На более травмирующем уровне, это обращение к наслаждению делает абсолютно несостоятельным утверждение Ханны Арендт о «банальности зла» из ее знаменитого выступления на суде по делу Эйхмана - то есть о том, что Эйхман совсем не руководствовался каким-то демоническим желанием причинять страдания и разрушать человеческие жизни, а был просто примерным служащим, исполнял свою работу, выполнял приказы и не задумывался над их моральными и другими сторонами.

Единственное, что имело для него значение, - это «скучная» символическая форма приказа в чистом виде, лишенная всяких воображаемых - или, выражаясь языком Канта, «патологических» - примесей (ужасы процесса казни, личные мотивы финансового или садистского удовлетворения, и так далее).

Тем не менее, остается фактом, что казни Холокоста даже самим нацистским аппаратом воспринимались как непристойная грязная тайна, не обсуждаемая в обществе, для которой невозможен простой и прямой перевод в анонимную бюрократическую систему. Чтобы объяснить то, как палачи устраивали Холокост, нужно принять во внимание чисто символическую бюрократическую логику понятия «банальности зла» в сочетании с двумя другими компонентами.

Первый из них - это воображаемый экран удовлетворения, мифов и прочего, который дает возможность субъектам дистанцироваться - и таким образом, «нейтрализовать» - те ужасы, в которых они принимают участие, дистанцироваться от знания о них (они убеждали себя, что евреев всего лишь перевозили в новые восточные лагеря; заявляли, что лишь немногие из них были в действительности убиты; слушали классическую музыку по вечерам и тем самым убеждали себя, что «в конце концов, мы, образованные люди, к сожалению, вынуждены делать неприятные, но необходимые вещи», и так далее).

И второй, еще более важный компонент - реальность извращенного (садистского) наслаждения, которое они находили в своих действиях (пытках, убийствах, расчленениях тел...).
Особенно важно помнить, насколько двусмысленной была сама "бюрократизация" преступления со своим относящимся к либидо влиянием: с одной стороны, она давала возможность (некоторым) участникам нейтрализовать весь ужас происходящего и относиться к этому лишь как к «еще одной работе»; с другой стороны, здесь также имеет место основное наставление ритуала извращения: эта «бюрократизация» была сама по себе источником дополнительного наслаждения (разве это не добавляет удовольствия, когда убийство совершается как сложная административно-криминальная операция?
Разве это не повышает наслаждение - знать, что пытки заключенных - это часть организованной процедуры (скажем, бессмысленная «утренняя зарядка», единственной целью которой было доставлять мучения); разве это не придавало особую остроту удовлетворению тюремщиков, когда они причиняли боль своим жертвам, не только просто избивая их, а под видом деятельности, которая была предназначена поддерживать их здоровье?).

С. Жижек

#психоанализ
#философия
#психология

Бэнкси «Банальность банальности зла»

Вот хорошая иллюстрация того что Фрейд описывал как эрос и танатос.
В работе "По ту сторону принципа удовольствия" (1920 г.) Фрейдом вводится дуализм влечений парой Влечения к смерти — Влечения к жизни.

Влечения к смерти отсылают к Танатосу (жизненной силе дезинтеграции) и находятся в бинарной оппозиции к влечениям к жизни, соотносимых с Эросом (жизненной силой интеграции).

Согласно Фрейду, это Эрос "поэтов и философов", он заново определяет Эрос Платона одновременно как любовь, желание, сублимацию и сексуальность.

Кому интересно посмотрите
https://www.vice.com/en_uk/article/xw75en/this-website-makes-custom-death-videos-for-murder-fetishists?fbclid=IwAR0jVgbpio-idiOxEG92avileTUODgxy3gadW76GsNxyknasMaPRpK5PK8s&utm_source=vicefbuk

#психоанализ
#недомогание_от_культуры
#влечение_к_смерти

Внезапно сегодня на нашей интервизорской группе.

Единственный способ обрести целостность Я это травма. Травма - это то, что фиксирует некое состояние как данность. Травма выступает как точка кристаллизации личности.

#травма

Этот день в истории.
Абрахам Вальд, выдающийся математик-статистик, родился 31.10.1902, разработал график/критерий Вальда, спас неисчисляемое число жизней и дал миру две ключевые идеи:

1. Для того, чтобы извлекать уроки из катастроф, нужно учитывать все данные, включая те, что вам недоступны.

2. Учиться на ошибках нелегко даже на уровне концепции, не говоря об эмоциональной стороне дела. Необходимо тщательно обдумывать информацию и подвергать сомнению поверхностные умозаключения.

Вальд спас мужественных американских летчиков – до его решения 50% вылетевших на задание не возвращалось.

История всем известная, когда он предотвратил группу военачальников от совершения обычной человеческой ошибки, ошибки, которую каждый из вас делает каждый божий день.

Почитать по подробнее можно тут (на английском языке) https://youarenotsosmart.com/2013/05/23/survivorship-bias/

Вальд предотвратил грубейшую ошибку, которую чуть было не совершили Вооруженные силы, став жертвой «ошибки выживших» — ошибки восприятия, которая полностью бы изменила ход истории, если бы осталась незамеченной и неисправленной.
Анализ Вальда повреждения бомбардировщиков на Второй мировой войне привел его к выводу, что по сути, дырки в вернувшихся самолетах были сосредоточены в зонах, которые позволяли поврежденному бомбардировщику вернуться на базу. Летчики в таких самолетах выжили именно потому, что ни кабина, ни хвост не были поражены, а потому решение здравого смысла военных - защитить броней поврежденные места, было неверным.

Почитать по подробнее можно тут (на русском языке) http://www.nlp-kh.com.ua/baza-znanij/stati/nlp-stati/1571-oshibka-vyzhivshikh

https://topwar.ru/112871-oshibka-vyzhivshih.html

Почему Абрахам Вальд смог увидеть то, чего в упор не видели все офицеры ВВС, обладающие набором профессиональных знаний и пониманием законов воздушного боя?
Виной тому было несовершенство человеческого мышления. Обрастая набором стереотипов, мы уже не способны видеть истину во всей её простоте и красе. Единственным, кто сумел задать верный вопрос и получить верный ответ, был ученый-математик, привыкший смотреть на вещи с аналитической точки зрения.
Что касается самой задачи с таинственно исчезнувшими пробоинами, то этот феномен стал известен, как “систематическая ошибка выжившего”. И встречается она не только на войне, а практически в любой ситуации.

Ошибка выживших получила своё название именно из-за того, что выводы о том, как выжить в той или иной ситуации, строили на анализе действий тех, кто выжил (возможно, чудом), совершенно упуская из виду возможные варианты действий тех, кто ничего рассказать не может.

Заблуждение: Чтобы понять, как добиться успеха, нужно изучать истории успеха.
Истина: Если провал незаметен, то и разница между успехом и провалом не видна.

Впрочем, подобную ошибку выживших часто совершают не только сказочные идиоты, но и вполне обычные люди. Ведь мы не хотим совершить ошибку, которую совершают все, кто изучают чужие истории успеха, забывая истории неудач – ошибку выжившего.

#психология
#наука
#история

"Проблема mimesis, или же, если я могу рискнуть так выразиться, проблема наркотиков может быть рассмотрена в качестве проблемы истины.

Не больше и не меньше.

В чем мы упрекаем наркомана? Нечто, в чем мы никогда не упрекаем (а если упрекаем, то не в такой степени) алкоголика или же курильщика, — это бегство от реальности, объективной реальности, от общественной жизни и действительно существующего сообщества. Бегство в мир симулякра и фикции.

Мы упрекаем его в склонности к чему-то, что является галлюцинацией. Без сомнения, необходимо произвести различение между галлюциногенными наркотиками и остальными. Но это различение стирается внутри риторики того фантазма, который поддерживает запрет: наркотики ведут к потере смысла истинной реальности. Именно во имя этой последней запрет, как кажется, в конечном счете провозглашается.

Мы упрекаем наркомана не в самом наслаждении, но в удовольствии, что было поражено опытом, в коем нет истины.
Удовольствие и игра (все еще как у Платона) не осуждаются сами по себе, но лишь тогда, когда они неаутентичны и лишены истины. Именно эту систему, таким образом, стоило бы поближе рассмотреть и связать ее с политическим вопросом о фикции и литературе. Если по меньшей мере он не подчиняет свою поэтику философии и политике в том виде, в каком ее видит философ, то человек, одержимый симулякром, должен преследоваться полисом по версии Платона. Если, находясь в «современности», мы всегда предполагаем некоторое сходство между опытом фикции и миром наркомании (и это это происходит в то время, когда поэты перестали быть завсегдатаями «искусственного рая»), то писатель [в качестве явления] принимается в зависимости от того, насколько он позволяет себя реинституционализировать. Он интегрирует сверхчувственное производство в привычный порядок вещей. Он производит, и его производство создает ценности. Эта легитимация [литературного вымысла] исходит из определенной оценки продуктивности, которая интерпретируется по меньшей мере в качестве источника истины, даже если эта истина проходит через фикцию.

Наркоман, думаем мы, как таковой ничего не производит, ничего истинного или же реального. В некоторых случаях и некоторых секторах общества, подпольно и негласно, его существование может быть узаконено лишь в силу того, что он, по крайней мере косвенно, участвует в производстве и потреблении благ".

Интервью с Жаком Деррида: Риторика о наркотиках.

#наркотики
#философия

Выкладываем перевод большого интервью с Жаком Деррида, посвященного феномену наркомании и впервые опубликованного в 1989 году.

В нем французский философ отстаивает позицию, что концепт наркотиков является ненаучным, а учрежденным посредством моральных и политических оценок, и рассуждает об осуждении наслаждения наркомана как якобы неаутентичного и лишенного истины.

https://goo.gl/sv74Xy

Международный Консорциум по #наркополитика (IDPC) «Вместо уменьшения общего объема наркорынка карательная наркополитика часто приводит к росту насилия, нестабильности и коррупции»

Доклад Международного Консорциума по наркополитике (IDPC) 2018 год.
Подведение итогов: Десять лет политика в отношении наркотиков.
Вместо уменьшения общего объема наркорынка карательная наркополитика часто приводит к росту насилия, нестабильности и коррупции.

С 2011 по 2015 число смертей от наркотиков выросло на 145% до 450 000 в год, с 2009 по 2018 объем культивации опийного мака вырос на 130%, коки – на 34%.

Объем выращенной конопли не сократился. Число людей в возрасте от 15 до 64 лет, пробовавших наркотики хотя бы раз, выросло на 31% с 2011 по 2016 год, достигнув 275 миллионов человек.

С 2009 по 2017 год на рынке появилось более 800 видов новых синтетических наркотиков.

Выросло число людей, нелегально употребляющих рецептурные наркотические препараты.

За преступления, связанные с наркотиками, за последние 10 лет казнили 3940 человек, с 2016 года 27 000 человек были убиты на Филиппинах во внесудебных расправах.

Текст документа https://idpc.net/publications/2018/10/taking-stock-a-decade-of-drug-policy-a-civil-society-shadow-report

Сайт https://idpc.net/

#исследование
#наркотики
#наркополитика
#наука
#медицина
#снижение_вреда

Думаю, что мы, люди, преуспели в плане того, как саботировать свое счастье. Мы желаем быть, возможно, почти счастливыми, но не действительно счастливыми.

Мы на самом деле не хотим того, чего желаем. И это основной урок, который дает нам психоанализ.

С. Жижек

#психоанализ
#философия

Вот если кому интересно статья посвящённая проблеме сексуальных домогательств в рамках движения #MeToo. Напомню, что хештег #MeToo первоначально распространился в Twitter после секс-скандала вокруг голливудского продюсера Харви Вайнштейна. Женщины длились своим травматическим опытом, связанным с сексуальным насилием.

Автор пытается посмотреть на феномен #MeToo через оптику психоанализа, привлекая концепт введённый Фрейдом - Nachträglichkeit «опосредованность», по-английски deferred action, «замедленное действие». Современные психоаналитики, как правило, используют французское выражение après-coup. Обычно après-coup на русский язык переводят как «последействие», «отсроченное действие».

Дискурс травмы имплицитен и предполагает, что она вызванна внешними обстоятельствами. Однако в рамках концепции après-coup как бы требуется два «события/удара» (coup), чтобы вызвать у субъекта психическую травму.

Первое событие оставляет след в психике, долгое время бессмысленный и лишённый какой-либо символической функции.
Второе похоже событие вызывает активацию первого события и отсроченный эффект проявляется во всей красе. Лапланш писал "...травма никогда не заключается в некотором единичном моменте; травматическое "событие" определяется темпоральной [временной] структурой".

Впервые концепт après-coup Фрейд излагает в 1895 году в описании случая Эммы. Его пациентка обратилась за лечением из-за истерии, тревоги, многочисленных фобий, невозможности выходить из дома.
Фрейдом выясняется, что в восемь лет маленькая Эмма оказывается жертвой сексуального “посягательства” в лавке. Она об этом не помнит и не была при этом “аффектирована”. Фобия, боязнь одной войти в магазин, возникает у нее позже. На сцену с приказчиками, которую она пережила в возрасте двенадцати лет, Эмма ссылается сначала как на пусковой механизм этой боязни.
Фрейд делает вывод, что этот последний аффект есть отсроченный ответ на первое посягательство. Следовательно, именно воспоминание о нём провоцирует аффект. Пубертатная перемена произошедшая с того времени, сделала возможным другое понимание воспоминания о событиях в лавке.

Под воздействием актуальных событий человек может начать вспоминать такие моменты из своей биографии, которые бы и не вспомнил никогда. Но эти моменты меняют его оценку прошлого, вскрывая целые пласты чувств и понимания. Вполне в логике Платона утверждавшего, что "всякое знание суть припоминание".

Так в молодости девушка, начальник которой совершал в её адрес сомнительные намёки и/или откровенно с ней флиртовал, могла воспринимать эту его активность как неприятную, но не как травматическую. Она могла уклоняться от неё, но желая сохранить свое рабочие место и ничего явно не предпринимать.
Однако, по прошествии многих лет и даже десятилетий, происходит смена представлений о том, что допустимо на работе в контексте взаимодействия начальник - подчинённый, а что нет, и настоящее начинает проникать в прошлое. Опыт "на работе с начальником" становится травматическим. Повторный опыт неприятных намёков уже на другой работе с другим начальником вызывает сильную и травматическую реакцию, так как прошлое влияет на настоящее, так и настоящее может влиять на прошлое.
То есть, après-coup имеет отношение к концепции психического времени и причинности.

Источник https://www.nybooks.com/daily/2018/10/11/psychoanalysis-and-metoo-memories/

#психоанализ
#размышления_аналитика
#травма
#сексуальность

Итак, наконец прерывается эпоха репостов)) Вот вам свежий перевод об исследовании диссоциативных пациентов в Индии. Вкратце - было доказано, что среди психосоциальных факторов, влияющих на возникновение диссоциации, немалое значение имеют место проживания, уровень образования и социально-экономический статус. А также отмечена высокая коморбидность диссоциации с депрессивными расстройствами, в отличие от стран Запада, где первое место среди сопутствующих ментальных заболеваний занимают тревожные или панические расстройства.

Одним словом, читайте, если кому интересно. Хорошего материала до конца года будет еще много, это я вам обещаю. Само собой, все можно будет прочесть и на сайте (это я тоже до работы выложу и дам ссылку - специально для тех, у кого телеграф не работает):

https://telegra.ph/Psihologicheskij-analiz-pacientov-s-dissociativnym-rasstrojstvom-perevod-artdragon79-10-31

ПСИХОЗ. Это было в старом приюте, плохо отапливаемом, полным сквозняков, который зимними вечерами становился еще мрачнее.

Закутанная в пальто, врач-интерн психиатр недоумевала, как молодой человек, больной шизофренией, стоящий перед ней в одной распахнутой рубашке, мог оставаться таким безразличным к ледяному холоду. Указывая рукой на свою грудь, начинающая врач спросила его: «У вас здесь не болит?» Он продолжал на нее долго смотреть.

Смотреть – неправильное, ошибочное слово, поскольку оно предполагает наличие рефлексии; а между ними двумя никакого взаимообмена не произошло, она скорее почувствовала его проскользнувший взгляд, заметив, что его зрачки были лишены способности зеркальной ретрансляции и поэтому они не смогли вернуть, что было ему «адресовано».
Затем он протянул руку и положил ее туда же, где чуть раньше была ее рука, на ее грудь… «Нет, у меня здесь не болит».

«Я есть другой», эта формула уже непригодна, «другой есть Я» подходит лучше, чтобы выразить отчуждение, безумие при психозе, когда неизвестно, где начинается внутреннее и где заканчивается внешнее!

Если спросить психотическую мать, почему она не кормит своего плачущего младенца, которому пора есть, она отвечает: «Я не голодна».

Жак Андре "100 слов психоанализа".

#психоанализ
#психоз

«Проблема меланхолии - не потеря объекта, потеря объекта - это проблема горя. Меланхолия - нечто другое. В меланхолии встречаемся с первичным нарциссическим разочарованием. Данное разочарование создаёт ядро конфузии, спутанности в субъекте и тогда проблемой меланхолии становится не потеря Объекта, а потеря Субъекта. То есть субъект существует в своём теле, но не является субъектом собственной жизни».

Рене Руссийон, психоаналитик

#психоанализ
#депрессия

Рубрика этот день в истории. Сегодня день рождения у Даниила Леонидовича Андреева (2 ноября 1906, Берлин — 30 марта 1959, Москва) — русского писателя, литературоведа, философа и мистика. Автора мистического сочинения «Роза Мира».

Если кому интересно, почитайте https://fil.wikireading.ru/25899 анализ творчества Даниила Андреева сделанный профессором Вадимом Рудневым.

В частности Руднев пишет: "...Даниил Андреев с клинической точки зрения был парафреник, то есть как бы наполовину шизофреник, наполовину здоровый. В своей дневной части жизни он функционировал как обыкновенный, но только необычайно добрый и благородный человек, по ночам же он путешествовал по трансфизическим мирам. Но у кого поднимется рука назвать этого человека сумасшедшим! Все, что он описывает в «Розе мира», просто чрезвычайно непривычно. Он был просто не такой, как мы, он был наделен способностью к электронной жизни. Недаром раньше таких людей называли духовидцами.

Итак, для homo normalis точка настоящего это единственное, что удерживает его в обыденной механической жизни, он, как электрон в копенгагенской интерпретации квантовой физики. При редукции фон Неймана он выходит из суперпозиции, и его можно измерять, он становится похожим на макрообъект, живущий механической жизнью.

Но если был прав Эверетт, а не Бор, то его измерить нельзя, и никакой точки настоящего нет, как нет и сознания. То есть нормальные люди только кажутся нормальными. Человек стал механическим для того, чтобы выжить. Но существует гипотеза Ганнушкина-Кроу, в соответствии с которой каждый человек немного шизофреник [Ганнушкин, 1998 <1914>; Crow, 1997]. В какой-то момент, по Кроу, произошла генная мутация, и тогда в человеке поселился шизофренический ген, плата за использование Homo Sapiens арбитрарного языка, как пишет Тимоти Кроу. Без этого гена человек не мог бы стать Homo Narrativus, не мог бы рассказывать историй, что отличает его от остального животного мира. Тогда и появилась в человеческой психике эта точка настоящего. Пребывание моего пациента во временном водовороте является разновидностью этой потери точки наcтоящего".

#история
#философия
#психология
#история_психиатрии

Опубликованны результаты клинического исследования второй фазы в отношении эффективности психотерапии с фармацевтической поддержкой МДМА при лечении посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).
В публикации представлены данные катамнестического наблюдения за пациентами через 12 месяцев после окончания лечения.

Выборка была небольшая (28 человек), однако пациенты были тяжёлые, многие из них были больны давно (некоторые целых 30 лет), многократно ранее и без результатов лечившиеся. То есть их ПТСР была резистентной к какой-либо стандартной фармако и психотерапии.

96,4% участников сообщили о суицидальных мыслях в какой-то момент в прошлом; у 46,4% суицидальные идеи были серьезными, а 28,6% сообщили об истории суицидального поведения.

Однако после терапии с МДМА целых 76 процентов испытуемых не соответствовали клиническим критериям ПТСР через 12 месяцев после окончания лечения. То есть эффект лечения оказался длительным и устойчивым.

Оценка проводилась опытным клиницистом с использованием шкалы CAPS-IV https://en.m.wikipedia.org/wiki/Clinician_Administered_PTSD_Scale которая является в настоящее время лучшим инструментом для оценки ПТСР (т.н. "золотым стандартом" диагностики). CAPS-IV состоит из 30 пунктов касающихся ПТСР и позволяет оценить наличие, частоту возникновения, степень выраженности и тяжесть симптомов.

При зачислении в программу клинического испытания средний балл по шкале CAPS-IV составлял 92, а в течение последующих 12 месяцев после заключительной сессии MDMA средний балл CAPS-IV составлял всего 31.

Лечение было безопасным и хорошо переносилось пациентами.

Механизмы эффективности психотерапии с участием МДМА точно не установлены. Определённо субъективные эффекты МДМА поддерживают просоциальные чувства и поведение и делают неприятные воспоминания более терпимыми. МДМА может изменить значение или смысл воспоминаний, усилить эмпатию и улучшить понимание самого себя.

Результаты исследования позволяют рассчитывать на то, что FDA присвоит психотерапии с фармацевтической поддержкой МДМА статус "прорывной".

Источник http://journals.sagepub.com/doi/full/10.1177/0269881118806297

#исследование
#клиника
#медицина
#травма

Бесплатная лекция в Москве про депрессию https://www.facebook.com/events/579272905838653/?ti=as

Апелляция к морали в современную эпоху действительно затруднена. Впрочем, этически она всегда была под вопросом - во всяком случае, со времен Будды Шакьямуни с его “не выносите суждений” - и Иисуса с его “не судите, да не судимы будете”. Моральные суждения (“апелляция к морали”) сами по себе - навязывание человеку системы ценностей. А вот разговор о системе ценностей вполне возможен - но без навязывания и без вынесения конкретных жестких однозначных суждений.

И это - свидетельство того, что, вопреки распространенному мнению, этический уровень общества (во всяком случае, гуманистически ориентированных культур) повышается. Только нет параметра, по которому этот прогресс - этический прогресс - можно было бы сравнить по темпам с прогрессом научно-техническим. Вполне вероятно, что оба вида прогресса - аспекты одного и того же процесса.

Для этической ориентировки вполне достаточно категорического императива (“золотого правила этики”) - причем несущественно, какой именно вариант (позитивный или негативный) мы возьмем, поскольку они конвертируются друг в друга.

В связи с затруднениями, которые стали возникать с апелляциями к морали, многие склонны делать вывод о релятивизации этики. Причем одни утверждают релятивность этики в качестве рациональности, как результат, открывающийся познающему в результате рационального анализа этической сферы - другие же отвергают этот релятивизм и критикуют современность за “моральную деградацию”.

Однако отказ от некоторых моральных норм прошлого - особенно от нерациональных, точнее дорациональных табу и ритуалов - вовсе не является моральной деградацией, а напротив, может быть следствием этического роста. Даже полный отказ от нормативов сам по себе не есть признак моральной деградации.
Экзистенциальное ощущение свободы Другого и любви сами по себе достаточны - они откроют знание о Другом, исходя из которого становятся более ясным какие действия не согласуются с одновременно действующими принципами свободы и любви.

И наоборот, отказ от апелляции к морали не есть отказ от этики как таковой. Если этот отказ последовал в качестве реализации принципов свободы и любви, открывает себя ранее заслоненная моральными суждениями мистическая этика, этика прямой освещенности свободным любящим взглядом. Возможно, именно такая мистическая этика имелась в виду авторами концепции о вытеснении “закона” “благодатью”.

Место апелляции к морали заменяет, к примеру, разговор о целерациональности (веберовской) - разговор о том, насколько совершаемое действие способствует достижению желаемого деятелем результата. А также выход на метауровень - разговор о том, насколько конкретное желание деятеля согласуется с его же желаниями более долгодействующими - согласуется ли актуализированная в поступке ценность с ценностями, принимаемыми деятелем как жизненный принцип. И разговор такой имеет этическое оправдание только в том случае, если он деятелю не навязывается. Апелляция к морали может вытесняться апелляцией к дискомфорту - типа “твои действия заставляют меня испытывать нежелательные для меня переживания”.

Разговоры же о об этике приобретают куда более абстрактный рациональный аналитический характер. И тут речь пойдет о деталях, контекстах, социальных конвенциях, целеполагании и ценностях (о телеологии и аксиологии) - с оставлением итогового выбора деятелю. Только сам деятель правомочен принимать, к примеру, решение, уместен ли в данном конкретном случае эпатаж или нет - точнее, какова для него в свете его ценностей степень приемлемости.

При этом декларирование приверженности ценностям свободы и любви не дает права выносить моральное суждение. Если же декларирующий принципы свободы и любви берет это право себе - то субъект, другое живое существо, становится объектом этого суждения, объективируется как ребенок, как недееспособное и безответственное существо. С этим связана распространенная ныне апелляция к “пользе, вреду, опасности и безопасности для детей”. Ребенка любят, но ограничивают его свободу - и это ограничение начинает представляться этически оправданным в отношении всех существ. В этом случае имеет мес