Проводила наш экзамен дама из израильского министерства образования, не говорящая по-русски, так что, когда она решила проверить, все ли студенты на месте, ей было нелегко. Сначала она начала зачитывать наши русские и украинские фамилии, и не только не произнесла правильно ни одной (что в принципе нормально для носительницы языка, в котором нет гласных, а половина согласных может читаться по-разному), но и выбирала какие-то на редкость неудачные неправильные варианты: «Кравчук», например, она прочла как «кабачок». После этого мы так смеялись, что экзаменатор решила перейти на имена, которые и короче, и проще фамилий, да и вообще большинство из них в Израиле на слуху, — но выбрала для этого крайне неудачный момент, так как все Марии и Анны к этому моменту были позади, а впереди был ВСЕВОЛОД

Мы были на Хайфском пляже и решили искупаться, ну то есть как искупаться, — зайти в воду по колено и полежать, так как больше ни на что сил особо не было. И вот прекрасный благоустроенный средиземноморский пляж, чудесный солнечный день, море, мы нежимся в лениво набегающих на берег волнах, и тут меня КУСАЕТ РЫБА. За палец ноги. «Кажется, меня укусила рыба», — растерянно говорю я, не до конца уверенная в том, что только что произошло. «Рыбы кусаются, это нормально», — говорит Оля. «ЭТО НЕНОРМАЛЬНО», — говорю я, привыкшая к речным и озерным российским рыбкам, стеснительно уплывающим, приблизься к ним хоть на метр. Израильские рыбы, как оказалось, не такие. Израильские рыбы от тебя не уплывают, это ты пытаешься от них уплыть (без особого успеха). Зато стало наконец ясно, почему в Израиле даже в приморских городах рыба и морепродукты не особо популярны и довольно дороги. Потому что такую рыбу просто так не съешь! Такая рыба сама кого хочешь сожрет!
В общем, я начала кричать, что не нанималась массовкой в фильм «Челюсти», и спа-салон тоже не заказывала, так что почему бы рыбам не отвалить? Рыбы меня не слушали, а загорелые накачанные спасатели не спешили меня спасать (подозреваю, что они и сами боялись рыб и поэтому предпочитали сидеть на берегу). Коварные рыбы укусили Олю, а потом снова меня — на этот раз за пятку; я ойкнула и дернулась в сторону берега, рыба немедленно укусила меня за пятку ещё раз, после чего я вскочила и выбежала на пляж.
В общем, если в двух словах, — я хотела искупаться в море, но не смогла, потому что рыбы выгнали меня на берег. И ладно бы в Инсмуте, но в Хайфе! Некоторые люди по неосмотрительности оставляют в море сережки или цепочки, — а я вот оставила в море чувство собственного достоинства

Завтра я возвращаюсь в Москву: не очень надолго, потому что в сентябре собираюсь переехать в Израиль уже насовсем, но, тем не менее, должна сказать, что
1. возможно, я стану писать сюда реже! Возможно, впрочем, я стану писать сюда чаще, потому что две работы — это лучше, чем две работы и учеба, а незаписанных историй у меня воз и маленькая тележка. Но на всякий случай — вот, например, мой твиттер, где я в основном грязно ругаюсь и непотребно шучу про перевод, редактуру и стар трек, но про Израиль тоже иногда бывает: https://twitter.com/sh_fitzwalter (он обновляется гораздо чаще, и еще там можно мне писать);
2. здесь мне тоже можно писать! Особенно если вы из России и хотите со мной повидаться, потому что после сентября сделать это будет проблематично.

Я тут, возможно, подведу какие-нибудь итоги, когда у меня выдастся пара свободных часов, а возможно, не подведу. Потому что в женщине должна быть загадка. Еще в женщине должен быть фалафель и полбутылки красного, но над этим я как раз работаю

Записалась в консульство, чтобы получить визу на ПМЖ; для этого нужно пройти проверку, которая подтвердит, что я еврейка. Документы там принести всякие, фотографии. В принципе, мне это скорее нравится, потому что в процессе можно совершить много удивительных открытий. Так прошлой осенью перед поездкой на программу, перевернув вверх дном семейный архив, я узнала, что мой прапрадед был похож на Тони Старка, а моя прабабка жила через дом от моего университета. Ах, как сладко я высыпалась бы все четыре года бакалавриата, живи я на Мясницкой, а не за МКАДом! (мы все об этом благополучно забыли, но вообще-то это канал о том, как я СТРАДАЮ).
Так вот. В октябре эту проверку я уже проходила, принеся в посольство стопку документов такой толщины, что меня немножко пригибало к земле (в нашей семье к хранению бумаг подходят очень обстоятельно. Как-то раз, например, я нашла у мамы тетрадку, где записаны все мои прегрешения за май 1999-ого года: https://www.instagram.com/p/bZEzRuRZad). В посольстве мне сказали, что да, все с тобой ясно, пожалуйста, убери уже это, не надо тыкать нам в нос двадцатым свидетельством о рождении, все понятно, ты еврейка, никаких проблем, уезжай в Израиль и все эти бумажки с собой забери.
Точнее нет, вру. Мне сказали: «так, вот ваше свидетельство о рождении, вот свидетельство о рождении вашей мамы, вот свидетельство о рождении вашей бабушки, вот свидетельство о браке вашей мамы, вот свидетельство о браке вашей бабушки, а также ваших прабабки и прапрабабки… Вот свидетельство о смерти матери вашего деда… Подождите… А матери бабушки? У вас ведь есть свидетельство о смерти вашей прабабки Фрумы?», — строго спросила меня консул. «Нет», — ошалело ответила я. «В принципе, с документами у вас все в порядке», — сказала она, — «но ведь вы, конечно, собираетесь выходить замуж в Израиле?». Последнее, что я на тот момент собиралась делать — это выходить замуж где бы то ни было, но вопрос был задан с такой интонацией, что отрицательного ответа быть просто не могло. Я кивнула. «Тогда вам непременно нужно свидетельство о смерти вашей прабабушки Фрумы», — покровительственно сказала консул. Я растерянно спросила: а что, мол, без свидетельства меня замуж не возьмут? Консул посмотрела на меня поверх очков и ответила: «конечно, возьмут», — причем сказала она это так ласково, что я даже немного испугалась: как бы не взяли прямо в аэропорту.

Так вот… К чему я это все… К тому, что проверку эту я уже прошла (отстояв миллион очередей, заполнив миллион анкет, ну, можете представить). А теперь надо опять! Потому что прошел почти год! Вдруг я перестала быть еврейкой? За 8 месяцев в Израиле. Мало ли. Иерусалимский синдром, например! Кризис самоидентификации! На программе кормили так плохо, что я приняла постриг и ушла в монастырь! Выживать на стипендию в 100 долларов было так тяжело, что я съела все свои документы! Придется, в общем, идти доказывать, что не приняла и не съела. Свидетельства о смерти прабабушки Фрумы у меня, кстати, по-прежнему нет (ну зато хоть ясно, почему я до сих пор не замужем). Надеюсь, это не станет проблемой, но на всякий случай готовлюсь к тому, что из посольства меня отправят не в Израиль, а на кладбище. В смысле, чтобы получить копию. Хотя, подозреваю, после дня в очередях в консульстве я буду готова отправиться на кладбище в любом виде. Там хоть полежать можно

Принесла вам историю, которая на первый взгляд про хуи, но на самом деле про то, как важно учить иврит! (как, в общем, практически все мои истории)

...Обе мои соседки по израильской общаге сейчас в Москве, и Инна пригласила нас с Олей к себе на вечеринку, а мы с радостью согласились, потому что восьми месяцев в одной комнате нам, очевидно, было мало (то ли это любовь, то ли стокгольмский синдром, — так сразу и не поймешь). Чтобы не ехать с пустыми руками, я испекла печенье: для Инны — веганское в форме разных там звездолетов (потому что space jews, jews from outer space) и ладошки мистера Спока (знали ли вы, что вулканское приветствие из стар трека — на самом деле коэнское благословение, стилизованная буква ש? Говорю же, space jews!), а для Оли мне тоже хотелось сделать что-нибудь особенное, и выбора, если честно, считай что не было, потому что все наши с ней инсайдерские шутки — они или про Джона Ф. Кеннеди, или про хуи, а печенье в форме Джона Ф. Кеннеди я пока печь не умею. В общем, я испекла для Ольги персональное печенье в форме огромного члена (да, быть моим другом — тяжелая работа) и хотела написать поверх глазури одну из наших шуток за триста, но то ли тесто было слишком хрупкое, то ли я была не очень аккуратна, — в общем, когда я снимала свежеиспеченный хуй с противня, он переломился. Прямо пополам. Я сначала ужасно расстроилась, потому что испечь новый уже не успевала, а склеить этот вряд ли бы вышло, но потом вспомнила, что в иврите, когда хочешь сказать, что заебался, говоришь: нишбар ли азаин, дословно: «у меня сломался хуй». Так что я написала на одной половинке «нишбар ли», а на другой «азаин», положила их в красивую коробочку и еду на вечеринку, крайне довольная собой

Статистику в семилетнем архиве твиттера рассматриваю в основном как отчет об уровне сублимации по годам и месяцам. Вот я писала в среднем ~700 твитов в месяц; вот я вдруг стала писать 300 твитов в месяц (это я начала встречаться с А), вот опять 700 (это я рассталась с А), вот 200 (это я начала встречаться с В), ну и так далее, вплоть до момента, когда количество твитов в месяц вдруг падает до 50-60, а это никакой не мужик, это я рассталась вообще со всеми и уехала в Израиль. Словом, статистика подсказывает, что самый серьезный роман за всю мою жизнь у меня с этой страной (ну, или с ее языком: language is a strange thing, but she is my mistress).

да, это я завела себе другой канал, чтобы писать туда не про Израиль и иврит, и начала писать туда про Израиль и иврит (потому что я загадочная и непредсказуемая) https://telegram.me/sh_fitzwalter

Пока в России (свестком государсве) беснуются православные активисты, пытаясь помешать выходу фильма Матильда, в Израиле (государстве с официальной религией) выходит уже четвертый сезон сатирического шоу "The Jews are coming". Ребята делают скетчи на эпизоды еврейской истории с библейских времен до наших дней, высмеивая несостыковки в библейских текстах, странные религиозные обычаи, рекламирующие "Общество войны против Бога" и не оставляя ничего святого вообще. Евреи спорят с Моисеем как соблюдать десять заповедей, не понимают, зачем целовать мезузу, пытаются повесить Эйхмана, и объясняют, почему они будут голосовать за Гитлера (привет Навальный).

Кажется, это все, что есть в сети с английскими субтитрами. Вот тут еще небольшой плейлист от создателей: https://www.youtube.com/watch?v=fCV8j3VSsXs&index..

Это лишь малая часть. Серии идут по 20-25 минут и там ОЧЕНЬ смешно. Учите иврит.

Обожаю это шоу, шутки из него — моя главная мотивация учить иврит!

Вот самая лучшая серия из того, что есть с субтитрами на ютубе, сколько раз ни смотрю — смеюсь как в первый (видите, там 31 472 просмотра? 72 из них мои)
https://youtu.be/LVe4uPv5tIE

Раз уж зашла об этом речь, мой второй стимул учить иврит — Гай Шаретт, автор подкаста Streetwise Hebrew. Это 5-10 минутные выпуски, посвященные ивритским словам, выражениям и связанным с ними израильским реалиям, — нескучные и очень смешные, с отрывками из песен, новостей, сериалов, видео на ютубе, короче, абсолютно отовсюду, где можно услышать живой язык.

У Гая простой и приятный английский, и иврит у него тоже очень приятный. В общем, все приятно в этом подкасте, а автор еще и водит экскурсии по Тель-Авиву, обучая ивриту на примере того, что написано на стенах. Серьезно! Стрит-арт и граффити! В Тель-Авиве все это в таком количестве и качестве, что, полагаю, заблудившись в гаражах за Флорентином и прочитав все, что написано на местных стенах и заборах, можно не только понять пару философских истин и десяток не очень философских, но и получить приглашение в академию языка иврит на должность почетного профессора. Нет, сама я туда не ходила (то есть за гаражи ходила, конечно, но, увы, не в компании Гая), но по возвращению обязательно схожу.

Подкаст легко находится в itunes и в любом приложении с подкастами для андроида, вот сайт автора, где можно поподробнее почитать и про подкаст, и про экскурсии http://www.streetwisehebrew.com/, вот архив выпусков на сайте радиостанции https://tlv1.fm/streetwise-hebrew/, ну и я сейчас, конечно, загружу выпуск, один чтобы вы послушали. Выбрала свой любимый, про хуи и оперу (ну да, он охватывает практически весь круг моих интересов)

На иврите мы говорим не «я репатриировался» или «я приехал в Израиль», — для этого употребляется глагол לעלות: подниматься, восходить. Ну и я так увлеклась этим делом, что на следующий день после прилета приехала в Хайфу, чтобы повидаться с подругами в нижнем городе, и на автобусной станции, где была сто раз и где из трех автобусов мне подходили два, села конечно же В ТРЕТИЙ и, только оказавшись на горе Кармель и увидев огни порта где-то далеко внизу, поняла, что-то не так. То есть на следующий день после восхождения в Израиль меня ждало нисхождение по всем лестницам Хайфы.
Есть в мире гармония.

Сама алия прошла почти безболезненно, мне даже не о чем особо рассказать; после прощальной вечеринки и сборов я была настолько уставшая, что когда в аэропорту Бен-Гурион у нас забрали паспорта и привели всю группу в специальный зал для новых репатриантов, где были мягкие кресла, вайфай и бесплатный кофе, я в принципе была готова остаться там навсегда, — но гражданство этой комнаты получить было нельзя, так что пришлось соглашаться на израильское. Паспорт в итоге вернули, даже два, еще дали денег и еды, и все это в обмен на букву -а с конца моей фамилии.

«Если хотите, улыбнитесь, — мягко сказала сотрудница министерства, делая фото на паспорт. — В Израиле можно улыбаться». Я искренне попыталась улыбнуться, вложив в эту улыбку всю радость от репатриации и всю свою любовь к Израилю, и, разумеется, более перекошенной рожи я еще не видела ни на одной своей фотографии. Утешает только то, что паспорт временный (пометка себе: выспаться как следует перед тем, как фотографироваться на биометрический).

Потом таксист вез меня в Тивон, и, поскольку я была не в том состоянии, чтобы поддерживать светскую беседу, он бесконечно названивал всем своим друзьям в вотсаппе. Когда он не звонил, он писал сообщения, а когда он не писал сообщения, он перечитывал старые. Руль при этом он придерживал двумя пальцами, а пристегнулся за всю поездку ровно на пять секунд, — когда мы проезжали пост дорожной полиции. Ехали, кстати, довольно долго: вообще на машине от Хайфы до моего кампуса минут 10, но мы добирались все 30. Полагаю, если бы водитель хоть иногда смотрел не в телефон, а на дорогу, это бы немного ускорило процесс, но, с другой стороны, может быть, это обязательная часть опыта? Подготовка к трехчасовым очередям в банках и министерствах?

— PRIVET, — радостно сказали охранники на въезде в кампус и вручили мне ключ от моей комнаты.
Втащив туда вещи, весившие примерно как я, я с некоторым удивлением обнаружила, что в комнате нет ни чайника, ни плитки, ни одеяла, ни даже подушки… Вообще ничего нет, кроме кровати и холодильника. Коменданта общежития тоже не было, потому что времени было начало двенадцатого. Соседки тоже не было, но это как раз не сильно меня расстроило.

Вероятно, с израильским паспортом мне досталось немного израильской наглости, так что я решительно постучалась в свою бывшую комнату, где сейчас живут какие-то чуваки с другой масы, и с порога сказала: привет, я только что сделала алию и у меня нет ни чайника, ни подушки, нельзя ли выпить у вас чаю? («и поспать» было бы логичным продолжением, но тут я вдруг немного застеснялась). Чуваки так растерялись, что сделали мне чаю, а также отдали одеяло и шторку для ванной, даже не спросив, как меня зовут. Думаю, из меня получился бы отличный рейдер. Пока, впрочем, из меня получилась только гражданка Израиля, — надеюсь, тоже неплохая.

Итак, сегодня пятый день, как я в стране; фалафель в Хайфе все такой же вкусный; море пахнет морем; я купила штопор и половник; соседка-марокканка молчалива и приходит в комнату только ночевать; люди почему-то любят меня и отдают мне свою посуду, постельное белье и бытовую технику; в моей памяти достаточно иврита, чтобы объясниться в банке или баре. Ну то есть дела мои на удивление хороши. Если, конечно, ставя три десятка подписей в банке во время открытия счета, я не взяла случайно ипотеку. С другой стороны, теперь у меня есть отличный стимул учить иврит: хочется все-таки прочитать эти тридцать страниц и узнать, под чем же я подписалась

Открыла для себя хайфский рынок; хожу туда, правда, не столько за едой, сколько за впечатлениями.

Увидев на одном из прилавков забавную коробку с логотипом в виде женщины, закрывающей себе глаза помидорками черри, подошла сфотографировать; «подожди!!», замахал на меня руками продавец, минуту перекладывал лежащие в коробке арбузы самыми фотогеничными бочками вверх, потом сделал широкий жест: теперь можно. Я сфотографировала, поблагодарила и отошла, а он еще минуту кричал вслед: а кукуруза? Не хочешь сфотографировать кукурузу? Смотри, какая красивая кукуруза! А помидорки? Сфотографируй мои помидорки!

В местечке с самыми дешевыми фруктами за прилавком стоит мужик с протезом кисти в виде металлического крюка. Думаю, фрукты у него такие дешевые, потому что вместо того, чтобы покупать их у поставщиков, он спускается в порт и работает во вторую смену капитаном пиратов, заставляя свою команду под покровом ночи воровать ананасы с плантаций Нетландии.

Выбирали с Инной баклажаны. Мы в этом, вообще говоря, большие мастера, потому что прошлой зимой чтение вслух статьи «Как правильно выбрать баклажан» на Wikihow было одним из наших любимых способов скоротать вечер. Оттуда мы узнали, среди прочего, что баклажаны должны быть твердыми и гладкими, а при нажатии слегка поскрипывать. Ну да, то есть чтобы понять, хорош ли этот конкретный баклажан, нужно его потереть.

«Вот этот вроде ничего», — задумчиво говорит Инна. «Надо потереть бочок», — авторитетно говорю я. Инна трет баклажану бочок, но на рынке очень шумно, поэтому ей приходится поднести его к самому уху. Баклажан не скрипит, так что она берет второй и трет его. Потом третий. Продавец смотрит на нас в некотором замешательстве, затем тоже берет баклажан, прикладывает его к уху на манер телефонной трубки, некоторое время прислушивается, потом растерянно разводит руками: из баклажана ничего не слышно.

В положении, когда ты переезжаешь в другую страну и начинаешь говорить на местном языке, который вроде как знаешь, но на самом деле нет, есть один большой плюс: в какой-то момент напрочь перестаешь испытывать чувство неловкости и стыда, потому что отведенный под это эмоциональный ресурс исчерпывается в первые же дни. Я вообще довольно стеснительная и скорее интроверт,
чем все остальное; в России мне это не особо мешало, поскольку все на свете можно было узнать или заказать онлайн, — а в Израиле такой подход не работает.

Например, недавно я дважды за один день на сайтах разных заведений в разделе «контакты» увидела почту и телефон, с облегчением выбрала почту, написала письмо с небольшим вопросом, и оба раза получила ответ «вот наш номер телефона, перезвоните». Надеюсь, кто-нибудь когда-нибудь расскажет израильтянам, что такое электронная почта и зачем она нужна; впрочем, сама я к этому моменту наверняка не только выучу иврит, но и научу ему внуков и правнуков.

(Жалуюсь Ри на то, что израильтяне постоянно или предлагают позвонить, или сами отвечают звонками на мои сообщения и электронные письма; «если бы у меня была такая письменность, — хладнокровно замечает она, — я бы тоже по возможности ей не пользовалась»).

Еще на днях я обнаружила, что на протяжении некоторого времени вместо «привет» (היי) писала в начале сообщений «жизнь моя» (חיי) (и думала еще, чего это мне в ответ шлют столько сердечек?), а вместо супа из чечевицы (марак адашим) вчера гостеприимно предложила соседке суп из человечины (марак анашим). Whenever feasible, one should always try to eat the rude!

Соседка же в первый день знакомства, после того, как мы рассказали друг другу, кто мы, откуда приехали, чем занимаемся и т.д., спросила меня: «ат ахальт?» (ты ела?), вместо чего я услышала «ат ахат?» (ты одна?), и начала ей рассказывать, что да, вся моя семья в России, а я вот приехала сюда, такие дела.

У нас вообще коммуникация так себе складывается, потому что иврит для обеих не родной, а английского она почти не знает. Вчера вот спросила меня, точно ли я из России, а то комендант ей сказал, что я из Украины. Я доброжелательно улыбнулась и объяснила, что да, тут многие путают Россию и Украину, но это две разных страны, и лично я родилась в России, выросла в России и прожила там всю свою жизнь.
«Ммм», сказала она. «Понятно». И, немного помолчав, добавила: «А что ты любишь больше, Россию или Украину?»

В общем, переезд в другую страну — вполне себе волшебная таблетка от социальной неловкости. За последний месяц количество раз, когда я что-то у кого-то спрашивала, получала ответ, не понимала, кивала, выходила, вздыхала, и вместо того, чтобы уйти домой и забыть об этом навсегда, заходила обратно и говорила: НЕТ. Я НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛА. ПОВТОРИТЕ ПОЖАЛУЙСТА ЕЩЕ РАЗ, превышает все мыслимые пределы.

Короче, не жизнь, а костюмированная драма по «духовным упражнениям» Лойолы. Нищета против богатства — check, бесславие или поношение против мирского почета — check, смирение против гордости — check. Иезуит Лойола пишет, что по этим трем ступеням люди приходят ко всем прочим добродетелям. Я по ступеням прихожу в основном на Хайфский рынок, но в построенной на склоне горы Хайфе так много лестниц (есть, например, лестница Кореша — надеюсь, что не Дэвида! — и еще есть лестница Спинозы, на всем протяжении которой нарисовано огромное лицо Спинозы), что черт их знает, может, по какой-то можно и к добродетели прийти

Также не могу не рассказать, что мою новую соседку зовут Рим, в связи с чем я объявляю территорию своей кровати Иудейской провинцией (а две бутылочки йогурта в холодильнике, срок годности которых истек 20 октября — иудейскими древностями). Из античной истории помню, что в Иудейской провинции постоянно были восстания, ну так и у нас в комнате то же самое: все население Иудейской провинции (то есть я) ежедневно восстает к первой паре

Свифт в «Путешествиях Гулливера» высмеял лондонских академиков и их претензии к естественным языкам, описав лапутян, чьи мудрецы, предвосхитив гуссерлевское «назад, к вещам!» перестали полагаться на язык вообще, а ходили с огромными мешками, и когда им надо было что-то сказать, не произносили слово, а доставали вещь, которую оно означает, и демонстрировали собеседнику. «Единственным неудобством этого способа», — издевательски сообщает Гулливер, — «является то обстоятельство, что, в случае необходимости вести пространный разговор на разнообразные темы, собеседникам приходится таскать на плечах большие узлы с вещами, если средства не позволяют нанять для этого одного или двух дюжих парней».

Ну, нам-то, к счастью (или к несчастью) дюжие парни для такого уже не нужны, то есть нужны, но не для такого, — в общем, я к тому, что коммуникация с соседкой принимает иногда совсем причудливые формы. Я хорошо говорю по-английски и кое-как могу объясниться на иврите, а она иврит, конечно, знает хорошо, но не идеально, и еще к тому же говорит с арабским акцентом. Короче, когда мы перестаем друг друга понимать, что случается довольно часто, одна из нас берет в руки телефон, гуглит (по-русски или по-арабски) и показывает другой картинки. Не знаю, кем чувствует себя она, а я чувствую себя идущим в ногу с прогрессом лапутянским академиком.

Недавно мы обсуждали жареные каштаны, причем я-то до самого конца не была уверена, что речь идет именно о каштанах. Рим сказала, что не знает, как это будет на иврите, и показала мне картинку. Chestnuts? — уточнила я. Она пожала плечами. Я открыла русско-ивритский словарь и уточнила еще раз: армон? (ערמון). Нет, — почему-то засмеялась она, — нет, совсем нет.
Еще минут пять мы играли в угадайку, потом я повторила: может, все-таки армон? И показала ей для уверенности свой словарь. «Ах, армон!», — сказала она. «Я-то услышала армон, а ты, оказывается, имела в виду армон. Ну да, все правильно, армон».

Я секунды три сверлила ее взглядом, а потом вспомнила, что в арабском есть вообще-то гортанные звуки, которые и в иврите раньше были, но сейчас ими большая часть говорящих (то есть все, кроме некоторых сефардов — евреев из восточных стран и их потомков) пренебрегает, к моему величайшему облегчению; а еще в иврите есть слово армон (ארמון), которое переводится как «дворец» (спасибо переозвученным диснеевским мультикам за мой словарный запас). Иврито-русский словарь дает одинаковую транскрипцию слова «армон», написанного и через букву аин, и через букву алеф. А Рим слышит эту разницу! И артикулирует! Она еще и все три звука «х» различает! Короче, иду покупать большой мешок и нанимать одного-двух дюжих парней. Нет, точно двух. Один пусть носит мешок с вещами, а второй утешает меня после очередной коммуникативной неудачи

Привет, слушайте, если вы живете в Хайфе, репатриировались в этом году (для украинцев — в этом или прошлом) и хотите заниматься ивритом в группе далет (занятия вечером 3 раза в неделю, обучение в мини-группах, ульпан финансируется министерством), — напишите мне, пожалуйста, нам нужны еще 2 человека в группу!
@lucky_like_st_sebastian

На первых же уроках иврита преподавательница научила нас детсадовской песенке про пальцы руки, и мы — двадцать взрослых лбов с университетскими дипломами — пели ее хором на каждом занятии. Причем приходилось не только петь, но и показывать. Слова там такие: «Где большой палец? Где большой палец? Вот он», — демонстрируешь по очереди две руки с оттопыренными большими пальцами. «Как ваши дела сегодня утром?» — как бы спрашивает один большой палец у другого. «Хорошо, спасибо, все в порядке», — отвечает ему второй большой палец. «До свидания», — говорят друг другу пальцы, после чего руки убираются за спину. Ну и дальше таким же образом про пальцы от указательного до мизинца.

Нашим любимым куплетом, конечно, был третий. Уже после того, как мы навсегда запомнили, как сказать на иврите «как ваши дела сегодня утром»; после того, как мы выучили предлоги и местоименные суффиксы, смихут и двойственное число, времена и наклонения — короче, полгода спустя все равно можно было услышать, как кто-то из нас нежно поет кому-то: «где средний палец? где средний палец? ВОТ ОН».

Я вообще успела основательно об этом позабыть и снова начать демонстрировать средний палец без экивоков, но сегодня узнала, что слово אצבע — указательный палец — на сленге означает еще и порцию гашиша, и не могу теперь перестать напевать второй куплет, наконец-то обретший смысл. «Где моя плюшка? Где моя плюшка? — Вот она. Как ваши дела сегодня утром? — ХОРОШО СПАСИБО ВСЕ В ПОРЯДКЕ ДО СВИДАНИЯ».

Села писать письмо женщине из администрации кампуса, и дело шло довольно бодро, пока я не дошла до подписи, потому что заканчиваются письма на иврите обычно словами בברכה («c уважением», дословно: «в благословении», где ב — это «в», а ברכה — «благословение, приветствие»).

Проблема в том, что имя женщины, которой я пишу, тоже переводится с иврита как «благословение, приветствие»: ее зовут ברכה (Браха), и, подозреваю, мы пока не на том уровне отношений, чтобы я заканчивала письмо игривым «в Брахе, Мария»

Кинор — это такой загадочный древнееврейский инструмент, про который мало что известно, кроме того, что у него были струны, так что в разных переводах он превращается то в арфу, то в лиру, то вообще в гусли. На киноре играл Давид; именно кинор упоминается в начале 136-ого псалма: при реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.

Вспомнила я об этом, когда соседка спросила: варят ли супы в России так же, как это делает она? И немедленно начала пересказывать мне рецепт своего любимого супа. А поскольку израильтянам тяжело выговаривать две согласных подряд, смесь для супа knorr она называет — ну да — «кинор».

Не сумев отказаться от порции супа с гуслями, я глотала бульон из крахмала с глутаматом и мрачно бормотала: там пленившие нас требовали от нас рецептов, и притеснители наши — ужина: «сварите нам супа Сионского». Как нам есть суп Господень на земле чужой?

(если вам кажется, что я тут не на земле чужой, напоминаю, что соседку по комнате зовут Рим, в связи с чем свою кровать я объявила Иудейской провинцией; кухня у нас нейтральная территория, мы там вешаем на вербы пакетики со смесью для супа knorr и плачем: Рим — потому что у нее Рамадан и она не ест свой суп, я — потому что у меня не Рамадан и я ем ее суп из вежливости)