​​Киевский хипстер сбежал от войны, и пишет нам с берлинской демонстрации в поддержку Палестины: “поржал с арабыдла и еврочмошников”.

Казалось бы, люди, которые выходили на Майдан в ответ на избиение студентов, и вынуждены бежать от путинских бомб, должны быть более эмпатичными к страданиям других угнетённых. Но нет.

Сбежав в Европу, кучка привилегированных мажоров превращается в иллюстрацию эффективности “мягкой силы”. И вот они стоят на демонстрации в поддержку Палестины, смотрят, как полиция избивает многотысячный океан студентов, и ретранслируют хозяйский нарратив. Своим в нём является только ксенофобия.

Где эмпатия? Там же, где и эмпатия тех, чьи семьи пережили Холокост, и кто, вопреки этому, не видит “невозможного зла” в ситуации, когда 2 миллиона человек стирают с лица земли за действия организации размером в 40,000.

“Мы сражаемся с человеческими животными, и будем действовать соответственно.” – заявил Йоаф Галант, Министр Обороны Израиля, объявляя о “полной блокаде” Газы: ни воды, ни еды, ни электричества.

Дегуманизирующая риторика звучит также из уст президента Байдена (“абсолютное зло”), главы Еврокомиссии Урсулы фон Ляйен (“древнее зло”), и других лидеров “цивилизованного мира”, чьи медиа не утруждаются отличать ХАМАС от палестинцев, подменяя одних другими. Подсчитывая жертв, ВВС говорит о “погибших” в Газе, и “убитых” в Израиле. Паблики кишат призывами “стереть” и “сравнять”.

И вот я думаю – в чём ценность текста? Каков смысл слов о правах человека, если даже образованные люди, которые вроде как читают книжки и смотрят умное кино, по щелку превращаются в прихехешников апартеида, сидящих у панской ноги, и лающих на всех, кто не угоден тому, кто бросает им кость? Это так выглядит гiднiсть?

“Когда мы пишем, мы сопротивляемся, и посредством сопротивления обретаем нашу свободу”, – напоминает палестинский поэт Махмуд Дарвиш.

“Каждый красивый стих – это акт сопротивления”, в котором киевский грантосос отказывает палестинскому народу. Народу, лишённому права не только на национально-освободительную борьбу, но и на собственное имя.

Либеральные домохозяйки готовы сочувствовать палестинскому народу лишь в том случае, если он опустит голову, примет насилие, и “благородно” исчезнет в небытие, станет красивым безопасным мертвецом.

Вместо того, чтобы солидаризироваться со всеми жертвами имперской агрессии, наш человек попадает в метрополию, смотрит на её бунтарей со злорадством, и отменяет кого? Других угнетённых. Неужели это и есть наш постсоветский удел – быть вепонизированными субалтернами, кубинцами Флориды?

6000 бомб было сброшено на Газу в эти дни. 2000 трупов. Сотни разорванных в клочья арабских детей. 400,000 человек лишились дома. А вы всё шерите и шерите сексуализованное изображение отдельно взятой жертвы боевиков ХАМАС, которая больше похожа на вас, и ваш образ человека – “красивого и благополучного” тусовщика, в отличие от двух миллионов “человеческих зверей”.

“Это только начало”, – говорит Нетаньяху. Начало чего? Очередной Накба? Или окончательного решения палестинского вопроса?

“Они могли восстать, они могли бороться с этим злым режимом,” – говорит о палестинцах президент Израиля Ицхак Герцог, позабыв историю собственного народа.

И всё это сопровождается “нормальностью”, рутиной дней. Мы просыпаемся, едим, смеёмся. Тем временем, у нас на глазах происходит геноцид, который мы готовы принять в надежде на то, что Израиль это оценит и поддержит нас в нашем горе.

Читая размышления об “арабыдле”, мир, который больше похож на палестинца, чем на “красивых и благополучных” людей, должен жалеть украинцев или хороших русских типа Лошака, которые не понимают, насколько варварскими являются их реакции?

Понося “еврочмошников”, киевский хипстер ещё не понял, что он – не белый человек, а придворное “арабыдло”, которое завтра посадят за стол переговоров его же паны, и скажут, где расписаться, чтобы раз и навсегда ответить на вопрос “чей Крым”. И вот тогда наш хипстер закричит: “Спасите!”. Надеюсь, никто не поржёт.

ART: Sliman Mansour

@dadakinder

Друзья! На фоне событий в Газе предлагаю вам посмотреть моё видео о палестинском поэте Гассане Канафани “Солнце в закрытой комнате” (2021), чтобы вспомнить, кто боролся за свободу Палестины до того, как колонизаторы всех зачистили, и привели к власти ХАМАС. Субтитры прилагаются (CC). Посмотрев, передай ближнему.

@dadakinder

LINK: https://youtu.be/3MjGa_jWqh8

Всем, кто использует ХАМАС в качестве оправдания геноцида палестинского народа, стоило бы ознакомиться с историей этой организации, и ролью Израиля в ней.

Оккупировав Газу (1967), Израиль начал поддерживать радикальных исламистов. Задумка была в том, чтобы расколоть палестинское национально-освободительное движение, ослабив леваков (PFLP) и секулярных националистов из PLO во главе с ФАТХ – в то время, крупнейшей политической силы в Палестине.

В 1978-м году, при поддержке израильских властей, будущий духовный лидер ХАМАС, – имам Ахмед Ясин, – основал Исламскую Ассоциацию, через которую финансировался целый ряд консервативных исламистских институций и организаций.

Тем, у кого сегодня лезут на лоб брови от мысли, что Израиль мог поддерживать исламистов, стоит вспомнить, что речь о временах, когда президент США принимал в Овальном кабинете моджахедов, называя их “борцами за свободу”. С кем эти предшественники Талибана “боролись за свободу”? С “красной угрозой”.

В интервью The New York Times, бывший бригадный генерал израильской армии и военный губернатор Газы Ицхак Сегев, прямым текстом признаётся в том, что от лица государства Израиль передавал деньги исламистам.

Полковник Давид Хахам, советник по арабским вопросам семи израильских министров обороны, подтверждает такую поддержку, уточняя, что в то время никто не ожидал, что если накачивать баблом исламских радикалов, то они превратятся из кучки маргиналов в кровавого монстра.

Авнер Коэн, израильский чиновник, ранее ответственный за религиозные отношения в Газе, пытался предостеречь своё начальство о потенциальных угрозах, связанных с финансированием исламистов: “Мы должны сломать хребет этому монстру прежде, чем его реальность укусит нас за лицо”. Эти воззвания остались без ответа.

“ХАМАС, к моему огромному сожалению, является творением Израиля”, – констатирует Коэн. С этим согласен Дэвид Лонг, бывший советник Рейгана по Ближнему Востоку. “Я считал, что Израиль играет с огнём, но не думал, что это кончится тем, что он породит монстра”.

В итоге, исламисты разрослись, сожрали своих оппонентов, и убили больше израильтян, чем все остальные политические силы палестинского национально-освободительного движения.

Нынешние события в Израиле – результат его исторической политики, за которую расплачиваются как рядовые жители Израиля, так и многострадальный палестинский народ.

@dadakinder

​​Читаю статью Владимира Жаботинского “О железной стене” (1924), в которой классик правого сионизма прямым текстом называет происходящее в Палестине колонизацией, сознательно отбирающей у палестинских арабов их дом:

“…добрые люди, за исключением слепорожденных, уже давно сами поняли полную невозможность получить добровольное согласие арабов Палестины на превращение этой самой Палестины из арабской страны в страну с еврейским большинством.

Каждый читатель имеет некоторое общее понятие об истории колонизации других стран. Предлагаю ему вспомнить все известные примеры; и пусть, перебрав весь список, он попытается найти хотя бы один случай, когда колонизация происходила с согласия туземцев. Такого случая не было. Туземцы — все равно, культурные или некультурные, — всегда упрямо боролись против колонизаторов…

…Туземцы боролись не потому, что сознательно и определенно боялись вытеснения, а просто потому, что никакая колонизация нигде никогда и ни для какого туземца не может быть приемлема.

Каждый туземный народ, все равно, цивилизованный или дикий, смотрит на свою страну как на свой национальный дом...

Это относится и к арабам. …к Палестине они относятся по крайней мере с той же инстинктивной любовью и органической ревностью, с какой ацтеки относились к своей Мексике или сиуксы к своей прерии.

…Каждый народ борется против колонизаторов, пока есть хоть искра надежды избавиться от колонизационной опасности. Так поступают и так будут поступать и палестинские арабы, пока есть хоть искра надежды.

…Колонизация сама в себе несет свое объяснение, единственное, неотъемлемое и понятное каждому здоровому еврею и каждому здоровому арабу. Колонизация может иметь только одну цель; для палестинских арабов эта цель неприемлема…

…Если бы даже можно было (в чем сомневаюсь) уговорить арабов Багдада и Мекки, будто для них Палестина только маленькая, несущественная окраина, то и тогда для палестинских арабов Палестина осталась бы не окраиной, а их единственной родиной, центром и опорой их собственного национального существования. Поэтому и тогда колонизацию пришлось бы вести против согласия палестинских арабов…

…Арабский национализм стремится к тому же, к чему стремился, скажем, итальянский до 1870 года: к объединению и государственной независимости. В переводе на простой язык это означает изгнание Англии из Месопотамии и Египта, изгнание Франции из Сирии, а потом, быть может, также из Туниса, Алжира и Марокко. С нашей стороны хотя бы отдаленно помогать этому было бы и самоубийством, и предательством. Мы опираемся на английский мандат; под декларацией Бальфура в Сан-Ремо подписалась Франция. Мы не можем участвовать в политической интриге, цель которой отогнать Англию от Суэцкого канала и Персидского залива, а Францию совершенно уничтожить как колониальную державу.

Вывод: ни палестинским, ни остальным арабам мы никакой компенсации за Палестину предложить не можем. Поэтому добровольное соглашение немыслимо.

…Наша колонизация или должна прекратиться, или должна продолжаться наперекор воле туземного населения. А поэтому она может продолжаться и развиваться только под защитой силы, не зависящей от местного населения — железной стены, которую местное население не в силах прошибить.

В этом и заключается вся наша арабская политика: не только «должна заключаться», но и на самом деле заключается, сколько бы мы ни лицемерили.

Для чего декларация Бальфура? Для чего мандат? Смысл их для нас в том, что внешняя сила приняла на себя обязательство создать в стране такие условия управы и охраны, при которых местное население, сколько бы оно того ни желало, было бы лишено возможности мешать нашей колонизации административно или физически.”

ART: Sliman Mansour

@dadakinder

​​До британского мандата арабы и евреи жили относительно мирно. Арабы составляли порядка 90% населения Палестины, евреи – до 10%. Над теми и другими стояли турки. Так было 400 лет. 5000 евреев и 70,000 арабов помогли британцам изгнать турков, после чего британцы слили арабов, поддержали сионистов, и запустили в Палестине националистическую воронку.

Сегодня сторонники “окончательного решения” палестинского вопроса стоят на фоне ковровых бомбардировок Газы и задают свой каверзный вопрос, мол, а как арабы относятся к евреям? Что ж, учитывая развитие истории, на него можно ответить вполне конкретно: если с евреями арабы веками уживались под одной крышей, то в сионистах видят тех, кем сионисты всегда являлись и кем сами себя называли – колонизаторов, захватчиков арабского дома.

Судите сами: ты 2000 лет живёшь на земле, которую считаешь своей, тебя на ней – 90%, ты только что помог освободить её от оккупантов, которые правили тобой 400 лет, и, вдруг, к тебе в дом, приходят люди, – представители 10% населения, – и, при поддержке тех, кто обещал тебе помочь с незалежностью, говорят: сорри, араб, но мы тут жили 2000 лет назад, и поэтому теперь у нас тут будет своё государство, потому что так велел нам пылающий куст.

2000 лет – это много. Это всё равно, что если бы современные итальянцы начали массово иммигрировать в Испанию, Францию, Германию и другие страны Европы, и провозглашать там своё государство, ссылаясь на то, что 2000 лет назад всё это была Римская Империя.

Да, 2000 лет назад, евреев изгнали из Палестины. Но не арабы, а ассирийцы, вавилоняне, и римляне. Этих врагов еврейского народа прогнал араб. И вот теперь арабу, прожившему в Палестине 2000 лет, и являющемуся большинством её населения, сообщают: это наша земля, а ты, туземец, давай, до свидания, страна Арабия большая, просто брось свой дом и вали куда-нибудь ещё. Иерусалим наш!

Тут стоит задуматься о том, что за народ вернулся на историческую родину, учитывая, что за его спиной было 2000 лет расселения по свету, в процессе которого евреи смешивались с другими народами. Вы когда-нибудь пробовали говорить с первым и тем более вторым поколением детей иммигрантов? Много там “родины” осталось? А тут 2000 лет прошло…

Готовы ли мы вернуть Львов полякам? Вот и палестинские арабы не готовы. Кем нужно быть, чтобы задаваться вопросом об их отношении к сионистам? Как ещё можно относиться к тем, кто отобрал у тебя дом и посадил тебя, твоих родителей и детей в клетку без еды и воды?

У нас РФ отжала пару городов, и мы уже всей страной готовы сжигать Москву дотла, и “вырезать всё русское” повсюду, а у палестинского народа забрали вообще всё. И вот мы сидим, и такие… да, шото арабы борзеют, ишь офигевшие террористы, нет, чтобы принять судьбинушку, и благородно исчезнуть с лица земли, так ещё и смеют огрызаться, обижать оккупантов, которые видят в них зверей.

Интересно, те из нас, кто сегодня Stand with Israel, будут называть террористами “азовских” партизан, если Россия нас захватит, и у путинских переселенцев, “ни с того, ни с сего”, начнут отрываться ножки в севастопольских кафешках?

Эта история – не про арабов и евреев. Это история про справедливость и несправедливость. Про то, что важнее – сила или правда?

В ситуации угнетения ты не можешь быть над схваткой. Либо твоё сердце с жертвой. Либо у тебя нет сердца, и дыра на его месте является частью тьмы угнетателя.

Победа Апартеида в Газе будет означать, что прав тот, у кого больше пушка. И, значит, Россия права. Права Америка в Афганистане. Прав СССР, посылающий танки в Будапешт. Правы все те, кто нагибал и нагибает непокорные народы Глобального Юга. Потому что сильный. Потому что может. И будет брать то, что захочет, не озираясь на международное право, мнение своих жертв, их гуманистических прихехешников и прочего левачья.

Принятие этого ведёт к геноциду и открывает врата в мировую войну.

ART: Sliman Mansour

@dadakinder

​​Разжигание ненависти к евреям за действия правительства Израиля в Газе ничем не отличается от разжигания ненависти к палестинцам за действия ХАМАС.

Логика коллективной ответственности народа всегда и везде ведёт к пещере со смертью – погромам, войне, геноциду. Тот факт, что в любом народе есть люди, поддающиеся воздействию эмоций и властей, эту логику не оправдывает. Став на её ядовитые рельсы, мы запускаем воронку взаимного насилия.

Террор не лечится террором, а расчеловечивание расчеловечиванием!

Подозреваю, что события в Махачкале, и другие примеры компенсаторного вымещения агрессии (в данном случае, по этническому признаку – на евреев), являются только началом в череде провокаций, направленных на дискредитацию международной поддержки палестинского народа в его борьбе с апартеидом.

Происходящее сегодня в новостях – это реакция элит на колоссальную волну протестов против СВО в Газе. Весь аппарат имперской пропаганды работает на то, чтобы очернить пропалестинскую позицию, объявить её антисемитской (вопреки тому, что палестинские арабы являются семитами), посеять раскол, и раздавить движение за право палестинцев на воду, пищу, дом… – на жизнь.

Остановить воронку насилия может только прекращение огня. В противном случае, она будет расти, загребать в себя новую, большую кровь, пока, конце концов, всё это не станет битвой до последней капли крови всех со всеми.

ART: Sliman Mansour

@dadakinder

Если вас угнетают новости, читайте “гражданское общество”. Это примерно как газета “Правда” с репортажами об успехах посевной на фоне реки груза 200. В диспутах киевских интеллектуалов не нашлось места для опроса КМИС, который показал, что самая массовая дискриминация в Украине, по мнению её жителей, происходит на почве языка. Но что нам КМИС? Нам и ООН – шарашкина контора.

Задача опроса – получить данные, которые отражают реальность. Это помогает распознавать проблемы и направлять ресурсы в нужные места. Однако киевский интеллектуал мыслит иначе. Обнажение факта проблемы воспринимается им как наезд на Родину, и отвергается. На перехват "кремлёвским нарративам" бросаются мантры в духе “Киев – новый Берлин”. Интересно, они реально так думают, или это самовнушение? В любом случае, реальность имеет свойство откусывать ноги тем, кто от неё бежит.

Языковой проблемы нет который год. Есть растущая папка свидетельств её отсутствия. Из недавнего – уволенный таксист, которого госпожа Фарион, – синяя пихва интегрального национализма, – предлагает “утилизировать” через штрафбаты. Граждане вступаются за гражданина, а “гражданское общество” молчит...

Самыми воинственными “мовными крысами” являются те, кто ещё вчера говорил на русском, но решил патриотически оскопиться, и теперь хочет, чтобы и другие прикинулись теми, кем не являются. Из таких получаются самые душные швондеры. В основе их манкурства лежит насилие над собой, и, как следствие, потребность разделить травму, вовлечь в неё других, чтобы снять своё напряжение. Всё это сопровождается потерей чувства собственного достоинства, которое отвечает за принятие себя. Не удивительно, что главным у них является русскоязычный репер Сергей Стерненко – Павлик Морозов “гражданского общества”. И вот ты врубаешь YouTube, и видишь карикатуру – украинские “журналисты” Сергей ИВАНОВ и Владимир ПЕТРОВ выясняют на корявом украинском, кто в Украине “р-сня”, пока у одного из них случайно не врубается Siri, и не говорит на “языке врага”: “Идёт поиск на картах…”.

Успехи посевной – это функция госпропаганды, а функция интеллигенции – это критика власти и диалог с обществом. Впрочем, что может рассказать киевский интеллектуал гражданину? Что они профукали страну? Что за годы их выдающихся достижений на поприще “деколонизации” памятников и улиц, внешний долг Украины рос с той же скоростью, с которой сокращалось её население? Что успехи их так велики, что времена Кучмы-Януковича вот-вот покажутся золотой эпохой?

Продолжение следует (1/2)

@dadakinder

Окончание. Начало тут (2/2)

История повторяется в виде фарса. Наша власть всё больше напоминает УНР, которые тоже сделали ставку на поддержку “более лучших” империй. Чем кончилось? Разгоном Центральной Рады германским военным патрулём и оккупацией Украины. Зеленский – это “белый гетман”, Скоропадский 2.0 – тот тоже налаживал “зерновой коридор” в Европу… Чем кончилось? Петлюрой, который расплатился с польскими “спасителями” Западной Украиной. Чем кончилось? Тем, что украинцы должны были ходить по Львову “по пiд бровкою”, потому что тротуар был не для них. Тех украинцев, у которых не было обуви, или кто казался поляку грязным селюком и вовсе в город не пускали. Потом пришли кляти каты, отобрали у добрых поляков Западную Украину, благодаря чему там сейчас живёт Мыкола, а не Болек и Лёлек. Разница в том, что по другую сторону нашей “имперской безальтернативности” сегодня находится уже не первое рабочее государство, а полая химера рыночного путинизма…

Сколько ещё жизней и территорий нужно потерять, чтобы дошло: все беды мира не списать на внешнего врага; поссав на прошлое не подсластишь настоящее; проблема – в конкретной версии национального проекта, который делает Украину уязвимой перед лицом агрессоров; в политике разбазаривания, которую МОЖНО изменить; в элитах, сотканных из олигархов, мажоров, коррупционеров и жлобов.

На кого рассчитаны рассказы о светлом будущем, которое наступит, когда Россия испарится в лунный кратер? На людей, которых закрыли и винтят на улицах? Зрителей единого марафона? Граждан государства, где можно запретить любое медиа и отменить любую церковь? И вот они уже всё запретили, но их проект так и не стал жизнеспособным. И не станет, даже если нас всех сгноят. Потому что не мы причина их бездарности.

Жаль стариков и молодёжь, которая мечтала выйти из “тюрьмы народов” в открытый мир, а по итогу выходит парами в открытое окно, потому что всем же нам хочется жить в стране, где тебя либо кинут в окоп, либо научат родину любить в тылу.

Если украинское общество не проснётся от патриотической сивухи, в тумане которой страна-должник с мёртвой экономикой и демографией, стоит на паперти с протянутой рукой, и рассказывает про “перемогу”, всё кончится Афганистаном.

Вооружайтесь Конституцией, не позволяйте рыхлым диктовать вам, кем быть, и помните: вы – живое доказательство того, что Украина – это не только рыхлые.

@dadakinder

​​Ошалевшие изверги бомбят лагерь беженцев, оставляя на его месте кратер с мертвецами. И вот уже 4000 палестинских детей стёрты с лица земли. Мир в шоке. Открываешь кастрюльку, а со дна шипит кириллица: “Да, ужасно, НО… представьте, что вор проник к вам в дом, изнасиловал вашу жену, и…”. Закрываешь кастрюльку.

TIME публикует колонку Саймона Шустера об угасании международной поддержки Украины. Читаешь реакцию СНБО, и узнаёшь, что в тексте Шустера обнаружены “кремлёвские нарративы”, а сам Шустер – неблагонадёжный, поскольку писал о Майдане как о "насилии", и обвинял "Азов" в "нацизме".

Открываешь The Economist, и видишь интервью с главкомом Залужным, в котором он сообщает миру, что ситуация на фронте зашла в тупик. “Сначала я подумал, что с нашими командирами что-то не так… (…) Потом я подумал, может, наши солдаты не годятся…”, пока не нашёл советский учебник о военных тупиках, и не “понял, что это именно то, где мы находимся”. Видите – герб на родине можно заменить, но без советского учебника по-прежнему не разобраться…

Смотришь новости. 187 стран мира проголосовали за резолюцию ООН с призывом отменить эмбарго в отношении Кубы. Только две страны против: США и Израиль, одна воздержалась – угадайте какая (подсказка: найкраща).

@dadakinder

​​Прочёл в пространстве интернет-сети, что “украинское государство, наконец-то, не является вражеским для украинцев”, ибо “впервые в современной истории оно таки наше”. Перечитал, и всё равно не понимаю, на какую реальность можно натянуть такую пьянку слов: на ту, где ежедневно кого-то травят, винтят, и вылавливают из пруда на границе?; на ту, которая рассказывает своим гражданам, как думать, что слушать, и в каком храме креститься?; может, на ту, которая отправляет на фронт парней из регионов, пока киевские мажоры покупают новую качу, и плынут на ней в ночной клюб?; на одно из самых коррумпированных государств Восточной Европы, где можно принимать законы, без оглядки на Конституцию? Что “нашего” в государстве (не путать с обществом), полностью зависимом от кредитов, оружия, помощи, но главное – воли других государств?

Впрочем, я не прав. Правы они, когда говорят, что это их государство. Ведь те, кто это говорит, действительно принадлежат к классу, который вхож в кабинеты власти, является бенефициаром её политики, и выражает линию партии. Их голос имеет значение. А ваш?

Когда они говорят про “наше государство”, они имеют ввиду конкретное “своё”, в которое не помещаются миллионы украинцев по причине иного статуса, этнических особенностей и взглядов. Идеальной формой “их государства” является Украина без неудобных граждан: “ватников”, “совков”, “р-сни”… Это как с афинской демократией: она есть, просто не все жители считаются демосом.

Нет-нет, они не хотят Украину Карася и Билецкого, понимая, что те их повесят на мокрых колготах. Их государство – это компрадорская меритократия; утопия этнической определённости, политической консолидации и национал-элитаризма за чужой счёт.

Они любят демократию, но только тогда, когда народ голосует за их кандидатов. Они выступают за разнообразие, но на их платформах нет места для голосов, с которыми они не согласны. Они говорят про права человека, и тут же замолкают, когда человеком, чьи права нарушаются, оказывается кто-то им неугодный. Они за прайд, но только для грантовых квиров с “правильными” взглядами, которые важнее ориентации. Они называют себя гражданским обществом, но представляют собой козье племя – сытое привилегированное меньшинство.

Они ненавидят социализм, но хотят, чтобы государство их содержало. Ещё лучше, когда деньги на их “независимые” проекты даёт метрополия, по сути, сотворившая их ресторанный класс. Стоит ли удивляться, что его позиция неизменно совпадает с позицией имперских властей, и никогда не оказывается на стороне прогрессивной западной молодёжи (и уж тем более Глобального Юга)?

Они не любят говорить про ресурсы и демографию, предпочитая этому лирику про “украинский дух”, “национальную идентичность”, и “деколонизацию сознания”. Это объясняет, почему у них не получается “в экономику”. Гении нейшн-билдинга, они додумались платить зарплату непродуктивным чинушам типа Тараса Кремня, чтобы тот кошмарил население регионов, в земле которых лежит ВСЁ: нефть, газ, уголь, металлы. Ведро угля стоит дороже, чем Вятрович. Углём можно разжечь тепло, а Вятровичем только национальную вражду…

И это называется патриотизм? Заливать уши украинцев “медовухой”? Говорить, что Украина – самая лучшая страна, во всех проблемах которой виноват внешний враг, а тот, кто в этом сомневается – его пособник?

Толкая “проукраинские” речи, они не доверяют собственному народу (чья функция – идти за ними в светлое будущее), относятся к западным институтам с придворным пиететом, и разнообразию украинских голосов предпочитают мнение авторитетов типа Фукуямы и Снайдера.

Они были бы счастливы, если бы Украина избавилась от “недоукраинских” регионов, и стала маленькой, этнически однозначной. Проблема только в том, что без этих регионов “их государство” может существовать только на кредит от МВФ, и торговать разве что “украинским духом”. Стоимость титана, железной руды, и лития, однако, выше. Но этого не понимают те, кто, разбазарив землю, промышленность, и половину населения, “впервые в современной истории” может назвать украинское государство своим.

@dadakinder

​​О-хо-хо! Это могло бы быть сценой в фильме “Голодные игры”, если бы не было нашей с вами реальностью. Зацените как Fox News подаёт войну в Газе. Как если всё это – футбольный матч: возбуждённые комментаторы под будоражащую музычку обсуждают “игроков”, путая кто там за тридевять земель суннит, а кто шиит. Для Метрополии это реально всё игра и развлеченье на фоне смерти далёких и малопонятных народов. Знаете что мне это напомнило? Телевидение Северной Кореи. Они там тоже все трясутся и орут в камеру.

Тем временем, The Economist задаётся актуальным вопросом “Что означает Третья Мировая Война для инвесторов?”. “…инвестор обязан проанализировать, как это WW3 отразится на его портфеле. Пока что возможность мировой войны практически не вызывает содрогания рынков.” Фух!

Главная новость, как всегда, не столь зрелищна, и осталась незамеченной: Израиль выдал 12 лицензий шести компаниям на разработку газовых месторождений в районе Газы.

“За последние 15 лет в восточной части Средиземноморья, прилегающей к оккупированному сектору Газа, Израилю, Египту и Кипру, были обнаружены крупные месторождения газа, что послужило поводом для заключения ряда сделок.”

Лицензии получили: британская British Petroleum (BP), итальянская Eni (ENI.MI), корейская Dana Petroleum, азербайджанская SOCAR и две израильские компании (Ratio Energies (RATIp.TA) и NewMed Energy).

“Выдача Тель-Авивом лицензий этим компаниям направлена на дальнейшую разведку запасов газа на его морской территории и вписывается в более широкую цель оккупационного государства – стать энергетическим хабом, способным экспортировать газ в Европу. Осажденный и оккупированный сектор Газа не имеет доступа ни к одному из природных ресурсов, находящихся в его акватории, которые монополизированы оккупационным государством.”

Ну, разумеется, они хотят прогнать “этих зверей” в Египет! Ведь 1.7 миллиарда баррелей нефти сами себя не высосут.

Вот вам и экономические основания для геноцида палестинского народа.

На фото – палестинская семья, которая только что потеряла 42 человека. Три поколения, люди от 3-х до 77 лет, были одномоментно стёрты Израилем с лица земли за сутки.

@dadakinder

​​Буквально недавно думал о том, что развитие AI с его возможностями генерировать изображения может привести к тому, что наша история (в первую очередь, те её страницы, которые важно не забывать) будет поставлена под вопрос. На любую фотографию из Аушвица, Руанды или бельгийского Конго можно будет сказать: а было ли это вообще? Может, фейк?

Что ж, такое будущее наступило, и вот уже мы видим как произраильские паблики радостно шэрят шестипалый генератив с палестинским ребёнком. И не важно, что цитируемый пост с ним не утверждает, что это реальное фото. Не важно, что любой современный человек понимает, что это генератив, и считывает его как плакат под лозунгом “Подними руку, если ты за Палестину!”.

Ясно, что дефицита фотографий, которыми можно заменить эту иллюстрацию, нет. Как и то, что каждый из нас трижды подумает, прежде чем постить изображения обугленных и окровавленных детских трупов. Реальные изображения куда страшнее этого невинного, эстетизированного, смягчённого генератива.

Всё это понятно. Как и понятно то, почему всё это – не аргументы для тех, кто Stand with Israel, является пособником его исторического преступления, и отчаянно нуждается в щепках, за которые можно ухватиться, чтобы оправдать “невозможное зло” и своё согласие с ним. AI тут не при чём.

Зачем это делается? Чтобы сказать, что жертвы – нет. Что жертва – не жертва. Чтобы оправдать военные преступления Израиля, их геноцидальную сущность, сам апартеидный режим, который за последний месяц окончательно утратил не только остатки человеческого облика, но и историческую легитимность.

Чтобы мочь дальше бомбить палестинских детей, их нужно, с одной стороны, сначала расчеловечить, объявить зверьми, “крысёнышами”, будущими ХАМАСовцами; с другой – поставить под вопрос их “звериную” правду. Отнять у них не только дом, и не просто жизнь, но и смерть, которой “не было”, ведь всё это AI. Всё, кроме бомб, которыми Израиль заливает больницы, школы и дома…

Мы это уже видели в истории. Агрессор всегда отрицает свои великие грехи. Так мы узнаем, что “никакой Бучи не было”. Что “никто не нападал, а просто защищается”.

Впрочем, есть куда более известный пример отрицания своей исторической вины… Холокост. Что было после? А после немцев повели в освобождённые концлагеря, существование которых отрицалось до последнего момента, и показали им, что они понаделали. Какой была реакция? Ужас, да, но ведь не только ужас… Прогулявшись среди снопов волос, детских башмачков, и вырванных коронок, многие так и не поверили в их правду, сочли всё увиденное пропагандистской поставкой, мол, это враги просто устроили для нас такой прокурорский театр.

Это не про немцев, и не про евреев. Это общечеловеческий момент. Принять, что всё, во что ты веришь, что вся твоя картина мира основывается на “невозможном зле” – это очень тяжело. Тяжело сказать себе, что ты – человек, который поддерживает геноцид. В том числе тогда, когда ты его реально поддерживаешь, но понимаешь, что это значит, и что говорит о тебе.

Поэтому ты цепляешься за выносимую сказку. Облагораживаешь трупы. Рассказываешь, что коренные жители Америки, у которых ты отнял сначала дом, а потом жизнь, “дикари”… пытаешься объясниться со своей и общественной совестью, доказать, что убивать “дикарей” – можно. Что белые люди не виноваты в европейской колонизации Африки, ведь “и африканцы торговали рабами”. По той же причине украинцы не любят вспоминать свои погромы, а, говоря о российском империализме, забывают рассказать о том, как соучаствовали в колонизации Сибири.

Всё это риторические трюки ума, спасающегося в храме умолчания и отрицания. Не выйдет! Со времён Вьетнамской войны мир не знал более масштабного антивоенного движения чем то, которое выходит сегодня многотысячными митингами на улицы мира, и требует от Израиля прекратить своё преступное СВО в Газе. Мир всё видит. Ничего не забудет. И никогда не простит геноцид.

На видео – палестинец, убегающий от "не зверей" через горы расстрелянных мирных жителей Палестины. Как вам такой AI? Как вам такая Буча?

@dadakinder

​​Только сегодня дошло, зачем было, вдруг, в потоке куда более важных событий, демонтировать звезду с декоммунизированной стеллы на переименованном проспекте Победы в Киеве. Это они под годовщину 80 лет со дня его освобождения от нацистской оккупации постарались.

Представляете насколько больными должны быть мозги? Кто-то реально сидит, как жук на лепёшке, и придумывает как бы так ещё поссать в лицо тем своим нежелательным соотечественникам, для которых эти стеллы, звёзды, и победы имеют какое-то значение – как минимум, являются частью истории их семьи, народа.

И что теперь? В сером городе бедной страны, где уже начались предвыборные разборки со случайными взрывами гранаты в руках, стоит ободранный обелиск – уже без надписи, без звёзд, без смысла, просто грязная каменная палка, и это – чья-то кривозубая радость. А чему ещё радоваться? Отсутствию патронного завода на втором году войны? Ну да, завод, от которого зависят жизни тех, кого вся эта национал-бездарность посылает на убой, построить сложнее, чем звезду отколупать.

Не понимаю, почему в стране, где можно по указке сверху закрыть любой рот, его не закрывают кликушам, которые, на фоне сложной ситуации на фронте, называют русскоязычных воинов ЗСУ “сбродом” и “неукраинцами”, но очень надеюсь, что когда “неукраинский сброд” вернётся с фронта, этот вопрос будет решён серией точечных ударов прикладом по зубам мовных крыс, чья функция – поляку кофе наливать.

Тем временем, новая статья Забужко целиком посвящена аргументации в пользу того, что украинцы – это не какие-то “цветные” нищеброды типа сирийцев или афганцев, а Израиль (лол), ведущий войну “богатой” и “развитой” “цивилизации”. Представляете за какое рогатое быдло нужно держать свой народ, чтобы, не стесняясь, такое писать, без оглядки на экономику своей страны? Там ещё есть ржака, где Забуга выдаёт предъяву мэру “швейцарского городка”, мол, а шо вы удивляетесь тому, что наши беженцы на люксозных тачах к вам приезжают – да, бля, мы белый господин, дайте пособие и вписку!

Короче – Запад сливает Зеленского. Или вы думаете, что зависшая помощь, колонка в TIME, отрезвляющее интервью Залужного, и Арестович, который, погуляв по Вашингтону ДиСи, “внезапно”, оборзел, и вот уже заговорил про мир с “орками” – это случайно?

Дальше будет зима, которая, для многих, подозреваю, станет часом открытий и превращений. Впереди – большая операция по возвращению на землю, в процессе которой властям предстоит либо откорректировать повестку единого марафона, и объяснять народу, что это было, зачем, и как всё это проглотить… Либо агония слитого царька, цепляющегося за кресло уехавшего цирка. Вангую вселенский визг Мюнхенского ТРО, зрадный сквирт из забужек, и фэшн-показ новой обуви внутри “гражданского общества”.

Конечно, хочется какого-нибудь чёртика из табакерки с украинским народом. Нежданчика истории на зло имперским планам. Судя по всему, единственные, кто там сейчас ещё в контексте с реальностью, это солдаты на передовой. Верится только почему-то в них. Наверное, тому виной проклятое советское кино, где солдат всегда представлялся как незыблемых моральный идеал. Ну ничего. Скоро и это мы отколупаем, чтобы надежде было совсем некуда деваться в этом полёте над гнездом кукушки...

@dadakinder

​​Ситуация с Фарион вышла за рамки культурных срачей. Человек, который, в разгар имперского вторжения, называет своих соотечественников (более того, тех, кто защищает наши семьи в окопах), “неукраинским сбродом” и “кацапоротыми” на основании их материнского языка – это повод не просто для дискуссий, но и для привлечения человека к ответственности за разжигание национальной розни. Такое разжигание должно быть наказано.

Я вдохновлён реакцией отторжения, которую вызвали эти человеконенавистнические высказывания в украинском обществе. Однако, отторжения не достаточно. Нужен показательный кейс, – юридический прецедент на всю страну, – в рамках которого общество продемонстрирует свою верность демократическим идеалам и недопустимость таких явлений как ксенофобия, социальный расизм и hate speech.

Люди, разделяющие граждан на сорта, и выступающие за их дискриминацию, не должны иметь доступа к широким общественным трибунам. И тем более к преподавательской деятельности. Или мы реально хотим, чтобы новые поколения украинцев воспитывали ламповые ксенофобы, чья риторика невообразима ни в одном цивилизованном обществе, и уж тем более на общенациональном уровне.

Кейс нужен, в том числе, и потому, что Фарион не является штучным экземпляром. Сложные исторические события подняли со дна, и вынесли не поверхность общества людей, охваченных ненавистью и предрассудками. Совершенно очевидно, в какой Украине фарионы хотят жить. А вы в какой хотите? В Украине, где каждый человек может реализоваться и процветать, вне зависимости от своих этнических, половых, сексуальных, или религиозных особенностей? Или в Украине Фарион, где тебе рассказывают, что ты не совсем человек?

Украинцы, которые говорят на русском языке, и те из них, кто защищает нас на фронте, должны получить от общества чёткий сигнал, что общество – с ними. За них. Всегда. Что мы благодарны этим людям. И что когда они вернуться с фронта, общество будет встречать их как родных, и не будет им рассказывать про то, как надо родину любить, какие песни слушать, и “чому не державною”.

@dadakinder

​​Провал попыток поговорить о войне в Палестине связан не с противостоянием “рамок познания, между которыми невозможен диалог и поиск общих оснований, так как каждая из них опирается на свой корпус фактов” (Будрайтскис), а с материальной реальностью этой войны.

Когда мы говорим про невозможность диалога из-за различий в “корпусе фактов”, мы опускаем диспозицию сторон, и смещаем фокус на идеологию. Национально-освободительная борьба палестинского народа с колонизаторами превращается в мысленный конструкт – политическое мнение под вопросом.

Меня настораживают утверждения, обвиняющие в провале диалога “дух современности”. Я вижу в них идеализм, подменяющий объективную реальность субъективным восприятием; этаким настроением времени, состоянием эпохи – чем-то временным и призрачным, будто наваждение. Что же это за “дух” такой, который мешает нам обсудить с апартеидом его аргументы в пользу геноцида?

Желание помирить “стороны” объяснимо, благородно, и… неадекватно. За ним стоит “корпус фактов” – наш гуманизм, и понимание того, что жизнь лучше смерти, а война – это плохо. Да, мы все хотим прекращения огня, “потому что мы люди, а не звери” (Санкара). Однако этот рефлекс пацифизма, увы, является набором бездомных пожеланий, которые согласуются с сердцем, но не с фактами.

Дело не в том, что те, кого мы убеждаем в недопустимости геноцида, нуждаются в аргументах, чтобы изменить свою точку зрения. Они просто сделали свой выбор, и вытесняют всё, что мешает им его проглотить, утвердив в идентичности. Проблема не в том, что они чего-то не понимают. Проблема в том, что они стали на сторону агрессора, и теперь являются им. Это не лишает их статуса человека, но меняет их политический статус. Энейблеры геноцида – это не собеседник. Это противник.

Разговоры про “рамки познания” и “корпусы фактов” отвлекают нас от сути происходящего. Есть два народа, и одна территория, от которой каждый из них зависит, и на которую каждый из них претендует. В её недрах находится такое количество газа, которое позволит его обладателю обеспечить себя энергией на десятилетия вперёд. Израиль, являющийся импортёром энергоносителей, сможет стать независимым от своих нынешних поставщиков, и помочь Европе слезть с уральской иглы. Проблема в том, что на пути этой цели стоит палестинский народ. Готовы ли вы принести его в жертву своему "правому делу"? Если “да”, то это значит, что каждый сам за себя, а правда в силе. Но тогда почему кто-то должен помогать Украине? Почему большему не раздавить меньшее? Не брать всё, чего хочется?

Невозможность диалога связана не с разницей в “корпусе фактов”, а с разницей интересов. Они противоположны. Кто с кем должен вести диалог? Народ-жертва с государством-агрессором?

Дело не в том, что ответа на Арабо-Израильский "конфликт" нет. Дело в том, что нам не нравится ни один из ответов. То, что должно быть сказано, не может быть сказано, потому что мы либо слишком нежные, либо знаем, что прямая речь о том, что справедливо, опасна для наших шкур. В итоге, мы называем геноцидальную войну "конфликтом", говорим, что он "сложен", и требуем: “зло, остановись!”.

Зло не остановится. И не успокоится, пока не сотрёт с лица палестинской земли каждого арабского ребёнка, сняв затем ролик, о том, что кадавры на наших экранах – это AI; что тысячи израильских бомб взрываются как-то иначе, добрее, цивилизованней; что арабы сами себя обстреливают; что настоящая война не так страшна, и что железные мечи не из железа.

У Израиля есть всё для того, чтобы раздавить Палестину. Да только “окончательное решение” палестинского вопроса не станет концом этой истории, и произведёт гору трупов, на вершине которой будет стоять презренный монстр, смотреть по сторонам, и видеть 465 миллионов арабов, полных решимости показать устроителям Накба, что Аллах велик.

Ну а пока мир наблюдает поговорку: “Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку”. Где бойкот? Где санкции? Где эмбарго? Там же, где и международное право. На стороне сильного. В корпусе фактов за рамками познания.

🍉

ART: Sliman Mansour

@dadakinder

​​Все наши самые модные люди, – красивые мальчики и девочки, прилежно отсидевшие дюжину лекций о деколонизации, гендере, и правах человека, – переживают сегодня встречу со своим истинным историческим состоянием. Долгие годы это банановое сборище сексуальных игрушек мнило себя прогрессивными людьми, несущими свет цивилизации во мглу Мордора. И, вдруг, оказывается, что западная молодёжь выходит на улицы своих городов, и говорит: “Свободу Палестине!”.

С кем в этот миг наши глашатаи “прогресса”? Увы, не с человеческим большинством, которое требует прекращения бомбардировок Газы, и не с её детьми, а с линией партии, на стороне империи, в кучке правых бобиков и кривозубых хабалок.

Нет, это не та компашка, в которой они себя предвкушали. Они ехали в Берлин и Лондон, полагая себя частью их развитых гражданских культур, а им в намордник сообщают: быть сегодня с Израилем – значит, быть с монстром.

Быть с монстром не хочется. Тем более не хочется быть лохом. Но кем ещё остаётся быть, когда все твои представления о прогрессивном взяты из имперской методички? Чуя неладное, некоторые из душистых поп пытаются занять самое удобное из мест – “над схваткой”, в позе инфантильного “нейтралитета”, требующего перемирия между башкой и секирой.

Другие обнажают своё невежество, обвиняя в антисемитизме тех, кто требует прекратить апартеидный террор в отношении палестинских арабов. Эти кликуши игнорируют тот факт, что арабы Газы – семиты. А почему? Потому, что если этот факт принять, то в мире не найдётся большего антисемита, чем Израиль.

Боюсь представить, что станет с девственной плевой в голове наших заек, если они увидят колонны прогрессивной еврейской молодёжи, блокирующей американские улицы в знак протеста против государства-детоубийцы, которое порочит еврейский народ. Что подумают о хасидах, манавших сионизм? (эти тоже антисемиты?) И как вообще себя чувствуют в реальности глобальной солидарности с палестинским народом? Как и должны – пещерной герцогиней, облизывающей ту пятку, на которую укажет пан…

Зайки смотрят на фото с оккупантом, который держит радужный флаг с надписью “Во имя любви!” на фоне развороченных руин, и не понимают, что это – кринж и пинквошинг. Потому что про него им просто не рассказали на имперской лекции про квиров. Как и про класс, без понимания которого гендерная политика превращается в производство идентичности, облегчающей таргетированный маркетинг.

По этой же причине рыбки шэрят видосы, где сытые чики гуляют "за Израиль" среди дорогих бутиков и давят из мира слезу, занимаясь йогой с приклеенными на сиськи портретами заложников. Наши и здесь не видят классовый конфликт, а посему не понимают, что не так с изображением, где оккупанты строят из себя жертв, и хотят, чтобы мы им посочувствовали, пока их армия ровняет с землёй школы и больницы Газы. Сравните количество жертв, и станет понятно, кто жертва.

Ещё мелькают видео, в которых палачи палестинского народа танцуют на обломках изнасилованного ими мира под “заводное” техно для инцелов. Что можно чувствовать, кроме отвращения, глядя на эти радующиеся айнзатцгруппы? Не знаю, но заек качает.

Всё это, в общем-то, известный тренд. Что 50 лет назад, что сегодня – убегая на Запад из “тюрьмы народов”, или оставаясь его патриотом в “тюрьме”, наш человек зачастую оказывается не поборником свободы, а прихехешником империи – Зюзей с Брайтон Бич, которая оборачивает себя в американские флаги, голосует за правых консерваторов, не любит афроамериканцев, презирает латино-иммигрантов, и Stand with Israel, конечно. Вся эта дичь идёт в наборчике придворного субалтерна.

@dadakinder

​​В приступе кафкианской казуистики, спикер Верховной Рады Руслан Стефанчук заявил, что никаких русских нацменьшинств в Украине “нет и не может быть”, но их права должны быть ущемлены. Что ж, теперь и у нас есть новояз для описания таких парадоксальных явлений современности как “отрицательный рост” – встречайте “долг ущемлять права несуществующих меньшинств” и “дискриминация невозможного”!

“Я очень благодарен и Венецианской комиссии, и Европейской комиссии за то, что они прислушались к аргументам и подошли с пониманием к тому, что должен быть, опять-таки, принцип взаимного уважения. Если этот народ не демонстрирует уважения, а наоборот – осуществляет агрессию против Украины, то его права должны быть ущемлены в этой части. Мы тут нашли полное взаимопонимание. Поэтому никаких русских национальных меньшинств в Украине на данный момент нет и не может быть”

Стоит отметить, что вышесказанное относится к украинским гражданам, которых спикер украинского парламента приравнял к тем, кто “осуществляет агрессию против Украины” на основании их этнических особенностей. Что идеально подходит для эфира на “Свободном радио тысячи холмов”. Разница лишь в том, что у нас его ведущим выступает одно из первых лиц государства, чья Конституция запрещает подобные звуки из пещеры.

Фактически, украинцу сообщили, что враг и угроза – внутри, среди окружающих его людей. И хорошо бы их, – этих ‘внутренних представителей внешнего народа’, – вычислить, сообщить об их “антиукраинской позиции” куда следует, и передать соответствующим органам для выяснения степени их благонадёжности. Что, разумеется, сразу звучит как демократическое общество, а не какой-то совок.

С лирикой всё понятно. Не понятно rationale таких высказываний от людей, которым делегированы ответственные полномочия быть спикерами парламента? В чём польза подобных заявлений, которые поляризуют общество в разгар вторжения; разжигают рознь, и сеют вражду; всё это – перед тяжёлой зимой, на фоне сложной ситуации на фронте и волны языковых скандалов в тылу? Какую задачу решают эти спикеры и спичи? Кому помогают? Чего добиваются?

Это просто не адекватно в ситуации, когда у тебя нет ничего: патроны кончаются, людей не хватает, международная поддержка падает, враг наступает, а ты выходишь на трибуну, и говоришь, что часть украинцев – недолюди, которых на самом деле не существует, но мы их все равно будем дискриминировать.

В этой связи невольно вспоминаются слова Мухаммеда Али, сказанные им в контексте его “непатриотичного” отказа от участия во Вьетнамской войне:

“На каком основании они требуют от меня надеть военную форму и шуровать за тридевять земель от дома бросать бомбы и поливать пулями темнокожих людей Вьетнама, пока они обходятся с так называемыми Неграми в Луисвилле как с собаками и лишают их базовых человеческих прав?”

Видимо, нынешняя власть некомпетентна, и ничего, кроме ненависти, коррупции и внешнего долга произвести не способна. Как долго будет продолжаться агония этой осечки, и сколько ещё украинцев нужно положить в гроб, чтобы демос начал делать из такой власти новогодние гирлянды и настенные аппликации?

@dadakinder

​​Чтобы понять как из народа, пережившего Холокост, выскочил голем, способный поливать бомбами арабских детей, необходимо заглянуть в недра исторической травмы и узнать, почему сионисты не любят евреев, прошедших Аушвиц.

История еврейского народа пестрит погромами, квинтэссенцией которых стал Холокост. Те, кому удалось выжить, вышли из лагерей покалеченными людьми, чьи родные и близкие были обращены в золу. У многих не осталось ничего – только пульс, вина уцелевшего и ярость.

Так возникает Накам – экстремистская организация, чьё название переводится как “месть” (основатель – левый сионист из Севастополя Абель Ковнер) и ставившая своей целью ликвидацию шести миллионов немецких граждан. В будущем, члены этой и подобных организаций определят политику Израиля, войдут в Моссад, устроят Накба.

После Холокоста многие из них разочаровались в левом гуманизме, что стало благоприятной почвой для роста правых настроений. Их сионизм поставил перед собой более амбициозную цель, чем создание еврейского государства в Палестине. Они решили создать нового еврея, который перестанет быть слабой и пассивной жертвой несправедливости и станет сильным, активным, “маскулинным” евреем, способным вселять страх в своих врагов и гарантировать “никогда снова”. Отправляясь в Палестину, они клялись “памятью миллионов мучеников, убитых, сожжённых, замученных и изнасилованных” уничтожать всех, кто посмеет угрожать еврейскому народу.

Ложась на травму, религию, правые идеи и классовые интересы, эта цель произвела моральный аргумент, т.н. теологию возмездия, открывающую врата в бесконечность ‘праведного’ насилия. Его существенным элементом является перенос. Отныне любой противник Израиля – это абсолютный, экзистенциальный враг – язычники, нацисты и амаликитяне, которых нужно уничтожить полностью, чтобы восстановить достоинство еврейского народа (а с ним и бога). В своей крайней форме теология возмездия становится мессианским реализмом и требует кровавого катаклизма, очищающего еврейский народ в акте совершаемого им насилия в отношении всех “врагов”.

“Есть смысл убивать детей [врага]… из-за той опасности, которую они представляют в будущем, когда вырастут, вероятно, столь же злыми, что и их родители” (раввин Ицхак Шапира)

Сила и насилие как залог безопасности и выживания – такова идеология партии Ликуд, а до неё – Херут, а до неё – Иргун. Иными словами, идеи, определившие политику Израиля, являются экстремистскими. И относятся к ревизионистскому сионизму, который не предполагает компромиссов с “туземцами”, и ведом людьми, чью жажду возмездия невозможно утолить никакой кровью и… ненавидящими себя.

В глазах ряда сионистов жертвы Холокоста были слабаками, виновными в бездействии и заходившими в газенвагены подобно овцам. Образ голого и униженного еврея представляется им постыдным и вытесняется из зеркала, в котором хочется увидеть нечто иное. Но что?

Я не случайно упомянул голема, чей миф занимает центральное место в еврейском фольклоре и является одним из ключей к пониманию происходящего в Израиле. Ведь что такое голем? Это – монстр, которого раввин призывает к жизни, чтобы защитить еврейский народ от нападок. Миф о големе выражает глубинный страх еврея: в любой момент, соседи могут ополчиться на тебя, и потому тебе придётся вызвать монстра, – страшное, но необходимое зло, – чтобы спастись.

Именно поэтому ответ Израиля всегда чрезмерен в своём насилии, которое является компульсивным антитезисом еврею как жертве, идущей на убой. В акте возмездия, еврей воспроизводит пережитое им насилие, возвращает его символическому врагу, пытаясь переварить и выплюнуть Холокост. Что ведёт к новым виткам насилия, беременеющего собой.

Согласно мифу, чтобы оживить голема, нужно начертать у него на лбу слово “эмет”, что означает “истина”. Если стереть первую букву, останется “мет”, то есть “смерть” — и голем распадётся. Вопрос лишь в том, как еврейскому народу дотянуться до лба своего голема прежде, чем этот монстр сотворит в Газе трагедию, ужас и боль которой никто не понимает лучше, чем еврейский народ.

@dadakinder

​​Кто бы мог подумать, что изучение израильского общества прояснит мне мою собственную страну, и то, почему из русских украинцев получаются самые воинственные мовные швондеры?

Понятие еврея не передаёт стоящей за ним этнической палитры. Есть белые евреи (Ашкенази из Европы), чёрные евреи (Бета-Исраэль из Эфиопии), Бене Исраэль из Индии, Каифенга из Китая, Сефарды (изгнанные из Испании в Северную Африку, Восточное Средиземноморье и на Ближний Восток) и Мизрахи, выходцы из исламских стран и арабских культур. Все они отличаются друг от друга.

Кто создал идеологию сионизма? Белые Ашкенази: Теодор Герцль из Австрии, Зеев Жаботинский и Ахад Хаам из Украины, Хаим Вейцман, первый президент Израиля, из Беларуси… Стоит ли удивляться, что доминирующие политические и экономические позиции в Израиле занимают, в основном, белые евреи, тогда как “ориентальные” Сефарды и Мизрахи, которые дольше всех прожили в Палестине, не имеют аналогичных групповых привилегий?

Нет, не стоит, ведь сионизм изначально был заявлен его концепторами как колониальный и, значит, расистский проект, чей еврейский дом строился как крепость западной империи на Ближнем Востоке. Сионисты создавали не абстрактный Израиль, а “выбеленное” (“цивилизованное”) государство, “виллу в джунглях”, очищенную от “этнического колорита”, ассоциирующегося с “дикими” арабскими культурами.

В годы становления Израиля ашкеназские сионисты обращались с Сефардами и Мизрахами как со скотом, расселяя их в лагеря абсорбции, и отбирая у них их детей, которых затем передавали в белые семьи для ускорения ассимиляции.

При этом, современные Сефарды и Мизрахи голосуют на выборах за самых правых сионистов – т.е., за тех, кто видит в них араба. Как же так?

Парадокса тут нет. Есть классовая закономерность: пан даёт подчинённому образ человека, и надежду стать им однажды. Для этого, однако, подчинённый, должен доказать пану, что достоин жить в его “вилле” – принять его веру и практику, убедить, что является евреем, а не арабом. Так запускается механизм “патриотического” самоотречения. Ничего не напоминает?

Вот что рассказывает об этом израильская художница Хадар Коэн:

“Я отношу себя к арабским евреям. Моя семья уже более 10 поколений живёт в Иерусалиме. В числе других городов моих предков – Алеппо в Сирии, Багдад в Ираке, Шираз в Иране, а также небольшая деревня в Курдистане. Я выросла преимущественно на традициях и культуре сирийско-палестинских народов.

…Моя семья молилась на иврите и арабском. …Я выросла с Мохамедом Абдель Вахабом и вместе с ним пела шаббатские пиютимы – еврейские литургические стихи. До поколения моих родителей арабский язык был преобладающим в моей семье.

В нашем традиционном еврейском доме …еврейство и арабство гармонично сочетались – не было никаких противоречий. Но за его пределами моя вера и культура вступали в конфликт. Государство Израиль заставило меня воспринимать перекрёсток понятий “еврей” и “араб” как несуществующий или невозможный… Я поняла, что для того, чтобы принадлежать к израильскому обществу и участвовать в сионистском проекте, я должна отвергнуть часть себя – арабскую часть. Сионизм учит, что "арабы" – враги евреев, и тем самым полностью фрагментирует мою идентичность.

…Это создавало диссонанс между моей внутренней реальностью и внешним нарративом колониального проекта. Мне постоянно приходится выбирать между моим еврейством и моей арабскостью.

…с одной стороны, я пользуюсь еврейскими привилегиями от государства, а с другой стороны, мне нужно ненавидеть арабскую часть себя, чтобы полностью стать частью израильского общества. В сионизме нет места арабству. Я должен подавить, стереть, скрыть свой арабский образ жизни и ассимилироваться с европейскими представлениями о еврействе. При такой расовой кастовой системе ты никогда не сможешь стать частью общества, как бы сильно ты ни ассимилировался.

…Я решила идентифицировать себя как арабская еврейка, потому что это разрушает стены вокруг идентичности, созданные сионизмом. Это разрушает колониальные рамки и создаёт возможность для развития иного нарратива.”

@dadakinder

​​Меня потрясает истовая поэтичность арабского текста. В нём ничего не прямо и не просто так. Повсюду лирика, иносказательность, символ.

“Когда наступит День Суда, растения и камни будут говорить”. Что это значит? Что никакой прайваси нет, и весь окружающий мир является свидетелем твоих поступков.

Ещё услышал как некоторые арабы называют жителей Газы “газелями”. Я думал это по созвучию, но и тут есть подтекст: “наши палестинские братья и сёстры ловки, напористы, и грациозны в своей борьбе за жизнь, как и газель.”

Закрыв глаза, я слушаю музыку арабских слов, качаюсь на волнах сур и султанов, зикр и тахлилей, а человек из Иордании желает мне хорошего вечера: “Да будет твой вечер розами”. Ну и как после такого сказать “покеда?”

Или вот вам реальное имя: Абу Мухаммад аль-Хаджжадж ибн Юсуф ибн аль-Хакам ибн Аби Акиль ат-Тхакафи. Зашёл, представился, и победил.

Ислам – это сплошное стихотворение, в метафорах которого Посланник передаёт мудрость Единственного, а в конце фильма появляется Направляющий обновитель, последний имам, ведущий умму из мира зла и несправедливости в глобальный халифат. Когда умма произносит такбир, – “Аллаху Акбар!”, – пространство наполняется электричеством и все вокруг становятся Одним.

Я теряю дар речи, а точнее желание материться, провоцировать собеседника генитальными фразками. Не потому, что боюсь получить по зубам, – на это и без мата можно напроситься, – а потому, что… стесняюсь, и даже стыжусь. Это – тонкая вещь, её трудно объяснить, но она связана с тем, как ведут себя арабы, и как используют слова – как-то так, что рядом с ними мой привычный стилистический орнамент начинает казаться неуместным.

Бомж обдолбался наркотой, менты пакуют его в пакет, а Суфьян смотрит на это, качает головой, и говорит “интоксиканты”. Понимаете? Язык не поворачивается спросить “твоя чика трахнулась с корешом?” у человека, который сообщает тебе, что его отношения потерпели крах из-за “прелюбодеяния возлюбленной”.

В арабском тексте всё пронизано вайбом возвышенного целомудрия, и ты начинаешь казаться себе вульгарной свиньей, произнося слова низового регистра.

Окончательно это меня сразило, когда я наткнулся на поисковые запросы сексуального характера из мусульманских стран. Пока весь мир ищет “большие жопы” и “мачеху с пасынком”, мусульманин вводит в строку “самая красивая эротика”. Или вот ещё поисковый запрос: “Муж и жена занимаются любовью”. Муж и жена!

Я не такой, но я не могу не уважать такую внутреннюю дисциплину, при которой даже наедине с собой, человек не опускает планку. А почему? Потому что знает, что “растения и камни будут говорить”.

Как мужчина, воспитанный на европейской проповеди, я всегда считал хиджаб элементом патриархального угнетения. И так пока не встретил девушку в хиджабе, которая открыла мне галактику мусульманских фэшн-блогов на эту тему. Когда же мы подошли к слону в комнате, – теме прав, – она посмотрела на меня, как на дикаря, и объяснила, что это – её культура и идентичность, и что не мне ей рассказывать, как жить, кем быть, и что носить. Более того – намекая на то, что она носит хиджаб по воле мужчины, я, – мужчина, принуждающий её к своей версии свободы, – лишаю её субъектности, и права на выбор. Короче, ни одна лекция боевых бучей либерал-феминизма не отрезвляла мою токсичную маскулинность так как беседа с этой девушкой.

И вот я стою перед ней и понимаю, что то, как она говорит, как двигается, как выглядит – влияет на меня. Как и с арабом, я пытаюсь не посрамиться. Смотрю на неё, и до меня доходит механика самой красивой эротики: из-за того, что я не вижу её плеч, колен, шеи; из-за того, что акцент в её образе ведёт в недра чёрных, бездонных глаз, что-то такое делается у меня в голове, что воображение вспыхивает, желание увидеть её всю обостряется, и тут же расшибается о порядок целомудрия, рождая чувственное томление, в состоянии которого хочется писать стихи и лететь на ковре-самолёте по вечеру роз в космос глобального халифата.

Photo by Amy Roko.

@dadakinder