Этноним «черкес»: история, споры и современные интерпретации
В последнее десятилетие в местной (КБР/КЧР) «интеллектуальствующей» среде заметно обострились споры вокруг термина «черкес». Участниками полемики выступают этно-патриоты из адыгского и карачаевского сообществ.
Если в прежние времена данный вопрос вообще не поднимался, то сегодня он стал частью дискуссий об идентичности, исторической памяти и праве на символические знаки (впрочем, эти дебаты в основном ограничиваются интернетом — серьёзная наука подобные вещи игнорирует). Показательно, что обе стороны используют типично модернистскую аргументацию: обращение к историческим источникам сочетается с попытками прочитать их сквозь призму современных национальных нарративов. В итоге средневековые тексты интерпретируются в контексте актуальных сегодня этнополитических споров, а выводы зачастую основаны не на методологии науки, а на идеологической мотивации.
Именно средневековые источники (XII-XV вв.) становятся предметом споров, поскольку начиная примерно с XVI-XVIII вв. складывается уже более менее четкая и понятная нам категоризация. Разумеется, встречаются и редкие энтузиасты, утверждающие, будто адыги «стали» черкесами лишь при Екатерине II или даже при Ленине, «присвоив» себе чье-то наследие (как географическое, так и культурное). Настолько фантастические, мягко говоря, версии обсуждать тут не будем.
Карачаевский аргумент
Основная линия карачаевской аргументации строится вокруг тюркской этимологии слова «черкес». Приводятся источники, где «черкесы» упоминаются в составе тюркоязычных народов, и утверждается, что сам термин имеет тюркское происхождение. Однако подобные доводы чаще всего:
Иными словами, это притянутая за уши аргументация, фактически лишающая адыгов какой-либо исторической субъектности. В итоге получается удобная, но откровенно абсурдная история, где адыги просто стираются из прошлого целиком.
Проблема такой риторики в том, что любое упоминание другого народа вызывает агрессивную реакцию и попытку всё отрицать. И это, к слову, характерно не только для карачаевской стороны — абсолютно идентичные вспышки встречаются и среди адыгов. Стоит лишь упомянуть название области «Карачай» или фразы вроде «карачаевские князья» — сразу следует возмущённое и надменное: «да какие у них могли быть князья?!». Упоминание любого компонента карчаевской культуры сразу же вызывает подозрения, будто это что-то заимствованное у других (в первую очередь, «у нас»).
Таким образом, нам (ментально здоровым людям) стоит понимать, что мы имеем дело не с научной дискуссией, а с базаром, где обе стороны пытаются абсолютно умышленно нивелировать роль друг друга в прошлом региона и им абсолютно безразлично сколько теорий нужно придумать для обоснования своей бОльшей злополучной «древности». Будто бы это решает хоть одну реальную проблему, коих сегодня достаточно много и у тех, и у других.
Адыгская реакция
Ответная позиция адыгской стороны нередко сводится к интуитивному отрицанию упомянутых источников. Чаще всего это выражается либо в дискредитации самих рассматриваемых источников, либо в игнорировании неудобных фактологических данных. Такая реакция также далека от науки: ни текстологический анализ, ни историческая реконструкция в полной мере не используются.
По сути, это то же «тупое отрицалово», только с противоположным знаком — попытка вычеркнуть любые «тюркские» элементы в прошлом адыгских обществ и региона Северо-Западного Кавказа в целом (отсюда и адыгоцентричность истории данного региона в современной национальной историографии). В итоге начинают отвергать даже ценные источники, благодаря которым мы действительно многое знаем о собственном народе, лишь потому, что их автор, к примеру, относил «черкесов» к тюркам.
Продолжение…
В последнее десятилетие в местной (КБР/КЧР) «интеллектуальствующей» среде заметно обострились споры вокруг термина «черкес». Участниками полемики выступают этно-патриоты из адыгского и карачаевского сообществ.
Если в прежние времена данный вопрос вообще не поднимался, то сегодня он стал частью дискуссий об идентичности, исторической памяти и праве на символические знаки (впрочем, эти дебаты в основном ограничиваются интернетом — серьёзная наука подобные вещи игнорирует). Показательно, что обе стороны используют типично модернистскую аргументацию: обращение к историческим источникам сочетается с попытками прочитать их сквозь призму современных национальных нарративов. В итоге средневековые тексты интерпретируются в контексте актуальных сегодня этнополитических споров, а выводы зачастую основаны не на методологии науки, а на идеологической мотивации.
Именно средневековые источники (XII-XV вв.) становятся предметом споров, поскольку начиная примерно с XVI-XVIII вв. складывается уже более менее четкая и понятная нам категоризация. Разумеется, встречаются и редкие энтузиасты, утверждающие, будто адыги «стали» черкесами лишь при Екатерине II или даже при Ленине, «присвоив» себе чье-то наследие (как географическое, так и культурное). Настолько фантастические, мягко говоря, версии обсуждать тут не будем.
Карачаевский аргумент
Основная линия карачаевской аргументации строится вокруг тюркской этимологии слова «черкес». Приводятся источники, где «черкесы» упоминаются в составе тюркоязычных народов, и утверждается, что сам термин имеет тюркское происхождение. Однако подобные доводы чаще всего:
а) не подкреплены серьёзными лингвистическими исследованиями и сводятся к поверхностным сопоставлениям отдельных упоминаний с актуальной на сегодняшний день терминологией;
б) не исключают того, что тюркским словом «черкес» могли называть вовсе не тюркский народ.
Иными словами, это притянутая за уши аргументация, фактически лишающая адыгов какой-либо исторической субъектности. В итоге получается удобная, но откровенно абсурдная история, где адыги просто стираются из прошлого целиком.
Проблема такой риторики в том, что любое упоминание другого народа вызывает агрессивную реакцию и попытку всё отрицать. И это, к слову, характерно не только для карачаевской стороны — абсолютно идентичные вспышки встречаются и среди адыгов. Стоит лишь упомянуть название области «Карачай» или фразы вроде «карачаевские князья» — сразу следует возмущённое и надменное: «да какие у них могли быть князья?!». Упоминание любого компонента карчаевской культуры сразу же вызывает подозрения, будто это что-то заимствованное у других (в первую очередь, «у нас»).
Таким образом, нам (ментально здоровым людям) стоит понимать, что мы имеем дело не с научной дискуссией, а с базаром, где обе стороны пытаются абсолютно умышленно нивелировать роль друг друга в прошлом региона и им абсолютно безразлично сколько теорий нужно придумать для обоснования своей бОльшей злополучной «древности». Будто бы это решает хоть одну реальную проблему, коих сегодня достаточно много и у тех, и у других.
Адыгская реакция
Ответная позиция адыгской стороны нередко сводится к интуитивному отрицанию упомянутых источников. Чаще всего это выражается либо в дискредитации самих рассматриваемых источников, либо в игнорировании неудобных фактологических данных. Такая реакция также далека от науки: ни текстологический анализ, ни историческая реконструкция в полной мере не используются.
По сути, это то же «тупое отрицалово», только с противоположным знаком — попытка вычеркнуть любые «тюркские» элементы в прошлом адыгских обществ и региона Северо-Западного Кавказа в целом (отсюда и адыгоцентричность истории данного региона в современной национальной историографии). В итоге начинают отвергать даже ценные источники, благодаря которым мы действительно многое знаем о собственном народе, лишь потому, что их автор, к примеру, относил «черкесов» к тюркам.
Продолжение…
apologist 📿
Этноним «черкес»: история, споры и современные интерпретации В последнее десятилетие в местной (КБР/КЧР) «интеллектуальствующей» среде заметно обострились споры вокруг термина «черкес». Участниками полемики выступают этно-патриоты из адыгского и карачаевского…
Именно здесь формируется черкесский ресентимент XXI века — попытки отрицать или же придавать негативный окрас абсолютно всему, что сегодня назвали бы «тюркским». Это явление, которого прежде в истории никогда не существовало (такое в принципе сложно было бы себе представить). На этой почве и возникает постоянное подчеркивание негативной роли Османской империи, а также тенденция преувеличивать последствия отдельных (и по сути немногочисленных) походов Крымского ханства. Фактическая картина была иной: практически всегда на стороне крымских татар против отдельных адыгов выступали такие же адыги, а в основе взаимоотношений этих двух обществ долгое время сохранялся союзнический характер. Эти связи были во многом искажены и перекрыты советской историографией. Парадокс в том, что адыги, имея значительно более глубокие и тесные исторические контакты с крымскими татарами, сегодня практически игнорируют это наследие и не ведут последовательной работы по восстановлению межкультурного диалога (его нет ни со стороны адыгов, ни со стороны крымских татар). В то время как карачаевцы, опираясь лишь на фактор принадлежности к общей языковой семьи, строят модель нового братства*, в рамках модернистского проекта пантюркизма. В случае с адыгами - это прямое следствие нехватки критического подхода к собственной истории и упрощённых этнополитических интерпретаций. Ведь если и существовал настоящий «мост» между Кавказом и Крымом, то его роль после ногайцев играли именно адыги, причём и западные, и восточные.
И так, мы поняли всю абсурдность ситуации вокруг термина «черкес». Теперь давайте перейдем к снятию идеологических рамок. Чтобы оценить ситуацию более трезво, полезно абстрагироваться от современных споров и обратиться к фактам.
Хронология
Термин «черкес» появляется в письменных источниках только с XII–XIII вв. Попытки адыгских (а конкретнее кабардинских) историков последних десятилетий привязать к нему совершенно другой термин эпохи античности (до IV века н.э.) «керкет» откровенно - глупость. Между этими этнонимами лежит временной разрыв примерно в тысячу лет, что делает любые гипотезы об их тождественности крайне уязвимыми с научной точки зрения.
Изначально слово «черкес» вообще не имело чёткой этнической или даже географической привязки. К примеру, оно встречается в сирийских и египетских хрониках как личное имя (ещё задолго до того, как оно вообще стало ассоциироваться с Северо-Западным Кавказом). Так, Рашид ад-Дин упоминает Фахр ад-Дина Джаркаса и Джаркаса из монгольского рода сайджиут, старшего эмира Золотой Орды (его родословная известна - он «чистый» монгол).
Лишь с XII в., в эпоху Золотой Орду, термин начинает приобретать географическое значение. В источниках появляются упоминания «страны черкесов», «земли черкесов», «улуса черкесов» (Йезди, Ибн Баттута, ал-Омари, Ибн Арабшах и др.). Тогда это обозначало весь Северо-Западный Кавказ — регион, населённый не только зихами-адыгами, но и аланами, половцами и другими народами (территории современной КЧР, Краснодарского края и Адыгеи). К XIV в. термин окончательно закрепился за зихами-адыгами и, соответственно, другим населением Северо-Западного Кавказа.
Таким образом, слово «черкес» очевидно имеет тюркское происхождение (по крайней мере устоялся и закрепился в эпоху гегемонии Улуса Джучи), и в этом нет ничего зазорного. Этнонимы часто возникают извне — например, есть версия, что «чеченец» происходит от адыгского слова «шэшэн», что сами чеченцы признают без всяких комплексов, обладая при этом и самоназванием - «нохчий». Причем адыги тоже не прочь признать иноземное происхождение данного термина, но лишь бы оно не было связано с чем-то «тюркским» (это к слову о надуманной античной версии и том самом рессентименте, о котором я упоминал ранее).
Продолжение…
*примечание: мы признаем братство только на основе Таухида. любые другие формы - не из Ислама.
И так, мы поняли всю абсурдность ситуации вокруг термина «черкес». Теперь давайте перейдем к снятию идеологических рамок. Чтобы оценить ситуацию более трезво, полезно абстрагироваться от современных споров и обратиться к фактам.
Хронология
Термин «черкес» появляется в письменных источниках только с XII–XIII вв. Попытки адыгских (а конкретнее кабардинских) историков последних десятилетий привязать к нему совершенно другой термин эпохи античности (до IV века н.э.) «керкет» откровенно - глупость. Между этими этнонимами лежит временной разрыв примерно в тысячу лет, что делает любые гипотезы об их тождественности крайне уязвимыми с научной точки зрения.
Изначально слово «черкес» вообще не имело чёткой этнической или даже географической привязки. К примеру, оно встречается в сирийских и египетских хрониках как личное имя (ещё задолго до того, как оно вообще стало ассоциироваться с Северо-Западным Кавказом). Так, Рашид ад-Дин упоминает Фахр ад-Дина Джаркаса и Джаркаса из монгольского рода сайджиут, старшего эмира Золотой Орды (его родословная известна - он «чистый» монгол).
Лишь с XII в., в эпоху Золотой Орду, термин начинает приобретать географическое значение. В источниках появляются упоминания «страны черкесов», «земли черкесов», «улуса черкесов» (Йезди, Ибн Баттута, ал-Омари, Ибн Арабшах и др.). Тогда это обозначало весь Северо-Западный Кавказ — регион, населённый не только зихами-адыгами, но и аланами, половцами и другими народами (территории современной КЧР, Краснодарского края и Адыгеи). К XIV в. термин окончательно закрепился за зихами-адыгами и, соответственно, другим населением Северо-Западного Кавказа.
Таким образом, слово «черкес» очевидно имеет тюркское происхождение (по крайней мере устоялся и закрепился в эпоху гегемонии Улуса Джучи), и в этом нет ничего зазорного. Этнонимы часто возникают извне — например, есть версия, что «чеченец» происходит от адыгского слова «шэшэн», что сами чеченцы признают без всяких комплексов, обладая при этом и самоназванием - «нохчий». Причем адыги тоже не прочь признать иноземное происхождение данного термина, но лишь бы оно не было связано с чем-то «тюркским» (это к слову о надуманной античной версии и том самом рессентименте, о котором я упоминал ранее).
Продолжение…
apologist 📿
Именно здесь формируется черкесский ресентимент XXI века — попытки отрицать или же придавать негативный окрас абсолютно всему, что сегодня назвали бы «тюркским». Это явление, которого прежде в истории никогда не существовало (такое в принципе сложно было бы…
Кто были «черкесы»?
С эпохи Золотой Орды термин «черкес» всё чаще появляется в мусульманских источниках как обозначение части населения Северо-Западного Кавказа. Авторы текстов нередко относили этих самых упоминаемых черкесов к тюркам, и здесь важно понимать контекст.
Авторы тех эпох, о которых мы говорим, были представителями Исламской интеллектуальной традиции. Их терминология не совпадает с современной (в том числе и с современной Исламской). Применение слова «тюрк», как и других современных этнополитических или национальных категорий имело иное значение — без учёта «лингвистического поворота» (Википедия в помощь) легко ошибиться в интерпретации.
Ибн Батута в своей работе «Тухфат ан-нуззар фи гара'иб ал-амсар ва 'аджа'иб ал-асфар» часто называет города Улусов Джучи и Чагатая тюркскими. Описывая Сарай, столицу Золотой Орды, он пишет:
С чем же связано то, что Ибн Батута называет все эти народы «тюркскими»? В исламской историографической традиции потомков Йафеса ибн Нуха объединяли под обобщённым понятием «тюрки».
То же мы видим и у более поздних исламских историков. К примеру, Кашгарский историк XIX столетия Муса Сайрами, в своей работе «Тарих-и хамиди» приводит сведения о происхождении народов от Яфеса и его сыновей:
Далее он перечисляет сыновей Тюрка ибн Йафеса:
Здесь мы убеждаемся в том, что «тюрк» — не современный этнический ярлык, а категория рода (кабиля), объединяющая потомков Тюрка ибн Йафеса.
Иногда этот термин авторы понимали и как географическую категорию, то есть ша‘б. Это все народы, населявшие «Дикое поле» // Дешт-и-Кыпчак (куда, соответсвенно, включаются черкесы Приазовья и Причерноморья, русские, отдельные китайские общества и пр.) Причем обратите внимание, что при обозначении «тюрков», как «кабиля» (по принципу рода) хазары и халаджи, которых мы сегодня относим к тюркам, не являются у этих авторов таковыми, так как они не потомки Тюрка ибн Йафеса. Вот и всё. Но когда речь идет о «тюрках», как о ша’бе (то бишь с т.з. географии) - хазары и халаджи обозначаются тюрками, так как входят в обозначенную географию.
Таким образом, утверждения о том, что «черкесы — тюрки» в современном (пантюркистском) смысле, исторически несостоятельны. Если следовать такой логике буквально, тогда и асы, и русы, и китайцы окажутся «тюрками», но это ведь не так?
То же самое относится и к черкесским мамлюкам. Да, существовала династия кипчакских мамлюков, но была и более поздняя династия кавказских мамлюков — в основном из адыгов и грузин. Нет ничего удивительного в том, что они называли своё государство «Даула ат-Турк» («страна тюрков»):
Итак, историческая правда очевидна.
Термин «черкес» тюркского происхождения, однако это не делает черкесов тюрками в современном смысле этого слова - то бишь этнически (чтобы это не означало). В средневековых источниках подобные термины отражали культурно-религиозные, родовые или географические связи, а не современное понятное нам этническое самосознание.
Продолжение…
С эпохи Золотой Орды термин «черкес» всё чаще появляется в мусульманских источниках как обозначение части населения Северо-Западного Кавказа. Авторы текстов нередко относили этих самых упоминаемых черкесов к тюркам, и здесь важно понимать контекст.
Авторы тех эпох, о которых мы говорим, были представителями Исламской интеллектуальной традиции. Их терминология не совпадает с современной (в том числе и с современной Исламской). Применение слова «тюрк», как и других современных этнополитических или национальных категорий имело иное значение — без учёта «лингвистического поворота» (Википедия в помощь) легко ошибиться в интерпретации.
Ибн Батута в своей работе «Тухфат ан-нуззар фи гара'иб ал-амсар ва 'аджа'иб ал-асфар» часто называет города Улусов Джучи и Чагатая тюркскими. Описывая Сарай, столицу Золотой Орды, он пишет:
«В нем (живут) разные народы, как то монголы — это (настоящие) жители страны и владыки (её), некоторые из них мусульмане; асы, которые мусульмане; кыпчаки; черкесы; русские и византийцы, которые христиане. Каждый народ живет в своем участке отдельно; там и базары их».
С чем же связано то, что Ибн Батута называет все эти народы «тюркскими»? В исламской историографической традиции потомков Йафеса ибн Нуха объединяли под обобщённым понятием «тюрки».
То же мы видим и у более поздних исламских историков. К примеру, Кашгарский историк XIX столетия Муса Сайрами, в своей работе «Тарих-и хамиди» приводит сведения о происхождении народов от Яфеса и его сыновей:
«Яфес поселился на востоке и севере, в районе рек Волга и Иртыш. Он установил благородные традиции и основал город в земле Пекина. Бог даровал ему одиннадцать сыновей. Их имена: Чин, Слав, Камари, Тюрк, Халадж, Хазар, Рус, Садсан, Гурр, Барудж и Мунший».
Далее он перечисляет сыновей Тюрка ибн Йафеса:
«…существуют тысячи племён, среди которых: тюрки, монголы, татары, кыргызы, кыпчаки, уйгуры, маньчжуры, найманы, черкесы, великие цин, дагестанцы, торгуты, ногайцы, барласы, джалаиры, дейлемиты, яджудж и маджудж. Все они происходят от Тюрка, сына Яфеса».
Здесь мы убеждаемся в том, что «тюрк» — не современный этнический ярлык, а категория рода (кабиля), объединяющая потомков Тюрка ибн Йафеса.
Иногда этот термин авторы понимали и как географическую категорию, то есть ша‘б. Это все народы, населявшие «Дикое поле» // Дешт-и-Кыпчак (куда, соответсвенно, включаются черкесы Приазовья и Причерноморья, русские, отдельные китайские общества и пр.) Причем обратите внимание, что при обозначении «тюрков», как «кабиля» (по принципу рода) хазары и халаджи, которых мы сегодня относим к тюркам, не являются у этих авторов таковыми, так как они не потомки Тюрка ибн Йафеса. Вот и всё. Но когда речь идет о «тюрках», как о ша’бе (то бишь с т.з. географии) - хазары и халаджи обозначаются тюрками, так как входят в обозначенную географию.
Таким образом, утверждения о том, что «черкесы — тюрки» в современном (пантюркистском) смысле, исторически несостоятельны. Если следовать такой логике буквально, тогда и асы, и русы, и китайцы окажутся «тюрками», но это ведь не так?
То же самое относится и к черкесским мамлюкам. Да, существовала династия кипчакских мамлюков, но была и более поздняя династия кавказских мамлюков — в основном из адыгов и грузин. Нет ничего удивительного в том, что они называли своё государство «Даула ат-Турк» («страна тюрков»):
- они были мусульманами и относили себя к его сложившейся историографической традиции
- были выходцами из региона, входящего в культурно-цивилизованную ойкумену Золотой Орды.
Итак, историческая правда очевидна.
Термин «черкес» тюркского происхождения, однако это не делает черкесов тюрками в современном смысле этого слова - то бишь этнически (чтобы это не означало). В средневековых источниках подобные термины отражали культурно-религиозные, родовые или географические связи, а не современное понятное нам этническое самосознание.
Продолжение…