Турецкая Арктика


По поводу поста коллег о России и Турции и непростых перипетиях их отношений.

Тут надо четко и сразу проговорить один момент, являющийся, по нашему глубокому убеждению, принципиальным. Основная проблема российско-турецких отношений заключается в том, что страны наши являются естественными конкурентами. И конкурируют они исторически за территории, входящие в состав друг друга. Условно говоря, мы друг для друга – потенциальная «кормовая база». И поэтому наш конфликт во многом экзистенциальный.

Однако проблема в том, что если раньше Россия была в активной наступательной позиции, выживая – успешно – мусульманскую Турцию с территорий, исторически населенных христианами под знаменем защиты последних, то теперь наши роли поменялись.

Ныне Россия, утратившая свою былую пассионарность и погрязшая в конфликте с Западом, в этом раскладе является стороной пассивной. Ей уже давно не до Константинополя. И именно #Турция – окрепшая и консолидировавшая свою экономическую, военную и, что немаловажно, «мягкую» силу – давит на Россию и ее зону присутствия, а не наоборот. При этом продвигается она под лозунгами пантюркизма – идеологии, направленной на объединение всех тюркоговорящих народов Евразии под рукой Анкары.

Последнее обстоятельство имеет прямое отношение к теме наших Северов. Ведь в проекцию «Великого Турана» входят не только теплые среднеазиатские страны СНГ и наш Северный Кавказ, не только Татарстан, Башкирия и Тува, но и самый большой субъект в РФ – Якутия, а также немаленький Таймырский Долгано-Ненецкий район. Добавьте сюда растущую среднеазиатскую диаспору в самых хлебных точках русской Арктики – и получите примерную географию этого перспективного вызова.

Турки не выпячивают эту идею (хотя и не скрывают ее). Они предпочитают последовательную работу по выстраиванию своей сферы влияния в СНГ и России, опираясь на экономическое сотрудничество, мягкую диффузию культурного влияния, политический лоббизм. В тени всего этого неизменно присутствуют турецкие спецслужбы. Явного перетягивания в «туранский мир» тюркоязычных народов и их субъектов РФ пока не наблюдается – да и нет покуда такой установки у Анкары. Однако это не значит, что ситуация не изменится. Более того, вся политика идейно заряженной Турции сегодняшнего дня направлена в том числе и на достижение этих долгосрочных целей.

Об этом всегда надо помнить. Щедро подкармливая турецкий бизнес (в т.ч. контрактами на ледоколы!), ввязываясь в сомнительные геополитические комбинации с участием Турции и решая с ее небесплатной помощью свои проходные тактические задачи, можно ненароком проиграть на стратегическом уровне – и не где-то там «на дальних подступах», а у себя дома.

#Якутия #Таймыр

Вилайет Свальбард


#Турция все чаще проявляет себя как игрок с глобальными амбициями. А в наши дни понятие «глобальный» неразрывно связано с Арктикой.

Да, есть у турок и вполне явственно артикулированные интересы на обоих полюсах. Очередное тому подтверждение появилось позавчера – г-н Эрдоган инициировал процесс присоединения Турции к Шпицбергенскому трактату 1920 года.

Среди официально проговариваемых целей присоединения – получение турецкими компаниями предусмотренных договором прав в сфере угледобычи, промышленного производства и морских перевозок на архипелаге и в его территориальных водах, а также участие в научно-образовательных проектах в Арктике. (Это, кстати, любимая тема неполярных стран, стремящихся к утверждению собственной роли в высоких широтах, от Эстонии до Индии.)

В русле последнего направления уже заявлено строительство на островах турецкой научно-исследовательской станции и отправка студентов на обучение в Университетский центр Шпицбергена (он же Свальбардский международный университет). Исследовательские проекты в высоких широтах турки ведут с 2017 года. В том же 2017-м они установили научную базу на острове Хорсшу в Антарктиде – пока временную, но она должна быть преобразована в постоянную. Теперь подобная база может возникнуть и на Шпицбергене.

Зачем туркам Арктика?

Затем, что в ней – перспективы. Арктический пирог привлекает всех игроков с возможностями, и Турция видит себя в качестве именно такого игрока. У нее мощная энергоемкая экономика, нуждающаяся в перспективных поставках ресурсов, одним из основных источников которых через несколько десятилетий станет Арктика. В стране существует хорошая инженерная школа, формирующая способность занимать новые промышленные ниши и делать большие проекты с нуля под ключ. Она умеет строить суда – в том числе и арктических классов, которые наше судостроение порой осилить не может, обращаясь за помощью к тем же туркам. Почему бы им теперь не попробовать себя на арктической ниве, укрепившись в ряде отдельных точек присутствия и нарастив необходимые полярные компетенции?

Не будем забывать и о том, что эрдогановская Турция – это государство-оппортунист, которое стремится выжать из любой ситуации максимум для себя. Сейчас Россию выдавливают со Шпицбергена. Для турок это неплохой шанс занять освобождающееся место, застолбив за собой пусть маленький, но кусочек Арктики.

«Арктик СПГ-2»: без турок не взлетит


Зависимость России от Турции растет: нашим арктическим проектам приходится вновь обращаться к турецкому производителю за помощью. На этот раз в роли спонсора турецкой промышленности выступит Новатэк.

Предыстория вопроса такова. Как мы помним, все три линии «Арктик СПГ-2» должны были получить газовые турбины LM9000, являющиеся совместной разработкой General Electric и Baker Hughes (кстати, переделка движка для Boeing 777), в количестве 20-ти штук. Такое понимание легло в основу проекта завода. Однако после начала СВО Baker Hughes включила задний ход, и сделка сорвалась.

Пришлось спешно искать замену американским турбинам. Отечественные варианты не подошли: как уверяет тов. Михельсон, в этой нише есть только промышленные турбины, да и мощность у них не та (и вообще у тов. Михельсона на отечественное аллергия). Поэтому нашли «проверенный» вариант – взять у турок. Благо, они пока не «недружественное» государство и от российских денег не отказываются. Соответственно, похоже, что для энергообеспечения первой линии в Арктику поедет плавающая электростанция производства Karpowership.

Что там со второй и третьей линиями – не ясно. Возможно перепроектирование, возможна и дозакупка турецких изделий. А вот возможно ли импортозамещение – вопрос открытый.

#СПГ #Турция #Новатэк

Новый сосед – новые проблемы


На Шпицбергене нам предстоит заполучить нового «соседа» – Турцию. Притом уже в весьма обозримом будущем: ожидается, что процесс ратификации турками соглашения о присоединении к Договору о Шпицбергене 1920 года завершится в ближайшие недели.

Скажем сразу: это отнюдь не простая формальность, не случайный каприз восточного лидера с султанскими амбициями. Турки настроены по поводу высоких широт весьма серьезно – присутствие там является и частью их прагматической внешней политики, и важным элементом их сверхдержавной картины мира. О том, каковы их планы и возможности в данном отношении, поговорим отдельно. А сейчас – о том, что изменится в шпицбергенских раскладах в связи с приходом турок.

Прежде всего – зачем идут туда турки?

Шпицберген для них станет первой постоянной опорной точкой в Арктике. Там они смогут обосноваться, а также нарастить и обкатать на практике свои северные компетенции (если что, таковые в наличии: в стране работает Полярный исследовательский центр при Стамбульском техническом университете; на счету Анкары – ряд экспедиций в Арктику и Антарктику). Они получат возможность создать базу для научной деятельности с прицелом на Северный полюс и акваторию СЛО, в том числе – СМП. За наукой последует работа по ресурсам. В ближайших планах турок – рыбная ловля и добыча полезных ископаемых на архипелаге. Все это в перспективе нескольких лет позволит им располагать развитой инфраструктурой организованного присутствия в Баренц-регионе и Арктике.

Сейчас общее мнение таково, что норвежцы не станут чинить туркам особых препятствий. Обе они – страны-союзницы по НАТО, а, кроме того, здесь и сейчас голос Турции очень важен в терминах одобрения заявки двух бывших скандинавских нейтралов, Швеции и Финляндии. Не исключено, что в ближайшие годы Турция сможет позиционировать себя еще и как один из «контрибуторов» в силовое обеспечение безопасности Скандинавии – и поможет им в этом Шпицберген и наработанный на нем арктический опыт.

Что поменяется с приходом турок для нас?

В краткосрочной перспективе есть соблазн считать, что какие-то вещи изменятся для РФ к лучшему. Наша дипломатия, опираясь на турок, сможет пытаться размягчить норвежскую позицию по Шпицбергену, добиваясь более добросовестного соблюдения буквы договора 1920 года. Притом опираясь в двух смыслах – и прямо (координируя с ними свои демарши), и косвенно, используя пример Турции и тот благоприятный режим, который она ожидаемо получит на архипелаге, для недопущения практики двойных стандартов и углубления дискриминации интересов РФ. Поэтому наши «гении тактики», скорее всего, будут смотреть на турок как на дружественного игрока и оказывать ему содействие – тем более, что турки сами будут этого содействия искать, особенно на первых порах.

В долгосрочной же, стратегической, перспективе для нас участие Турции в арктических делах вообще и шпицбергенских в частности не несет ничего хорошего. Турция прагматично выжмет из российской стороны максимум – для того, чтобы как можно прочнее утвердиться на архипелаге и в высоких широтах.

Годами единственным ограничителем нашей (не особо интенсивной) деятельности на Шпицбергене были собственно норвежцы с их политиками вытеснения РФ. Но теперь мы получим там активного соседа и конкурента, претендующего на ту же нишу в местной «экосистеме», в т.ч. в природопользовании. И может статься так, что по итогу он вытеснит нас оттуда эффективнее самих норвежцев.

#Турция #соседи #Норвегия #Шпицберген

Смысл турецкой игры: цели


В свете последних новостей вновь и вновь слышим вопрос: а зачем Турции Арктика? Если очень кратко, ответить на этот вопрос можно так.

Во-первых, туркам интересны энергоносители. Они все больше видят себя в качестве игрока глобального энергорынка. Тоже хотят стать энергетической сверхдержавой, но, в отличие от РФ, у них это может получиться. Им в этом в последние годы помогает многое – и едва ли не в первую очередь «особая» политика России, которая уступила Анкаре азербайджанскую клиентелу и ослабила свое присутствие в бывшей советской Средней Азии, подарила туркам «Южный поток» и мирный атом, а теперь активно продвигает Турцию в качестве перворангового энергетического хаба. Энергоносители есть в Арктике, и турки очень даже намерены поучаствовать в их разработке, а если повезет – то и в дележке.

Во-вторых, #Турция понимает в глобальной логистике. То, что Севморпуть может стать интересным транспортным коридором, также не ускользнуло от ее внимания. Туркам хотелось бы так или иначе осуществлять свое присутствие на маршруте, желательно – в качестве одного из его «стейкхолдеров». Как это пока ни кажется странным, такие возможности у страны потенциально есть.

В-третьих, турки хотят принять участие в разработке биологических ресурсов Северного Ледовитого океана. В перспективе ближайших лет и десятилетий пища неминуемо станет одной из «мировых валют», а СЛО, особенно в условиях северной миграции более южных видов, которую отмечают ученые, вполне может претендовать на звание одного из перспективных резервуаров биоты. Отметим, установка на эксплуатацию водных ресурсов хорошо гармонирует с курсом на проникновение в зону СМП.

В-четвертых, идея «великого Турана» по-прежнему актуальна. Более того, чем больше проблем у РФ, тем выше перспективы перетекания этой идеи в практическую плоскость. На фоне СВО и психологического кризиса, искусно подогреваемого западными противниками России внутри российского общества, восприимчивость тюркского сегмента общества к пантюркистским темам объективно растет – это одна из линий, по которым коренные могут отстраиваться от России в измерении идентичности. Как мы помним, пресловутый «Туран» простирается до арктического побережья, в его ареал входят в том числе районы АЗРФ. Где, по совпадению, находятся и энергоносители (см. пункт «во-первых»).

В-пятых, это престижно. Турция (без дураков) имеет глобальные сверхдержавные амбиции, а наличие арктической политики – это непременный атрибут современного центра силы (см. кейсы таких неарктических игроков, как КНР, Индия, Германия, Бразилия).

Это не исчерпывающий список, в жизни все сложнее, но базовые вещи просматриваются именно таким образом.

Смысл турецкой игры: возможности


В прошлый раз мы писали о турецких амбициях в отношении Арктики. Но для того, чтобы стать явью, амбиции должны опираться на некие практические возможности. Есть ли они у турок? Вот об этом и поговорим.

Прежде всего, Турция уже обладает целым рядом арктических компетенций и продолжает их успешно наращивать. Для Арктики нужны ледоколы и суда ледового класса – а у турок есть мощное судостроение, не чуждое работе по северам. Например, именно турецкая верфь Besiktas построила первый в мире двухтопливный танкер-химовоз ледового класса Polar7 для канадцев. К услугам турок прибегают и российские игроки, косвенно помогая турецким судостроителям знаниями и опытом, применимыми в Заполярье. Как мы помним, на Sefine Shipyard строится ледокол класса Icebreaker7 для Росморречфлота, а Росатом заказал у Kyzey строительство плавдока под атомные ледоколы. Турки же строили краболовы для СЗРК, которые пошли в Баренцево и Норвежское моря. Иными словами, турки способны быстро и относительно дешево заиметь собственный арктический флот (ледокольный, транспортный, рыболовецкий), что делает их независимой фигурой в заполярных раскладах.

А еще туркам не привыкать к строительству арктической инфраструктуры. Помогла, опять же, Россия – «щедрая душа». Кто строил на Чукотке еще при Абрамовиче? Кто строил жилье и реконструировал объекты инфраструктуры в ЯНАО? Кто строит в Мурманске для Новатэка? Благодаря в том числе российским заказчикам турецкие строители (те же RHI, Limak Marash и т.д.) прекрасно знают, как работать за полярным кругом, обладают пресловутым «знанием местности». Иными словами, технических преград на пути освоения Арктики турками нет.

В информационном, интеллектуальном измерении все также идет по восходящей. В Турции активно создается профильная наука (под крышей уже упоминавшегося нами Полярного исследовательского центра при Стамбульском техуниверситете) и собственная полярная исследовательская школа, а закрепление на Шпицбергене даст возможность ее дополнительно развить. Турки будут продвигать различные научные коллаборации с арктическими соседями, чтобы подпитать свою школу, и им пойдут в этом навстречу (см. ниже).

Важным фактором (и турецким ресурсом) является благоприятная международная обстановка. С Запада Турции не будут мешать: она не конкурент местным игрокам; она член НАТО; а если что-то пойдет не так, жизнь туркам на том же Шпицбергене (как точке вхождения) можно будет осложнить через норвежцев. С Востока – тоже. Не будем повторяться, упомянем лишь, что Москва рассматривает Анкару как важного тактического попутчика, а тактика у нас давно заменила стратегию. Поэтому Турцию и с нашей стороны ожидает режим наибольшего благоприятствования, дополнительно оберегаемый от кризисов широким турецко-азербайджанским лобби, сформировавшимся на всех уровнях власти и корпоративки за истекшие десятилетия (это не в каком-то сугубо отрицательном смысле – просто констатация факта: умеют, знают, практикуют).

В целом, у турок для продвижения в Арктике есть желание, есть понимание, есть конкретные цели и – главное – есть реальные возможности. Вот из этого и надо исходить.

#Турция

Арктические итоги года. Шпицбергенский кейс


Общее обострение отношений между Россией и Западом развязало руки Норвегии на Шпицбергене. Эта страна уже давно стремится переиначить условия, определенные Шпицбергенским трактатом 1920 года, установив безраздельный суверенитет на архипелаге. Но если раньше в Осло работали над «ползучим» пересмотром международно-правового режима Шпицбергена, то теперь, когда возможности по выдавливании России с архипелага стали качественно иными, в Норвегии решили сделать ставку на радикальное решение «вопроса Свальбарда».

Важным эпизодом российско-норвежских отношений вокруг Шпицбергена стали события, развернувшиеся на фоне решения норвежских властей об изменении процедур, связанных со снабжением российской колонии на архипелаге. Фактически речь зашла о блокаде российских поселений. Однако угроза расторжения Россией договоренностей по разграничению водных пространств в Баренцевом море возымела свое действие, и стороны сошлись на компромиссной модели организации снабжения колонии.

В то же время, вопрос российского присутствия на Шпицбергене остается открытым. Осло гарантированно продолжит свою старую политику вытеснения РФ, пользуясь для этого всеми представляющимися возможностями. Вполне возможно, что нас ожидают новые повторения «Шпицбергенского кризиса» в разных видах и по разным поводам.

На фоне кризиса в системе отношений арктических государств развивался процесс дальнейшего «открытия» Арктики для внерегиональных игроков. В качестве одного из таковых заявилась Турция, рассчитывающая активно включиться в высокоширотные повестки в политическом и экономическом измерениях.

Анкара собирается войти в число держав, работающих на Шпицбергене, с прицелом на дальнейшее участие в арктических раскладах. Она активно наращивает арктические компетенции и готовится к участию в эксплуатации заполярных ресурсов. Особая позиция, занятая этой страной в НАТО, потенциально позволяет Турции выторговывать себе арктические преференции – в том числе на треке переговоров по членству Финляндии и Турции в альянсе.

Относительная слабость объективных возможностей Турции по осуществлению присутствия в высоких широтах отчасти компенсируется ее активностью и оппортунизмом (что, например, заметно отличает ее от консервативного и осторожного Китая, не склонного революционизировать повестку резкими шагами).

С этим новым «соседом по Арктике» нам предстоит иметь дело в уже обозримом будущем.

https://t.me/caparctic/1810

#Шпицберген #Турция #Норвегия

Шведам – зеленый свет


С полей Вильнюсского саммита НАТО сообщили: ярый противник вхождения Швеции в НАТО г-н Эрдоган превратился в последовательного сторонника скорейшей интеграции этой скандинавской страны в блок. Как заявил генсек альянса Столтенберг, Эрдоган согласился как можно скорее направить в парламент протокол о вступлении Швеции в НАТО.

«Внезапность» этого решения удивит разве что тех, кто: а) ничего не знает о Турции и Эрдогане, б) всерьез полагал, что процесс интеграции скандинавов в НАТО может быть заблокирован личными амбициями турок и в) искренне верил камланиям части нашего агитпропа на тему того, что Турция, из собственных ли мотивов или из «верности российскому союзнику», была способна бесконечно откладывать решение по Швеции.

Как мы и говорили, целью Эрдогана в шведском кейсе было выдавить из своих западных друзей максимум уступок. Серьезную мину турецкий лидер держал до последнего, еще с утра прошлого дня с покерфейсом заявляя о том, что его правительство готово поддержать заявку Стокгольма только в обмен на подвижки по кандидатскому статусу Турции в ЕС. Но это была явно заявочная позиция, что прекрасно понимали его трансатлантические визави – и вот тем же вечером турецкий президент дал задний ход, удовлетворившись уступками по курдскому треку и некоторым другим темам.

Что в сухом остатке?

Во-первых, мы получаем – теперь уже официально – еще одну натовскую страну в Скандинавии. Во-вторых, искренне надеемся, что иллюзий по поводу Турции и ее отношения к РФ среди наших соотечественников поубавится. Паки и паки повторяем: Турция – это исторический враг России, готовый «обжимать» нас везде, в том числе – и в Арктике. Ну а в-третьих, у нас был очередной шанс пронаблюдать, как устроена западная большая политика: у значимых вассалов есть некие границы дозволенного, в пределах которых они могут фрондерствовать и выжимать себе какие-то «плюшки», но на конечный результат это не влияет.

#арктикабезопасность #Скандинавия #соседи #НАТО #Турция

Сапожник без сапог


Перевозки по СМП – штука важная. Поэтому их субсидируют, повышая грузооборот и формируя грузовую базу, необходимую для того, чтобы суда, идущие в Юго-Восточную Азию, не шли в балласте. «Но есть один нюанс».

Новость номер один. Отечественные лесопромышленники будут получать субсидии при отправке своей продукции на экспорт за пределы России через порты Северо-Запада, в том числе и порт Архангельск. Таким образом при поддержке государства они смогут компенсировать до 80% своих транспортных затрат – об этом на днях заявил тов. Цыбульский в своем тг-канале.

Новость номер два. В РФ заходит турецкая контора Kelebek, занимающаяся мебелью. Согласно заявленным планам, компания откроет порядка сотни магазинов в городах с численностью населения от полумиллиона. Производить мебель турки будут не в России, а у себя дома, а здесь они будут ее продавать, выплачивая весьма скромные пошлины в размере от 9 до 12% (т.е. экспортируя практически всю прибыль).

При этом Kelebek претендует на нишу, освободившуюся после ухода из РФ Икеи. На каковую, в свою очередь, весьма рассчитывает отечественный производитель – Лузалес (кстати, базируется в Коми), частично выкупивший бывшие икеевские мощности и пытающийся перезапустить этот бизнес.

И вот что у нас получается.

Государство всеми силами поддерживает движение на СМП, но такое движение, которое направлено на экспорт лесопромышленного сырья. И при этом широко открывает двери отечественного рынка для иностранного производителя изделий из сырья такого же типа. По итогу имеем, с одной стороны, субсидируемый экспорт древесины, а с другой стороны – почти неограниченный импорт продукции из… древесины. Все это вместо того, чтобы поддержать развитие отечественного производства на отечественном же сырье.

Перед нами – лишь один из кейсов, иллюстрирующих реалии более широкого порядка. Заключающиеся прежде всего в неизменности нашей постсоветской парадигмы освоения Северов – «качай и вези». В болезненной, почти патологической экспортоориентированности. В неготовности усложнять собственную, а не чужую экономику. В непонимании важности внутреннего производства товаров с высокой добавленной стоимостью (даже таких «простеньких», как мебель).

И поэтому мы, к сожалению, продолжаем закреплять нашу зависимость от внешнего мира – и зарубежных покупателей нашего сырья, и поставщиков сложной продукции. Оставаясь при этом «сапожником без сапог».

#Турция #Коми #экспорт

Строитель Турана?


Мы часто говорим о той активной роли, которую пытается примерить на себя Турция в арктических делах.

География интересов Анкары за полярным кругом широка – турки претендуют на базу на Шпицбергене, участие в арктических научных и добычных проектах. Немаловажно, что за этим стоит не только практический интерес, но и большая геополитика, опирающаяся на идеи построения Великого Турана, территориально устремленного к Северному Ледовитому океану.

И порой удивительно, что на этом фоне государственный аппарат РФ демонстрирует поистине поразительную беспечность, откровенно подыгрывая «другу Эрдогану» и его политике. Мы заказываем у турок суда для наших арктических проектов, турецкие подрядчики активно работают на Северах, а российский рынок – в ущерб своим – охотно открывает свои двери перед турецкой товарной экспансией. Турки хотят проникнуть в нашу Арктику, чтобы нас там же и потеснить – да пожалуйста! Откуда бы такое благодушие?

Но вот частный кейс.

Наш вроде как главный по Арктике, тов. Гусейнов (который первый замглавы Миндаля), после командировки на Шпицберген едет в Турцию. Ну не на промотируемые же Миндалем курорты Арктики и Дальнего Востока ехать второму лицу в министерстве (ну или в Крым какой-нибудь, на худой конец), когда под рукой есть чудесная страна НАТО?

В Турции тов. Гусейнов проводит намаз в соборе Святой Софии. Это, как ни странно, весьма и весьма политический шаг, имеющий мало отношения к духовности и религиозным практикам.

Со времен Ататюрка и до 2020 года некогда величайший собор христианского мира, ранее превращенный турецкими завоевателями в мечеть, пребывал в статусе музея, что позволяло сохранить за ним как бы нейтральный статус. Решение г-на Эрдогана вновь сделать Св. Софию мечетью вызвало резкие протесты со стороны православных церквей (в т.ч. патриарха Кирилла), ЮНЕСКО и ряда государств, включая и РФ.

Так, Госдума приняла заявление, в котором просила турецкие власти не пересматривать статус собора Св. Софии в Стамбуле. По словам думцев, данное решение «осложняет российско-турецкие отношения и служит интересам сил, далеких от интересов ислама и православия». А теперь, стало быть, наплевав на позицию собственного государства, на резолюции его парламента, в бывший собор приходит статусный тов. Гусейнов в качестве паломника.

И вот вопрос. С кем вы, деятели Миндаля? Где, скажем так, внутренние ориентиры второго лица арктического министерства? И чьи государственные интересы это лицо там представляет?

#Миндаль #Турция