Чуть не забыла, напомнили о традиции!
Если на фотографии терракотовая богиня-жрица, обладавшая, как я некогда прочитала в/на этикетаже, «магнетическим взглядом блуждающих зрачков», значит, завтра начинается ярмарка non/fiction и я буду выглядеть примерно так же, начиная с пятницы. Потому что прибытие завтра ощущается как минус три — накопились дела, в остальные дни на стенде или на мероприятиях.

Приходите обниматься!

Многие уже устали от списков к нонфику, но с моей стороны, кажется, это последний. По ссылке выбор редакции Прочтения в целом и мой в частности.

На этой неделе в телеграме можно бесконечно смотреть на три вещи: списки к нонфику, папки с каналами и обсуждение русского перевода Yellowface Ребекки Куанг.

Я в целом не планировала, но, кажется, невольно уже оскоромилась, собрав книгу из цитат в дружественных чатах и каналах. Правда, в кортасаровской хронологии. Но так даже интереснее.

Василий Владимирский подогнал нужный и правильный апдейт про команду переводчиков из вот этой новости. Народ должен знать!

Четверг-да-нет-тот — детский день на канале
Александр Киселев «Вайнахт и Рождество» (Абрикобукс @apricotbooks 2024)
1941 год, городок недалеко от Москвы. В доме, где живет девятилетний Коля с мамой и бабушкой, появляется постоялец. Он вежлив, помогает колоть дрова, угощает Колю шоколадом, ни слова не знает по-русски. Коля его ненавидит: постояльца зовут Герхард, он служит в немецких войсках.

Всегда сложно писать, балансируя между пафосом и выверенным до холодности рассказом о том, как чудовищная история разворачивающейся беды показана глазами ребенка: военные, уводящие куда-то ночью отца прямо в разорванной рубашке — что-то бабушка не успела зашить, а всегда так следит за порядком; заплаканная учительница, разнимающая драку, в клубке которой запутался Коля, — нет, сын врага народа, потом уже Коля; граната в сортире; плакат на театральной тумбе с правилами поведения «для жидов»; лица повешенных, раскачивающихся в стылом воздухе; телега с трупами — «Почти все были босые. Некоторые закоченели, и руки торчали из телеги, как руки отличников в классе»; перевернутая реальность, в которой нет простоты, нет абсолютно хороших и безвозвратно плохих, нет понимания, что происходит. Есть только стремительное взросление без пути героя и катарсиса.

Это очень страшная и очень нужная повесть. Многие из нас ждали ее в бумаге с 2019 года, когда «Вайнахт…» вошел в Короткий список конкурса на лучшее произведение для детей и подростков «Книгуру». И я рада, что все получилось, хоть и пять лет спустя. Книга попала в топ-лист non/fiction Весна.

Современных исторических книг о той войне немало уже написано, но для меня «Вайнахт и Рождество» Александра Киселева стоит на одной полке с «Облачным полком» Эдуарда Веркина (первое место Книгуру, премия им. Крапивина, премия им. Бажова, шорт Ясной Поляны и лонг премии им. Белкина) и сборником «Три повести о войне» с «Полынной елкой» Ольги Колпаковой, «Разноцветным снегом» Наталии Волковой и «Садом имени т.с.» Марии Ботевой. Обе книги вышли в издательстве «КомпасГид».

Сегодня с Алиной @alina_perlova Перловой и Кириллом @musing_on_translation Батыгиным говорим на нонфике о китайской литературе. Дискуссия подтянута к двум премьерам — «Когда солнце погасло» Яня Лянкэ (Поляндрия No Age) и «Смерть пахнет сандалом» Мо Яня (Inspiria).

*голосом Каневского* никто, конечно же, не собирается обсуждать только книги.

Когда я читала «Смерть...», испытывала похожие ощущения с теми, что описывает на скриншоте, который я оставлю в комментариях, моя дочь, разве что труд был вовсе не скорбным. Автор переключает регистры и голоса рассказчиков, манипулируя ими как режиссер актерами в сценической постановке — оно и не удивительно, это такое театрализованное повествование, очень, на западный взгляд, Chinese like со всеми необходимыми атрибутами: затейливый хронотоп, отсылки к классике и мифологии, интерлюдии с флешбэками и элементами китайской оперы, цветистая, но не изобильная метафоричность, подробное до оторопи и описание искусства пытки и казни. Исторический период сам по себе очень непростой (ладно, не припомню простых ни у кого): стык XIX и ХХ столетий, закат империи, немцы строят в Китае железную дорогу, населению это, мягко говоря, не нравится, и оно противится вестернизации, одиозная императрица Цыси меняет направление высочайшего мнения быстрее, чем неискушенный читатель запутывается в именах персонажей, но и жизнь-то продолжается — люди заводят семьи и интрижки на стороне, меряются бородами и держатся за свое магическое мышление и древние традиции как за едва ли не единственный элемент стабильности. Хотя в ядре простая история актера, поднявшего бунт, его дочери, влюбленной в чиновника, и его зятя, чей отец служил в Министерстве наказаний и прославился как искусный палач. Собственно, он и должен казнить актера, а за исполнением казни проследит чиновник.

«Когда солнце погасло» — книга совсем иного толка. Язык лапидарен, при этом и сложен стилистически: читатель видит происходящее глазами умственно отсталого подростка, темп и мелодика речи которого иногда меняются, в зависимости от его эмоционального состояния. Пиковые события укладываются в одну ночь. Описанная локация нарочито нейтральна этнически — быт и ментальность жителей деревни, в которой живет Дурачок Няньнянь, при известном желании, легко натягиваются на любую знакомую читателю местность и общность. Эпидемия сомнамбулизма, охватившая регион, вытаскивает из спящих наяву людей потаенные желания и стремления, словно очищая их от плевел социальности. И люди, чего скрывать, демонстрируют то, о чем пишет и говорит на лекциях о психологии добра и зла нейроэндокринолог Роберт Сапольски: полное подчинение гормональной системе и врезанным в генетическую память животным инстинктам, а дальше опционально, в зависимости от того, насколько развиты высшие нервные процессы.
Примерно здесь я вывела для себя первую прозрачную аналогию со «Смертью...» Мо Яня: казнь через тысячу усекновений и пытка сандаловым колом обнажают человеческое нутро примерно так же, как это делает с персонажами странная напасть, погружающая их в снобродство, разве что последнее — метафора менее физиологичная.

Остальные параллели — жертвенность и искупление, голоса (ушедших) родных в наших головах, любовь во всех ее коннотациях и влечение в пуристском понимании, переосмысление недавней истории и сравнение ее с делами давними, борьба нового со старым и всего хорошего против всего плохого там, где каждый самостоятельно отмеряет для себя меры зла и добра. В общем, и Янь Лянькэ, и Мо Янь по универсальной традиции писателей всей земли, не только китайской, вкладывают ровно столько смыслов и подтекстов в каждую деталь, сколько читатель любого уровня готов взять и интерпретировать.

Словом, на этой дискуссии я не играю привычную роль простодушного собеседника, а буду именно им, но зрители и слушать будут-то не меня, а Алину и Кирилла, и им есть что рассказать, уверена.

Вчера смешных историй не было, зато было много людей, по ощущениям, больше, чем в позапрошлой жизни. Спасибо всем, кто приходил обниматься, покупать книги, понимающе кивать на бегу и не обижаться, если не узнаю или не успеваю выйти из-за стенда.
На фото — презентация с китаистами, кажется, было весело и интересно. Ну мне-то точно.

Первый тайм мы (я) уже отыграли, сегодня традиционно на стенде Альпины.Проза с-5 — расписание встреч в канале @alpinaproza и в 19:15 пойду в лекторий послушать Василия Владимирского и авторов «Мира без Стругацких» и, возможно, немного приучаствовать, как заявлено в программе.

Нонфик всё, и я, кажется, тоже. Спасибо коллегам и писателям, издательствам, доверившим модерацию мероприятий и зрителям, читателям — моим и наших авторов. В такие дни думается, что всё не зря.

ЗДЕСЬ наш главред Татьяна Соловьева рассказывает, какие книги Альпины.Проза вошли в топ продаж — такой вот читательский рейтинг.

(Александр Пирогов в роли Годунова из меня скорее Вера Холодная, но работаем с чем есть)

Традиционное настроение посленонфикового понедельника — Brain Damage, но кавер в исполнении Здоровяка Майка Гейера (Big Mike Geier), с которым чувствую некоторое родство. Я бы сказала, что мы ушли хотя бы в отгулы после нонфика, но нет, поэтому чуть позже напишу о всяких околокнижных событиях, которые состоятся в ближайшие дни и недели офлайн и онлайн.

В попытке прийти в себя расскажу-ка, что в литературном офлайне и онлайне делается. Возможно, пост будет дополняться, я все время задним числом вспоминаю о чем-то.

Офлайн:

9 апреля — в Шортлисте на Петровке поговорим с Асей Володиной о новеллизации сериала «Цикады». Регистрация здесь.

13 апреля в Некрасовке пройдет большой фестиваль, посвященный Гоголю, у которого на прошлой неделе был юбилей — 215 лет. Куратором выступил Владислав Отрошенко (лет 10 назад выходила его «Гоголиана. Писатель и пространство», но и слушать байки Владислава о Гоголе тоже всегда интересно, он азартный рассказчик). Анекдотами не ограничится, праздник задумывается масштабный: спектакль-застолье (sic!), четырёхчастный спектакль — опера, балет, театр предмета и аудиоспектакль — в пространствах библиотеки (честно скажу, подрезала у коллег в пресс-релизе, сама не знаю, чего это, но ужасно интересно), две лекции-концерта и мини-лекторий, книжный клуб и презентация книги гоголеведа Екатерины Дмитриевой «Второй том „Мёртвых душ“: замыслы и домыслы» (НЛО). Вход свободный, но понадобится регистрация.

18 апреля в 19:00 в Ленинке встреча с Антоном Секисовым в рамках проекта книжный четверг с Анной Делианиди.

19 апреля в 19:00 в библиотеке-читальне им. Пушкина презентация сборника «Школа Шредингера» (Самокат, 2024). Соавторы расскажут, как писали научно-фантастические рассказы, а я опять сморожу что-нибудь в своей неповторимой манере.

20 апреля в 18:00 я, Рома Декабрев, Игорь Белодед и Саша Шалашова в Лианозовской библиотеке поговорим в рамках Библионочи о королях и капусте, а потом я расскажу, что нового вышло в «Альпине.Проза» в этом полугодии.

20 апреля в 15:00 в Доме творчества Переделкино презентация сборника «Скоро Москва» Ани Шипиловой. Регистрация и подробность здесь.

27 апреля в 19:00 на ВДНХ я, Надя Алексеева, Ася Володина и Рома Декабрев повыясняем, есть ли смысл в литературных премиях (тем более что 25 апреля объявят лонг Лицея).

Онлайн:

10 апреля в 20:00 у меня открытая лекция в BAND. Перед началом курса о рассказе немного, кхм, расскажу о рассказе. Красивый модератор — Настя Пономарева-Липина, в маске голубя — я. Все бесплатно, регистрация здесь.

18 апреля с 15:00 до 20:00 Литературная конференция «Фигуры умолчания: нарративные стратегии литературы» (это я у Майи Кучерской подсмотрела). Подробности здесь.

25 апреля собственно запускается в школе BAND курс моих лекций о современном рассказе.

На нонфике обнимались и говорили с Машей Орловой и психологом, человеком CWS Сашей Гуськовой о том, что надо бы уже перестать стесняться признаваться в том, что обмениваешь знания и умения на деньги, и гордиться собой, но пока не получается. Я бы сказала, что такие вещи прорабатываются в терапии, но как сам своего рода психолог знаю, что не до конца.

На прошлой неделе объявили результаты одиннадцатого сезона «Новых горизонтов». А на этой Петербургская фантассамблея запускает не-помню-какой пятый сезон «Вавилонской рыбки» и все желающие уже могут номинировать «Йеллоуфейс» (на самом деле нет. Но не потому, о чем вы подумали, а потому что номинируются издания 2022 года). Номинатором может выступить кто угодно, но придется прочитать положение на сайте. Подробности у коллег в канале.

И чтобы дважды не вставать. Пока нет сил и времени на собственные заметки, читаю у Николая Караева выдержки из аннотаций к фантастической прозе. И вы почитайте.

Традиционная очень субъективная book of calm понятно на какую тему сегодня и снова без аннотаций и рецензий, все равно что-то о некоторых писала и не раз, в канале есть.

Вообще прозу «про космос» я люблю меньше всего, кроме нескольких книг, которые на самом деле о людях в первую и о космосе в последнюю очередь.

Наше:
Братья Стругацкие трилогия о Максиме Каммерере
Шамиль Идиатуллин «Возвращение пионера»
Антология «Мир без Стругацких» (сост. В. Владимирский)
Сборник «Новое будущее» (сост. С. Шикарев)
Сергей Жарковский «Я, Хобо»
Ася Михеева «Границы сред»

Переводное:
Дуглас Адамс «Автостопом по галактике»
Роберт Хайнлайн «Чужак в стране чужой»
Роберт Шекли циклы «Координаты чудес» и «Необузданные таланты»
Дэн Симмонс «Гиперион» (там тетралогия, мне должно быть стыдно, но читала пока только первую. ее же и люблю)
Джеймс Кори «Пробуждение Левиафана» (та же история с циклом «Пространство», но он клевый)

Что еще почитать?
У коллег из Альпины нон-фикшн книги астронома Карла Сагана и новинку Стивена Уокера «Первый: новая история Гагарина и космической гонки».

Что послушать? ФантКаст Василия Владимирского (недавно вышел юбилейный 30-й эпизод)

Что посмотреть? Семья на киносубботу запланировала двух первых «Чужих», разумеется.

Надо бы спеть про «О-о-о, на мою девушку упал космодесантник», но, как говорится, в космосе никто не услышит мой крик. Ну и товарищ Дынин утверждал, что Гагарин в космосе пел совсем другую песню.

Четыре года назад, в начале локдауна, сделала эту мемную фотографию с памятником Гагарину. Про все вообще, по-моему.

Продолжаю собирать коллекцию подмеченных задним числом оговорок и факапов во время лекций и подкастов:
— назвала Масодова Горенштейном (так и не придумала, чего меня понесло со штихелями);
— вдохновенно говорила о рассказе Булгакова «Псалтырь» (о «Псаломе», конечно);
— ну, попутать Алексеев Толстых это святое, зато обоих, не покривив душой, не раз называла фантастами;
— впрочем, назвать Олейникова Сальниковым и наоборот — тоже не ржавеет. Все равно одинаково люблю обоих как писателей и человеков;
— ляпнула что-то типа «Валентин Катаев и его племянник Ильф и Петров».
— нелюбимого писателя услала к шведам, а он норвежец.
Upd: вот опять. Он швед, а я его в Норвегию;
— регулярно представляюсь девичьей фамилией (замужем больше 15 лет).

А вот, кстати, про видит фигу, кто что в книгах для себя выделяет. Брат заметил, что трилогия Максима Каммерера ни разу не о космосе, я обратила внимание, что его книга про пионеров-попаданцев в будущее — тоже не о нем, хотя герои участвуют в космической программе. «Когната» не про драконов, хотя и о них. «Жестяной барабан» не о музыке. «Унесенные ветром» не о любви, «Сто лет одиночества» — не про одиночество. «Война и мир» — ну понятно, как и с«Преступлением и наказанием», а «Мертвые души» вообще поэма.
Поскольку пятница, что вспоминается о том, чего не собирался говорить автор, но, по мнению читателей, сказал?

Вот мы сидим, а у братика через месяц книга выходит! С таймлупами и котиком.

Ровно год назад стала малыми народами @alpinaproza, а как будто всегда там была.
Лучшее решение ever