«Человек в розовом», Эдуард Лимонов.

Большой текст Виктора Кривулина, опубликованный на сороковой день после смерти Курёхина в газете «Смена».

Я начинаю думать: «Кто же был моим врагом во время Советской власти?» Во время Советской власти моим врагом была вовсе не ее идеология. Я только сейчас это начинаю понимать. Хотя я всегда это чувствовал. Просто сейчас решил себе в этом признаться. Врагом моим тогда была какая-то усредненность. В основе же социализма — я повторяю — лежат очень близкие мне идеи. У меня никогда не было стремление зарабатывать деньги ради денег. Для меня гораздо важнее было ощущение романтической духовности. Меня всегда интересовала жизнь Духа. А Дух сейчас находится в том же состоянии, что и 15-20 лет назад. Он пребывает даже еще в большем загоне. К нему теперь просто другой тип пренебрежения.

Побеждает циничный прагматизм. Культ творческих людей в России всегда отличался от того же культа в Америке или Европе. На Западе к творческим людям относятся как к тем людям, которые благодаря творчеству сделали более или менее удачную карьеру. Но в России за культом творческих людей стоит некая метафизическая, мистическая линия. Творческого человека в России всегда окутывала некая мистическая дымка. В Америке же творческий человек такой же, как все остальные, только вот он — композитор или художник. На сейчас и в России начинается превалировать вульгарный прагматизм.

Сергей Курёхин

ко мне приходит домовой
и говорит: знаешь, старик
мне это дело уже вот где
какое? спрашиваю и при этом делаю вид
будто не понимаю о чём речь
да ты не прикидывайся, отвечает
будешь дальше себя так вести – сдам, в натуре сдам

Данила Давыдов

Фотография «Эдуард Лимонов в армейской шинели. И только в ней». Париж, вторая половина 1980-х годов.

Мне нравятся голландские деньги. Во всех странах на этих важных бумажках изображают сумрачные лица великих людей. А а Голландии — зайчики, кошечки, собачки. И цвет у голландских денег — желтенький, розовый, голубенький. Деньги словно игрушечные. Если бы по всей стране наши деньги с Лениным обменяли на голландские с собачками и зайчиками или в крайнем случае изобразили на наших деньгах, например, трех поросят, то отношение к деньгам сразу бы изменилось. У нас деньги олицетворяют силу, а должны олицетворять жизнь. Это формирует психологию народа, иной принцип мышления.

Нахуя мне этот секс-то?
Я вгрызаюсь в тело текста.
Культура — это палимпсест,
Один посрёт — другой поест.

Встану рано поутру,
О Хайдеггера хуй потру.
А потом пойду посру,
Сёрлем жопу подотру.

Я — Жене, а ты — Батай,
Скорей за хрен меня хватай.
Все Лаканы и Гваттари,
Все за хрен меня хватали.
Я — Батай, а ты — Лакан,
Пойдём скорей плясать канкан.

Вспомни Фрейда —
Он еврей, да?
А. Ф. Лосев —
Он философ?

Подорога, Подорога,
Ты за хрен меня потрогай.
Вообрази, что я — Батай,
И за хрен меня хватай.

Как у дроли восемь дыр,
Её трахает весь мир.
А в другие две дыры —
Виртуальные миры.

У милёнка мудрый вид,
Он мудрее всех Деррид.
Мы послали Дерриде
Его варёные муде.

Говорят, что Жиль Делёз
Жил без почек и желёз
И на память Дерриде
Подарил свои труде.

Как у Жака Деррида
Вместо хуя — борода,
А заместо бороды
Три огромные пизды.

Шёл по улице Фассбиндер,
На хую вертел цилиндр,
А навстречу шёл Селин —
Тащи скорее вазелин.

Как-то вышел Жан-Поль Сартр
Прогуляться на Монмартр,
А навстречу Марк Шагал
Брёл по улице, шакал!

Как у Жака Дерриды
Различения следы.
К нему приехали друзья —
Наследили дохуя.

Как у Жака Деррида
Вдруг не стало переда,
И ученый крикнул: «Уй,
Фаллогоцентризму — хуй!».

Как-то Рыклин вдруг рыгнул —
Попал кому-то в задницу.
Тот поднял с земли свой жезл
И выеб горе-пьяницу.

Автор: Псой Короленко