Пока я тут тушу пару мостов и подвязываю хвосты, Панголин прочитал отрывок из книги «Румынские мифы: От вырколаков и фараонок до Мумы Пэдурий и Дракулы», которая готовится к выходу в МИФ. Ее написала Наталия Осояну @magie_bizarre — главный специалист по фольклору и мифам Молдавии и Румынии, переводчик и писатель-фантаст.
Мне кажется, всем надо узнать о том, как научиться читать по-соломонарски и оседлать балаура, и ближе к концу подпрыгнуть от неожиданности, как я .

Занятное под печально предсказуемый саундтрек. Но, видимо, буду всё равно смотреть из-за постановщика.

Роур Утхауг снял наш с мужем любимый фильм-катастрофу «Волна» о цунами, накрывшем Гейрангер-фьорд (а вот сиквел «Разлом» достался другому режиссёру и смотреть было уже совсем неловко).

Поскольку я все больше работаю с подростковой и ЯЭ-литературой, у меня все больше издательских и обозревательских проектов в этой нише, поэтому моим любимым чернопопикам антиутопиям, триллерам, фантастике и текстам, лишающим нормальных людей надежды, придется самую малость потесниться.

Лариса Романовская «Захолустье. Пока я здесь» (Wonder Books, 2022)

Недавно Вика пережила аварию и теперь ее жизнь предсказуемо не похожа на прежнюю. Но изменили ее не домашнее обучение, не сложная схема приема препаратов, не походы на бесконечные обследования и не страх перед поездками на авто. И даже не то, что Вика иногда забывает и путает слова. В разное время и в разных локациях, независимо от самочувствия и желания, Вика проваливается не то в видения, не то в другое измерение — но всегда под вечер и всегда в одно и то же место. Там, в мире, который называется Захолустье, Вику зовут Дым и она ресурс. Самый натуральный: что-то типа ходячей электростанции. Или нефтяной скважины. Или угольного месторождения. Словом, она — живой энергоноситель, и силы ее эмоций хватает на то, чтобы обогреть или, скажем, вылечить нескольких обитателей Захолустья.

Читатель не может сказать наверняка, происходит неведомое на самом деле или все это защитные механизмы, вытесняющие из памяти подростка страшные и неприятные события прошлого. Вика ненадежный рассказчик с афазией и амнезией, пару раз она спасла умственно неполноценного соседа и удачно предугадала мамины мысли. Но как знать, вдруг у нее действительно открылись экстрасенсорные способности, которые помогут даже предотвратить теракт в школе?

Мы часто встречаем таких людей и тянемся к ним — не всегда осознанно. У многих из нас есть друг, рядом с которым достаточно просто молча посидеть. Или перекинуться парой фраз в чате. Да просто знать, что он на расстояния стикера в телеге, но иногда все же видеться с ним — для подзарядки. Такие люди тихонько светятся или ярко сияют. Но большинство из них не соблюдает технику безопасности и быстро оплавляются или выгорают.

Сначала Вика пытается разобраться, что она такое: «Я опять себе не принадлежу. Меня ведут по коридору, мне говорят «сиди жди», я не знаю, что со мной будет через полчаса, через два... Это самое страшное. Не быть собой. Это то, что со мной случилось в больнице. Я там была не человеком, а телом, сотрясённым мозгом и ушибленной рукой. В это состояние очень легко попасть. И из него сложно выбраться». Затем ей ей уже необходимо больше данных о том, что такое Захолустье: «Я сейчас была частью тайны, мне это очень нравилось. Я ничего не боялась, я знала, что впереди будет что-то совершенно чудесное, пусть даже и слегка страшное, и что я с этим страшным справлюсь». Но в любом чудесном всегда есть подвох и, поскольку, это первая книга цикла, Вике-Дым еще предстоит выяснить, реально ли Захолустье и сколько в нем таких, как она.

Еще года полтора назад редакция Wonder Books занималась переводной литературой, но с этого года в ее портфеле уже появились книги отечественных авторов: Лады Кутузовой, Шамиля Идиатуллина, Ларисы Романовской. Их тексты выходят в серии «Фэнтези нового поколения», и я буду рассказывать о ней еще не раз. И вовсе не потому, что руководитель редакции и авторы мои родные люди и коллеги, а чтобы в первую очередь напомнить о хорошем импринте, чей статус по дефолту понижается в неписаном рейтинге профессиональных читателей.

Фан-факт с сайта издателя: Редакция работает вместе с экспертным советом, в который входят юные читатели. Именно они оценивают качество книги и делятся своими отзывами на каждую историю. Их рецензии размещаются на форзацах книг, а на обложках — удобные таблички с краткими характеристиками жанра и сюжета. Стать участником экспертного совета может каждый ребенок, который любит литературу. Для этого нужно заполнить анкету, находящуюся по ссылке. После с вами обязательно свяжутся.

Фан-факт от меня: мои личные дети участвовали в экспертном совете, читали книги W-Books в количествах и рекомендуют их. В том числе на форзацах.

UPD от 31.03.2023 «Захолустье. Пока я здесь» — победитель премии «Алиса».

Сегодня у меня едва не сгорели последние контроллеры в голове, но все же не все, потому что в какой-то момент я поняла, надо переключиться. И внезапно в середине недели посмотрела кино. Сама!

NB и дисклеймер. Семья знает: если я периодически хмыкаю с одобрением, а на экране что-то дребезжит, взрывается, летят глаза, брызги крови, и оторванные/отрезанные конечности, кто-то падает на топор 17 раз — с наибольшей вероятностью фильму посоветовал абый и она, эта фильма, мне нравится, потому что вкусы у нас совпадают процентов на 98.

Так вот фильм. Из-за локализованного названия вообще бы смотреть не стала, но Boss Level это другое. Хотя «День курка» как бы намекает, что будет а) про застревание в петле времени, б) масякра. В целом не худшее решение. Но некритично скрадывает идею параллели с олдскульными шутерами и платформерами, а это важно для сюжета: обойти ловушки, решить квесты, убить босса, спасти принцессу.

С шедевром Гарольда Рамиса не сравнить, но все равно бодро, с изрядной долей черного юмора, о мире во всем мире (я не шучу), семейных ценностях и про любовь. Потому что все на свете из-за любви и ради нее, конечно. Даже квантовые запутанности.

Ну и в пару к нему миленький Palm-Springs, который продвинутые юзеры, разумеется, давно посмотрели (редкий случай, когда мы с мужем тоже видели фильм сразу после выхода). Он такой, хм, более романтический, что ли. Но тоже не без черноватого юмора и, как большинство подобных сюжетов, связан с прохождением и усвоением уроков нравственного толка.

Чтобы никто не питал иллюзий, а то многие не понимают, кто я и что здесь делаю. Приходят по ссылкам на посты о детских книгах, а у меня скандинавская расчлененка. Приходят по следу обзора свеженькой дистопии, а здесь иллюстрации к сборнику добрых сказок. Или великий Седов танцует в лесу под музыку СБПЧ. Или удивительная история о каталоге воображаемых панк-групп. Или заметки о фриках фиолетовой ветки и чудиках третьего диаметра.

Собственно, с времен написания ЭТОГО ПОСТА почти ничего не изменилось.
Я редактор: иногда ведущий (это тот, кто придумывает проект и курирует его от рукописи до прихода книги из типографии, иногда и дольше) и чаще литературный (душнила, которым запугивают юных авторов и к которому обращаются авторы опытные).
Я профессиональный читатель — это тот, кто внимательно просмотрел книгу (иной раз до выхода из печати) и рассказал о ней будущим просто читателям (тогда я обозреватель и иногда копирайтер) и/или чуть более продвинутым читателям и коллегам (тогда я критик, но это тоже не совсем так). А еще я внезапно лауреат премий _Литблог 2023 и Ревизор-2024, что мою видимость как литобозревателя повысило примерно никак.
Я преподаватель — читаю лекции и веду авторские курсы в паре литшколах.

В обычной взрослой жизни я бывший ведущий редактор ИД Нигма (у меня есть справка и премия Ревизор в номинации «руководитель направления»), иногда участвую в сторонних проектах, работаю редактором в Альпине.проза, сотрудничаю с несколькими издательствами как литредактор и рецензент.
Еще у меня блогерский «Ревизор» и _Литблог. Но это никак не изменило мою жизнь.
В остальное время самовыражаюсь здесь, по-прежнему без контент-плана тащу сюда все, что понравилось, канал не развиваю, на модные тусовки не хожу, в активах не участвую и что там еще приличные блогеры делают. Но традиции тоже есть: по понедельникам странная музыка под настроение и какая-нибудь история, во вторник рассказ, в четверг детский день, в пятницу — книжечка умиротворения, в субботу — кинорекомендация. А в промежутках уже что придется, но по большей части канал, конечно, книжный.

UPD рукописи не принимаю и не рецензирую, на работу не нанимаю, рекламу не размещаю, хором не пою.

Пятница и неочевидная book of calm.
Сегодня это Сюзанна Кларк и «Пиранези» (Азбука, 2020) в переводе Екатерины Доброхотовой-Майковой.

Это небольшой роман, который Кларк начала писать еще в конце прошлого века. Поэтому фанаты Стренджа и Норрелла настроили ожиданий и жестоко обманулись. Потому что «Пиранези» вообще о другом. Вообще не очень понятно, если не погружаться в контекст, о чем. Вообще невыразимо непередаваемый вообще-то.

Рассказчик живет в Доме-лабиринте, который для него и есть целый мир: здесь он исследует волшебные помещения и выносит весьма своеобразные выводы о встреченных артефактах, ловит рыбу, сушит водоросли для костров, находит кости предыдущих тринадцати жильцов и в определенные дни общается с наставником, которого называет Другим. То, как проходят его дни, главный герой скрупулезно фиксирует в дневнике. Он — воплощение архетипа Простодушного идеалиста: наивный, не лишенный иронии, но по-детски категоричен. И если вы помните офорты Джованни Пиранези из цикла «Темницы», пересказывать дальше в целом бессмысленно, потому что это тоже отчасти ключ к тексту, который можно читать как фэнтези, как психологический роман и даже как герметичный детектив. И он не будет в полной мере ничем из. И, кстати, рассказчика зовут НЕ Пиранези. Но на офорты все равно посмотрите — в той же Википедии есть отдельная статья о них.

Конечно, для искушенного читателя это такой Борхес на минималках (впрочем, об этом говорила сама Кларк в одном из интервью) с чуть недотянутой магией места и предметов и нарочитой привязкой к непостижимости аутичного мышления. Но я читатель, когда мне это удобно, непритязательный, поэтому в конце 2020-го без колебаний включила «Пиранези» в лучшие события личного книжного года. Я читала ее как раз во время первого своего ковида и ощущение полного умиротворяющего погружения только усиливалось текстом, мастерски переведенным Екатериной Доброхотовой-Майковой, чьи работы я люблю иной раз больше, чем англоязычные оригиналы. Хотя тот же «Волчий зал» стоит читать и так, и эдак.

Ну и нет повода не поделиться любимым мультфильмом, который, на мой взгляд, идеально встраивается в ассоциативное поле вокруг этой книги.

Маленький, но тёплый Фонарь сейчас, в эти минуты, снова идет в Москве. Книги можно (и нужно) приносить с собой. Весь сбор традиционно в пользу Дома с маяком.

Субботняя кинорекомендация всплыла случайно в комментах к посту о кино, которое посоветовал братик. И о Moon с Сэмом Рокуэллом, снятом Данканом Джонсом по собственному сценарию, тоже вспомнил Шамиль, за что ему огромное спасибо еще раз.

Удивительное по многим параметрам кино, которое могло появиться на стыке 1970-80-х, но вышло в 2009-м. Сын Дэвида Боуи написал камерный сценарий специально под Рокуэлла (и, как по мне, голос Кевина Спейси, озвучившего бортовой комп по имени Герти). Саундтрек, к слову, тоже дивный (но не от Боуи, а авторства Клинта Мэнселла, который написал музыку к моей любимой Высотке).

Неспешный герметичный фильм рассказывает о вахтере на лунной базе: в недалеком будущем человечество слезло с углеродной иглы победило энергокризис и теперь добывает изотоп гелий-3 на невидимой стороне Луны. Сэм уже три года следит за процессом, а в свободное время мастерит макет городка, смотрит олдскульный Bewitched, выращивает цветы и общается преимущественно сам с собой, о чем жалуется руководству и нудит железному напарнику. До конца контракта еще две недели, дома ждут красавица-жена и малышка дочь, а Сэм, кажется, начинает сходить с ума. Иначе как объяснить галлюцинации, тревожность и то, что, придя в себя после небольшой аварии и хитростью выбравшись с базы, где Герти удерживает его силой, Сэм находит поврежденный вездеход, а в нем — самого себя. И теперь на станции два Сэма и оба, похоже, не слишком здоровы. Здесь зритель может задуматься, что это: уже «Солярис» или еще «Большое Космическое приключение»? А это не то и не другое, но меланхоличная и, пожалуй, каноническая в реализации научная фантастика, в которой довольно давящая атмосфера имеет неожиданно жизнеутверждающий, лиричный даже эффект.

Ну и отдельно, конечно, прекрасен солист Рокуэлл, которого я предсказуемо люблю в «Трех биллбордах на границе штата Миссури» (и фильм тоже) и в «Автостопом по галактике» (а сам фильм, как ни странно, не очень).

Upd ладно, ладно, Большое Космическое Путешествие — я в сортах не так чтобы очень. Всю жизнь путала 🥴

Коллега снова дал жару ночью и, как всегда в ветеринарке в окружении персонажей Даррелла, Хэрриотта и Востокова, я вспомнила старые истории.

Семь лет назад у нас на руках умирал кот. Я каждый день ездила с ним на какие-то, тогда еще непонятно что бессмысленные, процедуры в ветклинику и строчила, кажется, в запрещенную сеть, заметки, чтобы не сойти с ума. Некоторое время спустя нашла вордовский файл о смешном и добром. Эти люди сильно меня поддерживали тогда.

Настроение и история понедельника — роман, который готовится к выходу в РЕШ, который я ждала года три и с которым прожила последние несколько дней, когда моя собственная жизнь немного трещала по швам. Музыка понедельника — «Говорит Москва» от Shortparis.
Дмитрий Захаров, автор долгожданного «Комитета охраны мостов» и навеки любимого мною «Кластера», уже несколько лет мой персональный навигатор в современной российской музыке. Я готовила небольшой материал о «Комитете...» и постоянно слушала эту песню, потому что она, да и весь плейлист Shortparis, у меня ассоциируется и с Димой, и с его новой книгой.

О новом романе еще будут писать и другие, и я. Но уже сейчас хочу сказать, что для меня он стал неожиданно сильным родительским высказыванием. Здесь, как всегда, будет сложное вхождение: не изменяя себе, автор вбрасывает читателя в густой замес из событий и персонажей, а затем идет от центра к окружности, постепенно разматывая этот клубок. Как всегда, написано так, что думаешь: «да нет, не может быть», а потом понимаешь — а не, НЕ показалось. Как всегда, пасхалочки для понимающих, отсылки, аллюзии и цитаты — как маячок для своих.
Но появилось непривычное, еще не знакомое по прежним текстам, почти физическое ощущение накрывающего крыла: так защищается гнездо и загораживаются собой слетки. Так неотделимо концентрируются отчаяние и надежда. Так пишутся сильные, может быть, нарочито вызывающие вещи. Но этот автор никогда не искал легких путей. За что многие из нас ему благодарны.

Сегодня день рождения отмечает Ира @bookeanarium — чем не повод рассказать о ней, хотя, кажется, большинство ее знает и читает не один год. В ее канале всегда очень вдумчиво написанные обзоры, в которых она подмечает неожиданные детали. Лично мне это помогает по-новому взглянуть на уже знакомые книги. Но больше всего я люблю Ирины рецензии на нонфик. Во-первых, часто это издание, о котором я и не подозревала, но после поста мне нужно срочно и вот прям сейчас. Во-вторых, это действительно отличные посты, а не переплет красивый, бумага плотная и далее пересказ релиза, заботливо присланного пиарщиком издательства.

Выход D&D задерживается. Лично я непопулярно жду Хью Гранта, которого оценила только когда мы с ним оба постарели после Облачного атласа примерно и больше всего в Джентльменах. Потому что уверенности, что сделают так, как я это вижу в своей голове, у меня все равно нет.
И на предмет культового среди меня Fallout тоже особых ожиданий не строю — но доживем до июля, увидим.

Сибирские вайбы внезапно перебили исландские, но кто я, чтобы мешать. 38 лет назад в Омске образовалась «Гражданская оборона», и не сказать, что все по-прежнему идет по плану, но все как у людей — точно.
«Значит, ураган» по настроению напоминает «Почему Боуи важен» Брукера. Это не столько труд в стиле ЖЗЛ, сколько легенды и неочевидные факты о сабже, сформировавшие автора. Семеляк пишет, но не текст, а картину маслом: иногда он отходит на шаг-другой, чтобы полюбоваться произведенным эффектом или проверить, что добавить и что убрать. А мазки тем временем складываются в знакомый почти иконописный лик за нотным станом колючей проволоки.

Правильно и ясно.
Здорово и вечно.

Странно с рваной раной
Жить и знать, что больно будет постоянно.
Где тонко, там и рвется. Дорого дорога обойдется
Налей мне мою печаль, беспечный мой брат февраль.
Мы ли это были: человечки в царстве из песка и пыли.
В клочья обесточен, расскажи мне, с кем я буду этой ночью.
И даже немного жаль беспечный мой брат — февраль.
Сквозь провода тонкие с неба снег,
Выпусти сам больное по земле.
И потекут красные ручейки —
Реки полупрозрачные, тонкие рученьки.
Не называй маленькой, не растил.
Знать бы, на что важное хватит сил.
Перекрести набело через свет
Рана твоя заживет только растает снег.
Зеро — это пароль
На часах у Бога вечно будет ноль

Я стыдился сказать себе, но, словно амур хартию, разворачивал на ночь книгу: не потому, что хотел читать, но потому, что боялся гасить свет. Позлащенная бронза лампы внушала мне бодрость, меж тем как глаза слипались, и нужно было занять ум и воображение, слишком падкое до кошмаров, в которых по логике сна без веских причин подменялись, смешиваясь друг с другом, чопорная гостья в белом и старуха с плешью меж ног.
Олег Постнов «Страх» (Альпина.проза, 2022)
В перерывах между котокапельницами и котопроцедурами читаю Постнова — великолепного, жутенького и несколько примиряющего с хтонью вокруг.