«Творческий метод». Премьера нового расследования «дочери разбойника»

Привет, дорогие читательницы и читатели! Сегодня вышло наше новое расследование: как и всегда, все эпизоды одновременно, их четыре.

«Творческий метод» — это подкаст, в котором я разоблачаю своего кумира. Героини этой истории — героини моего сердца.

Слушать

Мне страшно, волнительно, радостно от того, что закончилась такая огромная работа, горько от несправедливости, о которой вы скоро тоже узнаете, и от разочарования.

И еще у меня опять откуда-то прорезается надежда.

Каждый раз одно и то же: некоторое время до и после премьеры я надеюсь, что мир вдруг услышит. Мир услышит, что насилие над девочками и женщинами пронизывает его с ног до головы, что эта проблема гораздо масштабнее, чем большинству из нас хочется верить, что пренебрежение правами женщин и равнодушие к ним — это одна из главных причин того уродливого хаоса, в котором мы булькаем последние годы. Ну, кто знает, вдруг, в этот раз действительно услышит?

Послушайте, расскажите подругам, коллегам, подписчикам в соцсетях и прочим значимым для вас людям. Спасибо!
Настя

Вика, героиня нашего расследования, написала пост о своем опыте — и будет рада словам поддержки.

Oscar winning cat!!!!

Я уже много дней под впечатлением от поста Насти Красильниковой о том, как её интервьюировал Александр Плющев.

Популярный журналист с 30-летнем опытом работы позвал авторку подкаста обсуждать подкаст, который он не слушал!

Не слушал!

Это просто профнепригодность. Мне Плющев никогда не нравился, но вопрос возникает - а сколько вообще из этих мужчин 30+ лет опыта на самом деле профнепригодны?

Ведь если ты 30 лет лепишь кривые какашки, то ты - удивительно! - становишься экспертом по лепке кривых какашек

Тут Зоя Кравиц экранизировала феминизм! Фильм называется "Blink Twice".

И я не шучу - это реально киноэссе на тему "Как я стала феминисткой".

Есть основной сюжет, но помимо основного есть метафорический уровень. Герои (почти все) прописаны широкими мазками и то и дело поднимаются до архетипов. В том числе есть "хороший мальчик который не делает ничего плохого" и "умная женщина, выбравшая вджобывать на патриархат".

Много отсылок к классической древнегреческой/древнеримской мифологии, что от Зое ожидаемо, ну а мне очень нравится.

Словом, рекомендую. Но вторая часть жестковато, может тригернуть.

Я уже очень много лет в феминизме, но один паттерн общественных обсуждений не прекращает меня поражать.

Мужчина совершает насилие над женщиной. - Ну, бывает. Мир несправедлив! А женщины тоже, знаете ли! А чем она думала и во что была одета?

Женщина говорит об этом насилии. - Да как она посмела! МУЖЕНЕНАВИСТНИЦА!!

"И как это я должна расчистить гардероб, если я сука и любовница, мама и дитя, грешница и святая? Всем этим идентичностям нужны наряды"

Так у меня для вас свеженькая вакансия из мира медиа!

Кто нужен: бренд-менеджер: для мерча, креатива, маркетинговых активностей, дистрибуции и партнерств, все как обычно, только с огоньком!

Одно симпатичное медиа с деньгами ищет вас!

📣Зарплатная вилка в районе 150

От вас требуется:
💎опыт работы в качестве бренд-менеджера от 2 лет;
💎умение мыслить разными форматами (онлайн, оффлайн, партнерство, коллаборация);
💎умение договариваться
💎навык искать подрядчиков

Допускаются гибридные посещения офиса в Москве, об окончательной вилке сторгуетесь индивидуально.

❗️Отмечайтесь в комментариях, что написали мне в @gogolnevermore, чтобы я вас не пропустила! Всех передам!

#вакансия_частьречи

Мне не очень нравится определение «феминизм здорового человека», потому что это подразумевает то, что есть и феминизм больного человека.

Это не так. Любой феминизм — это просто феминизм.

В чем проблема девочек и женщин, которые отказываются признавать себя феминистками?

Они боятся, что у них будет слишком много работы.

Потому что сейчас женщины много работают, зарабатывая деньги; затем у них начинается вторая смена — с детьми и обслуживанием домашнего хозяйства, а у многих есть и третья — по наведению красоты.

И вот такая женщина работает в две-три смены, а потом слышат, как феминистки говорят: «Мы все можем сами».

Она пугается и думает, что теперь обязана будет все это делать самостоятельно, и у нее никогда не будет поддержки и опоры, и никто даже не откроет перед ней эту несчастную дверь.

Татьяна Никонова, писательница, журналистка, просветительница

Южная Корея, иерархия и гендер

Уже неделю путешествуем с партнёром и малышом (ему 1.5 года!!! по Южной Корее).

У нас есть знакомая специалистка по культурной адаптации бизнесов. Сама она из Венгрии, и сейчас ей уже больше 70 лет. В 1989 году она жила год в Южной Корее - и ей очень не понравилось. Она вспоминает общество как невероятно сексистское и ограничивающее. Другой наш знакомый, специалист по маркетингу 55+, тоже тут жил примерно тогда же. Много ходил в гости к партнерам по бизнесу - их жены приходили, кланялись перед мужчинами до земли, ставили напитки и еду и пятились из комнаты, кланяясь. Партнеры по бизнесу не говорили жене “спасибо” и не представляли ее собравшимся.

Мы здесь как туристы - никого не знаем, ничей бизнес не адаптируем. И на наш туристический взгляд в 2025 году ничего этого не заметно.
В Сеуле вообще ни разу не было ощущения “вау эти люди совсем другие!!”. Гуляли по парку с малышом - вокруг много людей разных возрастов, среди них семьи с малышами. Многие папы носят малышков в переносках, толкают коляски. Есть папы с малышами без мам - сами ходят и развлекают своих детей, прямо как это делают папы в Барселоне! Молодые пары держутся за руки и пьют айсд кофи (оч популярная штука тут!). Бабушки сидят на лавках, забравших туда с ногами, и о чем-то с энтузиазмом сплетничают. Вот это не как в Барселоне! Но мне напоминают мою тетю Зину из российской глубинки. Громкие, веселые, немного бесконтрольные.

Складывается ощущение, что за последние 30 лет Южная Корея очень поменялась. Наша знакомая в это не верит - говорит, чисто маркетинг. Но мне кажется, не только маркетинг!

Прямо сейчас по всему миру - впервые в задокументированной истории человечества! - растет разрыв политических взглядов по признаку пола. В The Economist есть про это прекрасная статья. Раньше по признаку пола политические взгляды людей не разделялись: консервативные семьи были консервативными, либеральные либеральными. Социальный уровень - класс - значил куда больше.

Сегодня - и эта тенденция сохраняется по всему миру - женщины становятся все более и более либеральными, в то время как мужчины “плывут” вправо. Аборт, ЛГБТ, равенство полов, социальная поддержка - женщины за! Мужчины все больше и больше требуют так называемого “возвращения к традициям” (в кавычках, потому что это бред и современные ультраправые лидеры про традиции знают меньше, чем моя кошка).

И в Южной Корее этот гендерный разрыв особенно силен. Как результат - очень мало браков и исчезающе низкая рождаемость. Так что мне кажется, южнокорейские женщины в целом видят мир так же, как западные женщины - мир, дружба, жвачка. А южнокорейские мужчины скучают по временам жен-призраков.

Но в целом, должна заметить, Южная Корея провела мощный ребрендинг: если в моем детстве, годик так 2002-ой, ты говорила “Корея”, собеседник с большой долей вероятности шутил что-то про “есть собак”. А в 2025 ты говоришь “Корея” - и тебе отвечают “ууу, косметика, кей-поп, блэкпинк!”.

Ну и реальность, на мой взгляд, изменения в целом подтверждает.

#гавриловавкорее

Если кстати интересно читать мои заметки про Корею целиком, а не только эту про гендер, то я их пощу в канале La Gavrilova: https://t.me/lagavrilova

The good guys lost. О Вирджинии Джуффре

26 апреля покончила с собой Вирджиния Джуффре. Она была главным голосом пострадавших от насилия со стороны финансиста Джеффри Эпштейна — мужчины, который много лет совершал сексуализированное насилие над девочками-подростками и руководил империей секс-траффикинга.

Вирджинии был 41 год. Она рассталась с жизнью на своей ферме в Австралии, где жила последние несколько лет.

Я хочу, чтобы мы помнили Вирджинию, потому что история ее жизни — это яркая иллюстрация того, с чем сталкиваются девочки и женщины, пережившие сексуализированное насилие и осмелившиеся о нем заявить. Вирджиния родилась в США в неблагополучной семье. Ей было 7 лет, когда ее начал растлевать друг семьи. В подростковом возрасте она была бездомной. В этот период в ее жизни появилась Гилейн Максвелл — подельница Джеффри Эпштейна, которая долгие годы «поставляла» ему девочек для насилия. Вирджиния рассказывала, что Эпштейн использовал ее в течение трех лет, с 1999 по 2002 год. По ее словам, в эти годы он также «одалживал» ее своим влиятельным друзьям, среди которых был принц Эндрю, член британской королевской семьи, сын королевы Елизаветы II.

В 2006 году Вирджиния начала участвовать в многочисленных судебных разбирательствах против Джеффри Эпштейна и Гилейн Максвелл. В 2010 году она начала рассказывать свою историю публично — и делала это до конца своей жизни. Многие женщины, позже рассказавшие о насилии со стороны Джеффри Эпштейна, признавались, что решились на этот шаг благодаря смелости Вирджинии.

В 2015 году Вирджиния Джуффре открыла нон-профит организацию Victims Refuse Silence, которая помогала пострадавшим от сексуализированного насилия и секс-траффикинга.

В 2021 году Вирджиния подала иск против принца Эндрю. Она утверждала, что он совершил в отношении нее сексуализированное насилие, когда ей было 17 лет. Чтобы урегулировать иск, принц Эндрю (который отрицает даже факт знакомства с Вирджинией) согласился выплатить ей деньги — точная сумма не разглашается, но по некоторым данным, она составила около 12 миллионов фунтов стерлингов.

Я хотела бы, чтобы вы вспоминали о Вирджинии Джуффре, когда в следующий раз услышите, что пострадавшие от сексуализированного насилия рассказывают о своем опыте ради «хайпа» или ради денег. Ни хайп, ни деньги, ни использование своих знаний и ресурсов для помощи тем, кто столкнулся с насилием, не лечат чудовищную травму, которую может нанести женщине такой опыт.

В день смерти Вирджинии ее семья выпустила заявление. В нем, в частности, говорилось: «Вирджиния яростно боролась с сексуализированным насилием и секс-торговлей. Она была светом для многих других пострадавших. В конце концов, груз пережитого насилия оказался настолько тяжелым, что Вирджиния перестала его выдерживать».

Что почитать, послушать и посмотреть по теме:

Текст о Вирджинии Джуффре и ее наследии в The Times (под пейволом)

Четырехсерийный документальный фильм о преступлениях Эпштейна Filthy Rich

Подкаст Chasing Gislane о Гилейн Максвелл

Интервью принца Эндрю журналистке Эмили Мейтлис.

В канале LA GAVRILOVA выбираем самого хорошо одетого мужчину с MET GALA 2025. Чтобы посмотреть фоточки, пройдите в канал: t.me/lagavrilova

Принято считать, что хейт отскакивает от журналисток, активисток и блогерок, как теннисный мяч от корта на US Open. Это вроде как часть какого-то невидимого общественного договора: ты же согласилась быть заметной? Ну, тогда смирись.

За последние два с лишним месяца я получила тысячи (не преувеличиваю) сообщений, аналогичных прикрепленным к этому посту. Вроде, должна была привыкнуть? Но я расплакалась, прочитав это. Ехала в автобусе и пыталась, задрав голову, закатить слезы обратно в глаза — знаете, как бывает, когда тушью ресницы накрасила (у меня синяя, обожаю).

Это, кстати, сравнительно мягкое высказывание. Мне желали умереть, сгинуть вместе с моим подкастом, мне угрожали избиениями, убийством, изнасилованием. Меня называли всеми отвратительными словами, которые вы можете себе представить. Люди «поприличнее», среди которых были и мои коллеги, писали посты с глубоким анализом того, что я сделала не так, или выступали покороче — с едкими комментариями про результат моего труда. Разумеется, как женщина, я получила огромное количество оценок своей внешности (как вы догадываетесь, оценивающие были суровы). И все это продолжается до сих пор (прошло больше двух месяцев с премьеры «Творческого метода»).

То, что я сейчас описываю, знакомо многим женщинам, которые говорят о насилии и борются с ним. Распространено мнение, что хейт — это показатель того, что наша работа имеет масштабный эффект.

Я хочу добавить, что хейт и травля — это еще и причина панических атак, бессонных ночей и навязчивого желания исчезнуть и больше никогда не заниматься своим делом. По крайней мере, у меня это так. От количества и интенсивности подобных комментариев броня истончается.

Никто не заслуживает травли.

Я — журналистка, я расследую преступления против женщин, и я хочу продолжать делать свою работу честно и качественно. Но делать ее трудно и больно.

Я не получала и толики того, с чем приходится сталкиваться Насте, но я в целом не выдержала