📿Воображаемся география Кавказа
Недавно на семинаре рассказали историю о том, как таджикская феминистка из Амстердама уличила нашего преподавателя в расизме и ориентализме. Стоит заметить, что этот препод ведет в самом либеральном вузе страны дисциплину «История востоковедения и критика ориентализма», поэтому забавно было услышать, что его самого причислили к ориенталистам. Претензия «прогрессивной» особы заключалась в том, что преподаватель, тоже претендующий на звание «прогрессивного», назвал Туркменистан, в лучших традициях русского ориентализма, Туркменией.

Помимо мыслей о том, что вся эта деколониальная тематика в руках левых интеллектуалов стала очень мощным и отчасти полезным орудием для деконструкции вредных симулякров, я вспомнил о воображаемой географии, упоминаемой ещё самим автором «Ориентализма». Воображаемая география по Э. Саиду - это специфическое социальное восприятие пространства, порождённое текстами, изображениями и дискурсами. Он связывает этот термин непосредственно с восприятием Востока Западом. Саид говорит о том, что «Запад», описывая с помощью этого способа «Восток», конструирует образ себя, т.е. познаёт сам себя через противопоставление «Иному».

Сегодня принято ругать европейцев, а сам принцип воображаемой географии связывается непосредственно с ориентализмом (изучением и накоплением знаний о «Востоке»). В то же время, абсолютно игнорируется наличие этого феномена у любых обществ, вне зависимости от того, к каким условным категориям их причислять. Любое сообщество*, опираясь на собственные локальные представления и смыслы, конструирует образы «Иных». *Речь идёт именно о локальных сообществах, а не нациях, которые могут состоять из множества отличающихся друг от друга сообществ.

Еще во времена жизни в Саудии, я заметил, что выходцы из Южной Азии (пакистанцы, афганцы) вообще не смыслят за существование нашей «необъятной». Они называли Россию Бухарой, а Кавказ (к которому часто относят и мусульманские регионы Восточной Европы - те же Балканы, Крым) - страной джинов / одержимых, которая располагается тоже где-то в Азии.

Никто ведь не станет объяснять старому пуштуну, продающему финики в провинциальном городке Саудии, что той самой средневековой Бухары, о которой он подумал уже давно нет. Причём высока вероятность, что эта Бухара не имеет ничего общего с той, о которой кто-то из нас может почитать в учебниках по национальной истории Узбекистана. Наверняка, у него в голове всплыла собственная конструкция некой воображаемой Бухары, для понимания которой нам понадобилось бы погрузиться в контекст миросозерцания конкретно этого пуштуна. Именно по этой же причине, не было бы проку объяснять ему, что «Кавказ» - это не «Азия».

Кстати, а с чего это Кавказ - не Азия? Почему мы так решили?

Потому что именно таким образом когда-то нарисовали карты и дали названия географическим объектам те, у кого было больше ресурсов. Ведь было бы больше ресурсов у условных пуштунов и полмира называла бы Россию Бухарой, а кавказцы ссорились бы на почве того, кто из них более «азиатский», а не как сегодня - кто более соответствует европейской норме культуры.

После подобных примеров, я не удивляюсь, когда в каком-то арабском сериале про мамлюков говорят, что Черкесия – это страна в Центральной Азии.

Проблема для мусульман заключается в том, что Европа оформила свой взгляд на «Иного» в систему (колониализм) и пошла её навязывать всему миру. Отсюда и Фуко с его рассуждениями о связи знания и власти. Постколониальные элиты во всех бывших колониях педалирует теми же понятиями, что и вчерашний колонизатор, декларируя этим самым процесс самоколонизации или внутренней колонизации. Таким образом, национальные элиты и их идея нации становятся таким же инструментом колонизации (точнее - самоколонизации или внутренней колонизации).

Нам стоит называть вещи именами данными Аллахом , а не онтологией европейского просвещения. Иными словами, необходима актуализация мусульманской системы восприятия реальности / апеллирование к религиозному категориальному аппарату, а не светскому, секулярному, национальному и т.п.

📿Советские истоки национальных идентичностей
Между либеральным дореволюционным и красным востоковедением нет никакого содержательного разрыва. Разница заключается лишь в идеологическом оформлении - обёртке. «Восток» у коммунистов остаётся «Востоком», а «туземные» народы всё ещё воспринимаются «братьями меньшими», которым необходимо «помочь» встать на путь развития для интеграции в единое, но уже не имперское, а коммунистическое пространство.

К примеру, один из основателей российской школы востоковедения В. В. Бартольд (1869-1930) пишет, что «Восток» обладает собственными знаниями, но у него нет четкой методологии, которую европейцам и следует привнести. «Четкая методология» в его случае это безусловно «западная»/ «светская» методология. Отсюда и идёт европейское неприятие собственного прошлого, когда эпоху средневековья обзывают «темными веками», а религиозное сознание и мироощущение становятся разновидностями «мракобесия». Именно по этой причине, к примеру, европоцентричные востоковеды, писавшие об исламе, часто критиковали тасаввуф, который им представлялся реакционным и примитивным, в то время как для большинства мусульманских обществ того периода он был основным институтом производства знаний. Той же логике следовали и красные востоковеды. Глубинной разницы между этими методологиями (буржуазной и марксистской) не может быть, так как они опираются на одни и те же постулаты модерна - прогресс, цивилизационный дискурс и т.п.

Можно очень долго говорить об имперских проектах по интеграции «туземных» сообществ в единое имперское пространство. Кавказские просветители, имперские агенты, русские монархисты и либералы предлагали разные подходы для достижения одной цели - формирования единого унифицированного пространства империи. В советский период, конечно же, не было такого разнообразия подходов - была только советизация. Лишь к последней четверти XX столетия местные республиканские элиты (оформившиеся в кланы) начали делать ставку на формирование этно-национальных мифов, сепарированных от идеи более широкой идентичности Советского человека. Если в начале национальные мифы конструировались в рамках конкретного нарратива о необходимости интеграции в «единую советскую семью народов», то к концу эпохи мы видим активизацию националистического дискурса нового формата. Отныне Nation building производилось по типичному западноевропейскому сценарию, копируя давно сформулированные в Западной Европе либеральные нарративы.

На тему советских и постсоветских национализмов на Северном Кавказе вы можете ознакомиться с важнейшим трудом современности - «Быть аланами», В. А. Шнирельмана.

📿Нация как искусственная композиция
Этнопатриотическая риторика формирует такое множество конструктов, что из виду теряется реальность, в которой мы пребываем.

Ныне существующий этнонациональный движ подразумевает рефлексию над собственной культурой, языком и традициями. Самое печальное в этой картине то, что все объекты этих рассуждений являются искусственными, а их ценность определилась для нас не так давно:

Национальный язык - необходимый для унификации конструкт, сформированный в ущерб множеству актуальных диалектов. Самоценность языка - не более чем заблуждение современных этнопатриотов. После развала СССР производилось огромное количество религиозной литературы на родных языках. Авторы писали и переводили на свои родные языки не потому что «надо сохранять» и «самый красивый язык в мире», а потому что это был актуальный, живой для них язык, на котором они говорили и мыслили. Именно жизненный уклад предполагал наличие этого языка, а не какая-то принципиальная установка, отсылающая к концепту нации. Еще в более давние времена, они и вовсе не стали бы ничего писать на «своем», а выучили бы какой-нибудь язык с готовой письменностью, на котором производилось бы конкретное знание (и вероятнее всего, религиозное) в масштабах всего региона, а не только своего кишлака. В случае нашего региона таким языком был тюрки.

Национальная культура - игнорирование актуальных ценностей, в угоду десакрализованных и изобретенных обрядов, претендующих на примордиальность. После развала Союза население не стало массово бежать в сторону папах, черкесок и пандуров. Простой глубинный народ надел черно-белые узбекские тюбетейки, белые хиджабы, начали организовывать поездки в хадж, стали работать над открытием учебных заведений и обустройством мечетей, переводами книжек, изданием журналов, газет. Таков был культурный контекст региона, который ещё не успели превратить в конъюнктуру. Ислам был очевидной составной частью народной культуры.

Национальная история всегда зависит от выгодных её составителям нарративов, что уже говорит об искусственности кабинетной этноистории. В этом отношении, необходимо осознание отечественными историками в целом перехода в эпоху «постистории». Европейцы придумали нацию и сами же покончили с ней. Лишь общества с колониальным прошлым продолжают тщетные попытки выстраивать нации.

Традиции
Искусственнее «хабзизма» ничего и не придумаешь. Зависящий напрямую от Ислама и неспособный без него существовать, «хабзизм» стал в своё время мощным орудием пропаганды секуляризма и даже исламофобии. «Молящийся» автоматически становился предателем изобретенной нации. «Хабзизм» не имеет никакого отношения к прмордиальности, это скорее разновидность new age культов, что в очередной раз доказывает абсолютно либеральную сущность современных кавказских национализмов, ведь любой new age - результат религиозного кризиса в обществе.

Весь этот «поиск самобытности» предназначен лишь для паразитирования над собственной исключительностью.
«Поиск самобытности» также является инструментом политических элит для реализации постколониальной политики - самоориентализации и самоколонизации.

Те самые «предки», к которым нас постоянно отсылают этнопатриоты успешно мобилизировались лишь на основе Ислама и родственных / сословных отношений. Большая война XIX в. не носила «национального» окраса, а была полноценным и осмысленным газаватом - защитой Ислама или же индивидуальным отстаиванием своей частной собственности. Любой сегодняшний «национальный герой» в своём времени был не более чем маргиналом, организовавшим маргинальное движение, ведь протест всегда маргинален.

Идентичность должна стать не этнонациональной композицией, а абсолютно инклюзивной, какой она должна быть по Исламу. Её содержание должно апеллировать не к абстракциям и изобретённым криптоязыческим атрибутам, а к окружающей реальности и ее интерпретации священными принципами нашего Писания.

~ Не является одним из нас тот, кто призывает к асабийе, или тот, кто сражается за асабию, или тот, кто умирает за асабию.

Инклюзивность национальных проектов является наиболее выигрышной стратегией для мусульман. Мы не сможем вернуться к единству и равенству глобальной Уммы, если будем не в состоянии обеспечить единство мусульман в пределах конкретной территории. Именно поэтому нам хочется, например, бОльшей этнической инклюзивности от Талибана. Точно так же необходимо, чтобы некоторые турки и курды вышли из маргинальных форм этнического национализма или чуждого левого интернационала и вернулись к традиционным формам братства от сотрудничества тюркской и курдской знати при Салах ад-Дине до кавалерийских частей «Хамидие» (где были не только курды и тюрки, но и арабы с черкесами), защищавших восточные рубежи общего дома.

Я уже говорил, что современный Азербайджан был создан отчасти на панисламском базисе и для защиты мусульман Закавказья, но и нам также нужны решительные меры по сохранению талышской, лезгинской, татской, аварской и прочих братских культур, традиций и языков.

К этому же дискурсу обращаются и некоторые наши черкесские товарищи вроде @apolo_gist, которые прекрасно понимают, что ограничиваться сугубо своим нацдвижем, в который с удовольствием принимают любителей западного либерализма, радфемок, ЛГБТ и прочих фанатов Сокурова по принципу уважения симулякров «традиции» и пафосного взаимодействия с коллективной памятью - гиблое дело. Вместо этого они предлагают, чтобы черкесский политический проект включал в себя и других мусульман в этих районах Западного Кавказа, где у них будут благоприятные условия для сохранения своей идентичности.

@occidentalist

📿Ислам и традиция
Традиционализм сам по себе — это что-то из серии фильмов марвел или звездных войн. Это порево для ярых гиков. Традиционализм сам по себе ни на что глобальное не способен - он аполитичен, кастрирован. Это как обсуждать то, чего нет (мультивселенные, спайдерменов и т.д.). Традиционализм старого формата актуален лишь для оторванных от новой реальности, всё ещё заколдованных, находящихся под завесами неизведанного, но мы ведь сейчас говорим о realpolitik?
https://t.me/tyrasbaibak/6289

Традиции накладываются на одну из двух возможных форм интерпретации реальности. С одной стороны - исламская интерпретация, превращающее эту самую реальность в мусульманскую (со взлетами и падениями уровня исламизированности, процессами таджида (обновления) и т.д.) , а с другой - любая другая. Я, будучи мусульманином, критикую чуждую для нас интерпретацию традиций, к которой обращаются, к примеру, националисты со своим «хабзизмом». Мусульманин должен защищать лишь дозволенные и полезные/актуальные для проживания в той или иной местности формы «традиционности». Благодаря «исламизированным традициям», которые защищались мусульманами в прошлом, Ислам много раз сохранялся и передавался последующим поколениям в кризисные периоды. Некоторые установки ислама и вовсе становились традициями местности, которых придерживались уже в формате установок урфа (обычного права).

И идеи национализма, и Ислам становились причинами системных трансформаций внутреннего уклада множества традиционных общин. Они вынуждали членов общины изменять своим привычным формам самоорганизации, образуя новые, опирающиеся на иные ценности. Происходило новое «заколдовывание», а в рамках новоиспеченных наций и джамаатов производилось конструирование свежих символов, традиций, мифов, легенд. Таким образом, ислам апеллирует к традициям так же, как это делает национализм, тоже конструируя собственные формы «традиционности». Именно поэтому не может быть одновременного и национального, и исламского подхода к этому вопросу.

К примеру, в XIX в. на территории Кабарды (в большей степени Малой Кабарды) появились общины кадирийского тариката. Они сформировали для нашей местности уникальный пласт культуры: со своими этическими установками, мифами, символизмом, культурой одеяния и, конечно же, духовными практиками. В своё время это была вполне себе живая община с живой / инициатически выверенной традицией, своей внутренней инфраструктурой в виде зияратов, ученых, алимов и авлия. В то же время, национальная политика актуализировала свои формы «традиционности» на уровне унифицированной нации: ансамблевая танцевальная культура, особенная интерпретация адатов, нью-эйдж религиозность, газыри на платьях и т.д.

Кстати, скажу немного об адабе кавказских застолий. В исторической Малой Кабарде (Терский район КБР) по сей день считается «харамом» ставить бутылку со спиртным на общий стол, поэтому наливают либо под столом, либо за отдельным столом. Эта же практика сохранилась у соседних терских кумыков, ингушей и дигорцев. Вот что такое мусульманство на практике (не путать с «исламскостью», ведь все вышеописанное не имеет легитимности в шариате Аллаха), когда религия настолько укоренена в сознании народа, что даже пить алкоголь, как бы это абсурдно не звучало, пытаются «по мусульмански». Национализм этот акт никак не рефлексирует и выдает примитивное: «предки никогда не были мусульманами, потому что активно выпивали и выпивают по сей день».

Как мы видим, условная «традиционность» никогда никуда не уходит - она констатируется вновь и вновь, а закон жизни подсказывает нам, что на определенном этапе уже необходимо делать эсхатологический выбор: национализм, поднимающий всю хтонь и мерзость местных традиций, либо же ислам, сохраняющий лишь прекрасное и передающий свою мудрость последующим поколениям. Ислам, который усложняет практику греха и оберегает своих адептов на любых уровнях.

~ Если вы отвернетесь от веры и откажитесь повиноваться Аллаху, то Он заменит вас другим народом, и тот не будет похож на вас.

«В Мекке у Кунта-Хаджжи спросили, где вера лучше — в Мекке, или в Дагестане. Кунта отвечал, “что не может быть лучше веры мусульман Дагестана”. Мекканцы не согласились с этим: “Нет, наша вера сильнее, - говорили они, - в Мекке стоит дом Аллаха (Кааба), здесь родился наш пророк Мухаммад!” На это Кунта отвечал: “Вера в Дагестане сильнее, чем здесь, поскольку у вас тут только один враг - Сатана (шайтан), а у нас - трое: шайтан, неверные и лицемеры (мунафикун, здесь: мусульмане, вставшие на службу Российской империи). После этого люди Мекки согласились, что он прав».

Чаще всего под “Дег1аста” понимаются территории современного Дагестана и Чечни, однако интерпретация с включением региона Западного Кавказа в географию охватываемую данным термином тоже имела место быть.

К примеру, в письменной полемике между Ташу-хаджи Эндирейским и Сейидом Джамалуддином из Казикумуха о теории тасаввуфа, первый приводит свои иджазы от шейха Мухаммада Яраги и подчеркивает там, что тот дал ему право принимать мюридов "от Анапы до Дербента", то есть что это иджаза мутляк. В принципе, Ташу-хаджи Эндирейского в Чечне до сих пор называют "Дег1аста тхамд" - "предводитель Кавказа".

📿 Национальная история и нарративы
Когда историческая наука начала складываться в рамках нынешних национальных республик, появилась тенденция всюду пихать цитаты европейских путешественников-ориенталистов, которые делали заметки о местных, параллельно ностальгируя по собственному романтизированному образу прошлого. Тем самым, они сконструировали «Иного», а мы взяли и успешно примерили на себя этот образ. Местные постоянно приводят подобные цитаты, якобы доказывая принадлежность своего народа к культурному контексту исторической Европы. И их вовсе не смущает, что эти путешественники писали в таком же духе об арабах, африканцах и индейцах.

Каждый раз, натыкаясь на баталии представителей разных народов, можно заметить насколько все они жаждут отождествить своё происхождение с тем, что будет соответствовать европейской норме культуры. С условным «Востоком» никто не хочет себя ассоциировать, а ведь каких-то 100 лет назад в регионе было актуально говорить о своём происхождении от семитов, арабов, пророков авраамической традиции, Курайшитов, Чингизидов, что выступало таким же предметом для гордости, как и сегодняшний колхозный европоцентризм. Они пытались соответствовать глобальной мусульманской норме культуры, в той форме, в которой она была тогда актуальна.

Кто и откуда пришёл на самом деле - не имеет абсолютно никакого значения, ведь положение народа «здесь и сейчас» полностью зависит от того культурно-цивилизационного пространства, с которым он начинает себя мифологически ассоциировать. Исторически практически каждый клочок земли на территории Большого Кавказа был так или иначе интегрирован в глобальный проект ислама.

В чём же отображалась принадлежность к единому и неделимому пространству?

В ментальном и мифологическом самовосприятии, в осмыслении региона как чего-то целого/неделимого. Предыдущая запись на канале является показательным. Если же обращаться к представителям Северо-Западного Кавказа, то можно вспомнить нарратив, к которому апеллирует Хаджи Зачерий Брантов – абадзехский просветитель.

В главе «Адыгэмылъапсэр» Хаджи пишет о происхождении адыгов. Согласно собранным им фольклорным сведениям в среде абадзехов, адыги ведут своё происхождение от двух личностей- Кэтай-отца и Кутай-матери. Их сына звали Адыг. У Адыга было семь сыновей: Кумук, Кабертай, Карачай, Чемгуй, Абдзах, Бжедуг, Шапсуг. Впоследствии каждый из них обзавелся семьёй. Эти 7 семей 7000 лет назад из Кэтайской области (территория современной Армении) переселились на Кавказ. Язык, которым они пользовались до этого времени, они оставили потомкам Кумука (т.е. изначальным языком был тюркский), а свой новый язык создали сами. В течение нескольких столетий численность потомков братьев многократно увеличивалась, и впоследствии они заняли обширное пространство Кавказских гор. Оно простиралось от Каспийского моря до Черного.

Итак, важным тут является то, что эти предания связывают по факту происхождения представителей совершенно разных на сегодняшний день национальных (и даже этнических) групп в единое пространство, простирающееся «от Каспийского моря до Чёрного». Таким образом, все нынешние условные обозначения региона не являются исторически актуальными. Для кавказского мусульманина одна часть края дополняла другую, образуя неотъемлемую составляющую большого исламского цивилизационного пространства. Первое происходило путем убеждения в родстве близлежащих обществ, а второе - в инкорпорированности местных мифов в глобальный религиозный миф (как пример, миф о курайшитском происхождении кавказской аристократии). И не так важно то, как обобщено назывались земли Кавказа - «Дег1аста» или же «Черкесия».

Суть заключается не в том, чтобы сегодня переделать границы на картах и уж тем более не в какой-то злосчастной «субъектности» (что бы это в наше время не значило), а в форме самоидентификации, самоощущения, опирающейся на принадлежности к единой исторической и культурной общности всех мусульман одного региона.

Зачерий-Хаджи Брантов.
Автор сборника «Абадзехский сказ».

Родился в период 1839-1843 гг. Создатель абадзехского алфавита на основе арабского языка. Сотрудничал с национальным музеем республики Адыгея в Краснодаре.

📿”Арабизация” - конструкт
В копилку всего того, что обсуждалось выше: https://t.me/kizilelmaya/1008

Вроде все мы должны уже понимать суть вещей: каждый читал Саида, а ныне и Тлостанова (осуждаем) у всех на полках красуется, но все равно разговоры об «арабизации» и универсальном пустынном «Востоке», постепенно поглощающем вершины наших гор, до сих пор актуальны.

Поняв, что «арабизация» - не более чем «пугало», можно будет избавиться от многих глупых предрассудков и стать ещё на один шаг ближе к искоренению такого порока, как национализм 😎 Арабизируемся, братья и сестры, арабизируемся

📿Нация - этническая или региональная?
После подкаста о глобализации, мне поступает куча вопросов и замечаний, мол мы что-то упустили, не досказали, придёт злосчастный «золотой миллиард» и погубит нашу «самость», нашу «культуру» и пр.

*Сразу отмечу, что озвученное ниже - это чисто моя позиция, которую я придерживаюсь с самого начала основания апологиста. С @Radjian мы солидарны на уровне определённых подходов, но наши мета-нарративы фундаментально отличаются друг от друга.

Я стою на позициях ислама, которые четко предписывают человеку цели, ради которых он должен жить и трудиться.

История, нация, культура, искусство - это всего лишь инструменты, а их содержимое - конструируемо/изобретаемо. Таким образом, мы не можем определять подобные абстракции как самоценность. Объективная реальность для мусульманина такова: Ислам и всё остальное.

Учитывая вышеобозначенное, обратимся к вопросу «нацбилдинга». Очевидно, что нациестроительству в принципе нет места в Исламе, однако пребывая в эдакой «Кали-Юге» / в эпохе всеобщей деградации, падения качества человеческого материала, нам приходится считаться с этим инструментарием до наступления лучших времен.

В таком ключе, что оказывается ближе мусульманину - понятие этнонации или же региональной/инклюзивной идентичности*, не привязанной к «аргументу крови»?* (в рамках подкаста, эту форму идентичности мы прозвали гражданской)

Сразу отмечу, что этнонационализм - абсолютно деструктивное явление для нашего региона, даже если он не переходит в плоскость открытого шовинизма. Это бессмысленная трата ресурсов, оболванивание населения и всучивание им в голову бессмысленных симулякров о собственной исключительности, превосходстве, об обладании чем-то «особенным», чего нет даже у ближайшего соседа, и это самое «что-то» нельзя ни в коем случае терять, ведь в обратном случае это «национал-предательство» (это словосочетание придумано клоунами и извращенцами 🤡).

Логика того, что мы должны что-то «сохранять» не имеет никакого отношения к прошлому и канонам «предков», к чему постоянно апеллируют этнопатриоты. Людям кажется, что в условном XIX в. собирались суровые друиды на хасэ и выносили решения, прежде произнося сакральную формулу: «Согласно древним обычаям наших предков…». Похоже именно этим руководствовался Исхак Абуков, когда во время маджлиса 1793 года в Кабарде был повсеместно восстановлен шариат, а князья с дворянами были уравнены в правах (иными словами: произошла полноценная социальная революция, как ранее у адыгов на Северо-Западном Кавказе и позднее в Дагестане при имамах священного газавата).

Напоминаю, что «предки» в Кавказских войнах воевали не за то, чтобы сохранить какие-то «особенности» и «самости» того или иного аула или племени, а за что-то более фундаментальное - за репрезентацию миллета Ибрахима (мир ему) в своём княжеском уделе, ауле, в рамках своего рода, тухума, дома, семьи и т.п.

Телеги про «самосохранение» – это чисто постколониальная яма, в которую попали практически все «малые народы» мира, пока «бывшие» хозяева на этом делают капусту. Отказываясь от каких-то очевидных благ, люди оправдываются: «нет, так ведь у нас не принято!! нам надо [что-то там] сохранить». По итогу получается, что люди в большинстве своём выдумали себе каких-то мифических «мы/нас» и какие-то «традиции» (происхождение которых они даже не могут обосновать), благодаря которым мы уже десятилетиями консервируемся в собственном соку и не можем построить хоть что-то стоящее.
👇🏼

О каком консервировании идёт речь?

— Мы вот тоже мусульмане, но обходимся без бороды, платка, намаза, посещения мечети, изучения языка Корана. Зачем тебе это всё? Ты араб? У нас вот дедушки/бабушки всю жизнь были мусульманами и жили себе спокойно и нормально без этих ваших новшеств

Такие слова можно часто слышать от представителей старшего поколения на Кавказе. Важно отметить, что речь не о дедушках/бабушках нынешних зумеров, а чаще всего об их родителях (поколение 60/70ых).

Обращаясь к более старшему поколению, мы видим всё то, что поколение 60-ых (родившихся в эпоху джинсов, длинных мужских и коротких женских стрижек), назвали «новшеством» и «не нашим». Тут и платки, и бороды, и исламские учёные, и тюбетейки, и тасбихи (чётки), и чалма, и мечети... В том же Баксане ещё в советское время старшее поколение помнило имена местных алимов, обучавшихся религии в аль-Азхаре. Мужчины из множества родов и фамилий из поколения в поколение становились имамами, алимами и кадиями, тем самым, продолжая традиции рода. К примеру, можно вспомнить целую кабардинскую фамилию Моловых - от слова «Мулла», или же «интернациональную» фамилию Эфендиевых. То есть люди спокойно изобретали новую говорящую фамилию и становились тем самым представителями новой общности, новой касты в рамках многочисленных «феодальных» обществ региона.

Самое жуткое - это то, что советский человек считает, что абстрактным «старшим» было «спокойно и нормально», будучи мусульманами в XX в. Тем самым признавая «нормальность» положения мусульманина в период Советского союза. Это пораженческая, мещанская и абсолютно деструктивная форма мысли. Это чистой воды «унаутство». Они понимают и принимают ислам только в определённых церемониальных рамках - заключение брака и похороны. Это колониальный «ислам рабов», который они хотят сохранить. Это тот ислам, который им некогда дозволило соблюдать партийное руководство, а до них - царская администрация. Это ислам ермоловских прокламаций, а не ислам сахабов, аулия и больших ученых.

Таким образом, мы понимаем, что этнонационализм абсолютно антиинтеллектуален: он тупой, грубый, эмоциональный. Об этом в своё время ещё сами русские националисты хорошо говорили (в частности, рог пиар). Качественный электорат никогда не поддержит такой цирк. Этноцентристы консерваторы разрозненны, не обладают чёткой идеологической платформой, апеллируют к симулякрам и просто плохо образованные люди (достаточно вспомнить тех же скинов, всегда служивших «торпедами» местным чиновникам и различным политическим силам, в том числе либералам).

Таким образом, романтический этнонационализм для нас - это сверхпримитивная вещь и раковая опухоль, которую необходимо вырезать из тела региона. Этническое происхождение - не та категория, которой должны себя первоочередно идентифицировать порядочные люди или представители каких бы то ни было элит (никакие элиты в мире вообще никогда себя не ограничивали этническими рамками).
👇🏼

Зачем всех смешивать в одну кучу?
Ответ предельно прост: чтобы как можно скорее и мягче преодолеть национализм и размыть все эти деструктивные формы самоидентификации, никогда не являвшиеся исторически актуальными в регионе и не приемлемые с т.з. традиционного религиозного самосознания. Люди похоже не понимают наших намерений, когда пишут: «глобализация приведёт к уничтожению сложившейся национальной культуры».

Да, именно этого мы и хотим, чтобы люди оставили эту джахилию и наконец занялись серьёзными вопросами - стали субъектами своих жизней, а не объектами. Так что очевидно, что мы хотим преодоления национального, а не его сохранения.

Если любая идентичность - это конструкт, так почему же мы не можем использовать идентичность для консолидации, когда для этого есть почва и куча предпосылок? Если бы не итоги Кавказских войн, большинство народов Кавказа с большой долей вероятности ассимилировались бы и растворились бы в более крупных и доминирующих субъектах региона, занимавших плоскости и степи. Культурно и религиозно монолитное и слаженное пространство – это то, к чему шёл Кавказ вплоть до середины XIX вв. и так или иначе продолжает идти сегодня с развитием городской культуры, то бишь индустриализации.

Есть Азербайджан, есть Дагестан - более менее единые проекты, с определенной внутренней логикой существования. Хоть эти политические проекты и бывает, что заигрывают с национализмом и национальной идеей, но почва для призыва ахлю-Сунна, очевидно, является наиболее благоприятной (последние 30 лет свидетельствуют об этом). В западнокавказских мусульманских республиках (Адыгея, КЧР и КБР) тоже не самая плохая картина в плане призыва. Во многом это заслуга «интернациональности» джамаатов и абсолютного отсутствия национальной риторики в религиозной среде. Таким образом, задача состоит в том, чтобы не допустить возникновения этой риторики (гибрид национального и религиозного) и расширить исламский формат коммуникаций между представителями разных обществ нашего региона и мусульманского мира в целом.

Любые социальные конструкты (коих плодит и сам Ислам) должны использоваться нами для реализации лишь одной цели - расширения границ и горизонтов для осознания себя частью чего-то большего , частью Уммы Мухаммада ﷺ и Миллета Ибрахима (мир ему). Ведь «общность исторической судьбы» наших предков ощущалась и связывалась именно с глобальным мусульманским миром - с Большим Востоком. Об этом подробнее в будущем ин ша Аллах.

📿Межнациональные браки
В качестве дополнения к предыдущему лонгриду, в рамках темы формулирования единой общности на Западном Кавказе, хотелось бы озвучить (хоть и уверен, что латентные нацики меня за это закидают 🍅) один из возможных инструментов для реализации антинационального пространства - межнациональные браки.

То, что называют «глобализацией» уже повсюду. Это не то, что можно допустить/не допустить, это уже есть. Пытаясь сопротивляться тому, что уже есть, люди выдумывают различные химерические конструкции, чтобы противиться тому, что уже их поглотило.

Как-то один брат писал: «пусть жахнут ядерной бомбой, разрушат глобальный мир, и мы тогда обсудим что-то не глобалистское».

Этнопатриотизм и совковый традиционализм - лишь некоторые из возможных химерических конструктов, которым массово подвержены наши соплеменники. Преодоление и размытие этих недоидентичностей и станет выходом из сложившейся ситуации. Ситуации принятия реальности и адаптации к ней.

Именно поэтому не стоит противиться межнациональным бракам. Для формирования инклюзивной идентичности, о которой я писал ранее, необходим определённый уровень внутренней (да и не обязательно внутренней) ассимиляции (который исторически был актуален в регионе), поэтому бракам между соседями нужно всячески содействовать и радоваться 😎.

Всё достаточно очевидно: этноцентризм оказывается не таким уж актуальным там, где представлено этническое разнообразие.