Про «кто виноват».

Я стараюсь дистанцироваться от всех подобных кампаний — в первую очередь потому, что не связан ни с одной из «башен» и «подбашенок», а во-вторую потому, что считаю это занятием довольно бесполезным. Каждая из башен ревниво охраняет свой ведомственный суверенитет, и любые упрёки в свой адрес воспринимает как атаку на него в первую очередь, а не как попытку бескорыстно помочь некоему общему делу. Ну и реагирует соответственно, уходя в глухую аппаратную оборону — в отличие от населённых пунктов, эту-то территорию они всегда умели оборонять неплохо.

Но я вновь повторю то, что сказал разным своим знакомым из числа «вхожих» и «допущенных» ещё в начале марта: либо у нас будет меняться под требования ситуации система управления и кадрового отбора, либо надо готовиться к тому, что нас скоро будут бить со всем возможным позором. Причём летом я даже усилил тезис — что, похоже, для многих ЛПР именно такое изменение будет поражением куда худшим, чем любое поражение на фронтах. И это вовсе не про зону комфорта. Как только ты теряешь монополию на кадровый трек, пусть даже в границах своего ведомства, ты в перспективе теряешь не только позицию, но, возможно, и имущество, и свободу — короче, вообще всё. И отсюда вывод, что единственный путь аппаратного выживания для них — это проиграть войну, но сохранить существующий алгоритм управления.

Поэтому сейчас я вполне спокойно смотрю на все «передислокации» и «занятия более выгодных позиций» — «погоды стоят предсказанные». И, при всём трагизме происходящего, не вижу, почему это отдаляет победу. На мой вкус, скорее приближает. Потому что победить так, чтобы при этом всё осталось как есть, мы всё равно не могли никаким образом. Чтобы победить, нужно измениться. Чтобы проиграть, нужно оставить всё как было. Это очень просто. Вопрос только в том, чего больше захочется — теперь уже не каким-то там отдельным ЛПР-ам, а, если угодно, нашему социальному целому.

Главная ошибка всех акторов — относиться к т.н. «власти» как к действующему субъекту. Она — не субъект. Она — ландшафт. Который может быть смертельно опасен, как любой сложный ландшафт, но у которого нет и никогда не было никакой собственной воли — есть только результирующий вектор множества воль тех, у кого осталась хоть какая-то своя.

К предыдущему. Для тех, кто жалуется в комментах, что что-то непонятно. Давайте я объясню на пальцах. Предположим, 24 февраля была идея, что удастся обойтись без войны, военно-полицейской операцией. Уже к 15 марта стало ясно, что эта идея не сработала и придётся воевать. Уже в этот момент вставал вопрос о мобилизации, как минимум на уровне подготовительных мероприятий.

Но тут же и обнаружились основные разломы на уровне аппаратных раскладов. МО РФ уже тогда с огромным трудом справлялось даже с той вольницей, которая и так была «не их» с самого начала — кадыровцы, вагнеровцы, «народные милиции» и т.д. И представить, что к этому добавится — неизбежно, в случае мобилизации — куда более мощный, чем все указанные, игрок в виде внутриполитического блока АП, на который неизбежно упала бы (как она и упала в итоге, но уже в процессе, после объявления и бардака первых дней) задача координации этого процесса — это было ведомственным кошмаром. Поэтому, несмотря на обозначившуюся уже весной острую нехватку сил (тот же Мариуполь брали числом в полтора раза меньшим, чем было в гарнизоне противника), идея мобилизации стала враждебной, и высшее военное руководство ей всячески сопротивлялось, пытаясь справиться имеющимся контингентом до тех пор, пока он окончательно не выдохся к лету во всех смыслах.

По этой же причине трудности были даже с «невоенными» аспектами СВО вроде волонтёрской активности и гумпомощи. Как только она оказывалась легализована — тут же и «наверх», и в медиа (т.е.на втором шагу опять же наверх) автоматически выплёскивался поток информации о разных внутренних проблемах и дефицитах военной машины. Пришлось бы признать, что заявленная ранее позиция — «у нас всё хорошо, всего хватает, всего достаточно» — не соответствует действительности. А признать это весьма опасно: я наблюдал, как в Госдуме глава комитета по бюджету Макаров оттаптывался на представителях МО: «скажите, что мы вам не дали из того, что вы просили за последние годы? Покажите хоть одну просьбу, которая не была удовлетворена!» А дальнейшее развитие этой темы пахнет уже, знаете ли, и ревизией. И это, напоминаю, при том, что, хоть никто этого уже и не помнит, но первым номером списка правящей партии на последних думских выборах был как раз действующий министр обороны.

При том, что об объективных проблемах снабжения и оснащения даже имеющейся относительно компактной группировки знали все, кто хоть сколько-нибудь в теме, легко себе представить мультиплицирующий эффект в случае любого укрупнения этой группировки — будь то за счёт срочников или тем более мобилизованных. Это нам ещё только предстоит в ближайшие месяцы — потоком пойдёт в паблик от них информация про то, что автоматы ржавые, каски времён ВОВ, а обувь в принципе непригодна — и при этом параллельно наверх будут идти отчёты, что мобилизованные успешно оснащены всем необходимым, и на этот разрыв отчёта и реальности тут же будут набрасываться алчными ящерами «сердитые патриоты».

Мои хорошие друзья много пишут про «людей с рыбьими глазами», которым будто бы всё равно. Я не разделяю этот взгляд. Ничего им не всё равно. Они занимают весьма активную, деятельную и инициативную оборону — куда там мариупольской или лиманской. Они обороняют сложившийся порядок вещей, на котором основано их положение, статус, благополучие и, в конечном счёте, свобода. Логика военной необходимости то там, то здесь надламывает этот порядок, но они успешно затыкают бреши и восстанавливают линию фронта. И расчёт простой: дотерпеть, когда «это всё» кончится, неважно уже чем.

Главный ужас войны для них в том, что она делает невостребованным сам их антропотип, до сих пор занимавший и продолжающий занимать привилегированное место в пищевой цепочке. И именно поэтому её надо прекращать как можно скорее, не считаясь с потерями всех видов. И, как вы понимаете, ключевые идеологи и евангелисты этой позиции и этого сценария — вовсе не из тех генералов, что в погонах.

Меня тут ещё спрашивают: а почему ты никак речь Путина в свой ДР не прокомментировал?

Я так скажу. Нормальная речь, сильная, уж точно лучше лекции 24 февраля. Но лично мне сейчас интереснее не то, с кем мы боремся и за что, а скорее то, как мы собираемся побеждать; что для этого, кроме указа о мобилизации, будет предпринято; кто персонально назначен ответственным за реализацию каждого из решений. Это совсем не обязательно должна быть речь, можно и без речей. Скорее это вопрос действий.

Противостояние Украины и России, сейчас вылившееся и в военную плоскость, после речи Путина можно попробовать описать как противостояние суверенной и колониальной парадигм в рамках одного и того же общества — именно поэтому у нас существует до сих пор довольно значимая «внутренняя украина», а у них, в свою очередь, до сих пор есть скрытые сторонники «русского мира». Но говоря «суверенная» и «колониальная», я, во-первых, имею в виду скорее парадигмы, чем практику (в которой Россия и сама не то чтобы далеко ушла от колониальных порядков), а во-вторых, вне всякой ценностной шкалы в том смысле, что первое обязательно «хорошо», а второе «плохо». Как раз именно это я хотел бы рассмотреть поподробнее.

Сравнительная боевая эффективность двух армий — это как раз наиболее ясная и простая иллюстрация к теме. В одном случае — прилежные ученики, которых учителя ещё и оснащают всеми теми гаджетами, кои считают возможным им передать. В другом — «всё своё», от оружия до систем управления и разведки. И вот вам пожалуйста: оказывается, к ужасу адептов военной суверенности, что боевая эффективность тех и других по меньшей мере сопоставима, а по некоторым параметрам первые вторых даже и превосходят.

Но ідемо далі… Вот у нас в телегах третий день бушует дискуссия о качестве кадров и критериях их подбора в руководящем звене. Но вообще-то система отбора, подготовки, продвижения и замены кадров — это целый пакет технологий HRM, и не самых тривиальных. Раз мы все из себя суверенные, нам надо иметь либо пакет своих таких же, либо смириться с тем, что на соответствующих позициях всегда будут какие-то «не те» с соответствующим результатом, не как отклонение от нормы, а наоборот как правило. А все дискуссии на тему «те» они или «не те» в отсутствие означенной технологии и прописанных алгоритмов будут иметь исключительно эффект ослабления и без того хлипкого национального консенсуса.

Надо понимать, что параллельно с трубой, по которой отсюда туда гнали углеводороды, существовала и другая труба, по которой, наоборот, оттуда сюда гнали целый ряд неочевидных ништяков, и которую тоже сейчас взорвали. Например, таких, как дискурсивная модель, делающая возможной существование конкурентной политики и многопартийной демократии — которые, в свою очередь, выполняют такую важную функцию, как постоянное поддержание в тонусе правящего слоя с регулярной выбраковкой несправившихся и выдохшихся. Соответственно, нам надо в этой ситуации либо строить свою собственную модель тонизирования и выбраковки, либо смириться с тем, что правящий слой будет коррумпироваться, деградировать и загнивать. Под завывания адептов посконного скрепничества — кои, в свою очередь, безотносительно к своему содержанию, функцию будут выполнять одну: пусть всяк сидит на своём месте и не дёргается, ибо так от пращур заповедано.

Их франшизная технология, конечно, обладает рядом существенных недостатков, ограничений и конечно же троянов, призванных как раз облегчить франшизёру задачу регулярно доить своих франчайзи на роялти и паушальный налог. Но она снимает с приобретателя франшизы целый ряд геморроев, которые его бы неизбежно ждали, если бы он, вместо покупки франшизы, принялся строить свою оригинальную бизнес-модель. Это как строить свой фаст-фуд русской кухни или же, не заморачиваясь, попросту открыть точку макдака, где всё будет твоё, кроме бренда, маркетинга и пакета базовых лицензионных технологий. Включая, кстати, и технологию отбора, тестирования, обучения, стимулирования и продвижения кадров.

Мораль басни простая: «импортозамещать» придётся гораздо больше, чем отдельные критические технологии оборонной промышленности. В каком-то смысле — всю цивилизацию. Ну либо нас просто будут бить, причём чем дальше, тем больнее.

Герман ошибается, это довольно внятная стратегия. Одна из важнейших стратегических целей, которых достигает их подход — сделать так, чтобы свои же сограждане больше боялись украинскую карающую булаву, чем таких плохих, но совершенно при этом нестрашных русских. Те как добрая мамаша — даже азовцев в итоге простят и отдадут. А эти не пощадят никого, убьют всех, кто не успеет вовремя прокричать «слава Украине». Быть страшнее, опаснее, кошмарнее даже в ситуации, когда территория под русскими — для этого есть террор, например. И надо очень холодно и спокойно признать, что да, это работает.

Хохол не очень умный в пропаганде. Как ни странно. То есть умный. Но проглядывает звериная морда. И тогда хоть святых выноси.

По хитрому хохол должен был говорить населению новых российских территорий: не бойтесь, мы вас скоро освободим от орков. Наказывать не будем. Всех амнистируем. Мы же понимаем, что вы голосовали под дулом автоматов. И вообще. Вы же наши, украинские.

А потом уже зайти и всех расстрелять и закопать во рву.

Но они не могут сдержаться. Они уже сейчас открыто говорят, что всех жителей завоёванных территорий будут изощрённо пытать и убивать. За коллаборационизм. Прямо по списку голосовавших на референдуме всех сразу будут хватать. И учителей. И пекарей. И водопроводчиков. Потому что нельзя было при русской власти чинить водопровод. Надо было только делать теракты.

Люди слышат, видят, понимают, что сатанинская Украина будет с ними делать. И бегут из городов и сел, которые оставляет наша армия. Эта родина точно не мать, даже не мачеха. Это маньяк-убийца.

И.И.Христос учил в Евангелии — «царство, раздельшееся на ся, запустеет» (Мф 12:25). То, что мы видим сейчас у нас — грандиозные битвы по охране границ ведомственных суверенитетов. И я не про телеграм-войны — они рябь на поверхности.

История с мобилизацией — яркий пример: вместо всего этого стыда с абы кому отправленными повестками и последующими «повестками наоборот» хвалёные правительственные цифровизаторы в теории могли бы давно и заранее сделать кадровую базу воинского учёта в Госуслугах, которая бы разослала уведомления по клику и именно тем, кто нужен. Но система воинского учёта на предыдущем такте благополучно отстояла свою автономию от платформы госуслуг. У политтехнологов есть такая тема: «контроль над повесткой»; грустная ирония состоит в том, что по состоянию на конец сентября он оказался ничьим.

Другой пример — ведомство пропаганды у нас отделено барьером от ведомства внутренней политики, это разные башни, хотя граница между их сферами ответственности регулярно пересыхает как река Оскол, вплоть до полного исчезновения. В итоге у нас медийка сама по себе, а внутрипол сам по себе, ну а с военными и те и те не дружат. Как результат — пропаганда работает по площадям, то есть без целеуказания (как арта, бьющая в пустоту без корректировки дронами), а при этом и то и то (орудия и система целеуказания) никак не коррелирует со штабной военной ситуацией, потому что обе эти башни не выстроили горизонтального взаимодействия с МО, ну или оно с ними.

А ещё есть правительство, которое, например, должно по идее заниматься стройкой и инфраструктурой на присоединённых территориях; ну и вроде как занимается. Но у него, в свою очередь, непростые отношения и с АП (обеими упомянутыми башнями), и с МО; поэтому оно пытается во всех соответствующих пространствах справляться своими силами, получается не всегда.

А ещё есть, например, Ростех, который уже больше половины всего отечественного ВПК, находящийся в перманентном конфликте с тем же МО по поводу исполнения гособоронзаказа, также регулярно прорывающемся в паблик. И, до кучи, «институты развития», отвечающие типа за «инновации», но каждый раз, когда дело доходит до технологий двойного назначения, слышишь одно и то же: «у нас на это нет мандата».

И да, конечно, есть волонтёрские структуры, у которых вообще нет никакой своей «башни» — так они вообще враги всем, потому что мешаются под ногами. Потому что занимаются тем, чего им никто не поручал, и неважно, что закрывают критические дефициты, возникшие как раз по вине тех, кому было «поручено»: если это почему-нибудь получается, то они ещё бОльшие всем враги.

Ну и напомню забытый уже весенний конфликт руководства Госдумы с руководством ЕР по поводу того, «чьи» депутаты и кому решать про их командировки на Донбасс: Думе или партии. Тоже ведь открытый и публичный, и про то же самое — про ведомственные границы.

Тут пишут, что основная причина харьковского отступления — отсутствие выстроенного взаимодействия и связи между подразделениями и между родами войск. Так вот, это не только на фронте. Это везде.

К предыдущему. Меня тут уже обвиняют, что я чуть ли не к революциям призываю, хотя весь текст — сплошная констатация. Нет. Я к ним не призываю и их не хочу. А вот чего хотел бы — это формирования координационного центра типа ГКО, под прямым руководством Верховного Главнокомандующего. Чтобы туда вошли в приказном порядке все руководители помянутых башен, и чтобы все их противоречия и проистекающие из них дрязги разрешались непосредственно там, а не в «полях». И на период военных действий у этого органа полномочия должны быть выше, чем у всех без исключения имеющихся башен и подбашенок.

Кстати сказать, третий день нахожусь на полигоне, где проходит обучение пилотов и обкатка новых инструкторов из числа отобранных на Дроннице. Что характерно, наш стандартный курс планомерно эволюционирует из дронного в смешанный дронно-антидронный, то есть всё большее место в нём занимает не только использование дронов самим, но и борьба с беспилотниками противника. Несколько различных систем и комбинации способов их применения, а также целый ряд технологий пассивной защиты. Из забавного — летать приходится под куполом стационарной РЭБ, то есть на низких высотах, потому что выше связь отрубает, и это обстоятельство тоже используем как способ обучения работе в условиях радиоэлектронной борьбы. Ну и попутно наблюдаю за процессом боевого слаживания мобилизованных. Лучше, чем ожидал, но хуже, чем хотелось бы.

В этот раз сам летать не учу, только наблюдаю и фиксирую применение методики обучения и вношу в таблицы разные заметки про то, как поправить и улучшить формирующийся стандарт. Основная проблема — сделать его максимально отчуждаемым, то есть таким, чтобы он как можно меньше зависел от уровня подготовки собственно инструктора; целиком этого сделать невозможно, инструктор чайником быть не может по определению, но и подготовить профессионалов экстра-класса в количестве за короткий период нереально. А значит, чем больше качественного-среднего уровня вытягивает методика как таковая, тем лучше эффект сам по себе. Задача, как я её вижу — именно базовый как можно более массовый ликбез, а не подготовка асов.

В чём мы точно просели как система за тридцатилетие строительства «компактной-профессиональной-контрактной армии» — так это именно в понимании того, как строить армию наоборот массовую, с крепким сержантским или унтер-офицерским корпусом, развитой системой прокачки именно минимально необходимых навыков. Вчера вечером, уже после полигона, писал на видео мастер-класс одного из ветеранов луганского ополчения про особенности быта бойца на войне в зимний период — от маскировки до тёплой одежды и полевой медицины. Думаю сделать своего рода библиотеку таких интервью, вот в ближайших планах — такой же мастер-класс от артиллериста оттуда же «как выжить при артобстреле». Полезно в тч и гражданским, учитывая манеру ведения войны нашим невероятным противником. Ну и далее, по подобным специфическим темам. Саундтреком выступает гул штурмовиков с аэродрома и учебная стрельба из разного стрелкового на полигоне же. Настроение чудесное.

Один из дронов, которые я привёз с собой, оплаченный уже по «деньрожденьевскому» сбору (успел зацепить со склада буквально 30-го перед отъездом) впервые уйдёт не «кадровым» или ополченцам, а во вновь создаваемую по мобилизации стрелковую часть. Получатель — с опытом работы в силовых структурах, неплохой пилот (хотя с сугубо «мирным» доселе опытом применения), на фронт пошёл не по повестке, а добровольцем. Хорошо показал себя на учёбе. Пусть у мобилизованных частей тоже будут и свои беспилотники, и обученные операторы. Так должно быть.

Продолжая вчерашнюю тему. В порядке разметки контекста.

Итак, есть два утверждения, лежащих сейчас на столе одновременно. Одно — что система управления не соответствует требованиям момента, её надо срочно менять, иначе нас ждут тяжёлые поражения, по сравнению с которым сентябрьская «передислокация» покажется детским садом. Второе — что единственно возможная ставка противника не на военную победу, а на внутренний коллапс российской политической системы вследствие неудач на фронте и вызванного ими краха пропагандистского триумфализма путинской России.

Диалектическим выходом из этой «растяжки», в теории, должно было бы быть обсуждение хотя бы теоретической возможности трансформации системы изнутри, по собственной инициативе и на опережение. Ну, что-то вроде русской версии «революции Мэйдзи». И вот это интересный, но почему-то мало кем заявленный и разработанный сценарий.

А вот накидали бы вариантов. В комменты, например.

Один мой постоянный комментатор тут закинул на подумать тему «фазового доминирования». Имеется в виду следующее. Что сам, условно, «феодальный» тип общественных отношений в сегодняшней России является критическим ограничением для любых прекраснодушных прожектов «мобилизовать» и «победить». И что, в свою очередь, «буржуазная» структура общества Украины, пусть даже и на внешних костылях институционального аутсорсинга, обеспечивает ей необходимый уровень превосходства — в том числе, в конечном итоге, и военного.

У этого взгляда есть несколько теоретических предпосылок, которые важно зафиксировать. В первую очередь, что набор институциональных механизмов, формирующих структуру общественных отношений, сам по себе является технологией или, точнее, «технологическим пакетом». И, подобно технологиям физическим, у этих технологий тоже есть свои фундаментальные ограничения, зависящие от природы задействованных сил — только, опять же, в данном случае, уже не физических, а социальных. Экипажи, запряжённые лошадьми, долгое время были быстрее первых паровозов — но всё равно у транспорта на лошадиной тяге был теоретически более низкий «потолок», чем на паровой, и как только технология «набрала силу», это сказалось.

Так и тут. Условно «феодальные» общества, скажем, не могут позволить себе массовых мобилизационных армий без критических рисков для политической стабильности, а вот буржуазные могут, поскольку на иных принципах. То же самое про научно-технический прогресс, экономический рост и т.д. На этой логике основана, кстати, и формационная теория истмата — история как постепенная смена одних форм социального устройства другими, более «прогрессивными» и, следовательно, более эффективными. Там, правда, у Маркса-Энгельса это ещё было завязано на силы «производительные», то есть технологии работы с физической реальностью, но в новейшем прочтении эта догматика выведена за скобки как избыточная. Ну и ещё бородатые классики предполагали, что «социалистический» строй будет точно так же превосходить «буржуазный» по эффективности, как тот — феодальный, однако в этом вопросе ХХ век внёс некоторые, скажем так, уточнения.

В лайт-версии мейнстримной фукуямы тезис выглядит так. Та социальная структура, которая формируется «западным» институционально-дискурсивным пакетом, может, и не конец-истории-венец-творения, но по состоянию на здесь и сейчас она наиболее технологически эффективна, именно с точки зрения вот этих задач — от научного прогресса и экономического роста до мобилизационной готовности включительно. Всё это вместе как раз и формирует то самое превосходство. И наша лошадка, как ни старайся, всё равно не догонит их паровоз, потому что она белковая и устаревшая, а он механический и современный. И фундаментальная причина успехов Украины и неудач России на поле боя — именно в этом, а не в частностях вроде кумовства-коррупции-бардака или интеллектуальной немощи наших стратегов и руководителей. «Правильная сторона истории», только изложенная прогрессистско-технократическим, а не жреческо-ценностным языком.

Поскольку сказано всё это языком сравнительно сложным, завершу эту реконструкцию цитатой соловья (не политолога) из крыловской (не философа) басни Квартет: а вы, друзья, как ни садитесь…

И вот именно этот «нарратив» я как раз и разбираю в своих лекциях о Современности. Интуитивно и так понятно, что это пропаганда и разводка: примерно такое же, наверное, могли орать мурзы хорезмшаха Мухаммеда «бессмертным» Чингисхана с башен Самарканда — мол, куда вам против нас, отсталым варварам — но те не повелись и правильно сделали. Однако в нашем случае одного лишь интуитивного мало, тут важно ещё и словами это объяснить.

Дорогой Рамзан Ахматович!

В первую очередь, поздравляю Вас с днём рождения. Но пишу не только за этим. В прошлые годы я помогал послевоенному становлению Чеченской Республики, бывал у Вас в гостях и работал в Грозном с Вашими соратниками — Х-Б.Дааевым, А.Каримовым, Д.Умаровым, С.Месербиевым и другими, имею благодарности от них, которые висят у меня на стене в рамочках; участвовал и в повышении квалификации сотрудников Вашей интернет-группы, и в проектировании тогда ещё только создававшегося движения «Ахмат».

Сейчас все наши мысли — о ситуации на фронте, и каждый патриот страны делает что может для общей победы. Я выбрал для себя конкретную тему, которой отдаю силы и время — это тактические беспилотники и их использование на поле боя. Курсы пилотов и инструкторов, Всероссийский слёт боевых операторов «Дронница» в Новгороде, сбор, укомплектование и поставка коптеров на передовую.

Разумеется, я давний подписчик Ваших соцсетей — и в Инстаграм, ещё когда он был, и в Телеграме теперь. Всегда удивлялся Вашему умению находить точные и простые слова для самых трудных тем и ситуаций. И то, что Ваша аудитория — это миллионы людей по всему миру, не только чеченцев и не только русских — безусловная Ваша заслуга.

И в связи с этим — считаю правильным сказать. Никакие временные трудности и ошибки, в том числе ошибки командования, не должны влиять на наш общий настрой на победу. Разумная критика — это нормально и правильно, я и сам часто это делаю, и часто получаю за это разные обиды. Но сейчас как никогда важно сохранять веру в правоту и успех нашего общего дела. Вы — на особом счету, каждое Ваше слово пытаются исказить и использовать в своих интересах те, кто воюют с нами на информационном фронте. Я не хочу Вам давать советы, как и что говорить публично. Но хочу сделать пожелание на день рождения — не забывать про этот победный настрой даже тогда, когда временные неудачи заставляют других впадать в уныние. Каждый раз, когда Вы выходите говорить на свою многомиллионную аудиторию.

С глубоким уважением, Алексей Чадаев.

А вот видео, которое мы записали вчера вечером после учебных полётов. Ликбез для мобилизованных. Сижу с камерой, на 20-й минуте забираю из-за спины лектора тыкву с мате ))

Координационный Центр Помощи Новороссии хорошо информирован о реальном уровне снабжения и боевой подготовки для мобилизованных граждан.
Мы сейчас находимся в Севастополе и в составе нашей инструкторской группы с нами Алексей Левошко, автор книги "Пособие будущего ополченца". У нас спонтанно родился формат вечерних лекций по самым актуальным вопросам снаряжения и подготовки. Алексей простым языком рассказывает о простых и недорогих вещах.
Это простой ликбез для тех, кого уже призвали или кого еще призовут.
Это лекция первая. Про снаряжение. Про обувь и носки. Про тонкости маскировки и многое другое.
https://rutube.ru/video/private/9cf7d6f03c46d0ae5a5720bed3a659a2/?p=b_ukDQzMa967g9-HrFPIxw
КЦПН продолжает работу!
Благодарим наших коллег по альянсу телеграмм каналов ОПСБ за неоценимую поддержку!
Вы можете помочь нашим солдатам через реквизиты КЦПН!
Карта Сбербанка: 4276550055595329
Получатель: Майя Владимировна М.
Подробные реквизиты здесь.

Кстати, к предыдущему. Обращаю внимание на фрагмент лекции Алексея, где он говорит про маскировочную сеть 2*2, которая в идеале должна быть у каждого пехотинца. Если исходить из того, что их нужно три разного цвета на каждый сезон, на 300-тысячную группировку это надо 3 миллиона 600 тысяч (!!!) квадратных метров масксети. Разумеется, таких поставок от Минобороны никогда не будет. Вот вам и мегазадача для волонтёров, потому что сети такие можно делать кустарно и на дому, и наш невероятный противник давно и активно это практикует. Предлагаю как-то сорганизоваться по этому вопросу, он и проще, и в то же время масштабнее, чем беспилотники.

В порядке тренда «рассказывать правду» небольшая картинка происходящего из одного из подразделений, с которым мы взаимодействуем по теме дронов. Очень показательная для понимания ситуации в целом.

Кадровое мотопехотное подразделение ВС РФ, в спецоперации с февраля. На момент захода было порядка 2200 человек личного состава. Участвовало в наступлении на северо-востоке, и довольно активно. Статистика такая: погибших (не хочу перегружать язык псевдоармейским сленгом «двухсотые») менее 90, раненых (в смысле временно или насовсем выбывших по ранению) — около 260 (знаю точные цифры, но не буду называть). Но при этом в строю к концу сентября осталось порядка 900 человек. Остальные — отказники, то есть те самые «пятисотые». Причём среди младшего и среднего офицерского состава таковых в процентном отношении даже больше, чем среди рядовых. Сейчас там экстренно доучивают наиболее проявивших себя рядовых и сержантов, и вручают им лейтенантские погоны, давая освободившиеся командные должности. Воевать пока ещё есть кому — а командовать уже особо некому.

И нельзя сказать, чтобы эти ушедшие были все какими-то плохими военными, трусами, пацифистами или идейными заукраинцами. Причина куда проще. Семь месяцев без ротации на передовой, причём постоянно и довольно успешно воюя. И впереди маячило как минимум не меньше. И это на фоне того, что у противника — непрерывный конвейер: три недели на фронте — столько же в тылу на отдых-лечение-пополнение-дообучение-дооснащение. И жёны, живущие в российской информреальности, в которой всё хорошо, мы наступаем, побеждаем, освобождаем, а также проводим выборы и городские праздники, но и в реальности военного городка, в котором все разговоры о том, как оно на самом деле.

Кстати, по такой же ротационной логике воюют и кадыровцы — там сроки чуть другие, но принцип тот же: повоевал — отправляйся в тыл, лечись-учись-восстанавливайся, потом поедешь в следующую командировку. В результате — стабильная численность подразделений на передовой, без падения боеспособности и прочей «усталости металла». А они там рядом. Ну и оснащены, понятное дело, лучше кадровых. И, да, у последних возникают, что называется, вопросы к начальству.

Маленький осколок картины, но в нём очень многое видно.

Новая трудность: много запросов от людей, участвующих в подготовке/оснащении создаваемых по мобилизации частей, на инструктажи по дроновой/антидроновой тематике для них. А нам бы самим поучиться ещё. Планы приходится верстать с точностью до дня, чтоб везде успеть. Опять не успеваем за временем.

К посту про «фазовое доминирование».

Давайте вспомним ход событий начиная с весны этого года. Аргументы сторонников как можно более быстрой мобилизации — а такие были и среди военного руководства, как известно — из области военной стратегии и состояли в том, что при таком балансе численности армий и ещё при потоке натовского оружия у противника имеющейся группировкой решить задачи СВО будет в принципе невозможно. Но аргументы её противников лежали совсем в другой, внутриполитической плоскости: что слишком велики риски разбалансировки общества, условно — взрывного роста протестных настроений вследствие разрушения «общественного договора», основанного на «демобилизованном» во всех смыслах состоянии большинства. И именно поэтому с мобилизацией тянули как могли, пока не начались провалы на фронтах.

Иными словами, «узким местом» в нашем случае оказалась именно существующая модель внутриполитического устройства. Базовым условием нормального функционирования которой является старательно культивируемое неучастие этого самого большинства в вопросах жизни страны в сколь-либо субъектном качестве. И сентябрь стал месяцем крушения ставки на то, что государство только лишь собой и своими штатными средствами — в режиме «лежи, страна огромная» — будет способно одержать военную победу.

Сейчас многие обсуждают происходящее в том же предыдущем модусе: а вот если бы государство в вопросах войны было более эффективным, чем оказалось в реальности, смогло бы оно тогда? Как по мне, это разговор в пользу бедных — нет, не смогло бы ни в каком случае. Потому что бОльшая часть той самой «неэффективности» как раз и имеет своей первопричиной блокирование общественного участия в вопросах государственной жизни.

Весной и летом я писал про внутриполитические риски растущей гражданской мобилизации — когда патриот Отечества из патриотизма «диванного» переходит в режим патриотизма деятельного, даже в безобидной версии волонтёрско-гуманитарной активности, он практически сразу же сталкивается с таким количеством «свинцовых мерзостей» из Салтыкова-Щедрина, что для него «система» рано или поздно становится злом едва ли не бОльшим, чем те, с кем воюем. Причём это взаимно; с её стороны так же, активист это не союзник и даже не попутчик, а крайне подозрительный субъект, может быть даже враг.

В юбилей Путина у меня к юбиляру очень простое пожелание: смотреть на происходящее таким образом, что если у человека есть своё мнение и он его высказывает, хотя ему и «не положено» — это не значит, что с ним надо как с врагом. Победить мы сможем только в том случае, если задачу победы как свою собственную примет не столько государство, сколько общество — что бы кто под этим ни понимал. Верю ли я в то, что это возможно — да! Непросто, но возможно.

Будучи тут, на полигоне в Севастополе, проектирую (ночами ))) третью лекцию из цикла о Современности. Первая, собственно Севастопольская, была посвящена механизмам приватизации современности и превращения её в оружие господства. Вторая, Новгородская — о взаимосвязи мышления и оружия, философии и войны. Третью собираюсь сделать о технологии — главном «кирпичике» или «кванте» современности, том, из чего она, собственно, собирается, и о том, как погрузить общество в состояние вялотекущей нелетальной войны всех со всеми (аккуратно называемой «конкуренция») ради того, чтобы добиться опережающего «технического прогресса» — ключевой «социальной технологии» капитализма, обеспечившей и обеспечивающей до сих пор его глобальный успех.

Если совсем пунктирно и схематично собирать «краткое содержание предыдущих серий», то получается примерно так. Синхронизация — один из ключевых человеческих инстинктов, наш основной способ выстраивания отношений со временем.

В «доисторическом» (в _буквальном_ смысле слова) состоянии человек стремился в первую очередь синхронизироваться с природными и космическими циклами; и следы этого до сих пор остались в нашей модели измерения времени, расчерченного ещё вавилонянами в круге.

В режиме «традиции», начиная с ветхозаветной, основной вектор синхронизации меняется — человек пытается синхронизироваться с поколениями живших ранее, с предками и предшественниками, максимально собрать в себя их опыт — и «традиция» тоже до сих пор работает, а кое-кем (не будем показывать пальцем) даже и выносится на знамя.

В прогрессистском модерне, порождённом великими европейскими революциями, ключевой точкой синхронизации наоборот становится будущее — некий грядущий светлый «изм», к которому идёт всё человечество и относительно которого мы корректируем свою сегодняшнюю жизнь, а прошлое, наоборот, воспринимается как обременение, от которого надо избавляться.

А в нашей сегодняшней «современности», которую долго не могут назвать вообще никак («постмодерн» — это заплатка), основной вектор синхронизации — с теми, кто живёт и действует здесь и сейчас, с сегодняшним. Нет ни прошлого, ни будущего, есть только «актуальное», объявляемое монопольно «настоящим». От природы мы сбежали, прошлое — пережиток, будущее — вредная и опасная тоталитарная утопия. Истинно только цивилизационное «здесь» и «сейчас», carpe diem. А для коррекции вектора — технологичный мультиверс искусственных «прошлых» и «будущих», конструируемых по запросу под нынешнюю актуальную задачу и структурно не отличающихся от вымышленных миров Толкиена или Мартина, которые служат для той же задачи.

Ну и в режиме «современности», понятное дело, главной войной стала война за внимание — чем больше глаз на тебя смотрят, тем в большей степени ты частица и в меньшей — поле, совсем по Шрёдингеру. Собственная субъектность структурируется через форсирование роли наблюдателя для остальной аудитории. «Общество спектакля» это битва за место на сцене — неважно в какой роли, главное — там, а не в зале. Отсюда кэнселлинг и вообще цензура как ключевой силовой механизм управления реальностью. Ну и слипание медиа с оружием в одно целое — веб-камера внутри каждого убивающего ствола для «живой» трансляции его работы в управляющую/следящую сеть.