«..умелые умы и неумелые. Первые — подогнаны к реальности, прилажены к жизни, заточены на пользу, вторым же, при всей их умности, в жизни нет места, и, чтобы дать им место, приходится потесниться. От них нет проку, их ни к чему не приспособить. <...> Корень всякого умения, а значит, и умения ума — в отсутствии страха. Ум неумелый — ум пугливый. Страх не просто парализует сколь угодно умный ум — он его стерилизует, да, именно кастрирует».
Вытащила из недр запрещенной сети старенькую рецензию из на тот момент не отмеченной премиями книги Этот берег, которую сейчас, наверное, совсем нелегко читать. Но необходимо — факт.

*смешанные чувства* мне было лет 14, когда я впервые прочитала взрослые рассказы Булычева. И это было так круто и так не похоже на детские циклы, что до сих пор для меня их как бы двое — отец, ведущий летопись воображаемых миров для взрослеющего ребенка и попавший в ловушку собственных историй, и жесткий до безжалостности, немного печальный, усталый от собственных предчувствий, но при этом все такой же увлекающий и ироничный демиург, почти не использующий вымышленное, просто тасующий реальное и выворачивающий его наизнанку.

Как и у многих, Можно попросить Нину? — один из моих любимых рассказов, поэтому не без тревоги вглядываюсь в продукцию местных киноделов, чего уж.

На днях исполняется четверть века первой публикации книги «Гарри Поттер и философский камень». Я вообще не собиралась, но очередной автор вернул редактуру со словами «а ещё я там дементора добавила и шутку о маглах». Я молча прислала любимый мем в ответ, в следующем письме с рукописью маглы обратно стали девочками©. Но в промежутке я накатала ностальгии пост.

Первую книгу о Гарри Поттере мне дал почитать кто-то из учеников в 2001 году. Я тогда полистала и заскучала — мило, но как-то неловко переведено, что ли.

Года через три мне подарили несколько томов, изданных в США (все же знают, что это перевод с британского на американский, да?), и я неожиданно пропала на несколько дней. На работу в ту пору надо было добираться на маршрутке и катере, я читала в пути, и ничто в жизни никогда не примиряло меня так с ненавистными морскими прогулками по бухтам города©, как чтение.

Нет, дыры в логике никуда не делись. Но Роулинг прямым текстом говорила о тяжелом и не таком уж конвенциальном 20 лет назад — например, смерти, скорби и развенчании иллюзий. Ее герои взрослели одновременно с читателями и от социалочки страдали сильнее, чем от козней злодеев. Персонажей было достаточно, чтобы легко себя ассоциировать с любым. (Мои фавориты, что предсказуемо, близнецы Уизли). Да и у аудитории в большинстве не было столько опыта (и желания), чтобы отслеживать между строк уши классических сюжетов, неподвязанные хвостики канонов и места, где автор начала уставать от созданного ею мира.

Но все же шалость, простите, удалась. Разговор вокруг истории неизменно перекидывался на жизнь — примеры из книги дали богатый материал для бесед о бедности, травле, медных трубах и пубертате. Шутки о маглах и непростительные заклятия встроились в реальность как родные.
Кажется, все ждали кинопремьеры — даже те, кто был не слишком в теме книжной вселенной. Никому особо не жал более чем зрелый экранный возраст довольно молодых в тексте Макгонагалл и Снейпа. Снейп вообще стал народным героем, и я до сих пор уверена, главный там — он. Ну и это была третья экранизация, не мешавшая моему восприятию текста (среди меня прорыв).

Я читала на английском и переводохоливары прошли мимо, хотя нейминг Марии Спивак озадачил, не скрою. Но стоило ли знать эти тексты и давать их собственным детям — да, определенно. Это ведь, в конце концов, огромный культурный пласт. Властелин Колец для тех, кому тяжело запоминать имена эльфов. Да и просто прикольный мир, в который легко убегать. Мир, породивший массу симиляров и симулякров. Но единственный в своем роде.

Словом, я по меньшей мере с нежностью отношусь к миру ГП. Как непрофессиональный читатель.
А как профессиональный и как редактор — не без раздражения. Хотя сама книга ни при чем.
Дорогие авторы, ей-богу, каждая вторая рукопись густо полита отсылками и цитатами. А тем временем глубинный фандом населен людьми за 30 и старше, и многие современные подростки чаще цитируют Диппера и Мейбл (да и там последняя серия вышла 6 лет назад). Ностальгические привязки и соотнесение персонажей с архетипами, переизобретенными Роулинг, идея не такая революционная и остроумная, как кажется. Это скорее проект для фанатского, домашнего такого, использования.
NB Хотя «Гарри Поттер и методы рационального мышления» — лучший фанфик ever (я, честно говоря, не читала другие, но мне самотёка хватает).
Не спорю, сложно удержаться или придумать что-то свое. Остается тогда делать это не так нарочито и концентрированно, что ли. А лучше не делать совсем. Копипаста, которая притворяется оммажем, — первый шаг к резиновой женщине.

Что касается кэнселлинга Джоан Роулинг, вселенной Ньюта Саламандера внутри вселенной Дэниела Рэдклиффа, расы Гермионы или предпочтений Дамблдора — это еще более общее место для самовыражения, чем очередной юбилейный пост в вашей ленте. Я лучше мем из письма ниже покажу.

Тот самый любимый мем

Есть подозрение, что не все знают, что у Евгении Шафферт есть канал на Дзене, который она регулярно обновляет.

Сегодня как раз вышел пост с каталогом материалов канала. Если вы читали Женины публикации на форуме Сибмамы, в жж, в Домашнем Очаге, в группе Читает Шафферт и еще массе достойных мест, вы точно скучали и вам туда надо.

Если вас интересует структурированный взгляд, ненавязчивый, без зауми, профессиональный разбор и занятные исследования, не самые очевидные, но всегда любопытные, новинки или проскочившие мимо вашего внимания тексты — вам тем более туда.

Женя один из немногих книжных людей, на кого я ориентируюсь, да и просто много лет люблю, как она пишет и стараюсь не пропускать публикации.

#прастити
Кстати, за четыре отпускных дня не прочитала ни одной книги, фильмы смотрела только с семьёй.
Зато в деталях изучила стену, потолок и подаренную художником Фёдором Владимировым картину Дочь шамана.

Заглянула в примерную статистику приложения мои книги: не по работе (там, ясен пень, десятки в месяц, я их не фиксирую, да и эти не все) за полгода прочитала уже 47 романов и повестей.

А тем временем странный клетчатый (но не по-булгаковски, а картинка дурацкая) чувак навязывает в Вк рекламу, в которой обещает научить меня «наконец-то читать по 50 книг в год!» Очень мило с его стороны, я считаю. Книгодетокс как он есть.

UPD по просьбам неанглоговорящих: Ежедневно беру и возвращаю в местную библиотеку по 10 книг, незаметно увеличивая размер черепа с помощью грима и латекса. Жду, когда заметят.

Вчера сильно опаздывала, бежала на Покровку как раз мимо Булошной, вспомнила заметку, которую писала в сентябре 2020. А на той встрече, куда так неслась, рассказывала, как мы внезапно переехали в прошлом мае. Кажется, всё это происходило не два года, а две жизни назад. Но северный город и южный мужчина всё ещё делят моё сердце, почти не ревнуя и не конфликтуя.

***
Иногда я сбегаю погулять по центру Москвы. Сама, без спутников и цели, в любую погоду, просто куда несут ноги. И, надеюсь, знакомые и друзья уже перестали обижаться, что я ни с кем не хочу делить эту встречу. Только я и моя Москва. Город, к которому я припадаю в отчаянии и радости. Который меня успокаивает и бодрит, наполняет спокойной уверенностью в себе и почти не объяснимым, искрящим как газировка, оптимизмом.

И так же важно, как увидеться, — записать. Хотя это непросто. Я иду, мои шаги отталкивают землю, заставляя вертеться эту барахлящую планету. А слова уже толпятся на выходе, толкаются локтями, требуют свободы.
Но сначала город, его переулки, проспекты, памятные таблички на стенах, кафешки с забавными названиями, барбершопы в старинных зданиях, трамвайчики и любимая станция метро (мне кажется, уже все знают, какая).

С Чистых прудов на Покровку, а затем куда выведет. Маленькие ритуалы — поглазеть на афишу «Современника» и поразглядывать животных на доме Вашкова. «Булошная» на перекрестье с Лялиным переулком — абсолютно коммерчески, но чрезвычайно мило.

Здесь меня вообще многое умиляет, будто этот древний по моим островным меркам город — плод фантазии моей, творение рук моих, вечный движитель мыслей и ощущений, созданный специально для меня, живорождённый моими непрожитыми юными дорогами.

Это, может быть, совсем неочевидно, но в Москве я всегда вспоминаю бабушку и дедушку — они любили столицу, приезжали часто и в неуютном августе 1991-го взяли меня с собой. Мне кажется, _эта_ Москва полюбилась бы дедушке не меньше той. Когда я бухтела, что грязный серый город, в котором лето похоже на наш октябрь, никаких струн во мне не задел, он обещал, что однажды я услышу свою Москву, увижу то, что мне близко, пойму то, что только мне заметно.

И так некстати в голове «ах, Александр Сергеевич, милый». Ведь эта осень ни в коем случае не последняя. Не для нашего романа с Москвой. Однажды я приехала сюда разводиться. Нет, это начало скверной книги, конечно. Я приехала, чтобы в 2000 км от дома решить, что делаю дальше и с кем. Я жила здесь месяц, работала больше обычного, созванивалась с детьми и котом, потом вдруг поняла, что не хочу выбирать. И вернулась к мужу, который с тех пор чутко понимает моё настроение «пора в Москву» и буквально вышвыривает из квартиры в аэропорт, когда я выказываю все тревожные симптомы острого дефицита любимых локаций. Он знает, что я не разрываюсь между ним и главным городом моей жизни, а могу быть собой, когда есть это равновесие: мои полюса, мой город на севере и мой мужчина на юге.

Моя Москва, в которой совсем наверняка невозможно жить, но так полногрудно, свежемысленно, сердцеуспокоительно понаезжать, чтобы работать набегами и отпрашиваться у самой себя: А Ася выйдет? А сбросьте Асю, прислоните к Бульварному кольцу, откатите её к заводским настройкам. В Москве она своя собственная, цельная, влюблённая просто в факт бытия.

Я почему-то думала, его нарисовали (но видео процесса и картинки милые). А поди ж ты, аж олдскулы свело. Последние серии, судя по новостям, будут идти 1,5 и 2,5 часа.

Мои личные крошки ждут 1 июля, а мне неловко признаться, что я задремала в середине четвертого, что ли, эпизода и не помню, чем там дело кончилось. В смысле признаюсь — заставят пересмотреть перед финальным броском, я опять засну, словом, замкнутый цикл.

Запись стрима с Валерием Шубинским! Спасибо всем, кто смотрел, слушал и задавал вопросы. Мы поговорили о

— обэриутах,
— Хармсе,
— композиторах, которых слушал Хармс,
— самых дерзких нарядах и смешных перформансах Хармса,
— Хармсе и буддизме,
— Хармсе и филологах,
— музыке на стихи Хармса.

И очень многом другом!

Слушайте курс Валерия Шубинского про Хармса у нас на сайте и в приложении «Радио Arzamas»: https://arzamas.academy/courses/110?app=direct

Ещё один мой текст для РЕШ.
Когда я берусь за такие романы, профессиональный читатель во мне бодается с непрофессиональным.
Как по-работе-читатель я вижу слишком, на мой вкус, прозрачные аллюзии и нарочитые характеры; где-то стоило сократить, а тут напротив — расставить, как юбку клиньями, сделать чуть менее пассионарным. Есть в этом тексте что-то от латиноамериканской прозы, где упрощение и магия важнее подлинно бытового — такое заполнение зазора между искусством и жизнью.
Но в этот молодой и уже трухлявый век вообще сложно оставаться холодным и не искать ответы в нездешнем. Поэтому мой внутренний просто-читатель думает о сохранении памяти и её причудливой избирательности — не всегда случайной. И не критикует, просто впитывает.
Я читала Тот Город весной и это было страшное, болезненное чтение, усиленное внешней повесткой и закручиванием внутренних гаек. В дно уже давно стучали, но еще была надежда.

*философствует* вынесу из комментов и немного расширю мысль заодно. Второй (довольно беззубый) диплом я писала о социальном предвидении в научной фантастике. Вечерний факультет, пединститут, доинтернетные времена и куцая библиотека военного города — словом, ничего выдающегося не предположила и не доказала. Тем более что расстроилась, потому что хотела писать об антиутопиях, но зная мой неприятный характер и способность переводить любой разговор на актуалочку Замятина, Хаксли и, разумеется, Оруэлла у меня отобрали, и дали анализировать Уэллса. Прямо скажем, школьный уровень.
Но зато тогда, лет 20 назад, из всего этого я вынесла важное: прогнозирование в литературе, как и всякое другое отраженное знание, ни черта оптимистичного не конструирует и вряд ли начнет. Мы живем в реальности, созданной Сорокиным, Пелевиным, Идиатуллиным, Захаровым, Богдановой, Яковлевой-Добротворской, you name it по той простой причине, что главный писательский перк — заметить первым и увлекательно (а главное, убедительно) перерассказать другим. А если вы чего-то не видите, может быть, вы литератор не очень, но талантливый кулинар, например. Поэтому когда я прошу друзей-писателей сочинить нам доброе будущее, а они мнутся с ответом, и я лукавлю, и они знают — все эти мгновения исчезнут как слезы под дождем.
И таким неловким переходом отмечаю, что великому среди меня фильму исполнилось 40 лет. На днях был разговор об экранизациях и отношении к ним. Говорят, автор одобрил сценарий, но до премьеры не дожил.

Из книжно-кофейного пространства Letters, принадлежащего Поляндрии, подруга меня уводила силой. Теперь она часто рассказывает историю о том, как я смотрела на нее глазами больного щеночка и тратила на книги одного издательства предпоследние деньги, заработанные на книгах, которые делаю в другой редакции.
Но мне сложно удержаться от покупки и параллельно не восхищаться, особенно импринтом No Age.

И вот 10 июля, например, надеюсь вырваться и прийти на обсуждение культового в иных средах романа Тирза (ну и Иру Лейк повидать). На мой вкус, это один из самых напряженных, умело сделанных и мастерски переведенных текстов последнего года. Скоро обязательно о нем напишу.
Надо вообще чаще рассказывать об их книгах, как, например о моей любимой Определённо голодна, или других переводах Елены Яковлевой, Дмитрия Коваленина, Татьяны Шенявской и Ирины Лейк. Кроме того что каждый том сделан с большим профессионализмом и уважением к читателю.
Предупреждая вопросы — экранизацию Тирзы не видела ещё.

Зулусский шаман. В честь сегодняшней жары.

Тем временем второй сезон премии имени Катаева будет.

Немного сермяжной мудрости. Сейчас в метро бабушка с внуком лет шести:
—...ты, дорогой, сперва хорошенько подумай. Это же весь пол будет в шерсти, вся ванна в шерсти, вся одежда в шерсти, писюн и тот — в шерсти...
—...а если собаку?
— Всё то же самое, только еще и гулять в пять утра в любую погоду.
— В книге ничего такого не было...
— Книга врет, бабушка — никогда!

Дорогие все, кто живёт или вдруг волею судеб 9 июля окажется в Санкт-ты-слишком-красив-чтобы-быть-просто-другом-Петербурге! Невероятной воли и красоты человеки Маша Орлова, Галя Бочарова и примкнувшие к ним другие прекрасные книжные люди устраивают питерский ФОНАРЬ. Те, кто был на аналогичной майской встрече в Москве, наверняка до сих пор, как и я, живут на полученных там душевных силах. Информация с сайта:
Второй маркет «Фонарь» пройдет 9 июля 2022 года в Санкт-Петербурге в «Нормальном месте» — прекрасном кластере инклюзивных мастерских и благотворительных проектов, который объединяет разных людей и помогает нам помогать друг другу. Участники программы второго «Фонаря» — писатели Марина Степнова, Евгения Некрасова, блогер Валерия Мартьянова, группа «Сестра Петра», артисты петербургских театров, великолепная команда «Подписных изданий» и многие другие.
Мы придумали для маркета новые форматы и развлечения (например, книжный speed-dating) и задействуем в «Фонаре» все мастерские «Простых вещей».
Вся выручка от «Фонаря» будет направлена в пользу «Нормального места», а оставшиеся книги — в фонды и организации помощи беженцам и мигрантам, а также в сельские библиотеки.

О том, как принять участие, куда и зачем идти, подробнее ЗДЕСЬ

В комментариях к оригинальному посту заодно объясняют, что это равнинный шотландский (который Скотс). Не путать с кельтским (который гэльский).
И чтобы дважды не вставать. Пост Наташи Осояну — крутого переводчика и классного писателя, а ещё в лектории МИФа она собирается в августе рассказывать о бестиарии румынской мифологии.

На сайте любимой Гайдаровки вышел материал о пяти первых книгах моей серии в Нигме. Пока вы его читаете, мы неустанно трудимся и изо всех сил приближаем к выходу новые тома.
В портфеле уже четырнадцать текстов.

Но, умудренная опытом, обойдусь без прогнозов. Скажу только, что две книги на низком старте и ещё две в статусе Игроку приготовиться. И ни одна из них, разумеется, не похожа на предыдущие: есть смешные, есть серьезные, есть мистические, но есть и просто о жизни. Словом, Всякое такое.
И, как выяснилось из отзывов читателей, очень нужное не только подросткам, но и их взрослым.

В эфире рубрика полыхает синдром самозванца (меня сегодня много, простите).
В школе BAND идет набор на курс о детской книге. Состав мастеров внушаить: Лара Романовская, Наташа Волкова, Стас Востоков, Наташа Эйхвальд и др.
А 3 августа ваше маленькое зло я с зажигательным стендапом о редактуре и саморедактуре (спойлер: резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонитов).
К слову, в консультирующей редакторской группе, кроме прочих славных коллег, великие Маша Ботева (вы уже читали ее Новое чёрное пальто?) и Алексей Лукьянов (который написал незабвенные Жёны энтов).

Дава, что дальше? © Кто, вернее