Бывает ли «хорошее» и «плохое» искусство? Существуют ли универсальные критерии, или любое произведение, признанное искусством в своем времени, одинаково ценно? Этим вопросом задается Леля Кантор-Казовская, размышляя о месте советского искусства, созданного по госзаказу, в общей истории культуры.
Как от возвеличивания эстетической роли искусства западная критика пришла к ее полному отрицанию? Почему «вакцина» от тоталитаризма, заложенная в постмодернистской теории, не сработала в СССР? Нужно ли музеям сегодня разделять документ эпохи и подлинно художественное произведение — то есть снова поднимать вопрос о «качестве» искусства?
Автор статьи рассуждает о фундаментальной ошибке восприятия постмодернистской теории в России, и о том, как вписать в общую историю искусства два параллельных направления советского периода — официальное и неофициальное.
Как от возвеличивания эстетической роли искусства западная критика пришла к ее полному отрицанию? Почему «вакцина» от тоталитаризма, заложенная в постмодернистской теории, не сработала в СССР? Нужно ли музеям сегодня разделять документ эпохи и подлинно художественное произведение — то есть снова поднимать вопрос о «качестве» искусства?
Автор статьи рассуждает о фундаментальной ошибке восприятия постмодернистской теории в России, и о том, как вписать в общую историю искусства два параллельных направления советского периода — официальное и неофициальное.
❤21👍5🔥4
Виртуальный буккроссинг «Артгида» 📖
Чтение с раннего возраста способно задать направление будущему исследовательскому интересу: детская книга по археологии находит плодородную почву в голове школьника и становится импульсом, который со временем превращается в решение связать жизнь с историей искусства. В профессиональной практике книги выполняют уже иную функцию — задают методологические рамки, формируют язык анализа произведений и калибруют исследовательскую оптику.
В новой рубрике «библиотека “Артгида”» главный редактор Мария Кравцова рассказывает, какие книги повлияли на ее профессиональный путь или оказались важным открытием этого года.
#библиотека_Артгида
Чтение с раннего возраста способно задать направление будущему исследовательскому интересу: детская книга по археологии находит плодородную почву в голове школьника и становится импульсом, который со временем превращается в решение связать жизнь с историей искусства. В профессиональной практике книги выполняют уже иную функцию — задают методологические рамки, формируют язык анализа произведений и калибруют исследовательскую оптику.
В новой рубрике «библиотека “Артгида”» главный редактор Мария Кравцова рассказывает, какие книги повлияли на ее профессиональный путь или оказались важным открытием этого года.
#библиотека_Артгида
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤26👍8🔥5👎2🤡2
Всем привет! Это Павел Курносов, литературный редактор «Артгида». Должен признаться: иногда, по разным причинам, мне скучно читать искусствоведческие тексты. Вот почему я люблю авторов, которые не только понимают, о чем пишут, но и могут как-то взбодрить или повеселить читателя (в первую очередь меня). Поэтому мои любимые материалы на «Артгиде» — нескучные. О некоторых из них сейчас расскажу.
Как я похоронил сам себя
Рассказ от лица усопшего о том, как провести собственные похороны в музее. Место и время действия — Екатеринбург образца 1998 года. Главный герой, он же рассказчик — художник Александр Шабуров. Это, кстати, не единственный текст Александра Евгеньевича у нас на сайте: есть еще такой и такой.
Зазеркальный музей, или Искусство интервью для начинающих
Любой псевдокритический текст, выдающий себя за что-то толковое, утомляет и раздражает, как бесполезная, скучная вещь. Работы Юлии Тихомировой совсем другие. Вот, скажем, ее материал о художнике Льве Повзнере — пример искусствоведческого бесстрашия и настоящего критического драйва.
Юрген Теллер: «Господи, неужели я такой плохой человек?»
И напоследок небольшой текст, который можно неспеша прочитать за чашкой чая. Фотографы Юрген Теллер и Борис Михайлов (вместе с женой) едят, разговаривают на профессиональные темы и иногда глупо шутят. Я не поклонник Теллера или Михайлова, но беседа получилась забавной и местами познавательной.
📷 Анри Картье-Брессон. Ливорно, Италия. 1932. Фотография
#библиотека_Артгида
Как я похоронил сам себя
Рассказ от лица усопшего о том, как провести собственные похороны в музее. Место и время действия — Екатеринбург образца 1998 года. Главный герой, он же рассказчик — художник Александр Шабуров. Это, кстати, не единственный текст Александра Евгеньевича у нас на сайте: есть еще такой и такой.
Зазеркальный музей, или Искусство интервью для начинающих
Любой псевдокритический текст, выдающий себя за что-то толковое, утомляет и раздражает, как бесполезная, скучная вещь. Работы Юлии Тихомировой совсем другие. Вот, скажем, ее материал о художнике Льве Повзнере — пример искусствоведческого бесстрашия и настоящего критического драйва.
Юрген Теллер: «Господи, неужели я такой плохой человек?»
И напоследок небольшой текст, который можно неспеша прочитать за чашкой чая. Фотографы Юрген Теллер и Борис Михайлов (вместе с женой) едят, разговаривают на профессиональные темы и иногда глупо шутят. Я не поклонник Теллера или Михайлова, но беседа получилась забавной и местами познавательной.
#библиотека_Артгида
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🔥18❤8👍6👎2🤡2
Как связан «Поцелуй» Густава Климта и психоанализ?
Вена рубежа XIX—XX веков — плавильный котел, в котором идеи психиатров сплавлялись с художественными изысканиями живописцев. Пока психоаналитики спорили о природе душевных болезней и искали их проявления в мимике, жестах, напряжении мышц, художники стремились зафиксировать импульсы и чувства. Теперь они были важнее изображения анатомически правильного прекрасного тела.
На Густава Климта влиял общий интеллектуальный фон эпохи. В его произведениях постоянно появляются темы бессознательного, чувственного и сексуального. Интерес к внутренним желаниям человека вылился в специфическую работу с орнаментом. Он символизирует психическую энергию, внутреннее состояние человека. Особенно это заметно в «Поцелуе» — сцене, где переплетается физическое (тела) и психическое (орнаменты).
Видеопроект «ДепАртамент» Московского института психоанализа сегодня выпустил серию, в которой психолог Валерия Кузнецова и искусствовед Наталья Лавренова обсуждают психологический портрет Густава Климта и разбирают его «Поцелуй». Проект можно найти на YouTube и в Вконтакте.
Вена рубежа XIX—XX веков — плавильный котел, в котором идеи психиатров сплавлялись с художественными изысканиями живописцев. Пока психоаналитики спорили о природе душевных болезней и искали их проявления в мимике, жестах, напряжении мышц, художники стремились зафиксировать импульсы и чувства. Теперь они были важнее изображения анатомически правильного прекрасного тела.
На Густава Климта влиял общий интеллектуальный фон эпохи. В его произведениях постоянно появляются темы бессознательного, чувственного и сексуального. Интерес к внутренним желаниям человека вылился в специфическую работу с орнаментом. Он символизирует психическую энергию, внутреннее состояние человека. Особенно это заметно в «Поцелуе» — сцене, где переплетается физическое (тела) и психическое (орнаменты).
Видеопроект «ДепАртамент» Московского института психоанализа сегодня выпустил серию, в которой психолог Валерия Кузнецова и искусствовед Наталья Лавренова обсуждают психологический портрет Густава Климта и разбирают его «Поцелуй». Проект можно найти на YouTube и в Вконтакте.
❤25🔥8👍7🤡2
Владимир Куприянов (1954–2011) — мастер концептуальной фотографии и один из пионеров независимой художественной сцены 1980–1990-х годов.
➡️ Он работал с собственным и найденным материалом, особое внимание уделяя методам печати и художественной репрезентации. На десятилетие его произведения выпали из поля зрения публики, поэтому целью выставки «Владимир Куприянов. Возвращение времени» в Московском музее современного искусства стало, скорее, возвращение имени.
➡️ Ретроспектива, по словам куратора Виктора Мизиано, следует хронологии творчества художника и реконструирует авторский мир, охватывая основные мотивы и темы, от ранних снимков московского метро и портретных серий до реконструкций прошлого — собственного и коллективного. Около двухсот работ, как знаковых и широко известных, так и тех, что выставляются впервые, достаточно полно представляют арсенал художественных приемов Куприянова. При этом, как отмечают организаторы, масштаб его фигуры нуждается в осмыслении и определении. За этим «Артгид» обратился к экспертам фотографии и коллегам художника.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤22👍14🔥4