Российское наступление в Харьковской области - это попытка создания «санитарного кордона» перед российской территорией во исполнение мудрого указания главнокомандующего.

С учетом того, что сегодня на вооружении ВСУ имеются средства поражения, способные наносить удары на расстоянии в несколько сот километров, а дроны проникают уже за тысячу километров на российскую территорию, идея «санитарного кордона» выглядит достаточно проблематичной.

Технически у проблемного «кордона» есть альтернатива - оккупировать всю территорию противника (можно использовать определение «освободить», но суть от этого изменится ненамного), но тогда нужно быть готовым к партизанской войне (опять же - ее можно назвать контртеррористической, но и это мало изменит суть происходящего) лет на 20-30. Особенно, когда у противника традиции такой войны сильны, а с мотивацией проблем нет. Ну, и оккупация - занятие сильно затратное, будем откровенны. Особенно, когда боевые действия прочно перешли в формат Первой мировой. Хорошо было в Чечне - помогли одной группировке боевиков одолеть другую, и победителей поставили на руководство, выплачивая им обильную дань. Только вот Чечня маленькая, плюс на Украине нет двух противостоящих группировок, ставить не на кого.

Во все времена лучшая защита границ - это дружественный или нейтральный сосед. Создание такого окружения - высший пилотаж внешней политики руководства. Воевать со всеми вокруг - дело нехитрое, а ты попробуй сделать так, чтобы с тобой все хотели дружить.

Обходится такое окружение, кстати, при нормальной политике, на порядки дешевле вражды с ним. Но это уже явно не наш случай.

Австралия как была тюремной колонией, так, в общем, и остается. На местном населении проводят самые зверские эксперименты - только теперь уже глобальных структур. Традиции вивисектора доктора Менгеле возникли не на пустом месте, вся западная цивилизация построена на них.

Предполагается, что МИД должен иметь альтернативный подход военному. Армия - для того, чтобы принуждать, дипломатия - чтобы договариваться. Когда дипломат ничем не отличается от генерала - то зачем он нужен?

Любимое слово нынешних - «надо». Вроде бы и заинтересованность проявил, и понимание темы, и главное - ничего делать не приходится. Еще одно любимое слово - «должны». Ну, и разные производные - «нет времени на раскачку», к примеру.

Писатель невнимательно следит за историческими высказываниями главнокомандующего. Именно он еще в ноябре 2023 года сообщил, что мобилизованных распустят по домам только после завершения СВО. Так что это не вопрос министра обороны. Не тому адресовано пожелание.

Два наших штатных провокатора охранки Вован и Лексус позвонили Макаревичу и голосом Зеленского прогнали ему какую-то телегу. Макаревич вступил в беседу с воображаемым Зеленским и что-то запретное произнес.

Провокаторы вострубили и опубликовали воровские речи подследственного, по какому поводу отдельные депутаты Госдумы потребовали возвести Макаревича в ранг террористов или хотя бы экстремистов.

Вне зависимости от сказанного Макаревичем возникает логичный вопрос: может ли провокация вообще служить основанием для чего-либо? И какие полномочия есть у провокаторов на их, мягко говоря, непочтенную деятельность?

У назначения именно Белоусова на оборону может быть причина, которую нельзя озвучивать вслух.

ВПК подошел к технологическому пределу роста, что можно судить по быстро обваливающемуся росту ВВП в целом. Именно военные расходы дали примерно половину роста ВВП в прошлом году, и раз темпы не выдерживаются, то предел возможностей практически пройден.

Единственный способ как-то выруливать в такой обстановке - это повышать эффективность военных расходов через снижение нормы воровства, которое, как видно из дела Иванова, зашкаливает.

Проблема понятна: согласится ли военная корпорация умерить аппетиты. Да еще в обстановке золотого дождя, падающего на неё.

Скорее всего, нет. Поэтому стоит ожидать саботаж как минимум, а если у Белоусова будет получаться действительно прижать генералов, то и бунтов в разной форме. Вплоть до экстремальных происшествий. Тем более, что у военных специалистов по экстриму достаточно.

«Трудности с возвратом валютной выручки» - это как раз иллюстрация к вопросу - работают санкции или нет. И она же иллюстрация к завиральной идее перейти на платежи за экспорт в рублях.

Основная проблема в том, что торговля за валюту (то есть, доллары и евро) сопряжена с необходимостью создания сети фирм-помоек для отмыва выручки, что, с одной стороны, криминализирует её, с другой - цепочки посредников существенно «облегчают» поступление валюты через свои комиссионные. И чем жестче санкции, тем больше посредников и выше потери на их вознаграждение.

Торговля в национальных валютах (те же рубли за рупии, к примеру) сталкивается с невозможностью организовать в короткие сроки достаточные встречные поставки, чтобы балансировать торговлю. В итоге, как с той же Индией, возможен вариант, что остро необходимые здесь и сейчас ресурсы приходится вкладывать в индийскую экономику, фактически кредитуя её со смутными перспективами возврата вложенных средств. Причем когда-нибудь потом.

Вот же где настоящие заботы у руководства Газпрома.

Потерянный Газпромом европейский рынок сказочно обогатил наших соседей норвежцев. Теперь именно Норвегия стала главным поставщиком газа в Европе. И это при том, что она и при Газпроме чувствовала себя неплохо, а ее фонд национального благосостояния, который аккумулировал доходы от торговли углеводородами, был одним из крупнейших в мире.

Новый арест высокопоставленного генерала из минобороны. Теперь кадрового, а не пришлого «пиджака», как Иванов.

Вряд ли это привет от нового министра, его только сегодня будут представлять коллегии. Скорее, решено слегка осадить «белую кость» генералитета, воспрянувшую после ареста Иванова.

Генералы сейчас на коне, как медики во время «пандемии», а потому могут счесть себя достойными и на более значимое положение во власти. Так что спустить их на землю и предложить не забывать свое место- самое время.

Западные и украинская разведки оценили и озвучили численность собранных для наступления в Харьковской области российских сил приблизительно в 50-60 тысяч человек, из которых в бой введены уже порядка 30-40 тысяч. Если оценка верна, то по сути, это армейская операция с крайне ограниченными целями.

У такого наступления проблема заключается в том, что даже если удастся прорвать фронт противника, развивать успех будет попросту нечем.

82 года назад в неуспешной операции Красной Армии в этих же местах с ее стороны в наступлении принимали участие 5 общевойсковых армий, но даже их не хватило для прорыва обороны немцев и развития успеха. ВСУ, конечно, не немецкая армия, но военные законы в данном случае вынуждают предполагать, что наступательный потенциал может быть скоро исчерпан.

Неподалеку от Волгограда с рельс сошел грузовой состав. Движение по дороге остановлено. Сообщается, что авария произошла вследствие «вмешательства неустановленных посторонних лиц», что позволяет предполагать диверсию.

Официальных сообщений пока нет.

Так как Шойгу назначили координировать работу Военно-промышленной комиссии, возникает вопрос о Медведеве, который, собственно, и занимался этим на своем посту. Это его функционал, и если теперь им будет заниматься Шойгу, то неясно, что поручено Медведеву.

Видимо, появится больше свободного времени для двух любимых занятий, одно из которых - писать посты в Телеграм после принятия внутрь другого любимого занятия.

Ирония задержания очередного армейского генерала заключается в том, что в его функционал входила профилактика коррупции в рядах армии. Вменяют же ему взятку, правда, пока о сумме не сообщается.

Байден подписал распоряжение о запрете импорта российского урана в США. Объемы в деньгах небольшие - порядка миллиарда долларов в год, да и запрет не абсолютный - разрешено выдавать разовые лицензии на импорт в случае отсутствия других источников до 2028 года.

Тем не менее, это очередное сжатие российского экспорта, причем экспорта высокотехнологичного: даже низкообогащенный уран - это не нефть или зерно внавал, а хоть какая-то добавленная стоимость.

В аресте очередного высокопоставленного военного интересна реакция комментаторов. Сам арест - событие почти будничное. Воровство стало настолько обыденным, что не вызывает ни малейшего удивления. Обсуждается он исключительно в контексте «борьбы башен» и только.

По сути, такая реакция - это констатация обычности существующей системы тотального воровства. Но высшее руководство проблемой заниматься не намерено, идя по пути «оптимизации» системы, но не ее слома.

Ломать систему, находясь внутри нее - занятие бессмысленное по сути. Ее можно именно «оптимизировать», но не более того.

Проблема еще и в том, что в России нет коррупции, так как коррупция - это признак развитой социальной системы, где коррупция является аномалией. В России то, что называется коррупцией, является на самом деле «кормлением». В этом смысле даже непонятно, почему разные философы и руководящие лица призывают нас вернуться к традициям - рентная экономика кормления и есть глубокая феодальная традиция. Мы уже в ней, нам некуда возвращаться.

Кормление - не аномалия, а база существующей системы, ее основа и становой хребет. Для того, чтобы переломить сложившуюся систему кормлений, нужно для начала выйти из системы «власть-собственность», где оба компонента являются неразрывными друг с другом, комплементарной парой, где одно не существует без другого.

Человек вместе с властью получает доступ к собственности, и защитить ее может только через обладание властью. При этом любая собственность, даже законная, может быть конфискована - и прямо сейчас власть как раз и занята масштабными конфискациями крупных предприятий.

Отсутствие защиты для собственника является одной из сторон системы рентной экономики. Поэтому-то любой чиновник будет держаться за свое место до смерти (в прямом смысле этого слова, причем даже неважно - физической или социальной смерти, так как в нашем случае это практически одно и то же). Без должности он не в состоянии защитить то, что принадлежит ему по праву кормления.

Это и есть ключевая проблема сложившейся системы тотального воровства. Ее невозможно решить административными мерами и решениями. Она может быть реализована только через переход к другой системе общественных отношений.

И вот там-то коррупция и появится. Но уже не как основа системы, а как ее «вывих», аномалия. И с такой коррупцией можно бороться административными и полицейскими мерами. Победить - нет, нельзя, о свести ее на уровень, не являющийся критически опасным - да, возможно. Если, конечно, такая задача будет стоять.

Но (повторюсь) в наших конкретных условиях борьба с тем, чего нет, однозначно не может быть успешной. Это борьба с фантомом, с ветряными мельницами. У которой нет ни единого шанса.