https://www.caa-network.org/archives/24856/chernovik
Что касается матери и бабушке Бабура, я думаю, без помощи этих женщин у него вряд ли бы получилось то, что он сделал в Индии. О его бабушке рассказывается следующая история. Она была замужем за знатным человеком, который всегда участвовал в сражениях, и однажды ее муж проиграл битву, и она попала в плен к врагу. Вражеский правитель отдал ее в жены одному из своих вельмож. Она провела в ожидании одну ночь и притворилась, что очень счастлива и принимает все это. Но затем, когда этот человек вошел в ее комнату, она и ее служанки схватили его и выбросили из окна, он ударился о землю и умер. Правитель был действительно потрясен; он сказал: «Что ты наделала?! Ты убила моего вельможу». Та в ответ очень гордо сказала: «Я уже замужняя женщина! Вы можете убить меня, если хотите, но у меня уже есть муж». И этот правитель был так впечатлен, что отправил ее обратно со свитой и добился того, чтобы она была возвращена мужу.
Таким образом, эти женщины были не только физически храбры, но и понимали свою собственную ценность и придавали значение ей – их жизнь заключалась не в том, чтобы быть рабынями или переходить от мужчины к мужчине. Я нахожу эту веру в себя довольно необычной.
С Ханзадой Бегум, сестрой Бабура, случилось нечто подобное. Она была захвачена Шайбани-ханом, правителем кочевых узбеков. Шайбани- хан женился на ней, затем развелся с ней и женил ее на ком-то другом. Более 10 лет она жила при дворе Шайбани-хана. Когда же Шайбани-хан был убит в очередной битве, Ханзада Бегум была отправлена обратно в Индию, ко двору Бабура. И что удивительно, после всех этих лет Бабур взял ее обратно в свой двор и сделал ее падшах -бегум, то есть она была самой старшей женщиной гарема и именно она контролировала управление гаремом. И это была властная позиция, которая свидетельствовала о большом уважении к женщине, которой она была. История Ханзады Бегум почти не имеет прецедентов, потому что в индийском обществе мы обычно рассматриваем разведенных и овдовевших женщин как не заслуживающих такого же уважения, как замужние женщины. К сожалению, это своего рода индийско-индуистская традиция.
Что касается матери и бабушке Бабура, я думаю, без помощи этих женщин у него вряд ли бы получилось то, что он сделал в Индии. О его бабушке рассказывается следующая история. Она была замужем за знатным человеком, который всегда участвовал в сражениях, и однажды ее муж проиграл битву, и она попала в плен к врагу. Вражеский правитель отдал ее в жены одному из своих вельмож. Она провела в ожидании одну ночь и притворилась, что очень счастлива и принимает все это. Но затем, когда этот человек вошел в ее комнату, она и ее служанки схватили его и выбросили из окна, он ударился о землю и умер. Правитель был действительно потрясен; он сказал: «Что ты наделала?! Ты убила моего вельможу». Та в ответ очень гордо сказала: «Я уже замужняя женщина! Вы можете убить меня, если хотите, но у меня уже есть муж». И этот правитель был так впечатлен, что отправил ее обратно со свитой и добился того, чтобы она была возвращена мужу.
Таким образом, эти женщины были не только физически храбры, но и понимали свою собственную ценность и придавали значение ей – их жизнь заключалась не в том, чтобы быть рабынями или переходить от мужчины к мужчине. Я нахожу эту веру в себя довольно необычной.
С Ханзадой Бегум, сестрой Бабура, случилось нечто подобное. Она была захвачена Шайбани-ханом, правителем кочевых узбеков. Шайбани- хан женился на ней, затем развелся с ней и женил ее на ком-то другом. Более 10 лет она жила при дворе Шайбани-хана. Когда же Шайбани-хан был убит в очередной битве, Ханзада Бегум была отправлена обратно в Индию, ко двору Бабура. И что удивительно, после всех этих лет Бабур взял ее обратно в свой двор и сделал ее падшах -бегум, то есть она была самой старшей женщиной гарема и именно она контролировала управление гаремом. И это была властная позиция, которая свидетельствовала о большом уважении к женщине, которой она была. История Ханзады Бегум почти не имеет прецедентов, потому что в индийском обществе мы обычно рассматриваем разведенных и овдовевших женщин как не заслуживающих такого же уважения, как замужние женщины. К сожалению, это своего рода индийско-индуистская традиция.
Central Asia Analytical Network
Из Центральной Азии в Индию: женщины империи Великих Моголов - Central Asia Analytical Network
Ира Мухоты - индийская писательница, пишет о забытых героинях индийской истории. Две ее книги — Heroines: Powerful Indian Women of Myth and History («Героини: могущественные индийские женщины из мифов и истории») и Daughters of the Sun: Empresses, Queens…
Русско-турецкая война 1768—1774 годов — одна из ключевых по значению войн между Российской и Османской империями. Основной целью войны со стороны России являлось получение выхода к Чёрному морю, Турция рассчитывала получить обещанные ей Барской конфедерацией Подолию и Волынь, расширить свои владения в Северном Причерноморье и на Кавказе, и установить протекторат над Речью Посполитой.
В ходе войны русская армия под командованием Петра Румянцева и Александра Суворова разгромила турецкие войска в битвах при Ларге, Кагуле и Козлуджи, а средиземноморская эскадра русского флота под командованием Алексея Орлова и Григория Спиридова нанесла поражение турецкому флоту в Чесменском и Патрасском сражениях.
ИЗ КНИГИ САЙМОНА СЕБАГA-МОНТЕФИОРЕ «THE ROMANOVS: 1613-1918» (2017):
***
25 cентября султан Мустафа III заключил российского посла в Семибашенный замок, тем самым объявив войну.
Развернув 80-тысячное войско, две армии Екатерины, одна под командованием ее главнокомандующего князя Александра Голицына и другая под руководством одаренного Петра Румянцева, форсировали реку Днестр с целью подчинить себе юг Украины. По их замыслу, в случае победы они бы пробиться к Черному морю и напасть на Крым, форсировав Прут и Дунай в сегодняшнюю Болгарию, чтобы оттуда создать угрозу самому Константинополю.
«Мои солдаты отправляются сражаться с турками, как будто идут на свадьбу», - восторгалась самоуверенная Екатерина в письмах Вольтеру. Но вскоре воинственные политики обнаружили, что война никогда не бывает свадьбой. Армия состояла из призывных крестьян, которых вытащили из деревень и разлучили с семьями, с которыми часто жестоко обращались офицеры-хозяева крепостных и которые служили двадцать пять лет. Но в некотором смысле служба позволяла им избежать мрачной нищеты сельской жизни. Они могли бы стать офицерами и, несмотря на дикую дисциплину, находили уникальный родной и православный дух в военных коммунах, известных как артели – это то, что среди прочих, делало русскую армию грозной в моральном духе (и дешевле в эксплуатации, чем любой западный аналог).
«Турки кувыркаются, как кегли», — говорили русские. «А наши люди стоят твердо, хоть и без головы».
Екатерина радовалась, когда пала первая османская крепость, но успехи шли медленно. «Человек со шрамом», Алексей Орлов предложил «круиз» по Средиземному морю, и Екатерина приказала Балтийскому флоту пройти через Гибралтар, напасть на османов и поддержать православные и арабские восстания.
Командовал операцией Орлов, который никогда не был в море, но фактически плавание осуществил его шотландский адмирал Сэмюэль Грейг. 24 июня 1770 года Орлов направил боевые корабли на османский флот, пришвартованный в Чесменской гавани. Флот султана был уничтожен, 11 000 османских моряков утонули. Екатерина отпраздновала и присвоила Человеку со Шрамом новую фамилию: Чесменский.
Русские оказались временными хозяевами восточном Средиземноморье и впервые приступили к военной авантюре в арабском мире, бомбардируя Сирийские порты и на шесть месяцев оккупировав Бейрут*.
(*примечание автора - К Орлову обратились арабские властители Египта и территорий северного Израиля и южной Сирии/Ливана, которые восставали против османского султана и на короткое время сумели взять Дамаск. С одобрения Екатерины Орлов послал эскадру, которая обстреляла сирийское побережье, затем в июне 1772 года штурмовала Бейрут, вернувшись, чтобы занять его в следующем году. Арабские лидеры пообещали России владение Иерусалимом, но этому помешала вскоре развернувшаяся бурная этнически-фракционная борьба и суматоха в ближневосточной политике. У русских был шанс организовать арабское государство-сателлит, но Екатерина ушла из сирийской политики после заключения мира с османами в 1774 году).
***
В ходе войны русская армия под командованием Петра Румянцева и Александра Суворова разгромила турецкие войска в битвах при Ларге, Кагуле и Козлуджи, а средиземноморская эскадра русского флота под командованием Алексея Орлова и Григория Спиридова нанесла поражение турецкому флоту в Чесменском и Патрасском сражениях.
ИЗ КНИГИ САЙМОНА СЕБАГA-МОНТЕФИОРЕ «THE ROMANOVS: 1613-1918» (2017):
***
25 cентября султан Мустафа III заключил российского посла в Семибашенный замок, тем самым объявив войну.
Развернув 80-тысячное войско, две армии Екатерины, одна под командованием ее главнокомандующего князя Александра Голицына и другая под руководством одаренного Петра Румянцева, форсировали реку Днестр с целью подчинить себе юг Украины. По их замыслу, в случае победы они бы пробиться к Черному морю и напасть на Крым, форсировав Прут и Дунай в сегодняшнюю Болгарию, чтобы оттуда создать угрозу самому Константинополю.
«Мои солдаты отправляются сражаться с турками, как будто идут на свадьбу», - восторгалась самоуверенная Екатерина в письмах Вольтеру. Но вскоре воинственные политики обнаружили, что война никогда не бывает свадьбой. Армия состояла из призывных крестьян, которых вытащили из деревень и разлучили с семьями, с которыми часто жестоко обращались офицеры-хозяева крепостных и которые служили двадцать пять лет. Но в некотором смысле служба позволяла им избежать мрачной нищеты сельской жизни. Они могли бы стать офицерами и, несмотря на дикую дисциплину, находили уникальный родной и православный дух в военных коммунах, известных как артели – это то, что среди прочих, делало русскую армию грозной в моральном духе (и дешевле в эксплуатации, чем любой западный аналог).
«Турки кувыркаются, как кегли», — говорили русские. «А наши люди стоят твердо, хоть и без головы».
Екатерина радовалась, когда пала первая османская крепость, но успехи шли медленно. «Человек со шрамом», Алексей Орлов предложил «круиз» по Средиземному морю, и Екатерина приказала Балтийскому флоту пройти через Гибралтар, напасть на османов и поддержать православные и арабские восстания.
Командовал операцией Орлов, который никогда не был в море, но фактически плавание осуществил его шотландский адмирал Сэмюэль Грейг. 24 июня 1770 года Орлов направил боевые корабли на османский флот, пришвартованный в Чесменской гавани. Флот султана был уничтожен, 11 000 османских моряков утонули. Екатерина отпраздновала и присвоила Человеку со Шрамом новую фамилию: Чесменский.
Русские оказались временными хозяевами восточном Средиземноморье и впервые приступили к военной авантюре в арабском мире, бомбардируя Сирийские порты и на шесть месяцев оккупировав Бейрут*.
(*примечание автора - К Орлову обратились арабские властители Египта и территорий северного Израиля и южной Сирии/Ливана, которые восставали против османского султана и на короткое время сумели взять Дамаск. С одобрения Екатерины Орлов послал эскадру, которая обстреляла сирийское побережье, затем в июне 1772 года штурмовала Бейрут, вернувшись, чтобы занять его в следующем году. Арабские лидеры пообещали России владение Иерусалимом, но этому помешала вскоре развернувшаяся бурная этнически-фракционная борьба и суматоха в ближневосточной политике. У русских был шанс организовать арабское государство-сателлит, но Екатерина ушла из сирийской политики после заключения мира с османами в 1774 году).
***
Великий князь Николай Константинович Романов — первый ребёнок великого князя Константина Николаевича, младшего брата российского императора Александра II. Внук Николая I, двоюродный брат Александра III. За роман с американкой Фанни Лир и предполагаемую кражу царских бриллиантов был изгнан из семьи, жил в ссылке в Ташкенте, где умер в 1918 году.
ИЗ КНИГИ САЙМОНА СЕБАГА-МОНТЕФИОРЕ «THE ROMANOVS: 1613-1918» (2017):
***
«Мы в Азии!» — писал Никола Фанни, отправляясь на битву с хивинским ханом. «Прощай, Европа! Прощай, Фанни Лир, моя любовь!"
Никола прибыл в степь в начале разгорающейся новой Большой Игры, которая велась за Среднюю Азию и приграничье Индии между Россией и Великобританией. «Вот я - штабной офицер русской армии Средней Азии, той самой армии, что прекрасный день пересечет Афганистан и оккупирует Британскую Индию!» - писал Никола Фанни 8 марта 1873 года.
После катастрофы Крымской войны Россия была едва ли достаточно сильной, чтобы бросить вызов современным индустриальным державам, но Александр и Барятинский рассматривали три главных ханства Центральной Азии как способ активизировать российское вооружение, продвигать торговлю и создавать угрозы Британской Индии. Здесь, как рассказывал Барятинский Александру, британскую армию можно было заманить «на край света» и уничтожить. Горчаков оправдывал этот империализм, утверждая, что что «все цивилизованные нации» вынуждены расширять свои империи для защиты своих границ от «полудиких кочевников». Офицеры, стекавшиеся когда-то на Кавказ, стали конкистадорами Средней Азии.
В 1864 году генерал Михаил Черняев перевыполнил приказ и захватил Ташкент в составе Кокандского ханства, ставшим клиентским государством России. «Генерал Черняев взял Ташкент, и никто не знает почему", - записал министр внутренних дел Петр Валуев. «Есть нечто эротическое в всем, что происходит на дальних границах».
В 1868 году новый туркестанский генерал-губернатор Константин фон Кауфман одержал победу над силами бухарского эмира и присоединил Самарканд, древнюю столицу Тамерлана. Хан соседней Хивы Мухаммед Рахмин II предпринял попытку спасти свою независимость, обратившись за помощью к англичанам, которые пытались обезопасить близлежащий Афганистан.
«Нам нужно покончить с британским антагонизмом в Центральной Азия, — решил Александр 11 февраля 1873 года. — Я брошу им кость». Лондону была предоставлена свобода действий в Афганистане в обмен на то, что у России будет такая же в Хиве. «Если Бог позволит» - размышлял Александр. - Хиву мы заполучим. Несмотря тайную британскую помощь, мы должны преподать этим азиатам урок».
Теперь наступлением гвардии в армии Кауфмана командовал обесчестивший себя племянник царя. «Десять дней», — написал Никола 18 марта - «мы не видели ничего, кроме степей, только песок». Тогда хивинцы «кинулись на наших стрелков со свирепыми криками. Я видел, как они упали замертво» и «я скомандовал: в атаку! Мое сердце билось быстрее, чем пули свистели вокруг нас».
29 мая пала Хива…
ИЗ КНИГИ САЙМОНА СЕБАГА-МОНТЕФИОРЕ «THE ROMANOVS: 1613-1918» (2017):
***
«Мы в Азии!» — писал Никола Фанни, отправляясь на битву с хивинским ханом. «Прощай, Европа! Прощай, Фанни Лир, моя любовь!"
Никола прибыл в степь в начале разгорающейся новой Большой Игры, которая велась за Среднюю Азию и приграничье Индии между Россией и Великобританией. «Вот я - штабной офицер русской армии Средней Азии, той самой армии, что прекрасный день пересечет Афганистан и оккупирует Британскую Индию!» - писал Никола Фанни 8 марта 1873 года.
После катастрофы Крымской войны Россия была едва ли достаточно сильной, чтобы бросить вызов современным индустриальным державам, но Александр и Барятинский рассматривали три главных ханства Центральной Азии как способ активизировать российское вооружение, продвигать торговлю и создавать угрозы Британской Индии. Здесь, как рассказывал Барятинский Александру, британскую армию можно было заманить «на край света» и уничтожить. Горчаков оправдывал этот империализм, утверждая, что что «все цивилизованные нации» вынуждены расширять свои империи для защиты своих границ от «полудиких кочевников». Офицеры, стекавшиеся когда-то на Кавказ, стали конкистадорами Средней Азии.
В 1864 году генерал Михаил Черняев перевыполнил приказ и захватил Ташкент в составе Кокандского ханства, ставшим клиентским государством России. «Генерал Черняев взял Ташкент, и никто не знает почему", - записал министр внутренних дел Петр Валуев. «Есть нечто эротическое в всем, что происходит на дальних границах».
В 1868 году новый туркестанский генерал-губернатор Константин фон Кауфман одержал победу над силами бухарского эмира и присоединил Самарканд, древнюю столицу Тамерлана. Хан соседней Хивы Мухаммед Рахмин II предпринял попытку спасти свою независимость, обратившись за помощью к англичанам, которые пытались обезопасить близлежащий Афганистан.
«Нам нужно покончить с британским антагонизмом в Центральной Азия, — решил Александр 11 февраля 1873 года. — Я брошу им кость». Лондону была предоставлена свобода действий в Афганистане в обмен на то, что у России будет такая же в Хиве. «Если Бог позволит» - размышлял Александр. - Хиву мы заполучим. Несмотря тайную британскую помощь, мы должны преподать этим азиатам урок».
Теперь наступлением гвардии в армии Кауфмана командовал обесчестивший себя племянник царя. «Десять дней», — написал Никола 18 марта - «мы не видели ничего, кроме степей, только песок». Тогда хивинцы «кинулись на наших стрелков со свирепыми криками. Я видел, как они упали замертво» и «я скомандовал: в атаку! Мое сердце билось быстрее, чем пули свистели вокруг нас».
29 мая пала Хива…
Пит Миллвуд — историк международных и транснациональных отношений Китая, университет Мельбурна пишет в Твиттере:
***
Киссинджер мертв. Он определил политику США в отношении Китая в конце холодной войны и после нее. Только за последние 5 лет мы увидели все последствия – и цену – его влияния.
Мы должны признать достижения Никсона и Киссинджера (именно в таком порядке). Игнорирование Китая в течение двух десятилетий было неэффективным. Сближение помогло выиграть холодную войну и стало основой для восстановления наиболее важных двусторонних отношений в сегодняшнем мире. И мы не должны винить Киссинджера в том, чего он не знал и не мог знать в 1971 году — в том, что холодная война закончится и аналогичное соперничество с Китаем возникнет через полвека после начала сближения.
Но Киссинджер и другие, находившиеся у власти в 1970-е годы, действительно предвидели приближение конкуренции между США и Китаем. В документах 1970-х годов часто признается, что Китай — коммунистическая страна, управляемая почти всемогущим автократом — всегда может стать мощным конкурентом США. Между тем, лидеры Китая – Мао и Дэн Сяопин – похоже, считали, что легче сотрудничать с США против главного врага, Советского Союза, при этом помня о долгосрочной угрозе, исходящей от (по общему признанию, гораздо более могущественных) Соединенных Штатов.
Несмотря на предсказания о мощном будущем Китая, Киссинджер сделал больше, чем кто-либо другой в правительстве в 1970-х годах, чтобы утвердить чрезвычайно щедрую программу передачи технологий и оружия Китаю. Находясь у власти, Киссинджер лично нашел или создал обходные пути для законов, регулирующих передачу технологий коммунистическим государствам для продажи Китаю мощных компьютеров, которые не продавались Советам (даже во время разрядки). Он говорил Дэн Сяопину, что делает это, и ничего не попросил взамен. И он призвал союзников продавать Китаю военную технику, например, новейшие реактивные двигатели Rolls Royce. Версии этих двигателей использовались в истребителе JH-7, на котором Китай все еще летал в последние десятилетия.
Киссинджер знал, что правила США запрещают совершать подобные продажи. Компьютеры и двигатели эпохи 1970-х годов не сделали Китай таким конкурентом, которым он является сегодня. А КНР сильно отставала от США и СССР в технологиях и вооружениях. Но Киссинджер установил политику, которая явно продолжалась после того, как он покинул свой пост в 1977 году, и тон, который сохранялся до 2016 года.
***
Киссинджер мертв. Он определил политику США в отношении Китая в конце холодной войны и после нее. Только за последние 5 лет мы увидели все последствия – и цену – его влияния.
Мы должны признать достижения Никсона и Киссинджера (именно в таком порядке). Игнорирование Китая в течение двух десятилетий было неэффективным. Сближение помогло выиграть холодную войну и стало основой для восстановления наиболее важных двусторонних отношений в сегодняшнем мире. И мы не должны винить Киссинджера в том, чего он не знал и не мог знать в 1971 году — в том, что холодная война закончится и аналогичное соперничество с Китаем возникнет через полвека после начала сближения.
Но Киссинджер и другие, находившиеся у власти в 1970-е годы, действительно предвидели приближение конкуренции между США и Китаем. В документах 1970-х годов часто признается, что Китай — коммунистическая страна, управляемая почти всемогущим автократом — всегда может стать мощным конкурентом США. Между тем, лидеры Китая – Мао и Дэн Сяопин – похоже, считали, что легче сотрудничать с США против главного врага, Советского Союза, при этом помня о долгосрочной угрозе, исходящей от (по общему признанию, гораздо более могущественных) Соединенных Штатов.
Несмотря на предсказания о мощном будущем Китая, Киссинджер сделал больше, чем кто-либо другой в правительстве в 1970-х годах, чтобы утвердить чрезвычайно щедрую программу передачи технологий и оружия Китаю. Находясь у власти, Киссинджер лично нашел или создал обходные пути для законов, регулирующих передачу технологий коммунистическим государствам для продажи Китаю мощных компьютеров, которые не продавались Советам (даже во время разрядки). Он говорил Дэн Сяопину, что делает это, и ничего не попросил взамен. И он призвал союзников продавать Китаю военную технику, например, новейшие реактивные двигатели Rolls Royce. Версии этих двигателей использовались в истребителе JH-7, на котором Китай все еще летал в последние десятилетия.
Киссинджер знал, что правила США запрещают совершать подобные продажи. Компьютеры и двигатели эпохи 1970-х годов не сделали Китай таким конкурентом, которым он является сегодня. А КНР сильно отставала от США и СССР в технологиях и вооружениях. Но Киссинджер установил политику, которая явно продолжалась после того, как он покинул свой пост в 1977 году, и тон, который сохранялся до 2016 года.
Взамен он мало что получил, кроме долгосрочного усиления Китая в борьбе с общим советским врагом. Действительно, Киссинджер часто легко уступал на переговорах в Пекине: в 1971 году он (с благословения Никсона) в одностороннем порядке согласился с рядом позиций КНР по Тайваню. Значение Киссинджера вышло за рамки его восьмилетнего пребывания у власти. Его преемники унаследовали его акцент на стратегической важности Китая – даже после холодной войны. Последователи Киссинджера, такие как Скоукрофт и Буш-старший, продолжили его политику в отношении Китая после распада СССР и убийств на площади Тяньаньмэнь.
В Китае будет очень не хватать Киссинджера. Пекин чтил память об эпохе Киссинджера и полагался на его постправительственную роль в качестве любимого канала связи Китая с Белым домом. Киссинджер принял эту роль как свое УТП (уникальное товарное предложение), так как это делало Kissinger Associates богатой и влиятельной фирмой. Но это также, вероятно, было полезно для американо-китайских отношений: Вашингтону было полезно знать, как передавать сообщение Пекину, и наоборот.
Нам может это не всегда нравиться, но США и Китаю необходимо иметь возможность разговаривать, даже – особенно – когда отношения являются непростыми. По иронии судьбы, Киссинджер, находясь у власти, очень пренебрежительно относился к таким каналам. О его секретной поездке в Китай в 1971 году ходят легенды, но на самом деле Пекин отправлял сообщения через нескольких американцев в 1971 году и раньше.
Находясь у власти, Киссинджер пытался контролировать контакты «второго направления» с Китаем, опасаясь, что другие могут спеть другую мелодию. Вероятно, это была еще одна ошибка. В любом случае это способствовало развитию более многогранных американо-китайских отношений, но его политика в отношении Китая могла бы быть более успешной, если бы он, как и его преемники, осознал продуктивное совпадение между «вторым направлением» и правительственной дипломатией. Я писал, что это одна из причин, по которой Джимми Картер успешно заключил соглашение о нормализации и признании (защитившее Тайвань), которое прошло мимо Киссинджера и расстроило его.
Киссинджер на несколько лет пережил эпоху Киссинджера в политике США в отношении Китая. Трамп и Байден не «взаимодействовали» по умолчанию, и оба стремились исправить последствия политики Киссинджера по передаче технологий. Будем надеяться, что по мере нашего ретроспективного взгляда выбор Киссинджера не окажется еще более ошибочным.
В Китае будет очень не хватать Киссинджера. Пекин чтил память об эпохе Киссинджера и полагался на его постправительственную роль в качестве любимого канала связи Китая с Белым домом. Киссинджер принял эту роль как свое УТП (уникальное товарное предложение), так как это делало Kissinger Associates богатой и влиятельной фирмой. Но это также, вероятно, было полезно для американо-китайских отношений: Вашингтону было полезно знать, как передавать сообщение Пекину, и наоборот.
Нам может это не всегда нравиться, но США и Китаю необходимо иметь возможность разговаривать, даже – особенно – когда отношения являются непростыми. По иронии судьбы, Киссинджер, находясь у власти, очень пренебрежительно относился к таким каналам. О его секретной поездке в Китай в 1971 году ходят легенды, но на самом деле Пекин отправлял сообщения через нескольких американцев в 1971 году и раньше.
Находясь у власти, Киссинджер пытался контролировать контакты «второго направления» с Китаем, опасаясь, что другие могут спеть другую мелодию. Вероятно, это была еще одна ошибка. В любом случае это способствовало развитию более многогранных американо-китайских отношений, но его политика в отношении Китая могла бы быть более успешной, если бы он, как и его преемники, осознал продуктивное совпадение между «вторым направлением» и правительственной дипломатией. Я писал, что это одна из причин, по которой Джимми Картер успешно заключил соглашение о нормализации и признании (защитившее Тайвань), которое прошло мимо Киссинджера и расстроило его.
Киссинджер на несколько лет пережил эпоху Киссинджера в политике США в отношении Китая. Трамп и Байден не «взаимодействовали» по умолчанию, и оба стремились исправить последствия политики Киссинджера по передаче технологий. Будем надеяться, что по мере нашего ретроспективного взгляда выбор Киссинджера не окажется еще более ошибочным.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
What changes took place in Uzbekistan when the country attained independence from the Soviet Union, and why did they result in mass job insecurity for the population?
ИЗ КНИГИ БАРБАРЫ ТАКМАН «АВГУСТОВСКИЕ ПУШКИ»
Русский колосс оказывал волшебное действие на Европу. На шахматной доске военного планирования огромные размеры и людские резервы России имели самый большой вес. Несмотря на дрянное выступление в японской войне, мысль о «русском паровом катке» утешала и ободряла Францию и Англию; страх о славянине за спиной преследовал немцев.
Хотя недостатки русской армии были общеизвестны, хотя русская зима, а не русская армия, прогнала Наполеона из Москвы, хотя Россия потерпела поражение на своей земле от французов и англичан в Крымской войне, хотя турки в 1877 г. обыграли русских при осаде Плевны и лишь позже уступили превосходящим по численности силам, хотя японцы победили их в Маньчжурии, миф о ее непобедимости продолжал господствовать. Дикая кавалерийская атака с криком «Казаки» так зафиксировалась в европейских умах, что газетные художники в августе 1914 г. рисовали ее с подробнейшими деталями, находясь за тысячу километров от русского фронта. Казаки и неиссякаемые миллионы упорных, терпеливых русских мужиков, готовых умереть, создавали стереотип русской армии. Ее численность внушала трепет: в мирное время численность армии составляла 1 423 000 человек, еще 3 115 000 при мобилизации составляли вместе с 2 000 000 территориальных войск и рекрутов 6 500 000 человек.
Русская армия представлялась гигантской массой - изначально вялая, но однажды приведенная должным образом в движение, она неудержимо покатится, сколько бы ни было потерь, бесконечными волнами рабочей силы, заполняя ряды павших. Усилия армии, предпринятые после войны с Японией, для устранения некомпетентности и коррупции привели, как думали, к некоторому улучшению положения.
«Каждый французский политик находился под огромным впечатлением от растущей силы России, ее огромных ресурсов, потенциальной мощи и богатства», — писал сэр Эдуард Грей в апреле 1914 года в Париже, где он вел переговоры по вопросу заключения морского соглашения с русскими. Он и сам придерживался тех же взглядов. «Русские ресурсы настолько велики, — сказал он как-то президенту Пуанкаре, — что в конечном итоге Германия будет истощена даже без нашей помощи России».
Русский колосс оказывал волшебное действие на Европу. На шахматной доске военного планирования огромные размеры и людские резервы России имели самый большой вес. Несмотря на дрянное выступление в японской войне, мысль о «русском паровом катке» утешала и ободряла Францию и Англию; страх о славянине за спиной преследовал немцев.
Хотя недостатки русской армии были общеизвестны, хотя русская зима, а не русская армия, прогнала Наполеона из Москвы, хотя Россия потерпела поражение на своей земле от французов и англичан в Крымской войне, хотя турки в 1877 г. обыграли русских при осаде Плевны и лишь позже уступили превосходящим по численности силам, хотя японцы победили их в Маньчжурии, миф о ее непобедимости продолжал господствовать. Дикая кавалерийская атака с криком «Казаки» так зафиксировалась в европейских умах, что газетные художники в августе 1914 г. рисовали ее с подробнейшими деталями, находясь за тысячу километров от русского фронта. Казаки и неиссякаемые миллионы упорных, терпеливых русских мужиков, готовых умереть, создавали стереотип русской армии. Ее численность внушала трепет: в мирное время численность армии составляла 1 423 000 человек, еще 3 115 000 при мобилизации составляли вместе с 2 000 000 территориальных войск и рекрутов 6 500 000 человек.
Русская армия представлялась гигантской массой - изначально вялая, но однажды приведенная должным образом в движение, она неудержимо покатится, сколько бы ни было потерь, бесконечными волнами рабочей силы, заполняя ряды павших. Усилия армии, предпринятые после войны с Японией, для устранения некомпетентности и коррупции привели, как думали, к некоторому улучшению положения.
«Каждый французский политик находился под огромным впечатлением от растущей силы России, ее огромных ресурсов, потенциальной мощи и богатства», — писал сэр Эдуард Грей в апреле 1914 года в Париже, где он вел переговоры по вопросу заключения морского соглашения с русскими. Он и сам придерживался тех же взглядов. «Русские ресурсы настолько велики, — сказал он как-то президенту Пуанкаре, — что в конечном итоге Германия будет истощена даже без нашей помощи России».
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
"Путин - это джентльмен из романов Джейн Остин", - говорит Карин Кнайсль, бывший министр иностранных дел Австрии, известная тем, что танцевала с Путиным на своей свадьбе.
Средний коридор – это мультимодальный транспортный коридор, соединяющий Китай и Европу и привлекающий повышенное внимание после вторжения России в Украину.
СК соединяет Китай и Казахстан посредством железнодорожного маршрута через Достык или Хоргос/Алтынколь, проходит через территорию Казахстана по железнодорожному пути до порта Актау, затем пролегает через Каспийское море до порта Баку/Алят, пересекает Азербайджан и Грузию по железнодорожному пути, после чего продолжается в Европу либо по железной дороге через Турцию, либо через Черное море. В настоящее время операторы отдают предпочтение черноморскому маршруту поскольку соответствующая инфраструктура в Турции неэффективна либо отсутствует.
В докладе Всемирного банка анализируется маршрут, проходящий по территории Казахстана, Азербайджана и Грузии. Грузоперевозки с использованием данного маршрута занимают в три раза больше времени в сравнении с Северным маршрутом (через Россию) и сопоставимы по срокам с морским маршрутом, что связано с многократным пересечением границ, перевалкой груза с одного вида транспорта на другой и организационной неэффективностью. В результате в трансконтинентальной торговле СК имеет более низкий приоритет.
Вторжение России в Украину открыло новые перспективы для СК как альтернативного коридора, позволяющего диверсифицировать торговые маршруты и повысить экономическую устойчивость, снизив зависимость от коридоров через территорию Российской Федерации.
В 2022 году объем контейнерных перевозок по СК вырос на 33% по сравнению с 2021 годом. Сразу после начала вторжения России в Украину грузоотправители перевели на СК беспрецедентные объемы грузоперевозок, что быстро показало пределы возможностей коридора. Пропускная способность СК не была исчерпана, однако проблемы с пересечением границ, перевалкой и координацией привели к очень большим задержкам в перевозках и последующему возвращению к альтернативным коридорам. В результате объем контейнерных перевозок в 2023 году (за 8 месяцев) сократился на 37% по сравнению с аналогичным периодом 2022 года. С учетом этих проблем и потенциала СК для Азербайджана, Грузии и Казахстана (а также Турции) настоятельной необходимостью стало повышение эффективности этого маршрута, что активно поддерживается международным сообществом.
В ноябре 2022 года между Азербайджаном, Грузией, Казахстаном и Турцией была подписана так называемая «Дорожная карта», в которой указаны приоритетные направления инвестиций и действия, необходимые для совершенствования СК. В июне 2023 года Азербайджан, Грузия и Казахстан договорились о создании единого логистического оператора. В это же время Всемирный банк (ВБ), Европейский союз (ЕС), Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР), Азиатский банк развития (АБР) и другие многосторонние банки развития и двусторонние партнеры подтвердили свою поддержку и заинтересованность в предоставлении технической помощи и инвестиций.
Для стран, расположенных вдоль коридора, СК играет более существенную роль, чем просто мост между Китаем и Европой. Вторжение России в Украину повысило интерес к СК как к трансконтинентальному торговому маршруту, который позволил бы обеспечить экономическую устойчивость и мог бы служить резервным маршрутом, дающим возможность адаптации к нестабильной геополитической обстановке. При этом с торгово-экономической точки зрения СК в первую очередь позволяет диверсифицировать торговые маршруты и улучшить транспортную доступность для Азербайджана, Грузии и Казахстана. Эти страны в значительной степени зависят от России как ключевого торгового партнера, предоставляющего, кроме всего прочего, возможность доступа к мировым торговым портам, что особенно заметно в Казахстане, куда из России поступает 39% импорта.
СК соединяет Китай и Казахстан посредством железнодорожного маршрута через Достык или Хоргос/Алтынколь, проходит через территорию Казахстана по железнодорожному пути до порта Актау, затем пролегает через Каспийское море до порта Баку/Алят, пересекает Азербайджан и Грузию по железнодорожному пути, после чего продолжается в Европу либо по железной дороге через Турцию, либо через Черное море. В настоящее время операторы отдают предпочтение черноморскому маршруту поскольку соответствующая инфраструктура в Турции неэффективна либо отсутствует.
В докладе Всемирного банка анализируется маршрут, проходящий по территории Казахстана, Азербайджана и Грузии. Грузоперевозки с использованием данного маршрута занимают в три раза больше времени в сравнении с Северным маршрутом (через Россию) и сопоставимы по срокам с морским маршрутом, что связано с многократным пересечением границ, перевалкой груза с одного вида транспорта на другой и организационной неэффективностью. В результате в трансконтинентальной торговле СК имеет более низкий приоритет.
Вторжение России в Украину открыло новые перспективы для СК как альтернативного коридора, позволяющего диверсифицировать торговые маршруты и повысить экономическую устойчивость, снизив зависимость от коридоров через территорию Российской Федерации.
В 2022 году объем контейнерных перевозок по СК вырос на 33% по сравнению с 2021 годом. Сразу после начала вторжения России в Украину грузоотправители перевели на СК беспрецедентные объемы грузоперевозок, что быстро показало пределы возможностей коридора. Пропускная способность СК не была исчерпана, однако проблемы с пересечением границ, перевалкой и координацией привели к очень большим задержкам в перевозках и последующему возвращению к альтернативным коридорам. В результате объем контейнерных перевозок в 2023 году (за 8 месяцев) сократился на 37% по сравнению с аналогичным периодом 2022 года. С учетом этих проблем и потенциала СК для Азербайджана, Грузии и Казахстана (а также Турции) настоятельной необходимостью стало повышение эффективности этого маршрута, что активно поддерживается международным сообществом.
В ноябре 2022 года между Азербайджаном, Грузией, Казахстаном и Турцией была подписана так называемая «Дорожная карта», в которой указаны приоритетные направления инвестиций и действия, необходимые для совершенствования СК. В июне 2023 года Азербайджан, Грузия и Казахстан договорились о создании единого логистического оператора. В это же время Всемирный банк (ВБ), Европейский союз (ЕС), Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР), Азиатский банк развития (АБР) и другие многосторонние банки развития и двусторонние партнеры подтвердили свою поддержку и заинтересованность в предоставлении технической помощи и инвестиций.
Для стран, расположенных вдоль коридора, СК играет более существенную роль, чем просто мост между Китаем и Европой. Вторжение России в Украину повысило интерес к СК как к трансконтинентальному торговому маршруту, который позволил бы обеспечить экономическую устойчивость и мог бы служить резервным маршрутом, дающим возможность адаптации к нестабильной геополитической обстановке. При этом с торгово-экономической точки зрения СК в первую очередь позволяет диверсифицировать торговые маршруты и улучшить транспортную доступность для Азербайджана, Грузии и Казахстана. Эти страны в значительной степени зависят от России как ключевого торгового партнера, предоставляющего, кроме всего прочего, возможность доступа к мировым торговым портам, что особенно заметно в Казахстане, куда из России поступает 39% импорта.
СК позволит расширить и диверсифицировать торговлю между странами, через которые проходит СК, и другими государствами. Торговая модель, разработанная для данного исследования, предполагает общее увеличение товарооборота между Китаем и ЕС к 2030 году примерно на 30%. Дисбаланс торговли сохранится: на потоки в западном направлении будет приходиться 62% от общего объема торговли. Совокупный объем торговли из Азербайджана, Грузии и Казахстана вырастет на 37%, в основном за счет экспорта из Казахстана, а торговля между этими тремя странами и ЕС – на 28%.
Даже если допустить, что коридор будет функционировать эффективно, он останется преимущественно региональным коридором: к 2030 году на трансконтинентальную торговлю будет приходиться менее 40% его объемов. Соответственно, доля СК в такой торговле будет оставаться незначительной из-за других вариантов для межконтинентальной торговли, особенно наличием океанских морских путей для судоходства между Азией и Европой.
СК потенциально может сыграть большую роль в диверсификации торговых маршрутов для Казахстана, Азербайджана и Грузии. СК будет принадлежать определенная роль в переориентации цепочек поставок из стран, повышении устойчивости их торговли и снижении зависимости от традиционных региональных торговых партнеров (России и Китая). В частности, это будет достигаться за счет диверсификации импорта и увеличения доли экспорта в Европу, а также на новые потенциальные рынки Ближнего Востока, Северной Африки, Южной и Юго-Восточной Азии. Выходя на новые рынки, указанные страны могут диверсифицировать свой экспорт и таким образом будут вовлечены в производство более сложной продукции. При проведении целенаправленной политики Казахстан, Азербайджан и Грузия могут увеличить объемы экспорта и добавленную стоимость продукции за счет стимулирования агломерации производственной деятельности.
Опрос соответствующих заинтересованных сторон показал, что текущие затраты на перевозку по СК высоки и, что более важно, нестабильны. Стоимость перевозки колеблется, но близка к фиксированной ставке для перевозок по альтернативному северному маршруту, при том, что время перевозки по СК в два раза больше. В 2022 году перевозка грузов из Достыка или Хоргоса в Констанцу по СК занимала в среднем 50-53 дня. Наибольшие задержки происходят на морских переходах, даже при избытке портовых мощностей: работа портов и тарифы критически важны, однако в качестве основных проблем отмечается нехватка судов, за которой следуют ошибки в отгрузочной документации. Главными проблемами при железнодорожных перевозках по СК являются высокие цены, непредсказуемость сроков, отсутствие систем отслеживания, проблемы с перевалкой и доставкой на «последней миле», низкое качество подвижного состава и логистических центров.
Главный вывод настоящего доклада таков: востребованность СК главным образом имеет внутренний характер и формируется самими странами, расположенными вдоль этого коридора. Сам по себе СК имеет прекрасные шансы стать экономическим коридором, где будет реализован синергетический эффект от улучшения связности и собственного экономического потенциала территорий, через которые проходит коридор, что, в свою очередь, будет способствовать дальнейшим улучшениям.
Даже если допустить, что коридор будет функционировать эффективно, он останется преимущественно региональным коридором: к 2030 году на трансконтинентальную торговлю будет приходиться менее 40% его объемов. Соответственно, доля СК в такой торговле будет оставаться незначительной из-за других вариантов для межконтинентальной торговли, особенно наличием океанских морских путей для судоходства между Азией и Европой.
СК потенциально может сыграть большую роль в диверсификации торговых маршрутов для Казахстана, Азербайджана и Грузии. СК будет принадлежать определенная роль в переориентации цепочек поставок из стран, повышении устойчивости их торговли и снижении зависимости от традиционных региональных торговых партнеров (России и Китая). В частности, это будет достигаться за счет диверсификации импорта и увеличения доли экспорта в Европу, а также на новые потенциальные рынки Ближнего Востока, Северной Африки, Южной и Юго-Восточной Азии. Выходя на новые рынки, указанные страны могут диверсифицировать свой экспорт и таким образом будут вовлечены в производство более сложной продукции. При проведении целенаправленной политики Казахстан, Азербайджан и Грузия могут увеличить объемы экспорта и добавленную стоимость продукции за счет стимулирования агломерации производственной деятельности.
Опрос соответствующих заинтересованных сторон показал, что текущие затраты на перевозку по СК высоки и, что более важно, нестабильны. Стоимость перевозки колеблется, но близка к фиксированной ставке для перевозок по альтернативному северному маршруту, при том, что время перевозки по СК в два раза больше. В 2022 году перевозка грузов из Достыка или Хоргоса в Констанцу по СК занимала в среднем 50-53 дня. Наибольшие задержки происходят на морских переходах, даже при избытке портовых мощностей: работа портов и тарифы критически важны, однако в качестве основных проблем отмечается нехватка судов, за которой следуют ошибки в отгрузочной документации. Главными проблемами при железнодорожных перевозках по СК являются высокие цены, непредсказуемость сроков, отсутствие систем отслеживания, проблемы с перевалкой и доставкой на «последней миле», низкое качество подвижного состава и логистических центров.
Главный вывод настоящего доклада таков: востребованность СК главным образом имеет внутренний характер и формируется самими странами, расположенными вдоль этого коридора. Сам по себе СК имеет прекрасные шансы стать экономическим коридором, где будет реализован синергетический эффект от улучшения связности и собственного экономического потенциала территорий, через которые проходит коридор, что, в свою очередь, будет способствовать дальнейшим улучшениям.
World Bank
The Middle Trade and Transport Corridor: Policies and Investments to Triple Freight Volumes and Halve Travel Time by 2030
This report provides a comprehensive assessment of the expected demand for the Middle Corridor, a multimodal rail and maritime corridor linking Chinese and European markets via Central Asia and the Caucasus.
Тимур Куран — выдающийся американский экономист и политолог турецкого происхождения, профессор экономики и политологии, профессор исламских исследований в Университете Дьюка.
В работах Тимура Курана выделяются четыре темы: фальсификация предпочтений, роль исламских институтов в экономической деятельности Ближнего Востока, экономическая повестка дня современного исламизма и политическое наследие исламских институтов на Ближнем Востоке.
Фальсификация предпочтений
Куран ввел термин «фальсификация предпочтений» в 1987 году, чтобы описать, как человек приспосабливает (искажает) свои предпочтения под предполагаемым социальным давлением. В его последующих работах утверждается, что это явление повсеместно распространено и может иметь огромные социальные, политические и экономические последствия. Широкое изложение его аргументов содержится в книге «Частные истины, публичная ложь: социальные последствия фальсификации предпочтений». В этой книге 1995 года объясняется, как фальсификация предпочтений формирует коллективные решения, направляет структурные изменения, искажает человеческие знания и скрывает политические возможности.
В статье Курана, опубликованной в апреле 1989 года, «Искры и пожары в прериях: теория непредвиденной политической революции», Французская революция (1789 года), Русская революция (1917 года) и Иранская революция (1979 года) были представлены как примеры неожиданных событий, ошеломивших мир, так же, как и восточноевропейские революции конца 1989 года. Вес эти неожиданные события Куран объясняет тем, что политические революции и большие сдвиги в общественном мнении будут неоднократно удивлять мир из-за готовности людей под предполагаемым социальным давлением скрывать свои политические взгляды.
Куран использовал свою теорию в следующих темах - устойчивость восточноевропейского коммунизма, несмотря на его неэффективность; почему кастовая система Индии оставалась мощным институтом на протяжении тысячелетий; трансформация американских расовых отношений; обострение этнических конфликтов посредством самоусиливающегося процесса, в результате которого этнические символы приобретают значимость и практическое значение; (совместно с Кэссом Санстейном ) вспышка массовой истерии по поводу незначительных рисков, и поляризация Америки.
Ислам и экономические показатели Ближнего Востока
В середине 1990-х годов Куран начал исследовать движущие силы экономической траектории Ближнего Востока от зарождения ислама до наших дней. Его внимание было сосредоточено на роли исламского права (шариата) в формировании экономических возможностей.
В первые века существования ислама, отмечает Куран, экономическое содержание исламского права хорошо соответствовало глобальным экономическим условиям и Ближний Восток был экономически развитым регионом. Но впоследствии он не смог соответствовать той институциональной трансформации, которая охватила Западную Европу и значительно увеличила ее ресурсы, производство и торговлю.
«Долгое расхождение: как исламское право сдерживало Ближний Восток» — это наиболее широкое изложение этого тезиса у Курана. В этой работе он предполагает, что из-за своего эгалитарного характера исламский закон о наследовании препятствовал накоплению капитала и ограничивал потребность в организационных инновациях для увеличения объединения капитала и рабочей силы. Отсутствие исламской концепции корпорации также препятствовало организационному развитию; кроме того, это делало предпринимателей политически слабыми. Вакф, особая форма доверия в исламе, запирал огромные ресурсы в организациях, склонных к дисфункции.
В работах Тимура Курана выделяются четыре темы: фальсификация предпочтений, роль исламских институтов в экономической деятельности Ближнего Востока, экономическая повестка дня современного исламизма и политическое наследие исламских институтов на Ближнем Востоке.
Фальсификация предпочтений
Куран ввел термин «фальсификация предпочтений» в 1987 году, чтобы описать, как человек приспосабливает (искажает) свои предпочтения под предполагаемым социальным давлением. В его последующих работах утверждается, что это явление повсеместно распространено и может иметь огромные социальные, политические и экономические последствия. Широкое изложение его аргументов содержится в книге «Частные истины, публичная ложь: социальные последствия фальсификации предпочтений». В этой книге 1995 года объясняется, как фальсификация предпочтений формирует коллективные решения, направляет структурные изменения, искажает человеческие знания и скрывает политические возможности.
В статье Курана, опубликованной в апреле 1989 года, «Искры и пожары в прериях: теория непредвиденной политической революции», Французская революция (1789 года), Русская революция (1917 года) и Иранская революция (1979 года) были представлены как примеры неожиданных событий, ошеломивших мир, так же, как и восточноевропейские революции конца 1989 года. Вес эти неожиданные события Куран объясняет тем, что политические революции и большие сдвиги в общественном мнении будут неоднократно удивлять мир из-за готовности людей под предполагаемым социальным давлением скрывать свои политические взгляды.
Куран использовал свою теорию в следующих темах - устойчивость восточноевропейского коммунизма, несмотря на его неэффективность; почему кастовая система Индии оставалась мощным институтом на протяжении тысячелетий; трансформация американских расовых отношений; обострение этнических конфликтов посредством самоусиливающегося процесса, в результате которого этнические символы приобретают значимость и практическое значение; (совместно с Кэссом Санстейном ) вспышка массовой истерии по поводу незначительных рисков, и поляризация Америки.
Ислам и экономические показатели Ближнего Востока
В середине 1990-х годов Куран начал исследовать движущие силы экономической траектории Ближнего Востока от зарождения ислама до наших дней. Его внимание было сосредоточено на роли исламского права (шариата) в формировании экономических возможностей.
В первые века существования ислама, отмечает Куран, экономическое содержание исламского права хорошо соответствовало глобальным экономическим условиям и Ближний Восток был экономически развитым регионом. Но впоследствии он не смог соответствовать той институциональной трансформации, которая охватила Западную Европу и значительно увеличила ее ресурсы, производство и торговлю.
«Долгое расхождение: как исламское право сдерживало Ближний Восток» — это наиболее широкое изложение этого тезиса у Курана. В этой работе он предполагает, что из-за своего эгалитарного характера исламский закон о наследовании препятствовал накоплению капитала и ограничивал потребность в организационных инновациях для увеличения объединения капитала и рабочей силы. Отсутствие исламской концепции корпорации также препятствовало организационному развитию; кроме того, это делало предпринимателей политически слабыми. Вакф, особая форма доверия в исламе, запирал огромные ресурсы в организациях, склонных к дисфункции.
Популярный аргумент заключается в том, что ислам поощряет консервативный дух, который способствует сопротивлению адаптации. Если бы консерватизм сам по себе привел к отставанию Ближнего Востока, говорит Куран, изменения по всем направлениям замедлились бы. Но даже несмотря на то, что институты частной экономики застопорились, военная и налоговая системы неоднократно реформировались. Тот факт, что коммерческие и финансовые организации не были расширены, указывает на институциональную ловушку, а не на консервативные взгляды.
Исламские институты, которые задержали экономическую модернизацию Ближнего Востока, больше не блокируют напрямую экономическое развитие, утверждает Куран. Но модели, которые они поощряли, включая низкое доверие к институтам, безудержную коррупцию и широко распространенное кумовство, препятствуют догоняющему развитию региона.
Функции исламской экономики
Куран утверждает, что доктрина исламской экономики непоследовательна и в значительной степени не имеет отношения к нынешним вызовам. Ee практическое применение не оказало заметного влияния на эффективность, доверие или сокращение бедности. И ee настоящей целью было не экономическое улучшение, а культивирование особой исламской идентичности, что послужило глобальному исламизму (известному также как исламский фундаментализм), разжигая иллюзию о том, что современные мусульманские общества могут жить по экономическим правилам, основанным на исламе.
Ислам и политическая деятельность Ближнего Востока
Сосредоточив внимание на институциональной истории Ближнего Востока, Куран исследовал, почему его современные государства имеют тенденцию управляться автократически и почему регион имеет плохие показатели по глобальным индексам свободы. Он предполагает, что решающую роль сыграли три исламских института. Несмотря на то, что первоначальная налоговая система ислама была призвана связать государство, она была отодвинута на второй план в течение нескольких поколений. Этот исламский вакф (в отличие от современного вакфа, который представляет собой корпорацию) поддерживал слабую гражданскую активность, ограничивая политическое участие и препятствуя коллективным действиям снизу. А частные коммерческие предприятия оставались небольшими и эфемерными, что препятствовало формированию стабильных коалиций, способных вести переговоры с государством.
Исламские институты, которые задержали экономическую модернизацию Ближнего Востока, больше не блокируют напрямую экономическое развитие, утверждает Куран. Но модели, которые они поощряли, включая низкое доверие к институтам, безудержную коррупцию и широко распространенное кумовство, препятствуют догоняющему развитию региона.
Функции исламской экономики
Куран утверждает, что доктрина исламской экономики непоследовательна и в значительной степени не имеет отношения к нынешним вызовам. Ee практическое применение не оказало заметного влияния на эффективность, доверие или сокращение бедности. И ee настоящей целью было не экономическое улучшение, а культивирование особой исламской идентичности, что послужило глобальному исламизму (известному также как исламский фундаментализм), разжигая иллюзию о том, что современные мусульманские общества могут жить по экономическим правилам, основанным на исламе.
Ислам и политическая деятельность Ближнего Востока
Сосредоточив внимание на институциональной истории Ближнего Востока, Куран исследовал, почему его современные государства имеют тенденцию управляться автократически и почему регион имеет плохие показатели по глобальным индексам свободы. Он предполагает, что решающую роль сыграли три исламских института. Несмотря на то, что первоначальная налоговая система ислама была призвана связать государство, она была отодвинута на второй план в течение нескольких поколений. Этот исламский вакф (в отличие от современного вакфа, который представляет собой корпорацию) поддерживал слабую гражданскую активность, ограничивая политическое участие и препятствуя коллективным действиям снизу. А частные коммерческие предприятия оставались небольшими и эфемерными, что препятствовало формированию стабильных коалиций, способных вести переговоры с государством.
Гунны были евразийским явлением. Следовательно, их историю невозможно полностью понять вне евразийской точки зрения. Гунны - основатели империй и образований государственного уровня практически во всех регионах огромного Евразийского континента. На своей родине - во Внутренней Азии, гунны впервые основали обширную и долгожившую империю Cюнну-гуннов, которая простиралась от Казахстана на западе до Маньчжурии на востоке. Эта грозная империя Внутренней Азии обложила данью могущественную китайскую империю Хань и какое-то время была, пожалуй, сильнейшей военной державой в Евразии. После распада государства Cюнну гунны раскололись на две основные группы — северную и южную. Южные сюнну мигрировали в Китай, стали федеральными союзниками/подданными китайской династии Хань, а затем в конечном итоге свергли их в 311 году нашей эры примерно так же, как гунны и германцы сокрушили Западную Римскую империю примерно 150 лет спустя, в 476 году нашей эры. Завоевание Китая южными хунну-гуннами начало почти 300-летнее господство Внутренней Азии над северным Китаем. За это время цивилизация Китая впитала в себя многие влияния Внутренней Азии, которые позже придали отличительные культурные особенности династиям Суй-Тан в Китае, которые все еще были тесно связаны с Внутренней Азией.
Части северной группы хунну-гуннов расселились на Алтае во втором и третьем веках нашей эры, а оттуда позднее, в четвертом веке, появились в Западную Евразию в качестве завоевателей. Эти северные гунны Алтая, если вначале они были единым народом, начиная с четвертого века и далее распались на отдельные группы, которые, похоже, не заявляли о своей верности друг другу. «Слабые» гунны, или юэбанские гунны, те, кого оставили позади «сильные» гунны, остались недалеко от Алтая в соседнем Жетысуйском районе современного восточного Казахстана, вытеснив прежних усунейских жителей этого региона. Эти гунны, потомки хунну, которых китайцы считали самыми цивилизованными из «варваров», будут уничтожены более могущественными жужанами (аварами?) из Монголии в пятом веке нашей эры. «Сильные» гунны, мигрировавшие дальше на запад, снова разделились на две группы: так называемые белые гунны (или западные гунны) юга Средней Азии и европейские гунны. Белые гунны под предводительством династии Кидаритов ворвались в Среднюю Азию, отвоевав у Сасанидов Канджу, а затем бывшие кушанские территории восточного Ирана и Афганистана. Позже, во второй половине пятого века нашей эры, династия Кидаритов была заменена новой династией, поддерживаемой жужанами, - эфталитами, которые взяли на себя власть над белыми гуннами. Эти эфталиты после уничтожения кидаритов также завоевали как Сасанидскую Персию, которую они превратили в вассальное государство, так и большую часть Гуптовской Индии. И в Иране, и в Индии наследие гуннов было глубоким. В Иране потрясение от гуннского завоевания способствовало рождению сасанидской царской, «национальной» истории или псевдоистории, совокупности литературы, которая поддерживала иранскую идентичность в течение длительных периодов иностранного правления в средние века. В Индии индийские гунны на протяжении почти 400 лет отбивались от арабского завоевания и распространения ислама, тем самым защищая будущее индуистской религии и образа жизни.
Наконец европейские гунны вихрем появились в Европе и завоевали все перед ними. Сначала они разгромили аланов и готов в Восточной Европе. Затем они завоевали всю «Скифию» и «Германию», обложили обе половины Римской империи данью и фундаментально изменили политическую географию Европы. Их приход и последовавший за этим распад Западной Римской империи ознаменовали начало нового типа Европы, «средневековой» Европы. Таким образом, влияние и географический размах гуннов и их завоеваний носили поистине евразийский характер. Куда бы они ни прибыли, они принесли с собой весьма гетерогенную внутреннюю евразийскую культуру, радикально изменившую культуру и судьбы принимающего населения.
Части северной группы хунну-гуннов расселились на Алтае во втором и третьем веках нашей эры, а оттуда позднее, в четвертом веке, появились в Западную Евразию в качестве завоевателей. Эти северные гунны Алтая, если вначале они были единым народом, начиная с четвертого века и далее распались на отдельные группы, которые, похоже, не заявляли о своей верности друг другу. «Слабые» гунны, или юэбанские гунны, те, кого оставили позади «сильные» гунны, остались недалеко от Алтая в соседнем Жетысуйском районе современного восточного Казахстана, вытеснив прежних усунейских жителей этого региона. Эти гунны, потомки хунну, которых китайцы считали самыми цивилизованными из «варваров», будут уничтожены более могущественными жужанами (аварами?) из Монголии в пятом веке нашей эры. «Сильные» гунны, мигрировавшие дальше на запад, снова разделились на две группы: так называемые белые гунны (или западные гунны) юга Средней Азии и европейские гунны. Белые гунны под предводительством династии Кидаритов ворвались в Среднюю Азию, отвоевав у Сасанидов Канджу, а затем бывшие кушанские территории восточного Ирана и Афганистана. Позже, во второй половине пятого века нашей эры, династия Кидаритов была заменена новой династией, поддерживаемой жужанами, - эфталитами, которые взяли на себя власть над белыми гуннами. Эти эфталиты после уничтожения кидаритов также завоевали как Сасанидскую Персию, которую они превратили в вассальное государство, так и большую часть Гуптовской Индии. И в Иране, и в Индии наследие гуннов было глубоким. В Иране потрясение от гуннского завоевания способствовало рождению сасанидской царской, «национальной» истории или псевдоистории, совокупности литературы, которая поддерживала иранскую идентичность в течение длительных периодов иностранного правления в средние века. В Индии индийские гунны на протяжении почти 400 лет отбивались от арабского завоевания и распространения ислама, тем самым защищая будущее индуистской религии и образа жизни.
Наконец европейские гунны вихрем появились в Европе и завоевали все перед ними. Сначала они разгромили аланов и готов в Восточной Европе. Затем они завоевали всю «Скифию» и «Германию», обложили обе половины Римской империи данью и фундаментально изменили политическую географию Европы. Их приход и последовавший за этим распад Западной Римской империи ознаменовали начало нового типа Европы, «средневековой» Европы. Таким образом, влияние и географический размах гуннов и их завоеваний носили поистине евразийский характер. Куда бы они ни прибыли, они принесли с собой весьма гетерогенную внутреннюю евразийскую культуру, радикально изменившую культуру и судьбы принимающего населения.
Гунны Евразии не были ни расой, ни строго этнической группой. Имя Гунн обозначало концепцию имперского правления во Внутренней Азии. Прежде всего, это было политическое название имперского государства или протогосударства с имперскими размерами. И на востоке, и на западе правящие гунны представляли собой разнородную элиту, говорящую на нескольких языках и обладавшую разной идентичностью и этническим происхождением. Их основным лингвистическим и этническим ядром на западе, по-видимому, были огуро-тюркские народы, но этот основной элемент сосуществовал со значительными иранскими и германскими подгруппами, которые, как и тюркские гунны, составляли тело гуннского государства.
Вопреки образу примитивной орды кочевых варваров, которым они представлялись как в традиционной, так и в некоторой современной литературе, гунны были политически развитыми, высокоорганизованными и в военном отношении превосходили своих западных и восточных соперников.
Они ввели в Европе новый режим - систему правления, которая позже будет определена как «феодализм» или протофеодализм. От гуннов и других жителей Внутренней Азии, которые сопровождали гуннов в Европу германские народы Европы переняли эту систему коллективного правления верховного короля, нескольких субкоролей и военизированной знати, регулируемой высокоразвитой системой рангов. Новый мобильный способ войны, основанный на конных армиях рыцарей в тяжелых доспехах, который характеризовал средневековую войну, и аристократические ценности, пронизавшие эту военизированную средневековую элиту, также были остатками правления и влияния гуннов во Внутренней Азии.
Наконец, гунны произвели настоящую геополитическую революцию в Западной Евразии. Западная окраина Евразии навсегда после гуннского завоевания была политически отделена от бассейна Средиземного моря. Это привело к появлению «Западного мира», каким мы его знаем, отдельного западноевропейского образования, освобожденного от средиземноморской гегемонии. Политический и культурный этос этой новой Европы родился в результате сложного слияния внутриазиатских гуннских/аланских, средиземноморских греко-римских, германских и ближневосточных иудео-христианских традиций и культурных норм. Положив конец Западной Римской империи, гунны способствовали рождению западноевропейской идентичности. Появление гуннов также положило начало тысячелетию виртуальной монополии мировой власти Внутренней Азии, с небольшими перерывами, вплоть до возвышения западноевропейских держав в начале нового времени. Таким образом, гунны оставили непреходящее наследие современному миру и радикально изменили облик Древнего мира по всей Евразии. История гуннов и Внутренней Азии имеет решающее значение для нашего понимания мировой истории. Настало время, чтобы гунны и другие жители Внутренней Азии заняли достойное место в истории человечества как один из великих древних народов, изменивших мир.
Хён Джин Ким «Гунны (народы древнего мира)», Рутледж; 2015
Вопреки образу примитивной орды кочевых варваров, которым они представлялись как в традиционной, так и в некоторой современной литературе, гунны были политически развитыми, высокоорганизованными и в военном отношении превосходили своих западных и восточных соперников.
Они ввели в Европе новый режим - систему правления, которая позже будет определена как «феодализм» или протофеодализм. От гуннов и других жителей Внутренней Азии, которые сопровождали гуннов в Европу германские народы Европы переняли эту систему коллективного правления верховного короля, нескольких субкоролей и военизированной знати, регулируемой высокоразвитой системой рангов. Новый мобильный способ войны, основанный на конных армиях рыцарей в тяжелых доспехах, который характеризовал средневековую войну, и аристократические ценности, пронизавшие эту военизированную средневековую элиту, также были остатками правления и влияния гуннов во Внутренней Азии.
Наконец, гунны произвели настоящую геополитическую революцию в Западной Евразии. Западная окраина Евразии навсегда после гуннского завоевания была политически отделена от бассейна Средиземного моря. Это привело к появлению «Западного мира», каким мы его знаем, отдельного западноевропейского образования, освобожденного от средиземноморской гегемонии. Политический и культурный этос этой новой Европы родился в результате сложного слияния внутриазиатских гуннских/аланских, средиземноморских греко-римских, германских и ближневосточных иудео-христианских традиций и культурных норм. Положив конец Западной Римской империи, гунны способствовали рождению западноевропейской идентичности. Появление гуннов также положило начало тысячелетию виртуальной монополии мировой власти Внутренней Азии, с небольшими перерывами, вплоть до возвышения западноевропейских держав в начале нового времени. Таким образом, гунны оставили непреходящее наследие современному миру и радикально изменили облик Древнего мира по всей Евразии. История гуннов и Внутренней Азии имеет решающее значение для нашего понимания мировой истории. Настало время, чтобы гунны и другие жители Внутренней Азии заняли достойное место в истории человечества как один из великих древних народов, изменивших мир.
Хён Джин Ким «Гунны (народы древнего мира)», Рутледж; 2015