Посмотрев на эти работы, вы решите, что это шутка. Что у кого-то внук пошёл в детсад и стал рисовать гуашью по ковру. Но нет — это таинственный современный художник ES23. И вот — сенсация — маски сорваны. FORBES обнаружил, что под псевдонимом скрывался партнер Романа Абрамовича миллиардер Евгений Швидлер. ES23 это первые буквы имени и фамилии, а «23», возможно, его состояние в миллиардах. Вот такая загогулина, — мы думали, это просто парень с цистерной бензина, а он, оказывается, пишет «тревожные» и «эмоционально насыщенные» работы.

На выставке в Беверли-Хиллз «тревожными» были и цены на Швидлера, но товар все равно разошелся. Ведь если миллиардер берёт в руки кисть — это уже не мазня, это культурный вклад в диалог с вечностью.

Почему покупают? Ну, потому что это искусство для тех, кто боится выглядеть глупо в галерее. Швидлер же не просто рисует — он капитализирует страх состоятельных людей показаться не в тренде. А ещё, конечно, имя. Картина «Синий квадрат с глазами» никому не нужна. Но если рядом табличка “E.S.23 (Швидлер, 2024)” — это уже инвестиция. Или по крайней мере доказательство, что ты был на той самой закрытой вечеринке в Беверли-Хиллз, где шампанское подавали в пробирках и обсуждали «тревожный хрупкий баланс геометрии и боли».

Так что да — покупают. Не потому что красиво. А потому что богатство любит богатство, особенно если оно повешено на стену и криво подписано акрилом.

Есть немало способов попасть в беду, и многие из них начинаются с того, что человек пытается устроиться поудобнее. Это случилось со мной в одном из самых отрегулированных мест на планете —в ВИП-зале Минского железнодорожного вокзала.

Фото, конечно, не комплиментарное, но я согласна на жертву. А как иначе вы поверите, что я не ради хайпа все это выдумала?

Это меня снимала белорусская полиция в Минске. По-моей просьбе. Потому что вот так, как я сижу на фото — сидеть в Беларуси запрещено. Сидеть в тоталитарном государстве надо строго по уставу: ноги на полу, руки по швам.

Ах, вы все еще не верите мне? Ну послушайте видеозапись. Я там уморительно ору: я что, в Гулаге?!

Купила я СВ на минский поезд. Приехала за три часа до отхода. Ехала весь день. Четыре часа в одном автобусе, шесть — в другом. Ноги напоминали двух полумертвых анаконд, у которых инфаркт, диабет и ипотека. Они умоляли о свободе и горизонтальном положении. Я пообещала им всё это, как только мы окажемся в том самом ВИП-зале, который прилагается к билету СВ на фирменный поезд Беларусь.

Там уютно: кресла, мягкие перегородки. Дизайн в стиле «зажиточная дача тети Лукашенко». В самом зале ни души. Телевизор про сенаж и косовицу в хозяйствах Беларуси не бубнит. Подремлю часика три, думаю. Но не успела я даже шаг в сторону диванов сделать, как, видимо, разгадав по моему усталому виду мои намерения, работница зала мне и говорит:

— у нас спать нельзя.

Удивилась, ну думаю, просто посижу. Ну хорошо, просто посижу. Спички в глаза вставлю. Валюсь в кресло. И тут опять возникает та же девушка:

— так сидеть нельзя.

—?????

— Ноги должны стоять на полу. Обувь снимать нельзя. Ногами не касаться мебели. Всё есть в правилах.

Правила приносят. Видимо, их писали по методичкам ГУЛАГа:

• не спать,
• не лежать,
• не снимать обувь,
• не касаться мебели ногами.

Вот они, тоже почитайте.

Я одна в ВИП-зале. НИ ДУШИ. Но ощущение, что я в ШИЗО, и пришла дежурная по отряду.

— Девушка, а если я приду с ребёнком? Если он уснёт на кресле?
— у нас никому на мебели лежать нельзя. И ребенку не разрешим.

И тут я сделала то, что должен делать каждый свободный человек, столкнувшийся с опасным сумасшедшим:
вызвала полицию.

Приходят два милых белорусских парня. Объясняю им: варикоз, ноги болят, я просто хочу вытянуть их.

— Мы понимаем, но… правила.

Потом, шёпотом:

— Вы хорошо одеты. Аккуратно. Но иногда приходят мужчины…

— да, я слышала от таких

— Ну, вы понимаете. Мы не сможем ему запретить снять обувь, если вам разрешили. А у мужчин ноги бывают… разные.

Ноги бывают разные. В этом, возможно, весь белорусский идеологический код. Не свободные и несвободные. А санитарно одобренные и сомнительные.

Консенсуса с полицией мы не нашли. И каждые 15 мин к моему креслу подходила та самая капо проверить, не совершила ли я противозаконного акта вытягивания ног. Потому что свобода ноги — начало революции. Сначала беларус снимает обувь. Потом лезет на скамейку, а потом не дай бог.