Писала для рубрики «познавательно» статью об эволюции книжного вампира. По запросу, в свете последних янг-эдалт премьер, упор надо было на любовную любовь сделать. Слово за слово, но в перечне оказались и Empire V с Бэтмен Аполло. Годы шли, а Ватсон уже не мог без Пелевина 👀.

Тревожит имплицитная судьба метатекстуального Фаулза. Но редактор молчит, а я тем временем прикинулась ветошью.

Затейливая лента фейсбука принесла возмущенный пост мааасковской девы, испытывающей невыносимые муки при чтении современной книги, в которой училка внесла оценки в бумажный журнал, как в далёком сссре. позор и всё такое, кипятилась дева. Бумажный журнал, надо же, придумают страшно далёкие от народа писатели.

И только рыдающим всей маршруткой жителям некоторой провинции у моря было смешно и лень объяснить незнакомой деве, что за МКАДом случается временной парадокс. Стагнация, так сказать. Например, там, за МКАДом, нет старбаксов и электронных журналов. И у учителей зарплаты по 12-14 тыр, поэтому у многих из них нет собственных компов и телефонов с телеграмом и инстаграмом тоже нет. Но зачем это и деве, и жителям провинции.

И вдогонку недавняя история. Надо было осенью найти редкую старую книгу. Сайт ЦБС Севастополя показал единственный экземпляр на весь недомиллионник и, по счастью, в центральном филиале главной детской библиотеки. Пришла, заполнила стописят формуляров, задыхаясь от восторга — записали сына, не меня, библиотека ведь детская. Пока писала заявления, показали с гордостью котов-воителей (свежее поступление!). И раритетного Остера начала 2000-х. Но нужную мне книгу не нашли. Даже сходив в архив с моим смартфоном, в котором был мобильный интернет (а в библиотеке в центре города не было) и фонарик.

Потому что, возможно, книга в одном из филиалов ̶в̶ ̶ж̶о̶п̶е̶ ̶м̶и̶р̶а̶ ̶. А на сайт не смотрите, девушка, его неизвестно когда заполняли для начальства, заставили потому что . Беда от этих компьютеров только, никакой пользы.

Ps в дальнем филиале книги тоже не было. Может, на руках, может, потерялась
Да и вы уверены, что такой автор есть? Джеймс Олдридж какой-то. Впервые слышу.

Не, ни в чём не уверена. Я в компьютере весь день сижу. Беда от него только, никакой пользы.

Pps в школе, где учились мои дети, элжур ввели в конце прошлого учебного года. Но он постоянно вроде как ломался и обнулялся. Поэтому отметки вносили оптом раз в четверть, а домашку примерно никогда. В школе, где учатся дети моей одноклассницы, элжур не подключен до сих пор.

С приветом из сссра пойду переплету лапти.

О, и картинка почти в тему предыдущего поста

СавваИгнатьич косплеит меня, читающую комментарии и цепенеющую от бессилия. По классике поппсихологии, ребёнок ненавидящих друг друга авторитарных родителей, я сразу падаю с единорога, когда люди начинают выяснять отношения. Только я начала думать, что доросла до гибрида Нянюшки Ягг и Матушки Ветровоск, жизнь возвращает меня в Двацветка

Надо бы написать, о том, как тяжело идёт текст, как будто пишу его выжимкой из собственных жил.

О ярмарке, на которой я всегда немного другая, словно в чемодане между косметичкой и особым московским свитером лежит моя северная тень — болтливая, свободная, с размытыми расслабленными очертаниями. Или тень это я южная, чужак в родной земле?

О первом в жизни снежном апреле и снулой саламандре на хрусткой от льда тропинке в Новом Иерусалиме.

О том, что совсем нет сил ходить и впитывать любимый город, его звуки и краски.

О тёплых встречах и холодных письмах.
О книгах, с которыми работаю. Книгах, которые слушаю. Книгах, которые читаю для души. Книгах, которые прикладываю к сердцу.

О том, что грядут перемены. Запоздалые, как всё в моей бестолковой жизни.

О том, как хорошо и нежно написала обо мне Нина Дашевская, и как забанила подруга жизни — за одно и то же.

О том, что надо бы поплакать и подвести итоги.

А я сижу и всё думаю о том, знала ли та саламандра, куда ползёт, неуверенно перебирая кривоватыми лапками, или древний инстинкт гнал вперёд, к источнику, даже если это просто лужа талого льда. Сожрал ли её огромный рыжий монастырский кот, неубедительно изображающий поволжскую сироту, безошибочно выделяя туристов среди толпы на паломнтческой тропе. Понимала ли она, что проснулась, или думала, что всё ещё спит, вмёрзнув ярко-алым пузичком в обильный истринский снег. У этой истории открытый финал, а мне впервые важно знать, чем всё закончилось.

Потому что это я прислонилась зеленоватой щекой к слякотной подмосковной весне и медленно лежу в направлении перемен. Задержавшихся, как этот студеный апрель.

каждый раз поражаюсь, как из какой-то неведомой душевной хтони всплывают душные люди из прошлого. Можно молчать 15 лет, а потом появиться в тот самый момент, когда ты стоишь на карнизе в настроении «то ли окно помыть, то ли полетать» . и ютьюб безошибочно угадывает настроения. Старший Брат бдит.

Люблю летать, даже чай и кофе аэропортовские люблю. Теперь уж неизвестно, когда следующий раз

Который день хожу и думаю одну мысль. Мы с Колькой недавно столкнулись на улице с очень уважаемым нами человеком. И вдруг этот Очень Уважаемый нами Человек, один из трех, кого я в этом городе считаю крутейшими профессионалами в одной там узкой области, говорит что-то о том, что «у вас слишком поддерживающая и любящая атмосфера в семье. Перемены переменами, но детей обязательно верните в нормальную школу, завязывай с домашним образованием. Ребенок должен уметь получать по морде и давать отпор. И научится этому только в школе».

Так вот. По морде, физической и метафизической, я получала только в семье и школе – как во время учебы, так во время работы. Не знаю, как насчет умения давать отпор, но больше нигде не пригодилось. Кольке тоже.

Так и живем. Я и раньше думала о том, что больше нигде не собирают людей в герметичное пространство не по интересам, а по сходному признаку. Преимущественно по району и возрасту в учебных заведениях и по прегрешениям и соответствующим статьям в пенитенциарных учреждениях. Школа нынче не для знаний, а для отлучек по звонку, хождения строем и жизни по понятиям. Не умеешь давать отпор, помни, деточка, что твое место у параши.

Почти доформулировала, какие книги собираюсь издавать в ближайшее время. (а, да. Я изменила принципам и слову, данному себе же, никогда в жизни больше не входить в штат какой бы то ни было конторы, большой или малой). А то не слишком вежливо было всем объяснять, что собираюсь делать анти-издательство N.

Идею, правда, покрала у Шамиля обожаемого в разговоре с ведущими подкаста Культовые книги. Это будут «истории с неконвенциальным сюжетом, в которых всё не так, как положено» ©.

Конечно, надо делать скидку на то, что решаю не только я. Мои довольно специфические в традиционном поле взгляды уравновешены коллегами с несбитым фокусом. Но всё же, всё же.
Что-то хорошее из этого, надеюсь, получится.

Друг и муж, правда, расстроились. Говорят, сама писать совсем перестанешь. Но с этим проще: работать с условно детскими, писать взрослое. Как и было задумано 24 года назад, но вышло только теперь.

А давайте за Женю проголосуем? Мне кажется, она действительно достойный претендент. И, в отличие от меня, беспристрастна и не забрасывает блог на полгода

Текст как явление, состояние и энергия всегда был центром моей маленькой скучной жизни. Я читала и писала с одинаковым рвением и отдачей, и как многие интровертные, часто болеющие, затюканные старшими дети находила в книгах утешение и маршрут. К сорока годам я всё же извернулась и сделала так, чтобы текст обволакивал меня изнутри и снаружи, сделав его ещё и профессией.

NB Раньше мои дети спрашивали, знакома ли я с Маяковским и Пушкиным. Теперь устало интересуются, включает ли ближний, средний и дальний круг хоть кого-то не из книжного мира.

Можешь не писать — не пиши, мы с детства об этом знаем, пренебрегаем в разной степени трепетности, иногда даже уходим в рехабы, но всё равно срываемся. Я из таких. Тех, кто видит чужой великолепный текст и «ах, зачем я, если есть вот». Или, ещё хуже, видит чужой скверный текст и «ыы, а вдруг я такое же». И не пишет. А потом крышку всё равно срывает и часа за полтора выплескивается странный, неошкуренный, пугающий не знакомых со мной близко и очень мой рассказ. И почти все, чье мнение для меня значимо, хотя я очень люблю рассказывать, что для меня нет авторитетов, говорят «автор, пиши и не жги».

На КП Нина Дашевская спросила Драгунского «Денис Викторович, как вы находите время на то, чтобы писать книги?». Сын классика и сам практически классик почти искренне удивился: «Ну как, просыпаюсь, делаю зарядку, завтракаю, сажусь за письменный стол и пишу. Вечером встаю и иду спать». Писатель здорового человека, улыбнулись мы с Ниной и решили, что обе пишем, когда форс-мажор, когда прорывает и нет сил молчать, в самый неподходящий и неудобный момент.

Потому что удобного момента не будет никогда — но здесь, наверное, все писатели согласятся.

Это очень смешно, по-моему.

О, вещая моя печаль. О, тихая моя свобода. Столько лет не вспоминала.

«Зачем вы сразу о проблемах? Давайте сначала споём, а там видно будет» (Дмитрий Захаров, «Кластер» )

Поняла, что забыла рассказать о музыке прошлого года.
Ну, кроме того, что я всё ещё слушаю всякое старье(с) и какую-нибудь АИГЕЛ, было несколько плейлистов, под которые я последние много месяцев работаю, думаю и пишу тексты (да, это часто разные процессы). Поехали.

Дима Захаров, цитату которого я вынесла в начало поста, уже несколько лет мой проводник в мир всякого милого:
Резина
Shortparis
Наадя

К слову, Яндекс.музыка на редкость удачно (за некоторыми забавными исключениями) подкатывает «треки, которые могут понравиться». Так, открытием года для меня стали исландцы sigur rós, которых агрегатор неостроумно прицепил к моим подборкам с Björk и Sidsel Endresen. Они очень разные и меланхоличные при этом.
Один в каное
Polnalyubvi
Agnes Obel
Дарья Виардо
DakhaBrakha
Сироткин
Kovacs
Сад имени Фёдора

И отдельно совсем не новое для меня, но плейлист, который появился благодаря презентации сборника «Всё как у людей» в Музее восстания машин. Тематическая и сентиментальная подборка, которую составил Шамиль абый обожаемый, на 99%, практически как огурец из воды в школьной задече, состоит из того, что я обычно слушаю и люблю с юности.

Ну и раз мы тут сегодня собрались, можно в комментарии накидать разных музык, которые мне, на ваш взгляд, жизненно необходимы в этом году.

Первая выставка этого года — «Константин Коровин и его ученики» в Новом Манеже.
Вообще в культурную жизнь этим утром мы попали благодаря моему косоглазию: торопились в кафе, и на фоне привычной кирпичной стены я краем глаза зацепила афишу экспозиции. За дружеским кофе с омлетом от девичьих радостей и осуждения человечества перешли к планированию инъекций духовного и решили не откладывать встречу с прекрасным, спасибо возможности онлайн-бронирования.

Выставка камерная и в целом ничего революционного не предлагает. Но, с другой стороны, в этом её домашняя, почти интимная прелесть: сканы трогательной переписки Коровина с Серовым, Чеховым и Шаляпиным, интерактивный рассказ о коровинском Крыме и дружбе с Чеховым и Шаляпиным, кое-какие (довольно скромные) работы самого мастера и опыты (нередко любопытные) его учеников. Все полотна из частных коллекций и галереи «Веллум».

Мои фавориты — масло Лапшина, вернее, отражение лодок в воде, натюрморты и лошади Исупова и почти авангардные портреты Шевченко.

Театральные эскизы Вильямса для постановок ансамбля песни и пляски НКВД на фоне истории, делающей чудовищно знакомый виток, выглядят ещё нарочитее и ярче. Хочется читать Мандельштама, проходя мимо обособленной стены. Со мной, к тому же, случился некоторый эмоциональный стереоэффект, если учесть новости последних недель, Вечную мерзлоту в Сторителе и Опасные советские вещи в Букмейте.

Сессий с ограниченными промежутками нет, но QR-код потребуется.