Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Наступило утро, долгожданное утро. Всю ночь парню снились кошмары, буквально, утопал в них, пару раз он был на грани смерти, если бы не очнулся во время. Один из них он запомнил очень четко, всё до единой частички.
Сириус сидел за длинным черным столом, его пальцы медленно сжимали край, как будто пытаясь удержаться за что-то реальное в этом давящем мире. Ему было холодно, несмотря на жар от множества свечей, плавающих в воздухе. Напротив него сидела Беллатриса, её глаза сверкали с какой-то жуткой смесью удовольствия и жестокости, которую он не мог понять. Она смотрела на него так, словно он должен был улыбнуться ей в ответ, словно они были союзниками в этой тишине.
По обе стороны стола сидели Люциус Малфой, Северус, Регулус… Сириус чувствовал смятение и страх, словно его обложили со всех сторон, и, что самое ужасное, он не мог покинуть это место. В глазах каждого мелькало ожидание, нетерпение. И в этот момент его взгляд опустился на собственное запястье. Он поднял рукав и увидел… знак змея, впивающегося в череп. Метка Пожирателя. Его сердце бешено заколотилось, а в голове закружились мысли. Как? Когда? Почему он оказался здесь, среди этих людей? Почему этот символ на его коже?
Обрывки разговора доходили до него, словно звуки, прорывающиеся сквозь плотный туман. Том Реддл говорил о нападении, о новой войне, и слова его были как ледяные иглы. Сириус чувствовал, как его обнимает паника, как страх начинает сковывать движения, превращая его в статую.
Зал опустел. Оставшись один, Сириус ощутил, как в лицо ему смотрит чья-то палочка. Он поднял взгляд — перед ним стоял сам Тёмный Лорд. «Ты боишься, Сириус Блэк?» — прошептал Реддл, словно читая все его мысли, с ухмылкой, полной презрения и превосходства. Страх пробрал его до костей, его тело как будто обмякло под этой тяжестью. Сириус хотел кричать, но слова застряли в горле, и внезапно вспыхнул зелёный свет…
Сириус дернулся и очнулся, но чувство змеиной метки, как и холодный взгляд Волдеморта, не покидали его.
Спустя полчаса Сириус наконец смог прийти в себя, тяжело выдохнув, когда страх постепенно отпускал. Это был всего лишь сон…. Он всё ещё чувствовал на коже холодный след метки Пожирателя и не мог избавиться от ощущения, что эти кошмары что-то значат. Почти каждую ночь одно и то же — темные образы, пугающая реальность, где он не он сам, а кто-то чужой, покорный воле других.
Взгляд упал на массивные часы в углу комнаты, которые мерно отсчитывали секунды. Сириус вдруг вспомнил о дневнике, о той встрече с матерью, когда вернулся домой. Её взгляд словно прожигал его насквозь.
– Черт, дневник…
Блокнот был черным, кожаным, кажется, один из родственников дарил ему на день рождение, с дорогой и качественной золотой отметкой: С. О. Б – Сириус Орион Блэк, такова была расшифровка. В нём он хранил все обиды и моменты, в которых ему было плохо, все связанное с семьей. Он был уверен, что мама прочитала всё до последней страницы, она всегда была такой, не видела границ, личных границ, если ей что-то приглянулось, оно заканчивает дело до конца. Мало вероятности, что миссис Блэк после прочтения станет лучше относится к старшему сыну, но, есть мысль, что одни из записей все таки задели её, по этому она не стала устраивать огромный скандал после возвращения Сириуса.
Парень долго сидел держась рукой за голову, а вторая лежала на колене. Да, не приятная ситуация, хотя, приятных ситуаций было меньше всего в его жизни, остальная часть - ругань, скандалы и упреки за его поступки, поведение, факультет. Почему упрек за факультет? А потому, что годами род Блэков всегда поступали на Слизерин, гриффиндорцев, и прочих других было малое количество, всего 2 человека. Столько раз в его адрес прилетали такие слова: позор семьи, рода.
Ему это надоедало ого-го, так же это стало одной из причин его побега.
Сириус сидел за длинным черным столом, его пальцы медленно сжимали край, как будто пытаясь удержаться за что-то реальное в этом давящем мире. Ему было холодно, несмотря на жар от множества свечей, плавающих в воздухе. Напротив него сидела Беллатриса, её глаза сверкали с какой-то жуткой смесью удовольствия и жестокости, которую он не мог понять. Она смотрела на него так, словно он должен был улыбнуться ей в ответ, словно они были союзниками в этой тишине.
По обе стороны стола сидели Люциус Малфой, Северус, Регулус… Сириус чувствовал смятение и страх, словно его обложили со всех сторон, и, что самое ужасное, он не мог покинуть это место. В глазах каждого мелькало ожидание, нетерпение. И в этот момент его взгляд опустился на собственное запястье. Он поднял рукав и увидел… знак змея, впивающегося в череп. Метка Пожирателя. Его сердце бешено заколотилось, а в голове закружились мысли. Как? Когда? Почему он оказался здесь, среди этих людей? Почему этот символ на его коже?
Обрывки разговора доходили до него, словно звуки, прорывающиеся сквозь плотный туман. Том Реддл говорил о нападении, о новой войне, и слова его были как ледяные иглы. Сириус чувствовал, как его обнимает паника, как страх начинает сковывать движения, превращая его в статую.
Зал опустел. Оставшись один, Сириус ощутил, как в лицо ему смотрит чья-то палочка. Он поднял взгляд — перед ним стоял сам Тёмный Лорд. «Ты боишься, Сириус Блэк?» — прошептал Реддл, словно читая все его мысли, с ухмылкой, полной презрения и превосходства. Страх пробрал его до костей, его тело как будто обмякло под этой тяжестью. Сириус хотел кричать, но слова застряли в горле, и внезапно вспыхнул зелёный свет…
Сириус дернулся и очнулся, но чувство змеиной метки, как и холодный взгляд Волдеморта, не покидали его.
Спустя полчаса Сириус наконец смог прийти в себя, тяжело выдохнув, когда страх постепенно отпускал. Это был всего лишь сон…. Он всё ещё чувствовал на коже холодный след метки Пожирателя и не мог избавиться от ощущения, что эти кошмары что-то значат. Почти каждую ночь одно и то же — темные образы, пугающая реальность, где он не он сам, а кто-то чужой, покорный воле других.
Взгляд упал на массивные часы в углу комнаты, которые мерно отсчитывали секунды. Сириус вдруг вспомнил о дневнике, о той встрече с матерью, когда вернулся домой. Её взгляд словно прожигал его насквозь.
– Черт, дневник…
Блокнот был черным, кожаным, кажется, один из родственников дарил ему на день рождение, с дорогой и качественной золотой отметкой: С. О. Б – Сириус Орион Блэк, такова была расшифровка. В нём он хранил все обиды и моменты, в которых ему было плохо, все связанное с семьей. Он был уверен, что мама прочитала всё до последней страницы, она всегда была такой, не видела границ, личных границ, если ей что-то приглянулось, оно заканчивает дело до конца. Мало вероятности, что миссис Блэк после прочтения станет лучше относится к старшему сыну, но, есть мысль, что одни из записей все таки задели её, по этому она не стала устраивать огромный скандал после возвращения Сириуса.
Парень долго сидел держась рукой за голову, а вторая лежала на колене. Да, не приятная ситуация, хотя, приятных ситуаций было меньше всего в его жизни, остальная часть - ругань, скандалы и упреки за его поступки, поведение, факультет. Почему упрек за факультет? А потому, что годами род Блэков всегда поступали на Слизерин, гриффиндорцев, и прочих других было малое количество, всего 2 человека. Столько раз в его адрес прилетали такие слова: позор семьи, рода.
Ему это надоедало ого-го, так же это стало одной из причин его побега.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Сириус открыл глаза. Это было снова. Ещё одно утро, после которого он должен был бы вернуться к своей обычной жизни, но все равно чувствовал, как его подводит что-то внутри. Словно оставалось нечто не завершённое, неосознанное, будто всё, что он переживал, имело значение, но он не мог понять, что именно.
Его сны становились всё ярче, всё более жестокими. И сегодня ночью он снова оказался в том самом месте, где реальность и кошмары переплетались. Он был в старом доме, его мать сидела напротив него, смотрела своими холодными глазами, полными презрения и разочарования. Она сказала так, как всегда говорила, когда он был ребёнком: “Ты всегда будешь слабым, Сириус. Ты никогда не сможешь быть таким, как твой брат.” Но теперь её голос звучал не как осуждение, а как предупреждение, и в её глазах мелькала искорка чего-то странного, чего он раньше не замечал.
Сириус стоял на месте, не мог пошевелиться, словно эти слова, эта сцена были какой-то частью его судьбы, которую он не мог избежать. Вдруг она подалась вперёд, её взгляд стал жёстким, почти холодным, и она прошептала: “Ты должен сделать выбор, Сириус. Встать на сторону слабых или стать сильным. Ты ведь хочешь быть сильным?”
Сириус не успел ответить, как её лицо растворилось, а вместо неё появилась ещё одна фигура — фигура, которую он не мог разглядеть. Только голос был знакомым. “Ты знаешь, что это нужно. Ты знаешь, что ты должен быть готов к этому”, — произнес этот голос, и Сириус почувствовал, как его разум начинает размываться, словно он терял связь с реальностью.
Он проснулся, но ощущение оставалось. Это был не просто сон, это было предсказание. Сириус не мог избавиться от мысли, что он стоит на грани чего-то, что не может контролировать. Всё, о чём его мать говорила в его детстве, теперь как-то изменилось. Он не был уверен, что это просто слова. Возможно, её предупреждение было более чем просто угрозой. Возможно, это была истина, которую он должен был принять.
Сириус тяжело вздохнул и встал с кровати, чувствуя, как этот разговор в его голове всё ещё продолжался, как тень, следовавшая за ним. Но что если она была права? Что если для того, чтобы выжить, ему нужно было стать сильным… и при этом потерять всё, что он знал?
Он провёл рукой по лицу, пытаясь прийти в себя, но странное чувство всё не отпускало. В глубине души он знал, что этот разговор должен был состояться не только в его снах. Ему нужно было встретиться с ней лицом к лицу. Нужно было наконец сказать то, что копилось годами.
Сириус встал, набросив халат и накинув плащ. Он направился по коридору, едва освещённому лунным светом, который пробивался через узкие окна. Её комната была в дальнем конце коридора, всегда холодная и чуждая, как и она сама.
Наконец, он остановился перед дверью. Секунду колебался, собираясь с духом. Затем тихо постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.
Внутри было темно. Его мать, как будто чувствуя его присутствие, уже сидела в кресле, выпрямив спину, её взгляд был направлен на него, настороженный, как у хищника.
— Что тебе нужно, Сириус? — её голос прозвучал ледяным эхом в комнате.
Он сглотнул, но не отвёл взгляд.
— Мне нужно поговорить с тобой, — ответил он твёрдо, стараясь держаться, несмотря на её холодное презрение. — Я хочу знать… что ты имела в виду. То, что ты говоришь мне — и не только во сне.
Она приподняла бровь, словно в лёгком удивлении, но глаза оставались такими же холодными.
— О, значит, ты наконец пришёл ко мне, чтобы понять, что я всегда пыталась тебе донести, — её голос был низким и едва слышным, но каждое слово было как удар. — Присаживайся, раз уж ты так жаждешь услышать правду.
Сириус остался стоять, скрестив руки на груди.
— Ты всё время говоришь мне, что я слабый, что мне не стать сильным, как ты этого хочешь. Но почему? Почему для тебя сила — это самое важное?
Она ненадолго замолчала, словно подбирая слова.
— Потому что только сильные выживают, Сириус, — произнесла она медленно, с каким-то мрачным удовольствием. — Только те, кто принимает свою силу, кто готов отбросить слабости, способны защитить себя.
Его сны становились всё ярче, всё более жестокими. И сегодня ночью он снова оказался в том самом месте, где реальность и кошмары переплетались. Он был в старом доме, его мать сидела напротив него, смотрела своими холодными глазами, полными презрения и разочарования. Она сказала так, как всегда говорила, когда он был ребёнком: “Ты всегда будешь слабым, Сириус. Ты никогда не сможешь быть таким, как твой брат.” Но теперь её голос звучал не как осуждение, а как предупреждение, и в её глазах мелькала искорка чего-то странного, чего он раньше не замечал.
Сириус стоял на месте, не мог пошевелиться, словно эти слова, эта сцена были какой-то частью его судьбы, которую он не мог избежать. Вдруг она подалась вперёд, её взгляд стал жёстким, почти холодным, и она прошептала: “Ты должен сделать выбор, Сириус. Встать на сторону слабых или стать сильным. Ты ведь хочешь быть сильным?”
Сириус не успел ответить, как её лицо растворилось, а вместо неё появилась ещё одна фигура — фигура, которую он не мог разглядеть. Только голос был знакомым. “Ты знаешь, что это нужно. Ты знаешь, что ты должен быть готов к этому”, — произнес этот голос, и Сириус почувствовал, как его разум начинает размываться, словно он терял связь с реальностью.
Он проснулся, но ощущение оставалось. Это был не просто сон, это было предсказание. Сириус не мог избавиться от мысли, что он стоит на грани чего-то, что не может контролировать. Всё, о чём его мать говорила в его детстве, теперь как-то изменилось. Он не был уверен, что это просто слова. Возможно, её предупреждение было более чем просто угрозой. Возможно, это была истина, которую он должен был принять.
Сириус тяжело вздохнул и встал с кровати, чувствуя, как этот разговор в его голове всё ещё продолжался, как тень, следовавшая за ним. Но что если она была права? Что если для того, чтобы выжить, ему нужно было стать сильным… и при этом потерять всё, что он знал?
Он провёл рукой по лицу, пытаясь прийти в себя, но странное чувство всё не отпускало. В глубине души он знал, что этот разговор должен был состояться не только в его снах. Ему нужно было встретиться с ней лицом к лицу. Нужно было наконец сказать то, что копилось годами.
Сириус встал, набросив халат и накинув плащ. Он направился по коридору, едва освещённому лунным светом, который пробивался через узкие окна. Её комната была в дальнем конце коридора, всегда холодная и чуждая, как и она сама.
Наконец, он остановился перед дверью. Секунду колебался, собираясь с духом. Затем тихо постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.
Внутри было темно. Его мать, как будто чувствуя его присутствие, уже сидела в кресле, выпрямив спину, её взгляд был направлен на него, настороженный, как у хищника.
— Что тебе нужно, Сириус? — её голос прозвучал ледяным эхом в комнате.
Он сглотнул, но не отвёл взгляд.
— Мне нужно поговорить с тобой, — ответил он твёрдо, стараясь держаться, несмотря на её холодное презрение. — Я хочу знать… что ты имела в виду. То, что ты говоришь мне — и не только во сне.
Она приподняла бровь, словно в лёгком удивлении, но глаза оставались такими же холодными.
— О, значит, ты наконец пришёл ко мне, чтобы понять, что я всегда пыталась тебе донести, — её голос был низким и едва слышным, но каждое слово было как удар. — Присаживайся, раз уж ты так жаждешь услышать правду.
Сириус остался стоять, скрестив руки на груди.
— Ты всё время говоришь мне, что я слабый, что мне не стать сильным, как ты этого хочешь. Но почему? Почему для тебя сила — это самое важное?
Она ненадолго замолчала, словно подбирая слова.
— Потому что только сильные выживают, Сириус, — произнесла она медленно, с каким-то мрачным удовольствием. — Только те, кто принимает свою силу, кто готов отбросить слабости, способны защитить себя.