Победить поганца в себе.

Метод холуя: прыгать вокруг богатого и могущественного, жадно добиваясь его внимания.
Пинать упавшего с Олимпа.
Не задумываться о том, что, быть может, тигр не совсем еще мёртв, и еще может хоть напоследок успеть перекусить того, кто вчера лизал ему лапу, а сегодня норовит побольнее ткнуть палкой.
А, может, и не напоследок.
Очень трудно победить поганца в себе.
Пожалуй, есть смысл устроить личный флэшмоб «как мне удалось быть хорошим».
Не публично, не демонстративно, а один на один с собой.
Такой внутренний тест на собственную «хорошесть».
Справиться с порывом злости и раздражения.
Проглотить язвительное слово, просящееся на язык и на клавиатуру, отключить, наконец, фарисея в себе, уже готового сказать «вот я же не…» или «я же говорил…».
Просто не сказать, да и всё.
Или наоборот – сказать, когда говорить очень страшно и могут быть неприятные последствия. Но не промолчать, не спрятаться в норку.
И еще пожалеть – искренне – того, кого жалеть не хочется.
Вообще, думаю, это неплохой был бы флэшмоб – хотя бы на два выходных дня попытаться победить засранца в себе.
И потом – почему нет – честно похвастать, если удалось хоть разок.
Ведь чувствовать себя человеком, который может подняться над собой хоть на минуту – ужасно приятно!
Или промолчать – если не удалось.
P.S. На самом деле всё просто.
Держись подальше от сильного. Не заискивай. И не бей лежачего.

Вдогонку к ДР Тарковского.

Я давно не пересматривала "Зеркало" и "Сталкер", считая, что помню всё любимое наизусть и покадрово, а нелюбимое - нафига и помнить.
А год назад со студентами разбирала "Рублева", и для освежения посмотрела накануне разбора.
Мамадарагая, какое упругое, молодое, яростное кино, с какой страстью сделанное.
Я всегда думала, что этот фильм снят чуть ли не с точки зрения старого Феофана Грека (ну, или хотя бы самого Рублева из новеллы "Колокол").
А сейчас вижу, что нет, нет!
Снято едва ли не с точки зрения юного Фомы, которого играет Михаил Кононов, и который от Рублева самонадеянно уходит "Свою артель сделаю, нешто я еще не научился!"...
А потом уже полезла всё подряд смотреть.
И всё, всё - молодое и бешеное, всё с закушенной губой, яростное! Даже "Солярис"!
И только две последние картины, "Ностальгия" и "Жертвоприношение" - фильмы усталого и разочарованного человека, словно взял и постарел в одну минуту.
И в них впервые появляется желание нравиться кому-то со стороны, не себе, безбашенному и отвязному, а еще кому-то.
Я, видимо, в число тех, кому хотелось нравиться, не входила. И мне не понравилось, да и сейчас не нравится.
А вот то, что на разрыв аорты, с присвистом, с приговором "Ай да Пушкин, ай да сукин сын!" - вот это всё моё.
И до сих пор моё.
Именно тогда у меня родилась безумная идея устроить цикл разборов со студентами — дебюты великих (быть может, я к ней еще вернусь — с новым студенческим набором).
Ну, чтобы, своими глазами глянули, как "в старину-то" люди дебютировали в кино.
А потом сама посмотрела, какой список получается, подумала, ПРО ЧТО мне с моими студентами разговаривать-то придётся, и забоялась.
Сочтут, что я — экстремистка.
********
Ну, сами полюбуйтесь:

Ромм — Пышка.
Висконти — Одержимость и Земля дрожит.
Куросава — Сугата Сансиро.
Люмет — 12 разгневанных мужчин.
Годар — На последнем дыхании.
Трюффо — Четыреста ударов.
Маль — Лифт на эшафот.
Бондарчук — Судьба человека.
Тарковский — Иваново детство.
Полянский — Нож в воде.
Панфилов — В огне брода нет.
Дзеффирелли — Укрощение строптивой.
Кончаловский — Первый учитель.
Хоппер — Беспечный ездок.
Климов — Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен.
Мел Брукс — Продюсеры.
Герман — Проверка на дорогах.
Авербах — Степень риска.
Михалков — Свой среди чужих, чужой среди своих.
Аристов — Порох.
Чжан Имоу — Красный гаолян.
Балабанов — Счастливые дни.
Иньяриту — Сука любовь

Я вот думаю: не может же быть, чтобы люди совсем не верили в Бога и не боялись Его?
Вот совсем-совсем?
Даже самые атеисты-разъатеисты - ну, не могут же они совсем "не закладываться" на "А вдруг Он всё же есть? И тогда - как?".
Или эти люди совсем какие-то отмороженные - ну, кто совершенно не боится и не задумывается...
И вот только этим, ничем иным, я могу для себя объяснить чьи-то ужимки, прыжки и плевки на чужую свежую могилу.
Это может позволить себе только человек, всерьез считающий себя мыслящей протоплазмой, чей конец и удел - однажды просто быть сожранным червями.
Я даже смерти злейшего личного врага устрашилась бы радоваться. Душила бы в себе это чувство, до самоиспепеления - потому что страшно.
А с другой стороны - стоит ли страдать от плясок мыслящей протоплазмы и стоит ли удивляться прыжкам и плевкам ходячей пищи для червей?
Наверное, нет.

СЛОВА И СМЫСЛЫ

Вчера была на пресс-конференции по случаю выхода первого номера альманаха "Слова и смыслы" (одним из авторов которого я стала), и на презентации сайта альманаха.
Для меня всегда важно, когда где-то пишут и публикуют хорошие умные тексты на русском языке.
А там их публикуют, причем, пишут эти тексты и люди, чьи имена мне не знакмы, и мои добрые друзья и прекрасные авторы Светлана Загорская, Елена Кондратьева-Сальгеро, Михаил Коновальчук, а теперь к моим друзьям добавился и замечательный публицист Александр Дубровский.
На пресс-конференции я встретилась и с любимым другом Саней Стриженовым, которого неутомимая Елена Кондратьева-Сальгеро, главный редактор альманаха, затащила в нашу компанию (похоже, намерена и его припахать как автора - благодаря циклу его телепрограмм про ярких людей России). Еще раз полюбовалась на то, какой Санька умный человек, с какой прекрасной русской речью и с какими оригинальными идеми.
Ну, какой он красивый - все и без меня знают.
Меня на этих "сходках" альманаха в Доме русского Зарубежья всегда поражает одна вещь: я оттуда обязательно ухожу с новым человеком, запавшим в душу.
И вот Александр Владимирович Дубровский и его жена Елена Дубровская - стали такими людьми: словно век их раньше знала.
Лена Дубровская - филолог, журналистка, менеджер - вдруг всю эту свою гуманитарку забросила, и создала сельскохозяйственное предприятие под Москвой - Агропитомник.
Я просто очумела, когда она показывала мне на планшете свою гигантскую "ферму" - с невероятной коллекцией растений, со стадом овец и с птицефермой.
Ну, вот как так люди берут - и из ничего создают такое хозяйство?
Это я к тому, что я весь вечер вчера не про умную литературу с ней разговаривала, а про сельское хозяйство, хотя про умную литратуру и Лена, и Саша поговорить ой как могут...
А еще я так давно не виделась с Леной Кондратьевой и со Светой Загорской, что вечер пролетел вообще незаметно...
Ну, а вот и ссылочка на сайт - можно почитать.
https://slovaismisly.ru/direct-speech

Задумалась… а когда я начала всерьез понимать, что я — русская?
Когда меня, маленькую, в пышном платьице, мамиными руками расшитом красивыми ветками сирени, внучку уважаемых в западноукраинском местечке людей, впервые дети на улице обозвали «москалькой»?
Или когда я впервые оказалась на Западе, и меня по акценту определили как испанку, и мне это понравилось, и я не стала отрицать?
Или когда мои друзья-литовцы, с которыми мы весело выпивали в вильнюсском ресторане, вдруг ни с того ни с сего сказали мне: «Вот когда мы... — то мы вам еще покажем!»?
А потом поняла, что нет.
Что я русской себя стала ощущать не вопреки и не назло — не от обиды. А когда поняла, что русский язык — это то, без чего я не могу жить.
Без всего обойдусь - даже без Невского проспекта научилась же как-то обходиться. Без любимого мужа живу уже как-то семь лет. А без русского языка не обойдусь.
Не потому что не смогу выучить чужой на уровне «носитель». У меня абсолютный слух и хорошее чувство языка, и если припрёт, я быстро научусь.
Но всё равно: русский язык — это та часть меня, с которой меня разлучить сможет только смерть.
И что быть русским — это не «голос крови» (что-то Пушкина его эфиопская кровь не больно-то сделала эфиопом, как и Лермонтова — шотландцем, как и Юсуповых — татарами).
Русскими нас всех сделал наш любимый язык,
Какому равных и на свете-то больше нет.
И вот — замечательный текст о русском языке.
Александр Дубровский
(Россия, Москва)

Взять вершину

Где-то я читал, что когда Сергей Лавров что-то говорит даже на сугубо нейтральную тему, а в это время у иностранного слушателя вдруг отказывает синхрон (да, такое бывает), создаётся ощущение, что вот как раз сейчас министр и сообщает лично ему о начале наступления
русской армии по всем фронтам.
На самом деле это, конечно же, шутка, однако, возможно, из тех шуток, в которых только доля шутки. То есть, примерно такая же правда, как, например, вот эта: «Если мне показалось, что меня кто-то может избить и ограбить, я изображаю русский акцент. Работает гениально. Вот я возвращаюсь домой, подходят ко мне два опасных чернокожих парня: ”Эй, пацанчик, ты что, районы попутал?”
”А что, это плохой район?” — спрашиваю я с русским акцентом» (Дэн Содер /Dan Soder/ — американский комик).
Так что же получается? Если уж один только русский акцент может пугать плохих американских парней, то что уж говорить о дипломатах и политиках, которые априори парни хорошие, и с которыми наш министр вдруг дипломатично заговорил на русском без переводчика. А представьте себе, что в этот момент Лавров не в духе и злится — это ж объявление ядерной войны всей Галактике! Даже если как раз в этот момент Сергей Викторович просто недоволен тем, что ему приходится использовать сугубо дипломатические выражения вместо известных уже всему миру пары непечатных слов, коротко характеризующих умственное развитие оппонентов.
По всей видимости, что-то «не так» с нашим языком. Или наоборот, всё «так»?
Попробуем проанализировать с полным осознанием тщетности любых потуг разобраться с великим и могучим раз и навсегда. Хотя бы потому, что даже знаменитости до конца не разобрались в его парадоксальных тайнах:
«Русский язык настолько богат глаголами и существительными, настолько разнообразен формами, выражающими внутренний жест, движение, оттенки чувств и мыслей, краски, запахи, материал вещей и пр., что нужно при построении научной языковой культуры разобраться в этом
гениальном наследстве "мужицкой силы"» (А.Н.Толстой).
Или, например, совсем другое мнение нашего же соотечественника:
«...столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлечённейшими понятиями, роение односложных эпитетов — всё это, а также всё относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям, — становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма. Эта неувязка отражает основную разницу в историческом плане между зелёным русским литературным языком и зрелым, как лопающаяся по швам смоква, языком английским...» (В.Набоков).

Возникает интересный вопрос: кому из двух больших писателей верить? Графу и, одновременно, лауреату трёх сталинских премий, что непременно вызывает подозрения в ангажированности? Или дворянину, потерявшему в Советской России всё своё состояние и не написавшему с 1940 по 1977 годы ни одного романа на русском языке?
А может быть, ну их, великих соотечественников? Дадим-ка слово не менее великим иностранцам:
«Русский язык, насколько я могу судить о нём, является богатейшим из всех европейских наречий и кажется нарочно созданным для выражения тончайших оттенков. Одарённый чудесной сжатостью, соединённый с ясностью, он довольствуется одним словом для передачи мысли, когда
другому языку потребовались бы для этого целые фразы» (П. Мериме).
«Как красив русский язык! Все преимущества немецкого без его ужасной грубости» (Ф.Энгельс).
«Знание русского языка, — языка, который всемерно заслуживает изучения как сам по себе, ибо это один из самых сильных и самых богатых живых языков, так и ради раскрываемой им литературы, — теперь уж не такая редкость...» (вновь Ф.Энгельс).
Что объединяет приведённые цитаты? Пожалуй, исключительное преобладание эмоциональной окраски, даже не предполагающей маломальски научной аргументации. А где эмоции, там, как известно, крайняя степень субъективности. Если же кто-то попробует отослать меня к научным трудам, я на это сразу же отвечу: даже такая наука, как сравнительное языкознание, ничего не скажет простому обывателю о преимуществах и недостатках того или иного языка. Труды же лингвистов и языковедов, рассказывающие о преимуществах русского языка и, тем паче, о его первородности (есть и такая, вполне аргументированная гипотеза), я вас уверяю, давно и прочно заняли нишу лжетрудов, фальсификаций и прочих шарлатанств от науки.
Таким образом, официальная наука в данном вопросе суха, безоценочна и ничего нам не поведает по интересующему вопросу. Неофициальные гипотезы и теории, напротив, часто эмоциональны и субъективны. Тем, впрочем, и интересны. Ибо, по некоторым утверждениям и
вопреки естественным наукам, мир не только держится на трёх китах (или черепахах), но и регулярно спасается красотой. А там, где красота, там и эмоции. Посему на эмоциях и остановимся.
Тем более, что сам мир стоял на пороге взрывного интереса к русскому языку благодаря самому
лучшему в истории футбола Чемпионату мира - 2018.
Одно уточнение: поскольку взрывной интерес предполагается, в первую очередь, со стороны простых людей, массово посетивших Россию со всего мира, то на их мнения мы как раз и попробуем опереться, какими бы парадоксальными они ни показались.
В конце концов, нам, простым носителям языка, гораздо сложнее отделить мух от котлет, чем таким же простым людям со стороны, часто не уступающим знаменитостям в мудрости и точности суждений.
Процитируем некоторые высказывания из сети:
«Русский звучит очень брутально, маскулинно. Это язык настоящих мачо» (Уилл, финансовый аналитик, Австралия).
«По мне русская речь — это нечто среднее между рыком моржа и мелодией Брамса» (Эйб, бухгалтер, Англия).
«Русский язык — это пара знакомых слов, затерянных в полном лингвистическом хаосе неприятных на слух звуков» (Альбертина, врач-инфекционист, Германия).
«Он как рёв автобуса, затерявшегося в пробке. "Да-да-даааааа". И так по нарастающей» (Хаим, художник, Израиль).
«До того, как я начал изучать русский язык и ещё некоторое время спустя после начала уроков славистики, тем больше он казался мне похожим на запись любого другого мирового языка, пущенного задом наперёд» (Гетин, разведчик, Ирландия).
«Это как приглашение к отчаянному флирту. И особенно, когда русские девушки невероятно сладким голосом произносят вот это их ”пачиму?”. Опубликуйте меня, пожалуйста» (Алессио, журналист, Италия).
«В высшей степени эмоциональный язык — в интонацию русские вкладывают много чувства и страсти. Пример: "вот это да!"» (Крис, консультант, Корсика).

«Самое удивительное, что русский язык может звучать совершенно по-разному: всё зависит от говорящего и от того, что именно говорится. В принципе, от русского языка при желании можно добиться ангельского звучания. Правда-правда! Русский — это пластилин, из которого можно
вылепить всё, что пожелаете» (Батыр, фотограф, Монголия).
«Русский язык — это звуки, которые издавала бы кошка, посади её в коробку, полную мраморных шариков: писк, визг и полная неразбериха» (Вильям-Ян, дизайнер, Нидерланды).
«Как будто кто-то толком не отхаркался, набрал полный рот слюны и при этом пытается разговаривать» (Дин, пенсионер, Новая Зеландия).
«Мне всегда казалось, что русский — это смесь испанского с округлым "р", французского, в который добавили "ж" и немецких грубых звуков» (Джереми, учитель, США).
«Русский язык — он как очень плохо отрегулированный радиоприёмник: полным-полно лишних шорохов, треска и скрипа» (Мария, переводчица, Франция).
«Для меня русский звучит точно как польский. Та же интонация, то же "женственное" произношение. В особенности по сравнению с чешским» (Якуб, финансовый аналитик, Чехия).
«Русский очень трудный. Самое трудное у вас в России — выучить склонения и спряжения. Здесь очень много исключений. Например, слово "рот". Язык "во рту", а не "в роту", тут исчезает гласная, это исключение, и иностранцу понять такое трудно. Ещё сложность вызывают ударения. Своим друзьям во Франции я едва мог объяснить, что это такое. Во французском ударение всегда ставится на последний слог, никто даже не задумывается над ним» (Квен, преподаватель французского в России, Франция).
«Русский язык — это вообще одна большая трудность. В 40 лет учить новый, ни на что не похожий, язык сложно втройне. Я до сих пор часто путаю буквы "Ц" и "Ч", "Ш" и "Щ", "Х" и "Ж"... и не понимаю, почему, например, слово "молоко" читается как "малако" и т. д.» (Филиппо, фото-
граф, Италия).
«Иногда русский язык для меня — сплошная пантомима. Раньше как было в Израиле: забыла слово на русском — заменю на иврите, забуду на иврите — заменю на русском. В России так не сделаешь — тебя попросту не поймут. Поэтому приходится прибегать к пантомиме, когда не
можешь вспомнить нужное слово» (Линди, Израиль).
«О, русский язык... Как там правильно говорится? Великий и могучий! Я начала учить его пять лет назад. И до сих пор не могу сказать, что знаю на "отлично". Совершенный и несовершенный вид глаголов — как их использовать? Падежи — это просто ужас! Я, кроме родного финского, знаю ещё английский и шведский. Могу вам сказать, что они гораздо проще. Мы, финны, вообще очень медленные (смеётся). А русские говорят очень быстро, проглатывая слова, мне порой сложно их понять» (Мария, Финляндия).
«Русскую речь я впервые услышала по телевизору, она показалась мне очень приятной на слух, очень мелодичной. Во Франции русский язык встречается редко, поэтому я считаю его таким экзотичным, он ни на что не похож и вообще удивляет» (Элен, преподаватель французского
в России, Франция).
«В русском языке много красивых слов — "мир", "его", "женщина", "Россия". Мне нравится, как они звучат, и их смысл тоже» (Марио, преподаватель испанского в России, Коста-Рика).
«Культуру и историю было невероятно интересно изучать, а освоение слов продвигается медленно. Каждый день я загружаю в свой телефон два-три новых слова и отрабатываю их» (Джеф Монсон, бывший гражданин США, а теперь гражданин России).
«...тяжело! Что это за совершенный и несовершенный вид? И глаголы движения! Ну сколько ж можно двигаться по-русски? А говорить по-русски я начала только после того, как переехала в Москву. Я абсолютно согласна с Тургеневым: русский язык — великий и могучий. Сложный,
великолепный, эмоциональный — вспомните о приставках глаголов — и, кроме того, очень музыкальный» (Елена, Италия).
«Мне очень нравится, как на русском языке вы можете сказать: "Книга на столе", или "На столе книга", или "Книга лежит на столе", — это очень поэтично. У нас нет такой гибкости в английском. Также люблю особую мелодию окончаний, поэтому на русском такие хорошие стихи» (Сюзи, журналистка, Англия).

«Вначале было сложно, почти невозможно. Трудно было даже составить предложение, я не понимала, как слова взаимодействуют друг с другом. Самым сложным оказались глаголы, особенно глаголы движения и еще один вид глаголов. И лексика — все слова звучали одинаково! Сейчас, спустя 7 лет, язык еще кажется сложным, но не невозможным. Ещё я считаю, что русский — очень мягкий, ласкательный» (Джулия, менеджер, Ирландия).

Ну, пожалуй достаточно, чтобы можно было сделать некоторые обобщения:

1. Русская речь на самом деле очень сложна для восприятия.

2. Жители разных стран совершенно по-разному воспринимают рус-
скую речь.

3. Очень часто для иностранцев русский звучит жёстко.

4. Но в то же время для тех же иностранцев он звучит мягко и по-
этично.

5. Русский язык невероятно сложен для изучения.
6. Для англоговорящих русский звучит, как речь задом наперёд.
7. Русский язык состоит из хаотичного набора разнообразных, ни на
что не похожих звуков...
Не правда ли, всё встало на свои законные места? Или не встало? Лично у меня возникает ускользающее ощущение взятия вершины до самой глубины! Ну разве могут быть одновременно правы все — и Набоков, и Толстой, и Энгельс с Мериме, а главное, огромное количество простых людей?
Вот почитаешь мнения о русском языке и так и хочется воскликнуть: ба, да ведь это про нас с вами! Сдаётся мне, после такого «единодушия» не стоит удивляться, что нас частенько называют сумасшедшими.
А ещё это про Россию, живущую русским языком и потому такую странную и непредсказуемую:
«Предсказать, как поведет себя Россия, — невозможно, это всегда загадка, больше того — головоломка, нет — тайна за семью печатями» (У.Черчилль).
В общем, похоже, нет дыма без огня. По всему выходит, что парадоксальность есть неотъемлемое свойство русской ментальности, формируемой непредсказуемым русским языком.
Судите сами: мы удивительно работоспособны и поразительно ленивы, мы скупы и расточительны, мы крайне неприхотливы до способности выжить в любых экстремальных условиях и одновременно обожаем комфорт, мы мужественны до героизма и часто крайне нерешительны, что легко спутать с трусостью, мы индивидуалисты и коллективисты, мы жестокие и милосердные, мы слабые и недосягаемо мощные, мы консервативны и революционны, мы изобретательны и стереотипны, мы гениальны до идиотизма, мы, наконец, европейцы и азиаты одновременно. И не надо говорить, что описанные свойства в той или иной степени присущи любым народам и этносам и что русские ничем не лучше и не хуже других.
Собственно, речь вообще не идёт о том, кто лучше, а кто хуже.
Мы просто другие. Мы живём в параллельном мире по отношению ко всем, и нас всегда и во все времена никто не мог понять, потому что мы до совершенства непредсказуемы!
Похоже, что всё достаточно просто: русский язык — как раз тот самый случай, когда бесконечное разнообразие мнений не вступает друг с другом ни в малейшее противоречие, а лишь подчёркивает загадочность и богатство поистине великого и могучего, как будто созданного Божьим промыслом.

Не материнским молоком,
Не разумом, не слухом,
Я вызван русским языком
Для встречи с Божьим духом.
Чтоб, выйдя из любых горнил
И не сгорев от жажды,
Я с Ним по-русски говорил,
Он захотел однажды.
(Фазиль Искандер, наполовину абхазец, наполовину иранец).

На пресс-конференции "Слов и смыслов" был задан вопрос об "отмене русской культуры".
Ну, интеллигентные люди - Загорская, Стриженов, Дубровский - ответили умно и красиво, а Павлова - как всегда.
Теперь уже в третьем издании читаю, что меня цитируют.
Так и знала.
"В гениальной гоголевской "Женитьбе" неинтеллигентный человек Кочкарёв научил тихую застенчивую купеческую барышню Агафью Тихоновну, как ей избавиться от назойливых женихов: сказать "Пошли вон, дураки!".
Мне нечего добавить к этому, только повторить, - по отношению ко всем, пытающимся русскую культуру "отменить": "Пошли вон, дураки!".
😝

Стараюсь не касаться мучительной для меня темы.
Ну, себе сердце рву каждый день - зачем же еще людям-то рвать?
Но вот сегодня, когда во Львове сносят храм Святого равноапостольного князя Владимира — последний православный храм в Львовской области, я просто пытаюсь понять: а чего они добились?
Что православные пойдут к католикам молиться?
Ну, это вряд ли.
Что пойдут в самозванную никем в мире не признанную секту ПЦУ, лишенную апостольского преемства? Чьё причастие — это всё равно, что чай с тортиком на завтрак, не более того?
Это тоже вряд ли.
Им же новорожденных надо как-то крестить, усопших где-то отпевать? Новобрачные невенчанные для них - прелюбодеи. С этим-то как?
Ну, вот да — украинские православные оказались в трагическом положении.
Но, скорее всего, они станут как первохристиане, в "катакомбах" собираться и молиться, какой у них еще есть выбор?
Станут мучениками.
Я искренне не понимаю, зачем власти страны 404 отталкивать от себя своих же людей, превращая их в изгоев?
Это же не русскоязычный юго-восток, это же их "базовые земли". Львовщина, Тернопольщина - это же их оплот.
И зачем тогда?

«Никогда не надо просить у Господа ничего земного.
Ему лучше нашего ведомо то, что нам полезно.
Молитесь всегда так: «Предаю, Господи, себя, детей своих и всех родных и ближних в Твою Святую Волю».
Преподобный Серафим Вырицкий
************
«...Кто-нибудь, возможно, спросит меня: «Не хотите ли вы в наше просвещенное время вновь представить нам старого приятеля, дьявола, с рогами, копытами и всем прочим?»
Я не знаю, при чем тут просвещенное время, и меня не особенно интересует такая деталь, как рога и копыта. Но в остальном я ответил бы: «Да, именно это я собираюсь сделать».
Я не утверждаю, что мне что-либо известно о его внешности. Если кто-то действительно желает узнать его получше, такому человеку я скажу: «Не беспокойтесь. Если вы в самом деле хотите познакомиться с ним поближе, то непременно познакомитесь. Понравится ли вам это – другой вопрос»...
Клайв Льюис.
***************
«Почему Бог не уничтожит дьявола?
Потому, что дьявол никого не заставляет следовать своей воле: он предлагает, люди соглашаются».
Священник Даниил Сысоев

Почему парламентаризм в большинстве стран мира превратился в "отрицательный отбор"?
Потому что партийные списки - это всегда списки удобных и послушных, а не ярких и харизматичных (быть таким имеет право только лидер партии).
И еще - партийные списки - это практически всегда полное отсутствие личной ответственности пред избирателем, но явная личная ответственность перед спонсором.
А кто первым придумал партийные списки для избрания парламента?
Правильно.
И чему тогда удивляться?

С Праздником Благовещенья Пресвятой Богородицы!

Праздник Благовещения — это первый цветок Пасхи, который держит Гавриил в своей руке. «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою!» И в Пасху, когда все процветет уже новой жизнью Божественной, для которой создан человек, мы услышим: «Ангел вопияше Благодатней: Чистая Дево, радуйся. И паки реку: радуйся!» Эта жизнь заключается в любви, любви Бога к человеку и человека к Богу. «Ибо так возлюбил Бог мир, что Сына Своего Единородного дал, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». И это исполняется в день Благовещения в Воплощении Сына Божия. И так возлюбила Пречистая Дева Бога всем сердцем, всею мыслью Своей, всею душою, всею крепостью Своей, что Бог Слово стал плотью в Ней, через Нее. Эта любовь, эта жизнь Божественная открывается нам как тайна послушания Пресвятой Девы Марии. Ее доверие Богу безгранично: всею душою и телом, юностью и зрелостью, материнством и девством Она принадлежит Господу. Нет ни слова, ни мысли, ни движения в Ней, кроме как по Божией воле. Она в Боге, а не в Себе. Она не думает ни о чем, кроме как быть Рабой Господней. Но за это смирение Бог избирает Ее Своею Матерью.
Вся история рода человеческого, начиная от грехопадения, когда первым людям в раю было обещано Богом, что некогда семя Жены сотрет главу змия, устремлена к этому событию. И лучшие из сынов и дочерей человеческих устремлялись к этому дню и к этому часу, пока на древе человеческом, на избранной ветви его не расцвело это чудо, это цветение райское — Пресвятая Дева Мария.
В Благовещении мы видим предельное и окончательное уважение Бога к свободе творения. Подобно тому, как в раю от ответа искусителю первых людей, Адама и Евы, зависела вся судьба человечества, так и от того, что ответит Пресвятая Дева Мария на благовестие Ангела, зависит судьба всех людей. Наступает решающая минута, когда все определится — все, что будет с человеком, с каждым из нас в вечной судьбе его, зависит от этого ответа.
Бог посылает на землю Архангела Гавриила. Мы следуем за ним и видим, что он идет не в царственный победоносный Рим, не в ученые Афины, не в возвышающийся над всеми Вавилон, даже не в святой Иерусалим. Он идет в Назарет, в безвестное селение в Галилее, о котором Нафанаил скажет потом: «Из Назарета может ли быть что доброе?» Но в этом неприметном селении есть дом, где сокровище неба и земли, где вся любовь Превечного Отца к миру. В этом доме есть Дева, Которая превыше неба и земли, вместе взятых. Избранная от всех родов, чтобы дано нам было постигнуть непостижимое.
Церковное предание говорит нам, что Архангел Гавриил вошел к Пресвятой Деве Марии, когда Она размышляла о пророчестве Исаии, где говорится о рождении Еммануила от Пресвятой Девы (Ис. 7, 14). В Ее мыслях было желание стать последней служанкой этой Избранницы Божией. И Господь призрел на движение Ее сердца — «призрел на смирение Рабы Своея». Ее дух горел небесной любовью послужить тайне Боговоплощения. И когда Архангел вошел к Ней, Она была открыта для принятия этого дара.
В Евангелии сказано, что Она смутилась, слыша Архангельское приветствие. Это смущение было не оттого, что Она увидела Ангела, ибо, находясь при храме, Она постоянно имела Ангельское общение. Это было смущение, вызванное приветствием, которого никогда никому, ни на небе, ни на земле, ни одному творению не было: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою». Глубиной Своего смиренномудрия, в сердце Своем Она пытается проникнуть в тайну этих слов. Читая Ее мысли, Архангел отвечает Ей, что Она и есть Та Самая Избранница Божия. Он говорит о рождении от Нее Сына Божия и называет Его освящающее Имя, перед Которым преклонится «всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флп. 2, 10). Этим Именем творятся все знамения и чудеса, и Им совершается спасение мира.

«Днесь спасения нашего главизна». Радость Благовещения открывается Пресвятой Деве Марии и всему роду человеческому, всем, кто примет эту радость. Радость о том, что Бог стал человеком. Никогда еще в мире не было ничего подобного. Эта тайна самая высокая и самая смиренная, самое великое благовестие от Бога, которое когда-либо было. Ничто не может сравниться ни на небе, ни на земле с этой тайной. Нет ничего драгоценнее во всем, что было в истории мира, и не будет никогда ничего драгоценнее. Все святые предстоят перед этой тайной, и всем святым всех веков не хватит вечности, чтобы созерцать ее.
Архангел Гавриил возвещает Божией Матери о Божественном царском достоинстве Сына, Которого Она зачнет и родит: «Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца». «Когда Она стала Матерью Творца, — говорит святой Иоанн Дамаскин, — Она стала поистине Госпожой всей твари». Мы называем Ее Царицей неба и земли, потому что Она — Мать Царя, Творца и Владыки мира видимого и невидимого. И чем больше Ее смирение, тем больше возвышает Ее Господь. Чем больше Она раба Господня, тем больше Царица. Благодаря Ее исключительному участию в деле спасения всего человечества, совершенного Ее Божественным Сыном, Она первая получает дар спасения.
«Как будет это, когда Я мужа не знаю?» В этом вопрошании Пресвятой Девы Марии естественное изумление человеческого естества перед тайной, превосходящей всякое разумение, и Ангельское, и человеческое — даже для Той, Которая избрана исполнить эту тайну. Незыблемым законом для Пресвятой Девы Марии является Ее Приснодевство, Она не может отступить от него. И неотъемлемым законом естества является также естественное, небессеменное, небезмужное рождение. Как может такое быть? Здесь не маловерие, не отрицание, а недоумение самой человеческой природы, которая не может разуметь сверхчеловеческое Божественное зачатие.
Она получает от Бога через Ангела прямой и ясный ответ, в котором раскрывается тайна Боговоплощения и тайна Пресвятой Троицы: «Дух Святый найдет на Тя и сила Вышняго осенит Тя». В этих словах говорится о тайне Отца, превечно рождающего Сына и изводящего Духа. Дух Святый сойдет на Пресвятую Деву Марию, и от Нее родится Сын Божий. Бог открывает эту тайну спасения человечества, и в подтверждение своих слов Архангел говорит, что невозможное человекам возможно Богу. Так совершилось зачатие святого Иоанна Предтечи Елисаветой, «нарицаемой неплодной», потому что «не изнеможет у Бога всяк глагол». Все совершено от Бога, все открыто Богом о нашем спасении, и сейчас дело за человеком.
С изумлением мы размышляем о тайне свободы, перед которой стоит каждый человек, и которая в полноте раскрывается в событии Благовещения. Человеческая свобода — даже там, где есть благодать, — может быть искушаема сатаной. Даже Сам Господь ради нас подвергся этому искушению. Прежде всего, это искушение самой человеческой природы — от ее ограниченности и немощи до ее тщеславия, самообольщения и гордости. Искушение маловерием, потому что действительно трудно поверить, что это совершится. А усомниться хоть каким-то малым внутренним колебанием — значит не принять благовестие от Бога. И Благовещение не совершится. Или искушение гордостью. Некогда Денница, превысший из Ангелов, оттого что он был так близок к Богу, искусился преизобильными дарами, полученными от Него, и потому пал с неба. Насколько, казалось бы, это естественней для немощного человеческого ума и сердца! Если бы на одно мгновение Она залюбовалась в Себе этим даром Божиим, благая весть не была бы принята, Благовещение не совершилось бы. И, наконец, искушение немощи. Потому что естественно человеку желать благополучия и покоя и отвергаться такого пути, который требует постоянной крестной отдачи себя. Если бы в мыслях Своих Она хотя бы испугалась этого или пожелала бы воспользоваться преимуществами этого дара для Себя, то благая весть не была бы принята и Благовещение не совершилось бы.

Ответ Пресвятой Девы Марии — то радостное, молитвенное созерцание всех веков христианской святости, судьбы каждого человека, в которое все мы призваны проникать. Пусть каждый человек, который обращается своим умом и сердцем ко Господу, всегда стоит перед этой тайной и с благодарностью исповедует радость сегодняшнего праздника. Благовещение совершилось. «Се Раба Господня, да будет Мне по глаголу твоему».
Она произносит эти слова, и Бог наполняет их Своей Божественной благодатной силой. Она касается высоты и глубины, которых до сих пор никто не касался, которые до сих пор не были известны никому из великих святых во всем роде человеческом. И то, что открывается Ей, превосходит все, что Она знала о Боге. И превосходит даже то, что Она может знать о Нем сейчас. Она молится Ему, и Ее «да будет» тотчас же, в то же самое мгновение принимается Богом. Даром Духа Святого и крепостью всех Ее добродетелей, которые запечатлены словами «да будет», открывается новое для всех людей, новое совершается с Пречистой Девой Марией, с Ее душою и телом. И для всего рода человеческого открывается новизна той жизни, которая есть у Бога. Исполняется воля Божия на земле относительно всех людей.
Этот ответ — самый краткий, самый верный, в котором нет ничего лишнего, не соответствующего полноте этого величайшего события. Ею, Пречистой Девой Марией, вместе с Ней произносит этот ответ вся радующаяся о Ней тварь, «Ангельский собор и человеческий род». И всякая душа человеческая, способная принять Духа Святаго и быть единой со Христом, дает этот ответ, потому что Пресвятая Дева Мария произнесла эти слова.
Мир стал иным, совершенно другим, чем он был прежде. Оттого что были сказаны эти слова, небо и земля, Божественное и человеческое, расстоящиеся естества соединились. Человек получил силу стать богом по благодати, потому что Бог соделался человеком. Творение человека и мира впервые внутренне вполне завершилось. Дух Святый, Который носился над водами при творении мира, снисшел внутрь тварного человеческого естества. И зачатие Сына Божия и Сына Человеческого совершилось.
В праздник Благовещения будем испытывать себя, отвечаем ли мы на зов Божий нашей жизнью по образу Божией Матери? Это согласие даст нам мужество увидеть, где наша сила и где наша немощь. Понять все, кажущиеся безысходными, обстоятельства. Принять этого человека, этого ребенка, этих родителей, этого спутника, эту верность — этот крест. Чтобы мы не могли забыть, что между всеми нами всегда присутствует этот все решающий разговор на небесной предельной высоте. И Бог ждет, когда двери, разделяющие нас друг от друга, могут распахнуться. Не существует иного способа, иного пути, кроме того, который предлагает Бог. Устремляться навстречу другому и идти с ним навстречу другим. «Аз есмь дверь», говорит Христос, обращаясь к нам Своим Божественным ликом. В Нем Бог приходит в ответ на смиренное принятие Его воли Божией Матерью, чтобы встретиться с нами навсегда.
Ныне открываются двери рая. Огненный херувим не преграждает вход, но приглашает всех войти туда, где единственным пропуском являются слова: «Да будет мне по слову Твоему».
Протоиерей Александр Шаргунов

Благовещение Пресвятой Богородицы. Андрей Рублев.

Однажды мы сидели втроем с Авдотьей Смирновой и с моим мужем, и разговаривали о кино.
Мы с Павловым говорили ей про то, что даже в очень хороших современных фильмах как-то не получается, как в кино былых времен – чтобы в кадре было много всего – людей и предметов, и это всё бы жило своей независимой жизнью, как в реальности. И что сегодня в кино по кадру находится исключительно то, что так или иначе работает на сюжет.
А в жизни так не бывает.
Потому что если у тебя разворачивается личная драма, то в поле твоего обозрения, как назло, непременно зачем-то попадут вполне счастливые люди.
И если вы сидите за столом, то вокруг этого стола будут находиться предметы, которые никакого отношения к вашему застолью не имеют, а стоят они там просто потому, что всегда там стояли.
Что микромир и макромир всегда полны лишнего, и это лишнее только оттеняет правдивость необходимого.
И почему люди, снимающие кино, этого не понимают – загадка.
Дуня тогда, подумав, ответила: «Потому что именно этим отличаются люди, для которых культура – естественная среда обитания, от людей, которые очень стараются «создавать культуру».
Мне тогда это очень на сердце легло.
Это было очень точно: человек, который живет внутри культуры и человек, который ощущает себя «творцом культуры». Первый – прост, естествен, и мир для него полон самостоятельных событий, красок и звуков, а у второго всё подчинено идее, созданию смыслов, и, в конце концов, авторское усердие и старание оказывается куда виднее, чем собственно живой мир на экране.
Да и вообще, «творить культуру» значительно утомительнее, чем просто жить внутри культуры и вместе с ней.

БЛАГОВЕЩЕНИЕ
Сергей Аверинцев.


Вода, отстаиваясь, отдает
осадок дну, и глубина яснеет.

Меж голых, дочиста отмытых стен,
где глинян пол и низок свод; в затворе
меж четырех углов, где отстоялась
такая тишина, что каждой вещи
возвращена существенность: где камень
воистину есть камень, в очаге
огонь — воистину огонь, в бадье
вода — воистину вода, и в ней
есть память бездны, осененной Духом, —

а больше взгляд не сыщет ничего, —
меж голых стен, меж четырех углов
стоит недвижно на молитве Дева.
Отказ всему, что — плоть и кровь; предел
теченью помыслов. Должны умолкнуть
земные чувства. Видеть и внимать,
вкушать, и обонять, и осязать
единое, в изменчивости дней
неизменяемое: верность Бога.

Стоит недвижно Дева, покрывалом
поникнувшее утаив лицо,
сокрыв от мира — взор, и мир — от взора;
вся сила жизни собрана в уме,
и собран целый ум в едином слове
молитвы.
Как бы страшно стало нам,
когда бы прикоснулись мы к такой
сосредоточенности, ни на миг
не позволяющей уму развлечься.
Нам показалось бы, что этот свет
есть смерть. Кто видел Бога, тот умрет, —
закон для персти.
Праотец людей,
вкусив и яд греха, и стыд греха,
еще в Раю искал укрыть себя,
поставить Рай между собой и Богом,
творенье Бога превратив в оплот
противу Бога, извращая смысл
подаренного чувствам: видеть все —
предлог, чтобы не видеть, слышать все —
предлог, чтобы не слышать; и рассудок
сменяет помысл помыслом, страшась
остановиться.
Всуе мудрецы
об адамантовых учили гранях,
о стенах из огня, о кривизне
пространства: тот незнаемый предел,
что отделяет ум земной от Бога,
есть наше невнимание. Когда б
нам захотеть всей волею — тотчас
открылось бы, как близок Бог. Едва
достанет места преклонить колена.

Но кто же стерпит, вопрошал пророк,
пылание огня? Кто стерпит жар
сосредоточенности? Неповинный,
сказал пророк. Но и сама невинность
с усилием на эту крутизну
подъемлется.
Внимание к тому,
что плоти недоступно, есть для плоти
подобье смерти. Мысль пригвождена,
и распят ум земной; и это — крест
внимания. Вся жизнь заключена
в единой точке словно в жгучей искре,
все в сердце собрано, и жизнь к нему
отхлынула. От побелевших пальцев,
от целого телесного состава
жизнь отошла — и перешла в молитву.

Колодезь Божий. Сдержана струя,
и воды отстоялись. Чистота
начальная: до дна прозрачна глубь.
И совершилось то, что совершилось:

меж голых стен, меж четырех углов
явился, затворенную без звука
минуя дверь и словно проступив
в пространстве нашем из иных глубин,
непредставимых, волей дав себя
увидеть, — тот, чье имя: Божья сила.
Кто изъяснял пророку счет времен
на бреге Тигра, в огненном явясь
подобии. Кто к старцу говорил,
у жертвенника стоя. Божья сила.