СТАРИННЫЕ ОКТАВЫ (Octaves du passé)
Песнь вторая

XLVI
   Лимониус, директор, глух и стар,
   Софокла нам читал и Одиссею,
   Нас усыплять имея редкий дар;
   Но до сих пор пред ним благоговею...
                           XLVII
   Урок по спрятанной в рукав бумажке,
   Бывало, всякий бойко отвечал.
   При нем играли в карты мы и в шашки:
   Нам добродушный немец всё прощал...
                           XLVIII
   Честнейший немец Кесслер -- латинист,
   Заросший волосами, бородатый,
   На вид угрюм, но сердцем добр и чист,
   Как древние Катоны, Цинциннаты
   И Сцеволы; большой идеалист,
   Из года в год, отчаяньем объятый,
   Всем существом грамматику любя,
   Он нас терзал и не жалел себя.
                            XLIX
   Ответов ждал со страхом и томленьем,
   Краснея сам, смущаясь и дрожа:
   Ему казалась личным оскорбленьем
   Неправильная форма падежа,
   Ему глагол с неверным удареньем
   Из наших уст был как удар ножа.
   Земному чуждый, пламенный фанатик,
   Писал он ряд ученейших грамматик.
                              L
   Читал Платона Бюрик -- не педант,
   Напротив, весельчак, но злейший в мире,
   Весь белый, бритый, выхоленный франт,
   В обрызганном духами вицмундире;
   К жестоким шуткам он имел талант:
   Того, кто знал урок, оставив в мире,
   Он робкого лентяя выбирал
   И долго с ним, как с мышью кот, играл...

Как известно, больше всего историки философии любят критиковать других историков философии за то, что они все неправильно делают и вообще не понимают, что такое философия.

Наш любимый #bruckerus не исключение. От него досталось немцу Георгу Хорну (1620-1670) и голландцу Отто ван Херну (1577 – 1652) за то, что они, обманувшись многозначностью слова «философия», написали не историю философии, а историю eruditionis universalis. Писали они, кстати, тоже по-латыни.

Мнение Брукера возобладало, так что в итоге нам пришлось ждать XX в. и расцвета жанра интеллектуальной истории, чтобы eruditio universalis вернулась на историографическую сцену. В некотором смысле авторы, которых ругает Брукер, выглядят даже более современно по нашим меркам: тут тебе и поворот на восток (к халдеям), и выход за привычные временные рамки в поисках древней мудрости.

Кажется, неплохое это было время для науки, XVII в. — никаких тебе строгих жанровых ограничений. Потом, конечно, Брукер с Гегелем порядок навели. На словарь мне сегодня сил не хватило, поэтому просто смотрим:

7. De peccatis scriptorum historiae philosophiae

Время просмотра ок. 3 мин.

В прошлый вторник мы говорили о том, что диалог «О добродетели» из Appendix #platonica может входить в число упомянутых у Диогена Ἀκέφαλοι, поскольку имя собеседника Сократа неизвестно. Но внимательные читатели, заглянув в перевод С. Я. Шейнман-Топштейн (его можно найти в 4-м томе четырехтомника Лосева, после «Писем»), могли заметить, что Сократ беседует с неким Гиппотрофом.

Вопрос: откуда взялся Гиппотроф? Древние не предваряли диалоги списком действующих лиц, и понять, кто говорит, можно было лишь по обращениям. Обычно у Платона в начале диалога в прямой драматической все друг к другу обращаются по именам. В диалоге «О добродетели» таких обращений нет.

Но имя «Гиппотроф» появляется в византийской рукописи (Vaticanus Graecus 1, IX-X в.), и скорее всего византийский ученый, который его добавил, смотрел на список spuria у Диогена. Там есть название Μίδων ἢ Ἱπποτρόφος, которое в наших рукописях не встречается. Вероятно, переписчик решил «назначить» Гиппотрофом собеседника из «О добродетели». Фотография рукописи с именем Гиппотрофа прилагается.

С этим Гиппотрофом (или как его там) Сократ, как и в диалоге «Сизиф», обращается к проблематике платоновского «Менона». На повестке знакомый вопрос о том, «изучима ли добродетель». Решительный вывод Сократа заключается в том, что нет, не «изучима». Это божественный дар, «и доблестные мужи появляются так, как появляются божественные прорицатели и вещие люди». Расходимся.

Возможно, текст был направлен против Ксенократа: Диоген Л. сохранил название его сочинения ὅτι παραδοτή ἡ ἀρετή.

3-24 мая 2024 г. на Факультете гуманитарных наук НИУ ВШЭ состоится II научная конференция студентов и аспирантов «TERRA HOMINIS – 2024».

Конференцию откроет пленарное заседание, которое будет сопровождаться 13 секциями, отражающими основные направления современных гуманитарных и социальных наук.

К участию приглашаются студенты (специалисты, бакалавры, магистранты) и аспиранты российских и зарубежных вузов.

Рассмотрению подлежат только заявки, поданные в системе электронной регистрации в срок до 17 марта 2024 года включительно.

По результатам конференции планируется публикация сборника. Все желающие смогут получить сертификат, подтверждающий участие в конференции.

В рамках конференции запланирована секция «Философия и цифровизация». Заявки на эту и другие секции можно оставлять по ссылке выше.