Вот непросто бывает.
Но есть авторы, с которыми у меня какой-то такой крутой мэтч, что мне хочется все бросить к их ногам, даже если их текст лично мне не очень отзывается.

Две недели подряд у меня будет один выходной. Надо как-то брать себя в руки и не ныть (или нет).

Короче, мне тоже нужен литтренер, который скажет мне, о чем писать.

У дебютных авторов есть такая иллюзия, что опытные авторы всегда точно знают, как работать со своим текстом. Это не так. Особенно если автор пытается поменять стратегию и направление. Я сижу перед написанными тридцатью страницами, и меня одолевает такое количество сомнений, что я описать не могу.

Вчера у нас в бюро прошли питчинги писателей.
Я слушала и впитывала обратную связь от издателей, делала себе заметки, и мне было как-то мучительно грустно, что я не могу поучаствовать в этом самом питчинге как автор — чтобы презентовать свою книгу издателям и получить обратную связь на свои задумки.

Что меня мучает? Давайте я вам расскажу честно.

Во-первых, то что я ухожу от жанра. Я больше не хочу писать фэнтези или магический реализм, я больше не хочу работать с европейскими сеттингами и стараюсь отойти от остросюжетной прозы совсем.
И если вам кажется, что это легкий переключатель — нифига.
Я сижу, перебираю книги, которые мне нравятся или рядом с которыми я хочу стоять, и мучаюсь вопросом, — а оно похоже? А если нет, то на что похоже? А если я не хочу туда, на что оно похоже?

Во-вторых, то, что я пишу прямо сейчас, вообще не проходит тест Бехдель. То, за что меня так яростно хвалили критики в последних книгах, сейчас вообще идет мимо. У меня четыре главных героя, и все мальчики-мужчины.

В-третьих, мне сложно сейчас на кого-то опереться. У меня всегда был бета-ридер, который говорил мне, куда и что. А теперь так сложилось, что то, над чем я работаю, бета-ридеру вообще мимо, он такое не любит как читатель. И я бы мечтала взять консультацию у специалистов, которые работают в этом секторе, показать им отрывки, наработки, синопсис и получить обратную связь. Короче, иногда я мечтаю быть вами.

Пару слов о позиционировании.

Зачем нужен агент, говорили они. Чем он помогает, говорили они.
Агент работает на ваш кошелек, мои дорогие. Переписка с издателем.

В очередной раз думаю, что когда текст ТВОЙ, когда он ИДЕТ, ты просто ныряешь в него и не можешь остановиться. Позавчера — 1870 слов, вчера — 1100 слов, сегодня — 1379 слов. Оно схватило, держит и не отпускает. Но у меня наконец-то у пальцев снова есть крылья.

Когда-то я очень стеснялась говорить: «я пишу книгу, можно задам странный вопрос». Потому что обычно за этим правда следовали странные вопросы.
А еще эти вопросы полагалось задавать, когда я уже точно-точно знала, что книгу допишу (то есть где-то на середине).

На седьмой книге я уже расслабила булки настолько, что за сутки нашла для странных вопросов: 1) учительницу 2) маму школьницы 3) криминалиста со специализацией на серийных маньяках 4) адвоката, которые согласились помочь и поотвечать на странные вопросы.

Вообще заметила за собой любопытную штуку. Что бы меня ни расстраивало в этой жизни, когда тебе накануне кто-то крутой похвалил твою книгу, тебе в целом поебать. То есть от эта эмоция про книгу перекрывает вообще все.

Так что хожу и улыбаюсь, потому что сама Юля Петропавловская сказала, что я молодецъ.
Еще и Полина Парс мне это сказала!

Коротко о важности синопсиса: 4 редактора из 4 разных издательств, никак друг с другом не пересекающиеся, сказали, что СНАЧАЛА они открывают аннотацию и синопсис, и только если история заинтриговала, идут в текст.

Вот и думайте.

Литературный агент / Анастасия Дьяченко

Поговорили с Настей об открытии своего бюро «Литагенты существуют», о работе в издательстве МИФ и о состоянии книжного рынка в нашей стране.

СЛУШАТЬ ВЫПУСК

Instagram*
Telegram личный
Telegram Литагенты существуют
Сайт - https://litagency.me/

*принадлежит компании Meta, запрещённой в Российской Федерации организации.

Моя чудесная коллега Дарина Стрельченко с ее жанровым произведением вошла в лонг Главкниги.
И с одной стороны — поздравляю от всей души.
А с другой стороны — это лишнее напоминание авторам не привязываться к одному издательству. Привязать себя к издательству значит похоронить себя как писателя.

Иногда консультирую авторов и думаю:
вот это я душнила...

Долго думала, писать или не писать, но напишу.
Ибо да будет срач.
Давеча говорила с одним писателем, который припомнил, что крепостное право отменили уж пару лет назад, и он хотел бы перейти в другое издательство. Допустим он издается в Издательстве Пупок. А хочет перейти в Издательство (все придумали рифму, да?) Батат.

Его встречают в издательстве Батат с распростертыми объятиями.

И говорят: вы классный. книга у вас классная. нам нравится. готовы вам делать оффер. только ой. Вы, оказывается, в подушном списке издательства Пупок. Тут такое дело. Нам нужно согласие издательства Пупок, что оно нам вас перепродает. Ну, то есть, что вы им не нужны, и мы можем вас взять. Иначе не можем. Этика-с.

А в издательстве Пупок вам могут ответить, ну, по настроению.
В зависимости от того, нужны вы им еще или нет.

Не пытайтесь угадать персонажей этой истории.
Почему? Потому что я слышала ее раза четыре или пять за последние полгода с разными персонажами, пупками, бататами и прочими.
Это, знаете, как если бы для того, чтобы выйти замуж, вашему новому мужу понадобилось письменное согласие бывшего мужа, что вы ему больше не нужны. Мне одно интересно. Не одно. Два.

1. Вот если человек говорит: я хочу уйти.
Нафига его удерживать? Какой в этом смысл? Если с вами будет хорошо, он и так вернется.

2. Я в душе не понимаю, почему издательства Пупок и Батат не понимают, что смена издателя пойдет на пользу вообще всем? И писателю, и Пупку, и Батату. Это ж почему нужно так плохо уметь в бизнес, чтобы этого не понимать.

У меня все.

Не могу избавиться от чувства, что, как писатель, где-то я пиздец не туда свернула.

Что читают в Черногории? Чем книжный рынок отличается от российского?
⠀
Действие большинства романов происходит на Балканах. Местные авторы почти не используют европейский или американский сеттинг в свои книгах, в отличе от русскоязычных, где процент русреала довольно мал.
⠀
☘️ Местный фольклор. Черногорские и сербские авторы используют персонажей родного южнославянского фольклора: дракавцев, вил, вештиц и других. При этом видно, что авторы неплохо разбираются в своем фольклоре, в отличие от русскоязычных авторов, которые часто используют условный «славянский сеттинг», где намешаны персонажи сказок, водяные, лешие и все, кого авторам удалось припомнить.
⠀
☘️ Много романов посвящено вопросам национальной идентичности. Это острый вопрос для черногорцев, поэтому на полках можно встретить много книг, где речь идет о поиске собственных корней, затянувшихся семейных вендеттах и трудностях самоопределения.
⠀
☘️ Обложки больше напоминают европейские, чем российские. Очень мало обложек с фигурами или лицами персонажей, даже фэнтези, гораздо больше орнаментальных и абстрактных изображений. Обложки, кстати, в основном, мягкие.
⠀
☘️ Мало детективов — детективы почти все переводные.
⠀

А сегодня у меня первый понедельник после отпуска.
Отличный способ выходить из отпуска безболезненно — понаставить себе только приятных задач и радоваться, как ты скучал по работе.

Свела свою чудесную Мари Костюченко с ее романом «Вербы Вавилона» (про ВАВИЛОН!) с замечательным полынным Сашей Лазаревым. Моя литагентская душа ликует!

PS А еще у меня очень личная книжная радость, о которой я пока не скажу, но это касается моей новой книги.
(которую я пишу рекордно быстро) Новости настолько замечательные, что я хз, как сейчас психотерапевту про депрессию рассказывать.

А в Эксмо у Киры Фроловой новый импринт.
(давно бы так)