«Есть такое слово – «верифестерия»: оно означает «бродить зачарованно по лесам в поисках тайны и волшебства».

Но все-таки самая главная тайна жизни на Земле – это тайна рождения новой жизни.

Рождение новой жизни – величайшее чудо, ни один ученый не может реально объяснить, как это происходит, но вокруг этого чуда вращается вся жизнь человеческого рода.

Где-то у Марины Цветаевой есть замечательные слова о том, что в лицах любимых мы узнаём лица еще не рожденных наших детей. Любовь – величайшее таинство, потому что она путь продолжения жизни.

У жизни вообще есть страсть продолжаться, и мы не более, чем инструменты осуществления этой страсти. Но в сердце каждого из нас при этом светит предвечный невечерний свет, который и является источником жизни.

И на что мы будем обратить внимание – выбор всегда за нами.»
Борис Гребенщиков. Аэростат 1011. То да Сё - Исцеление

ВНИМАНИЕ, АУКЦИОН!

✨ Уникальная гитара Бориса Гребенщикова
Larrivée ручной работы, именно она звучит на записи альбома «Лилит» (1997).
В оформлении обложки альбома и буклета диска использовались фото БГ с этой гитарой.
Гитара находится в Санкт-Петербурге.

Аукцион завершен

Для участия в аукционе обязательно напишите нам свои имя и номер телефона в личные сообщения @edaina или в инстаграме

Ждём ваши ставки в комментариях к этому посту или в личных сообщениях.
Дополнительные фото гитары по запросу.
Удачи!

Слушайте новый «Аэростат» Бориса Гребенщикова ✨

Пока не начался джаз - Аквариум, 24 октября 1986, Музыкальный Ринг

В трамвайном депо пятые сутки бал,
Из кухонных кранов бьет веселящий газ.
Пенсионеры в трамваях говорят о звездной войне.
Держи меня, будь со мной.
Храни меня, пока не начался джаз.

Прощайте, друзья, переставим часы на час.
В городе новые стены, но чистый снег.
Мы выпускаем птиц - это кончился век.
Держи меня, будь со мной,
Храни меня, пока не начался джаз.

Ночью так много правил, но скоро рассвет.
Сплетенье ветвей - крылья, хранящие нас.
Мы продолжаем петь, не заметив, что нас уже нет.
Держи меня, будь со мной,
Храни меня, пока не начался джаз...
Веди меня туда, где начнется джаз.

«На прошлой неделе мы говорили, что юных тянет трагедия. Почему?

Некоторые считают, что это происходит потому, что – благодаря воспитанию – потеряв чистое детское видение, подрастающие люди чувствуют, что из жизни ушел свет и осталась одна бытовуха: а это уже трагедия. А переживание трагедии делает тебя особенным человеком; поэтому всю молодость мы с друзьями увлеченно заслушивались сложностью и трагедией. И то же самое, видимо, происходит со всеми.

Alienation, вздыхают психологи. Отчуждение.

Однако – если меня не подводит память – никакого отчуждения от мира я никогда не чувствовал; с небом, рассветом, реками и облаками я всю жизнь ощущал – и ощущаю до сих пор – глубинное родство; отчуждение у меня возникало при взгляде на бессмысленное существование взрослых людей вокруг меня. Мне казалось, что они полностью запутались и потеряли из виду то, ради чего родились на свет.

Вот тут-то мудрость, принесенная из иного мира, и пригодилась бы – да вот беда: они ей не внимали.

Пришлось идти по жизни под звук другого барабана; и ни секунды об этом не жалею.»
Аэростат 1012. Samhain 2024
Фото: Андрей Вилли Усов

Рок-фестиваль «ИNОЙ» во Франкфурте 🇩🇪
19 Января 2025

https://biletkartina.tv/ru/event/Rok_festival_InOJ_vo_Frankfurte

Укравший Дождь
Подношение Небывалым Временам, 17.10.2022

Я думаю, ты не считал себя богом,
Ты просто хотел наверх,
Резонно решив, что там теплей, чем внизу.
И мне любопытно, как ты себя
Чувствуешь там теперь -
Теперь, когда все бревна в твоем глазу;

Ты смеялся в лицо, ты стрелял со спины,
Ты бросал мне песок в глаза;
Ты создал себе карму на десять жизней вперед.
Ты думал, что если двое молчат,
То и третий должен быть "за",
Забыв уточнить, чем ты зашил ему рот.

Теперь нам пора прощаться, но я не подам руки,
Мне жаль тебя, но пальцы твои в грязи;
И мне наплевать, как ты будешь жить
У убитой тобой реки,
И что ты чувствуешь в этой связи.

Ты жил, продавая девственницам
Свой портрет, рубль в полчаса -
Тот, что я написал с тебя позавчера;
Ты кричал о ветрах - но горе тому,
Кто подставил тебе паруса:
Ведь по стойке "смирно" застыли твои флюгера;

И ты флейтист, но это не флейта неба,
Это даже не флейта земли;
Слава богу, ты не успел причинить вреда.
Ведь я говорил, что они упадут -
И они тебя погребли;
Небес без дождя не бывало еще никогда.

Не жди от меня прощенья, не жди от меня суда;
Ты сам свой суд, ты сам построил тюрьму.
Но ежели некий ангел
Случайно войдет сюда -
Я хотел бы знать, что ты ответишь ему.

«Внимание, внимание! На улице Соуэн. Желательно не выходить из дома после наступления темноты, иначе вы рискуете быть утянутыми в холмы.

Я уже рассказывал вам, что древние кельты относились с особым почтением к четырем дням в году:
Уимолк (Imbolc) – 1 февраля, 
Белтайн (Beltain) – 1 мая, 
Люнассад (Lughnassad) – 1 августа,
Соуэн (Samhain) – в районе 1-го ноября. 

В средневековой Европе эти праздники попали в категорию «ведьминских дней», но для древних в этих днях не было ничего мрачного (да и само слово ведьмы происходит от слова «ведать», что значит «знать», и означает мудрую женщину; а мрачность этого слова просто означает страх, с которым недалекие люди относились к тем, кто знает больше, чем они сами).

Так вот, у нас начался Соуэн (пишется и известен у нас под названием Самайн, но на самом деле произносится как Соуэн).

Соуэн – самый непростой из этих четырех дней. В то время, как Уимолк – начало весны, Белтайн (из которого и выросло наше Первое Мая) – праздник роста и продолжения рода, Люнассад напрямую связан с урожаем; Соуэн – дело другое и серьезное. В каждый из этих дней видимый мир и мир невидимый сближаются сильнее обычного, и граница между ними становится легко проходимой; в Соуэн мы ближе всего к миру мертвых.

Один Энгус как-то вышел из дома и, пройдясь немного по полям, услышал музыку райской красоты. Ноги его сами пустились в пляс и он доплясал до ближайшего холма. Войдя в него, он увидел прекрасные залы, полные богато и странно одетыми людьми; дев неземной красы. они пригласили его повеселиться с ними; что он и сделал.
Через некоторое время он решил, что уже поздно, и ему пора домой. Как хозяева ни уговаривали его остаться, он был тверд и вышел прочь. Но дойдя до своего дома, он удивился, увидев, как все вокруг изменилось; дома же его вовсе не было на месте. Он начал стучаться куда попало и выяснил, что ни его дома, ни семьи нет в этом краю уже давным-давно. Его дома нет, все его родные умерли. Он думал, что был в холме пару часов; за это время прошли сотни лет.  

Так вот, о холмах. Я уже рассказывал, что до людей в Ирландии и прилежащих регионах жили Дети Богини Дану – Туата Де Дананн – явные родственники Толкиеновских эльфов и иже с ними; когда же появились люди, Туата Де Дананн пожалели их, уступили им землю, а сами ушли в холмы – в некий иной мир. И именно сегодня, завтра и послезавтра, граница, отделяющая наш мир от их мира, становится почти прозрачной. 

Так, во всяком случае, считается на Британских островах, и мало кто в это время будет рисковать ночными прогулками по сельской местности.
История, рассказанная мною про незадачливого Энгуса, повторяется в фольклоре на разные лады тысячи раз. Аналогичная история существует даже про Святого Брендана. На самом деле, истории с разным темпам течения времени не ограничиваются этим регионом – похожее рассказывают и на Тибете, про людей, нечаянно попадавших в Шамбалу.  Так что, будьте осторожны, когда вдруг услышите хорошую музыку.»
Борис Гребенщиков. Аэростат 24. Самайн (Соуэн)
Фото Алины Третьяковой

«Ясного сердца в праздник 🐦‍🔥!»
БГ

Сегодня начался индуистский праздник Дивали - «Фестиваль Огней», который символизирует победу добра над злом

Неизъяснимо
Аквариум International, 2008

Сегодня день памяти Бориса Рубекина

«Мы играли вместе восемнадцать лет, и более надежного, знающего и увлеченного своим делом музыканта я, наверное, не встречал никогда в жизни. Другое слово - незаменимого.

В Аквариуме он работал за троих: играл на всех клавишных инструментах, аккордеоне и флейте; одновременно занимался аранжировкой, писал ноты для бесконечных квартетов и оркестров, но самое главное - он занимался записью и работой с компьютерами. Если у кого-то что-то не получалось просто с компьютерами, люди шли к нему, и он бросал то, что он делал, и начинал решать их проблемы, потому что не мог отказать людям. А когда эти проблемы были решены, опять брался за музыку.

Если он чем-то увлекался, остановить его было невозможно. Когда мы записывали что-нибудь (а большую часть времени записи за эти 18 лет мы сидели с ним в студии вдвоем), то в какие-то моменты, бывало, я понимал, что больше ничего не соображаю уже, прощался и уходил домой; а Борька оставался и доделывал дело.

Работать с Борей было ни с чем не сравнимой радостью. Для него не было нерешаемых вопросов, он играл на всем, мог с нуля создать звучание целого оркестра, и много лет подряд я приходил в студию, зная, что все, что может прийти в голову, мы можем сделать; и мы с ним вдвоем это делали. Единственной печалью для меня было то, как мало времени - между постоянными гастролями, записью Аэростатов и работой над уже почти записанными песнями - нам остается, собственно, на творчество. А вот хотелось бы каждый день приходить и с нуля что-то создавать; это было самое прекрасное».
Борис Гребенщиков