ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ И МЕНТАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА
(Семинар Сергея Ключникова, создателя русской версии теории психосинтеза)

В чем суть психической атаки глобального информационного мира, зачем яйцо психики (по Ассаджиоли) и аналогичную сферу общественного сознания вскрывают «снизу», какими методами и приемами можно этому противостоять.

И самое главное - как психологическая защита в современной войне сознания должна соотноситься с ментальным наступлением и нападением.

В семинаре участвуют: Аверьянов, Бахтияров, Багдасарян, Майков, Арутюнов, Летуновский.

Наше дело правое!

Третий
The black romance for Igor Ch.

здесь можно курить
после тридцати часов дороги через объездные страны
предъявлений спецпропусков тем, кому их можно предъявить, и не предъявления тем, кого можно послать подальше
а при оказании сопротивления или попытке подать сигнал тревоги вырубить
коридоров, где в нарушение всех правил и норм прибирается какое-то постороннее мясо
затхлых помещений караульного типа, где приходится ожидать каких-то опаздывающих провожатых
подземных и тускло освещённых проходов через не контролируемые камерами внутренней службы зоны аэропортов
и сами аэропорты, пропитанные потными вожделениями идиотов-туристов
сначала бесконечную латиницу, а потом арабскую или тайскую вязь указателей и вывесок
ночные многополосные трассы, а потом глухие съезды с них, на которых любой лимузин отчасти бронирован и оснащен дальномерами, инфракрасными тепловизорами дальней и ближней дистанции
после всего этого наконец можно курить

струя дыма брезгливо скользит вдоль засаленной стены, в которую колотились высоко задранные ноги дорогой жрицы любви, но потом у нее пошла носом кровь и закапала марокканский палас, после чего оставшийся в одиночестве и тянущейся бесконечно ночи некто вырезал на прикроватной панели изображение преувеличенно большого мужского органа, впивающегося в беззащитно распростёртую фигурку
сама по себе прикроватная панель безлика, и рисунок на ней, сопровождаемый ругательствами со многими восклицательными знаками, говорит о том, что её делали на заказ у местного умельца
задействована местная порода дерева
на срезе податливо блёклая, почти без фактуры напоминающая слежавшееся деревенское масло, на которое только не слетелись мухи, что оно вконец прогоркло вместе с тряпкой, которой его тщательно обмотали
они здесь довольно жалки, эти местные деревья с жидкой кроной, напоминающие истеричных базарных тёток из латинского рыбачьего посёлка, простирающих руки к равнодушному небу

к ночи заваливается Пятый
он всегда по три раза меняет намерение –
сначала он ждёт нас на перекрёстке
потом переносит встречу за город
и наконец является самолично
когда убеждается в том, что всё чисто
так его научили, проверять и переносить по три раза
а если понадобится, то и по четыре

он тормозит в не освещённом закоулке
на заднем дворе отеля
мы выходим по одному и вносим кофры в номер
если что этот парень вообще не с нами
мы в первый раз его видим
разумеется

мы уговариваем его войти
всё-таки он целый день за рулём
он соглашается
но пить и есть ничего не будет
просто посмотрит, как мы распаковываемся

Barett многие предпочли бы PSG
но я лично знаю людей, влюблённых в Accuracy
и это настоящая секта
и с ними не больно-то поспоришь
три «чезета» - стандарт
но для Второго всегда привозят его любимый Зиг Зауэр
он убеждён что с ним его ждёт удача
несмотря на то, что именно с этим самым Зиг Зауэром его подбили так, что если бы не прикрытие Первого и Четвёртого, с ним бы в обнимку он и отошёл
всякая мелочь вроде дымовых шашек, а также кронштейнов для крепления аппаратуры слежения, сама аппаратура, поцарапанная, запылившаяся с прошлого приезда

вообще это называется гастроли
я начал ездить ещё в девяностых
когда в мире действительно творилось Бог знает что
никто не понимал, кто на кого работает
сколько платить и чем
тогда мы спокойно могли получить вознаграждение в песо, швейцарских франках или турецких лирах
которые нигде было толком не обменять по нормальному курсу
однажды наши поехали к меняле
но их там накрыли какие-то прознавшие об этом ребята
и мы потеряли выручку с трёх поездок
попробовали поискать их
но так никого и не нашли
они купили билеты впритык и вылетели через полчаса в три разных точки
трансконтинентальные рейсы
кто нас выдал, мы смогли догадаться только много позже

тот самый, кого пристрелили вместе с нашими

контрольное время пять утра
Второй встряхивает кистью
такая у него манера даже во сне
будто сбрасывает с повреждённого запястья что-то прилипшее

я смотрю в потолок
меня больше не волнует, будет ли выручка достаточной
где и от кого и когда мы её получим
сумеем ли вывезти её из страны
или придется потратить всё на месте
потому что так уже было
смешной случай

тогда закатились в люкс
взяли двухэтажный катер
заказали какое-то морское чудовище
полная дрянь, когда успевают перекрыть выезд
пришлось три недели лежать в люксе и слушать нескончаемый шелест кондиционера
ни звука
мало ли, прослушка в этих люксах понатыкана и там, где надо, и где не надо

еще смешнее было, когда в одно утро я пошёл готовить на общую кухню хостела
и обнаружил идущего туда же Томми из SAS
которого я подбил на островах, и подбил серьёзно
Томми замедлил шаг
в руках у него была сковородка с какой-то шипучей пакостью
воняло будь здоров

Томми сказал мне
вот запущу в тебя этим жаревом, что ты сделаешь?
я сказал – увернусь, дурак ты эдакий
отдыхай пока
нам ещё работать
SAS тогда был против нас во всех поездках
но и это потом сгладилось
ушло куда-то
забылось

…убийцы сентиментальны
они никогда не скажут «убил»
предпочитая «подбил», «обездвижил», как-то ещё
чтобы не окончательно хотя бы на словах
один в Югославии, которого я подбил на склоне, долго дёргался,
так долго, что я подумал – не окончательно
но Первый тогда сказал мне, что это конвульсии
и я понял, что он был прав

сегодня против нас играют ребята из BW и местная СБ

перед нами план виллы с восемью пунктами пропуска
куча регистраторов движения, надолбы и прочая мура
шейх встречается с барыгой по имени Гарфингл
у них дело
у нас тоже
экое совпадение

обычно чуть поодаль затевается стрельба по флангам
охрана сбегается к воротам, снайпера выцеливают проёмы
в это время можно спокойно войти через коллекторы сточных вод или другие системы сброса
такие же ребята, как и мы, ждут нас внутри
здесь начинается самое занятное
пока внешние кретины «отражают вторжение извне»
внутри уже тонко тявкают глушители
рулетка крутится, рулетка вертится
зеро, дважды зеро, трижды зеро!

больше двадцати обойм на себе не унести
и лучше бы завершить концерт раньше, чем они закончатся
потому что потом придётся идти в ножи, а этого никто не любит, кроме сиятельного Четвёртого
этого хлебом не корми, дай вывернуть кому-нибудь рёбра наружу, отбить причиндалы и всё такое
Четвёртый называет свою работу профилактической
он считает, что чем нашего брата меньше, тем здоровее климат

мы пропитали своей угрюмостью всю планету
мы оплели её паутиной своих гастролей ещё с двадцатых того века, когда юная глобализация сделала возможной трансконтинентальный банкинг по телеграфу и самые масштабные переделы мировой собственности
мы дети глобализации
она наша истинная мать
если бы не Интернет, не забавы хакеров,
нас было бы в разы больше,
но сегодня нас ровно столько, сколько нужно для работы

и сегодня среди нас много молодых придурков, думающих, что время идей прошло
и началось безвременье, в котором у Господа не будет времени особенно разбираться,
кто кого обездвижил
это время пауков, у которых выросли внуки и правнуки
пауков, коконы которых разбросаны от Монреаля до Фиджи
мы скользим по клейким нитям
и полагаем, что свободны,
потому что законы писаны не для нас
мы якобы вне системы

а на самом деле мы самые системные из людей
давно забыто, кто нас родил, откуда и кто мы
давно растоптано достоинство наднациональных ландскнехтов и кондотьеров
солдат удачи
наёмников
которым поначалу нравилось исчезновение из мира живых
экстерриториальность
возможность выбора страны проживания
пачки паспортов любых избранных государств

мутные изображения их непрестанно меняющихся лиц в персональных делах
виртуозные уходы от любых въедливых дознавателей
полная юридическая защита
чуть ли ни неприкосновенность

но после нескольких довольно громких провалов
сдачи трети персонала то азиатам, то арабам
у многих из нас появился повод подумать о том, кто мы на самом деле
такие выученные и вышколенные
такие способные ученики старых мастеров
такие выдумщики
(третий, то есть, я, придумал когда-то такое, что и рассказывать неудобно, но сработало, и никто не понял, что это было)

Четвёртому как-то вручили Пурпурное Сердце
в закрытом, разумеется, режиме
на какой-то дурацкой авиабазе типа Эдвардс
в присутствии высших чинов
под гимн и так далее
ему стоило огромных трудов не рассмеяться
а когда после прикручивания ордена к обшлагу только что пошитого по его мерке тёмно-синего мундира он всё же рассмеялся,
то те подумали, что от счастья
а он смеялся над ними
и Пурпурное Сердце выбросил сразу же, выйдя за ворота авиабазы, в урну рядом с КПП
потому что выполнял другое задание и случайно – подчёркиваю, случайно – обездвижил какого-то придурка, которому не повезло оказаться у него на дороге

Первый у нас любитель рыцарских романов
я же говорю – сентиментальны до омерзения
читает каких-то идиотских Жоффруа или Эшенбахов и, кажется, готов разрядить семь обойм в потолок
полный восторг

мне часто снится, что в моём прицеле появляюсь я сам
вижу своё лицо, полевую куртку, характерные полуобороты в движении, пыльные ботинки, мои любимые ботинки – где бы ни был, постоянно ношу их, заказываю, как сумасшедший, однажды даже поехал в одиночку громить склад, на котором они завалялись и вырубил почти всю охрану, а когда дорвался до них, обнаружил, что они не моего размера

я иду какой-то кривой улочкой, напоминающей итальянскую
Strada Fortunata – гласит надпись на обвалившемся каменном углу
светит солнце
я спускаю курок
и я падаю
неловко цепляясь рукой за стену
треснувшую стену безвестного человеческого угла где-то на Корсике или Сицилии
ноги неловко подогнуты
но они распрямляются
потому что я умею терпеть боль и намного сильнее
и лежать в кадре не хуже застреленного в конце «Спрута» Микеле Плачидо

когда я попался в Африке даже не местным
а мясникам из BOSS
мне хотели отрезать всё, что можно, и уже сделали пару надрезов
вытекло ещё совсем немного крови,
но я уже понял, что Первый, Второй, Четвёртый и Пятый запаздывают,
и в следующую секунду я не смогу выскользнуть из пластиковых наручников,
которыми они прилепили меня к дырчатой консоли от складского электрокара
я понял тогда, что умру, но лучше потеряю сознание, чем закричу,
и тут у них захрипела рация
и они повскакали с мест,
потому что наши затеяли возню на подступах
а спустя восемь с половиной минут – я начал отсчёт –
в дверь ангара вошёл Первый,
и я скроил ему рожу,
а он освободил мне кисти и ткнул кулаком в живот

мне снится, что я сползаю по стене,
и движение моих черт – кстати, у меня довольно подвижное, не характерное лицо, живое, улыбчивое
останавливается
замирает
и персонально для меня одного начинается то, что во всех проповедях называется вечностью

контрольное время шесть утра
еще одна сигарета
и спать
подъём через три с половиной часа

мы начинаем в полдень

Мятеж, равный покою. Литературный журнал Москва.
https://moskvam.ru/publications/publication_3221.html

***

Жильцов отселяют, и в ужасе дом стоит,
Не веря, что с ним простились, и ждёт ремонта,
И ветер гуляет в комнатах, басовит,
И смерть подступает вкрадчиво, как дремота. 

Уж режут ему и кабели-постромки,
И трубы ему кромсают, как неживому,
И тут бы начать с какой-то иной строки,
Но выбитых рам и стёкол он держит форму,
 
Поскольку не к ней ли сущее сведено
Повсюду, на предприятиях или в семьях - 
Свинцовая баба, бульдозер ли, суть одно,
Благая стилистика будто важнее всех их. 

Смотри же, каков я. Страшно? Звонишь врачу?
Но что ему, право, траверс и нависанье.
- Я больше не выдержу снега, - весне шепчу,
- Соскучишься, -  слышу, как ранняя шепчет весна мне.

2001

Уже не припомнится так слегонца,
Как, тли ненамного идейней,
Мы в первую Пасху после отца
Смотрели трансляцию бдений.

Похожи сиротства, и суть их проста,
Заигранным шариком сдута,
Но Пасха впервые в храме Христа,
И, может, окончена смута?

Но душу слова мне прожгли, как тамгой,
Бугра, и оставили клочьях:
Она не окончена, милый ты мой,
А лишь разгорается, хлопчик.

И я, легкомысленнейший, как попса,
Не всем существом своим вздрогнул, 
Но сделались ангельские голоса
Мне сутью, исшедшей из формул.

Достаточно век и меня лупцевал,
И споры всего бесполезней,
Как бить предстоятельский инициал
Верней, Алексий иль Алексий. 

МОЛИТВА СОЛДАТА

Антону Хрулеву

Страдая, на Бога роптал я в душе,
И мыслил моленье о Чаше,
Но вот помолился солдат в блиндаже,
И мне полегчало тотчас же. 
Придется, и снова мне в рану ударь,
И силы пусть будет, как в бивне,
Походная церковь - какой там алтарь,
И, Боже, врата там какие...
По мелочи в скорбных своих животах,
Как утро взойдёт, бирюзово,
Пишите солдатам, чтоб между атак
Об вас бы замолвили слово. 

***

Когда умом всю землю не объемлю,
Так мал и слаб, как мартовский листок,
Что мне апрель, и что ему, апрелю,
До тех, что крик рождения исторг?

Узорчатое, гнутое, как петли,
Каким ты образом вдохновлено,
Томительное пение капели,
Изматывающее, как вино?

Зачем тот куст мне машет голой веткой,
Куда иные закатились дни,
Весна моя, что жизнь, что смерть, поведай.
За всё-про всё навек мне объясни.

***

Заславословишься, а далее,
Придя в себя, увидишь вдруг
Окурки в голубой проталине
Количеством до пары штук,

Какое, право, изумление
Весь первозданный этот вид,
Где то, что всех и вся заметнее,
От взгляда сущее таит,

Но различает сын твой, Господи, 
В ремарке, что пора домой,
Земли, впитавшей семя копоти,
Тяжёлый запах родовой.

***

Какие там "смыслы" - где зимняя слякоть подсохла, 
Топорщится плитка оббитая, а на газонах
Ютится неприбранность, будто бы после бейсбола
Ветров одичалых, пронизывающе ознобных. 

Давно здесь цыганка прошла и сказала мне правду,
И сунул ей денег последних тогда окрылённым,
Но где тот бульвар, похороненный, будто Урарту? 
Да вот же он, вот же, к иным не причислен районам,

Но что-то не так, и, растресканным, будто обломок,
Заклиниваешь в механизме на вид безупречном,
Губами холодными в марте касаясь таких же холодных,
Маршрут продолжаешь апрельским Замоскворечьем.

Сергей Арутюнов:
Видя постоянные регулярные, неотступные, преследующие замордованного ещё реформами русского человека «прорывы» «культурного фронта», нельзя не думать о планомерно осуществляемой и строго целенаправленной политике растления основной части населения Российской Федерации.

Столь планомерное растление возможно у нас по трём причинам:

- по глупости, головотяпству и нерадению и федеральных, и региональных чиновников, не только разрешающих к производству и показу поистине кошмарные действа в кино, театре, живописи, скульптуре и литературе, но ещё и щедро (полностью или частично) финансирующих производство и показ за счёт бюджетных средств в силу недопонимания сущности явно антихудожественного и тем самым растлевающего явления,

- из рабски колониального преклонения перед всем, что «выглядит загадочно» (модернистски) в рассуждении будущих похвал за «смелость и инициативу», несмотря даже на то, что «смелость» автора кошмарного действа порой ограничивается показом обнажённой натуры или сквернословием,

- цинически холодного понимания «конечных целей», то есть прямого, колониально-вассального исполнения внешнего заказа западных институтов влияния в отношении насильственно растлеваемого населения.

Так или иначе, под современной российской культурой нельзя не понимать самого драматического, если не трагического противоборства двух видов заказа – внешнего и внутреннего, порождённого внутренним же пониманием культуры в России, который сплошь и рядом не выдерживает никакой конкуренции с внешним заказом, поскольку, в дополнение к внешнему давлению, идеологическому и финансовому, и приоритеты чиновничества расставлены прямо противоположным интересам страны образом.

Внутренний заказ на подлинное насильственным же образом скрыт от людского взора – с ним борются, его ненавидят, его замалчивают подобно тому, как на новогодних «огоньках» до сих пор не появилось ни одного исполнителя действительно русских по духу песен – засилье дешёвых поделок, заботливо подлаженных под «мировые» (антинациональные) «тренды» вопиюще.

Две крайности.. Бедная русская классика, успевшая сто раз покрыться не стираемой уже пылью десятилетий, зажата сегодня меж двух могучих титанов – Модерна и Лубка. Рядом с ней – такая же безвинно гибнущая жертва – расширяющая по мере сил рамки национального канона современность, но если у классики есть за душой авторитетные визы пробежавших десятилетий, то у современности с её зычным криком – ничего, кроме редких сочувствующих рецензий.

Засим, что экспертные институты у нас находятся или при смерти, или на стадии неуверенного балансирования между выгодой и правдой, никакая оценка, кроме вкусовой, не способна придать чиновнику желания способствовать или одному, или другому виду искусства, кроме продавливаемого. Так действует отрицательный отбор: достойное вылёживается невостребованным ровно столько, сколько требуется для его постепенного истирания с карты национального искусства. Так над нами стараниями управляющих искусством лиц или их бездействием властвуют суррогаты.

Подробнее:
https://ruskline.ru/news_rl/2024/04/13/kakoi_chinovnik_dolzhen_upravlyat_russkoi_kulturoi

Подписаться на канал

👆Помните эту красивую фразу Верховного из интервью Киселёву?

А теперь читаем пост Романа Голованова (👇 ), читаем новости на Культурном фронте, на Сорок Сороков, В. И. Лысакова и многих других.

Складывается ощущение, что против Президента идёт открытая война в тылу, до того нагло действуют сатанисты:

"Шоу сатанизма в Москве

Стал невольным свидетелем подготовки "Злофеста" (на госстудии Горького❗️).)Это сборище тех, кто занимается фильмами ужасов и мистикой. Сначала думал, ну, балуются ребята. Потом посмотрел программу. И волосы встали дыбом.

В рубрике галерея прямое глумление над Богородицей и Христом. Икону Матушки перерисовали в чудовищном инфернальном стиле. Такое я уже видел у украинских художников, которые рисовали Богородицу в демоническом образе. Кровавую. С клыками. Тут перешли все границы.

И не надо потом говорить: "Это не то, что вы подумали!" Всё читается чётко. И Богородица. И нимб в стиле адского пламени. Ещё раз. Это не хутор, а Россия. Россия в Великий пост и Священную войну.

Дальше. Список лекций:

«Русская нечисть: от А до Я»
Звериная ярость: женщины-оборотни в кино
"Так ли чужд нам Хеллоуин?" - страшная сторона Святок и истоки страшного святочного рассказа

Посмотрел, как это было в прошлом году. Фотографии предоставляют сами авторы. Изображения сатаны и демонов. Таких мы тоже видели. На украинских позициях. Где жрецы запрещенного в России "Азова" проводили ритуальные сожжения русских солдатиков. Там тоже была голова Бафомета.

В это же время пройдёт в Москве «Бал Воланда». Всю начинку видите на фото.

Один вопрос: зачем? Вам мало ужаса? Мало страха? Мало крови?

С одной стороны у нас идёт война с сатанизмом, о чём говорит президент. С другой мы восхваляем эти инфернальные символы на сцене. Это духовная диверсия против России.

Голой вечеринки было мало?

И всё это, напомню, в Великий пост."
Р.Голованов


Я очень надеюсь, что здоровые силы в Администрации Президента доведут эту информацию до Верховного❗️

Шутки кончились. Надо срочно объявлять СКО!

#Христос
#Путин
#война
#АП

В обществе идёт вялотекущая дискуссия об Ильине.

Фашист, не фашист?
Поддерживал Гитлера, и если да - то в чём и до каких пор?

...Скажем так, Гитлера поддерживали многие.

Товарищ Сталин, например. Сырьём, военными действиями, публичными посланиями.
Пока Гитлер не напал на Россию.

И ведь товарищ Сталин не жил в Германии. А Ильин жил. Какую-то лояльность вынужден был соблюдать.

Но дело даже не в этом. А в том, что дискусанты пытаются отказать Ильину в культурно-исторической значимости.

Мол, и философ так себе.
Какие-то дети генералов СВР, какие-то "специалисты по США и Канаде", какие-то выпускники аграрных техникумов рассуждают о философии и жизни философов в нацистской Германии.

Поспешу расстроить. При нацистах жил, преподавал и даже одобрял (не осуждал) великий Мартин Хайдеггер в Германии. Писал (и поддерживал) Кнут Гамсун в Норвегии.

Все, у кого не было еврейских жён (как у Ремарка) остались на родине.

На своей несчастной нацистской родине. И получили свою порцию бомбёжек, голода и разрухи.

И страха. И вины.

И никто им в величии (философском, писательском) не отказывает.

Ну, а что касается самодеятельных интеллектуалов с узкими лобиками.

Ну полайте на Ильина. На Шмелёва. На кого там ещё?

У вас даже тембр лая - ленинский, с подвизгом.
Высшее образование экстерном.

Главное, чтоб не закончилось по-ленински: прогрессирующим сифилисом головного мозга.

Так что поаккуратнее там, в перерывах между "интеллектуальными занятиями".

***

Себя и мир отчасти выдумав
С полетов до разведки недр,
Стенать по властью ветхих идолов,
Ещё не обагривших Днепр,

Порядок... но явился б кто-нибудь
Из тех, что кажутся светлей,
Кто стал бы пакость узаконивать
Коллапсом памяти своей? 

Пока вы тут ещё готовитесь
Вцепиться в жизни шаурму,
Уже почти я понял, кто я здесь,
И если задолжал, кому. 

Одна лишь мысль гнетёт, столь давняя,
Что если б не земли бурда,
Я б устранился от страдания
Прыжком с горящего борта,

Не зная ничего из этого,
Зарылся б в ил, как батискаф,
Эстету прописав эстетово,
А прочих наспех обтесав,

Чтоб выпучился, словно камбала,
Когда-то основной посыл:
То не вода на кухне капала - 
Семидесятых след простыл,

И все свои мы были в том краю,
И кровь была нам солона, 
Но сколько эту дверь ни торкаю,
Не открывается она. 

Моё поколенье: вечность

Сегодня день рождения у двух самых заметных поэтов моего поколенья. Подлинных. Настоящих. Живых.
Сергея Арутюнова и Алексея Полуботы.
Они учились в Литературном институте на курс, два, три младше меня.
И всегда были заметны.
Это не просто в Литературном институте.
Многие прикладывают усилия, чтобы выделиться.
В ход идёт всё: от серенького якобы скромного пиджачка до рваных ноздрей с кольцами и татухами.
Они не прикладывали усилий.
Просто выделялись.
Теперь понятно почему.
Остальное отшелушилось.
Не стало жить литературой.
Ушло воспевать естественные монополии, туристические туры, в лучшем случае – издавать чужие книги и редактировать чужие рукописи.
Чего стоило жить литературой в девяностые и нулевые – знают только те, кто жил.
Они пробили немоту этого позорного времени и вышли в сегодня.
А сегодня была война...
Малознакомые в Литинституте мы сошлись с Алексеем Полуботой на Донбассе. Он поехал туда на год раньше меня.
Дороги пересеклись в 2017-м. В Горловке.
С тех пор шли вместе.
Нас так и прозвали горловские: два Алексея.
Последний раз вместе ездили «за ленту» уже с началом СВО в мае 2022-го: Донецк, Макеевка, Горловка, Зайцево, Харцызск...
Потом я ушёл на фронт.
Алексей собирался.
Когда я вернулся осенью 2023 года, ушёл он.
Пост сдал, пост принял...
А Сергей Арутюнов пошёл в родной Лит.
Набрал курс, учил русскому слову.
Мучился от того, что не с нами. Не на войне.
Поддерживал стихами.
Переживал, что поколение «не состоялось».
Состоялось, Серёж!
Есть ещё Игорь Панин, Дима Артис...
Нас не так-то просто выковырнуть из истории!
С Днём насветопоявления, дорогие мои!

Любимые стихи:

Сергей Арутюнов
Чтоб ни Москвы, ни Ленинграда,
А только вой среди развалин,
Заря восходит, бледновата,
И день в нее глядит, хрустален,

Но мы ещё как будто дышим,
Под знамя вечности вставая,
И предаемся целям высшим,
Задумчиво сходя с трамвая…

Признайся ж, наконец, Европа,
Всей нашей загнанности лакмус,
Что до последнего микроба,
Когда б могла, то извела б нас.

Но яблоко свое ты съешь‑ка
Сама, безумием объята.
Россия, словно Белоснежка,
Ещё опомнится от яда.

Алексей Полубота
О, сколько грохота и боли
И недосказанной любви.
В заснеженном донецком поле
Её по имени зови.

Когда в тебя летят снаряды,
Когда сжимают сердце льды,
Когда друзья, скрывая взгляды,
Молчат под тяжестью беды.

Когда нет сил уже от боли,
И кажется — всё было зря.
Когда горит над снежным полем
Твоя последняя заря.

2014

- Поедете к Ауи. Вводная лишь одна -
Транзит без досмотра, парни, не выдавайте. 
Портовое братство - это вам не шпана. 
Убьют не заметят, просто на автомате. 
Он вздрючит вам цену втрое. Бельгийский негр
Давно уже не боится датчан и финнов,
И самую выбрал рискованную из карьер,
Кровавой резней предшественника отодвинув. 
Контейнеровозы наши. Ночной тариф. 
На каждой палете метка о синглшоте. 
И помните, парни, подобное сотворив,
Не тысячи пусть, но сотни вы сбережете. 
Страну представляете. Держимся, не хамим.
...На лица спускается вечер. Улыбки гаснут:
Отсюда начнется извилистый путь в Хмеймим,
Россия идёт. Улыбнитесь, товарищ Асад. 

Классики умирают, рукописи идут с молотка Пока мы тут говорим о суверенной культуре, воровской бредовый абсурд 90-х продолжается. Интересно, когда проведут аудит Эрмитажа, Третьяковки, Русского музея, Пушкинского - чего мы не досчитаемся? И где на тот момент будут успешные менеджеры от культуры? Но есть вещи и поближе. И поочевидней. На Кубани неизвестные лица распродают рукописи Виктора Лихоносова, классика русской литературы. На каких-то сайтах, через посредников... То, что должно бережно храниться и выставляться в краевом музее или Гослитфонде выставлено на продажу. Помните, как Путин выкупал у сомнительных персонажей рукопись четвёртого тома "Тихого Дона", чтобы заткнуть рот клеветникам Шолохова? Сейчас такую же бомбу закладывают под Лихоносова, которого ценили и с которым переписывались Борис Зайцев, Георгий Адамович, Вера Муромцева (вдова Бунина). Не говоря уже про сверстников: Белова, Распутина, Казакова... Чего ждём? https://t.me/ruskline_ru/26210