​Из журнала "Солнце России", 1912.
Наполеон и женщины.

​​Как русская модница шпионила в пользу фашистской Германии?

В 1940 году дочь последнего военно-морского атташе Российской империи в Англии, русская белоэмигрантка Анна Волкова-Муромцева была арестована в Лондоне. Анне Николаевне вменялось нарушение Закона о государственной тайне.

Волкова была активной участницей Правого клуба, противницей вступления Великобритании во Вторую Мировую, антисемиткой и сторонницей фашизма - в общем, шпионила она в пользу Германии от чистого сердца. В частности, Волкова завербовала шифровальщика американского посольства, тоже ультраправого и антисемита.

Надо сказать, у Волковой очень занятная биография. Семья русского генерала вскоре после революции приняла британское подданство и открыла в Южном Кенсингтоне русскую чайную, где долгие годы собирался тот самый Правый клуб. Сама же Волкова еще в 1930-е начала активно ездить в Германию и даже подружилась с некоторыми довольно высокопоставленными фашистами. Собственно, тогда она и попала под наблюдение MI5, особое внимание контрразведки привлекла дружба русской эмигрантки с Уоллис Симпсон, морганатической супругой бывшего короля Великобритании Эдуарда VIII.

Что связывало Симпсон с Волковой-Муромцевой? Анна Волкова содержала популярное ателье мод и дружила с доброй половиной лондонских модниц, и обшивала в том числе герцогиню Виндзорскую, масштаб ее модной карьеры характеризует хотя бы то, что в 1937 году в апрельском Vogue появился снимок одного из платьев Анны Волковой, причем автором фото был Сесил Битон.

Отец белоэмигрантской шпионки Анны Волковой Николай Александрович - из того самого рода Волковых-Муромцевых, связанного с семьей Грибоедовых, причем и брачными, и имущественными узами. Родной брат Николая, лишенный их отцом наследства Владимир Волков-Муромцев, по иронии судьбы в 1895 году стал владельцем фамильной усадьбы Грибоедовых Хмелиты, о которой оставил большие воспоминания один из троих его сыновей переводчик Николай Владимирович, получается двоюродный брат госизменницы Анны де Волкофф.

лол, историк моды Александр Васильев сделал мне модный выговор за то, что я не ссылаюсь на его бестселлер в своей заметке про Волкову. Надо ли говорить, как много пишут про русскую шпионку в принципе, особенно в желтых сми? Но в целом его "Красота в изгании" и правда заслуживает внимания. Но все же хотелось бы получить модный комплимент(

Что ж, продолжим вспоминать шпионок из мира моды. К примеру, Коко Шанель была нацистским источником в оккупированной Франции с кодовым именем Вестминстер. Впрочем, это не удивительно, учитывая что она была любовницей эсэсовца Вальтера Шелленберга, который носил Хьюго Босс и в свое время заправлял в одном из берлинских борделей. Шанель фактически проспонсировала жизнь Шелленберга на вилле в Италии в послевоенные годы. Впрочем, режим тоже поспособствовал благосостоянию Шанель: при помощи нацистских контактов Коко присвоила парфюмерный и бьюти-бизнес, принадлежавший французскому еврею.

Интересна и история вражды голландско-яванской супермодели Тото Купман (1908-1991), которая работала в Париже до Второй мировой, и буквально презирала Шанель. Впоследствии фашисты арестовали ее за шпионаж и отправили в концлагерь. Интересно, приложила ли к этому руку Коко? После войны Тото стала успешным арт-дилером.

@captainpaleo, такая палевная кличка была наверное благодаря тому, что она лет 10 была любовницей Хью Гровенора, герцога Вестминстерского, одного из многочисленных про-немецких аристократов)

Раз уж мы ударились в перечисление любовников Коко Шанель, то у нее был предвоенный роман и с великим князем Дмитрием Павловичем, двоюродным братом Николая II и участником убийства Распутина. Один из самых одиозных представителей белой эмиграции, князь Дмитрий почему-то верил, что Шанель поможет ему взойти на престол восстановленной российской монархии, но умер от туберкулеза в 1942 году.

Иван Грозный принимает датских послов вместе со старшим сыном. Перед приемом приставы настрого запретили послам перечислять титулы своего короля перед титулами московского князя, напомнив, что послы, однажды нарушившие это правило, были сразу же высланы из Москвы, не удостоившись приема. Как ни странно, сразу после перечисления своих титулов иностранными гостями, Иван Грозный прекратил прием и удалился переодеваться к обеду, доверив ведение самих переговоров боярам.

В 1575 году Иван Грозный захватил три ливонские крепости: Опсель, Лиговери и Лод в нарушение договора 13-летней давности, который закреплял эти города за датским королем. Во избежание войны, король Фредерик II направил к князю московскому посольство. Один из датских дворян Яков Ульфельд подробно описал все путешествие делегации из 100 человек в Россию. Надо сказать, по меркам того времени не так уж и много, ведь посольства из Москвы могли включать и больше тысячи человек.

Яков Ульфельд с большим удивлением и недовольством описал русский придворный этикет. Ивана Грозного он характеризует как надменного, чванливого, тщеславного и резкого человека в окружении тупых бояр и стрельцов. При этом князь был совершенно невнимательным, и попросту не слушал чтение грамот и обращений посольства, все время отвлекаясь и болтая с боярами. Одетый в дорогостоящие наряды и увешанный золотыми цепями, с жемчужным перстнем на каждом пальце, Иван Васильевич восседал на высоком троне - и особое внимание послов привлекла манера царя играть с большим золотым яблоком, усыпанным драгоценными камнями. Держава показалась датским аристократам чем-то необычным и диковиным, и их очень заинтересовало то, что царь все время поднимал ее, крутил и ставил на специальную подставку. На самом деле эта царская инсигния и самому великому князю была непривычна - совсем недавно шарообразную регалию заимствовали из Европы, и он не совсем понимал как с ней обходиться.

Быть приглашенными на пир к Ивану Грозному - это конечно знак особой милости. Впрочем, долгожданное посольство от датского короля царь пригласил, только спросив список подарков и убедившись в их достаточности. Царская канцелярия при этом намекнула, что подарки должны быть преподнесены не только князю и старшему сыну, но и непременно его младшему сыну. Позолоченный кубок считался достаточно роскошным предметом для дарения Ивану Васильевичу и его сыновьям. На пир же посольство пригласили очень просто, фразой “Царь жалует вас, бейте ему челом”. Куда же деваться после стольких недель мучительного странствия, послы на пир явились и били челом. Началось застолье с передачи блюд лично от царя по иерархии и его расположенности к гостям, послы получили блюда сразу же после главного военачальника князя Мстиславского и шурина Никиты Романовича. При каждой передаче блюда от царя все должны были вставать, выражая почтение - за этим застольем вставали 65 раз. И только после этого приступали к еде.

Мемориальное кресло, переделанное из кровати хирурга Джона Хантера не выставляется в его музее, а находится в запасниках. Табличка содержит информацию о том, что кресло сделано 22 сентября 1879 года Фрэнсисом Баклэндом и описывает, как кровать Хантера попала к нему - из госпиталя Святого Георгия, откуда ее передали доктору Уодхему, который и подарил кровать Баклэнду. Сидели на нем один раз - когда его установили в президиуме медицинского собрания для почетного председателя

Открытка. Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич и Великий Князь Алексей Николаевич.