Про грузин в Иране мы упоминали тут.

Местная жительница Сара Челидзе (сидит справа) с семьей Сэиполы (Сайфуллаха) Иоселиани, грузинских репатриантов из Ирана, возвратившихся на историческую родину. Селение Земо Марткопи. Грузия, 1927 г.

В XVI-XVIII веках, когда Восточная Грузия находилась в зависимости от персов, сотни тысяч грузин были насильно переселены в различные области Ирана.

Некоторые общины потомков грузинских переселенцев смогли сохранить свою национальную идентичность до настоящего времени, но были вынуждены принять различные аспекты персидской культуры, чтобы выжить в местном обществе.

Pan Caucasus

Забавно, как у нас на Кавказе любят превращать все в траур и трагедию, но знаете, такую, которую можно описать лишь цитатой Лукошенко: "Меня растреляли, но я выжил!

Были вынуждены перенять элементы персидской культуры, но сохранили свою национальную идентичность....

Йа Рабб. Да, грузин покупали как невольников, захватывали во время набегов, действительно это так. Но, во-первых, определенное их количество, в том числе и знати, также добровольно мигрировало на протяжении веков, среди картлийской элиты были проперсидские дворяне. Во-вторых, многие из них в Иране были явно не в том положении жертв, чтобы описывать все с таким трагизмом.

Депортированные грузины были поселены шахским правительством на малонаселенных землях, которые их новые жители быстро превратили в оживленные сельскохозяйственные районы. Многие из этих новых поселений получили грузинские названия, отражающие географические названия, встречающиеся в Грузии, что помогло сохранить память родовую. В городах Ирана есть кварталы носящие имя "гурджи-махле", "черкез-мехле" и т.д. В эпоху Сефевидов Грузия стала настолько политически и в некоторой степени культурно переплетена с Ираном, что, цитата: грузины заменили кызылбашей среди сефевидских чиновников, наряду с черкесами и армянами.

В столице Сефевидов, Исфахане иногие жители города имели грузинское, черкесское и дагестанское происхождение. Энгельберт Кемпфер, находившийся в Сефевидской Персии в 1684-85 годах, оценивал их численность в 20 000 человек. После заключения соглашения между шахом Аббасом I и его грузинским подданным Теймуразом I Кахети ("Тахмурас ханом"), согласно которому последний подчинялся Сефевидам в обмен на разрешение править в качестве вали (губернатора) региона, а его сын навсегда занял пост дарухи ("префекта") Исфахана, а губернатором стал грузинский принц, принявший ислам. Его сопровождало некоторое количество воинов, между собой они говорили по-грузински, вероятно, были православными. При царском дворе в Исфахане было много грузинских голамов (военных рабов), а также грузинских женщин. Хотя они говорили на персидском или тюркском, согласно энциклопедии Iranica, их родным языком был грузинский. (Интересное замечание, поскольку оно отражает то, о чем я говорю: наряду с религией чаще всего менялись быт, язык и образ жизни. )

Все эти трауры и пафосы бессмысленны для реальной истории, главное не давайте себя обмануть нарративам.

Прочитал если не половину, то 1/3 книги В. Халляка. До всего я еще не добрался, но уже есть что обсудить.

Правда, для себя лично, в концептуальном плане, не нашел ничего нового. Но работа невероятно полезная. Ее можно разделить на две микротемы: о современном государстве и о шариате прошлого. (Как я понимаю, поднимается и тема о возможности функционировании шариата в настоящем, но до этой темы я, увы, пока не добрался).

О современном государстве. Халлак прекрасно поднимает те проблемы в функционировании современного "правового" государства, его суть, его ошибки, его недостатки. Все то, что не обсуждается в широкой публике. Людям, которые рассматривают современное общество как идеал, данный труд поможет  выйти из состояния таклид аль-гарб. Т.е бездумного следования западным установкам как вершине некоего "прогресса". Причем  позициями озвученным автором можно подвергнуть критике не только обычных "либералов", но и, например, Иран или любое другое государство, которое пытается натянуть исламские институты на фундамент современного государства. С другой стороны, В. Халляк также объясняет, что неудача Третьего мира заключается не в банальном "недостаточном следовании Западу", как уверяют нас некоторые. А просто в неспособности внедрить западные институты в незападную среду, и именно поэтому автор обращается к мусульманским странам с призывом обратиться к своему правовому прошлому в построении институтов государственности и начинает говорить о шариате прошлого.

В этой книге автор очень удачно акцентирует внимание на преимуществах шариатских обществ прошлого перед современным национально-государственным устройством, причем по целому ряду вопросов. Но, как я понимаю, далее он сводит все к тому, что в современном мире построить такое общество невозможно, но за то мусульмане могут обратить внимание на свой исторический опыт и удачно его интегрировать.

Вывод о невозможности - это не то, с чем все могут согласиться, оставим это на совести автора. Но то, что эта работа невероятно важна для понимания различий между шариатским обществом и национальным государством, а также того, почему современные мусульманские устремления и движения разрушительны без понимания этих различий, отрицать нельзя.

Кому интересно, советую: https://t.me/repdesale/19

​Шейх Абу Катада и Халляк: "Невозможное Государство"

Вы знаете, что Мэд любит вещать про джихадистов- интеллектуалов, чтобы ломать упрощенную картину мира ряда людей, где джихадисты являются таковыми только лишь потому, что "книжек умных не читали". Поэтому информация об Усаме бин Ладене, который цитирует Ноама Хомского или об Анваре аль-Авляки, который цитирует Солженицына, уже достаточно неожиданно и шокирующе для многих.

Сегодня же у нас в этой рубрике известный Абу Катада аль-Филистини и его лекция-обзор на книгу "Невозможное Государство" профессора Колумбийского университета Ваэля Халляка.

Абу Катада начинает свою лекцию с общего резюме книги и подчеркивает, что она не утверждает, как может показаться при беглом взгляде, что в исламе нет места для концепции политики. Напротив, именно «модерновое государство» и его возможности принуждения привели к тому, что мир «отдалился от морали и самоуправления» в пользу системы, в которой государство, определяемое как единственный толкователь религии и всех других аспектов жизни, заменяет суверенитет Бога в досовременных исламских обществах. Это две противоположные системы управления, и в этом смысле можно сказать, что государство не может быть исламским. По этой причине Абу Катада критикует таких исламистов как «Братья Мусульмане» (запрещены в РФ), за то, что они не осознают этого и принимают авторитарное (априори) государство как данность, вместо того чтобы предложить исламскую концепцию морали. Для Абу Катады государство - это не нейтральный сплав объективных принципов, а скорее противоречивая конструкция, допускающая любую идеологию, но только при условии ее полного подчинения государству как суверену.

В ответ на тотальность и угнетения, создаваемые современным государством, Абу Катада выделяет два гипотетических пути: Первый, «отчаяние», выбирают большинство постмодернистов - он имеет прежде всего мыслителей - и этот путь предполагает по сути пассивное принятие государственного угнетения. Второй путь, который Абу Катада выделяет как путь веры, īmān, выбирают истинные верующие. Он требует как веры, необходимой для достижения парадигмальных изменений, так и силы воли для физических действий в сопротивлении национальному государству. Абу Катада полемически ассоциирует критиков джихада с постмодернистским пораженчеством: «Вы слабы, вы держитесь за мораль без шансов на успех» - то есть против принудительной власти государства. Далее он осуждает критиков внутри джихадистского движения: «Даже те, кто состоит в джихадистском движении, повторяют эти фразы: „Почему мы потерпели неудачу, в то время как другие партии преуспели?“». Истинный ответ, по мнению Абу Катады, кроется в вере. Та же вера и мораль, которая является причиной политического поражения в борьбе с государством (из-за отсутствия физических возможностей), в конечном итоге гарантирует победу. Будь же терпелив, ибо добрый исход уготован богобоязненным (11:49). Ответ заключается не в том, чтобы стать врагом, используя те же инструменты, что и государство - власть, угнетение, обман, - а в том, чтобы оставаться твердым в своих принципах и «ступать по пути нравственности».

Вопреки классическим исследованиям джихадизма, которые связывают это движение с тоталитаризмом и иллюзиями политического успеха и утопией, взаимодействие Абу Катады с Халляком (в ряду многих иных трудов) демонстрирует принципиально иное ощущение политического самими джихадистами. Причем и Абу Катада, и Усама бин Ладен, и Абу Мусаб ас-Сури и многие другие идеологи джихадизма в первую очередь сознательно поощряют возрождение до-модерновой исламской эпистемологии и производства знаний в качестве метода сопротивления гегемонистской власти.

А если Вы еще сами не прочитали книгу "Невозможное государство", то спешите приобрести её перевод на русский: https://t.me/repdesale/19

Мугам в рамках мусульманского культурно пространства. Ч.1.

Термин "макам" впервые появился в трактатах XIV века, написанных аль-Шейхом ас-Сафади и Абдулкадиром аль-Мараги. С тех пор он используется как технический термин в арабской музыке. Макам - это гармоническая структура, характерная для музыкального искусства Северной Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии. Существует три основных музыкальных культуры, относящихся к модальному семейству макама: арабская, персидская и турецкая, а также уйгурский мугам, иракский и др.

Мугам основан на исполнении религиозных стихов Корана, чтении сур и жизни пророков. Вот в этом видео, где рассказывают о вариациях арабского магама, мы видим что там рассказывается о том, как эмоционально своим вокалом передавать смысл аятов, обращаясь тому или иному жанру магама. В аравийском магаме нет музыкального сопровождения, как я заметил.

Так же, В трактате Дарвиша Али о мугаме говорится, что мугам - универсальная музыка, связанная с жизнью пророков. Согласно Абдулгадиру Марагайя, Суфаддину Абдулмомину и Увайсу Паше, среди известных музыкантов изначально было восемь жанров мугамов по числу семи пророков:

" Раст-мугам остался от пророка Адама. Он выражает плач первого человека, потерявшего свой рай и невинность. Ушшаг-мугам остался от Нуха, второго отца человечества. Пророк Давуд послужил причиной создания мугама Нава. Хиджазский мугам был унаследован от пророка Сулеймана. Мугам Ирака был унаследован от праведного пророка Яхьи. Мугам Хусейни остался от пророка Якуба. Бузуликский мугам остался от Баба Омара. Что касается мугама Рахаги, то он был написан в то время, когда Коран был ниспослан пророку Мухаммаду. Таким образом, пророк Мухаммад декламировал аяты Корана в полумузыкальной манере в тоне рахаги-мугама."

Во времена правления Аббасидов эта система оказала влияние на музыкальные системы в разных местах. Об этом свидетельствует влияние, которое она оказала на Пиренейском полуострове во время мусульманского правления Аль-Андалус. Литургия сефардских евреев также следует системе макамов. Недельный макам выбирается кантором в зависимости от эмоционального состояния прихожан или недельного чтения Торы. Это называется недельным макамом. Арабский макам оказал влияние и на музыку Сицилии. Но макам так же известен и на Кавказе, где он известен как "мугам".

Исфандияр Аслан оглы Джаванширов, так же известен, как Хан Шушинский, ханенде (исполнитель мугама). Крайний слева.

Несмотря на родство Шушинского с карабахскими ханами, его сценический псевдоним происходит от эпизода из его подросткового возраста.  В возрасте 16 лет, выступая на одном из шушинских меджлисов, привлек внимание мастерским  исполнением мугама Кюрд-Шахназ в сложном верхнем регистре, и учитель молодого Исфендияра Ислам Абдуллаев с гордостью присудил ему имя «Хан»

Мугам в рамках мусульманского культурно пространства. Ч.2.

Начнем с того, что мне не очень нравится термин "азербайджанский мугам". Это советская политика автоэтнизации межкультурных универсалий, т.е. закрепления общего культурного элемента за одной группой. Кроме того, с конца XIX - начала XX веков в Карабахском, Ширванском и Бакинском регионах существовали три основные школы исполнения мугама, т.е мы можем говорить о карабахском, ширванском и бакинском мугаме как о самостоятельных школах, отдельно друг от друга. Но из-за этой автоэтнизации мы так же забываем и о других школах мугама, которые могли существовать как самостоятельно, так и в составе вышеупомянутых школ, например: лакская, армянская или лезгинская школа. Узеир Гаджибеков считает, что традиция мугама прекратила свое существование примерно в конце XIV века под властью монголов. Впоследствии каждая этническая группа в регионе разработала свою собственную систему на основе того, что осталось.

В 16–17 веках искусство мугама переживало процесс развития как профессиональная дворцовая музыка. В XIX веке французский писатель Александр Дюма, посетивший Кавказ, был впечатлен мугамом в Шемахе. Но тематика мугама всегда была религиозной. Хоть советские авторы игнорировали посыля религиозной суфийской любовной пожзии сводя это творчество не к любви Аллаху, а воспевания любви обычной, т.е духовно обедняли мугам. Но мы можем наблюдать, что среди поэтических форм, используемых в мугамах, наиболее распространенным является газель, и исполняли текста таких классиков поэзии, как Низами Гянджеви, Хафиз, Навои, Физули, Хагани Ширвани, Видади, Насими, Молла Панах Вагиф, Касим бек Закир, людей связанных с религиозной традицией. Т.е хотя любовь является общей темой в этих стихах, для непосвященного уха многие тонкости и намеки теряются. Во-первых, стихи посвящены в первую очередь не мирской любви, а мистической любви к Богу.

К сожалению, советская цензура и переделка культуры и истории оставили традиции мугама не как нечто, связывающее регион с исламским пространством, а как банальную культурную особенность Азербайджана. При этом незводя тот важный духовный смысл мугама и его историю, до банальщины. Десакрализация культуры в пользу создания национальной культуры — это акт насилия, которая лишает духовное смысла, превращая ее в декорации для национального.

Джавахцы — этнографическая группа грузин.

Джавахцы являются православными и являются представителями общины Грузинской православной церкви. В первой половине XIX века мусульмане жители Джавахети , были вынуждены совершить хиджру после того, как регион был аннексирован Российской империей.

Месхеты — субэтническая группа грузин проживающие в регионе Месхетии , исторической юго-западной Грузии. Проживают в нынешних сегодняшних муниципалитетов Самцхи или Ахалцихе, Адигени и Аспанидзе. Под влиянием Османской империи значительное количество месхетлв пришли к Исламу и известны как турки-месхетинцы.

Это один из примеров влияния религии на идентичность. Это было характерно для всех досовременных обществ, где наряду с религией люди меняли свой язык, идентичность и т. д. Лучше всего эти процессы видны на Южном Кавказе.

اى گوڭل بر جان ايچون بيڭ جانه منّت أَيلمه ⁕
نعمتِ دنيا ايچون سلطانه منّت أَيلمه

Ey gönül bir cân için bin câna minnet eyleme ⁕
Nimet-i dünyâ için sultâna minnet eyleme

О сердце, ради одной души не преклоняйся перед тысячами душ,
Ради мирских благ не преклоняйся перед султаном.

Каллиграф: Шереф Акдык

#каллиграфия

Южный Кавказ: границы этнические и религиозные.

При изучении формирования идентичности населения Южного Кавказа следует учитывать два фактора: первый, специфический для региона, исторически находящегося между различными тремя политическими, а также подверженного их влиянию в религиозном плане, интегрированное в огромное глобальное устройство, где каждая группа становилась форпостом не просто империй, а целых глобальных культурных пространств, можно сказать, "цивилизаций". Этот фактор не мог не сказаться на идентичности и самовосприятии людей этой земли. Второй фактор, люди досовременной эпохи не воспринимали себя в рамках национальных универсалий. Идентичность представляла собой сложную систему, объединяющую религию, род, сословие. В современных реалиях региона предполагается, что объективным маркером идентичности является язык. Но даже принимая во внимание этот аргумент, мы видим, что сословия разных обществ имели буквально разные языки (османский турецкий делился на высокий и низкий, которые различались по лексике и грамматике, аналогично верхненемецкий и нижненемецкий, помимо разделения между аристократией и низшими сословиями, духовенство также имело свой собственный язык, у католиков - латынь, у славянских православных - церковнославянский, у мусульман - арабский фусха) или вообще другой язык (французский у европейской знати, персидский при дворах исламского мира и т.д.). Самособой и религия так же выступала важным фактором. Жизнь людей  прошлого во всем полагалось на религию, и смена ее сопровождалось и сменой идентичности. В случае Ислама, в идеале, человек переставал следовать не шариатским адатам, не мог праздновать с бывшими соплеменниками общие празднества из-за их религиозного характера, и, как следствие, интегрировался или создавал новый социум.

На основе трех крупных религий сформировались и три главных этноса Южного Кавказа: армяне, грузины и азербайджанцы. Где армяне — любые апостолиты христиане, грузины православные, а азербайджанцы мусульмане. В. И. Шнирельман указывал как грузины принимая апостолитическое христианство, становились армянами:

Аналогичным образом, чтобы сохранить свои торговые привилегии или чтобы стать членом ремесленного цеха, средневековые грузины нередко переходили в монофизитство и начинали идентифицировать себя с армянами.
(С) В. А. Шнирельман "Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье" .

Аналогичным примером может послужить случай с Ахталинской церковью в Армении. Когда представитель армянского рода Закарянов, ставший предворным грузинской царицы Тамары и перешедший в православие, передал эту церковь армянам-халкидонитам Средневековый историк Киракос Гандзакеци называл это переходом монастыря от армян к грузинам, но дело было не в этнической, а в конфессиональной принадлежности - он стал православным. Аналогично, армяне-католики были известны под именем "франги" (делясь на мшеци-франги, гбо-франги, хас-франги), и как писал Мохаммад Ага Шахтахтинский армянами они себя не считали. А вот такой субэтнос армян, как армянотаты, живя в окружении татов, говоря на татском языке, но являясь апостолитами воспринимали и себя, и воспринимались окружающими как армяне.

Далее, я отмечал, что азербайджанцы в доминирующем положении - это мусульмане Южного Кавказа. Мы уже упоминали здесь и здесь, что азербайджанцы воспринимали себя исключительно религиозно. Но возникает вопрос, почему же тогда другие южнокавказские группы мусульман не считают себя азербайджанцами? Помимо религиозного фактора, стоит учитывать фактор развития этих идентичностей в XX веке, когда армяне-халкидониты и армяне-католики стали частью армянской нации, а другие группы в силу ряда процессов сформировали собственные национальные проекты. В 1918 году на территории бывшей Карской губернии была провозглашена Республика Мусульман Юго-Западного Кавказа, в состав которой вошли Карсская и Батумская губернии, населенные преимущественно мусульманами, часть Эриванского уезда Ереванской губернии, Ахалцихский и Ахалкалакский уезды Тифлисской губернии.

Продолжение далее.

Большинство населения юго-западной части Закавказья были мусульманами и стремились присоединиться к Азербайджану, согласно мнению Мартина Сикера в его работе "Ближний Восток в ХХ веке", а сама Азербайджанская Демократическая Республика, воспринимая себя отчасти как проект мусульман Южного Кавказа, хотела присоединить эти территории на Парижской конференции, но с оговоркой, что она согласится, если территории отойдут к Османской империи. То есть политические процессы отделяли мусульман Юго-Восточного Кавказа от мусульман Юго-Западного Кавказа, но в случае реализации этого проекта турки-месхетинцы, скорее всего, были бы идентифицированы как азербайджанцы (что и происходило в ранний советский период). Конечно, учитывая, что Советский Союз и мусаватисты также придерживались позиции разделения групп по языковому признаку, аджарцы не были бы признаны азербайджанцами, но они, скорее всего, как и лазы, сформировали бы свой собственный национальный проект, оторванный от грузинской идентичности. Аллаху алям, но остаётся лишь гадать. Но расклад случился такой, какой он был предназначен.