#ГоворитПолиттехнолог - Часть 1.1 - Марши: цели и прогрессия
По многочисленным просьбам открываем рубрику анализа протестных событий, чтобы идентифицировать ошибки минувших лет.
В психологической практике воздействия на толпу опорным инструментом триггера и прогрессии является достижение обозначенных краткосрочных целей. Если говорить лозунгом, то это формулируется в рамках концепции "Людям нужен результат".
Причем результат не обязательно глобальный. На фоне протестов в Казахстане все должны были осознать, что реализация мелких успехов способствует нарастанию протестного ядра. Упрощённо это действует так: если реализуется любая обозначенная лидерами цель народных демонстраций, тогда формируется ажиотаж, и протестная масса расширяется.
Если же краткосрочных перспектив не обозначено, а идентифицирована лишь финальная цель, тогда ежедневные неуспехи будут приводить к уменьшению активного протестного ядра - происходит выгорание как следствие разочарования в протесте. В свою очередь, любое достижение способствует не только увеличению численности протеста, но и на фоне успеха создаётся "психологический кураж", а значит и радикализация протестных масс.
То есть у каждого действия и призыва в рамках протестной работы должен иметься обязательных краткосрочный и легко реализуемый план, создающий феномен ажиотажа.
И соответственно любое бесцельное или провальное действие воздействует негативно на восприятие участников митинга: они становятся более пассивны, инертны; создаётся база для роста недоверия к протестным спикерам.
Так, например, протестный призыв идти на референдум в условии его дальнейшего гарантированного непризнания является стратегически верным ходом, но и риском - куда ж без него. С другой стороны, призыв идти к изолятору в рамках митингов был полностью провальным, поскольку не реализовал ни одной задачи, так к тому же продемонстрировал режиму слабость и неготовность общественности к осуществлению действий и достижению планируемых результатов.
Мы должны учитывать фактор репрессий как один из фундаментальных, но не главных причин уменьшения численности митингов.
Подводя итоги спустя столько времени, следует уже признаться: все протестные митинги после 16 августа не обладали целями и шансами на прогрессию, из-за чего протестная масса сдувалась.
Когда есть численный прирост протестного движения в условиях репрессивного аппарата, тогда режим сдается. Но когда репрессии понижают пассионарность, тогда происходит постепенный переход в контрреволюцию.
И тогда следует задать следующий вопрос. Был ли фактор страха единственной причиной снижения протестной явки? И ответ будет однозначным - "Нет".
Приведу простой пример, который не учитывает репрессий. Возьмём неопытную группу из 100 человек, дадим им контроллеры, PlayStation и миссию "победить главного босса" Dark Souls, не имея никаких щитов, восполнителей здоровья и инструментов атаки. Репрессий в этом контексте нет, но если каждый в течение месяца будет биться без шансов против главного босса, то произойдет выгорание - никто не вернётся к игре по собственному субъективному желанию никогда. Собственно глобальная цель как таковая присутствует, но она является вектором, путеводной звездой, но не нескончаемым источником энергии и амбиций.
Именно поэтому игровой процесс чаще всего построен на маленьких миссиях, которые ведут игрока от точки старта до точки финиша через череду побед и успехов. Если сразу же предоставить игрокам непреодолимое препятствие, не предоставив никаких дополнительных инструментов и целей, тогда очень немногие задержатся в стадии ажиотажа хоть сколько-нибудь серьезное время.
По многочисленным просьбам открываем рубрику анализа протестных событий, чтобы идентифицировать ошибки минувших лет.
В психологической практике воздействия на толпу опорным инструментом триггера и прогрессии является достижение обозначенных краткосрочных целей. Если говорить лозунгом, то это формулируется в рамках концепции "Людям нужен результат".
Причем результат не обязательно глобальный. На фоне протестов в Казахстане все должны были осознать, что реализация мелких успехов способствует нарастанию протестного ядра. Упрощённо это действует так: если реализуется любая обозначенная лидерами цель народных демонстраций, тогда формируется ажиотаж, и протестная масса расширяется.
Если же краткосрочных перспектив не обозначено, а идентифицирована лишь финальная цель, тогда ежедневные неуспехи будут приводить к уменьшению активного протестного ядра - происходит выгорание как следствие разочарования в протесте. В свою очередь, любое достижение способствует не только увеличению численности протеста, но и на фоне успеха создаётся "психологический кураж", а значит и радикализация протестных масс.
То есть у каждого действия и призыва в рамках протестной работы должен иметься обязательных краткосрочный и легко реализуемый план, создающий феномен ажиотажа.
И соответственно любое бесцельное или провальное действие воздействует негативно на восприятие участников митинга: они становятся более пассивны, инертны; создаётся база для роста недоверия к протестным спикерам.
Так, например, протестный призыв идти на референдум в условии его дальнейшего гарантированного непризнания является стратегически верным ходом, но и риском - куда ж без него. С другой стороны, призыв идти к изолятору в рамках митингов был полностью провальным, поскольку не реализовал ни одной задачи, так к тому же продемонстрировал режиму слабость и неготовность общественности к осуществлению действий и достижению планируемых результатов.
Мы должны учитывать фактор репрессий как один из фундаментальных, но не главных причин уменьшения численности митингов.
Подводя итоги спустя столько времени, следует уже признаться: все протестные митинги после 16 августа не обладали целями и шансами на прогрессию, из-за чего протестная масса сдувалась.
Когда есть численный прирост протестного движения в условиях репрессивного аппарата, тогда режим сдается. Но когда репрессии понижают пассионарность, тогда происходит постепенный переход в контрреволюцию.
И тогда следует задать следующий вопрос. Был ли фактор страха единственной причиной снижения протестной явки? И ответ будет однозначным - "Нет".
Приведу простой пример, который не учитывает репрессий. Возьмём неопытную группу из 100 человек, дадим им контроллеры, PlayStation и миссию "победить главного босса" Dark Souls, не имея никаких щитов, восполнителей здоровья и инструментов атаки. Репрессий в этом контексте нет, но если каждый в течение месяца будет биться без шансов против главного босса, то произойдет выгорание - никто не вернётся к игре по собственному субъективному желанию никогда. Собственно глобальная цель как таковая присутствует, но она является вектором, путеводной звездой, но не нескончаемым источником энергии и амбиций.
Именно поэтому игровой процесс чаще всего построен на маленьких миссиях, которые ведут игрока от точки старта до точки финиша через череду побед и успехов. Если сразу же предоставить игрокам непреодолимое препятствие, не предоставив никаких дополнительных инструментов и целей, тогда очень немногие задержатся в стадии ажиотажа хоть сколько-нибудь серьезное время.
#ГоворитПолиттехнолог - Часть 1.2 - Марши: цели и прогрессия
Подводим итог первой призмы восприятия общественного движения. Была масса заинтересованных субъектов политической игры с одной стороны и противостоящая им масса, готовая к насилию , арестам, избиениям. У той стороны цель была каждый митинг - разгон митинга. В рамках этой частной цели существовали и локальные "успехи" в лице разгрома отдельных групп, потоков и тп. Глобальной миссией было уничтожение всего опасного для власти протестного движения.
Не говорим о глобальных успехах, но присутствие краткосрочных целей дало свой эффект - "лидеры дворов" арестовывались, яркие активисты либо отправились в изоляцию, либо за границу. Силовая система чувствовала свою непобедимость, свое превосходство и свое доминирование.
У протеста локальных целей не было вообще. Выход к Стеле, к Окрестина, к Дворцу не имели точек фиксации успеха, поскольку не было критерия, по которым определялся успех. Что являлось краткосрочной целью в рамках этих действий? И какие из обозначенных краткосрочных целей были локально реализованы?
По сути, люди выходили на митинг, сталкивались с репрессиями, возвращались домой и в следующий раз начинали с точки, которая существовала до предыдущего массового выхода. Начали с точки А, вернулись к точке А и через неделю опять начали с точки А.
Одна цель была реализована, и мы ее хорошо помним. "Милиция с народом" в одном из городов даже в качестве спецоперации вызвала резкий эмоциональный всплеск. Локальная цель виднелась как реализованная. Последовал ажиотаж.
Собственно поэтому в случаях, когда революция "спонсируется сверху" в рамках борьбы кланов, заинтересованные стороны скармливают после каждого митинга обществу несколько побед и успехов. Так происходит "накачка" толпы.
Если этих локальных успехов нет, то численность движения падает. Скачки от успеха к успеху (вне зависимости от того, насколько малы и несущественны данные успехи - важно лишь их предварительно обозначить протестными лидерами) - это главный способ искусственной радикализации.
Так, если лидер объявляет, что сегодняшней целью является диалог с местной властью, и этот диалог происходит, толпа становится более уверенной в собственных силах. Если же лидер обозначает только глобальную цель и забывает про краткосрочную, сиюминутную, тогда он лишь уменьшает собственный авторитет.
(Дам простой пример. Вы видите приятного человека, с которым хотите пойти на свидание с продолжением. Так вот это "продолжение" нельзя обозначать сразу же в качестве локальной цели - это ваша глобальная миссия по этому кейсу. Первым успехом должен являться обмен номерами, потом целью должен стать "созвон", потом свидание и лишь затем "продолжение". Так вы себя постоянно подбадриваете, подпитываете, создавая ажиотаж череды успехов, а это способствует эмоциональной и психической устойчивости).
Участники митингов не видели прогрессию, не видели локальных успехов и пройденных рубежей (а они, что самое интересное, были, но не декларировались до начала каждого шествия). Так, прогрессия была, но она была скрыта от тех, кто являлся непосредственным автором этой прогрессии. И без цели каждый действует в рамках собственного видения - единый марш дробится на группы и разделяется на потоки.
Таким образом, перед любой политической активностью длительного характера необходимо обозначить шаги прогрессии для руководителей. Обществу же должна быть разъяснена финальная точка и локальная точка.
Говоря упрощённо, каждый день нужно отвечать на два вопроса.
1) Чего мы хотим добиться сегодня?
2) Как мы хотим достичь сегодняшней цели?
"Выходим за свободу" - это лозунг, но не цель. Важен критерий успеха каждой акции, чтобы в конце можно было подвести итоги:
1) Добились ли обозначенных заранее целей?
2) Как закрепить результат?
3) Какой должен быть следующий шаг для реализации глобальной цели?
Эта схема не гарантирует успех, но она является единственной возможностью долгой политической игры с только зарождающимся гражданским обществом.
Подводим итог первой призмы восприятия общественного движения. Была масса заинтересованных субъектов политической игры с одной стороны и противостоящая им масса, готовая к насилию , арестам, избиениям. У той стороны цель была каждый митинг - разгон митинга. В рамках этой частной цели существовали и локальные "успехи" в лице разгрома отдельных групп, потоков и тп. Глобальной миссией было уничтожение всего опасного для власти протестного движения.
Не говорим о глобальных успехах, но присутствие краткосрочных целей дало свой эффект - "лидеры дворов" арестовывались, яркие активисты либо отправились в изоляцию, либо за границу. Силовая система чувствовала свою непобедимость, свое превосходство и свое доминирование.
У протеста локальных целей не было вообще. Выход к Стеле, к Окрестина, к Дворцу не имели точек фиксации успеха, поскольку не было критерия, по которым определялся успех. Что являлось краткосрочной целью в рамках этих действий? И какие из обозначенных краткосрочных целей были локально реализованы?
По сути, люди выходили на митинг, сталкивались с репрессиями, возвращались домой и в следующий раз начинали с точки, которая существовала до предыдущего массового выхода. Начали с точки А, вернулись к точке А и через неделю опять начали с точки А.
Одна цель была реализована, и мы ее хорошо помним. "Милиция с народом" в одном из городов даже в качестве спецоперации вызвала резкий эмоциональный всплеск. Локальная цель виднелась как реализованная. Последовал ажиотаж.
Собственно поэтому в случаях, когда революция "спонсируется сверху" в рамках борьбы кланов, заинтересованные стороны скармливают после каждого митинга обществу несколько побед и успехов. Так происходит "накачка" толпы.
Если этих локальных успехов нет, то численность движения падает. Скачки от успеха к успеху (вне зависимости от того, насколько малы и несущественны данные успехи - важно лишь их предварительно обозначить протестными лидерами) - это главный способ искусственной радикализации.
Так, если лидер объявляет, что сегодняшней целью является диалог с местной властью, и этот диалог происходит, толпа становится более уверенной в собственных силах. Если же лидер обозначает только глобальную цель и забывает про краткосрочную, сиюминутную, тогда он лишь уменьшает собственный авторитет.
(Дам простой пример. Вы видите приятного человека, с которым хотите пойти на свидание с продолжением. Так вот это "продолжение" нельзя обозначать сразу же в качестве локальной цели - это ваша глобальная миссия по этому кейсу. Первым успехом должен являться обмен номерами, потом целью должен стать "созвон", потом свидание и лишь затем "продолжение". Так вы себя постоянно подбадриваете, подпитываете, создавая ажиотаж череды успехов, а это способствует эмоциональной и психической устойчивости).
Участники митингов не видели прогрессию, не видели локальных успехов и пройденных рубежей (а они, что самое интересное, были, но не декларировались до начала каждого шествия). Так, прогрессия была, но она была скрыта от тех, кто являлся непосредственным автором этой прогрессии. И без цели каждый действует в рамках собственного видения - единый марш дробится на группы и разделяется на потоки.
Таким образом, перед любой политической активностью длительного характера необходимо обозначить шаги прогрессии для руководителей. Обществу же должна быть разъяснена финальная точка и локальная точка.
Говоря упрощённо, каждый день нужно отвечать на два вопроса.
1) Чего мы хотим добиться сегодня?
2) Как мы хотим достичь сегодняшней цели?
"Выходим за свободу" - это лозунг, но не цель. Важен критерий успеха каждой акции, чтобы в конце можно было подвести итоги:
1) Добились ли обозначенных заранее целей?
2) Как закрепить результат?
3) Какой должен быть следующий шаг для реализации глобальной цели?
Эта схема не гарантирует успех, но она является единственной возможностью долгой политической игры с только зарождающимся гражданским обществом.
#ГоворитПолиттехнолог - Часть 2.1 - Травмированное общество, рейтинг доверия и поиск врагов
Если взглянуть на рейтинг поддержки главных лидеров протеста, то можно заметить одну существенную деталь - рейтинг постоянных публичных спикеров "лидеров 2020" начинал опускаться одновременно с течением времени, в то время как рейтинг поддержки и доверия спикеров, которые ввиду объективных причин не могли участвовать в политической деятельности после ареста, остаётся на прежнем уровне или опускается значительно медленнее [как пример - Бабарико, Колесникова].
Чтобы объяснить этот феномен, необходимо в понятии "рейтинг доверия и поддержки" вычеркнуть слово "поддержка" - она исходит из тех материй, которые не имеют отношения к авторитарному обществу. Поскольку каждая сторона предлагала идентичные концепции, о поддержке как последствии избранной электоральной программы 2020 мы говорить не можем (альтернативные "профессиональные оппозиционеры" всплыли на факторе разочарования и как хейтеры демократических сил без реальных идей - популисты сосали рейтинг из недовольства и нереализованных надежд). Так, фактор "поддержки" у всех абсолютно равен (все предлагали одно и то же), а значит его можно "сократить", оставив лишь принцип "доверия".
Итак, следует, что рейтинг начинает колебаться, в зависимости от фактора доверия народа к тому либо иному протестному лидеру. Само по себе доверие к политику исходит ровно из одной базовой субстанции - возможности лидера реализовать озвучиваемые им же концепции либо концепции, которые народ подразумевает, видя агитационную программу.
Упростим модель. Лидер задаёт программу действий и целей. Чтобы получить фактор доверия, необходимо реализовать как все ее опорные элементы, так и те элементы, которое общество само придумало и увидело в этой программе. Последнее - самое сложное.
А теперь, чтобы понять, почему ощущается усталость и разочарование [учитываем репрессии, но ими объясняется далеко не все], подумаем о том, что публично обещали лидеры демократического движения.
1) новые честные выборы
2) освобождение всех политзаключенных
3) привлечение к ответственности всех виновных в насилии и фальсификациях
Амбициозные цели вызвали высокую степень вовлечения народных масс в протест. "Вы многое пообещали - мы этого всего хотим". По предыдущей части мы помним, что локальных целей не было озвучено, поэтому лидеры питались глобальной повесткой, не получая политические очки за счёт реализации локальных целей.
Так, то, что удалось реализовать народу, они не обещали ни перед массовыми шествиями, ни на старте политической игры. А из глобальных целей, описанных выше, не была реализована ни одна.
Получился довольно важный "разворот" в концепции "рейтинга доверия и поддержки".
Первая часть доверия, заключающаяся в реализации намеченных целей, была провалена, из-за чего начался отток протестного ядра и его переток в аморфную массу. В свою очередь, поддержка фиксировалась в рамках своевольной интерпретации финальных целей. Кто видел цель спикеров в пробуждении народа, тот остался верен своей изначальной протестной политической позиции.
Лидеры, находящиеся в тюрьме, во время известных событий, ничего не обещали - у них не было такой объективной возможности, поэтому объективное и субъективное доверие оставалось на прежнем уровне. К тому же работал щит в лице заключения, вызывающий жалость как мощнейший инструмент аккумуляции рейтинга.
В итоге вышло, что те, кто был наименее активен в рамках политической программы и наиболее размыт в формулировке итоговых целей, оказался по прошествии 2 лет "на коне" рейтинга.
Из этого следует важнейшая модель политтехнологического плана, известного как краткосрочная или долгосрочная перспектива. В краткосрочной перспективе активная модель главных лиц активного сопротивления в случае успеха дала бы им гарантию нескольких лет "взрывного рейтинга".
В долгосрочной перспективе они становятся "первыми среди равных".
Если взглянуть на рейтинг поддержки главных лидеров протеста, то можно заметить одну существенную деталь - рейтинг постоянных публичных спикеров "лидеров 2020" начинал опускаться одновременно с течением времени, в то время как рейтинг поддержки и доверия спикеров, которые ввиду объективных причин не могли участвовать в политической деятельности после ареста, остаётся на прежнем уровне или опускается значительно медленнее [как пример - Бабарико, Колесникова].
Чтобы объяснить этот феномен, необходимо в понятии "рейтинг доверия и поддержки" вычеркнуть слово "поддержка" - она исходит из тех материй, которые не имеют отношения к авторитарному обществу. Поскольку каждая сторона предлагала идентичные концепции, о поддержке как последствии избранной электоральной программы 2020 мы говорить не можем (альтернативные "профессиональные оппозиционеры" всплыли на факторе разочарования и как хейтеры демократических сил без реальных идей - популисты сосали рейтинг из недовольства и нереализованных надежд). Так, фактор "поддержки" у всех абсолютно равен (все предлагали одно и то же), а значит его можно "сократить", оставив лишь принцип "доверия".
Итак, следует, что рейтинг начинает колебаться, в зависимости от фактора доверия народа к тому либо иному протестному лидеру. Само по себе доверие к политику исходит ровно из одной базовой субстанции - возможности лидера реализовать озвучиваемые им же концепции либо концепции, которые народ подразумевает, видя агитационную программу.
Упростим модель. Лидер задаёт программу действий и целей. Чтобы получить фактор доверия, необходимо реализовать как все ее опорные элементы, так и те элементы, которое общество само придумало и увидело в этой программе. Последнее - самое сложное.
А теперь, чтобы понять, почему ощущается усталость и разочарование [учитываем репрессии, но ими объясняется далеко не все], подумаем о том, что публично обещали лидеры демократического движения.
1) новые честные выборы
2) освобождение всех политзаключенных
3) привлечение к ответственности всех виновных в насилии и фальсификациях
Амбициозные цели вызвали высокую степень вовлечения народных масс в протест. "Вы многое пообещали - мы этого всего хотим". По предыдущей части мы помним, что локальных целей не было озвучено, поэтому лидеры питались глобальной повесткой, не получая политические очки за счёт реализации локальных целей.
Так, то, что удалось реализовать народу, они не обещали ни перед массовыми шествиями, ни на старте политической игры. А из глобальных целей, описанных выше, не была реализована ни одна.
Получился довольно важный "разворот" в концепции "рейтинга доверия и поддержки".
Первая часть доверия, заключающаяся в реализации намеченных целей, была провалена, из-за чего начался отток протестного ядра и его переток в аморфную массу. В свою очередь, поддержка фиксировалась в рамках своевольной интерпретации финальных целей. Кто видел цель спикеров в пробуждении народа, тот остался верен своей изначальной протестной политической позиции.
Лидеры, находящиеся в тюрьме, во время известных событий, ничего не обещали - у них не было такой объективной возможности, поэтому объективное и субъективное доверие оставалось на прежнем уровне. К тому же работал щит в лице заключения, вызывающий жалость как мощнейший инструмент аккумуляции рейтинга.
В итоге вышло, что те, кто был наименее активен в рамках политической программы и наиболее размыт в формулировке итоговых целей, оказался по прошествии 2 лет "на коне" рейтинга.
Из этого следует важнейшая модель политтехнологического плана, известного как краткосрочная или долгосрочная перспектива. В краткосрочной перспективе активная модель главных лиц активного сопротивления в случае успеха дала бы им гарантию нескольких лет "взрывного рейтинга".
В долгосрочной перспективе они становятся "первыми среди равных".
#ГоворитПолиттехнолог - Часть 2.2 - Травмированное общество, рейтинг доверия и поиск врагов
Описанный процесс является совершенно нормальной реакцией общественных масс на события, в рамках которых некоторые мечты, желания, обещания так и остались нереализованными.
Суть состоит в том, что брожение рейтинга между Тихановской, Тихановским, Латушко, Бабарико, Колесниковой и тд не имеет никакого негативного эффекта на оппозицию - они не враги друг другу и даже не соперники.
Опасность состоит в несколько другой плоскости. Главная - это атомизация общества в следствие разочарования от неисполнения амбициозных задач. Эта проблема случилась по той причине, что демократические силы на рубеже 2020 и 2021 утратили внутреннюю повестку. При возвращении в информационное поле демократические силы вновь обретут широкую поддержку в среде аморфной народной массы [как это сделать - также поговорим в дальнейшем, но с каждым новым днём это становится все проблематичнее].
Второй проблемой является переток поддержки от демократических сил к "профессиональной оппозиции", целью которой является не реформирование режима, а делание вида оппозиционной деятельности в течение максимально длительного срока. Они никогда не получат поддержку широких народных масс, поскольку представляют "узкие круги", жрущие рейтинг центристской оппозиции.
В этой среде не так важен уровень поддержки каждого индивидуального спикера - важен лишь суммарный объем тех, кто переводит протест по отношению к режиму в протест по отношению к демократическим силам.
Как это работает? Люди в борьбе против режима теряли деньги, здоровье, родственников, карьеры, а взамен не получили реализацию тех глобальных идей, за которыми пошли.
Получается, что в разрезе сиюминутного эффекта необходимость сделать "шаг назад" мы отчётливо видели признаки опустившихся рук.
И эти "руки" гораздо более внушаемы, инертны и подвластны внешнему влиянию словоблудов, чем те, которые не прошли вереницу из пыток, репрессий и потерь. Страну психологически постарались сломить.
Травмированному обществу, ровно как и травмированному человеку, для компенсации внутренней боли необходимо отомстить либо насильнику, либо тому, кого оно считает виновным в насилии.
Поскольку режим оставался "опасным врагом", необходимо было найти уязвимый центр, который необходимо выставить виновником коллективной боли.
Тогда "абсолютно не связанные с КГБ РБ лица" задали необходимый трек, который с позиции обвинения Штабов в слабости перевел толпу в разряд войны с Офисом.
Сейчас эти "независимые представители гражданского общества, которые никоим образом не находятся на служении у Лукашенко", играют с властью на одной стороне - они раскалывают молодое гражданское общество, делая жертвой травли символ массового движения.
Это принцип "Разделяй и властвуй" - создав альтернативных спикеров якобы протестного толка, режим попытался вернуться в состояние до 2020 года, когда оппозиция представляла собой разрозненные группы, которые не были готовы ни к консолидации, ни к каким-либо действиям.
Механизм не сработал, поскольку "альтернативные" не пользовались особым уровнем поддержки и доверия - они покрылись плесенью и не могли заинтересовать никого, кроме представителей узких целевых групп и ещё одного общественного звена.
И вот в последнем суть - они взяли под свое крыло "униженных и оскорбленных" - тех, кто поставил все на алтарь политики и не реализовался.
И теперь группа, "которая никак не связана с работой на режим", вместе с режимом вместе атакуют Офис петициями по самоотречению Тихановской от статуса демократического лидера.
Травмированное общество нашло уязвимого врага, и оно не остановится до тех пор, пока его первоначальные мечты не будут реализованы, либо до тех пор, пока "новый враг" не будет уничтожен. Этой манипулируемой группе индифферентно, что врага назначили слуги режима - им нужна месть за пережитые страдания, и этим безнравственно пользуются лица, называющие себя национально ориентированной оппозицией.
Вопрос в контроле повестки. Аморфное большинство возвращают не политикой... Скоро расскажу как...
Описанный процесс является совершенно нормальной реакцией общественных масс на события, в рамках которых некоторые мечты, желания, обещания так и остались нереализованными.
Суть состоит в том, что брожение рейтинга между Тихановской, Тихановским, Латушко, Бабарико, Колесниковой и тд не имеет никакого негативного эффекта на оппозицию - они не враги друг другу и даже не соперники.
Опасность состоит в несколько другой плоскости. Главная - это атомизация общества в следствие разочарования от неисполнения амбициозных задач. Эта проблема случилась по той причине, что демократические силы на рубеже 2020 и 2021 утратили внутреннюю повестку. При возвращении в информационное поле демократические силы вновь обретут широкую поддержку в среде аморфной народной массы [как это сделать - также поговорим в дальнейшем, но с каждым новым днём это становится все проблематичнее].
Второй проблемой является переток поддержки от демократических сил к "профессиональной оппозиции", целью которой является не реформирование режима, а делание вида оппозиционной деятельности в течение максимально длительного срока. Они никогда не получат поддержку широких народных масс, поскольку представляют "узкие круги", жрущие рейтинг центристской оппозиции.
В этой среде не так важен уровень поддержки каждого индивидуального спикера - важен лишь суммарный объем тех, кто переводит протест по отношению к режиму в протест по отношению к демократическим силам.
Как это работает? Люди в борьбе против режима теряли деньги, здоровье, родственников, карьеры, а взамен не получили реализацию тех глобальных идей, за которыми пошли.
Получается, что в разрезе сиюминутного эффекта необходимость сделать "шаг назад" мы отчётливо видели признаки опустившихся рук.
И эти "руки" гораздо более внушаемы, инертны и подвластны внешнему влиянию словоблудов, чем те, которые не прошли вереницу из пыток, репрессий и потерь. Страну психологически постарались сломить.
Травмированному обществу, ровно как и травмированному человеку, для компенсации внутренней боли необходимо отомстить либо насильнику, либо тому, кого оно считает виновным в насилии.
Поскольку режим оставался "опасным врагом", необходимо было найти уязвимый центр, который необходимо выставить виновником коллективной боли.
Тогда "абсолютно не связанные с КГБ РБ лица" задали необходимый трек, который с позиции обвинения Штабов в слабости перевел толпу в разряд войны с Офисом.
Сейчас эти "независимые представители гражданского общества, которые никоим образом не находятся на служении у Лукашенко", играют с властью на одной стороне - они раскалывают молодое гражданское общество, делая жертвой травли символ массового движения.
Это принцип "Разделяй и властвуй" - создав альтернативных спикеров якобы протестного толка, режим попытался вернуться в состояние до 2020 года, когда оппозиция представляла собой разрозненные группы, которые не были готовы ни к консолидации, ни к каким-либо действиям.
Механизм не сработал, поскольку "альтернативные" не пользовались особым уровнем поддержки и доверия - они покрылись плесенью и не могли заинтересовать никого, кроме представителей узких целевых групп и ещё одного общественного звена.
И вот в последнем суть - они взяли под свое крыло "униженных и оскорбленных" - тех, кто поставил все на алтарь политики и не реализовался.
И теперь группа, "которая никак не связана с работой на режим", вместе с режимом вместе атакуют Офис петициями по самоотречению Тихановской от статуса демократического лидера.
Травмированное общество нашло уязвимого врага, и оно не остановится до тех пор, пока его первоначальные мечты не будут реализованы, либо до тех пор, пока "новый враг" не будет уничтожен. Этой манипулируемой группе индифферентно, что врага назначили слуги режима - им нужна месть за пережитые страдания, и этим безнравственно пользуются лица, называющие себя национально ориентированной оппозицией.
Вопрос в контроле повестки. Аморфное большинство возвращают не политикой... Скоро расскажу как...