернативу нынешнему государству: волонтёрское движение, профсоюзы и ЗСУ. В текущих обстоятельствах, одной из возможных фигур перехода от власти мажоров к власти людей мог бы стать, например, Валерий Залужный, чей голос и стоящая за ним организация, обладают силой и авторитетом, необходимыми для того, чтобы обеспечить народу боевую поддержку и легитимный координирующий сигнал. И то, и другое важно для стабилизации хаоса, который возникает в результате смены власти, и увеличивает риск российской оккупации.
@dadakinder
1
Кто такой украинский солдат? Это – представитель большинства; рабочий человек, который является движущей силой истории. Поддерживать рабочий класс – значит, поддерживать украинского солдата.
Поддерживать украинского солдата – не значит требовать от него героической смерти за Родину. Наоборот: поддерживать его – значит, бороться за сохранение жизней как можно большего числа украинских солдат, неразрывно связанных и с гражданскими жизнями за их спинами.
Тот факт, что большинство солдат являются представителями рабочей громады, и, при этом, сражаются на стороне мажорского государства, ничем не отличается от положения большинства в условиях рыночной гегемонии. Рабочий вынужден работать на вампира, а солдат – воевать за него, чтобы выжить. Эта нужда не делает рабочих и солдат вампирами, и не устраняет их глубинный конфликт с ними.
Значение имеет класс украинского солдата – его материальные интересы, которые не совпадали, не совпадают, и не могут совпасть с интересами тех, кто заседает в Раде.
В то же время интересы украинского солдата совпадают с интересами украинского большинства, потому что являются интересами рабочего человека.
2
Между большинством и солдатом нет разницы. Разница есть между обществом и государством. В своём нынешнем изводе это государство представляет собой злокачественный нарост на обществе, озаглавленный сытым меньшинством. Это меньшинство разделено на кланы бандитов, олигархов, и компрадоров.
Сломать хребет этой химере может восстание большинства. Однако, в условиях войны, такое восстание увеличивает риск оккупации. Чтобы его минимизировать, предотвратив обвал обороны при кризисе власти, нужна вооружённая организация, обладающая достаточным авторитетом в обществе, чтобы брать власть, и координировать работу государства в период её смены.
Такой организацией может стать ЗСУ. Фигура Залужного, ранее упомянутая в качестве возможной фигуры перехода “от власти мажоров к власти людей”, носит утилитарный, а не идеалистический характер, и может выполнить стабилизирующую функцию временного гетмана. Что не отменяет задач построения демократической смычки между армией, волонтёрским движением, и рабочим большинством с целью реализации власти народных рад.
3
Угасание международной поддержки питает как фашистскую перспективу, так и угрозу оккупации. Однако возникающий на этой почве пессимизм разума не отменяет оптимизма воли. Необходимо разглядеть во всём этом возможность раздавить элиты, скрывающие за своими “патриотическими” речами грабёж, базар, картель и рабство.
Победой украинского народа станет поражение панского класса и его партии войны, сохранение украинских жизней, и восстание против государства мажоров, готовых заливать фронт остатками украинской молодёжи, лишь бы самим не оказаться на ветке.
Возможна ли война без средств ведения войны? Возможна ли страна без молодёжи и ресурсов? Не пора ли большинству взять власть, слить химеру, окопаться на родной земле, и возделывать Січ – быть порталом между Западом и Востоком?
В силу своего географического положения, Украина обречена либо договариваться с имперскими спрутами, балансируя на стыке их интересов до тех пор, пока не окрепнет, либо исчезнуть в их пастях. И пусть кто-то попробует сказать, что игра на швах – хуже этих наших нынешних времён стремительной определённости: потери территорий, людей, перспектив.
Войну может остановить Майдан рабочих и солдат!
@dadakinder
Кто такой украинский солдат? Это – представитель большинства; рабочий человек, который является движущей силой истории. Поддерживать рабочий класс – значит, поддерживать украинского солдата.
Поддерживать украинского солдата – не значит требовать от него героической смерти за Родину. Наоборот: поддерживать его – значит, бороться за сохранение жизней как можно большего числа украинских солдат, неразрывно связанных и с гражданскими жизнями за их спинами.
Тот факт, что большинство солдат являются представителями рабочей громады, и, при этом, сражаются на стороне мажорского государства, ничем не отличается от положения большинства в условиях рыночной гегемонии. Рабочий вынужден работать на вампира, а солдат – воевать за него, чтобы выжить. Эта нужда не делает рабочих и солдат вампирами, и не устраняет их глубинный конфликт с ними.
Значение имеет класс украинского солдата – его материальные интересы, которые не совпадали, не совпадают, и не могут совпасть с интересами тех, кто заседает в Раде.
В то же время интересы украинского солдата совпадают с интересами украинского большинства, потому что являются интересами рабочего человека.
2
Между большинством и солдатом нет разницы. Разница есть между обществом и государством. В своём нынешнем изводе это государство представляет собой злокачественный нарост на обществе, озаглавленный сытым меньшинством. Это меньшинство разделено на кланы бандитов, олигархов, и компрадоров.
Сломать хребет этой химере может восстание большинства. Однако, в условиях войны, такое восстание увеличивает риск оккупации. Чтобы его минимизировать, предотвратив обвал обороны при кризисе власти, нужна вооружённая организация, обладающая достаточным авторитетом в обществе, чтобы брать власть, и координировать работу государства в период её смены.
Такой организацией может стать ЗСУ. Фигура Залужного, ранее упомянутая в качестве возможной фигуры перехода “от власти мажоров к власти людей”, носит утилитарный, а не идеалистический характер, и может выполнить стабилизирующую функцию временного гетмана. Что не отменяет задач построения демократической смычки между армией, волонтёрским движением, и рабочим большинством с целью реализации власти народных рад.
3
Угасание международной поддержки питает как фашистскую перспективу, так и угрозу оккупации. Однако возникающий на этой почве пессимизм разума не отменяет оптимизма воли. Необходимо разглядеть во всём этом возможность раздавить элиты, скрывающие за своими “патриотическими” речами грабёж, базар, картель и рабство.
Победой украинского народа станет поражение панского класса и его партии войны, сохранение украинских жизней, и восстание против государства мажоров, готовых заливать фронт остатками украинской молодёжи, лишь бы самим не оказаться на ветке.
Возможна ли война без средств ведения войны? Возможна ли страна без молодёжи и ресурсов? Не пора ли большинству взять власть, слить химеру, окопаться на родной земле, и возделывать Січ – быть порталом между Западом и Востоком?
В силу своего географического положения, Украина обречена либо договариваться с имперскими спрутами, балансируя на стыке их интересов до тех пор, пока не окрепнет, либо исчезнуть в их пастях. И пусть кто-то попробует сказать, что игра на швах – хуже этих наших нынешних времён стремительной определённости: потери территорий, людей, перспектив.
Войну может остановить Майдан рабочих и солдат!
@dadakinder
Друзья! Последнее время я занимаюсь контекстуализацией российской пропаганды для западной аудитории: изучаю кремлёвские нарративы, помогаю декодировать их локальные нюансы, идентифицировать призывы к геноциду.
В рамках этой антифашистской работы мне приходится пропускать через себя потоки путинского трэша. Его не смотрят ни украинцы, ни “хорошие русские”, ни того рода “глубинный народ”, который живёт в состоянии отрицания и гипернормализации.
С одной стороны, это объяснимо; с другой – потрясает, учитывая, что вещи, которые говорятся открыто на российском ТВ… это реально надо знать и изучать. Об этом ещё будут написаны книги. И это – того рода “контент”, который представляет собой юридический интерес в контексте военных преступлений, которые совершает РФ в Украине.
После всего, что я наслушался и насмотрелся в рамках этой работы, я вижу опасность не только в коррумпированном государстве, которое заливает фронт остатками генофонда, и называет это патриотизмом, но и в того рода пацифистах, которые сообщают нам неслыханную мудрость: война – это плохо, и хорошо бы её прекратить.
Моё беспокойство вызывает упрощение реальности, в рамках которого “борцы с милитаризмом” обставляют всё так, будто единственной преградой на пути мира является государство Украина, и что если бы не оно, то мы бы уже давно вернулись в довоенную “благодать”. Этот нарратив идеально ложится на “усталость от войны”, убожество наших чиновников, и wishful thinking, заряженный нашим общим желанием: чтобы всё это скорее прекратилось.
За два года войны, люди, которые готовы отдать Путину всё, чтобы “остановить это бессмысленное кровопролитие”, не нашли в себе решимости произнести слово “капитуляция”; объяснить экономику страны без ресурсов и выходов к морю; но главное – свои действия в ситуации, когда их спасшиеся от “милитаризма”, но всё ещё “больные национализмом” друзья начнут пропадать без вести, а в киевских ресторанах, вместо лещенко, замелькают, скажем, ясинские…
Если ты – пацифист, и призываешь своих соотечественников сесть за стол переговоров с Путиным, твоя обязанность – взять на себя ответственность за такой призыв, и оценить не только свои благие намерения, но и возможные последствия такого призыва; как минимум, позаботиться о том, чтобы те, кого ты призываешь мириться с Z, были осведомлены в его отношении несколько более подробно, чем позволяют эмоции или абстрактный маркер “хуйло”.
Ниже я предлагаю вам своё новое видео под названием "Мы убиваем их по любви". В него вошли избранные цитаты из российской пропаганды. Я сделал его, в первую очередь, для себя и других беженцев из нашей воронки, чтобы люди, которые не находятся в окопе или под ракетой, не забывали в безопасности иных стран о том, что такое путинизм. Ещё я сделал его для тех своих западных знакомых, которые “устали от Украины”, и согласны с тем, что помощь ей пора сворачивать. Ну и, в конце концов, мне бы хотелось, чтобы зритель этого видео поставил себя на место украинцев, которые слышат подобные речи, и “почему-то” не спешат опускать оружие. Наверное, милитаристы…
UPD: Ютуб забанил. Видео доступно в комментариях под этим постом.
@dadakinder
В рамках этой антифашистской работы мне приходится пропускать через себя потоки путинского трэша. Его не смотрят ни украинцы, ни “хорошие русские”, ни того рода “глубинный народ”, который живёт в состоянии отрицания и гипернормализации.
С одной стороны, это объяснимо; с другой – потрясает, учитывая, что вещи, которые говорятся открыто на российском ТВ… это реально надо знать и изучать. Об этом ещё будут написаны книги. И это – того рода “контент”, который представляет собой юридический интерес в контексте военных преступлений, которые совершает РФ в Украине.
После всего, что я наслушался и насмотрелся в рамках этой работы, я вижу опасность не только в коррумпированном государстве, которое заливает фронт остатками генофонда, и называет это патриотизмом, но и в того рода пацифистах, которые сообщают нам неслыханную мудрость: война – это плохо, и хорошо бы её прекратить.
Моё беспокойство вызывает упрощение реальности, в рамках которого “борцы с милитаризмом” обставляют всё так, будто единственной преградой на пути мира является государство Украина, и что если бы не оно, то мы бы уже давно вернулись в довоенную “благодать”. Этот нарратив идеально ложится на “усталость от войны”, убожество наших чиновников, и wishful thinking, заряженный нашим общим желанием: чтобы всё это скорее прекратилось.
За два года войны, люди, которые готовы отдать Путину всё, чтобы “остановить это бессмысленное кровопролитие”, не нашли в себе решимости произнести слово “капитуляция”; объяснить экономику страны без ресурсов и выходов к морю; но главное – свои действия в ситуации, когда их спасшиеся от “милитаризма”, но всё ещё “больные национализмом” друзья начнут пропадать без вести, а в киевских ресторанах, вместо лещенко, замелькают, скажем, ясинские…
Если ты – пацифист, и призываешь своих соотечественников сесть за стол переговоров с Путиным, твоя обязанность – взять на себя ответственность за такой призыв, и оценить не только свои благие намерения, но и возможные последствия такого призыва; как минимум, позаботиться о том, чтобы те, кого ты призываешь мириться с Z, были осведомлены в его отношении несколько более подробно, чем позволяют эмоции или абстрактный маркер “хуйло”.
Ниже я предлагаю вам своё новое видео под названием "Мы убиваем их по любви". В него вошли избранные цитаты из российской пропаганды. Я сделал его, в первую очередь, для себя и других беженцев из нашей воронки, чтобы люди, которые не находятся в окопе или под ракетой, не забывали в безопасности иных стран о том, что такое путинизм. Ещё я сделал его для тех своих западных знакомых, которые “устали от Украины”, и согласны с тем, что помощь ей пора сворачивать. Ну и, в конце концов, мне бы хотелось, чтобы зритель этого видео поставил себя на место украинцев, которые слышат подобные речи, и “почему-то” не спешат опускать оружие. Наверное, милитаристы…
UPD: Ютуб забанил. Видео доступно в комментариях под этим постом.
@dadakinder
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
"Мы убиваем их по любви" (2023)
Перезаливаю видео, которое было забанено на ютубе. В нём содержатся призывы к насилию, хэйт-спич и геноцидальная риторика, открыто звучащая на общероссийских телеканалах на фоне вторжения России в Украину. Убеждён, что подобные вещи заслуживают документирования и осмысления в рамках мер предотвращения геноцида и изучения фашизоидных тенденций в современном мире.
@dadakinder
Перезаливаю видео, которое было забанено на ютубе. В нём содержатся призывы к насилию, хэйт-спич и геноцидальная риторика, открыто звучащая на общероссийских телеканалах на фоне вторжения России в Украину. Убеждён, что подобные вещи заслуживают документирования и осмысления в рамках мер предотвращения геноцида и изучения фашизоидных тенденций в современном мире.
@dadakinder
Врубаю свежее интервью Ирины Фарион и Дмитрия Корчинского, где наши оракулы патриотизма сходу заряжают телегу про мир без Москвы, и свою готовность постучать прикладами в двери тех, кто ещё не говорит на украинском языке; врубаю, и замечаю, что всё это цирковое представление происходит на фоне советской библиотеки: книг Чехова, Тютчева, Молевой; томиков Станюковича, известного своими рассказами о русском имперском флоте, и Паустовского, работавшего журналистом сталинской “Правды”… И так во всём :) А где продукция “А-ба-ба-га-ла-ма-га”?
@dadakinder
@dadakinder
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
А вот так выглядит жизнь современных пиратов – погонщиков волны, поэтов моря на моторке. Таков мир голодранцев – реальность за рубежами неолиберального сновидения. Пронзая пену, ржавые лодки мчатся из ада на замки вампира. Все лучшие четверостишья будут написаны колом.
Что касается содержания канистр... По этому поводу в пространстве интернет-сети творится спор: одни говорят, что это украденное топливо, другие – что там просто вода, дабы утяжелить лодку, и помочь ей таким образом не переворачиваться на подступах к абордажу, но я думаю, что там – слёзы возлюбленных, на удачу мореплавателям 💧❤️💧
@dadakinder
Что касается содержания канистр... По этому поводу в пространстве интернет-сети творится спор: одни говорят, что это украденное топливо, другие – что там просто вода, дабы утяжелить лодку, и помочь ей таким образом не переворачиваться на подступах к абордажу, но я думаю, что там – слёзы возлюбленных, на удачу мореплавателям 💧❤️💧
@dadakinder
На фоне новогодних бомбардировок Украины и отступления “обеспокоенных” западных партнёров, по путинским холопам расползается радость. Душегубка, напавшая на соседа, видит в дымящихся многоэтажках и убитых детях доказательство своей силы. Другие приводят в пример праздничные московские рестораны, набитые людьми, способными улыбаться, пока их страна бомбит соседнюю страну. Санкции нам нипочём. И ведь как здорово, что нипочём. Можно бомбить соседа всласть и после этого вкусно покушать. Так, шаг за шагом, чужое горе превращается в чувство своей правоты. Выкуси, Коллективный Запад! Смотри как мы успешно убиваем украинских стариков в пику ЛГБТ и НАТО!
Чего не понимают все эти триумфальные лапти, так это того, что сколько ты ни насилуй, сколько ты ни убивай ближнего, чувства уважения к тебе не возникнет. Можно схватить человеческое тело, превратить его в пыль, или взять в плен, заставить служить из-под палки. Ничто из этого не сделает человека твоим, не устранит брезгливого презрения в его глазах к тому, что ты из себя представляешь.
Реальность угнетённых не имеет ничего общего с рабским “пацифизмом”, готовым лизать сапог, лишь бы не били. Чем больше ты давишь человека, и чем более отчаянным становится его положение, тем гуще пламя ненависти, разжигающей фаноновскую реализацию об “очищающей” силе насилия, с помощью которого колонизированные субъекты надеются вернуть себе агентность и достоинство.
Победа террора не может быть миром. Конечно, можно захватить буханку городов. А вот чего нельзя, так это предсказать, когда именно раздастся следующий хлопок – когда ты кушаешь в московском ресторане, или когда идёшь на крымский пляж…
Глядя на произвол империй в Украине, я убеждаюсь в том, что правил нет – есть закономерности, а также сила, и соотношение сил. Важно не то, кто и что думает – важно то, что, у кого, и в каком количестве есть. “Я” не существует в отрыве от “МЫ”. Нет индивидов, живущих вне общества. Есть общество, и его частные отражения в людях, спаянных отношениями, и время от времени мнящих себя чем-то отдельным от сложной вязи народа, чья симфония творится в каждом из НАС.
Чем больше ракет посылает Россия на украинские города, тем твёрже аргумент в пользу того, что всякий труженик должен быть вооружён средствами защиты своих материальных, и, значит, классовых интересов. Такими средствами являются народное государство, рабочая армия, и ствол.
@dadakinder
Чего не понимают все эти триумфальные лапти, так это того, что сколько ты ни насилуй, сколько ты ни убивай ближнего, чувства уважения к тебе не возникнет. Можно схватить человеческое тело, превратить его в пыль, или взять в плен, заставить служить из-под палки. Ничто из этого не сделает человека твоим, не устранит брезгливого презрения в его глазах к тому, что ты из себя представляешь.
Реальность угнетённых не имеет ничего общего с рабским “пацифизмом”, готовым лизать сапог, лишь бы не били. Чем больше ты давишь человека, и чем более отчаянным становится его положение, тем гуще пламя ненависти, разжигающей фаноновскую реализацию об “очищающей” силе насилия, с помощью которого колонизированные субъекты надеются вернуть себе агентность и достоинство.
Победа террора не может быть миром. Конечно, можно захватить буханку городов. А вот чего нельзя, так это предсказать, когда именно раздастся следующий хлопок – когда ты кушаешь в московском ресторане, или когда идёшь на крымский пляж…
Глядя на произвол империй в Украине, я убеждаюсь в том, что правил нет – есть закономерности, а также сила, и соотношение сил. Важно не то, кто и что думает – важно то, что, у кого, и в каком количестве есть. “Я” не существует в отрыве от “МЫ”. Нет индивидов, живущих вне общества. Есть общество, и его частные отражения в людях, спаянных отношениями, и время от времени мнящих себя чем-то отдельным от сложной вязи народа, чья симфония творится в каждом из НАС.
Чем больше ракет посылает Россия на украинские города, тем твёрже аргумент в пользу того, что всякий труженик должен быть вооружён средствами защиты своих материальных, и, значит, классовых интересов. Такими средствами являются народное государство, рабочая армия, и ствол.
@dadakinder
С Новым Годом, друзья! В уходящем году мы снова победили смерть, и вот же – живы над салатом. Желание у всех одно – чтобы война скорее прекратилась, и наши семьи обрели заветный мир. Путь к этому лежит через борьбу. Ничто, однако, не имеет смысла, если забыть, что главное – любовь. Живите. Любите. И всё – как хотите.
@dadakinder
@dadakinder
Офис Президента Украины предложил освобождать от мобилизации граждан на основании того, сколько денег они зарабатывают.
Что это значит? Это значит, что война – удел бедных, молодых, и рабочих людей, чьи жизни, в глазах государства – менее ценны, чем жизни их более обеспеченных соотечественников.
Так власти пытаются компенсировать бюджетный дефицит, возникающий в результате угасания западной помощи, и предотвратить новый Майдан, расположив к себе менеджерский класс путём предоставления ему возможности откупаться от фронта за меньшие деньги, чем мажоры.
То, что такая идея может вообще прийти в голову украинским элитам, сообщает степень их экономического невежества. Они не понимают как работает капитализм, знамя которого они несут, как таз бананов.
У кого традиционно меньше денег?
У самых молодых. Потому, что они ещё не успели отъесть бока.
У рабочих. Потому, что их держат в состоянии контролируемой нужды, необходимой для их успешной эксплуатации в обмен на кости с барского стола и надежду однажды самим стать барами.
Иными словами, это самая фертильная и продуктивная часть населения – основа индустриальной экономики. И вот её-то власти и спешат кинуть на фронт, а пузатый начальник пусть живёт. Он и передаст под ключ национальные богатства кредиторам, прежде чем отчалить на европейские дачи.
Без рабочего нет потребителя, а без потребителя нет экономического роста, и, значит, нет капитализма. Идея слить на фронт всех молодых трудяг – это рывок к обрыву; антидемократический триумф социального неравенства.
Кто будет делать патроны? Пушкин? Или топ-менеджер из ресторана? Может, кодер на козьих ножках? А всё остальное кто соберёт? Наверное, какой-нибудь “атлант”. Да только нет никаких стивов джобсов без тех, кто может: а) собрать айфон; б) купить айфон. Слей на фронт первых, и у тебя нет вторых, а нет вторых – нету и джобсов, потому что нет света в гараже, где джобсы могли бы придумывать айфоны. Но это не волнует тех, кто три десятка лет “строил рыночную экономику” путём одалживания и отката.
Всё это панское племя хорошо бы сжать прежде, чем оно всё развалит и сдрыснет с деньгами, оставив народу долги и трупы.
@dadakinder
Что это значит? Это значит, что война – удел бедных, молодых, и рабочих людей, чьи жизни, в глазах государства – менее ценны, чем жизни их более обеспеченных соотечественников.
Так власти пытаются компенсировать бюджетный дефицит, возникающий в результате угасания западной помощи, и предотвратить новый Майдан, расположив к себе менеджерский класс путём предоставления ему возможности откупаться от фронта за меньшие деньги, чем мажоры.
То, что такая идея может вообще прийти в голову украинским элитам, сообщает степень их экономического невежества. Они не понимают как работает капитализм, знамя которого они несут, как таз бананов.
У кого традиционно меньше денег?
У самых молодых. Потому, что они ещё не успели отъесть бока.
У рабочих. Потому, что их держат в состоянии контролируемой нужды, необходимой для их успешной эксплуатации в обмен на кости с барского стола и надежду однажды самим стать барами.
Иными словами, это самая фертильная и продуктивная часть населения – основа индустриальной экономики. И вот её-то власти и спешат кинуть на фронт, а пузатый начальник пусть живёт. Он и передаст под ключ национальные богатства кредиторам, прежде чем отчалить на европейские дачи.
Без рабочего нет потребителя, а без потребителя нет экономического роста, и, значит, нет капитализма. Идея слить на фронт всех молодых трудяг – это рывок к обрыву; антидемократический триумф социального неравенства.
Кто будет делать патроны? Пушкин? Или топ-менеджер из ресторана? Может, кодер на козьих ножках? А всё остальное кто соберёт? Наверное, какой-нибудь “атлант”. Да только нет никаких стивов джобсов без тех, кто может: а) собрать айфон; б) купить айфон. Слей на фронт первых, и у тебя нет вторых, а нет вторых – нету и джобсов, потому что нет света в гараже, где джобсы могли бы придумывать айфоны. Но это не волнует тех, кто три десятка лет “строил рыночную экономику” путём одалживания и отката.
Всё это панское племя хорошо бы сжать прежде, чем оно всё развалит и сдрыснет с деньгами, оставив народу долги и трупы.
@dadakinder
А ведь мы искорки из мяса. И никого из нас не уместить в ладонь, не очертить как нечто конкретное и завершённое. На это не способна даже смерть, которая пускай и ставит точку в жизни тела, но не проясняет всей полноты его содержания.
1
Вот я пишу, но что такое “Я”? И существует ли оно вне речи?
Да, ведь в основе языка лежит объективная реальность. Всякий концепт “реален” уже хотя бы потому, что возникает в мякише мозга, и является отражением материального мира, который определяет сознание каждого.
Люди-жуки не оживают от стихов в свою честь, но эти стихи несут в себе отблеск правды о настоящем стихотворца.
Впрочем, всякий концепт относителен, и “Я” – не исключение. Я могу описывать себя словами, как ребёнок, описывающий горшок, но это описание всегда будет неполным. Истина ускользает. Ускользаю и я. Что, конечно, мучительно, и объясняет, почему многие из нас занимаются искусством, пытаясь совершить невозможное – выразить себя.
2
Может показаться, что, открывая рот, мы хотим объясниться с ближним. Отчасти это так. Тем не менее, адресатом является и сам объясняющийся.
Отчаянно заглядывая в реку, человек надеется разглядеть в ней себя, получить достоверный портрет, и успокоиться, сказав себе “я – таков”. Однако же река бежит, непрестанно меняя твоё отражение, и тебя вместе с ним. Ты, в свою очередь, меняешь реку.
В чём причина эфемерности запечетлённого отражения, будь то картина или возглас “я – таков”? Разве отражение не является отзвуком сущего?
Является. Но не становится от этого отражаемым – источником самого себя; скорее тенью вроде тех, которые остались на стенах Хиросимы.
Тени – реальны, но тени – не люди.
3
Наличие тела позволяет выделить человека, обозначить его индивидом – очерченной физической единицей. Именно тело делает каждого – каждым, питая иллюзию конкретного “Я”. Однако живой человек – не конкретен, и является такой же переменной, как и всё остальное в отношениях материи.
А почему? Потому что материя – движется, и в этом движении никто из нас не может замереть и стать кем-то. Любые попытки охватить себя в исчерпывающей полноте оборачиваются фотографией ветра.
Себя нельзя познать, но можно познавать. Собой не стать, но можно становиться. Иными словами, быть можно только процессом.
4
Рыночный индивидуализм оказывается весьма консервативной идеологией, которая перемещает фокус с общественных отношений на карцер личности. И её культ. Из его икринок вырастают авторитарии, нарциссы и социопаты, очарованные “идентичностью” в своих зеркалах, и убеждённые в том, что реальность творится на территории их самовлюблённой мысли.
Что делает эту идеологию консервативной? Идеализм и идентичность.
Я пишу всю жизнь, но что выражают мои тексты? Какую такую “личность”, если я сам могу не узнавать себя сегодня в том, что написал вчера? Тогда кто это написал, если не я? Тело, которое, словно экскаваторный ковш, нагребает твёрдую породу жизни, и творит партитуры сознания в динамике взаимодействия с ней. Я и каждый есть роза ветров!
Вместо того, чтобы принять зыбкую текучесть каждого, индивидуализм предлагает нам ведро цемента, – идентичность, – чтобы ты мог сказать: “я – сексуал!” и получить от бренда тюбик смазки.
Истина как соответствие утверждения объективной реальности подменяется ритуальной декларацией, в рамках которой человек реализует не человека, а символ; практикует симулякр, и, наконец-то, становится кем-то, а именно – пузырьком.
@dadakinder
1
Вот я пишу, но что такое “Я”? И существует ли оно вне речи?
Да, ведь в основе языка лежит объективная реальность. Всякий концепт “реален” уже хотя бы потому, что возникает в мякише мозга, и является отражением материального мира, который определяет сознание каждого.
Люди-жуки не оживают от стихов в свою честь, но эти стихи несут в себе отблеск правды о настоящем стихотворца.
Впрочем, всякий концепт относителен, и “Я” – не исключение. Я могу описывать себя словами, как ребёнок, описывающий горшок, но это описание всегда будет неполным. Истина ускользает. Ускользаю и я. Что, конечно, мучительно, и объясняет, почему многие из нас занимаются искусством, пытаясь совершить невозможное – выразить себя.
2
Может показаться, что, открывая рот, мы хотим объясниться с ближним. Отчасти это так. Тем не менее, адресатом является и сам объясняющийся.
Отчаянно заглядывая в реку, человек надеется разглядеть в ней себя, получить достоверный портрет, и успокоиться, сказав себе “я – таков”. Однако же река бежит, непрестанно меняя твоё отражение, и тебя вместе с ним. Ты, в свою очередь, меняешь реку.
В чём причина эфемерности запечетлённого отражения, будь то картина или возглас “я – таков”? Разве отражение не является отзвуком сущего?
Является. Но не становится от этого отражаемым – источником самого себя; скорее тенью вроде тех, которые остались на стенах Хиросимы.
Тени – реальны, но тени – не люди.
3
Наличие тела позволяет выделить человека, обозначить его индивидом – очерченной физической единицей. Именно тело делает каждого – каждым, питая иллюзию конкретного “Я”. Однако живой человек – не конкретен, и является такой же переменной, как и всё остальное в отношениях материи.
А почему? Потому что материя – движется, и в этом движении никто из нас не может замереть и стать кем-то. Любые попытки охватить себя в исчерпывающей полноте оборачиваются фотографией ветра.
Себя нельзя познать, но можно познавать. Собой не стать, но можно становиться. Иными словами, быть можно только процессом.
4
Рыночный индивидуализм оказывается весьма консервативной идеологией, которая перемещает фокус с общественных отношений на карцер личности. И её культ. Из его икринок вырастают авторитарии, нарциссы и социопаты, очарованные “идентичностью” в своих зеркалах, и убеждённые в том, что реальность творится на территории их самовлюблённой мысли.
Что делает эту идеологию консервативной? Идеализм и идентичность.
Я пишу всю жизнь, но что выражают мои тексты? Какую такую “личность”, если я сам могу не узнавать себя сегодня в том, что написал вчера? Тогда кто это написал, если не я? Тело, которое, словно экскаваторный ковш, нагребает твёрдую породу жизни, и творит партитуры сознания в динамике взаимодействия с ней. Я и каждый есть роза ветров!
Вместо того, чтобы принять зыбкую текучесть каждого, индивидуализм предлагает нам ведро цемента, – идентичность, – чтобы ты мог сказать: “я – сексуал!” и получить от бренда тюбик смазки.
Истина как соответствие утверждения объективной реальности подменяется ритуальной декларацией, в рамках которой человек реализует не человека, а символ; практикует симулякр, и, наконец-то, становится кем-то, а именно – пузырьком.
@dadakinder
Радуюсь каждому украинцу, который переплыл Тису. Каждый такой – спас человеческую жизнь, и сохранил осколок Украины.
1
Оставаться или уезжать, воевать или не воевать – ответ на этот вопрос должно давать не государство, а каждый конкретный человек.
Украинцы, полные решимости воевать, и украинцы, которые воевать отказываются – должны иметь возможность реализовать свою волю.
“Но что если все убегут?!”. Значит, таков выбор “всех”. Если вы считаете, что он неприемлем, и “всех” нужно принудить к другому, более “патриотическому” выбору, то возникает встречный вопрос: почему кто-то должен умирать за государство, не оставляющее выбора? Чтобы спасти репрессивную систему, которая говорит, что пенсионеры умрут, если Запад перестанет давать деньги?
Государство, которое не выпускает людей из страны во время войны – это не государство. Это тюрьма. Армия, ряды которой пополняются посредством сафари в маршрутках – это не армия. Это заградотряд.
“Так что же остаётся – сдаться?” Почему? В Украине есть люди, готовые воевать до последнего патрона, которые мы не производим. Однако есть и другие. У каждого должен быть выбор. Право на бой. Право на дверь.
2
Потеря жизней беспокоит меня сильнее потери государства. Это связано не только с моими взглядами, но и с моим опытом. Я родился в стране, которой больше нет. Ну и что? Страны нет, а я есть. Живу. Дышу. Люблю. И знаю, что смерть государства можно пережить. А вот свою – никак.
Есть и этнический нюанс. Страна, требующая от меня патриотизма – это страна, которая постоянно напоминает мне о том, что я – “недоукраинец”, потомок “оккупантов”, разговаривающий на “языке врага”. Вытесняя мою культуру, символы и память моей семьи, моя страна говорит мне, что она не моя, что всё моё для неё – чужое, и что если я хочу стать своим, то должен подчинить себя набору внешних критериев, стать другим, не собой. Ничто из этого не вызывает желания героически сдохнуть за Родину.
Это не адекватно – требовать патриотизма от людей, для которых у тебя есть только претензии и оскорбления. Моя мама – “русня”, папа – “ватник”, брат – “кацап”, дед – “совок”… И все мы обязаны любить Украину.
3
К слову, про деда. Вот он юный, попадает на фронт, гонит фашню из УССР, и остаётся покалеченным существом, рыдающим в своей комнате каждое 9-е мая. В 1990-е таким дедам ещё дадут порыться в мусорниках на руинах их страны. Но дальше всё: 9-е мая? Отменим! Памятники? Снесём! Нет денег? Продай собаку! Твой подвиг – не подвиг. Ты – хуже фашиста; когда вы уже все передохните, совки?
Насмотревшись на такое отношение, я думаю про украинцев, которых моя страна кидает сегодня на фронт. Завтра они вернутся без рук и ног. Будут рыдать на годовщины. А послезавтра им скажут, что они больше не герои, и заменят их памятники на ещё какие-то.
Я вот не верю в бога. А мой папа верил. Был православным. Одним из миллиона тех, кого наше государство решило в этом году не поздравить, ограничившись Мэрри Кристмас.
День освобождения Киева? Давайте памятник освободителям снесём! Поунижаем немножко умирающих ветеранов нищей страны. Подоносим на таксистов и продавцов, позапрещаем песни, книги, мысли…
Понимаете, это ведь не про то, кто прав, и у кого какие взгляды. Это про то, как наша страна относится к собственным людям. Их правам, чувствам, истории, памяти.
Короче, помните, друзья! Человек важнее страны. Жизнь важнее государства. Ваш долг – выжить и жить.
@dadakinder
1
Оставаться или уезжать, воевать или не воевать – ответ на этот вопрос должно давать не государство, а каждый конкретный человек.
Украинцы, полные решимости воевать, и украинцы, которые воевать отказываются – должны иметь возможность реализовать свою волю.
“Но что если все убегут?!”. Значит, таков выбор “всех”. Если вы считаете, что он неприемлем, и “всех” нужно принудить к другому, более “патриотическому” выбору, то возникает встречный вопрос: почему кто-то должен умирать за государство, не оставляющее выбора? Чтобы спасти репрессивную систему, которая говорит, что пенсионеры умрут, если Запад перестанет давать деньги?
Государство, которое не выпускает людей из страны во время войны – это не государство. Это тюрьма. Армия, ряды которой пополняются посредством сафари в маршрутках – это не армия. Это заградотряд.
“Так что же остаётся – сдаться?” Почему? В Украине есть люди, готовые воевать до последнего патрона, которые мы не производим. Однако есть и другие. У каждого должен быть выбор. Право на бой. Право на дверь.
2
Потеря жизней беспокоит меня сильнее потери государства. Это связано не только с моими взглядами, но и с моим опытом. Я родился в стране, которой больше нет. Ну и что? Страны нет, а я есть. Живу. Дышу. Люблю. И знаю, что смерть государства можно пережить. А вот свою – никак.
Есть и этнический нюанс. Страна, требующая от меня патриотизма – это страна, которая постоянно напоминает мне о том, что я – “недоукраинец”, потомок “оккупантов”, разговаривающий на “языке врага”. Вытесняя мою культуру, символы и память моей семьи, моя страна говорит мне, что она не моя, что всё моё для неё – чужое, и что если я хочу стать своим, то должен подчинить себя набору внешних критериев, стать другим, не собой. Ничто из этого не вызывает желания героически сдохнуть за Родину.
Это не адекватно – требовать патриотизма от людей, для которых у тебя есть только претензии и оскорбления. Моя мама – “русня”, папа – “ватник”, брат – “кацап”, дед – “совок”… И все мы обязаны любить Украину.
3
К слову, про деда. Вот он юный, попадает на фронт, гонит фашню из УССР, и остаётся покалеченным существом, рыдающим в своей комнате каждое 9-е мая. В 1990-е таким дедам ещё дадут порыться в мусорниках на руинах их страны. Но дальше всё: 9-е мая? Отменим! Памятники? Снесём! Нет денег? Продай собаку! Твой подвиг – не подвиг. Ты – хуже фашиста; когда вы уже все передохните, совки?
Насмотревшись на такое отношение, я думаю про украинцев, которых моя страна кидает сегодня на фронт. Завтра они вернутся без рук и ног. Будут рыдать на годовщины. А послезавтра им скажут, что они больше не герои, и заменят их памятники на ещё какие-то.
Я вот не верю в бога. А мой папа верил. Был православным. Одним из миллиона тех, кого наше государство решило в этом году не поздравить, ограничившись Мэрри Кристмас.
День освобождения Киева? Давайте памятник освободителям снесём! Поунижаем немножко умирающих ветеранов нищей страны. Подоносим на таксистов и продавцов, позапрещаем песни, книги, мысли…
Понимаете, это ведь не про то, кто прав, и у кого какие взгляды. Это про то, как наша страна относится к собственным людям. Их правам, чувствам, истории, памяти.
Короче, помните, друзья! Человек важнее страны. Жизнь важнее государства. Ваш долг – выжить и жить.
@dadakinder
Лев Рубинштейн был одним из крупнейших литературных потрясений моей юности, наряду с Приговым и Мамоновым. Всех трёх мне посчастливилось встретить лично.
С Рубинштейном я познакомился в 2004-м (?) году, благодаря Александру Гаврилову из “Книжного обозрения”, и не где-то, а на Форуме Издателей во Львове – в далёкие, почти забытые, и, теперь уже кажется, невозможные времена, когда русские и украинские поэты могли собраться вместе и читать стихи целому городу.
Захожу в колодец старого дома, вижу кольца балконов, кишащих людьми, пришедшими на Издрыка и Рубинштейна, и случайно толкаю плечом морщинистого сморчка с весёлыми электрическими глазками. Извиняюсь, и тут же спрашиваю нагло: “а вы вообще кто? Тоже какой-то литератор?”.
“Какой-то литератор” вообще не смутился. Стоит, улыбается тёплой улыбкой, и отвечает: “Кое-чем занимаюсь. Оставайтесь. Увидите.”
Толпа тем временем ликует. Выступает “наш Издрык”, и мы за него, конечно, болеем, как за “Динамо”.
Затем выясняется, что “какой-то литератор” – это лидер московского концептуализма. Тот самый сморчок на входе. Достает карточки, и все такие: “шо?”. Воцаряется тишина. Слышно только бумажный шелест в руках Рубинштейна. Готовит колоду. И пошёл:
“1
Если говорить вполне серьёзно,”
Спрятал карточку. Достал новую.
“2
То уже поздно”.
Спрятал карточку. Достал новую.
…
“21
Крыса воду пьёт –
22.
Гость до ночи засидится;
23.
Коса заплетается –
24.
Самовар прохудится;
25.
Дедка с палкой –
26.
Живот прослабит;
27.
Лодка с одним веслом –
28.
Кривого полюбишь;
29.
Чёрный таракан –
30.
Чужой дядька напугает;
31.
Рыжий таракан –
32.
Забудешь, чего хотел;
33.
Вместо мёда говна поел –
34.
Мечта сбудется;
…
… 53.
В болото залез –
54.
Не с кем и поговорить будет;
55.
Курица соловьём поёт –
56.
Смерти не миновать;”
Тут раздаётся один смешок. Следом второй. И вот уже сто второй – весь дом собравшихся качает. Красные лица. От смеха. Карточки шелестят. Как крылья. И все тут уже в его ритме. Лев во Львове. Львов во Льве.
“63.
Не заметил, как ветер утих и погасли последние звёзды –
64.
Позабудешь, что всё позади и что время ушло безвозвратно;
65.
Исчезаешь куда-то, затем возникаешь нежданно-незванно –
66.
Вдруг поймёшь, что пора уходить. Но куда?
67.
Ничего не понятно –
68.
Мокрой ветке в окно стучать;
69.
Мокрая ветка в окно стучит,
70.
Воет ветер, вода журчит.
71.
И хотя всё это уже давно и хорошо известно,
72.
Почему-то всё равно интересно. “
PHOTO by Natasha Masharova, 2008
С Рубинштейном я познакомился в 2004-м (?) году, благодаря Александру Гаврилову из “Книжного обозрения”, и не где-то, а на Форуме Издателей во Львове – в далёкие, почти забытые, и, теперь уже кажется, невозможные времена, когда русские и украинские поэты могли собраться вместе и читать стихи целому городу.
Захожу в колодец старого дома, вижу кольца балконов, кишащих людьми, пришедшими на Издрыка и Рубинштейна, и случайно толкаю плечом морщинистого сморчка с весёлыми электрическими глазками. Извиняюсь, и тут же спрашиваю нагло: “а вы вообще кто? Тоже какой-то литератор?”.
“Какой-то литератор” вообще не смутился. Стоит, улыбается тёплой улыбкой, и отвечает: “Кое-чем занимаюсь. Оставайтесь. Увидите.”
Толпа тем временем ликует. Выступает “наш Издрык”, и мы за него, конечно, болеем, как за “Динамо”.
Затем выясняется, что “какой-то литератор” – это лидер московского концептуализма. Тот самый сморчок на входе. Достает карточки, и все такие: “шо?”. Воцаряется тишина. Слышно только бумажный шелест в руках Рубинштейна. Готовит колоду. И пошёл:
“1
Если говорить вполне серьёзно,”
Спрятал карточку. Достал новую.
“2
То уже поздно”.
Спрятал карточку. Достал новую.
…
“21
Крыса воду пьёт –
22.
Гость до ночи засидится;
23.
Коса заплетается –
24.
Самовар прохудится;
25.
Дедка с палкой –
26.
Живот прослабит;
27.
Лодка с одним веслом –
28.
Кривого полюбишь;
29.
Чёрный таракан –
30.
Чужой дядька напугает;
31.
Рыжий таракан –
32.
Забудешь, чего хотел;
33.
Вместо мёда говна поел –
34.
Мечта сбудется;
…
… 53.
В болото залез –
54.
Не с кем и поговорить будет;
55.
Курица соловьём поёт –
56.
Смерти не миновать;”
Тут раздаётся один смешок. Следом второй. И вот уже сто второй – весь дом собравшихся качает. Красные лица. От смеха. Карточки шелестят. Как крылья. И все тут уже в его ритме. Лев во Львове. Львов во Льве.
“63.
Не заметил, как ветер утих и погасли последние звёзды –
64.
Позабудешь, что всё позади и что время ушло безвозвратно;
65.
Исчезаешь куда-то, затем возникаешь нежданно-незванно –
66.
Вдруг поймёшь, что пора уходить. Но куда?
67.
Ничего не понятно –
68.
Мокрой ветке в окно стучать;
69.
Мокрая ветка в окно стучит,
70.
Воет ветер, вода журчит.
71.
И хотя всё это уже давно и хорошо известно,
72.
Почему-то всё равно интересно. “
PHOTO by Natasha Masharova, 2008
Я знаю, что в Украине есть люди, которые не только никуда не побежали, но и сами пошли на фронт. Такие – герои. А почему? Потому что они поставили на карту самое ценное, что у них есть, – свою жизнь, – и готовы отдать её ради того, чтобы другие жили.
Принципиальным тут является факт воли. Они РЕШИЛИ воевать. Без этого их волевого, субъектного решения нет ни героя, ни подвига. Нет ничего героического в солдате, который воюет, потому что его поймали в маршрутке и бросили в окоп.
1
Почему мы так боимся спросить у украинских мужчин, чего они хотят – винтовок или открытых границ? Потому что мы – люди, и знаем ответ. Никто не хочет умирать. Тем более за государство, которое не оставляет выбора.
Одних мы называем героями, других уклонистами. Однако есть и третьи – искалеченные, контуженные, всё ещё молодые парни, которые своё отвоевали, и больше воевать не могут, но ещё могут жить. И они тоже заперты. И тоже “должники”.
Те, кто сегодня толкает украинских мужчин в окопы, 30 лет брали гранты, чтобы лечить нас от “токсичной маскулинности”. Сегодня те же люди говорят нам: “К оружию!”.
Простите, но гендер у многих из нас уже жидкий. Впрочем, не достаточно, чтобы просочиться сквозь шлагбаум. В отличие от моего знакомого, – трансгендерного мальчика Яна, который резко вспомнил на границе, что он – Яна, и теперь требует от украинцев патриотизма из Берлина, – у сотен тысяч наших пацанов нет возможности прокатиться на трёх волнах феминизма через польский КПП. Вместо этого у них есть “гражданский долг” – сидеть с заедающим автоматом в кровавом болоте, защищать государство, которое не может построить патронный завод, и надеяться, что народ задонатит. По иронии судьбы, единственное, что стоит между ними и смертью – это их “токсичная маскулинность”...
2
“Не хочешь обязанностей – отказывайся от прав.”
С какой стати? Право на жизнь является неотъемлемым, универсальным правом, присущим каждому человеку от рождения. Такое право не зависит от гражданства, действий и особенностей человека. Его нельзя ни заслужить, ни отобрать. Оно защищено международными декларациями, и существует потому, что существуешь ты.
“Не хочешь лезть в огонь или заходить в палату к больным – отказывайся от работы пожарного или врача”.
Верно! Но в том-то и дело, что Украина лишает нас возможности “отказаться от работы”. И это ставит под вопрос целесообразность борьбы за ТАКОЕ государство.
Присутствие смерти меняет экономику “гражданского долга”. Ценность предмета борьбы не столь однозначна для тех, у кого нет голоса и перспектив в образе будущего, который заявляет политика конкретной системы.
3
Залогом спасения Украины является спасение её источника – украинского народа, и, следовательно, как можно большего количества тел – биологических единиц, без которых невозможно ни общество, ни страна, ни государство.
Смысла в том, чтобы “героически” сжечь в котлах остатки фертильных и продуктивных украинцев, и потом всё равно всё потерять, потому что демография – это судьба… нет, в этом смысла я лично не вижу. Но это я. А тот, кто видит – пусть начнёт с себя.
Нет демократии без субъекта и права сказать “нет”. Если нет субъекта, то нет и актора, подписывающего общественный договор. Нет договора – нет и обязанностей.
Предлагаю разглядеть в украинских телах семена. Чем больше семян мы сохраним, тем больше у нас останется материала для возрождения.
Выжить не стыдно. Выжить – значит, победить.
@dadakinder
Принципиальным тут является факт воли. Они РЕШИЛИ воевать. Без этого их волевого, субъектного решения нет ни героя, ни подвига. Нет ничего героического в солдате, который воюет, потому что его поймали в маршрутке и бросили в окоп.
1
Почему мы так боимся спросить у украинских мужчин, чего они хотят – винтовок или открытых границ? Потому что мы – люди, и знаем ответ. Никто не хочет умирать. Тем более за государство, которое не оставляет выбора.
Одних мы называем героями, других уклонистами. Однако есть и третьи – искалеченные, контуженные, всё ещё молодые парни, которые своё отвоевали, и больше воевать не могут, но ещё могут жить. И они тоже заперты. И тоже “должники”.
Те, кто сегодня толкает украинских мужчин в окопы, 30 лет брали гранты, чтобы лечить нас от “токсичной маскулинности”. Сегодня те же люди говорят нам: “К оружию!”.
Простите, но гендер у многих из нас уже жидкий. Впрочем, не достаточно, чтобы просочиться сквозь шлагбаум. В отличие от моего знакомого, – трансгендерного мальчика Яна, который резко вспомнил на границе, что он – Яна, и теперь требует от украинцев патриотизма из Берлина, – у сотен тысяч наших пацанов нет возможности прокатиться на трёх волнах феминизма через польский КПП. Вместо этого у них есть “гражданский долг” – сидеть с заедающим автоматом в кровавом болоте, защищать государство, которое не может построить патронный завод, и надеяться, что народ задонатит. По иронии судьбы, единственное, что стоит между ними и смертью – это их “токсичная маскулинность”...
2
“Не хочешь обязанностей – отказывайся от прав.”
С какой стати? Право на жизнь является неотъемлемым, универсальным правом, присущим каждому человеку от рождения. Такое право не зависит от гражданства, действий и особенностей человека. Его нельзя ни заслужить, ни отобрать. Оно защищено международными декларациями, и существует потому, что существуешь ты.
“Не хочешь лезть в огонь или заходить в палату к больным – отказывайся от работы пожарного или врача”.
Верно! Но в том-то и дело, что Украина лишает нас возможности “отказаться от работы”. И это ставит под вопрос целесообразность борьбы за ТАКОЕ государство.
Присутствие смерти меняет экономику “гражданского долга”. Ценность предмета борьбы не столь однозначна для тех, у кого нет голоса и перспектив в образе будущего, который заявляет политика конкретной системы.
3
Залогом спасения Украины является спасение её источника – украинского народа, и, следовательно, как можно большего количества тел – биологических единиц, без которых невозможно ни общество, ни страна, ни государство.
Смысла в том, чтобы “героически” сжечь в котлах остатки фертильных и продуктивных украинцев, и потом всё равно всё потерять, потому что демография – это судьба… нет, в этом смысла я лично не вижу. Но это я. А тот, кто видит – пусть начнёт с себя.
Нет демократии без субъекта и права сказать “нет”. Если нет субъекта, то нет и актора, подписывающего общественный договор. Нет договора – нет и обязанностей.
Предлагаю разглядеть в украинских телах семена. Чем больше семян мы сохраним, тем больше у нас останется материала для возрождения.
Выжить не стыдно. Выжить – значит, победить.
@dadakinder
“Оставаться или уезжать, воевать или не воевать – ответы на эти вопросы должно давать не государство, а каждый конкретный человек”. Ряд читателей счёл такую позицию “атакой индивидуалистической философии” на “политический выбор бороться против империалистического агрессора”. В этой связи хочу подчеркнуть, что понятие “выбора” предполагает наличие, во-первых, опций, во-вторых, выбирающего.
1
Может ли что-то быть важнее твоей жизни? Допустим. Но кто, кроме тебя, может определять такую важность? Правящая партия, патриотический комитет, небесная канцелярия?
Я не смею оспаривать выбор человека, решившего идти на фронт. Более того – вижу в таком героя. В отличие от пацифистов, я не являюсь противником войны, оружия и насилия как таковых. Однако, настаиваю на праве выбора. Почему?
Без выбора нет субъекта, без субъекта – свободы, а без свободы – демократии.
2
Украинская Социалистическая Лига обвинила меня в отказе от “классового анализа ситуации с войной и империалистической агрессией России против Украины”.
Я не только не отказываюсь от классового анализа, но и утверждаю, что моя позиция является материалистической.
Без достаточного количества молодых и репродуктивных людей, воспроизводство Украины, и её народа, включая рабочий класс, невозможно.
Без молодёжи нет рабочих, без рабочих нет потребителей, без потребителей нет роста, без роста нет современной медицины, технологий, образования, электричества…
На кону – нечто большее, чем цвет флага над Крымом; большее, чем государство: украинский народ, украинский рабочий, украинец как таковой.
Нация с уровнем рождаемости 0.7 ребёнка на женщину не может воевать без оглядки на этот факт. Он над ней нависает, и влияет как на характер предмета борьбы, так и на индивидуальный выбор.
Означает ли это, что нужно сложить оружие? Нет. Но выбор – за каждым, и зависит от материального положения каждого.
3
Правящий класс может позволить себе “патриотизм”, поскольку его дети никогда не попадут под Бахмут. Туда попадают представители большинства, принуждённые воевать не с абстрактным империализмом, а с конкретными телами своего класса – за мир, в котором ни те, ни другие тела не владеют ничем.
Рассуждения о борьбе с империализмом в терминах долга – это красивый текст за чужой счёт. Кому задолжала украинская молодёжь? Кому задолжал украинский рабочий? Кучке колониальных компрадоров, чьё государство “декоммунизировало” его трудовые права, разбазарило земли, и потеряло заводы, производившие космические корабли?
Чтобы что? Чтобы фамилия мажора была Лещенко, а не Иванов? Чтобы вампир говорил на украинском, а не русском языке? Возможно. Но достаточно ли этого, чтобы поставить на карту свою жизнь и будущее украинцев? Для кого-то – вполне. Но едва ли для всех.
Мы можем выбрать. Но мы ничего никому не должны.
4
“Классовый анализ”, закрывающий глаза на количество людей и ресурсов, необходимых для борьбы “с империалистическим агрессором”, называется идеализмом. У правых он про нацию, у левых – про класс, которым некоторые из нас подменяют боженьку.
И нация, и класс – это концепты. Концепты не существа. Концепты не обладают разумом. За концептами стоят люди, чьё сознание определяется их материальным положением.
Индивидуализм неразрывно связан с классом индивида. Индивидуальный выбор не может не быть классовым выбором.
Уважать рабочий класс – значит, видеть в нём субъектов класса, обладающих правом на жизнь и правом на выбор.
@dadakinder
1
Может ли что-то быть важнее твоей жизни? Допустим. Но кто, кроме тебя, может определять такую важность? Правящая партия, патриотический комитет, небесная канцелярия?
Я не смею оспаривать выбор человека, решившего идти на фронт. Более того – вижу в таком героя. В отличие от пацифистов, я не являюсь противником войны, оружия и насилия как таковых. Однако, настаиваю на праве выбора. Почему?
Без выбора нет субъекта, без субъекта – свободы, а без свободы – демократии.
2
Украинская Социалистическая Лига обвинила меня в отказе от “классового анализа ситуации с войной и империалистической агрессией России против Украины”.
Я не только не отказываюсь от классового анализа, но и утверждаю, что моя позиция является материалистической.
Без достаточного количества молодых и репродуктивных людей, воспроизводство Украины, и её народа, включая рабочий класс, невозможно.
Без молодёжи нет рабочих, без рабочих нет потребителей, без потребителей нет роста, без роста нет современной медицины, технологий, образования, электричества…
На кону – нечто большее, чем цвет флага над Крымом; большее, чем государство: украинский народ, украинский рабочий, украинец как таковой.
Нация с уровнем рождаемости 0.7 ребёнка на женщину не может воевать без оглядки на этот факт. Он над ней нависает, и влияет как на характер предмета борьбы, так и на индивидуальный выбор.
Означает ли это, что нужно сложить оружие? Нет. Но выбор – за каждым, и зависит от материального положения каждого.
3
Правящий класс может позволить себе “патриотизм”, поскольку его дети никогда не попадут под Бахмут. Туда попадают представители большинства, принуждённые воевать не с абстрактным империализмом, а с конкретными телами своего класса – за мир, в котором ни те, ни другие тела не владеют ничем.
Рассуждения о борьбе с империализмом в терминах долга – это красивый текст за чужой счёт. Кому задолжала украинская молодёжь? Кому задолжал украинский рабочий? Кучке колониальных компрадоров, чьё государство “декоммунизировало” его трудовые права, разбазарило земли, и потеряло заводы, производившие космические корабли?
Чтобы что? Чтобы фамилия мажора была Лещенко, а не Иванов? Чтобы вампир говорил на украинском, а не русском языке? Возможно. Но достаточно ли этого, чтобы поставить на карту свою жизнь и будущее украинцев? Для кого-то – вполне. Но едва ли для всех.
Мы можем выбрать. Но мы ничего никому не должны.
4
“Классовый анализ”, закрывающий глаза на количество людей и ресурсов, необходимых для борьбы “с империалистическим агрессором”, называется идеализмом. У правых он про нацию, у левых – про класс, которым некоторые из нас подменяют боженьку.
И нация, и класс – это концепты. Концепты не существа. Концепты не обладают разумом. За концептами стоят люди, чьё сознание определяется их материальным положением.
Индивидуализм неразрывно связан с классом индивида. Индивидуальный выбор не может не быть классовым выбором.
Уважать рабочий класс – значит, видеть в нём субъектов класса, обладающих правом на жизнь и правом на выбор.
@dadakinder
