Всё нормально. Дрон залетел в окно. Разбил стекло и открыл, что внутри. То, что про дом знали только свои: кривизну стен, швы между плитами, интонации водопровода. Или старый икейский диван, вместо которого уже не купить новый. Или аляповатые магнитики на холодильнике. Или кружок на шкафу, где стоял цветок и протекала вода.

Всё нормально. Дрон не взорвался. Это даже забавно, сразу и шутки, и мемы. Паники нет. Нормально. Только навигатор заблудился на зелёно-пёстрой карте.

В каждом разбитом окне люди знают, что совсем недалеко такие же панельки с такими же людьми складываются под ударами, или стоят чёрные, без стёкол. В каждом целом окне люди представляют, как стену такой же панельки срезает, как на макете один к одному — а внутри ещё следы жизни, которой больше нет: фотография в треснутой рамке, покатилась ваза с сухим физалисом, растрепалась на полу книжка, которую давно не снимали с полки, обломки бетона прилегли на диван. Сколько стоила эта кухня? Что они читали в туалете? Где они нашли такие обои? Есть странное чувство от заглядывания в чужие окна, а тут сам дом развернулся наизнанку и смотрит на тебя безжалостно и беззащитно.

Дроны, ракеты, снаряды делают гугл-карты из зелёно-пестрых монотонно бурыми, как поверхность безжизненной планеты. Всё нормально. Паники нет.

Пока москвичи знакомятся с дронами, в Белгороде уже привыкли к ракетам, воронкам от взрывов, теперь дошло и до эвакуации. Но у Белгорода тоже было своё странное знакомство с этот ненормальной нормальностью. Оно случилось ровно десять лет назад, весной 2013-го, и с тех пор меня не отпускало. Написал об этом для проекта In Other Words: https://www.wilsoncenter.org/blog-post/normgorod

Бонус. Про белгородскую историю десятилетней давности мы в «Амурских волнах» сделали фильм. Как тогда говорил один из его героев, «Такого у нас не было со времён Великой отечественной». Не было, не было, а потом было. Фильм вот: https://www.youtube.com/watch?v=xivQUtw62O4

Кто сеет 1993, тот пожнёт 2023

Мятеж — первое с начала войны слово, которое действительно говорит, что случилось. Всё остальное на русском языке описывается эвфемизмами от «специальной военной операции» до «окувалдить». Написал об этом для проекта In Other Words: https://www.wilsoncenter.org/blog-post/tolko-slova

Феликс! https://meduza.io/feature/2023/07/29/hod-istorii-malo-zavisit-ot-cheloveka-no-eto-ne-snimaet-s-nas-otvetstvennosti-za-to-chto-u-nas-est-golos

Телевизор был другим, и его место в жизни было другим, и вот я вспомнил это время: https://www.wilsoncenter.org/blog-post/zhivye-i-budut-zhivy

Наш новый фильм. Совсем скоро.

Михалков от Никиты до Бесогона — в нашем новом фильме. Смотрите сейчас и всегда: https://youtu.be/av7sYyXBuQE?feature=shared

Был когда-то такой сериал — Leftovers. В нём весь сюжет был основан на таком допущении: в результате какого-то загадочного инцидента во всём мире бесследно исчезли 2% населения. Вроде совсем немного, и ничего не разрушено, мир внешне вообще не изменился — но люди сломались полностью. У кого-то пропала вся семья, а у кого-то все на месте. Кто-то винит бога, кто-то ударяется в теории заговора, кто-то яростно ищет и не может найти, кто-то уходит в отрицание — и у каждого, у каждого на лице навсегда печать катастрофы. 2%.

В селе Гроза Харьковской области российская ракета убила 52 жителя из 330.

Первый (и, вероятно, последний) фильм, в котором состояние Абрамовича измерено через квартиры в Новогирееве: https://youtu.be/bqbe4vYq5J8

Третий день нас травит Мария Певчих, ФБК и примкнувшее к ним издание «Проект». Повод — наш фильм про Абрамовича. Про это я напишу три поста. Во втором я подробно разберу то, что они пишут про сам фильм (и заодно объясню, почему это травля). В третьем разберу заметку «Проекта» об этом. А это будет первый — он о том, как в двух абзацах соврать пять раз.
Вчера вечером журналист «Проекта» начал написывать и названивать мне и мои коллегам, а сегодня выпустил текст. В конце текста написан бэк — два абзаца, чтобы ввести читателя в контекст. Итак.

1. «Берлинская студия Narra основана после начала войны бывшими учредителями студии документального кино «Амурские волны» Александром Уржановым, Игорем Садреевым и Родионом Чепелем». Тут враньё два раза. Берлинская студия Narra основана за полтора года до войны. Она основана одним мной и мне и принадлежит. Узнать это несложно в три клика в немецком реестре юридических лиц, но пользоваться им автор не умеет, не хотел или не стал. Почему «бывшими учредителями»? Кончилась подписка на Спарк?

2. Narra и «Амурские волны» — две разных компании с разными бизнесами. Откуда же у автора взялась дословная формулировка «Narra (бывшие «Амурские волны»)? А я вам скажу: ровно в таком виде она сегодня появилась в закрытом чате уважаемой премии «Редколлегия», откуда «Проект» её и скопипастил прямо со скобками. Интересно, что совсем недавно те же «Проект» и ФБК устроили травлю стоявшего у истоков премии Дмитрия Бутрина, мотивируя это тем, что он зацензуренный непрофессионал. Теперь остались профессионалы, которые работают вот так.

3. «Самые известные работы студии – фильмы о Галине Новодворской и Никите Михалкове». Так и написано — Галине Новодворской. Почему именно они самые известные? Чем автор измерял известность?

4. До войны «Амурские волны» пытались построить отношения в том числе и с российскими государственными медиакомпаниями. Созданные студией фильмы доступны в том числе на сайтах онлайн-кинотеатра «Первого канала», входящих в «Газпром Медиа» площадок Premier и «НТВ-Плюс онлайн ТВ». Не «работали» или «вели бизнес», а именно «пытались построить отношения». Видимо, канючили, льстили и флиртовали. Но дальше совсем интересно: а «Амурских волн» несколько десятков фильмов и сериалов, большая их часть есть на сайте. Они сделаны для всех главных российских стримингов: Premier, Кинопоиск, Kion, Okko. Все они тоже тоже государственные или квазигосударственные, потому что никаких других в России не было и нет. Но автору важно замазать нас именно с брендами, которые воспринимаются как одиозные. «Онлайн-кинотеатр Первого канала» — звучит почти как Первый канал, а «НТВ-Плюс онлайн ТВ» — почти как НТВ, правда? Проблема только в том, что это не стриминги, которые заказывали нам фильмы, а площадки доставки. С таким же успехом можно написать, что «Проект» пытается построить отношения с телеграмом и инстаграмом.

5. «В 2021 году «Амурские волны» получили грант от созданного российскими властями Института развития интернета, говорилось в совместном расследовании «Медузы» и «Важных историй». Это там не говорится, и даже отдельно подчёркивается обратное. Вы можете не уметь работать с реестрами юрлиц, не разбираться в стриминговом рынке, но читать-то вы могли бы научиться?
Может быть, для равновесия «Проект» сообщил, что «Амурские волны» были единственной студией документального кино, которая сделала фильм про «Дело «Сети»? Или что после начала войны мы выпустили 18 (!) серий сериала «Горизонт» о том, как войны меняют нас и страну? Я думаю, вы догадались.

6. «Мы снимаем оригинальные фильмы и сериалы, основанные на заслуживающей доверия журналистике и перфекционистском визуальном подходе», — говорится в описании студии». Это действительно перевод того, что написано на главной странице нашего сайта. Зачем здесь эта фраза? Потому что автору важно показать: смотрите, пишут про доверие, а сами рашн пропаганда, сплошной НТВ-плюс.

Бэкграунд был придуман американскими газетами, чтобы текст становился для читателя яснее. Или для того, чтобы врать пять раз в двух абзацах? Отвечает главный редактор «Проекта» Роман Баданин, когда-то уважаемый деловой журналист и топ-менеджер РБК.

Это основной пост про наш фильм-биографию Абрамовича. Позавчера был первый. Ещё будет третий (в нём я в том числе отвечу на вопросы Романа Баданина).

Это очень длинный текст. Его цель — в первую очередь объясниться с нашими зрителями, часть которых назвала фильм комплиментарным и приторным.

В первой части я, как и обещал, отвечаю на тред Марии Певчих про наш фильм об Абрамовиче. Когда я говорю наш, я имею в виду студию Narra — «Медуза» опубликовала фильм, её основатели были его генпродюсерами, но это кино сделано (написано, снято и смонтировано) мной и моими коллегами.

Во второй — рассказываю, как Мария Певчих решила, что мы специально нашли её двойника.

В третьей части я объясняю, почему то, что происходит — это травля.

https://telegra.ph/Pro-Abramovicha-i-ne-pro-Abramovicha-10-25

Это третий пост о травле меня и моих коллег Марией Певчих (ФБК) и Романом Баданиным («Агентство» / «Проект»). Были ещё первый и второй пост.

Сегодня я покажу, как издание «Агентство», по моему мнению, попыталось в своих публикациях представить нашу студию Narra как непрофессиональную и коррумпированную. Поводом послужил наш фильм-биография Романа Абрамовича. Я не считаю это обычным «медиасрачем»: минимум четыре дня несколько журналистов делали это в рабочее время за свою зарплату. Я знаю как минимум двух сотрудников Романа Баданина, которые этим занимались — Андрея Затирко и Катю Аренину. Они связались и почти со всеми создателями фильма, и с людьми, которые к фильму не имеют отношения.

https://telegra.ph/EHto-ne-mediasrach-10-27

Сегодня мне 39 лет и это не юбилей. Но где-то в эти дни будет ровно 10 лет, как я со своими друзьями сделал свой первый документальный фильм. Он называется «Платформа» и, по горькой иронии, заканчивается предсказанием на 10 лет вперёд. Его давно не было в доступе, и сегодня я решил стряхнуть с него пыль, а заодно сделать гивэвей — все деньги, собранные за ближайшую неделю, пойдут в самую важную (для меня) благотворительную институцию 2023 года, фонд помощи беженцам «Дом с маяком». Посмотреть фильм можно здесь: https://www.buymeacoffee.com/amurskie/e/179996

Завершаем осенний сезон.

Через полтора года бесконечной войны я написал себе инструкцию, которую держу под рукой. Делюсь с вами. https://www.wilsoncenter.org/blog-post/shestsot-dvadcatoe-fevralya

Тамара Морщакова. Когда-нибудь про эту невероятную женщину снимут грандиозный игровой фильм, а пока — мы сняли документальный. https://www.youtube.com/watch?v=XxIhVQyuXUs

Открываем зимний сезон.