Лёша Сальников снова описал моё детское самоощущение (читаю его рассказ «Но пока...» в сервисе Строки):

Миша, отец, мама — подтянутые, а Саша не сказать что полный, вовсе нет, но кожу, которая его покрывает, он ненавидит, ощущает, что одет в нее, будто в комбинезон, что она — дряблая, будто из дермантина сделанная, — чужая ему.

воспоминаниями запрещенной сети притащило.

*смешанные чувства* готовят сериал о Великом Гусляре.

Давно не рассказывала о работе в детской редакции. Чуть позже соберусь с мыслями и напишу по-человечески во всех подробностях, а пока поделюсь небольшой радостью. В серии «Всякое такое» пополнение: уже этой осенью отправляем в печать повесть Ярослава Свиридова «АПС». Это смешной, бодрый и по-хорошему хулиганский текст, который в моем доме не цитирует только кот.

Я очень благодарна автору, художнику Маше Орановской и редактору Алёне Васнецовой за доверие и терпение.

«В школе переполох. Учитель Виктор Геннадьевич принёс на урок не спортивный кубок, не артиллерийский снаряд и даже не термос с чаем. Он принёс капсулу времени! Никто толком не знает, для чего она нужна. Но необходимо написать письмо потомкам. С этого дня все ученики шестого «Д» оказываются втянуты в непредсказуемые события. Хотя как мирно всё начиналось…
Редактор, журналист, драматург и писатель Ярослав Свиридов знает, как рассказать смешно о серьёзном. Его герои — обыкновенные школьники в необыкновенных ситуациях. Но на их месте мог оказаться каждый из нас».

Отдельная благодарность эльфу-торговцу абыю дорогому, который познакомил меня с автором и текстом.

Вообще понятно, что все мои знания о квантовых запутанностях и всяком прочем квантовом лежат в области шуток о котах, суперпозициях, принципах локальности и немного вокруг романа «Взлет и падение Д.О.Д.О.». Но вот Павел Подкосов ерунды не посоветует, например.

Сегодня мой и не мой день одновременно. Не люблю фразу о том, что бывших не бывает. Но когда ты некоторым образом из династии, видимо, запускается что-то встроенное, как бы ни сопротивлялся. Конечно, мы тогда все Бел Кауфман цитировали по поводу и без. Но когда я стала из-себя-выведущим редактором, чаще всего вспоминала: «Учитель должен быть одновременно актером, полицейским, ученым, тюремщиком, родителем, инспектором, рефери, другом, психиатром, учетчиком, руководителем и воспитателем, судьей и присяжным, властителем дум и составителем отчетов, а также великим магистром Классного журнала». Потому что довольно часто снова чувствую себя классным руководителем: контролируй, задави срыв и/или истерику в зародыше, успокой, выслушай, утешь, надави, защити, отчитай и снова успокой, выслушай, утешь. И не забудь повиниться (твои люди это ТВОЯ ответственность — главный урок той жизни), отчитаться, заполнить техстраницы и кучу таблиц.

Первый урок я провела в марте 1999-го года. Пришла на педпрактику, а учитель-куратор тяжело заболел. И едва восемнадцатилетняя я на полтора месяца осталась наедине с 38 второклашками. И справилась — мне предложили работу. Я осталась. Училась, паралельно ещё на паре работ, потом английский и литературу преподавала в средних классах. Затем схантили меня в языковой центр, оттуда уходила рожать, думала — все, но вернулась уже (случайно) злодеем-консультантом по ITSM (манипулирование тремя ресурсами: люди, процессы, IT), вписалась в организацию конференций. Училась, параллельно ещё на паре работ 2.0. Потом выгорела наконец и ушла, а сторонние проекты стали основными — только книжными. Я ведь никогда не хотела в педагогику, только в литературу. Это все даже не прошлая жизнь, а чужая, будто подсмотренная во сне.

Каждый раз, готовясь к гостевой лекции или семинару, бурчу «больше никогда». И почти всегда соглашаюсь снова. Потому что всю жизнь мне поразительно везет на людей: коллег, собеседников, студентов, слушателей. Хотя я так-то интроверт и мизантроп.

С Днём учителя всех причастных.

Автобиография Агаты Кристи нравилась даже тем, кто не читал ее детективы. В РЕШ тем временем выходит биография дамы Агаты, написанная Александром Ливергантом, известным экспертом в области английской литературы, переводчиком, литературоведом, главредом культовой в иных кругах «ИЛ». И знаете, это очень симпатичное, воодушевляющее и утешающее чтение. Человечно о человеке, а не пафосно о памятнике. Книга скоро появится в продаже, редакции спасибо за радость прочитать и рассказать об этом немного.

Когда Терри Прачетт уже закончил карьеру журналиста-новостника, но еще не начал карьеру автора бестселлеров, ему пришлось поработать пресс-секретарем в энергетике, где он занимался атомными станциями.

В этот период (начало восьмидесятых) англичане относились к безопасности АЭС с большим скепсисом, и особенно им не нравилась практика перевозить бочки с радиоактивными отходами по железной дороге. Дальнейшие события показывают абсолютное превосходство пиара ушедшей эпохи над современными методами: для демонстрации полнейшей надежности цисцерн, перевозящих радоактивные отходы, их в прямом эфире выложили на рельсы и протаранили старым локомотивом с тремя вагонами, несущимся на скорости 100 миль в час. Поезд развалился на куски, цисцерны остались целы - ну и Терри Прачетт был одним из организаторов этой Operation Smash Hit.

1984 год здорового человека - когда Терри Прачет пускает поезда под откос во имя атомной энегетики.

А если кто-то соскучился по моим фефектам фикции и/или до сих пор не знает о канале Панголин читает, скорее туда: там я, сбиваясь и подвисая, озвучиваю хоррор 0+ Десять вкусненьких учителей.

Сегодня день рождения Фланна О'Брайена и мы с коллегой не можем не напомнить о дивном издании У Плыли-Две-Птицы в переводе Шаши Мартыновой. Главный герой, как и я, может годами не выбираться из кровати. Он считает себя невероятным остроумцем и пишет довольно мутный роман, персонажи которого начинают играть по своим правилам.
Это безумная и веселая постмодернистская интеллектуальная игра с потрясающим аппаратом (расположенным в конце тома, что тащемта немного издевательство над неэрудированными в области ирландской мифологии и истории читателями типа меня). Издан Подписными Изданиями прекрасными.

У Фонаря появился тг-канал. Это важный, нужный, очень крутой проект. Его делают прекрасные книжные люди, знать и любить которых большая гордость и радость для меня.

Ближайший Фонарь пройдёт в Нижнем Новгороде 15 октября.

Максим Мамлыга пишет об апокалиптической распродаже в Издательстве Яромира Хладика. К его (близким мне) рекомендациям добавлю еще книгу Екатерины Андреевой о соцреализме и эссе Ольги Седаковой.
И очень мне дизайн нравится. Сама бы такой для своих книг предлагала, но есть нюанс.

Том Голд всегда очень жизненный

Элоа Одуэн-Рузо «Подставь крыло ветру»
Ай фил дат пейн ©

Новости безудержного оптимизма.

NB Я пока не знаю, будет ли там Нигма, но, ебж, как литобозреватель, редактор и проджект, господи прости, менеджер двух — если поспеют к ярмарке — книг в других издательствах, очевидно, появлюсь.

Upd Нигма будет. А значит, новинки и моих серий в том числе. И клёвая классика.

Внезапное, хотя я точно знала, что моим фаворитам не дадут.
Впрочем, то же «Событие», изданное в No kidding press, очень о выборе и страхе. А премию Анни Эрно дали как раз за «мужество и клиническую остроту, с которыми она раскрывает корни, отчужденность и коллективные ограничения личной памяти»

Истинно так. No kidding press классные

И, раз уж мы сегодня о Нобелевке да о Нобелевке, выступлю последний раз и замолчу на сегодня (это не точно).

В этом году часто думала о Кадзуо Исигуро. Вообще самый мой любимый текст — Остаток дня (пер. Владимира Скороденко), но чаще вспоминаю притчу Погребенный великан (пер. Мария Нуянзина). Там всю книгу можно на цитаты разобрать, но одна из моих любимых: «Это стыд так укорачивает им память или просто страх?»

Мне кажется, это одна из тех вещей, которую тоже неплохо время от времени перечитывать. Ее мотив, как ни парадоксально, тот же, что в Остатке дня, Кларе и Солнце, даже в Не отпускай: что мы видели, что мы пережили, что мы запомнили и что происходило на самом деле.