Спрашивают, какой вопрос я задал бы Владимиру Путину, если бы "Черновик" аккредитовали, администрация СИЗО организовала мне конференц-связь, а Дмитрий Песков "поднял бы трубку". Думаю, примерно такой:
"Добрый день, Владимир Владимирович. Благодарю за возможность задать вопрос даже из застенок. Признаюсь, для меня это значит, что не всë так плохо, как нам в последнее время постоянно кажется. Вопрос мой следующий…
Сегодня вся страна обсуждает проблему пыток заключенных, масштаб и изощрëнность которых шокировали россиян, пользующихся интернетом. Со стороны властей наблюдается определённая реакция на проблему, пусть и не совсем та, которую ждут люди. В частности, в Госдуму внесён законопроект об ужесточении наказания представителей власти за пытки. Это, безусловно, шаг в правильном направлении: пытки - ужасное преступление, и когда их их применяют представители власти с целью совершить следующие преступления - это ужасно вдвойне. Думаю, не каждый человек, даже способный на убийство, сможет длительное время подвергать другого человека пыткам.
Но на мой взгляд ограничиться ужесточением наказания - это лишь борьба с последствиями. Есть способ повлиять на эту проблему в корне, подойти к её решению институционально.
Значительная часть случаев применения пыток со стороны органов власти, силовых органов связана с давлением на подследственных с целью, чтобы они оговорили себя или других. В российских судах такой оговор - самое сильное и ценное доказательство вины подсудимого.
Согласно действующему в стране уголовно-процессуальному законодательству, судья имеет право принимать любые показания подсудимого или свидетеля: первичные (которые часто выбиваются пытками) или текущие - те, что подсудимый или свидетель дают в суде. Согласно же сложившейся в российских судах практике, судьи практически всегда берут за основу те показания, которые поддерживают сторону обвинения.
Неважно, сколько ты приведëшь доказательств на то, что, тебя пытали; неважно, что первичные показания выглядят абсолютно абсурдно… судья обязательно "придëт к выводу", что давление на тебя оказали именно в данный момент, и ты решил отказаться от правдивых слов, которые честно высказал дознавателю, следователю или сотрудникам ЦПЭ.
За два с половиной года, проведённые за решеткой, я прочитал сотни показаний свидетелей из десятков уголовных дел. Они были настолько глупыми, смешными, абсурдными, несостоятельными - что не нужно быть ни юристом, ни лингвистом, ни психологом, чтобы понять: добровольно, в здравом уме, человек никогда такого не скажет.
Институт выбивания показаний пытками привёл к полной деградации следственной работы и судопроизводства в современной России. Оперативники настолько к этому привыкли, что не удосуживаются сочинить хотя бы правдоподобные истории: у них всё проходит в судах. Я не хочу затягивать время примерами, желающие ознакомиться с ними могут подписаться на мою страницу в Инстаграмм или Фейсбук @ibndakik .
Зачем работать, если можно пытать и рисовать раскрываемость преступлений?
Так вот, пытки свидетелей и обвиняемых полностью потеряют смысл, если закон обяжет судей принимать текущие показания, которые свидетели дают в суде. Независимо от того, что из них выбили оперативники. Это на самом деле работает, чему примером может служить практика следствия и судопроизводства у "наших западных партнеров".
А теперь, собственно, вопрос: сможет ли российская силовая машина научиться работать? Или мы так и будем идти по "своему особенному пути"? Спасибо за внимание".
[Аблулмумин Гаджиев из "аквариума" Северо-Кавказского Южного окружного военного суда в Ростове-на-Дону; 23 декабря 2021]
#путин #суд #пресса #журналисты #пытки #тюрьма #сизо #россия #закон
"Добрый день, Владимир Владимирович. Благодарю за возможность задать вопрос даже из застенок. Признаюсь, для меня это значит, что не всë так плохо, как нам в последнее время постоянно кажется. Вопрос мой следующий…
Сегодня вся страна обсуждает проблему пыток заключенных, масштаб и изощрëнность которых шокировали россиян, пользующихся интернетом. Со стороны властей наблюдается определённая реакция на проблему, пусть и не совсем та, которую ждут люди. В частности, в Госдуму внесён законопроект об ужесточении наказания представителей власти за пытки. Это, безусловно, шаг в правильном направлении: пытки - ужасное преступление, и когда их их применяют представители власти с целью совершить следующие преступления - это ужасно вдвойне. Думаю, не каждый человек, даже способный на убийство, сможет длительное время подвергать другого человека пыткам.
Но на мой взгляд ограничиться ужесточением наказания - это лишь борьба с последствиями. Есть способ повлиять на эту проблему в корне, подойти к её решению институционально.
Значительная часть случаев применения пыток со стороны органов власти, силовых органов связана с давлением на подследственных с целью, чтобы они оговорили себя или других. В российских судах такой оговор - самое сильное и ценное доказательство вины подсудимого.
Согласно действующему в стране уголовно-процессуальному законодательству, судья имеет право принимать любые показания подсудимого или свидетеля: первичные (которые часто выбиваются пытками) или текущие - те, что подсудимый или свидетель дают в суде. Согласно же сложившейся в российских судах практике, судьи практически всегда берут за основу те показания, которые поддерживают сторону обвинения.
Неважно, сколько ты приведëшь доказательств на то, что, тебя пытали; неважно, что первичные показания выглядят абсолютно абсурдно… судья обязательно "придëт к выводу", что давление на тебя оказали именно в данный момент, и ты решил отказаться от правдивых слов, которые честно высказал дознавателю, следователю или сотрудникам ЦПЭ.
За два с половиной года, проведённые за решеткой, я прочитал сотни показаний свидетелей из десятков уголовных дел. Они были настолько глупыми, смешными, абсурдными, несостоятельными - что не нужно быть ни юристом, ни лингвистом, ни психологом, чтобы понять: добровольно, в здравом уме, человек никогда такого не скажет.
Институт выбивания показаний пытками привёл к полной деградации следственной работы и судопроизводства в современной России. Оперативники настолько к этому привыкли, что не удосуживаются сочинить хотя бы правдоподобные истории: у них всё проходит в судах. Я не хочу затягивать время примерами, желающие ознакомиться с ними могут подписаться на мою страницу в Инстаграмм или Фейсбук @ibndakik .
Зачем работать, если можно пытать и рисовать раскрываемость преступлений?
Так вот, пытки свидетелей и обвиняемых полностью потеряют смысл, если закон обяжет судей принимать текущие показания, которые свидетели дают в суде. Независимо от того, что из них выбили оперативники. Это на самом деле работает, чему примером может служить практика следствия и судопроизводства у "наших западных партнеров".
А теперь, собственно, вопрос: сможет ли российская силовая машина научиться работать? Или мы так и будем идти по "своему особенному пути"? Спасибо за внимание".
[Аблулмумин Гаджиев из "аквариума" Северо-Кавказского Южного окружного военного суда в Ростове-на-Дону; 23 декабря 2021]
#путин #суд #пресса #журналисты #пытки #тюрьма #сизо #россия #закон