В чем, собственно, и беда любой диктатуры. Даже когда каудильо рехнулся окончательно, в его окружении нет ни одного человека, который способен сказать об этом прямо и вслух. Не говоря уже о банально гуманном коллективном решении вызвать к больному санитаров.

45-минутный параноидальный бред в эфире на речь триумфатора не похожа ни разу.

Сбивчивый перечень обид вместо пятиминутного уверенного спича лучше всего говорит о том, насколько не хотелось принимать окончательное решение. Но деваться уже некуда: альтернативой была только война, в которую Путина мягко, но при этом безостановочно тянули «партнеры». Признание независимости — это последнее, что хотелось бы делать Путину. Собственно, еще пару дней назад вероятность этого признания была крайне низкой. Но теперь выбора не осталось.

Поэтому и полная околесица в прямом эфире. Путина буквально вынудили выйти из зоны комфорта, заставили принимать ситуативные решения, чего он всегда избегал. И избегал правильно: теперь понятно, что в кризисной обстановке руководитель из него никакой. Он немедленно «плывет».

По сути, Штаты с их умением персонифицированного управления создали ситуацию, абсолютно неприемлемую для Путина, неприемлемую в управленческом смысле. Ему нужно время. Много времени. Ему его не дали. Поэтому любое решение, принятое в цейтноте, было бы либо ошибочным, либо крайне неудачным. И самое интересное, что он это всё понимает и сам. Отсюда и это многословие и оправдания.

Проблема Путина теперь не на Западе. Проблема Путина теперь с собственной братвой. То, что она труслива до дрожи, только добавляет рисков. Трусы ведут себя совершенно непредсказуемо, когда попадают в экстремальную обстановку. А обстановка для ближайшего окружения Путина становится критической: теперь они на прицеле. Всё, что было украдено за 20 лет, может пойти прахом. «Ты голодранец!»©

И вот эту-то братву теперь Путин должен бояться гораздо сильнее, чем Запада. Для тех он очень удобный и предсказуемый. Полезный. Для этих он теперь смертельно опасен.

Движение «Ансар Алла» в Йемене (хуситы) поддержали признание ДНР и ЛНР. Расчет понятен - им самим нужно легитимизироваться.

Евросоюз угрожает ввести санкции против всех, "кто был задействован" в признании Россией ДНР и ЛНР.

Теперь, думаю, понятно, почему Нарышкин так пугливо мямлил на Совбезе, а остальные его члены были весьма невеселы. Ну, за исключением жизнерадостного Медведева.

ДНР-ЛНР признали в текущих границах. Что фиксирует линию фронта и не требует необходимости отвоевывать Донецкую и Луганскую области по админгранице. Фактически это заявление, что войны не будет.

Похоже, что Лукашенко и в этот раз будет отмораживаться с признанием ДНР-ЛНР, как и с Крымом. У Путина просто нет столько денег, чтобы проплатить это мероприятие. А Лукашенко себя ценит не настолько дешево, чтобы за так играть в чужие игры.

Мое отношение к принятию вчерашних решений по отношению к ДНР и ЛНР даже не двойственное, а тройственное.

Первое. Любое действие и любое решение режима, которое подрывает его устойчивость — это, безусловно, огромный плюс. Здесь действует негативистская (что само по себе не очень хорошо, но в наших условиях другого нет) формула: чем хуже для режима, тем лучше для России и ее народа. Чем раньше этот полутруп себя похоронит, тем больше шансов у страны и народа на нормальную жизнь в будущем.

Путин, проводя Совбез, решал тактическую задачу: проверить своих соратников на лояльность. Однако даже в этой сугубо аппаратной задаче он не изменил своему принципу: решать тактические задачи ценой стратегического провала. В записанном «прямом эфире» мы увидели вместо монолитного окружения фюрера стадо блеющих насмерть перепуганных трусливых овец. И других у Путина нет — только эти. О каком «донбасском консенсусе» с народом может идти речь, если даже в верхушке российской знати царит паника и страх?

Второе. Ввод войск на территорию Донбасса всего лишь легализовал известное давно военное присутствие России в этом регионе. Всё остальное остается как и прежде. Выбранная Путиным тактика «нас там нет» при всём своём идиотизме давала ему маленькую, с носовой платочек, площадку для манёвра. Теперь нет и её. В этом смысле положение режима ухудшилось, так как сократилось пространство решений. Тут мы имеем чисто управленческую формулу: эффективное решение расширяет это пространство, неэффективное — сужает. Так что, имея в виду первый пункт «чем хуже, тем лучше», это решение можно только приветствовать.

При этом Путин расширил пространство для Украины и для Запада в целом. Что не может не вызывать удовлетворение с той стороны. Теперь Украина может с полным основанием требовать и добиваться обеспечения своей безопасности даже без формального членства в НАТО. Здесь открывается весьма широкий перечень мер, включая и угрозу, озвученную Зеленским — возвращение ядерного статуса. Запад не может не отдавать себе отчет в том, что без ответа на действия Путина он воспримет это как слабость и пойдет дальше. Поэтому Западу придется создавать на территории Украины полноценный санитарный кордон, и эту ситуацию Путин создал вчерашним решением. И вот это приводит к третьему пункту.

Третье. Безопасность России, безусловно, серьезно понизилась. Создана и зафиксирована очередная «мина», которую придется обезвреживать после Путина. Причем у этой мины так перепутаны провода, что просто перекусить какой-то не получится. Однозначного решения у всех этих оставляемых отложенных катастроф нет. Их придется решать и в комплексе, и каждую по отдельности. И в этом смысле, приветствуя идиотское решение о признании, которое на самом деле решением уже не является (оно опоздало примерно лет на семь с половиной), нужно понимать, что проблему все равно предстоит решать. Другим людям и в других условиях, но разгребать всё, что оставит после себя эта никчемная бездарь, все равно придется.

Депутат Калашников сообщил, что признание ДНР и ЛНР будет в границах Донецкой и Луганской областей на момент начала событий весны 14 года. С паршивой овцы, как говорится. Как на самом деле произойдет признание, пока неясно на самом деле, но это предложение — попытка застолбить будущую угрозу. Если что не так — то вторгнемся уже и на эту территорию.

Территория является ценностью в условиях традиционного уклада и хозяйства. Войны за территории — это войны древности, средневековья и раннего капитализма. Для индустриального уклада ценностью становятся коммуникации. Геополитика (борьба за ресурсы) в индустриальном мире уступает место геоэкономике — борьбе за пути транспортировки ресурсов и товаров. В постиндустриальном укладе ценностью является когнитивная сфера — контроль сознания. Поэтому на первое место выходит борьба смыслов, борьба за умы.

Примитивизация и деградация российского жизненного пространства маркируется сменой ценностей. Причем как на уровне правящей касты, так и на уровне коллективного бессознательного.

В этом смысле крымская история и последовавший за ней короткий «крымский консенсус» прекрасно демонстрируют, что захват чужой территории и в массовом сознании, и в понимании элиты есть благо. Это логика набеговой экономики, когда ты проедаешь насквозь собственную инфраструктуру и начинаешь кормиться за счет захвата окружающего тебя пространства. Альтернатива — интенсификация развития, переход к другому технологическому укладу, развитие уже имеющейся территории — для массового сознания и о сознания элиты просто не доходит. Они не понимают, как это.

Парадокс — но буквально за три десятилетия утрачены практически все навыки предыдущей высокоразвитой цивилизации. Мы сегодняшние уже не способны выдвинуть проект развития даже индустриального уклада. Китай, к примеру, такой проект имеет — свой «новый шелковый путь». Это тоже проект прошлого века, проект чисто индустриальный. Это проект в рамках борьбы за коммуникации, но по крайней мере китайцы уже превосходят нас на целую эпоху в мировоззрении. А всего лишь 20 лет назад Китай был по своему развитию на одном уровне с Россией. Еще лет двадцать — и китайцы начнут глобальную геокультурную борьбу, имея и развивая своей проект «социального кредита». Да, пока он специфический и совершенно не адаптирован под чужие культурные коды, пока он не реализован до конца в самом Китае, но по крайней мере китайцы уже имеют этот проект и занимаются им.

Запад тоже имеет свой проект 21 века — проект «новой нормальности». Его можно обсуждать, можно категорически отрицать и не принимать. Что, кстати, правильно. Но только отрицанием проблему не решить. В противовес ему нужно выдвигать собственный геокультурный проект, собственную систему смыслов и ценностей. Иначе рано или поздно, но нас поглотит — либо новая нормальность, либо социальный кредит. И иного будущего нет.

И в это самое время Кремль продолжает заниматься борьбой даже не прошлого, а позапрошлого уклада. Именно это нужно ставить в вину и нынешней знати, и нынешнему «лидеру» - они обворовывают страну не только и не столько в материальном плане (впрочем, от вчерашней босоты другого ожидать просто нелепо. Голодный никогда не нажрется). Их вина в том, что они обокрали нас на время — ценнейший ресурс. Практически два поколения нашего народа прожили свою жизнь в безвременье. Они сгорели в бессмысленной текущей борьбе за самовыживание в созданном Ельциным, а затем Путиным аду. Два поколения — это уже много. Сколько они могли сделать и уже не сделают. Мало того — следующее поколение тоже будет практически потеряно, так как ему предстоит расчищать площадку от тех руин и завалов, которые оставят после себя нынешние временщики. Три поколения — не много ли? Не слишком ли высокая цена за комплексы и примитивизм наших правителей?

Пару сотен лет назад можно было себе позволить размениваться поколениями и миллионами бессмысленно потраченных жизней. Сейчас темпы развития совершенно иные. И кто в них не укладывается — тот может отстать навсегда. Время — абсолютный ресурс, и когда его вот так разбазаривают — это и есть преступление, которому нет никакого прощения.

Решением канцлера Германии сертификация Северного потока-2 остановлена. О санкциях еще не объявлено, но вероятность закрытия СП-2 или по крайней мере невозможности его эксплуатации существенно возросла.

У побед и поражений на самом деле разные родители. Даже слабый может выиграть, используя ошибки сильного. И даже сильный может проиграть, если будет ошибаться. В любую игру (а жизнь — это своего рода игра, и игровые стратегии весьма неплохо описывают многое из происходящего) всегда играют минимум двое. А значит — у каждого есть шанс. Победить или проиграть. Поэтому побеждают не обязательно сильные, а вот у умных шанс всегда больше.

Произошедшее вчера — вне всякого сомнения тяжелейшее поражение Кремля и лично Путина. Впервые за 20 с лишним лет он психологически был просто раздавлен и его параноидальная сбивчивая почти часовая речь, в которой он также впервые просто выплеснул какую-то звериную злобу на страну, в которой родился, в которой получил стартовую площадку — всё это для любого психолога скажет очень многое. Я не психолог, но тут всё на поверхности.

Путину пришлось сдать карту, которую он берег и ценил. Просто потому, что ничего другого у него в руках уже и не остается. Минский процесс, которым он пытался манипулировать, шантажировать, а чем черт не шутит — и воплотить, сдан ни за что. Кремль не получил ничего сверх того, что имел, сбросив при этом козырь. Это очевидное фиаско.

Более того — теперь он утратил право инициативы. Его угрозы войной уже точно не испугают ни Украину, ни Европу, ни НАТО. Вслух, конечно, будут произноситься разные пугающие версии и сценарии, но только слепой не увидит сдачи позиций без какой-либо компенсации. В таком положении условия не ставят и тем более не навязывают.

Однако есть «но». И у этого «но» есть вполне известный пример. Гитлер дважды совершал аннексии, и Запад дважды пытался от него откупиться, грозя пальчиком. Правда, есть и отличие от нашей ситуации: с каждым приобретением Гитлер поднимал мощь своего рейха (Австрия дала ему людской ресурс, Чехословакия — индустриальный), чего не скажешь о путинских приобретениях, но в любом случае аналогии уместны: оба раза Германию «отпустили» и получили в итоге европейскую гекатомбу.

Пока ситуация развивается в том же сюжете. И проигравший Путин вполне может дождаться (если, конечно, физически еще будет существовать), когда весы снова качнутся в его сторону. Тем более, что предпосылки есть — у Запада свои заморочки и с кризисом, и с продвижением-противостоянием глобальных проектов («Новая нормальность» vs «Социальный кредит»), ему попросту некогда особо заниматься третьеразрядными периферийными проблемами. И если так, то рано или поздно, но инициатива снова придет в руки Путина. Не потому, что он такой прозорливый, а потому что его противники не воспользуются своей.

Учитывая, что проекта развития России у нынешнего режима нет и быть не может, единственное условие сохранение власти — это создание нового кризиса. И как только представится возможность, его снова будут создавать. Набор инструментов у Кремля тоже предельно ограничен, а потому военный кризис — это наиболее вероятная сюжетная линия. Здесь, видимо, и создается «закладка» на будущее — неясность с границами ДНР-ЛНР. И следующий кризис проектируется уже сейчас — это война за выход к бывшим административным границам областей. Причем это снова будет гибридная война «нас там нет», благо вооруженные силы ДНР-ЛНР в наличии, никакой реконструкции Донбасса никто, конечно, проводить не будет, а потому у людей во все той же кромешной жизни там особого выбора тоже не будет. Как и сейчас, армия — это почти единственное место, где платят, а потому большая часть «народной милиции» служит только за зарплату. Ну, а кто платит, тот и отдает распоряжения.

Прямо сейчас вероятность победного марша к границам практически исключена. Поражение есть поражение. Но это сейчас.

Минск, похоже, не будет признавать ДНР-ЛНР. Белорусский МИД ограничился выражением уважения решением Кремля.

Минобороны РФ: всего в РФ беженцев из Донбасса уже около 100 тысяч, почти 30 тысяч из них — дети.

Ну, вообще-то, этих людей не спрашивали, а просто загрузили и вывезли. В принудительном порядке. Это раз. Во-вторых, мужчин не пустили - только старики, женщины и дети. Неудивительно, что треть депортированных (а по сути, принудительная эвакуация - это и есть депортация) - дети. И депортация проведена в лучших традициях Третьего рейха - из вещей только то, что можно унести на руках.

Ну, и наконец, еще одно замечание. Вся эта история с депортацией проводится исключительно под конкретное решение, которое состоялось вчера. Фюреру потребовалась картинка, ее обеспечили. Людей, как обычно, просто использовали.

Фашизм везде выглядит одинаково, а то это новость.

Путин просит Совет федерации разрешение на право ввести войска на территорию ДНР-ЛНР. Естественно, что получит его. В целом ситуацию это не меняет - войска будут введены на территорию, которую Кремль контролировал и ранее.

Ключевой вопрос - снимет ли это проблему обстрелов? Это не такой простой вопрос, так как огонь ведут обе стороны, а кто в каждом конкретном случае был инициатором - тут и с поллитрой не разберешься. Для нас, конечно, говорят, что стреляют исключительно «оттуда», «там», понятно, прямо противоположная точка зрения. Поэтому соревнования по стрельбе, думаю, продолжатся. А с учетом того, что теперь по российским войскам можно будет стрелять без ограничений, то появится и элемент азарта. Плюс нужно же туркам испытывать свои Байрактары в боевых условиях, а тут такой полигон…

В общем, думаю, на первых порах всё притихнет, а потом будет как в «Трех мушкетерах» с осадой Ля Рошели.

Экстренная пресс-конференция Путина по поводу полученного разрешения на применение войск за рубежом была проведена, как можно понять, для одной-единственной закладки: озвучена новая будущая угроза: территориальная. Путин признает ДНР-ЛНР в границах, определенных в их конституциях. На данный момент это административные границы соответствующих областей на 14 год. (Кстати, любопытная формулировка — если в конституции будут внесены какие-то другие границы — ну, скажем, в пределах Приднестровья, то согласно этой формуле, Путин поддержит и их)

Проще говоря, закладывается угроза на следующий этап. Именно ею в будущем и можно будет продолжить шантаж Киева и Запада. В общем-то, все по плану: этот режим может существовать только в состоянии войны, он и будет генерировать военные угрозы до самого конца. Оплачивать этот праздник жизни, понятно, будут обычные люди. Мы - платить, дончане - гибнуть на передовой. А кто же еще будет освобождать свою родную землю?

Если кто-то подумал, что на его землю пришел мир, тот слишком поспешил. Мир будет только на кладбище.

Что, в общем-то, интересно в реакции Запада — она достаточно снисходительна и даже в чем-то индифферентна. Санкции против депутатов — да их в России-то за людей никто не считает, и власть в первую очередь. По факту есть десятка полтора смотрящих за Думой, остальной контингент набит туда по соображениям то ли престижа, то ли прикола. Обижать этих бедолаг санкциями — ну, не серьезно. Санкции против Ротенбергов — да на них и так этих санкций как блох на жучке, одной больше-одной меньше.

Любопытно здесь то, что либо Запад действительно особо не видит проблем в происходящем и вполне трезво оценивает возможности Кремля по дальнейшей эскалации, то ли западные элиты снова включили Чемберлена-Даладье и банально идут в сюжете мировой войны, для которой нужно взрастить врага, которого придется побеждать ценой больших усилий.

Я это к тому, что возникает предположение: Путина просто провоцируют, чтобы он шел дальше. Запад двигает свою «новую нормальность». Ему нужно сломать нынешний мировой порядок просто потому, что построить что-то новое можно только сломав что-то старое. Нужен инструмент демонтажа, таран. Потом его, конечно, сломают о колено и выбросят: инструмент для демонтажа плохо подходит для строительства. Кувалдой можно ломать стены, но возводить новые — требуется мастерок. Поэтому Запад заинтересован в новом Гитлере, и если его нет под рукой — его будут выращивать. Подстегивать, давать коридор, по которому он будет идти туда, куда его направляют. Особенно, если бог не дал ума.

Путин «отскочил» от войны, однако вряд ли такая самостоятельность по душе тем, кому нужно совсем другое. Поэтому и слабая реакция на произошедшее. Которая более похожа на приглашение — мы слабые, мы тебя боимся, мы не будем ничего серьезного предпринимать... И уже сегодня Путин заговорил о признании ДНР-ЛНР в границах областей. А значит — есть повод для того, чтобы подтолкнуть его к этому правильному решению. И, кстати, чем быстрее, тем лучше, так как пока обстановка вполне располагает. Через месяц снова нужно будет создавать экстремальную ситуацию, нагнетать информационный психоз... В общем, чего тянуть? Давай, Влад, мы тебя сильно-сильно боимся.

Интересы Украины, понятно, для Запада — пустой звук. Интересы людей, которых могут бросить под российские танки — тем более. Интересы русских, которые должны будут взломать оборону ВСУ и героически умереть на ней — а кому они интересны, если и Путину на них плевать.

В общем, пока есть определенная вероятность, что наш герой оправится от собственного страха и очевидного унижения и пойдет восстанавливать порушенное реноме через восстановление территориальной целостности новых признанных субъектов. Сколько при этом ляжет — да кому какое дело, «...«нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя...» Ну, а если правильно расставить акценты, то сходу можно спровоцировать и на большие свершения.

Эта вероятность пока носит, конечно, гипотетический характер. Но примечательные оговорки сегодняшнего дня, а главное — толкование принятых решений выглядит вполне в рамках подобной гипотезы. Кроме того, Путин уже выдвинул новый ультиматум — теперь в адрес Украины. Ультиматум абсолютно неприемлемый и очевидно невыполнимый: разоружиться и заявить о своем категорическом нейтральном статусе. Что по сути означает полную и безоговорочную капитуляцию. Без военного поражения такие условия не выполнит никто. Возможно, что на это и расчет.

Сюжет выглядит крайне запутанным, но главное здесь то, что он со вчерашнего дня начал развиваться. А значит — события приобретают собственную динамику. Которая не всегда зависит от принимаемых решений, а развивается просто потому, что ее направили в нужное кому-то русло.

Кремль и ДНР-ЛНР заключили после признания договоры о взаимной помощи, включая военную. На основании этих договоров Путин может вводить войска на их территорию, минуя разрешение Совета Федерации — просто потому, что ратификация договоров в парламенте подразумевает любые военные упражнения на территории договаривающихся сторон без особого разрешения.

Тем не менее, вчера разрешение на использование войск за рубежом было истребовано и получено. Сенаторы, как обычно, не стали вдаваться в подробности. Их дело маленькое, сказано нажать кнопки, значит, надо жать. Парламент — это не место для дискуссий, мы же помним.

Вопрос логичный — за каким рубежом Путин истребовал применение войск? Либо это очередная угроза?

Если угроза, то она выглядит понятной: вчера же было заявлено, что под территорией ДНР-ЛНР понимается территория соответствующих областей по состоянию на 14 год. Часть которых неподконтрольна Донецку и Луганску. Опять же вчера было заявлено, что Минский процесс себя исчерпал, а именно он фиксировал территории по линии разграничения.

Вывод вроде бы понятен: речь идет об угрозе «восстановления территориальной целостности» республик. Для того и разрешение на ввод войск — но уже не в нынешние ДНР-ЛНР, а непосредственно на украинскую территорию. Для «восстановления». Ну, а там, как сказал Путин — всяко бывает. Военные действия, сами понимаете. Заблудится пара-тройка танковых корпусов, выйдет к Днепру и все такое.

Правда, тут как всегда, есть закавыка — за 8 лет оборона с обеих сторон по периметру линии фронта достаточно укрепилась. И прорывать ее с территории ДНР даже при участии российских войск — дело непростое. А то и совсем невозможное, разве что с применением разных спецбоеприпасов. Правда, теперь есть возможность войти на «освобождаемые» территории непосредственно из России. И линия Яценюка (если она, конечно, в природе существует) никого не остановит.

Пока всё это, понятно, угроза. Но вполне реальная, в особенности в ситуации, когда решения принимаются на иррациональном уровне. Который вообще не моделируется — как можно моделировать короткие замыкания в мозгу пациента? А там, похоже, коротит по всем линиям.

Начинается разнобой («разнотык» по определению зиц-президента Медведева) в статистике. На сегодняшнем совещании в Ростовской области оглашены данные о количестве эвакуируемых с территории ДНР-ЛНР людей:

«...В 125 пунктах временного размещения в Ростовской области на утро 23 февраля находились свыше 6,8 тысячи беженцев, из них более 3,4 тысячи – дети. Еще свыше 11,7 тысячи человек, в том числе 5542 ребенка, отправлены 17 железнодорожными составами в 12 других российских субъектов…»

Применением первого арифметического действия устанавливается, что общее число эвакуируемых на сегодняшний день составило 18,5 тысячи человек. Других путей для эвакуации, кроме как через Ростовскую область, чисто географически не существует. Разве что по воздуху или телепортом.

В то же время на федеральном уровне заявлены совершенно иные данные: «...Границу с Россией, по данным на вечер вторника, пересекли более 93,5 тыс. человек. Из этого числа почти 60 тыс. граждан Украины, свыше 34 тыс. граждан РФ и порядка 200 граждан иных государств», — сообщил информатор ТАСС...»

Куда подевались (или откуда взялись) ни много ни мало 75 тысяч человек, неизвестно.

Либо службы избыточно рьяно исполняют указание гнать цифру, чтобы создать нужный информационный фон, либо чиновничья мысль уже распределила выделенные 5 млрд рублей по своим карманам. И в том, и другом случае «мертвые души» крайне нужны, поэтому всего лишь за три дня приписки кратно превышают реальную численность.

Полная остановка проекта газопровода «Северный поток-2», сертификация которого пока приостановлена, возможна, заявил министр экономики Германии Роберт Хабек. «Это тоже может произойти (полная остановка проекта. — РБК). Сегодняшняя мера не является санкционной в узком и строгом смысле слова... Но это все еще возможно. Мы координируемся с европейскими и американскими партнерами», — сказал Хабек

Безусловно, для Германии предложенный выбор — европейская и трансатлантическая солидарность vs экономические потери выглядит крайне непростым. Немцы — локомотив европейской программы «зеленой энергетики» и парадоксальным (хотя абсолютно логичным) образом на фазе перехода к этой энергетике становятся уязвимыми и зависимыми как раз от углеводородного сырья. Причина понятна: переход к «зеленой энергетике» требует одновременного выполнения целого ряда проектов, каждый из которых в определенной степени противоречит остальным. Основными такими проектами являются: ускоренная разработка технологий «зеленой энергетики» (здесь еще просто непаханное поле, так как речь идет о всем спектре: технологиях преобразования различных видов энергии в электрическую, технологиях «упаковки» электричества в накопительные устройства, технологий быстрой разрядки-зарядки, в общем — только начать и закончить). Вторая задача — вывод мощностей «грязной» энергетики. Третья — ввод мощностей «зеленой» энергетики, причем ввод опережающий, и опережающий кратно. Низкий КПД «зеленой энергетики» (из-за состояния текущих технологических решений) требует вводить вместо 1 КВт установленной мощности «устаревших» технологий минимум 4 КВт установленных мощностей «зеленых» технологий — и это даст только паритет, а нужно еще и развитие, то есть, вместо 1 КВт нужно вводить 4-5. Всё это требует ювелирной синхронизации процессов, что в реальной жизни невозможно. Китай уже продемонстрировал, что рассинхронизация процессов приводит к тяжелым энергетическим кризисам. Почти полгода у китайцев бушует серьезный шутдаун, с которым они, в общем-то, справляются, но с трудом. Что ощутила на себе вся мировая экономика.

Но это, как ни странно, нормально: любая система на переходе уязвима, и число критически проблемных точек растет вместе со сложностью как системы, так и процесса перехода.

Понятно, что в таких условиях для Германии критически важно иметь резервы — в том числе и ресурсные. И именно в этом месте она нарвалась на жесткий шантаж Кремля. Естественно, что нужно решать задачи, которые прямо противоречат друг другу: политическая составляющая требует активного сопротивления шантажу, экономика требует любой ценой удерживать устойчивость. Отсюда и колебания. Но выбор приоритетов все равно придется делать, так как хорошего решения нет, есть только два плохих. Немцы еще не сделали окончательный выбор, однако времени на «раскачку» у них очень немного.