Лемнос
«В дымке морского тумана всплывали призрачные далекие острова, похожие скорее на облака, чем на сушу. На севере –громадный, мрачный, с отвесными обрывами, розовеющими в дымке воздуха, Имброс; на юге – иглистые клоки острова Агио-Страти. На западе, юго-западе еле-еле намечались скалистые острова. Или облака? Или просто обман зрения, воображения?
Мы зашли в церковку, дверь которой была открыта настежь. Боже, что за грязь, что за запустение было там! Пол был густо усыпан козьим и овечьим пометом; грязные, запыленные и закопченные оштукатуренные стены были исцарапаны различными надписями – всё именами посетивших это место лиц; почти все надписи были английские и французские, очень мало встречалось русских надписей: русские питали все же больше уважения к церкви, какая она ни была. Англичане и французы не постеснялись поместить свои имена на двух аляповатых, очень неважного новогреческого письма иконах».
Гарднер И.А.
Т.1, кн.2. Лемнос. С.91.
#Российскийфондкультуры
#Нацпроекткультура
#Министерствокультуры
«В дымке морского тумана всплывали призрачные далекие острова, похожие скорее на облака, чем на сушу. На севере –громадный, мрачный, с отвесными обрывами, розовеющими в дымке воздуха, Имброс; на юге – иглистые клоки острова Агио-Страти. На западе, юго-западе еле-еле намечались скалистые острова. Или облака? Или просто обман зрения, воображения?
Мы зашли в церковку, дверь которой была открыта настежь. Боже, что за грязь, что за запустение было там! Пол был густо усыпан козьим и овечьим пометом; грязные, запыленные и закопченные оштукатуренные стены были исцарапаны различными надписями – всё именами посетивших это место лиц; почти все надписи были английские и французские, очень мало встречалось русских надписей: русские питали все же больше уважения к церкви, какая она ни была. Англичане и французы не постеснялись поместить свои имена на двух аляповатых, очень неважного новогреческого письма иконах».
Гарднер И.А.
Т.1, кн.2. Лемнос. С.91.
#Российскийфондкультуры
#Нацпроекткультура
#Министерствокультуры
«Царские двери были открыты, вместо завесы болталась какая-то полуоборванная, невероятная тряпица, которую я постеснялся бы взять в качестве тряпки для вытирания пыли. В алтаре, где престол был сделан в виде полочки в нише, царили такой же беспорядок и грязь, как и в церкви. Все было покрыто густым слоем пыли, смешанного с ней и высохшего деревянного масла, валялись тряпки и свечные огарки. Потолок был густо закопчен. В углу стоял грубо кованый грязный железный ставник с остриями для насаживания свечей.
Справа на стене висела довольно новая икона пророка Илии, возносящегося на огненной колеснице, писаная яркими лубочными красками. И на этой иконе были приставшие к ней монетки: греческие никелевые монетки с дырочкой посередине, английские медные пенни и еще несколько мелких алюминиевых и медных английских, греческих и французских монет.
Икона была во многих местах исцарапана надписями английских посетителей».
Гарднер И.А.
Т.1, кн.2.Лемнос. С.91.
#Российскийфондкультуры
#Нацпроекткультура
#Министерствокультуры
Справа на стене висела довольно новая икона пророка Илии, возносящегося на огненной колеснице, писаная яркими лубочными красками. И на этой иконе были приставшие к ней монетки: греческие никелевые монетки с дырочкой посередине, английские медные пенни и еще несколько мелких алюминиевых и медных английских, греческих и французских монет.
Икона была во многих местах исцарапана надписями английских посетителей».
Гарднер И.А.
Т.1, кн.2.Лемнос. С.91.
#Российскийфондкультуры
#Нацпроекткультура
#Министерствокультуры
Закат на Эгейском море.
©Archivspp
«Мы просидели на вершине с добрый час. Солнце стало уже клониться к вечеру, когда мы стали спускаться с горы к термам, напрямик, без тропинки. Ноги скользили по пересохшей траве, на стебельках которой сидело множество высоких пустых веретенообразных улиточек; они трещали под нашими ногами, осыпаясь со стебельков. Спуск был местами очень пологий: гора спускалась к западу рядом седловин и террас, как бы ступенями и была далеко не так крута, как в другие стороны.
Солнце уже зашло, когда мы пришли к описанной уже мною кофейне у терм, и трактирщик засветил уже керосиновую лампу. Мы угостились мастикой и брынзой и пошли домой по знакомой мне уже по прогулке в Кастро дороге».
Гарднер И.А.
Море житейское. - Т.1: Скитания (1920-1922). Кн.2: Остров добровольных русских изгнанников (Лемнос), 2021.
С. 91.
#Российскийфондкультуры
#Нацпроекткультура
#Министерствокультуры
©Archivspp
«Мы просидели на вершине с добрый час. Солнце стало уже клониться к вечеру, когда мы стали спускаться с горы к термам, напрямик, без тропинки. Ноги скользили по пересохшей траве, на стебельках которой сидело множество высоких пустых веретенообразных улиточек; они трещали под нашими ногами, осыпаясь со стебельков. Спуск был местами очень пологий: гора спускалась к западу рядом седловин и террас, как бы ступенями и была далеко не так крута, как в другие стороны.
Солнце уже зашло, когда мы пришли к описанной уже мною кофейне у терм, и трактирщик засветил уже керосиновую лампу. Мы угостились мастикой и брынзой и пошли домой по знакомой мне уже по прогулке в Кастро дороге».
Гарднер И.А.
Море житейское. - Т.1: Скитания (1920-1922). Кн.2: Остров добровольных русских изгнанников (Лемнос), 2021.
С. 91.
#Российскийфондкультуры
#Нацпроекткультура
#Министерствокультуры
Forwarded from Никольская церковь в Старом Ваганькове
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Дорогие братья и сестры! С праздником Успения Пресвятой Богородицы!
Гора Сион. Иерусалим.
Александр Блок. Успение.
«Её спеленутое тело
Сложили в молодом лесу.
Оно от мук помолодело,
Вернув бывалую красу.
Уже не шумный и не ярый,
С волненьем, в сжатые персты
В последний раз архангел старый
Влагает белые цветы.
Златит далекие вершины
Прощальным отблеском заря,
И над туманами долины
Встают усопших три царя.
Их привела, как в дни былые,
Другая, поздняя звезда.
И пастухи, уже седые,
Как встарь, сгоняют с гор стада.
И стражей вечному покою
Долины заступила мгла.
Лишь меж звездою и зарею
Златятся нимбы без числа.
А выше, по крутым оврагам
Поет ручей, цветет миндаль,
И над открытым саркофагом
Могильный ангел смотрит в даль».
Александр Блок. Успение.
«Её спеленутое тело
Сложили в молодом лесу.
Оно от мук помолодело,
Вернув бывалую красу.
Уже не шумный и не ярый,
С волненьем, в сжатые персты
В последний раз архангел старый
Влагает белые цветы.
Златит далекие вершины
Прощальным отблеском заря,
И над туманами долины
Встают усопших три царя.
Их привела, как в дни былые,
Другая, поздняя звезда.
И пастухи, уже седые,
Как встарь, сгоняют с гор стада.
И стражей вечному покою
Долины заступила мгла.
Лишь меж звездою и зарею
Златятся нимбы без числа.
А выше, по крутым оврагам
Поет ручей, цветет миндаль,
И над открытым саркофагом
Могильный ангел смотрит в даль».
Дорогие друзья!
Приглашаем на лекцию-семинар «И.А.Гарднер - ученый и писатель».
Иван Алексеевич Гарднер (Севастополь, 1898 - Мюнхен, 1984) - ученый, композитор, мемуарист; потомок двух старинных родов Гарднеров и Львовых.
Родился в Севастополе, рос и учился в Москве; в годы предреволюционного лихолетья оказался в Крыму, откуда в ноябре 1920 г., покинув родные берега на борту линкора «Генерал Алексеев», начал свою странническую эпопею. Османская империя, Королевство Греция, Болгарское царство, Королевство сербов, хорватов и словенцев, Чехословакия, Палестина, Австрия и Германия стали не только местами его пребывания на протяжении всей жизни, но и связали его многостороннюю деятельность с укоренением в этих странах культуры русского зарубежья.
Его наследие представляет огромный интерес как в культурном (русская музыкальная жизнь в зарубежье ХХ в.), так и научном (история церковной музыки славяно-византийской богослужебной традиции) отношениях.
#Российскийфондкультуры
#Нацпроекткультура
#Министерствокультуры
Приглашаем на лекцию-семинар «И.А.Гарднер - ученый и писатель».
Иван Алексеевич Гарднер (Севастополь, 1898 - Мюнхен, 1984) - ученый, композитор, мемуарист; потомок двух старинных родов Гарднеров и Львовых.
Родился в Севастополе, рос и учился в Москве; в годы предреволюционного лихолетья оказался в Крыму, откуда в ноябре 1920 г., покинув родные берега на борту линкора «Генерал Алексеев», начал свою странническую эпопею. Османская империя, Королевство Греция, Болгарское царство, Королевство сербов, хорватов и словенцев, Чехословакия, Палестина, Австрия и Германия стали не только местами его пребывания на протяжении всей жизни, но и связали его многостороннюю деятельность с укоренением в этих странах культуры русского зарубежья.
Его наследие представляет огромный интерес как в культурном (русская музыкальная жизнь в зарубежье ХХ в.), так и научном (история церковной музыки славяно-византийской богослужебной традиции) отношениях.
#Российскийфондкультуры
#Нацпроекткультура
#Министерствокультуры
«В один из первых свободных дней владыка Вениамин решил пойти со мной и с Иваном Андреевичем в Святую Софию. Был чудный солнечный день, дополуденная пора. Я с большим волнением ожидал видеть Св. Софию.
До Святой Софии было сравнительно недалеко; отец Анатолий подробно объяснил, как нужно нам идти.
Мы перешли мост и пошли, следуя линии трамвая, по довольно узкой улице влево; улица слегка поднималась в гору, на тот холм, на котором был акрополь Византии.
Здесь, в Стамбуле, толпа носила почти исключительно турецкий характер. Попадалось много турчанок с закрытыми лицами, муллы в темно-синих рясах и белоснежных чалмах, турки в фесках – или же, если то были крестьяне, в широких шароварах, перехваченных широким поясом. Движения было гораздо меньше, чем в Галате и Пере. Все было как-то чиннее и спокойнее. Европейцев, особенно же союзных солдат и матросов почти вовсе не попадалось».
Гарднер И.А.
Море житейское. Т.1, кн.1. На берегах Босфора (1920-1922).
— М.: Архив славянской письменности и печати, 2021.
С. 104-105.
До Святой Софии было сравнительно недалеко; отец Анатолий подробно объяснил, как нужно нам идти.
Мы перешли мост и пошли, следуя линии трамвая, по довольно узкой улице влево; улица слегка поднималась в гору, на тот холм, на котором был акрополь Византии.
Здесь, в Стамбуле, толпа носила почти исключительно турецкий характер. Попадалось много турчанок с закрытыми лицами, муллы в темно-синих рясах и белоснежных чалмах, турки в фесках – или же, если то были крестьяне, в широких шароварах, перехваченных широким поясом. Движения было гораздо меньше, чем в Галате и Пере. Все было как-то чиннее и спокойнее. Европейцев, особенно же союзных солдат и матросов почти вовсе не попадалось».
Гарднер И.А.
Море житейское. Т.1, кн.1. На берегах Босфора (1920-1922).
— М.: Архив славянской письменности и печати, 2021.
С. 104-105.
Это не воспоминания, а очень качественная машина времени! Где тот Константинополь?!