📿Князья Болотоковы и халиф Али
Оружие и одежда князей Болотоковых (темиргоевский княжеский род) обладали в сознании народа особой сакральной силой. Примером такого отношения могут служить личные вещи самого знаменитого представителя фамилии темиргоевских владетелей. Князь Джамбулет Болотоков обладал одним из "драгоценнейших панцирей Черкессии" - доспехом "шакшар" (нательная рубашка), который по преданию принадлежал "халифу Али [да будет доволен им Аллах], зятю Магомета [ﷺ]. За него было заплачено 30 душ обоего пола". Легенда о самой кольчуге гласит:
Доказательством особого отношения к этим вещам является то, что темиргоевцы тщательно хранили их вплоть до 1920-х гг. Затем, "рубашка-оберег адыгского княжеского рода Болотоковых" стала одним из интереснейших музейных экспонатов.
Впервые эти предметы засветились в двух письмах Ибрагима Асланбековича Наврузова к своему грузинскому коллеге Симону Джанашиа:
В письме от 16.12.1927 г. он уточнил:
Оружие и одежда князей Болотоковых (темиргоевский княжеский род) обладали в сознании народа особой сакральной силой. Примером такого отношения могут служить личные вещи самого знаменитого представителя фамилии темиргоевских владетелей. Князь Джамбулет Болотоков обладал одним из "драгоценнейших панцирей Черкессии" - доспехом "шакшар" (нательная рубашка), который по преданию принадлежал "халифу Али [да будет доволен им Аллах], зятю Магомета [ﷺ]. За него было заплачено 30 душ обоего пола". Легенда о самой кольчуге гласит:
"Однажды халиф Али, ложась спать, взглянул на свою кольчугу, и ему пришла мысль, что если бы кольчуга была немного длиннее, то гораздо была бы и превосходнее. Поутру же вставши, он заметил, что кольчуга стала длиннее на четверть аршина и вновь приросшие кольца были белы как молоко. Сверх того, говорят, что будто бы тот, кто выстрелит в воина, одетого в «шакшар», умрет тяжкой, продолжительной болезнью, если только тот, на ком кольчуга, прокричал пред сражением трижды, что на нем заветный «шакшар»".
Доказательством особого отношения к этим вещам является то, что темиргоевцы тщательно хранили их вплоть до 1920-х гг. Затем, "рубашка-оберег адыгского княжеского рода Болотоковых" стала одним из интереснейших музейных экспонатов.
Впервые эти предметы засветились в двух письмах Ибрагима Асланбековича Наврузова к своему грузинскому коллеге Симону Джанашиа:
"Я был в командировке по своим аула почти две не ели – мог ли я писать. Я привез много интересного. Я достал, например, одежду, вернее, рубаху и жилет с молитвами от пуль Темиргоев. Князя Болотокова Джамбулета, кроме того, несколько старинных черкесских документов, кольчуги, оружие и утварь...".
В письме от 16.12.1927 г. он уточнил:
"Старинная нательная рубашка, вся исписанная арабскими молитвами, предохранявшими от пуль и стрел (принадлежала Джембулату Болотокову в 1820-1838 гг.) и "тачели" – верхняя одежда без рукавов, вроде жилета, которая носилась раньше предводителями партий и своим цветом (желтым, зеленым, красным) служила как бы знаменем и отличием от других".
📿Шейх и его приход
Процесс реисламизации в Кабардино-Балкарии и Карачево-Черкесии, начавшийся после развала Советского союза, является результатом двух факторов:
1. Репатриация потомков мухаджиров из Сирии (именно из Сирии), которые активно занялись возрождением религиозности в плотном сотрудничестве с местными соблюдающими мусульманами (поколение Советского союза).
2. Рекрутинг представителей университета имама Мухаммада ибн Сауда на местах, то бишь привлечение больших средств и электората для формирования молодого религиозного сообщества.
Схожий этнокультурный состав способствовал впоследствии ретрансляции той или иной формы религиозности в КЧР и наоборот - из КЧР в КБР.
Почему выбор людей пал именно на религиозность?
Актуальность была обусловлена утратой правовой опоры. В советский период у людей было социальное государство (вся их жизнь была расписана), а после его развала они оказались брошены в пустоту. Заметьте, что никто не стал обращаться к этно-шизофрении, так как на тот момент тема национализма была примитивна и не располагала сильной социальной, интеллектуальной базой. Люди не видели в этом дискурсе сильной правовой основы, все, что там было (и есть) - псевдорелигиозность. попытки обыграть религиозный миф, исказив до неузнаваемости. Короче говоря, население обратилось к оригиналу - к классической религиозности, классическому ‘ильму, а не к дешевой реплике, сконструированной в кабинетах советских этнологов. Люди обрели правовую опору в лице исламской традиции. Всё, чем мы сегодня можем восхищаться в регионе (заполненные мечети, бороды, хиджабы, никабы и т.д.) - результат вышеперечисленных факторов.
Продолжение👇
Процесс реисламизации в Кабардино-Балкарии и Карачево-Черкесии, начавшийся после развала Советского союза, является результатом двух факторов:
1. Репатриация потомков мухаджиров из Сирии (именно из Сирии), которые активно занялись возрождением религиозности в плотном сотрудничестве с местными соблюдающими мусульманами (поколение Советского союза).
2. Рекрутинг представителей университета имама Мухаммада ибн Сауда на местах, то бишь привлечение больших средств и электората для формирования молодого религиозного сообщества.
Схожий этнокультурный состав способствовал впоследствии ретрансляции той или иной формы религиозности в КЧР и наоборот - из КЧР в КБР.
Почему выбор людей пал именно на религиозность?
Актуальность была обусловлена утратой правовой опоры. В советский период у людей было социальное государство (вся их жизнь была расписана), а после его развала они оказались брошены в пустоту. Заметьте, что никто не стал обращаться к этно-шизофрении, так как на тот момент тема национализма была примитивна и не располагала сильной социальной, интеллектуальной базой. Люди не видели в этом дискурсе сильной правовой основы, все, что там было (и есть) - псевдорелигиозность. попытки обыграть религиозный миф, исказив до неузнаваемости. Короче говоря, население обратилось к оригиналу - к классической религиозности, классическому ‘ильму, а не к дешевой реплике, сконструированной в кабинетах советских этнологов. Люди обрели правовую опору в лице исламской традиции. Всё, чем мы сегодня можем восхищаться в регионе (заполненные мечети, бороды, хиджабы, никабы и т.д.) - результат вышеперечисленных факторов.
Продолжение👇
apologist 📿
📿Шейх и его приход Процесс реисламизации в Кабардино-Балкарии и Карачево-Черкесии, начавшийся после развала Советского союза, является результатом двух факторов: 1. Репатриация потомков мухаджиров из Сирии (именно из Сирии), которые активно занялись возрождением…
О внутриконфессиональных распрях
Мусульмане на протяжении всей своей истории дробились и делились на джамааты - шейх и его приход. Весь пуристский пафос наших современников, будь то ихвановская риторика о необходимости всем объединяться на основе абстрактных политических целей и задач, риторика фанатичных приверженцев мазхабов, которые при отсутствии хоть одного рабочего и полноценного кадията в регионе продолжают настаивать на жизненной необходимости придерживаться строгих мнений мазхабов, дабы на этом объединить население, попытки тех, кто позиционирует себя как “салафиты” также унифицировать то или иное пространство под эгидой универсальности и правильности именно того подхода, который они декларируют, несут в себе не более чем деконструкцию той самой классической религиозной композиции и предстают лишь очередной разновидностью модерна с его универсалистским пафосом, обессмысливающим простое бытовое существование.
Из-за наивного полагания того, что тот или иной представитель джамаата может разобраться в том или ином вопросе религии самостоятельно, будь то интерпретировать его через “понимание саляфов” или узнать “как оно на самом деле” в мазхабе. Это самое полагание основано на информатизации общества и доступе к большому количеству информации. Адепт думает: “Сейчас я все узнаю, все найду, всех опровергну!”, упуская тот факт, что помимо доступа к информации необходимо наличие исламского категориального аппарата у него, чтобы эту самую информацию классифицировать и интерпретировать. Даже если у этого адепта будет тот самый категориальный аппарат и он совершит верное суждение - это его суждение не сможет быть ретранслировано в массы, так как общество само по себе существует по другим законам, которые позволяют ему (обществу) не соглашаться с суждением конкретно взятого адепта. Природу не взять в бетон. Композиция разного - это естественное положение дел в обществе.
Как мы уже отметили ранее, работает только принцип “шейх и его приход”. Именно это воспроизводит, преумножает и развивает религиозность вглубь и вширь среди масс. Делает религиозность самоочевидной чертой населения. “Салафитскость” становится тем, что ретранслируется в рамках конкретного джамаата, семьи, рода, так же, как и принадлежность человека к тассауфу, тому или иному вирду тариката и т.п. Именно наличие в одном обществе этого разнообразия и попытки представителей разных групп охватить больше масс, что приводит к очевидной конкуренции, спорам, а в крайних случаях, ненависти друг к другу, взаимным такфирам - является показателем наличия мусульманского общества и мусульманского контекста в том или ином регионе. Критика людей строго следующих своим убеждениям в вопросах акыды, то есть просто последовательных людей, является показателем поверхностного отношения и халатности к собственной религиозности. Легитимность слепого и фанатичного следования тем или иным убеждениям, что дает тебе право не только спорить, но и применять силу (в разумных пределах) исходит непосредственно из нашей традиции - Сунны. Как пример можно привести риваят от Джа’фар ибн Абдуллаха о том, как за глупые вопросы Имам Малик выгнал человека из мечети, кинув в его сторону палку. Это всегда было неотъемлемым признаком нашего мусульманского общества. Таким образом, мы полностью снимаем вопрос о востребованности и вообще возможности гармонии, гомогенности, унифицированности мусульманского сообщества.
Мусульмане на протяжении всей своей истории дробились и делились на джамааты - шейх и его приход. Весь пуристский пафос наших современников, будь то ихвановская риторика о необходимости всем объединяться на основе абстрактных политических целей и задач, риторика фанатичных приверженцев мазхабов, которые при отсутствии хоть одного рабочего и полноценного кадията в регионе продолжают настаивать на жизненной необходимости придерживаться строгих мнений мазхабов, дабы на этом объединить население, попытки тех, кто позиционирует себя как “салафиты” также унифицировать то или иное пространство под эгидой универсальности и правильности именно того подхода, который они декларируют, несут в себе не более чем деконструкцию той самой классической религиозной композиции и предстают лишь очередной разновидностью модерна с его универсалистским пафосом, обессмысливающим простое бытовое существование.
Из-за наивного полагания того, что тот или иной представитель джамаата может разобраться в том или ином вопросе религии самостоятельно, будь то интерпретировать его через “понимание саляфов” или узнать “как оно на самом деле” в мазхабе. Это самое полагание основано на информатизации общества и доступе к большому количеству информации. Адепт думает: “Сейчас я все узнаю, все найду, всех опровергну!”, упуская тот факт, что помимо доступа к информации необходимо наличие исламского категориального аппарата у него, чтобы эту самую информацию классифицировать и интерпретировать. Даже если у этого адепта будет тот самый категориальный аппарат и он совершит верное суждение - это его суждение не сможет быть ретранслировано в массы, так как общество само по себе существует по другим законам, которые позволяют ему (обществу) не соглашаться с суждением конкретно взятого адепта. Природу не взять в бетон. Композиция разного - это естественное положение дел в обществе.
Как мы уже отметили ранее, работает только принцип “шейх и его приход”. Именно это воспроизводит, преумножает и развивает религиозность вглубь и вширь среди масс. Делает религиозность самоочевидной чертой населения. “Салафитскость” становится тем, что ретранслируется в рамках конкретного джамаата, семьи, рода, так же, как и принадлежность человека к тассауфу, тому или иному вирду тариката и т.п. Именно наличие в одном обществе этого разнообразия и попытки представителей разных групп охватить больше масс, что приводит к очевидной конкуренции, спорам, а в крайних случаях, ненависти друг к другу, взаимным такфирам - является показателем наличия мусульманского общества и мусульманского контекста в том или ином регионе. Критика людей строго следующих своим убеждениям в вопросах акыды, то есть просто последовательных людей, является показателем поверхностного отношения и халатности к собственной религиозности. Легитимность слепого и фанатичного следования тем или иным убеждениям, что дает тебе право не только спорить, но и применять силу (в разумных пределах) исходит непосредственно из нашей традиции - Сунны. Как пример можно привести риваят от Джа’фар ибн Абдуллаха о том, как за глупые вопросы Имам Малик выгнал человека из мечети, кинув в его сторону палку. Это всегда было неотъемлемым признаком нашего мусульманского общества. Таким образом, мы полностью снимаем вопрос о востребованности и вообще возможности гармонии, гомогенности, унифицированности мусульманского сообщества.
Природу не взять в бетон
📿Религия, как правовая опора
Советское образование траслировалось директивно сверху вниз. Система задействовала в этот процесс большой пропагандистский аппарат, который закреплял в сознании масс инициированные государством ценностные ориентиры (яркий пример - культ образования). В тот момент, когда эти ценности посыпались, население региона устремилось в религию и религиозность.
Несмотря на то, что подобные тенденции сами по себе положительные, нельзя забывать о фундаментально важном факторе - религиозное рвение должно быть обосновано знанием. На культурный фон общества влияет в равнозначной степени наличие аппарата воспроизведения исламского знания.
Если у Советского союза был такой аппарат, который позволял формулировать и внедрять в каждую семью какой-то директивный конверт ценностей, то религия, в рамках нашей абсолютно секулярной реальности, таким ресурсом не обладает. Единственным ретранслятором религиозного знания является “талиб-уль-ильм”. Даже наши обычаи (не изобретенные традиции, а именно обычаи определяющие границы того или иного сообщества), которые и воспроизводили ислам в советский период, возвращаются к тем или иным “талиб-уль-ильм” в прошлом. Именно по этой причине на устах обывателей имя, к примеру, Жабаги-хаджм Казаноко, который был шариатским кадием, обучавшимся в дагестанских медресе ещё в нач. XVIII в.
Исламское знание повязано на праве. Его невозможно ограничить такими правовыми аспектами как намаз, пост или хадж. Оно включает в себя помимо ибадата (поклонения), ещё и муамалят (взаимоотношения между людьми в социуме). Таким образом, любая претензия на регламентацию отношений между двумя индивидами — это претензия на установление своей правовой опоры. Без этого религия представляет из себя лишь некое эстетическое учение.
Как уже отмечалось ранее, все, что мы видим сегодня в нашей республике — это заслуга тех самых “тулаб-уль-ильм”. Именно они и никто иной смогли придать нашему региону тот религиозный и моральный облик, коим мы сегодня можем восхищаться и довольствоваться. Мобилизуя вокруг себя массы, они создали множество сообществ (джамаатов), которые постепенно начинают превалировать числом и качеством в республике, создавая вокруг себя исламскую инфраструктуру (большой и малый бизнес, мечети, мадраса, школы хафизов и тд), благодаря чему ислам будет гарантированно воспроизводиться в регионе в будущем. Это и есть зарождение новой традиции в рамках постсоветского реисламизированного общества. Учитывая все вышеперечисленное, можно заключить, что желание обнулить представителей молодых джмаатов и их убеждения конкретно в этом регионе — не более, чем стремление обнулить нашу реисламизацию.
Нации меняются, языки меняются, мазхабы меняются, традиции меняются, всё меняется. Истина останется одна.
Советское образование траслировалось директивно сверху вниз. Система задействовала в этот процесс большой пропагандистский аппарат, который закреплял в сознании масс инициированные государством ценностные ориентиры (яркий пример - культ образования). В тот момент, когда эти ценности посыпались, население региона устремилось в религию и религиозность.
Несмотря на то, что подобные тенденции сами по себе положительные, нельзя забывать о фундаментально важном факторе - религиозное рвение должно быть обосновано знанием. На культурный фон общества влияет в равнозначной степени наличие аппарата воспроизведения исламского знания.
Если у Советского союза был такой аппарат, который позволял формулировать и внедрять в каждую семью какой-то директивный конверт ценностей, то религия, в рамках нашей абсолютно секулярной реальности, таким ресурсом не обладает. Единственным ретранслятором религиозного знания является “талиб-уль-ильм”. Даже наши обычаи (не изобретенные традиции, а именно обычаи определяющие границы того или иного сообщества), которые и воспроизводили ислам в советский период, возвращаются к тем или иным “талиб-уль-ильм” в прошлом. Именно по этой причине на устах обывателей имя, к примеру, Жабаги-хаджм Казаноко, который был шариатским кадием, обучавшимся в дагестанских медресе ещё в нач. XVIII в.
Исламское знание повязано на праве. Его невозможно ограничить такими правовыми аспектами как намаз, пост или хадж. Оно включает в себя помимо ибадата (поклонения), ещё и муамалят (взаимоотношения между людьми в социуме). Таким образом, любая претензия на регламентацию отношений между двумя индивидами — это претензия на установление своей правовой опоры. Без этого религия представляет из себя лишь некое эстетическое учение.
Как уже отмечалось ранее, все, что мы видим сегодня в нашей республике — это заслуга тех самых “тулаб-уль-ильм”. Именно они и никто иной смогли придать нашему региону тот религиозный и моральный облик, коим мы сегодня можем восхищаться и довольствоваться. Мобилизуя вокруг себя массы, они создали множество сообществ (джамаатов), которые постепенно начинают превалировать числом и качеством в республике, создавая вокруг себя исламскую инфраструктуру (большой и малый бизнес, мечети, мадраса, школы хафизов и тд), благодаря чему ислам будет гарантированно воспроизводиться в регионе в будущем. Это и есть зарождение новой традиции в рамках постсоветского реисламизированного общества. Учитывая все вышеперечисленное, можно заключить, что желание обнулить представителей молодых джмаатов и их убеждения конкретно в этом регионе — не более, чем стремление обнулить нашу реисламизацию.
Нации меняются, языки меняются, мазхабы меняются, традиции меняются, всё меняется. Истина останется одна.
📿 Шейх из Черкесии в Японии
Шейх Умар Абдуллах Бейтуган (1898–1972) - выпускник университета аль-Азхар черкесского происхождения. Поступив в университет в 1914 году, к 1925 шейх Умар получил ученую степень, эквивалентную докторской в области ханафитского права.
Шейх Умар был активным членом черкесской общины Каира, оказывая помощь студентам и поддерживая создание первого в своём роде спортивного клуба в университете в 1927 году. В 1932 году он участвовал в создании местного общества черкесского братства.
В 1940 г. университет направил шейха Умара в Японию в качестве преподавателя. Вероятно, это направление было обусловлено пробуждением активного академического интереса японского общества к Исламу в первой половине двадцатого века, в немалой степени связанным с империалистическими амбициями Японии в Азии. Однако спустя два года ему пришлось вернуться в Каир в связи с разворачивающимися событиями Второй мировой войны.
Вернувшись в Каир, шейх Умар был избран главой отделения по изучению шариата в новом Александрийском университете, а также заместителем декана школы правоведения того же учреждения.
Ниже приведена фотография учеников и преподавателей Азхара черкесского происхождения, сделанная в такии мамлюкского султана черкесского происхождения Мухаммада Бея Абу ад-Захаба.
Шейх Умар Абдуллах Бейтуган (1898–1972) - выпускник университета аль-Азхар черкесского происхождения. Поступив в университет в 1914 году, к 1925 шейх Умар получил ученую степень, эквивалентную докторской в области ханафитского права.
Шейх Умар был активным членом черкесской общины Каира, оказывая помощь студентам и поддерживая создание первого в своём роде спортивного клуба в университете в 1927 году. В 1932 году он участвовал в создании местного общества черкесского братства.
В 1940 г. университет направил шейха Умара в Японию в качестве преподавателя. Вероятно, это направление было обусловлено пробуждением активного академического интереса японского общества к Исламу в первой половине двадцатого века, в немалой степени связанным с империалистическими амбициями Японии в Азии. Однако спустя два года ему пришлось вернуться в Каир в связи с разворачивающимися событиями Второй мировой войны.
Вернувшись в Каир, шейх Умар был избран главой отделения по изучению шариата в новом Александрийском университете, а также заместителем декана школы правоведения того же учреждения.
Ниже приведена фотография учеников и преподавателей Азхара черкесского происхождения, сделанная в такии мамлюкского султана черкесского происхождения Мухаммада Бея Абу ад-Захаба.
📿Участие Кабарды и Шамхальства в Русско-Османской войне (1686-1700 гг.)
В данной статье мы рассмотрим события, охватившие Кабарду в последнюю четверть XVII в. В частности, речь пойдет о том, как отразилась очередная Русско-Османская война на положение дел в регионе. Характер начавшегося конфликта на Северном Кавказе существенно отличался от того, что мы могли бы увидеть в других регионах также втянутых в войну. Местные народы, которые находились в прямой зависимости от османских властей, были вынуждены направлять на службу воинские контингенты, даже если война не затрагивала непосредственно их земли. Некоторые из местных владетелей рассматривали эти события как возможность получить ценные жалованья или захватить военную добычу. Воюющие державы (Россия и Порта) стремились привлечь на свою сторону как можно большее количество местных владетелей. Те, в свою очередь, старались использовать ситуацию для укрепления своего положения или сведения счетов с внутренними соперниками. Основную роль в описываемых событиях играли правители наиболее сильных и консолидированных на тот момент феодальных образований рассматриваемого региона. Очень быстро в боевые действия были втянуты и кочевники, жившие на равнинах Предкавказья.
В 1688 г. начались военные действия в Кабарде. Более подробные данные о походе содержатся у П. Л. Юдина: “сераскир Казы-Гирей с огромной ратью прошел всю кабардинскую землю достиг Терека и уничтожил городки тамошних казаков”. Как мы видим, целью крымцев (очевидно наиболее активных сторонников Порты в регионе) было не “совершить очередной разорительный набег на кабардинские земли”, а уничтожить лагерь противника, а именно Терский город. О том, что “разорение кабардинцев” не было целью ханского калги можно судить по результатам данного похода — в следующем 1689 г. кабардинцы присутствовали в составе войска крымского хана, вышедшего против полков В. В. Голицына. Кабардинцы, за исключением пророссийского меньшинства, максимально активно участвовали в борьбе Крыма против Москвы. Можно сказать, что в рассматриваемый период крымцы активно фигурировали в событиях на Центральном Кавказе, неоднократно осаждая местные русские крепости. Опять же, забавно наблюдать, как местная историография интерпретирует данные осады, как очередные набеги крымцев, хотя каждое из упоминаемых в статье осад происходило в контексте соперничества разных политических объединений внутри самой Кабарды.
В том же 1688 г. мы впервые сталкиваемся с новой для Северного Кавказа военной силой — бежавшими с Дона казаками-старообрядцами. На Куме их благожелательно принял князь Большой Кабарды Мисост-мурза Казиев, а на Северо-Восточном Кавказе - дагестанский шамхал Будай.
Также можно было заметить, что в XVII в. всё чаще начинают фигурировать понятия "Большая" и "Малая" Кабарда. Регион окончательно оказывается разделенным на две части, в рамках каждой из которых представлены правящие кланы и аристократические дома. С одной стороны, это представители рода Казиевых, которые еще с самого начала столетия активно расширяли свои владения, тем самым полностью подчинив себе большую часть региона к периоду княжения Алегуко Шогенукова (1640-ые гг.). Более восточные пределы региона, которые обобщенно стали называть Малой Кабардой заняли Талостановы и Джиляхстановы. Идаровы полностью теряют свои владения на территориях Большой и Малой Кабарды и перебираются в Терскую крепость (пределы исторической Айдареи (Идареи)).
🥫 Репосты приветствуются
В данной статье мы рассмотрим события, охватившие Кабарду в последнюю четверть XVII в. В частности, речь пойдет о том, как отразилась очередная Русско-Османская война на положение дел в регионе. Характер начавшегося конфликта на Северном Кавказе существенно отличался от того, что мы могли бы увидеть в других регионах также втянутых в войну. Местные народы, которые находились в прямой зависимости от османских властей, были вынуждены направлять на службу воинские контингенты, даже если война не затрагивала непосредственно их земли. Некоторые из местных владетелей рассматривали эти события как возможность получить ценные жалованья или захватить военную добычу. Воюющие державы (Россия и Порта) стремились привлечь на свою сторону как можно большее количество местных владетелей. Те, в свою очередь, старались использовать ситуацию для укрепления своего положения или сведения счетов с внутренними соперниками. Основную роль в описываемых событиях играли правители наиболее сильных и консолидированных на тот момент феодальных образований рассматриваемого региона. Очень быстро в боевые действия были втянуты и кочевники, жившие на равнинах Предкавказья.
В 1688 г. начались военные действия в Кабарде. Более подробные данные о походе содержатся у П. Л. Юдина: “сераскир Казы-Гирей с огромной ратью прошел всю кабардинскую землю достиг Терека и уничтожил городки тамошних казаков”. Как мы видим, целью крымцев (очевидно наиболее активных сторонников Порты в регионе) было не “совершить очередной разорительный набег на кабардинские земли”, а уничтожить лагерь противника, а именно Терский город. О том, что “разорение кабардинцев” не было целью ханского калги можно судить по результатам данного похода — в следующем 1689 г. кабардинцы присутствовали в составе войска крымского хана, вышедшего против полков В. В. Голицына. Кабардинцы, за исключением пророссийского меньшинства, максимально активно участвовали в борьбе Крыма против Москвы. Можно сказать, что в рассматриваемый период крымцы активно фигурировали в событиях на Центральном Кавказе, неоднократно осаждая местные русские крепости. Опять же, забавно наблюдать, как местная историография интерпретирует данные осады, как очередные набеги крымцев, хотя каждое из упоминаемых в статье осад происходило в контексте соперничества разных политических объединений внутри самой Кабарды.
В том же 1688 г. мы впервые сталкиваемся с новой для Северного Кавказа военной силой — бежавшими с Дона казаками-старообрядцами. На Куме их благожелательно принял князь Большой Кабарды Мисост-мурза Казиев, а на Северо-Восточном Кавказе - дагестанский шамхал Будай.
Также можно было заметить, что в XVII в. всё чаще начинают фигурировать понятия "Большая" и "Малая" Кабарда. Регион окончательно оказывается разделенным на две части, в рамках каждой из которых представлены правящие кланы и аристократические дома. С одной стороны, это представители рода Казиевых, которые еще с самого начала столетия активно расширяли свои владения, тем самым полностью подчинив себе большую часть региона к периоду княжения Алегуко Шогенукова (1640-ые гг.). Более восточные пределы региона, которые обобщенно стали называть Малой Кабардой заняли Талостановы и Джиляхстановы. Идаровы полностью теряют свои владения на территориях Большой и Малой Кабарды и перебираются в Терскую крепость (пределы исторической Айдареи (Идареи)).
Предыдущие части:
📿 Черкесия в ойкумене мусульманского мира XV - XVI в.
📿 Аристократические дома и кабардинские междоусобицы нач. XVII в.
📿Казиева Кабарда, калмыцкие набеги и осада Азова
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Telegraph
Участие Кабарды и Шамхальства в Русско-Османской войне (1686-1700 гг.), старообрядцы и очередные калмыцкие набеги
Кабарда на пороге большой войны В 1674 году Мисост-мурза Казиев, ставший после смерти своего старшего брата Хатажуко-мурзы Казиева князем-валием Кабарды, получил указание от крымского хана Хаджи Селим-Герея с требованием, чтобы он вместе со своими подданными…
Около месяца назад у нас развернулась дискуссия на тему породы лошадей. Разговор пошел не по привычному для люмпенов сценарию [чья она: кабардинская или карачаевская?] - мы стали обсуждать гастрономические особенности адыгской кухни. Встал вопрос: можно ли нам (адыгам) употреблять в пищу конину?
В ходе диалога определился человек, построивший свои убеждения на принципах модернового мифотворчества. Один лишь факт обсуждения данного вопроса поверг его в ужас и он эмоционально обратился к администрации канала:
Вот такая вот Черкесия у нас получается. Мусульманин не поможет другому мусульманину лишь по той причине, что второй не прочь отведать татарского казы. Особенность первого же заключается в том, что он чрезмерно романтизирует отношения своего народа с конями (будто слова Лермонтова или Пушкина перенесли из отдающей дешевым имперским ориентализмом бумаги на нашу с вами постордынскую действительность).
Если говорить серьезно, то от чего же отталкивается человек, высказывая подобные тезисы? Как уже отмечалось выше, - на модернистское мифотворчество(национальный миф) . Люди изобрели себе конструкт в виде образа «черкеса» и теперь каждый должен этому образу соответствовать. Если не соответствуешь - «не черкес» [или как минимум, не чистокровный черкес] . Думаю, такие люди с удовольствием инициировали бы различные евгенические практики по любому поводу, будь у них хоть какая-то власть. Любые их апелляции к Шариату при этом - не более, чем фикция, ведь аргумент о дозволенности конины с точки зрения того же ханафитского мазхаба остался в игноре (ну и для соблюдающих адыгов, которые на сегодняшний день в тотальном своем большинстве исповедуют "ханбалитский" мазхаб - вообще не актуально) . Это эмоции и только эмоции, исходящие из той картинки, которую им нарисовали певцы, пара местных писателей и кучка поэтов ориенталистов. Можно было бы с натяжкой согласиться и сказать - “да, мы не едим конину по шариату, так как в нашей местности испокон веков это урф (один из источников шариатского права)”. Но даже тут, дорогие наши читатели, этнопатриот стремящийся утвердить тот самый выдуманный миф, окажется не прав. Я провел всего 20 мин среди источников в поисках материала, подтверждающего мою давнюю гипотезу о том, что не могли адыги не есть конину, будучи окруженными народами, которые только эту конину и потребляли. Представляю вам результаты 20-минутного поиска:
🇰🇿 В журнале Министерства внутренних дел за ноябрь 1860 года на 11 странице приводится описание кабардинцев:
🇰🇿 Если кому-то не будет достаточно этого, то вот еще один пример поедания конины, но уже из Западной Черкесии, а именно - Темиргоя:
Пора уже начать улавливать суть публикаций на этом канале. Кто хочет, тот пусть балуется жестким конским мясом, а кому от этого противно - держится подальше. Не нужно выдумывать того, чего нет в религии, не нужно прыгать от одного мнения в фикхе к другому. Расслабьтесь и будьте чутка проще. Не испытывайте админа бесполезными разговорами. Я на любой из своих тезисов найду подтверждение. А в комментариях ниже вы можете ознакомится с примером наличия конины в национальной кухне турецких адыгов (имейте ввиду, что сами турки очень негативно относятся к употреблению конины, но в случае с тамошними адыгами...).
В ходе диалога определился человек, построивший свои убеждения на принципах модернового мифотворчества. Один лишь факт обсуждения данного вопроса поверг его в ужас и он эмоционально обратился к администрации канала:
“Клянусь Аллахом если ты будешь в чем-то нуждаться и только я один буду в силах это исправить я не посмотрю даже в твою сторону только из-за того что ты ешь конину не нуждаясь в этом”
Вот такая вот Черкесия у нас получается. Мусульманин не поможет другому мусульманину лишь по той причине, что второй не прочь отведать татарского казы. Особенность первого же заключается в том, что он чрезмерно романтизирует отношения своего народа с конями (будто слова Лермонтова или Пушкина перенесли из отдающей дешевым имперским ориентализмом бумаги на нашу с вами постордынскую действительность).
Если говорить серьезно, то от чего же отталкивается человек, высказывая подобные тезисы? Как уже отмечалось выше, - на модернистское мифотворчество
“Кабардинцы питаются говядиной, бараниной и кониной (преимущественно мясом жеребят). Быков, баранов и жеребят режут осенью и зимою, в таком количестве, чтобы было достаточно до мая месяца, и мясо их солят и сушат”.
“Они вручили хану богатые дары, устраивали пиршества. А пища у них – пасте, то есть просяная каша и овощи в мясном соусе. Овец и ягнят они жарят с головой и ножками. В качестве напитков они употребляют медовую воду, разведенную бузу, называемую «максеме», и еще крепкую, «перегонную» бузу – «гёндерме». Едят они также конину”.
Пора уже начать улавливать суть публикаций на этом канале. Кто хочет, тот пусть балуется жестким конским мясом, а кому от этого противно - держится подальше. Не нужно выдумывать того, чего нет в религии, не нужно прыгать от одного мнения в фикхе к другому. Расслабьтесь и будьте чутка проще. Не испытывайте админа бесполезными разговорами. Я на любой из своих тезисов найду подтверждение. А в комментариях ниже вы можете ознакомится с примером наличия конины в национальной кухне турецких адыгов (имейте ввиду, что сами турки очень негативно относятся к употреблению конины, но в случае с тамошними адыгами...).
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
apologist 📿
Около месяца назад у нас развернулась дискуссия на тему породы лошадей. Разговор пошел не по привычному для люмпенов сценарию [чья она: кабардинская или карачаевская?] - мы стали обсуждать гастрономические особенности адыгской кухни. Встал вопрос: можно ли…
за разнообразие северокавказской кухни! добавляем в меню новые позиции: оливки, конина, саранча.
какие ещё будут предложения?
лет 50 назад не ели грибы (считалось, что это гяурская еда, спросите у своих бабушек), рыбу (по причине событий второй половины XIX в.). сегодня всё это уплетают 24/7 в каждом доме. успейте оседлать региональный гастрономический бизнес, ведь лет через 20 будут уплетать и вышеперечисленные блюда. не упустите возможность заработать ордынских шекелей
какие ещё будут предложения?
лет 50 назад не ели грибы (считалось, что это гяурская еда, спросите у своих бабушек), рыбу (по причине событий второй половины XIX в.). сегодня всё это уплетают 24/7 в каждом доме. успейте оседлать региональный гастрономический бизнес, ведь лет через 20 будут уплетать и вышеперечисленные блюда. не упустите возможность заработать ордынских шекелей
apologist 📿
Около месяца назад у нас развернулась дискуссия на тему породы лошадей. Разговор пошел не по привычному для люмпенов сценарию [чья она: кабардинская или карачаевская?] - мы стали обсуждать гастрономические особенности адыгской кухни. Встал вопрос: можно ли…
давний тезис админа канала о том, что этно-патриотизм это что-то из серии подростковой увлеченности гик-культурой подтверждается каждый раз, когда объект нашей критики разевает рот и начинает рассуждать о чисто практических вещах. националист - человек, впитавший кабинетный взгляд бездельников паразитов на все исконно "кавказское" и "горское". романтика, которая ведет рано или поздно к джахилии, в худшем случае - к куфру. а вот человек реально занимающийся историей, как наукой или тем же разведением лошадей на профессиональном уровне, чаще всего находится вне мифологизированного пространства. тут речь уже о серьезных людях, а не бездельниках.
вот комментарий нашего брата, занимающегося лошадьми:
вот комментарий нашего брата, занимающегося лошадьми:
Я как занимающийся разведением лошадей уточню несколько деталей из процесса разведения. При табунном разведении, а это минимум один косяк это от 20 до 30 конематок на одного жеребца, от ежегодного помета остаётся отбраковка это в основном жеребята с врождёнными дефектами, пострадавшие от нападения диких животных и болезней и конечно же все лошади не угольно черного цвета на коих у всех Адыгов маниакальное помешательство обречены попасть в эту группу, и возникает логичный вопрос, куда девать отбраковку на которую нет и не будет спроса тем более если мы говорим про современность когда лошадь является досугом и развлечением не для всякого кармана? Ответ логичен и очевиден. Никто из моралистов которые ловят нервные судороги не участвую в решении проблемы куда девать ненужных лошадей, все себе хотят отборных "братьев", а отбор приводит к излишкам.
Forwarded from Голос Кавказа | Voice of Caucasus
О *национальных" кухнях.
Мы уже приводили пример того, что понятие "нации" сконструировано искусственно, а многие "древние традиции" появились сравнительно недавно. Но, видимо, этот вопрос нужно раскрывать, обращаясь к конкретным примерам, как мы это делали при обсуждении такого понятия, как "национальный костюм". Но, в свете споров вокруг публикации канала аpologist о том, ели ли вообще черкесы конину, я не могу не пройти мимо конструкции "национальных кухонь" вообще.
Есть такой труд: «История чувств: О стандарте вкуса в Англии середины восемнадцатого века и циркуляции запахов в послереволюционной Франции». Вот на страницах данной работы рассказывается, что в эпоху строительства европейских империй нации разрабатывали национальную кухню, чтобы отличаться от своих соперников. Примером блюда, созданного искусственно и распространившегося недавно, может служить фондю, которое в 1930-х годах Швейцарский сырный союз (Schweizerische Käseunion) провозгласил национальным блюдом Швейцарии. Или "традиционное азербайджанское блюдо", без которого не проходит ни один праздник, - шах-плов. Несмотря на "народную память" об этом блюде как о блюде, подаваемом только ханам, реальность более прозаична. Название "шахплов" происходит от фамилии известного азербайджанского повара Шахгусейна Керимова, создателя этого блюда.
Но не все блюда были созданы искусственно, сами по себе, есть блюда, которые действительно существовали на кухне. Но тут обнаруживается еще одна проблема - раньше кухня отличалась от общества к обществу, от сословия к сословию. Логично, что то, что мог позволить себе крестьянин, было недоступно пастуху, так же как блюда на столе бека никогда не появятся на столе крестьянина-раята. Для того, чтобы создать "национальную кухню" прибегали к унификации. То есть они взяли характерные блюда разных регионов, разных групп и создали на их основе "общее меню" (в Таиланде профашистское правительство составило список блюд, которые должны были продавать уличные торговцы). Так, Ахмед-афанди Челебизаде в своей книге "Губа - обычаи и правила эпохи" в разделе, посвященном губинской кулинарии, описал 10 видов одного только плова. Конечно, большинство из этих блюд так и не попали в список "азербайджанской кухни" и отражают кулинарное (и культурное) разнообразие пространств только одного маленького Азербайджана. Что уж говорить о более крупных странах. Так что культура питания "наших предков" сильно отличается от того, что мы себе представляем, и чем дальше в прошлое, тем самобытнее их блюда. Во всяком случае, до открытия Америки в рационе жителей Евразии и Африки не было картофеля, кукурузы и помидоров. А наши современные представления о "национальной кухни"— это сборная солянка блюд из разных регионов и созданных при подаче интеллигенции, с чаще всего, перенятием норм питания знати (меньшинства), но никак не большинства.
Мы уже приводили пример того, что понятие "нации" сконструировано искусственно, а многие "древние традиции" появились сравнительно недавно. Но, видимо, этот вопрос нужно раскрывать, обращаясь к конкретным примерам, как мы это делали при обсуждении такого понятия, как "национальный костюм". Но, в свете споров вокруг публикации канала аpologist о том, ели ли вообще черкесы конину, я не могу не пройти мимо конструкции "национальных кухонь" вообще.
Есть такой труд: «История чувств: О стандарте вкуса в Англии середины восемнадцатого века и циркуляции запахов в послереволюционной Франции». Вот на страницах данной работы рассказывается, что в эпоху строительства европейских империй нации разрабатывали национальную кухню, чтобы отличаться от своих соперников. Примером блюда, созданного искусственно и распространившегося недавно, может служить фондю, которое в 1930-х годах Швейцарский сырный союз (Schweizerische Käseunion) провозгласил национальным блюдом Швейцарии. Или "традиционное азербайджанское блюдо", без которого не проходит ни один праздник, - шах-плов. Несмотря на "народную память" об этом блюде как о блюде, подаваемом только ханам, реальность более прозаична. Название "шахплов" происходит от фамилии известного азербайджанского повара Шахгусейна Керимова, создателя этого блюда.
Но не все блюда были созданы искусственно, сами по себе, есть блюда, которые действительно существовали на кухне. Но тут обнаруживается еще одна проблема - раньше кухня отличалась от общества к обществу, от сословия к сословию. Логично, что то, что мог позволить себе крестьянин, было недоступно пастуху, так же как блюда на столе бека никогда не появятся на столе крестьянина-раята. Для того, чтобы создать "национальную кухню" прибегали к унификации. То есть они взяли характерные блюда разных регионов, разных групп и создали на их основе "общее меню" (в Таиланде профашистское правительство составило список блюд, которые должны были продавать уличные торговцы). Так, Ахмед-афанди Челебизаде в своей книге "Губа - обычаи и правила эпохи" в разделе, посвященном губинской кулинарии, описал 10 видов одного только плова. Конечно, большинство из этих блюд так и не попали в список "азербайджанской кухни" и отражают кулинарное (и культурное) разнообразие пространств только одного маленького Азербайджана. Что уж говорить о более крупных странах. Так что культура питания "наших предков" сильно отличается от того, что мы себе представляем, и чем дальше в прошлое, тем самобытнее их блюда. Во всяком случае, до открытия Америки в рационе жителей Евразии и Африки не было картофеля, кукурузы и помидоров. А наши современные представления о "национальной кухни"— это сборная солянка блюд из разных регионов и созданных при подаче интеллигенции, с чаще всего, перенятием норм питания знати (меньшинства), но никак не большинства.
Telegram
Голос Кавказа | Voice of Caucasus
Мусульманин как этничность прошлого, и архаизм мышления прошлых эпох в современных языках мусульман.
Наткнулся на интересную публикацию от Чирагъ, советую сперва просмотреть ее, и потом продолжить чтение. В целом, подобные архаизмы в языках мусульман являются…
Наткнулся на интересную публикацию от Чирагъ, советую сперва просмотреть ее, и потом продолжить чтение. В целом, подобные архаизмы в языках мусульман являются…
📿Адыгская мечеть в раннесредневековом Дамаске
В историко-биографическом сочинении "Летопись города Дамаск" Ибн Асакира (историка и факиха (правоведа) из Дамаска) упоминаются этнонимы раннесредневековых адыгов (касогов) и хазар. В части книги под названием «Глава, содержащая информацию о мечетях этого города и их перечень, представляющий собою их описание и перечисление» приводится подробный обзор 419 мечетей Дамаска. Среди упоминаемых мечетей можно увидеть:
Перевод:
Во-первых, упоминание в Дамаске касожской и хазарской мечетей в третьей четверти XII в. напрямую говорит о том, что в предшествующее время в городе проживали соответствующие общины - касожская и хазарская, близко соседствовавшие друг с другом. Во-вторых, наличие мечетей говорит о том, что эти общины были мусульманами. Наверняка, это могли быть люди переселившиеся в земли Ислама (дар-уль-Ислам) после многочисленных походов мусульман на Кавказ с целью распространить свет знания и Истины. Также не исключено и то, что подобные миграции были вызваны процессом торговли, в которой упоминаемые группы активно участвовали (это становится очевидно по описанию географии расположения мечетей).
“хабзисты”, лица к осмотру 🔎
В историко-биографическом сочинении "Летопись города Дамаск" Ибн Асакира (историка и факиха (правоведа) из Дамаска) упоминаются этнонимы раннесредневековых адыгов (касогов) и хазар. В части книги под названием «Глава, содержащая информацию о мечетях этого города и их перечень, представляющий собою их описание и перечисление» приводится подробный обзор 419 мечетей Дамаска. Среди упоминаемых мечетей можно увидеть:
مسجد يعرف بمسجد الكشك عند جسر سوق الدواب مسجد في شرقي الجسر يعرف بالخزرية
Перевод:
Мечеть, известная как касожская мечеть у моста около скотного рынка. Мечеть в восточной стороне от этого же моста, известная как хазарская
Во-первых, упоминание в Дамаске касожской и хазарской мечетей в третьей четверти XII в. напрямую говорит о том, что в предшествующее время в городе проживали соответствующие общины - касожская и хазарская, близко соседствовавшие друг с другом. Во-вторых, наличие мечетей говорит о том, что эти общины были мусульманами. Наверняка, это могли быть люди переселившиеся в земли Ислама (дар-уль-Ислам) после многочисленных походов мусульман на Кавказ с целью распространить свет знания и Истины. Также не исключено и то, что подобные миграции были вызваны процессом торговли, в которой упоминаемые группы активно участвовали (это становится очевидно по описанию географии расположения мечетей).
📿Западные адыги: исламизация, отношения с Крымом и Османской империей (конец XVII в.)
Можно привести огромное количество примеров из числа событий последней четверти XVII в., в рамках которых представители западно-адыгских обществ занимали сторону Крыма (шире - Османского государства), а также выступали непосредственно под знаменами Ислама. Как уже неоднократно отмечалось, современной национальной историографии принято репрезентировать крымцев лишь с негативной точки зрения, указывая на их многочисленные походы на Северный Кавказ. Опускается конкретика, разобравшись в которой можно заключить, что начиная с XVI в. практически любые походы ханов на территорию региона, а в частности на земли адыгских владетелей, так или иначе сопровождались поддержкой других адыгских владетелей. Поход Сахиб-Гирея I в Кабарду (1539 г.) был вызван обращением кабардинского князя-иналида Элбозду за помощью в борьбе за власть со своим двоюродным братом. Тоже можно сказать и о более поздних походах середины XVI в. в Черкесию, когда в числе крымских войск были также представлены адыги-мусульмане. Сюжеты XVII в. демонстрируют нам такую же картину. Отсюда можно прийти к выводу, что попытки концептуализировать некоторые столкновения Крымского ханства с определёнными, зачастую пророссийски настроенными, адыгскими владетелями, являются ошибочными с точки зрения объективного исторического контекста прошлого. Нацелены эти нарративы не просто на выстраивание дискурса конкуренции с региональным пантюркизмом, а на дискредитацию исламского бэкграунда адыгов, ведь восприятие крымцев в националистической историографии тесно сопряжено с восприятием религии, которую они исповедовали (и во многом транслировали) - Исламом.
Еще одной важной проблемой современного националистического нарратива в историографии заключается в том, что утверждается более поздняя исламизации западных адыгов (по сравнению с восточными кабардинцами). Как мы могли уже выяснить из данной статьи, подобные утверждения не имеют никаких оснований. Большинство адыгских обществ, проживавших на Причерноморье и Кубани так или иначе интегрировались в мусульманскую ойкумену. Исключение составляли общества, проживавшие в труднодоступных местностях.
В османских картах приводится множество обозначений Западной Черкесии - это может быть вилаят Кубань (старо-осман. - ولايت قوبان), вилаят Абаза (ولايت ابازه), Черкесское королевство (старо-осман. - مملكت چراكسه). Есть османские карты, которые подчеркивают зависимый от Халифата статус Черкесии (что никак не противоречит наличию самостоятельного управления внутри региона). Например, если в 1475 г. у Кемальпашазаде фигурирует нейтральное определение Çerkes-Diyâri, то в 1539 году другой османский источник употребляет Çerkes-Vilâeti (Черкесский вилаят). Таким образом, нельзя ни в коем случае пренебрегать влиянием осман и крымцев на регион. Помимо того, что это сильно искажает общую историческую картину, подобное игнорирование фактов отдаляют нас от адыгского религиозного контекста. Ведь если полностью обнулить эти факторы, от исторического Ислама в Черкесии ничего не остается и образуется пространство дискуссий, заполняющееся демагогией националистов-криптоязычников о доминации каких-то "народных верований" и реконструкцией (на самом деле изобретением) ими бредовых обрядов, никак не отражающих духовную глубину адыгского социума ни в прошлом, ни тем более в настоящем).
🥫 Репосты приветствуются
Можно привести огромное количество примеров из числа событий последней четверти XVII в., в рамках которых представители западно-адыгских обществ занимали сторону Крыма (шире - Османского государства), а также выступали непосредственно под знаменами Ислама. Как уже неоднократно отмечалось, современной национальной историографии принято репрезентировать крымцев лишь с негативной точки зрения, указывая на их многочисленные походы на Северный Кавказ. Опускается конкретика, разобравшись в которой можно заключить, что начиная с XVI в. практически любые походы ханов на территорию региона, а в частности на земли адыгских владетелей, так или иначе сопровождались поддержкой других адыгских владетелей. Поход Сахиб-Гирея I в Кабарду (1539 г.) был вызван обращением кабардинского князя-иналида Элбозду за помощью в борьбе за власть со своим двоюродным братом. Тоже можно сказать и о более поздних походах середины XVI в. в Черкесию, когда в числе крымских войск были также представлены адыги-мусульмане. Сюжеты XVII в. демонстрируют нам такую же картину. Отсюда можно прийти к выводу, что попытки концептуализировать некоторые столкновения Крымского ханства с определёнными, зачастую пророссийски настроенными, адыгскими владетелями, являются ошибочными с точки зрения объективного исторического контекста прошлого. Нацелены эти нарративы не просто на выстраивание дискурса конкуренции с региональным пантюркизмом, а на дискредитацию исламского бэкграунда адыгов, ведь восприятие крымцев в националистической историографии тесно сопряжено с восприятием религии, которую они исповедовали (и во многом транслировали) - Исламом.
Еще одной важной проблемой современного националистического нарратива в историографии заключается в том, что утверждается более поздняя исламизации западных адыгов (по сравнению с восточными кабардинцами). Как мы могли уже выяснить из данной статьи, подобные утверждения не имеют никаких оснований. Большинство адыгских обществ, проживавших на Причерноморье и Кубани так или иначе интегрировались в мусульманскую ойкумену. Исключение составляли общества, проживавшие в труднодоступных местностях.
В османских картах приводится множество обозначений Западной Черкесии - это может быть вилаят Кубань (старо-осман. - ولايت قوبان), вилаят Абаза (ولايت ابازه), Черкесское королевство (старо-осман. - مملكت چراكسه). Есть османские карты, которые подчеркивают зависимый от Халифата статус Черкесии (что никак не противоречит наличию самостоятельного управления внутри региона). Например, если в 1475 г. у Кемальпашазаде фигурирует нейтральное определение Çerkes-Diyâri, то в 1539 году другой османский источник употребляет Çerkes-Vilâeti (Черкесский вилаят). Таким образом, нельзя ни в коем случае пренебрегать влиянием осман и крымцев на регион. Помимо того, что это сильно искажает общую историческую картину, подобное игнорирование фактов отдаляют нас от адыгского религиозного контекста. Ведь если полностью обнулить эти факторы, от исторического Ислама в Черкесии ничего не остается и образуется пространство дискуссий, заполняющееся демагогией националистов-криптоязычников о доминации каких-то "народных верований" и реконструкцией (на самом деле изобретением) ими бредовых обрядов, никак не отражающих духовную глубину адыгского социума ни в прошлом, ни тем более в настоящем).
Предыдущие части:
📿 Черкесия в ойкумене мусульманского мира XV - XVI в.
📿 Аристократические дома и кабардинские междоусобицы нач. XVII в.
📿Казиева Кабарда, калмыцкие набеги и осада Азова
📿Участие Кабарды и Шамхальства в Русско-Османской войне (1686-1700 гг.)
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Telegraph
Западная Черкесия в крымско-османской мусульманской ойкумене (XVII век): мечети, крепости, аталычество.
Последняя четверть XVII в. ознаменовалась множеством военных столкновений в регионе, связанных с началом большой войны между Османским халифатом и рядом европейских держав, в том числе и с Россией. Основным актором, представляющим интересы Порты на Северном…
Обратите внимание на крысиную манеру. Все нацики абсолютно одинаковы в своей исламофобии и общей риторике. Каждый думает, что он уникален, а на деле - все на одно лицо. Каждый пытается объять европейскую волну национализма, упарываясь дешевой германофилией. По итогу, это все те же чучмеки. Без Ислама все они оказались бы непременно унижены.
Предлагаю ввести новый оборот:
Нет плохих людей, есть плохие нации.
https://t.me/occidentalist/3185
Предлагаю ввести новый оборот:
Нет плохих людей, есть плохие нации.
https://t.me/occidentalist/3185
Telegram
Turkic OccidentⱯlist
📿Джэтэгъэжь 1эгъурбий - ингушский абрек XIX в., личность которого воспевается в известном кабардинском гъыбзэ (религиозная песня-плач). 1эгъурбий свободно говорил на кабардинском языке, а для рода Гатагажевых Малая Кабарда и вовсе стала родным домом. Ныне существующая кабардинская фамилия Гетегежевы, исторически относившаяся к сословию беслан-уорков, как раз происходит по отцовской линии от ингушей Гатагажевых, а по материнской - от княжеской мало-кабардинской фамилии Ахловых. Из приведенного ниже документального фильма можно узнать подробнее не только о личности самого абрека 1эгъурбий, но и многое о событиях поствоенной эпохи на территории региона: как народы взаимодействовали друг с другом, что происходило когда феодализированные общества сталкивались с вольными, как после включения региона в состав империи проходили сделки между местными феодалами и администрацией и как эти самые сделки отражались на судьбах простых людей - жителей Центрального Кавказа.
YouTube
ЙоагIурби Гатагажев. Ингушетия и Кабарда («Джэтэгъэжь Iэгъурбий и гъыбзэ»)
#ingushetia #ингушетия #кабарда Йоаг1урби Гатагажев (Гагиев)— ингуш из Сагопшей, герой кабардинских народных песен. До наших дней дошли четыре версии их содержания от разных кабардинских ашугов (джигуагуа), но все они неизменно исполняются под одну единственную…
На первом видео мы видим статного абадзехского деда лет восьмидесяти с черно-белой куфией на голове. Его дом со скрипящей калиткой предельно аккуратен, минималистичен. Несмотря на все ресурсы и состояние, его жизнь всегда держала планку аристократической выдержанности и благородной скромности (что не свойственно современным жителям нашего региона, утопающим в безвкусице кавказского барокко). На крыше навеса во дворе растут сочные красно-зеленые виноградины. Хозяйственно оглянувшись вокруг, дедушка направляется в сельскую мечеть, в которой почти всю жизнь прослужил муэдзином. Я же решил сопровождать его с камерой в руках. Старики любят воспроизводить какие-то бессмысленные (а может просто непонятные нам) действия. Так же и мой дедушка - срывает пару сорняков у калитки и становится на широкую асфальтированную дорогу. Прямо напротив нашего дома стоит небольшой грузовик, принадлежавший соседям, которые готовили самый вкусный (из того, что мне доводилось когда-либо пробовать) адыгейский сыр. На пересечении двух улиц отец моет свою машину, которую мы только пригнали с Саудовской Аравии - бежевая Honda Civic 2004 года. Заметив нас, он обращается к дедушке: “Дэнэ фык1уэрэ?” [Куда идете?]. Дедушка не услышал и я решил ответить заместо него: "Дадэ тызох, мэжджытым дызэрык1уэр" [снимаю дедушку, как мы в мечеть идем]. Тут дедушка оборачивается и начинает смеяться. Оказывается, он всю дорогу не подозревал о моем присутствии. Отцовский кайфоломский: “زاور خلص” [Заур, прекращай] прерывает видео (не по хабзэ так бегать за дедушкой и снимать видео без его дозволения).
На втором материале та же локация. Видео снято пару дней назад. Буквально недавно (по историческим меркам) дети заполняли эти улицы на праздники (у нас как у нормальных адыгов было только два праздника: ид-аль-фитр и ид-аль-адха), звучала родная речь, всюду были приятные лица. Дедушка сидел, наблюдал за всем своим потомством и, наверняка, гордился. Жизнь бурлила, виноград становился все больше, в саду с деревьев сыпался инжир. Однако планы Всевышнего не всегда очевидны и понятны твари. Каждому уготовлен свой удел.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
📿 Канжальская битва и соперничество джамаатов в Большой Кабарде
Вопрос дани воспринимается особо болезненно современными националистами. Обобщения националистов игнорируют глубокие основания любых выплат, а также реальный контекст взаимоотношений между рассматриваемыми политическими субъектами региона. Если с т.з. националиста субъектом истории является нация, то с т.з. объективной реальности эпохи позднего средневековья историческими субъектами являются династии, кланы и аристократические дома.
Традиция уплаты дани в регионе восходит ко временам Золотой Орды. Крымские ханы, будучи общепризнанными наследниками Чингизхана, продолжили получать эти выплаты практически от всех бывших данников Орды на протяжении большей части своей истории. К примеру, первые выплаты российской стороной дани крымским ханам отмечены во времена союза Ивана III с Менгли-Гиреем еще в XV веке (1474). Даже в периоды прямых конфликтов, Россия продолжала уплачивать ежегодную дань. Выплаты прекратились лишь при Петре I, с именем которого связаны модернистские реформы царства и превращение ее в империю. Именно в этот период картина региона начинает фундаментально меняться - идея имперскости, первые попытки глобальной экспансии, при чем не только военной, но и идеологической (первые попытки христианизировать народы Северного Кавказа).
Такого же рода выплаты касались и династии Иналидов, из числа которых происходили адыгские князья. Факт выплаты дани говорил о легитимизации власти, включенности в общее постордынское (пост-джучидское) культурное и политическое пространство. Выплаты касались любых крупных владетелей как Северного Кавказа (адыги, ногайцы, кумыки), так и Запорожья, Литовского княжества, множества феодальных образований на территориях нынешней Украины и Центральной / Европейской части России.
Мнение, что канжальская битва - это результат нежелания одного кабардинского князя Кургоко Атажукина платить дань, которую до этого владетели Большой Кабарды выплачивали поколениями, озвучивалось парочкой европейских авторов и повторяется сегодня национально-ангажированными адыгскими историками, которые строят комплекс жертвы из предельно привычной для той эпохи феодальной разборки. Другие национально-ангажированные балкарские историки (сложно называть их историками) и вовсе отрицают, что эта битва была (игнорируя весь пласт фольклорных и археологических доказательств). Впрочем, как и всегда: одни выдумывают нарративы, а другие не "критикует" некорректный нарратив, а уходит в полное отрицалово (или же присваивает себе). В последующих публикациях мы поговорим более подробно об этом. В данной статье приводятся конкретные события, которые и повлияли на контекст конфликта в начале XVIII в. Опять же, из приведенного материала мы убедимся, что никаких геополитических, национальных или глубоко религиозных убеждений никто не отстаивал. Всему виной стало убийство высокопоставленного крымского калги в Бесленеях и дальнейшее укрывательство убийц Атажукиным в Большой Кабарде. Местная историческая литература полна формулировок, преувеличивающих результаты победы войска Атажукина над войсками Каплан-Гирея, хоть кабардинцы и продолжили так же выплачивать дань, как и прежде, а спустя несколько лет и вовсе единогласным решением маджлиса (хасэ) снова стали плотно сотрудничать с ханом.
Далее в статье речь заходит о формировании двух джамаатов Кабарды - Кашхатауского и Баксанского. Контекст соперничества и ненависти друг к другу членов этих двух джамаатов оставался актуальным вплоть до активного вторжения Российского империи на территорию Кабарды (конец XVIII в.). Возможно, сюжеты описанные во второй части данной статьи во многом являются ключевыми в истории Большой Кабарды и кабардинской аристократии.
🥫 Репосты приветствуются
Вопрос дани воспринимается особо болезненно современными националистами. Обобщения националистов игнорируют глубокие основания любых выплат, а также реальный контекст взаимоотношений между рассматриваемыми политическими субъектами региона. Если с т.з. националиста субъектом истории является нация, то с т.з. объективной реальности эпохи позднего средневековья историческими субъектами являются династии, кланы и аристократические дома.
Традиция уплаты дани в регионе восходит ко временам Золотой Орды. Крымские ханы, будучи общепризнанными наследниками Чингизхана, продолжили получать эти выплаты практически от всех бывших данников Орды на протяжении большей части своей истории. К примеру, первые выплаты российской стороной дани крымским ханам отмечены во времена союза Ивана III с Менгли-Гиреем еще в XV веке (1474). Даже в периоды прямых конфликтов, Россия продолжала уплачивать ежегодную дань. Выплаты прекратились лишь при Петре I, с именем которого связаны модернистские реформы царства и превращение ее в империю. Именно в этот период картина региона начинает фундаментально меняться - идея имперскости, первые попытки глобальной экспансии, при чем не только военной, но и идеологической (первые попытки христианизировать народы Северного Кавказа).
Такого же рода выплаты касались и династии Иналидов, из числа которых происходили адыгские князья. Факт выплаты дани говорил о легитимизации власти, включенности в общее постордынское (пост-джучидское) культурное и политическое пространство. Выплаты касались любых крупных владетелей как Северного Кавказа (адыги, ногайцы, кумыки), так и Запорожья, Литовского княжества, множества феодальных образований на территориях нынешней Украины и Центральной / Европейской части России.
Мнение, что канжальская битва - это результат нежелания одного кабардинского князя Кургоко Атажукина платить дань, которую до этого владетели Большой Кабарды выплачивали поколениями, озвучивалось парочкой европейских авторов и повторяется сегодня национально-ангажированными адыгскими историками, которые строят комплекс жертвы из предельно привычной для той эпохи феодальной разборки. Другие национально-ангажированные балкарские историки (сложно называть их историками) и вовсе отрицают, что эта битва была (игнорируя весь пласт фольклорных и археологических доказательств). Впрочем, как и всегда: одни выдумывают нарративы, а другие не "критикует" некорректный нарратив, а уходит в полное отрицалово (или же присваивает себе). В последующих публикациях мы поговорим более подробно об этом. В данной статье приводятся конкретные события, которые и повлияли на контекст конфликта в начале XVIII в. Опять же, из приведенного материала мы убедимся, что никаких геополитических, национальных или глубоко религиозных убеждений никто не отстаивал. Всему виной стало убийство высокопоставленного крымского калги в Бесленеях и дальнейшее укрывательство убийц Атажукиным в Большой Кабарде. Местная историческая литература полна формулировок, преувеличивающих результаты победы войска Атажукина над войсками Каплан-Гирея, хоть кабардинцы и продолжили так же выплачивать дань, как и прежде, а спустя несколько лет и вовсе единогласным решением маджлиса (хасэ) снова стали плотно сотрудничать с ханом.
Далее в статье речь заходит о формировании двух джамаатов Кабарды - Кашхатауского и Баксанского. Контекст соперничества и ненависти друг к другу членов этих двух джамаатов оставался актуальным вплоть до активного вторжения Российского империи на территорию Кабарды (конец XVIII в.). Возможно, сюжеты описанные во второй части данной статьи во многом являются ключевыми в истории Большой Кабарды и кабардинской аристократии.
Предыдущие части:
📿 Черкесия в ойкумене мусульманского мира XV - XVI в.
📿 Аристократические дома и кабардинские междоусобицы нач. XVII в.
📿Казиева Кабарда, калмыцкие набеги и осада Азова
📿Участие Кабарды и Шамхальства в Русско-Османской войне (1686-1700 гг.)
📿 Западные адыги: исламизация, отношения с Крымом и Османской империей
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Telegraph
Канжальская битва и соперничество джамаатов в Большой Кабарде
Говоря о характере взаимоотношений между Крымским ханством и его соседями, важное значение играет тема выплаты дани (в крым. документах “тыш”, “казна”, в русск. — поминки). Вопрос выплаты дани воспринимается особо болезненно современными националистами. Национальная…
apologist 📿
📿 Канжальская битва и соперничество джамаатов в Большой Кабарде Вопрос дани воспринимается особо болезненно современными националистами. Обобщения националистов игнорируют глубокие основания любых выплат, а также реальный контекст взаимоотношений между рассматриваемыми…
Один брат поинтересовался по поводу того, почему в последней статье “Канжальская битва и соперничество джамаатов в Большой Кабарде”, говоря о Баксанской и Кашхатауской "партиях", я решил заменить устоявшийся в националистической академической литературе термин "партия" на религиозный термин "джамаат".
Нам необходимо прорабатывать свой аутентичный религиозный язык в исторической литературе. Слово "джэмыхьэт"/"жэмыхьэт" в тот период было частью бытовой кабардинской лексики, как и сегодняшнее русифицированное латинское слово "партия". Такой подход нам полезен не с т.з. реанимации этого слова (тут реанимировать нечего, слово "джамаат" сегодня и так предельно актуально в кабардинской лексике, наверное, как никогда). Суть в интеграции религиозной терминологии в исторические нарративы. Это сверх важная задача для утверждения нашего исламского прошлого и развеяния мифов о том, что "адыги никогда не были мусульманами! это все современная мода и арабизация". Как это "они не были..." если их метаязык был исламским? 🙃
Ответ: https://t.me/Uzhniy_veter/487
Нам необходимо прорабатывать свой аутентичный религиозный язык в исторической литературе. Слово "джэмыхьэт"/"жэмыхьэт" в тот период было частью бытовой кабардинской лексики, как и сегодняшнее русифицированное латинское слово "партия". Такой подход нам полезен не с т.з. реанимации этого слова (тут реанимировать нечего, слово "джамаат" сегодня и так предельно актуально в кабардинской лексике, наверное, как никогда). Суть в интеграции религиозной терминологии в исторические нарративы. Это сверх важная задача для утверждения нашего исламского прошлого и развеяния мифов о том, что "адыги никогда не были мусульманами! это все современная мода и арабизация". Как это "они не были..." если их метаязык был исламским? 🙃
Telegram
ЮЖНЫЙ ВЕТЕР
✅ ПРО ПАРТИИ
Вероятно многие задумывались над тем, как в оригинале назывались Баксанская и Кашхатауская партии кабардинских феодалов, образовавшиеся в 18 в. Ведь в словарях перевода слова "партия" не найти, а в фольклоре упоминания о них не сохранились. Здесь…
Вероятно многие задумывались над тем, как в оригинале назывались Баксанская и Кашхатауская партии кабардинских феодалов, образовавшиеся в 18 в. Ведь в словарях перевода слова "партия" не найти, а в фольклоре упоминания о них не сохранились. Здесь…
Forwarded from Голос Кавказа | Voice of Caucasus
О том что понимали под "Дагестаном" авторы из Азербайджана XIX века, и доказательства глубокой связи азербайджаноязычных суннитов с кавказскими мусульманами, из труда посвященной мухаджирам из Азербайджана Камрана Абдуллаева "Kuzey Azerbaycan’da Hicret ve Muhâcir Âlimler".
Второй большой период хиджры на Кавказе начался в начале XIX века с оккупацией региона царской Россией. Как видно, эта хиджра, начавшаяся в начале XIX века, продолжалась вплоть до советской оккупации. В период Сефевидов наиболее распространенной сектой в Азербайджане была секта Хальветия. Однако в период царской России секта Накшбанди получила широкое распространение на Кавказе благодаря Исмаилу аш-Ширвану аль-Кюрдемиру. Таким образом, подавляющее большинство эмигрантов этого периода были последователями ордена Халидия. Еще один вопрос, который необходимо подчеркнуть в отношении мухаджир-алимов, - это нисба Дагестани. До XVI-XVII веков ученые этого региона были известны под такими именами, как Ширвани, Карабаги, ал-Баби-Дербенди. Однако с XVIII века для обозначения ученых-мухаджиров стало использоваться существительное Daghestānī. География, подразумеваемая под эпитетом Daghestānī, - всю территорию Кавказа. Абдулхамид аш-Шекеви(нисба означает то что человек выходец из Шеки), переведший труд "Барикатус-Суюфи-ль-Джабалийя", в котором описывается Газават Шамиля, сообщает, что земли, известные как Дагестан, состоят таким образом: Земли Дагестана, находящиеся под контролем русских, следующие: Газикумук, Куралал, Табасаран, Карахайдак, Ахаш, Яхсай, Кабартай, Ногай, Чечня, Черкесия, Насиран (Назрань), Галга, Убух, Кар, Тифлис, Шеки, Гянджа, Карабах, Ширван, Куба, Демиркапы, Шура. Вышеперечисленные земли сегодня находятся в границах Азербайджанской и Грузинской республик, Дагестана, Чечни, Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской автономных республик. Исходя из этой информации, можно сказать, что название Дагестан использовалось как синоним Кавказа в XIX веке.
Проводить исследования эмиграционных движений в период царской России одновременно сложно и легко. Легкость исследования заключается в том, что этот период близок к современности и у нас есть некоторые источники. Сложность заключается в том, что ученые-мухаджиры, о которых пойдет речь, живут в обширной географии и забирают свои труды с собой, когда эмигрируют. В XIX веке эмиграция, как правило, происходила в Турцию, Сирию, Саудовскую Аравию, Египет и другие страны. Поэтому труды алимов мухаджиров также можно найти в библиотеках рукописей этих стран. Хотя существует несколько работ, написанных кавказскими учеными на тему хиджры, до нас дошел труд Муслима аль-Урадиса "Аль-Масабиху-ль-Муслимийя ли-Ахли-ль-Исламиль-Джабалийя". Автор написал эту работу, состоящую из 37 списков, в 1322/1904 году хиджры. Аль-Масабиху аль-муслимийя состоит из пролога, четырех макафов (глав) и заключения. Во введении говорится о добродетели, награде и видах хиджры. Предметом цели I являются доказательства тех, кто говорит, что переселение из земли Дагестана, куда вторглись неверующие и усилился гнет угнетателей, в Османскую империю, управляемую султаном Ислама, является ваджибом. 1321/1903, что не является ваджибом эмигрировать из Дагестана в Османскую империю. Так же, объявление недопустимости дружбы с неверными и неверия неверных, а так же - предписание добра и запрещение зла и объяснение условий этого, а предметом заключения - объявление слов, которые часто слышали люди в период жизни автора и которые являются показателем неверия и вероотступничества. Подводя итог, можно сказать, что Муслим аль-Уради не одобрял эмиграцию народов Кавказа и заявлял, что если хиджра состоится, то Кавказ превратится в Дару аль-Харб, а это харам."..." Муслим аль-Уради отмечает, что если мусульмане Кавказа эмигрируют, то фундамент, оставленный их предками, будет разрушен, а мечети, медресе, рибаты и могилы мусульман будут растоптаны копытами коней русских и лицемеров.
Telegram
Голос Кавказа | Voice of Caucasus
Шиитско-суннитские конфронтации в исторической перспективе прошлого. ч 1.
История государства Сефевидов именно как крупного государственного образования, объединенных еретическими доктринами, начинается с жестокой серии насильственных шиитизаций, начатых…
История государства Сефевидов именно как крупного государственного образования, объединенных еретическими доктринами, начинается с жестокой серии насильственных шиитизаций, начатых…