И ещё одно соображение, на сей раз от покойного Павловского. «В России повестку действий власти каждого следующего цикла формирует оппозиция предыдущего». Имеется в виду, что каждый раз после обновления легитимности власть начинает реализовывать именно то, к чему призывали оппозиционеры, при этом никак не меняя статус самих призывальщиков — они как числились врагами режима, так и остаются ими числиться. В предыдущем цикле, особенно под конец, в этой роли были не столько навальнисты, сколько «рассерженные патриоты» — вот сейчас начальство и делает примерно то, о чём они просили, причём, казалось бы, без видимого эффекта, и будучи под непрерывным встречным огнём от штатных охранителей. Но цикл сменился…
Мысли совсем в сторону. По причине сезонной обременённости родительскими заботами задумался вот о чём.
Ахиллесовой пятой и имперской России, и СССР было отсутствие адекватных механизмов воспитания детей сильных мира сего. Конкретно в СССР именно они «разложились» гораздо раньше остальной страны, это начало проявляться ещё при позднем Сталине, а симптоматика была описана ещё аж Троцким в книжке «СССР в 1936 году».
В империи с этим обстояло чуть получше, но именно что чуть. Осталась богатая литература про то, какие с этим были проблемы. Причём даже когда империя принималась целенаправленно этим заниматься: теги Царскосельский лицей, декабристы. В конце концов, ведь и братья Ульяновы — генеральские дети (И.Н.Ульянов действительный статский советник, т.е. генерал-майор). Причём в революционеры шли лучшие из них, большинство же превращалось уже и тогда в праздных мажоров. Ну а про детей постсоветской «элиты» нечего и говорить.
Интегрально — с детьми «верхнего слоя» во все времена у нас всё не лучше, а хуже, чем в целом по стране. Я знаком с этим с детства, поскольку учился в школе №128 на 2-й Тверской-Ямской; со мной в классе учились дети и внуки членов ЦК, секретарей союзных компартий и даже внучка экс-председателя КГБ СССР. Хотя — тогда это было возможно — в том же классе учились и дети люмпенов из соседних коммуналок, и такие, как я, дети обычных советских НТР-ов. Но я с первого класса жил в этой ситуации острейшего разрыва, когда одним детям привозили заграничные штуки, а у других мать-одиночка не могла набрать денег на новую школьную форму, а я был ровно посерёдке — на форму хватало, но вот рюкзаки и ручки-карандаши были только из магазина «Школьник».
Опуская простыню промежуточных рассуждений, сразу тезис. Мало говорить об «институте семьи». Он в традиционном обществе составная часть института рода, и одна из важнейших составляющих в нём — это как раз внутренние механизмы воспитания наследников, с передачей им родовой миссии и родовой этики. То, что это и в XVIII веке работало криво, отражено уже в известной комедии Фонвизина. Но всё же как-то ещё работало. Золотой век русской культуры обусловлен изобилием французских гувернёров-эмигрантов в России в 1790-х гг. Но ведь отцы их нанимали, учили же недорослей. А потом как-то на нет сошло.
Сейчас я обнаружил парадокс: чем дороже платная частная школа, тем хуже там учат. Потому что учителя боятся влиятельных родителей, директора не хотят терять платежеспособных клиентов, а когда образование это «услуга», его, считай, нет. Впрочем, бесплатная ГБОУ СОШ это тоже грустный вариант — в первую очередь из-за контингента учащихся; ладно бы пресловутые «дети мигрантов», но есть в количестве и русские дети, которые до первого класса не видели в жизни вообще ничего, кроме телевизора и дебильных игр в смартфоне-планшете. Остаются «школы с концепцией» — но как правило «с концепцией» чаще всего равнозначно «с придурью». Тут дальше уже к родителям: насколько их собственная придурь комплиментарна светлым педагогическим идеям авторов концепции.
Так сложилось, что я хорошо и близко знаком с историей семьи Арашуковых — тех самых, которые сейчас сидят на пожизненном. Она такова. Первый сын Рауля Арашукова погиб в результате несчастного случая — отец, будучи ещё водителем грузовика, задавил его насмерть. Соответственно, у второго сына всё было на ложечке с горкой — ему можно было всё и никогда ничего не было ни за что: понятная родительская компенсаторика. А по мере того, как отец из водителя стал большим начальником, этого всего стало очень много. А мальчик вырос, почти не видя отца, но будучи максимально щедро одариваем им. В школе он тоже, кстати, почти не учился: диплом о среднем образовании ему купили ещё примерно в его 12 лет. А в 17, добавив год и переделав паспорт, ещё и впридачу мандат депутата ставропольской гордумы.
Морали не будет. Скажу одно: из всех институтов государства важнейшим является образование, а самым высокорисковым — образование детей верхнего слоя. Именно в этой точке мы регулярно теряем страну. И ничего не страхует от того, что эта история не повторится.
Ахиллесовой пятой и имперской России, и СССР было отсутствие адекватных механизмов воспитания детей сильных мира сего. Конкретно в СССР именно они «разложились» гораздо раньше остальной страны, это начало проявляться ещё при позднем Сталине, а симптоматика была описана ещё аж Троцким в книжке «СССР в 1936 году».
В империи с этим обстояло чуть получше, но именно что чуть. Осталась богатая литература про то, какие с этим были проблемы. Причём даже когда империя принималась целенаправленно этим заниматься: теги Царскосельский лицей, декабристы. В конце концов, ведь и братья Ульяновы — генеральские дети (И.Н.Ульянов действительный статский советник, т.е. генерал-майор). Причём в революционеры шли лучшие из них, большинство же превращалось уже и тогда в праздных мажоров. Ну а про детей постсоветской «элиты» нечего и говорить.
Интегрально — с детьми «верхнего слоя» во все времена у нас всё не лучше, а хуже, чем в целом по стране. Я знаком с этим с детства, поскольку учился в школе №128 на 2-й Тверской-Ямской; со мной в классе учились дети и внуки членов ЦК, секретарей союзных компартий и даже внучка экс-председателя КГБ СССР. Хотя — тогда это было возможно — в том же классе учились и дети люмпенов из соседних коммуналок, и такие, как я, дети обычных советских НТР-ов. Но я с первого класса жил в этой ситуации острейшего разрыва, когда одним детям привозили заграничные штуки, а у других мать-одиночка не могла набрать денег на новую школьную форму, а я был ровно посерёдке — на форму хватало, но вот рюкзаки и ручки-карандаши были только из магазина «Школьник».
Опуская простыню промежуточных рассуждений, сразу тезис. Мало говорить об «институте семьи». Он в традиционном обществе составная часть института рода, и одна из важнейших составляющих в нём — это как раз внутренние механизмы воспитания наследников, с передачей им родовой миссии и родовой этики. То, что это и в XVIII веке работало криво, отражено уже в известной комедии Фонвизина. Но всё же как-то ещё работало. Золотой век русской культуры обусловлен изобилием французских гувернёров-эмигрантов в России в 1790-х гг. Но ведь отцы их нанимали, учили же недорослей. А потом как-то на нет сошло.
Сейчас я обнаружил парадокс: чем дороже платная частная школа, тем хуже там учат. Потому что учителя боятся влиятельных родителей, директора не хотят терять платежеспособных клиентов, а когда образование это «услуга», его, считай, нет. Впрочем, бесплатная ГБОУ СОШ это тоже грустный вариант — в первую очередь из-за контингента учащихся; ладно бы пресловутые «дети мигрантов», но есть в количестве и русские дети, которые до первого класса не видели в жизни вообще ничего, кроме телевизора и дебильных игр в смартфоне-планшете. Остаются «школы с концепцией» — но как правило «с концепцией» чаще всего равнозначно «с придурью». Тут дальше уже к родителям: насколько их собственная придурь комплиментарна светлым педагогическим идеям авторов концепции.
Так сложилось, что я хорошо и близко знаком с историей семьи Арашуковых — тех самых, которые сейчас сидят на пожизненном. Она такова. Первый сын Рауля Арашукова погиб в результате несчастного случая — отец, будучи ещё водителем грузовика, задавил его насмерть. Соответственно, у второго сына всё было на ложечке с горкой — ему можно было всё и никогда ничего не было ни за что: понятная родительская компенсаторика. А по мере того, как отец из водителя стал большим начальником, этого всего стало очень много. А мальчик вырос, почти не видя отца, но будучи максимально щедро одариваем им. В школе он тоже, кстати, почти не учился: диплом о среднем образовании ему купили ещё примерно в его 12 лет. А в 17, добавив год и переделав паспорт, ещё и впридачу мандат депутата ставропольской гордумы.
Морали не будет. Скажу одно: из всех институтов государства важнейшим является образование, а самым высокорисковым — образование детей верхнего слоя. Именно в этой точке мы регулярно теряем страну. И ничего не страхует от того, что эта история не повторится.
К предыдущему. Я не был дитём элиты и не учился в элитных школах. Обычная семья инженеров, обычная советская школа.
Но у меня всё же было одно конкурентное преимущество перед сверстниками — это моя деревенская мама, абсолютно отчаянная перфекционистка, которая, едва я научился ходить и говорить, принялась запихивать меня во все кружки подряд, от лепки до пения, от плавания до хореографии. А потом, уже в школьные годы, решила допом дать мне верховую езду, английский, латынь-греческий, продвинутую русскую словесность (литературная студия), музыку (фортепиано) и бальные танцы. Откуда у неё в голове возник именно такой набор «дополнительных опций», это для меня до сих пор загадка — видимо, кто-то из знакомых объяснил, что примерно этому у нас учили дворян в XIX веке. К тому же поди ещё найди всё вот это в перестроечной Москве конца 80-х, но ведь нашла же, причём в те годы, когда мы и на еде-то экономили.
Главное, у неё было стойкое убеждение, что в школе ничему толком не учат, всё тамошнее, конечно, надо знать назубок (у меня любая четвёрка была поводом для разбора), но того, чего там дадут, совершенно недостаточно. Я выл и стонал от нагрузки, ещё громче возмущались папа и более старшая родня, что ребёнка лишают детства и всё такое, но там была бетонная стена. Оглядываясь назад, я понимаю, что никаких особых способностей, кроме разве что неплохой памяти, у меня не было, но благодаря всей этой интервенции развили на максимуме то, что есть. Мамы уже почти четверть века нет, но я чем дальше, тем больше понимаю, как же мне с ней повезло. А главное, как мало было шансов именно на такое, учитывая их происхождение, окружение, социальную среду и т.д.
Отсюда вывод. Образование начинается дома, и именно на дошкольной и ранней школьной стадии возможность родителей влиять на формирование ребёнка максимальна. Потом она с каждым годом неуклонно падает. А у нас обычно спохватываются именно в средней школе, когда уже видно, что всё идёт куда-то не туда.
Но у меня всё же было одно конкурентное преимущество перед сверстниками — это моя деревенская мама, абсолютно отчаянная перфекционистка, которая, едва я научился ходить и говорить, принялась запихивать меня во все кружки подряд, от лепки до пения, от плавания до хореографии. А потом, уже в школьные годы, решила допом дать мне верховую езду, английский, латынь-греческий, продвинутую русскую словесность (литературная студия), музыку (фортепиано) и бальные танцы. Откуда у неё в голове возник именно такой набор «дополнительных опций», это для меня до сих пор загадка — видимо, кто-то из знакомых объяснил, что примерно этому у нас учили дворян в XIX веке. К тому же поди ещё найди всё вот это в перестроечной Москве конца 80-х, но ведь нашла же, причём в те годы, когда мы и на еде-то экономили.
Главное, у неё было стойкое убеждение, что в школе ничему толком не учат, всё тамошнее, конечно, надо знать назубок (у меня любая четвёрка была поводом для разбора), но того, чего там дадут, совершенно недостаточно. Я выл и стонал от нагрузки, ещё громче возмущались папа и более старшая родня, что ребёнка лишают детства и всё такое, но там была бетонная стена. Оглядываясь назад, я понимаю, что никаких особых способностей, кроме разве что неплохой памяти, у меня не было, но благодаря всей этой интервенции развили на максимуме то, что есть. Мамы уже почти четверть века нет, но я чем дальше, тем больше понимаю, как же мне с ней повезло. А главное, как мало было шансов именно на такое, учитывая их происхождение, окружение, социальную среду и т.д.
Отсюда вывод. Образование начинается дома, и именно на дошкольной и ранней школьной стадии возможность родителей влиять на формирование ребёнка максимальна. Потом она с каждым годом неуклонно падает. А у нас обычно спохватываются именно в средней школе, когда уже видно, что всё идёт куда-то не туда.
Forwarded from ЖИВОВ Z
Алексей Чадаев поднимает сложнейший вопрос многомерности современной войны.
А меж тем, количество угроз для солдата неисчислимо выросло даже за последние 100 лет. Даже без контура ментальной войны.
Современный солдат должен одновременно наблюдать за:
- большим воздухом (самолеты, вертолеты, мины, снаряды, ракеты)
- малым воздухом (дроны)
- землей (мины)
- стрелковым боем
Это только физические угрозы. Есть еще и ментальные.
Современному солдату надо знать устройство
- оружия и взрывчатых вещества;
- средств связи;
- дронов;
- электромагнитных полей и радиоэлектроники;
- химических и биологических соединений (в самом ближайшем будущем).
- методов воздействия врага на собственное сознание;
Военнослужащий при всем этом должен постоянно находить себе достаточные нравственные основания, чтобы отдать свою жизнь за Отечество. Если вы думаете, что это просто - вы заблуждаетесь.
Контуры в которых ведется современная война - многомерны. И все они должны умещаться в голове одного мужчины средних лет, часто под огневым воздействием противника.
Именно по этому американская DARPA вкладывает миллиарды долларов в автоматизацию процессов войны, и создание сервиса цифрового аутсорсинга управления боем на всех уровнях.
Ключевая задача - разгрузить современного солдата до допустимых когнитивных пределов, с которыми он сможет эффективно выполнять набор примитивных функций.
ЖИВОВZ
А меж тем, количество угроз для солдата неисчислимо выросло даже за последние 100 лет. Даже без контура ментальной войны.
Современный солдат должен одновременно наблюдать за:
- большим воздухом (самолеты, вертолеты, мины, снаряды, ракеты)
- малым воздухом (дроны)
- землей (мины)
- стрелковым боем
Это только физические угрозы. Есть еще и ментальные.
Современному солдату надо знать устройство
- оружия и взрывчатых вещества;
- средств связи;
- дронов;
- электромагнитных полей и радиоэлектроники;
- химических и биологических соединений (в самом ближайшем будущем).
- методов воздействия врага на собственное сознание;
Военнослужащий при всем этом должен постоянно находить себе достаточные нравственные основания, чтобы отдать свою жизнь за Отечество. Если вы думаете, что это просто - вы заблуждаетесь.
Контуры в которых ведется современная война - многомерны. И все они должны умещаться в голове одного мужчины средних лет, часто под огневым воздействием противника.
Именно по этому американская DARPA вкладывает миллиарды долларов в автоматизацию процессов войны, и создание сервиса цифрового аутсорсинга управления боем на всех уровнях.
Ключевая задача - разгрузить современного солдата до допустимых когнитивных пределов, с которыми он сможет эффективно выполнять набор примитивных функций.
ЖИВОВZ
Telegram
ЧАДАЕВ
Тезисы о топологии войны и мира
1. Мыслить одной лишь координатной сеткой нельзя. Связность пространства выстроена иначе. Даже в бытовом аспекте: до Перми мне лететь два часа, до Стамбула три, до Дубны ехать по пробкам пять; следовательно, Пермь и Стамбул…
1. Мыслить одной лишь координатной сеткой нельзя. Связность пространства выстроена иначе. Даже в бытовом аспекте: до Перми мне лететь два часа, до Стамбула три, до Дубны ехать по пробкам пять; следовательно, Пермь и Стамбул…
Продолжая серию «Мысли в копилку для нового МО».
А вот я ещё подумал. С самого начала СВО обозначилась одна такая скрытая линия конфликта между руководством ВС и очень широко понимаемой волонтёрской средой. Я имею в виду не только «народное» волонтёрство со сборами в телеге, но и разное волонтёрящее гражданское начальство, включая губернаторов, ОНФ и даже АП. У МО была железобетонная позиция «У нас всё есть», то есть всякое волонтёрство это конечно хорошо (лишь бы молча), но совершенно необязательно. А «снизу» шла совсем другая картина — есть дефициты, есть разные потребности, и именно на их закрытии во многом весь волонтёрский сектор и вырос в целую «отрасль», сейчас уже даже со своей промышленностью — «народным ВПК».
В контексте вновь провозглашённого принципа «Ошибаться можно, врать нельзя» признать проблемы со снабжением — и, главное, несоответствием набора реальных потребностей бумажным нормам довольствия — отныне не является потерей лица. И, следовательно, появляются новые возможности управлять ситуацией. Вот я и думаю: как сорганизовать волонтёрскую среду на формирование «списка дефицитов» — того, что нужно и чего при этом нет, для того, чтобы военный тыл мог ориентироваться на него при организации более гибкого управления закупками. И не только от волонтёров нужно собирать инфу, в первую очередь от самих воюющих, перепроверяя её и собирая общую картину из множества источников. Второе анонимно, разумеется. Такая, если угодно, «внутренняя разведка» внутри самих себя — не в отношении поиска врагов, а в отношении формирования объективной картины организации снабжения армии, параллельной тому, что пишут наверх в отчётах.
Собственно, в чат приглашаются все, у кого есть какие-то дельные соображения на тему того, как такой сбор и обработку информации можно было бы организовать максимально эффективным и безопасным способом.
А вот я ещё подумал. С самого начала СВО обозначилась одна такая скрытая линия конфликта между руководством ВС и очень широко понимаемой волонтёрской средой. Я имею в виду не только «народное» волонтёрство со сборами в телеге, но и разное волонтёрящее гражданское начальство, включая губернаторов, ОНФ и даже АП. У МО была железобетонная позиция «У нас всё есть», то есть всякое волонтёрство это конечно хорошо (лишь бы молча), но совершенно необязательно. А «снизу» шла совсем другая картина — есть дефициты, есть разные потребности, и именно на их закрытии во многом весь волонтёрский сектор и вырос в целую «отрасль», сейчас уже даже со своей промышленностью — «народным ВПК».
В контексте вновь провозглашённого принципа «Ошибаться можно, врать нельзя» признать проблемы со снабжением — и, главное, несоответствием набора реальных потребностей бумажным нормам довольствия — отныне не является потерей лица. И, следовательно, появляются новые возможности управлять ситуацией. Вот я и думаю: как сорганизовать волонтёрскую среду на формирование «списка дефицитов» — того, что нужно и чего при этом нет, для того, чтобы военный тыл мог ориентироваться на него при организации более гибкого управления закупками. И не только от волонтёров нужно собирать инфу, в первую очередь от самих воюющих, перепроверяя её и собирая общую картину из множества источников. Второе анонимно, разумеется. Такая, если угодно, «внутренняя разведка» внутри самих себя — не в отношении поиска врагов, а в отношении формирования объективной картины организации снабжения армии, параллельной тому, что пишут наверх в отчётах.
Собственно, в чат приглашаются все, у кого есть какие-то дельные соображения на тему того, как такой сбор и обработку информации можно было бы организовать максимально эффективным и безопасным способом.
Forwarded from Александр Дронов
Пионер и признанный патриарх русской поэзии, он открыл «золотой век» в отечественной литературе, выступил автором слов государственного гимна Российской империи. «Что за прелесть чертовская его небесная душа», — писал о нем его друг и ученик Александр Пушкин. А автор его биографии назвал «единственным кандидатом в святые от литературы нашей».
Василий Андреевич Жуковский был незаконным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина и турецкой пленницы Сальхи. Незаконнорожденный ребенок по закону должен был стать крепостным, и чтобы избежать такой участи, Бунин обратился к своему другу Андрею Григорьевичу Жуковскому с просьбой усыновить Василия, дать ему отчество и фамилию. «Васинька» был любимцем всей семьи Буниных, он рос среди многочисленной родни и пользовался всеми правами настоящего сына. Уже после смерти Афанасия Ивановича его жена Марья Григорьевна добилась для своего воспитанника части наследства и грамоты на дворянство.
Первые произведения Жуковского были опубликованы еще во время его учебы в пансионе. В 1808 году увидела свет его знаменитая баллада «Людмила», положившая начало романтизму в русской литературе. В 1812 году Василий Андреевич поступил в ополчение. В лагере под Тарутиным, вдохновенный всеобщим патриотическим настроем, он написал свое известнейшее произведение «Певец во стане русских воинов». В тысячах списков оно разошлось по всей России. В этом же году была написана «Светлана».
В 1815 году начался 25-летний период придворной службы Жуковского: вначале в качестве придворного чтеца, потом преподавателя русского языка для будущей императрицы Александры Федоровны, а затем наставника царевича Александра Николаевича. Благодаря своему влиянию при дворе Жуковский неоднократно добивался смягчения участи сосланного Александра Пушкина, выкупа из крепостной зависимости Тараса Шевченко, освобождения из ссылки Герцена и облегчения судьбы декабристов.
Служба при дворе закончилась почетной отставкой. Жуковский женился на молодой немке, и последние годы жизни провел в Германии в окружении жены и детей. Несколько раз он пытался вернуться на родину, но болезнь жены мешала сделать это. Поэт умер в 1852 году в Баден-Бадене, прах его перевезен в Санкт-Петербург и покоится на кладбище Александро-Невской лавры.
#новгородика
Василий Андреевич Жуковский был незаконным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина и турецкой пленницы Сальхи. Незаконнорожденный ребенок по закону должен был стать крепостным, и чтобы избежать такой участи, Бунин обратился к своему другу Андрею Григорьевичу Жуковскому с просьбой усыновить Василия, дать ему отчество и фамилию. «Васинька» был любимцем всей семьи Буниных, он рос среди многочисленной родни и пользовался всеми правами настоящего сына. Уже после смерти Афанасия Ивановича его жена Марья Григорьевна добилась для своего воспитанника части наследства и грамоты на дворянство.
Первые произведения Жуковского были опубликованы еще во время его учебы в пансионе. В 1808 году увидела свет его знаменитая баллада «Людмила», положившая начало романтизму в русской литературе. В 1812 году Василий Андреевич поступил в ополчение. В лагере под Тарутиным, вдохновенный всеобщим патриотическим настроем, он написал свое известнейшее произведение «Певец во стане русских воинов». В тысячах списков оно разошлось по всей России. В этом же году была написана «Светлана».
В 1815 году начался 25-летний период придворной службы Жуковского: вначале в качестве придворного чтеца, потом преподавателя русского языка для будущей императрицы Александры Федоровны, а затем наставника царевича Александра Николаевича. Благодаря своему влиянию при дворе Жуковский неоднократно добивался смягчения участи сосланного Александра Пушкина, выкупа из крепостной зависимости Тараса Шевченко, освобождения из ссылки Герцена и облегчения судьбы декабристов.
Служба при дворе закончилась почетной отставкой. Жуковский женился на молодой немке, и последние годы жизни провел в Германии в окружении жены и детей. Несколько раз он пытался вернуться на родину, но болезнь жены мешала сделать это. Поэт умер в 1852 году в Баден-Бадене, прах его перевезен в Санкт-Петербург и покоится на кладбище Александро-Невской лавры.
#новгородика
По просьбе участников чата готовлю мини-доклад на тему «традиция», в процессе перечитал книжку товарища Поппера «Нищета историцизма». Задумался о том, что азимовское «Основание» написано практически в те же годы, а там, наоборот, сплошной «историцизм» в химически чистом виде. Но штука даже не в этом. Поппер (за 50 лет до Фукуямы, хе-хе )) постулирует: «история закончилась сейчас», а «нищета историцизма» — это в первую очередь бедность воображения (обременённого, уже от себя добавлю, той самой традицией, за рамки которой следует переступить). Собственно, традиция и есть, в некотором смысле, система ограничений и «канонов», обеспечивающих эту самую «нищету». Для того и придумана. Но я для себя понял другое: есть прямая логическая взаимосвязь между «Нищетой» и главным трудом Поппера — «Открытое общество и его враги». Из которой напрямую вытекает вся соросовская прагматика — от ЛГБТ до «цветных революций», от переписывания истории до воинствующей антирелигиозности. Да, Дугин прав: либерализм это тот же тоталитаризм, просто раньше на фоне нацизма и коммунизма это не было настолько заметно. Причём их всех объединяет как раз война с традицией (любой) как главным сдерживающим фактором для социального инжиниринга в духе «мы наш, мы новый мир построим». Традиция это ведь в пределе и есть мир, который возражает против того, чтобы его сносили и переделывали.
Forwarded from Филолог в засаде
Казалось бы, в Министерстве обороны наметились изменения. К чему тогда эмоционировать под руку как новому министру, так и ответственным товарищам, в т.ч. из ДВКР? Процесс же вроде бы пошёл...
Но есть нюансы.
Во-первых, имеет место чисто субъективный фактор. Извините, но накопилось уже столько всего, что крышечку подрывает, поэтому не всегда получается сдерживаться.
Во-вторых, учитывая закостенелость системы, присутствуют объективные опасения, что наметившимся подвижкам не дадут зайти настолько далеко и глубоко, чтобы кардинально что-то изменить.
Конкретно по темам, в которые я погружён, вынужден привести следующую показательную цитату:
"Только на моих глазах, только за два дня и только на южном фланге за [неразборчиво] положили 200 необстрелянных мужиков, неделя в части, неделя на полигоне и вперёд, на неподавленные огневые точки. И никто за это не ответил. Больше скажу, наш потрёпанный полк, в котором активных штыков человек 250 осталось, снова пойдёт на штурм. Задача по полям идти на [неразборчиво]. И снова, блядь, всем понятно, что это будет отвлекающий удар. У меня уже слов нет. Одни маты. Один хер, ничего не поменяется".
Приведённый пример типичен, это не эксцесс, но системная практика на самых разных участках. Я об этом говорю настолько же регулярно, насколько меня самого покидают цензурные оценки происходящего.
Сейчас же, отрешаясь от эмоций, констатирую цензурными словами, что данный пример высвечивает целый комплекс взаимосвязанных и взаимонаслаивающихся проблем:
- изначально слабая подготовка вновь прибывающего личного состава ввиду неадекватно сжатых сроков обучения;
- отсутствие практики постепенного погружения прибывающих пополнений в боевую работу;
- отсутствие практики наработки группового слаживания пополнений с опытным личным составом;
- отсутствие практики регулярных ротаций боевых частей на передовой с выводом на доукомплектование и дообучение на тыловых полигонах;
- отсутствие системной практики передачи боевого опыта ввиду отсутствия регулярных ротаций;
- профессиональная деградация боевых частей ввиду стачивания опытного костяка и размывания состава боевых частей слабо подготовленными пополнениями;
- неудовлетворительная организация боевой работы, в том числе в части комплексного обеспечения наступательных действий;
- избыточные и неоправданные потери ввиду неудовлетворительной организации боевой работы;
- неадекватно сжатые сроки подготовки личного состава в силу необходимости непрерывного пополнения действующих частей ввиду тяжёлых потерь;
- избыточные потери ввиду слабой обученности пополнений;
- постановка неадекватных численности и возможностям действующих частей боевых задач;
- избыточные и неоправданные потери ввиду постановки неадекватных боевых задач;
- избыточные и неоправданные потери ввиду сомнительных тактических решений;
- отсутствие ответственности командного состава за избыточные и неоправданные потери;
- безответственное отношение значительной части командного состава к сбережению личного состава ввиду отсутствия ответственности за избыточные и неоправданные потери;
- прямой материальный ущерб государству ввиду избыточных и неоправданных потерь;
- формирование нездорового морально-психологического состояния личного состава в действующих частях по совокупности указанных причин.
Максимально безэмоциональный доклад закончил. Если вдруг у Белоусова получится, ему надо будет ставить памятник. Однозначно.
Но есть нюансы.
Во-первых, имеет место чисто субъективный фактор. Извините, но накопилось уже столько всего, что крышечку подрывает, поэтому не всегда получается сдерживаться.
Во-вторых, учитывая закостенелость системы, присутствуют объективные опасения, что наметившимся подвижкам не дадут зайти настолько далеко и глубоко, чтобы кардинально что-то изменить.
Конкретно по темам, в которые я погружён, вынужден привести следующую показательную цитату:
"Только на моих глазах, только за два дня и только на южном фланге за [неразборчиво] положили 200 необстрелянных мужиков, неделя в части, неделя на полигоне и вперёд, на неподавленные огневые точки. И никто за это не ответил. Больше скажу, наш потрёпанный полк, в котором активных штыков человек 250 осталось, снова пойдёт на штурм. Задача по полям идти на [неразборчиво]. И снова, блядь, всем понятно, что это будет отвлекающий удар. У меня уже слов нет. Одни маты. Один хер, ничего не поменяется".
Приведённый пример типичен, это не эксцесс, но системная практика на самых разных участках. Я об этом говорю настолько же регулярно, насколько меня самого покидают цензурные оценки происходящего.
Сейчас же, отрешаясь от эмоций, констатирую цензурными словами, что данный пример высвечивает целый комплекс взаимосвязанных и взаимонаслаивающихся проблем:
- изначально слабая подготовка вновь прибывающего личного состава ввиду неадекватно сжатых сроков обучения;
- отсутствие практики постепенного погружения прибывающих пополнений в боевую работу;
- отсутствие практики наработки группового слаживания пополнений с опытным личным составом;
- отсутствие практики регулярных ротаций боевых частей на передовой с выводом на доукомплектование и дообучение на тыловых полигонах;
- отсутствие системной практики передачи боевого опыта ввиду отсутствия регулярных ротаций;
- профессиональная деградация боевых частей ввиду стачивания опытного костяка и размывания состава боевых частей слабо подготовленными пополнениями;
- неудовлетворительная организация боевой работы, в том числе в части комплексного обеспечения наступательных действий;
- избыточные и неоправданные потери ввиду неудовлетворительной организации боевой работы;
- неадекватно сжатые сроки подготовки личного состава в силу необходимости непрерывного пополнения действующих частей ввиду тяжёлых потерь;
- избыточные потери ввиду слабой обученности пополнений;
- постановка неадекватных численности и возможностям действующих частей боевых задач;
- избыточные и неоправданные потери ввиду постановки неадекватных боевых задач;
- избыточные и неоправданные потери ввиду сомнительных тактических решений;
- отсутствие ответственности командного состава за избыточные и неоправданные потери;
- безответственное отношение значительной части командного состава к сбережению личного состава ввиду отсутствия ответственности за избыточные и неоправданные потери;
- прямой материальный ущерб государству ввиду избыточных и неоправданных потерь;
- формирование нездорового морально-психологического состояния личного состава в действующих частях по совокупности указанных причин.
Максимально безэмоциональный доклад закончил. Если вдруг у Белоусова получится, ему надо будет ставить памятник. Однозначно.
Перепостил Филолога потому, что заметил уже намечающуюся тенденцию. Белоусову выдали такое количество авансов, что неизбежно и очень быстро должна пойти волна сообщений типа: вот, руководство поменяли, а ничего не изменилось и не изменится. Как будто главная причина всех проблем до того — это неправильный начальник, который, как тот Байден из анекдотов, лично во все подъезды нагадил.
Нет. Примерно все перечисленные проблемы — это в первую очередь результат необходимости воевать в ситуации, когда абсолютное большинство среднего управленческого звена военной машины — от генералов до лейтенантов — сформировалось в парадигме, что никакой серьёзной войны на их веку точно никогда не будет. И, более того, что её в каком-то смысле даже и сейчас всё ещё нет. А есть просто затянувшийся на два с половиной года «несчастный случай на производстве». И штука в том, что другого офицерского корпуса нет и не будет. Марсиане не прилетят.
Я не буду говорить «за всю Одессу», скажу только по нашей узкой кафедре. Ещё с самого начала развёртывания программ подготовки дроноводов столкнулись с ситуацией, что учить надо чаще всего не тех, кого отберут инструктора, а тех, кого дадут командиры. А это прямо пороговая разница в мотивации. Пришлось адаптировать программы исходя из этого обстоятельства. По факту получилось два, тсзть, «трека»: для мотивированных курсантов и для «каких дали», даже содержательно разные. И это ещё осенью-22, когда речь шла об относительно простых в освоении устройствах, как коммерческие коптеры.
Простой закон: чем выше техническая сложность устройств, тем больше нагрузка на систему обучения военных и в части использования самих устройств, и в части их боевого применения в сочетании с другими средствами. В теории, из этого должен быть сделан системный вывод, что ключевой фактор успеха при нынешнем характере БД — в адаптации системы боевой подготовки, причём не вдолгую, а именно быстрой, на уровне экспресс-курсов и блиц-учений. Причём учить надо постоянно и практически всё свободное от боевой работы и минимально необходимого отдыха время — и всех, от бойцов до генералов. Но… см.выше.
Нет. Примерно все перечисленные проблемы — это в первую очередь результат необходимости воевать в ситуации, когда абсолютное большинство среднего управленческого звена военной машины — от генералов до лейтенантов — сформировалось в парадигме, что никакой серьёзной войны на их веку точно никогда не будет. И, более того, что её в каком-то смысле даже и сейчас всё ещё нет. А есть просто затянувшийся на два с половиной года «несчастный случай на производстве». И штука в том, что другого офицерского корпуса нет и не будет. Марсиане не прилетят.
Я не буду говорить «за всю Одессу», скажу только по нашей узкой кафедре. Ещё с самого начала развёртывания программ подготовки дроноводов столкнулись с ситуацией, что учить надо чаще всего не тех, кого отберут инструктора, а тех, кого дадут командиры. А это прямо пороговая разница в мотивации. Пришлось адаптировать программы исходя из этого обстоятельства. По факту получилось два, тсзть, «трека»: для мотивированных курсантов и для «каких дали», даже содержательно разные. И это ещё осенью-22, когда речь шла об относительно простых в освоении устройствах, как коммерческие коптеры.
Простой закон: чем выше техническая сложность устройств, тем больше нагрузка на систему обучения военных и в части использования самих устройств, и в части их боевого применения в сочетании с другими средствами. В теории, из этого должен быть сделан системный вывод, что ключевой фактор успеха при нынешнем характере БД — в адаптации системы боевой подготовки, причём не вдолгую, а именно быстрой, на уровне экспресс-курсов и блиц-учений. Причём учить надо постоянно и практически всё свободное от боевой работы и минимально необходимого отдыха время — и всех, от бойцов до генералов. Но… см.выше.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
«Военно-политическая философия» — наш совместный проект с Семёном Ураловым, буквально выросший из стримов на каналах, которые многие из вас помнят. Это подкаст о явлениях и событиях, с которыми мы сталкиваемся ежедневно и которые необходимо обсуждать. Наша задача — понять психологию конфликта, вместе с вами разобраться в происходящих процессах, и что важнее — попытаться всё это объяснить.
Я уже неоднократно рассказывал у себя на канале про го. Поэтому решил не упустить возможности пригласить к нам на подкаст Михаила Емельянова – исполнительного директора Центра го и стратегии. Не побоюсь даже сказать, что лучшего тренера и популяризатора этой стратегической игры у нас.
Прямо на наших глазах эпоха «Великой шахматной доски» сменяется эпохой «Большого гобана». Поэтому убежден, что именно сейчас нам очень полезно детально разобраться в философии восточного мышления, а игра го – лучший объект для такого вот анализа.
Получилось очень содержательно. Приятного просмотра.
Я уже неоднократно рассказывал у себя на канале про го. Поэтому решил не упустить возможности пригласить к нам на подкаст Михаила Емельянова – исполнительного директора Центра го и стратегии. Не побоюсь даже сказать, что лучшего тренера и популяризатора этой стратегической игры у нас.
Прямо на наших глазах эпоха «Великой шахматной доски» сменяется эпохой «Большого гобана». Поэтому убежден, что именно сейчас нам очень полезно детально разобраться в философии восточного мышления, а игра го – лучший объект для такого вот анализа.
Получилось очень содержательно. Приятного просмотра.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
«Военно-политическая философия». Эпизод 21
В этот раз решили выбрать тему, которая уже неоднократно у нас в разговорах всплывала, но все время немного опосредованно. Мы много обдумывали вместе с вами общественные настроения, фиксировали какие-то наши с Семёном наблюдения. Но не хватало фундамента. Поэтому сегодня в качестве гостя пригласили нашего коллегу, социолога, создателя одной из первых в России независимых частных исследовательских организаций Игоря Задорина.
Поговорим о «социологии мира» и «социологии войны» в самых широких смыслах этих понятий: что из себя представляет социология в «прикладном» плане, как сегодня исследуют общественное мнение, с какими трудностями сталкиваются «некабинетные» социологи и как эта наука трансформируется в эпоху «мировой перестройки».
В этот раз решили выбрать тему, которая уже неоднократно у нас в разговорах всплывала, но все время немного опосредованно. Мы много обдумывали вместе с вами общественные настроения, фиксировали какие-то наши с Семёном наблюдения. Но не хватало фундамента. Поэтому сегодня в качестве гостя пригласили нашего коллегу, социолога, создателя одной из первых в России независимых частных исследовательских организаций Игоря Задорина.
Поговорим о «социологии мира» и «социологии войны» в самых широких смыслах этих понятий: что из себя представляет социология в «прикладном» плане, как сегодня исследуют общественное мнение, с какими трудностями сталкиваются «некабинетные» социологи и как эта наука трансформируется в эпоху «мировой перестройки».
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
«Военно-политическая философия». Эпизод 22
В этом выпуске у нас особенный гость и особенная тема. Вместе с послом по особым поручениям по преступлениям Киевского режима МИД РФ Родионом Мирошником поговорим о русском сердце Луганска.
Этот подкаст – наша с Семёном возможность узнать у человека, что говорится, «с земли» историю становления ЛНР: социокультурные особенности региона, особенности политических процессов, происходивших там с начала нулевых, а также последствия пребывания в непризнанном состоянии, конкуренции с Донецком и, конечно же, о взаимоотношениях ЛНР и России.
Эпизод про «Русский Харьков» с Константином Кеворкяном вам понравился, поэтому решили продолжить нашу серию подобных «антропологических» разборов.
Приятного просмотра!
В этом выпуске у нас особенный гость и особенная тема. Вместе с послом по особым поручениям по преступлениям Киевского режима МИД РФ Родионом Мирошником поговорим о русском сердце Луганска.
Этот подкаст – наша с Семёном возможность узнать у человека, что говорится, «с земли» историю становления ЛНР: социокультурные особенности региона, особенности политических процессов, происходивших там с начала нулевых, а также последствия пребывания в непризнанном состоянии, конкуренции с Донецком и, конечно же, о взаимоотношениях ЛНР и России.
Эпизод про «Русский Харьков» с Константином Кеворкяном вам понравился, поэтому решили продолжить нашу серию подобных «антропологических» разборов.
Приятного просмотра!
Дмитрий Олегович, ну это уж слишком сильное обобщение. Дроны всякие нужны, дроны всякие важны. Вот мы — НПЦ «Ушкуйник» — также подаёмся на ЭПР, с понятной целью: упростить алгоритм согласования полётов для бортов свыше 30 кг. Нам это нужно для предельно практической задачи — отрабатывать разную антидронку: будем их сами запускать и сами же вычислять и сбивать. И это тоже совсем про другое, чем про «простые фронтовые птички», но, поверьте, не менее важно.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
«Военно-политическая философия». Эпизод 23
Продолжаем вчерашний марафон.
Тема труда, без сомнений, является одной из центральных на моем канале. Если так задуматься, в моем восприятии рассказываю я вам не столько о своей «работе», сколько о том, где и над чем тружусь. Однако провести четкую границу между этими двумя понятиями сегодня достаточно трудно. Но крайне важно с точки зрения конечного целеполагания. Поэтому сегодня мы с Семёном решили «ударно потрудиться» и обсудить философию труда как некую концепцию с директором АНО «Агентство развития профессий и навыков» Робертом Уразовым – человеком, который как никто разбирается в кадровых вопросах и состоянии рынка труда в России.
Приятного просмотра!
Продолжаем вчерашний марафон.
Тема труда, без сомнений, является одной из центральных на моем канале. Если так задуматься, в моем восприятии рассказываю я вам не столько о своей «работе», сколько о том, где и над чем тружусь. Однако провести четкую границу между этими двумя понятиями сегодня достаточно трудно. Но крайне важно с точки зрения конечного целеполагания. Поэтому сегодня мы с Семёном решили «ударно потрудиться» и обсудить философию труда как некую концепцию с директором АНО «Агентство развития профессий и навыков» Робертом Уразовым – человеком, который как никто разбирается в кадровых вопросах и состоянии рынка труда в России.
Приятного просмотра!