[ #макромэ ]
Роме было хорошо. Со стороны может он и выглядел как полный придурок, но ему было всё равно. Давно он так не расслаблялся, с этой выносящей весь мозг учёбой и полным дебилизмом в личной жизни. Внезапное открытие, что он, оказывается, играет за обе команды, настроения не прибавляло, а только портило. Рома прекрасно осознавал, в какой стране он живёт, где он сейчас учится и какой круг общения у него сейчас, чтобы не строить никаких радужных во всех смыслах надежд. Он стал ещё более закрытым, хоть на людях и продолжал вести себя как самый уверенный в себе парень, мечтающий стать героем России. Друзья, казалось, никаких перемен в нем и не замечали. Оно и к лучшему, считал Рома.
И сейчас, в долгожданные каникулы, у кого-то дома, среди кучи людей, половину которых он никогда в жизни не видел, он медленно двигался под старую песню про двух неразлучников. Зачем-то нацепил любимые темные очки и тихонько напевал, покачиваясь в такт. А голова была так приятно замутнена алкоголем и украденным у кого-то косяком.
Рома ловил насмешливые и немного даже заинтересованные взгляды девчонок, снисходительные от парней, а когда наконец приоткрыл глаза — наткнулся на незнакомца, который уверенно шёл на его импровизированный танцпол. Он точно раньше его не видел, наверняка запомнил бы высокий рост и пушистую копну кудрей. О том, что у него ещё и лицо симпатичное, и руки красивые, Рома старался не думать.
Незнакомец уверенно вторгся в чужое пространство, также неторопливо начиная двигаться. Он во все глаза пялился на Рому и вполголоса шептал слова. Судя по тому, что на эти движения не последовало никакой реакции, ничего нового не происходило, этот парень всегда себя так вёл.
Рома поднял очки на лоб, зачесав непослушную чёлку и с непонимающей улыбкой уставился на парня. Надо было бы хоть имя его узнать для приличия, но тот вдруг уверенно подхватил его за руку, заставив покрутиться. Рома был не в состоянии возмутиться или поинтересоваться, что происходит, он только смеялся громче и потянул его на себя, чуть ли не падая. Парень замер и смотрел снизу вверх, губу закусывая. Но Рома не очень-то верил в такие знаки судьбы и, отодвинувшись, продолжил двигаться и уже орать в полный голос.
***
Сигареты уходили незаметно, Рома уже курил то ли вторую, то ли третью в полном одиночестве, как балконная дверь открылась, показывая того самого кудрявого незнакомца. Ильин сам не понял, как уже улыбался во весь рот, а парень выхватил сигарету из пачки и вернул улыбку, оценивающе разглядывая Рому.
— Максим.
— Роман Романыч. Ну Рома, в смысле, да.
— Нет уж, Роман Романычем будешь. Или, — Максим склонился прямо к его уху, практически касаясь губами, — вообще Ромашкой.
Краска заливала щеки, Рома замер, не зная, как реагировать. А Максим высунулся в окно и словно красовался, выдыхая дым в ночную прохладу. Залипнуть на это зрелище было даже не стыдно, и Рома нагло подвинул его, высунувшись следом.
— Не хочешь по крышам погулять?
— Прям сейчас? — Рома от неожиданности почти выронил сигарету, кое-как поймал её и фыркнул, облизывая еле заметный след от ожога, — вот блять, пожарный будущий называется.
— О, так ты тоже из наших?
— Из каких таких ваших?
— Мчсников, Ромашка. А ты о ком подумал? — Макс поиграл бровями, продолжая абсолютно обезоруживающе улыбаться. Рома снова поймал себя на том, что завис, и даже голову к плечу склонил, разглядывая его.
— О них, да.
Они синхронно избавились от бычков, а в следующую секунду Рома был бесцеремонно прижат к стене сильным телом. Он только и мог беспомощно выдыхать и смотреть на Макса, всё ближе к его лицу склоняющегося.
Если бы Рома хоть чуточку соображал сейчас, он бы слышал, как Максим еле слышно шептал главные слова той самой песни, но только вот руки сами собой обвили чужую шею, и он приподнялся на носочках. Так нежно его давно не целовали, а зарываться пальцами в мягкие кудряшки было невозможно приятно.
Роме было хорошо. Со стороны может он и выглядел как полный придурок, но ему было всё равно. Давно он так не расслаблялся, с этой выносящей весь мозг учёбой и полным дебилизмом в личной жизни. Внезапное открытие, что он, оказывается, играет за обе команды, настроения не прибавляло, а только портило. Рома прекрасно осознавал, в какой стране он живёт, где он сейчас учится и какой круг общения у него сейчас, чтобы не строить никаких радужных во всех смыслах надежд. Он стал ещё более закрытым, хоть на людях и продолжал вести себя как самый уверенный в себе парень, мечтающий стать героем России. Друзья, казалось, никаких перемен в нем и не замечали. Оно и к лучшему, считал Рома.
И сейчас, в долгожданные каникулы, у кого-то дома, среди кучи людей, половину которых он никогда в жизни не видел, он медленно двигался под старую песню про двух неразлучников. Зачем-то нацепил любимые темные очки и тихонько напевал, покачиваясь в такт. А голова была так приятно замутнена алкоголем и украденным у кого-то косяком.
Рома ловил насмешливые и немного даже заинтересованные взгляды девчонок, снисходительные от парней, а когда наконец приоткрыл глаза — наткнулся на незнакомца, который уверенно шёл на его импровизированный танцпол. Он точно раньше его не видел, наверняка запомнил бы высокий рост и пушистую копну кудрей. О том, что у него ещё и лицо симпатичное, и руки красивые, Рома старался не думать.
Незнакомец уверенно вторгся в чужое пространство, также неторопливо начиная двигаться. Он во все глаза пялился на Рому и вполголоса шептал слова. Судя по тому, что на эти движения не последовало никакой реакции, ничего нового не происходило, этот парень всегда себя так вёл.
Рома поднял очки на лоб, зачесав непослушную чёлку и с непонимающей улыбкой уставился на парня. Надо было бы хоть имя его узнать для приличия, но тот вдруг уверенно подхватил его за руку, заставив покрутиться. Рома был не в состоянии возмутиться или поинтересоваться, что происходит, он только смеялся громче и потянул его на себя, чуть ли не падая. Парень замер и смотрел снизу вверх, губу закусывая. Но Рома не очень-то верил в такие знаки судьбы и, отодвинувшись, продолжил двигаться и уже орать в полный голос.
***
Сигареты уходили незаметно, Рома уже курил то ли вторую, то ли третью в полном одиночестве, как балконная дверь открылась, показывая того самого кудрявого незнакомца. Ильин сам не понял, как уже улыбался во весь рот, а парень выхватил сигарету из пачки и вернул улыбку, оценивающе разглядывая Рому.
— Максим.
— Роман Романыч. Ну Рома, в смысле, да.
— Нет уж, Роман Романычем будешь. Или, — Максим склонился прямо к его уху, практически касаясь губами, — вообще Ромашкой.
Краска заливала щеки, Рома замер, не зная, как реагировать. А Максим высунулся в окно и словно красовался, выдыхая дым в ночную прохладу. Залипнуть на это зрелище было даже не стыдно, и Рома нагло подвинул его, высунувшись следом.
— Не хочешь по крышам погулять?
— Прям сейчас? — Рома от неожиданности почти выронил сигарету, кое-как поймал её и фыркнул, облизывая еле заметный след от ожога, — вот блять, пожарный будущий называется.
— О, так ты тоже из наших?
— Из каких таких ваших?
— Мчсников, Ромашка. А ты о ком подумал? — Макс поиграл бровями, продолжая абсолютно обезоруживающе улыбаться. Рома снова поймал себя на том, что завис, и даже голову к плечу склонил, разглядывая его.
— О них, да.
Они синхронно избавились от бычков, а в следующую секунду Рома был бесцеремонно прижат к стене сильным телом. Он только и мог беспомощно выдыхать и смотреть на Макса, всё ближе к его лицу склоняющегося.
Если бы Рома хоть чуточку соображал сейчас, он бы слышал, как Максим еле слышно шептал главные слова той самой песни, но только вот руки сами собой обвили чужую шею, и он приподнялся на носочках. Так нежно его давно не целовали, а зарываться пальцами в мягкие кудряшки было невозможно приятно.