Пошла по всяким рабочим делам на ЛЛ, где регистрировалась ещё лет 12 назад, но появляюсь примерно раз в год, каждый раз мучительно вспоминая логин и пароль.

Решила заспамить ленту десятка оставшихся френдов рецензиями и историями отсюда. Видимо, буду публиковать там что-то регулярно, потому что курирую серии и отдельные книги, которые издаю в Нигме или веду как сторонние проекты в других издательствах.

Не очень понимаю, как там что, но на всякий случай вот ссылка на меня.

К нам приехал, к нам приехал.
Мы, вроде бы, всей семьёй (даже СавваИгнатьич) выросли из историй Дальнего леса, но продолжаем читать.
У Ани Старобинец редкое свойство коварного и искусного рассказчика. Даже там, где понимаешь, что тебя водят за нос, читаешь и сам обманываться рад. На моей субъективной памяти такое удаётся очень немногим, например, Эдуарду Веркину.

Написала об еще одной книге, которую читала по совету подруги, чьи вкусы и взгляды на хороший текст совпадают с моими примерно полностью.

Всякие демоны и монстры, о которых мы читаем в книжках, на самом деле существуют. Их никто не придумывал. Обернитесь. На стройках работают сплошные тролли, за кассами сидят ведьмы, по улицам городов маршируют зомби. Я когда-то читала о некоем феномене под названием «психологическая гаргулья», который изучает клиническая психология. Он обозначает явление, когда дети перенимают злые качества своих родителей, чтобы выжить, оказавшись в тяжелых условиях. Так что чудовища живут не под кроватью. Чудовище — это просто твоя мама. Маделин Райан «Комната по имени Земля».

Пару лет назад Маделин Райан выступила в поддержку родителей детей с расстройствами аутического спектра. Как мы знаем из интернета, самой писательнице диагностировали аутизм как раз во время работы над дебютным романом. Так Комната по имени Земля стала не просто автофикшеном, а своеобразным манифестом видимости. Хотя, конечно, это малое утешение и вряд ли подспорье для людей со сложными формами аутизма и их близких. Зато отличный, почти медитативный текст и повод подумать или поговорить о том, какие мы все разные.
Ну и напомню, в серии «Всякое такое», которую я делаю в Нигме, вышла повесть Марины Тараненко «Королева флешмобов» — легкий, на первый взгляд, текст, который на самом деле бережно и без спекуляций рассказывает о том, как общаться с особыми людьми.

Завершая на сегодня тему любимых чтецов и авторов, «Лисьи броды» Анны Старобинец начитал Григорий Перель обожаемый. Слушаю на storytel, на mybook тоже есть.

Раз примерно сегодня (но 160 лет назад) где-то в параллельной реальности преподобный Чарльз Лютвидж Додсон (он же Латуидж Доджсон, он же Льюис Кэрролл) посадил в лодку сестер Лидделл, катает их и по дороге рассказывает удивительные истории, я тоже расскажу одну.
Она произошла несколько лет назад в сочельник. Вспоминая ее, часто думаю, что слухи о том, будто «Алису в Зазеркалье» Кэрролл написал после визита в Россию, — не слухи.

(копипаста из запрещенной сети)

*с восторгом*
Ща расскажу вам за холивары.
Рождественская история (нет)
Оставляешь, бывает, комментарий к посту, связанному НЕ с литературой, а вовсе даже и с резиновыми сапогами (не спрашивайте). В комментарии четыре слова: «всё страньше и страньше». И вдруг приходит Некта и назидательно так: «правильно говорить: всё чудесатее и чудесатее».
Дальше ты, травмированный и с невысказанным «штакря?», отправляешься во внутренний Инкерман, потому что Некта развозит тред на десятки комментов, где неравнодушные люди доброй воли доказывают друг другу, чей перевод болеелучший и вообще, довели страну, правильно только curiouser and curiouser, а языки надо учить, границы однажды откроют.

И топикстартер тем временем робко так: «сапоги! резиновые! А, чёрт с вами! Всё любопытственнее и любопытственнее». А потом сносит пост и грустно говорит в личке: «опять ты во всём виновата, Наська, змеюка ты подколодная!»
Часовню тоже я, кстати.

PS а вы как говорите? А говорите?

После переезда, кстати, в доме не оказалось ни одной Алисы, зато две биографии. Нежно люблю обе. Детскую ещё и великий люблю-не-могу-Кружков для меня подписал.

северное море

очень люблю Дашины рисунки. Если вы не знали (ну мало ли), она каждый день показывает красивое и не только рыбов

Дорогие все!
*мнется на пороге* в общем, отбросив стыд, совесть и кокетство, рассказываю новость дня. Я в лонге премии Ревизор, номинация Руководитель направления.

Редакция объясняет выдвижение моей юной кандидатуры тем, что меньше чем за год, перед цепочкой кризисов и на пороге апокалипсиса, я пришла в камерное и известное консервативными книгами издательство, открыла там панковское по местным меркам направление, извернулась и запустила в Нигме чуть больше 40 проектов, из них две подростковые серии, на старте уже оказавшихся довольно успешными. Первые рукописи я подписала в печать в середине февраля 2022 года. Что происходило дальше, вы немного знаете из новостей и моей телеги.
Словом, там несколько известных в нашей отрасли специалистов, и среди них я. Идет ОТКРЫТОЕ ГОЛОСОВАНИЕ в интернете.
А еще там масса прекрасных событий и людей. Можно проголосовать за Нигму и проекты и сотрудников Альпины. Или за Егора Михайлова и Армена Захаряна. Или Артема Роганова. Словом, выбирайте сердцем.
(меня заставили)

Северное лето вспухало-вспухало невыносимой жарой и наконец его прорвало над расплавленными Химками долгоиграющим ливнем . По этому случаю и по причине личной мерехлюндии вспомнила о Crying in the rain. Которая на самом деле впервые выстрелила в 1962 году, когда ее спел кантри-рокабилли (это как birch-punk, видимо, только кантри-рокабилли) дуэт The Everly Brothers.
Потом кто ее только не перепевал, но мое поколение, пожалуй, лучше всего помнит версию a-ha образца’1990.
А в комментарии под этим постом повешу трек Sochy v dešti, который случайно услышала во время работы — ее подогнал великий рандом и озадачил меня на некоторое время. Что характерно, дело было где-то между Летовым и Dream Theatre.

К слову, при всем уважении к «чешскому соловью», что в детстве не выносила, что теперь не оценила. Но вдруг кому надо.

Тут телегой вакансию притащило. Не могу не вспомнить бессмертное (простите, кто это уже читал в запрещённой сети). А вообще это нелегкая судьбина и изрядный труд так-то. Когда-то я был уже не слишком молод, но все еще нуждался в деньгах и работал литредактором в отделе любовной любви. О случившихся там удивительных историях мои друзья и подписчики знали больше, чем им хотелось бы. Оля Нечаева с моего разрешения даже подборку потом на Снобе делала для Секса по средам.
Однако можно сколь угодно долго резвиться над авторами ниши, но, когда я забилась, что на спор как нефиг делать напишу что-то подобное, я таки не смогла. Скатилась в триллер категории В, который потом, каюсь, как литнегр загнала коллеге за небольшую сумму и купила шкаф-купе, что ли. Кто-то ж его (не шкаф) и издал, поди. Но это уже другая удивительная история.

Вот и верь после этого людям (пиеса)
Л: доброго вечера! Насть, я помню, что ты не хочешь опять работать над моим романом, но можно спросить один вопрос? А если я вставлю в финальную сцену элемент эротики? Почитаешь?
Ася: добрый 🧐 Это на похоронах, штоле?
Ася: Зы. вопросы задают.
Л: )))))))) после них, где герои прощаются.
Л: Вот смотри
Л: он просунул руку в декольте ее унылого вдовьего убранства и сжал ладонью ее острые груди, вжимая в спину шершавую ткань пиджака.
Ася: (не в сети)
Л: Насть?
Л: Насть?
Л: блин, Ординцова. Один вопрос всего.
Ася: *занудно* там было два вопроса.
Ася: *приглядывается* три даже
Л: ну ты просто скажи, да-нет?
Ася: ...отдалась я ему при луне, а он сжал мои белые груди и узлом завязал на спине. Вот и верь после этого людям.
Л: ты издеваешься сейчас что ли?
Ася: нет, объясняю, почему уже полгода работаю только с детскими книгами.
Л: а))))) Так что, да-нет?

Прислушалась к треку, под который работала, подумала о том, как меняются оттенки безнадеги, затем о Воннегуте, потом о Диме Захарове. Я лет 10 избегаю заканчивать посты фразой такие дела. Но никогда она еще не была такой воннегутовской и захаровской одновременно. По случаю, вытащила на свет старую рецензию и еще более старую музыку.
Димочка, дорогой, если ты меня сейчас читаешь, дописывай уже роман. Молчание затягивается, а нам нужна новая надежда.

Пишут, Захарова поругивают за то, что история слишком уж крутовыделанная и Сёма вышел живее людей в этой истории. А мне кажется, Дима сделал это намеренно. Любой кластер – довольно сложный организм. И его элементы вынуждены существовать в унисон. Вы видели на ютьюбе или даже в реальности мурмурацию — пугающее и завораживающее движение стаи птиц, скоординированный полет. Мы, со своей тонкой душевной организацией, так и взаимодействуем внутри системы, нет? К тому же, жизнь не за страх, а за царя, как, впрочем, и борьба ради борьбы – вполне религии, но они расчеловечивают, тела разноцветные, а желтые ручки, ножки и круглые головы одинаковые, как у фигурок Lego.

ну и поскольку давно не было дурацких мэшапов на канале, ютьюб как раз подбросил, когда kids with guns искала. Шура, кхм, лёг как родненький.

Подруга прислала картинку обо мне в детском книгоиздании. Весной, когда мы с толкача запустили серию, на каждой презентации или интервью, где ведущий знал меня лично, звучал один и тот же вопрос: ты как вообще в детском издательстве ведредом стала? Потому что пишу я обычно о верёвке. А делаю полотенца.
Такой вот неочевидный баланс распределения доброты в одном редакторе.

Я читала «Каждые сто лет. Роман с дневником» еще осенью. Провалилась и брела вместе с Ксаной и Ксеничкой.
«Это будет, м-м-м, утешительно», — в своей неподражаемой манере предупредила меня его редактор, любимая моя Вероника.
И это правда было так. Почти медитативно, очень женски, но без истерики. Плавно, меланхолично. Даже там, где случалось безысходное, происходило страшное, где вскипала и мутной пеной убегала через край никогда не благополучная в этой части света эпоха.
Лучше, чем тот текст для сайта АСТ, я не напишу. А вы читайте книгу о постоянно ускользающем счастье. Что литература как не утешение в чужих горестях.