После недавнего полемического обмена в группе комментариев задумался над одним аспектом в истории форм.

Вот есть рыба — существо своей формой соответственное среде обитания: обтекаемость, плавники, жабры, предпочтительные органы чувств, выделительная система (в особенности у морских, для выведения солей).
Некоторые рыбовидные создания некогда изменили среду обитания, став чем-то саламандровидным или жабобразным сообразно новым условиям жизни — и дальше со всеми четвероногими остановками на суше и в воздухе.
Некоторые же существа вернулись туда, откуда начинали, о чём напоминает удивительная клада китожвачных: так ходящие на копытах и жующие траву существа, через бегемотовидную стадию, перешли на питание рыбой или крилем, а копыта променяли на плавники.
Но лёгкие для воздушного дыхания остались — постоянно подниматься "к былым корням" подышать приходится, в отличие от жаберных. Теплокровность — осталась, как и потребность чаще питаться для поддержания внутренней топки и держать тепло под жиром. Мышечное строение — хвост дельфина движется вверх-вниз, как продолжение спины четвероногого, а не как рыбий хвост вправо-влево. Ну и прочее живорождение с млекопитанием, для рыб и рыбовидных предков четвероногих непостижимые.
Генетическая история несёт в себе и выражает в теле реликты всех предшествующих стадий.

Есть и безумные образцы от мира эволюции — пингвины. Совершенно придурочные создания, предки которых скорее походили на буревестников, а нынешние потомки не способны ни летать, ни даже ходить нормально до такой степени, что не выживают нигде, где хватает сухопутных хищников. Наиболее приспособленные для плавания, они боятся спускаться в воду, потому что в воде не только они жрут, но и их жрут — где и служат кормом для некогда копытных-жвачных косаток, а также более традиционных акул с одной стороны и морских котиков с другой.
Такой вот разумный замысел.
Впрочем, на Антарктиду мало кто претендует, кроме них же. Экстремальные твари для экстремальных условий.
Да и рыбы летают.

Казалось бы, при чём тут Флоренции-Венеции из прошлой перепалки.

Моя текущая рабочая гипотеза в том, что частные человеческие сообщества всякий раз сталкиваются с одними и теми же проблемами по мере прохождения одних и тех же стадий сообщества, что зависят от взаимодействий описываемых экстенсивно (сколько людей контактируют) и интенсивно (как сильно и широко они контактируют). И переходы между этими стадиями — условно "дикарства, варварства и цивилизации" — настолько же резки, как между водой, сушей и воздухом. Зверушка долго и болезненно пробует землицу новыми лапами, пока не пойдёт — или не издохнет от напряжения.

Насколько культура есть адаптация — материальная, поведенческая, познавательная — настолько же "культурный код", подобно генетическому, несёт все адаптации в себе, как очень удачные решения, так и некогда удачные, так и вовсе неудачные, но — неизменные в кратком и среднем сроке, как лёгочные мешки у дельфина вместо акульих жабр.

Специфика же человеческой культуры в том, что в ней (в определённой степени) возможен и горизонтальный перенос, в отличие от строго вертикального генного у многоклеточных — равно возможны сознательные и целенаправленные манипуляции со своей "мемной историей", как если бы генный инженер мог превратить в ГМО самого себя.
Или с чужой — заняться "сплайсингом", то есть вносить врезки совершенно инородных генов-"мемов" для уподобления к той же среде. И порождать уродов.
Где до "мемной инженерии" сообщество не доросло, там культуры справляются через уподобление уже прошедшим актуальную стадию — было бы кому уподобляться, особенно желательно как-нибудь без колонизации со всякими катастрофическими падениями разнообразия мужского ДНК локальной популяции.

Таким образом, лёгкая (500 лет прошло всяко) грусть за Псков и Новгород не в том, что москали кляты каким-то образом нагадили всем и самим себе века на три вперёд. Различные формы жизни также вымирают не оставив потомков, да и Россию в её московско-петербуржской линии нельзя назвать ущербной формой, в её то размерах и культурной выразительности в девятнадцатом веке — хотя всякие реликты никуда не делись, и активизируются в подходящих условиях, пусть даже во внешне невинной скорби по августейшему меценату из имперского центра.
Не исключено, и скорее даже более вероятно, что те же Псков да Новгород стали бы голландскими колониями, и на этом их культурное развитие остановилось бы, как у Риги и Данцига в виде эмпориев вывоза сырья по Висле и Двине. Не Северный Ренессанс, а Северный ШкурДревМяс, и малый рыб стал кормом большому рыбу.
Но были и другие шансы, пусть и небольшие, которых не стало.

В итоге ведь всё равно мозговым центром России на двести лет стал город в речном бассейне ранее под контролем Новгорода, с той же экономической и политической ориентацией, и даже настолько же дрянной порт. И он стал отличным и образцовым проявлением модерна, "под ключ", но без приобретённых раннее иными предковыми формами жизни признаков и образцов, что может быть помогли бы избежать горловины 1917 года или хотя бы проскочить её с менее разрушительными последствиями, а не свернуть голову.

"... аномальная потребность выставлять себя напоказ (то есть, превращать в зрелище - А. И.) компенсирует мучительное чувство... существования на обочине жизни" (с), Ги Дебор, с.73, цитирует работу Габеля о ложном сознании

Раз в обсуждении канала всплыло много голландского: расцвеченное фото нидерландской бедноты на фоне их землянки, снятое в 1936 году.

Регион Дренте, северо-восток подальше от моря, холмы с болотами, самый лесистый регион.
Вошёл в Соединённые Провинции, но права голоса не имел как населённый сельской беднотой: местные сословные сеймы не могли платить федеральные взносы, в силу чего с них налоги и не брали, но их мнение равно остальных не волновало. Республика Семи Провинций, но имела восемь членов включая "этих самых".
Оставался захолустьем до начала добычи нефти и газа, да и поныне аграрный.

Аутентичные западноевропейские глубинарии.
До 1920-х достаточное количество нидерландских селян проживало в землянках, чтобы королевство начало программу по их переселению хоть в халупы. Землянки-фрай Нидерланды стали к сороковым, так что фото выше из последней очереди.

Действительно, деревянные башмаки вместо лаптей.

Психика не едина, её субъект расколот. Это скорее труппа театра, чем что-либо ещё. У неё, т.е. психики, конечно, существует центр, что бы там ни говорили буддисты, нейроучёные, биологи и прочие кондовые философы вроде почившего Деннетта. Однако, центр слаб, он постоянно и по любому поводу теряет баланс. Но странное дело, всякий раз его непринуждённо восстанавливает. Возможно, дело в том, что он нематериален. Судя по десятилетиям безуспешных поисков и попыток концептуально его схватить — точно нематериален. Но, вопреки всему, реален, причём на все сто. Не будет его — и вот уже нет человека, его личности. Это просто сломанная машина.

Человек, в общем-то, и так машина. Его свобода, индивидуальность — нечто вроде навыка или украшательства, красивого бантика. Иными словами, особенность ряда культур, а вовсе не присущее по природе свойство. Большинство людей этим свойством обладают в какой-то демо-версии или не обладают вовсе. Роботы.

Но странно и даже необычно вот что: чем больше пытаешься воспринимать психику как ворох кое-как синхронизованных модулей и деталей-машин — тем более свободным становишься. Уже просто потому, что адекватно оцениваешь границы этой свободы. Здесь, положим, сделать выбор я ещё могу, а тут — только сопровождать свою деятельность взглядом, выдумывая витиеватые причины, "почему пришлось так поступить".

Поэтому внутри свободный человек напоминает не главного актёра, а второстепенного и очень скромного ассистента театральной гримёрки; пьеса уже поставлена и написана, и на сцену выходить не ему.

На чем, если просто рассуждать (просто - т.е. не заглядывая в Тихомирова и прочих) базируется легитимность монархии?

1. Право наследования. "Хозяин земли русской". Публичное вырастает как бы из частного, государь = господарь = господин. К началу XX века "внутри" с этим уже должны были быть проблемы: сложновато уже принять, что государство может быть "частной собственностью".

Зато это могло еще работать во вне, "Романовы законные правители России, потому что это их домен".

2. "Исключительное пригодность к управлению" - думал-думал, как это назвать, ничего лучше не придумал. Тут имеется в виду, что монарх все таки управляет государством ради государства, а не ради себя. "И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру вручённое". Есть два варианта:

2.1 Сакральный. Царь - помазанник, поставлен Богом и наделен именно Богом всеми необходимыми свойствами правителя.

2.2. Светский-просвещенческий (им. Астеррота). Царь - в силу своего происхождения и подготовки просто самый умный и самый знающий (пароли). Настолько хорошо пригодного к управлению человека невозможно "выбрать", его можно только "вырастить".

Аргумент 2.1. понятно, зависит от веры в Бога, с распространением атеизма он будет разрушаться.

Аргумент 2.2. будет разрушаться естественным ходом развития современного общества - при все большем повышении сложности управленческих процессов станет понятно, что организация обработки информации большими информационными машинами (министерствами, к примеру) имеет гораздо большее значение, чем количество языков, который знает один конкретный человек. 1, 2 или даже 5 - в мире то их сотни, а часов в сутках 24.

Поскольку современное общество в РИ формировалось быстро и активно, все три легитимизирующих принципа к 1917 должны были изрядно просесть. Тем не менее все три как-то работали (в том числе и первый, особенно - в армии).

Сравнить с тем что было дальше?

Легитимность ВКП (б) - КПСС базировалось на следующем наборе утверждений.

1. Есть только одна теория, описывающая общественные процессы правильно ("единственно верное учение" - так и говорили же).

2. Эта теория - так уж получается ведет к построению справедливого общества для большинства населения Земли, поэтому реализация этой теории совпадает с желаниями этого большинства. "Учение справедливо, потому что верно" и наоборот.

3. Есть только одна специально организованная группа людей, которая полностью понимает эту теорию и может воплощать ее в жизнь. "Партия - передовой отряд рабочего класса".

Можно сказать, что если в монархии управляет "помазанник Божий", то при коммунизме управляет сам "Бог" - всеведущий (учение Маркса верно), всемогущий (учение Маркса всесильно, ход истории нельзя изменить) и всеблагой (справедливо).

Проблема тут только одна - во все это надо ВЕРИТЬ. Верить в то что учение верно (для мира "язычников" это всего лишь одна из возможных философских теорий). Верить в то что учение справедливо и ведет к построению бесклассового общества, а не аквадеспотии. И главное, самое главное - верить в Партию. Что не надо никаких выборов, никаких диспутов, что партия правильно понимает марксизм, и точка.

Почему? Потому. "Хочешь в лоб"?

Как по мне, легитимность оч. так себе. Разве что - воспитать этих верующих. Вот и воспитывали ("культ личности", "Ленин и дети").

Славная Революция Голландское вторжение в Британию 1688 года.

У людей, особенно которые много, на износ, работают и
———————-
на путях своей деятельности добиваются не только результатов, непосредственно к ней относящихся, но также и некоторого материального благополучия, складывается подчас ложное ощущение, будто бы устройство мироздания именно таково: накопил — машину купил, или, как говорится в рекламе немецкой страховой компании, "du hast es dir verdient" — "ты это заслужил".
Между тем, заслужил соискатель — в лучшем случае — лишь продвижение внутри своей ячейки, место же самой ячейки и количество выделенных на нее благ изменить не может.
Расцвет потребительской радости среднего класса в нашей стране в начале 2000-х был абсолютно незаслуженным не потому, что люди не работали и не надрывались, а потому, что повышение стандартов жизни, да что там, само существование благополучного среднего класса в нашей стране было не их решение. Ну и, натурально, за повышением следует опускание. Конечно, бывш. средний класс не любит, когда его опускают, а кто бы любил?
Один жизнерадостный зайчик, известный популяризатор науки, недавно принялся опровергать пари Паскаля. Оно, говорит, не работает, потому что если Бог есть, то ему мб угодны как раз атеисты. Ну, ОК. Политическая теология отвечает, что и государству,даже когда объявившему себя социальным, просвещенные пухлые среднеклассовые зайчики нужны лишь для жаркого. Как индюшка фермеру, о котором нам напомнила "Задача трех тел".
Здесь есть одна не то чтобы тонкость, а скорее чуть затуманенная особенность. Когда рабочий в классическом варианте начинает бороться за свои экономические права и требовать повышения зарплаты, он хотя бы знает, к кому обратиться. Но и выглядит его протест сугубо экономическим, за что его не любили классики.
А когда нищает самозанятый средний класс, да и даже не всегда самозанятый, но додумать легко, его недовольство сразу превращается в политическое. А, а тут уж сами понимаете...

О новгородской и псковской предоптике говорить можно долго, и не прийти к чему, ибо, как часто бывает в делах спекулятивно-исторических:

а) Не все так однозначно.
б) Тема эмоционально окрашена.

Так что пусть Великий Новгород и не менее великий Псков стоят, как стояли, и процветают как процветали :)
«Звякнуть им что ли, на старости лет … нет, пусть живут безмятежно».

НО. Про 1172 берестяные грамоты, выкопанные товарищем А. в середине прошлого века, я не могу сказать ничего, кроме того, что они — [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ].

Причем, чувство это возникает при чтении самого Арциховского и его отчетов о раскопках, под конец сменяясь железобетонной уверенностью, когда доходишь до введения в 5 том его атчотов.

(Внимание на иллюстрацию)

То есть бересту, как материал для письма использовали и в предоптику, и в оптику, и даже в кристально ясную оптику, и не только в России, но с двумя «малозначимыми» нюансами.

А) Обработкой бересты, делающей ее мягкой, и чуть больше похожей на привычную нам бумагу (путем сверхэлементарного кипячения).
Б) Использованием для письма чернил или их паллиатива, вроде угля.

Внимание вопрос — как же так получилось, что жители богатой Новгородской Республики, в быту, предпочитали свои письмена вырезать шилом/медным писалом на необработанной бересте, являя собой уникальный случай добровольного самомучительства?

Внимание ответ — потому, что они точно знали, что через 8 веков, один археолог с Ростова будет яростно копать новгородский грунт, не надеясь на успех, ибо за столько лет береста могла сохраниться, а вот чернильные/угольные надписи на ней — едва ли, и решением Новгородского веча XI века (письменные свидетельства о котором, до нас, пока что не дошли) постановили следующие два века всю деловую переписку вести столь экстравагантным способом, дабы сделать ему таким образом приятно.

Милейшие были люди, что тут скажешь :)

P.S. Бонусом — одна скабрезная берестяная история про руны (1,2)