На сайте Прочтения @prochtenie вышла моя рецензия на «Запертую лестницу» Лорри Мур, чего скрывать, люблю этот текст — и мой, и книгу.

Это многослойный текст, в котором нет ни одного образа в простоте. Почти любой эпизод или упоминание — часто это выясняется через несколько страниц или глав — неуловимо закольцовывается с каким-то еще. Мур чуть отстраненно и поэтично пишет об эстетике гниения и увядания, и хочется безыскусно подвязать к этому ассоциацию с обществом отчаявшихся и подсознательно жаждущих разоблачения лицемеров, которые со временем испортятся так же, а то и уже выглядят в глазах неискушенной героини как покрытые пушком испорченные фрукты. Семья, в которой работает Тесси, планирует удочерить темнокожую девочку, но движет ими не сила нереализованной родительской любви, а чувство вины и попытка заглазировать действительность, выглядеть современными и свободными до эпатажности. Младший брат Тесси кажется самым нормальным из семьи, славным парнем, который, как Антей, напитывается силой земли, на которой он вырос. Но после школы умница Роберт неожиданно для всех записывается в армию и попадает в действующие войска — идет война в Афганистане. Мать постепенно проваливается в себя, размягчаясь изнутри, как перезревающий плод. Отец тоже сдает, покрываясь патиной. Детство и юность выцветают, приглушаются, но новая взрослая Тесси словно не решается вылупиться до конца: так и стоит в скорлупке со слипшимися мокрыми перышками, в уже начавшем пованивать подсыхающем белке, и меланхолично наблюдает за тем, как перед ее взором развертывается новая эпоха. Тесси не уверена, что ей нравится такое будущее, и сама Мур не уверена, что ее студенческое прошлое, перетертое в национальной трагедии, как в кремуляторе, принесло ей какие-то уроки. Но, может быть, главный урок в том, что никаких уроков нет? Зато есть сюжеты.

ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ

Провели первую презентацию второго романа Даши @kmv_chika Благовой. Завтра встречаемся в Переделкино.
Даша: мне вот сказали, что Вере (главный антагонист романа — прим. ред.) хочется вломить.
Я: да, это была я!
Даша: а Настя (героиня) ей благодарна!

Мне интересно читать современную прозу молодых, хотя мы с моим суровым бэкграундом часто вступаем во внутренний спор с героями романов новой волны. И недавно поняла, что бурчу, но одновременно восхищаюсь и отчасти завидую: у меня были совсем другие юность и молодость, нас не учили разбираться в себе, проговаривать чувства, быть откровенными и выбирать себя, помню много работы, много усталости и много ответственности. Всё. Мы стали теми самыми парнями©, но кто сказал, что это хорошо.

Теперь-то уж точно

Вчера пропустила book of calm, пусть будет сегодня.
Алина Моисеева «Балконы: почему они у нас такие» (Гараж @garagemca, 2023)

Я читала ее невероятно долго, потому что растягивала удовольствие. Это, конечно, не сюжетный роман, а исследование городского пространства, да и времени тоже. Книга-путешествие по волнам, простите за штамп, памяти, но без очернения и спекуляций на ностальгии. Книга-палимпсест, где смыслы записаны друг на друга как культурные слои. Книга-интертекст, потому что автор ссылается не только на собственные впечатления и ощущения и наблюдения, разговоры со знакомыми и случайными собеседниками и исторические документы. Здесь много упоминаний лекций и тематического научпопа, литературных цитат, каких-то маленьких, часто дискретных, подсказок, зацепившись за которые обнаруживаешь себя посреди ночи изучающим фотографии Родченко, разглядывания которых не хватило на давней выставке в Зотове.

Читала на Букмейте, теперь обязательно хочу в бумаге. Это книга-экспозиция, визуальная составляющая играет важную роль, но без связывающих иллюстрации бережных, написанных почти в притчевой напевности, текстов картинки просто рассыплются, будто выпавшие из старого фотоальбома.

Потеряли меня? А я не терялась, очень много дел — так много, что опять пишу о событиях, на которые не успею из-за собственных, а вы успейте.
Мои друзья из книжного стендапа запускают лекторий и первая лекция будет 16 февраля о фанфиках и почему это не зашквар. Расскажут о разнице между спиноффами, сиквелами и другими иностранными словами, которые многие употребляют, но не всегда верно. Напомнят, что такое и зачем нужны фандомы, и почему это не плохо, а очень даже хорошо (о чем, кстати, есть клевая книга Маши Закрученко «Арабелла» — писала, кажется, сто лет назад о ней).
Мне кажется, будет как минимум познавательно. Ну и не могу не напомнить, что знаменитая книга про ванильный бдсм в оттенках серого, которую никто не читал, но все обсудили, и экранизация, которую никто не смотрел, но все сравнили с книгой, на самом деле фанфик на вампирскую сагу, которая на самом деле вольная интерпретация архетипического сюжета о красавице и чудовище (ну или наоборот, если вам нравится Паттисон).

Рассказ по вторникам

У меня снова домашняя заготовка, конечно, потому что пост задумался давно, когда книжное медиа БИЛЛИ @billybookmedia запустили бусти с литературным приложением — рассказами, написанными известными авторами специально для проекта. Пришло уже пять писем и в них не только рассказы. Лично я отдельно люблю колонку главреда: Максим Мамлыга @landscapewithbooks, подозреваю, проворачивает какую-то невероятную работу во время подготовки, а затем пишет лонгрид про автора. А следом иллюстрация и рассказ. Итак, рассказы: «Ненадежная Гата» Ольга Птицева (илл. Марины Козинаки), «Уродка» Екатерина Манойло (илл. Каси Денисевич), «Объяснение» Иван Шипнигов (илл. Марины Ярош), эссе Сергея Давыдова — это те, что я уже читала. Впереди Нина Дашевская (Что? Да!), Евгения Некрасова и Оксана Васякина.

Не буду пересказывать содержание, опишу ощущения — это вроде бы знакомые авторы, я видела разные их тексты, в том числе и малую прозу, и удивляться не планировала. Но Оля Птицева стала писать чуть иначе и это что-то более зрелое, точное и цельное. Катя Манойло — концентрированная, сжатая пружиной и вдруг скорее передающая больше чувств, чем действия, — не теряя сюжетности при этом. Это — ну да, удививший меня — Ваня Шипнигов: я не фанат его романов, не буду кривить душой, хотя он занятно меняет регистры и делает с людьми то, что нельзя инкриминировать как кражу. И вот рассказ мне понравился — он не полифоничен, в отличие от других текстов Ивана, в известной степени ироничен, многослоен и остроумен. Жду следующие письма — особенно с рассказами Нины и Жени, тексты которых, чего скрывать, очень люблю приблизительно все.

Кому-то неудобен формат рассылки, кто-то не любит сам ресурс, хотя и готов платить. Подписка, к слову, эквивалентна стакану хипстерского бамбла в кофепоинте — я все равно из-за компа почти не выбираюсь, привыкла читать с абсолютно разных носителей и в любых форматах и поэтому особого дискомфорта не испытываю, но понимаю резоны других. Надо будет рассказать, кого читаю в бусти еще — не так много на самом деле, потому свободное время и бюджет не бесконечны, так еще придется свой бусти завести, чтобы подписку у других оплачивать. Синдром золотых рыбок полковника Буэндиа какой-то.

Напишу-ка о книгах, с которыми у меня статус «все сложно», потому что не бросила, но всю дорогу мысленно бодалась с авторами. Если ищете немудрящие истории с уклоном в романы Гиллиан Флинн и жанровое кино, вам сюда.

Валентина Назарова «Сезон комет» (оригинальный аудиосериал Строк @stroki_mts)

Бодрый триллер о петербурженке Саше, которая приехала погостить к друзьям в США (на самом деле скрываясь от российского правосудия. Спойлер: никого не расчленила, просто лезла не в свое дело). Друзья — Ира, несмотря на возраст, позволяющий ей до сих пор номинироваться на премию Лицей, мать 17-летнего сына, и Гамлет, который мог бы быть Сашиным ухажером, но стал Ирининым мужем и отчимом Ростика. Ростик — трудный подросток, которому Саша когда-то меняла условные подгузники и укладывала спать. Саша сложный пассажир, в 16 лет она использовала личную беду подруги как основу романа, принесшего Саше некоторую популярность. С тех пор она, правда, не писала больше ничего, кроме постов в тг-канал, но заинтересованность в чужих судьбах — бо́льшая, чем в собственной, — раз за разом заставляла Сашу вляпываться в неприятные истории. От одной такой она рванула в Калифорнию, где случайно познакомилась с харизматичным автором автофикционального триллера. Дальше, как всегда, цепочка неловких ситуаций, которая приводит к гибели, расследованию, вытряхиванию скелетов, дорожному приключению, ложной кульминации, истинной кульминации, классическому American Movie-like финалу. Здесь не просто начитка по ролям, а, по сути, радиоспектакль со спецэффектами, что меня, не скрою, из-за особенностей восприятия больше раздражало и отвлекало. Но уверена, многим наоборот понравится кино без картинки, потому что сработано профессионально.

Вопросов у меня немало, но дослушала, чтобы понять, насколько автор вытянет каждый приложенный к канону эпизод. Если снизить регистр ожиданий — вырулила вполне. Любителям историй с роковыми любовями, харизматичными психопатами, отсылками на битников и триллеры 80-х и 90-х, зайдет как по маслу. Это я вам как любитель боевиков категории Б гарантирую. Но в целом я не ЦА коммерческих романов, в которых интриги нет и, если тебе не 16–20 лет, быстро понимаешь что к чему, потому что собраны все шаблоны похожих историй.

Ольга Хейфиц «Детский бог» (Inspiria @inspiria_books, 2023. Слушала в Букмейте @bookmate_ru)

Юный Филипп приезжает с отцом на дачу к его коллеге и мгновенно очаровывается хозяйской семьей: обаятельный глава семьи, его молодая жена и их дочь-подросток кажутся ему идеальными во всем, настолько легок и непринужден их быт и общение. Но по возвращению в город возникшая связь обрывается, и Филипп почти 20 лет мучится догадками, пока не сталкивается с кумиром и его повзрослевшей дочерью снова. И вся эта ностальгически-сентиментальная завязка переходит в триллер с фактическим киднеппингом и подвисшими тайнами прошлого, где все совы оказались не теми, чем казались. Словом, еще один выписанный по обозначенным предшественниками точкам психологический роман, в котором намеки развешаны повсюду, но герои слепо идут к краю, потому что намекали не им, а читателям.
У автора правда неплохой, хотя, на мой взгляд, чуть изобильный язык и тяжеловатая манера с порога грузить многочисленными деталями, пренебрегая приемом опосредованного знакомства читателя с бэкграундом. Думаю, книга понравится любителям семейных тайн, психопатических персонажей и сентиментальных историй в насыщенном подробностями сеттинге. У меня снова было много вопросов к тексту, но и здесь не без любопытства наблюдала, как автор проведет персонажей в последнюю точку.
_________
Что меня огорчало, но не мешало дочитать (скрою под спойлер): don’t tell, show — все еще дельный совет; речевые характеристики — когда мальчики говорят как девочки, все говорят штампами, а герои от первого лица старательно повторяют за клиническим психологом свои диагнозы, вместо того, чтобы обозначить ситуацию бытовым просторечием, где-то грустит один пожилой редактор; протагонисты-функции и протагонисты-клише; пренебрежение достоверностью (да, я заклепочник).
Но дочитала же =) и вы почитайте.

Регулярный подкаст сегодня с моим участием. Назвала Сальникова Олейниковым (тот Леша, этот Леша — логично), Масодова — Горенштейном (не придумала иного объяснения, кроме как пора в отпуск), учителя Передонова — студентом. Пора покупать футболку «О боже, что я несу», но для начала дала интервью Нике Горн.

Молния с пометкой #всеновостидолжныбытьтакими

Любимая Алина Перлова, переводчица с китайского, востоковед, спортсменка и просто красавица, завела канал. И это здорово.

Четверг-да-не-тот — детский день, и продолжается неделя самолюбования на нашем канале.

Я не пишу детское, фантастическое, школьное, про любовь и счастливые финалы. Но когда дорогие мне книжные люди, считающие меня хорошим автором, предлагают вписаться — кто я, чтобы отказывать. Рассказ из оригинального флешмоба был опубликован в прошлом году, поскольку это идет вразрез с редполитикой издательства, пришлось писать новый.

Ждем сборник звездной команды и примкнувшей к ней меня в середине марта в издательстве Самокат @samokatbook.

Настроение понедельника «Я в большом котле киплю у черта на пиру, "Мне плакать уж ни к чему", — лезет мне в голову».

Когда мы еще жили на юге, однажды чуть не рехнулись в поисках несколько дней жалобно плачущего во дворе котенка, но в какой-то момент муж разглядел на пихте, растущей напротив балкона, сплюшку, которая определенно проводила над нами какие-то социальные эксперименты. Так мы узнали, что миф о мяучащих совах не миф.

У АНФ @alpinanonfiction, рассказывала уже, есть дивная книга «Совы во льдах». Она как бы о крупнейшем филине в мире — рыбном, но на самом деле это авантюрный автобиографический роман о невероятных приключениях американского полевого орнитолога в Приморье. Джонатан Слат действительно изучал ареал обитания рыбных филинов, но и загадочную русскую душу™ немного тоже. Мы в рабочем чате до сих пор иногда фотографиями и гифками с филинами и совами обмениваемся — вы знали, что их больше 200 видов?

Недавно муж заметил, что никакая я не черепаха (мой тотем), а сова. Долго думала, какая. Разрывалась между воробьиным сычом и неясытью. *завершает на блогерском* а какая сова сегодня ты? Выбирай сердцем.

Екатерина Тюхай «Девочка со спичками» (Астрель-СПб, серия «проект “1984”», 2024)

О моей нежности к антиутопиям друзья, коллеги и знакомые знают чуть больше, чем им хотелось бы. Собственно, не так много ниш, где я сквозь пальцы смотрю на буксующий нарратив, стилистические погрешности и игры достоверности, потому что больше 25 лет меня интересует собственно феномен реконструкции мира, в котором те или иные страхи возведены в абсолют, и герои вынуждены выкарабкиваться как сумеют, опираясь на вечные витальные потребности. Да и само понимание антиутопии для одних вполне адекватно ощущению утопии для прочих. Поэтому когда, кажется, осенью еще Катя Тюхай написала в одной там сети, что готовится к печати книга в таком-то разрезе, еще и с блербом моего абыя, еще и, кажется, в духе текстов Димы Захарова, я спросила, а что за книга-то. И попросила.

Итак. Условная середина XXI столетия — будущее, в котором немало черт современного нам быта, потому что в текущей действительности ассистирующих гаджетов, социального капитала и голосовых помощников оно, это самое будущее, как бы уже наступило. И из-за этого же некоторые детали кажутся изобильными, но тут уж автор в своем праве, если они с редактором так решили. Во главе технократического государства молодой обаятельный президент Игорь Соколов — не политик, не экономист и не юрист, и даже не бизнесмен или киноактер. Он айтишник. Но это не робкие мечты гиков, разблокировавших все доступные ачивки и обнаруживших незанятое поле, а предсказуемое лобби спецслужб, потому что, как мы помним из мема, если у вас паранойя, еще не значит, что за вами никто не следит, а программисты кой-чего в безопасности и кодировках реальности понимают.
Соколову 38, он взрослый, циничный, все о себе знает и очень многое хочет забыть, а заодно помочь гражданам (хочется написать «подопытного», но напишу подотчетного) государства избавиться от балласта неудобных и/или ненужных мыслей. Он разыскивает стартапы, работающие с цифровым внедрением в сознание, здесь я вспоминала старенький сериал «Виртуальная реальность» (которому, господи помилуй, лет 30 уже), фильмы Нолана, рассказы Дика и прочий разной степени твердости сай-фай, где речь всегда идет о внешнем управлении внутренними интенциями. Так Соколов знакомится с Кирой — она нейрофизиолог и разработчик «Капсулы», специальной приблуды, позволяющей регулировать высшие психические процессы во время сна. И, разумеется, у Киры свой резон забраться в голову к Соколову — она убеждена в том, что несколько лет назад он сломал ее жизнь, и надеется отомстить. Хотя на самом деле все причины случившихся в прошлом бед банальнее, трагичнее и глубже. Несмотря на то, что Соколов и правда мудак — просто по другим причинам. В антиутопическом бинго «Девочка со спичками», пожалуй, выбьет все клетки от тоталитарного общества до предательства значимого человека. Но в этом есть и элемент успокаивающей стабильности, оммаж классике, отслаивающаяся шкурка литературного ученичества.
Я не ожидала от дебютного романа такой многослойности, хотя одновременно с достоинством и аутоловушка: искушенному читателю будет к чему придраться. Но примерно после первой трети я решила, что это несовершенный, но бойкий текст. Мне было интересно, кто и как выживет и пожалеет ли об этом. Потому что на самом деле все сюжеты прежде всего о любви — и Катя отрабатывает эту максиму на все сто. Что бы вы сейчас ни прочитали в сети о том, как читатели видят эту книгу, «Девочка со спичками» — история о прощении и долгой дороге к внутреннему принятию себя без опоры на то, что вихрится снаружи.

Book of calm вместо пятницы
Луиза Мэй Олкотт «Под маской, или Сила женщины» (пер. Александры Глебовской — прекрасно стилизованный, к слову, перевод)

Дисклеймер: прелесть и граничащую с ехидством иронию романов нравов, которые писала та же Остен, я оценила уже в довольно зрелом возрасте. В юности, конечно, читала и ее, и сестер Бронте, но осталась скорее равнодушной, и выглядело это как «сначала не поняла, а потом ка-а-ак поняла». С «Маленькими женщинами», правда, совершенно мимо меня. И, скрывать не буду, пропустила бы премьеру переводной серии Букмейта @bookmate_ru, если бы не два обстоятельства: Подписные издания @izdaniya подарили мне бумагу, а аудиоверсию записала Анастасия Великородная. По занятости то читала, то слушала, потому что не могла бросить и ждать, когда появится время.

В поместье Ковентри, где живут дикая девица-без пяти минут дебютантка, беспутный младший брат и старший брат, заменивший главу семейства, вечно хворая матушка, покидающая покои лишь во время проветривания, чопорная кузина с матримониальными надеждами и дядюшка с подагрой, поступает гувернантка Джейн Мюир. И невозможно не очароваться ею — тихая, любезная, прелестно поет, пишет милые акварели, может перевязать рану и укротить жеребца, знает, когда говорить и когда молчать, на ее челе печать ТАЙНЫ, но она совершенно не обременительна для окружающих при этом. Конечно, она растопит все сердца в округе. Ну как все, все те, которые ее интересуют в сугубо утилитарном смысле. Мисс Мюир — не social butterfly, такая милая-для-всех крошка, а скорее go-getter, достигатор в не самой позитивной коннотации. И не крошка, кстати. И не для всех милая.

Что нужно знать: роман вышел в конце XIX века и был подписан мужским псевдонимом, это проза со сниженным регистром, скорее развлекательная, чем назидательная. Джо Марч в «Маленьких женщинах» писала рассказы и, кажется, это авторская аллюзия на саму себя —несмотря на все обязательные детали, как то: стеснительный шепот, румянец девичьего стыда, пылкость влюбленных и холодность гордецов, — текст бодрый, сентиментальный скорее в силу периода первой публикации, но при этом он довольно жестко по тем временам проходится по привычным типажам и коллизиям регентской и викторианской прозы, не высвечивая коварное коварство харизматичных прохиндеев, а будто бы оправдывая их, в конце концов они тоже вполне себе продукт эпохи, просто наловчились извлекать выгоду из чужого ханжества и скудоумия. Так что здесь Олкотт идет по шкале от Теккерея к Митчелл (хотя та терпеть не могла свою протагонистку, а Олкотт своей явно симпатизирует).

Мне, конечно, хотелось бы, чтобы автор не начала раскидывать подсказки уже в первой главе, намекая, что главная героиня, пленительная в своей скромности, та еще барракуда, когда ее никто не видит, но я, пресыщенная подобными кунштюками, смотрю из 2024 года, а в конце 1860-х читатели точно были заинтригованы. Впрочем, финал не без твиста, и в этом еще одно достоинство этой истории.

А вот давно не было рубрики с необязательными фактами.

Так вот, в сегодня лет я благодаря мужу и сыну принудительно узнала, что одним из последних элементов, открытых в седьмом периоде таблицы Менделеева, стал теннессин.
Это 117-й элемент и на сегодня один из последних открытых вообще. Сначала, по традиции, у него было временное название «унунсептий» (ну да, ununseptium — один-один-семь, логично же). В 2016 году химик и блогер (sic!) Кей Дей запустил петицию с предложением назвать новый элемент «октарином» — помните восьмой цвет Краедуги, которую видно у Краепада, спадающего с диска Плоского мира у Пратчетта:

У волшебников, даже неудавшихся, в дополнение ко всяким палочкам и кристалликам в зрачках имеются крошечные восьмиугольники, которые позволяют видеть октарин, основной цвет, по сравнению с которым все остальные цвета — не более чем бледные оттенки, вторгающиеся в обычное четырехмерное пространство. Говорят, что выглядит октарин примерно как светящийся зеленовато-желтый пурпур.

(«Цвет волшебства», пер. Ирины Кравцовой, Эксмо, 2023)

Галоген (формально галоген — очень радиоактивный и не очень изученный) в итоге назвали в честь штата Теннесси, что по-прежнему не мешает ему быть заметным только волшебникам не встречаться в природе.

Ну и нашла повод похвастаться прошлогодними подарками друзей — картой Плоского мира и путеводителем по Арк-Морпорку.

Простите, не о Бакмане и одиозных списках. В/на Букмейте @bookmate_ru стартовал книжный сериал Алексея Сальникова «Когната», и это, еще раз простите, просто праздник какой-то.

Почему это хорошо:
Если вы читали и любите примерно те же книги, что и автор, непрозрачные аллюзии на Стругацких, Крапивина, по-моему, Богомолова тоже и прозрачно-смутное узнавание прочей авантюрной прозы второй половины прошлого века вам гарантированы. Верхние нотки Библиотеки приключений и научной фантастики. Да и нижние тоже.
Если не читали, вас ждет бодро стилизованный, умеренно ностальгический, но при этом без подобострастия, типично сальниковский текст — кинематографичный, нежно-ехидный, с множеством деталей, ставших кусочками культурного кода, которые, буде они не слишком подробно выписаны, достаиваются в воображении сами. Сцепка «значимый взрослый — ребенок» присутствует.

Почему это для кого-то нехорошо:
Маловато будет.
Дозу дают строго раз в неделю, как «В гостях у сказки» в детстве.

Впрочем, это и есть в гостях у сказки, разве что не с тетей Валей, а дядей Лешей. И не без внезапных, как щипки для разбуженного, но непроснувшегося читателя, эпизодов жестокости. 16+ такое, хотя с драконами и детишками. Впрочем, драконы эти в целом гоминиды — да, в подростковом возрасте они уже левитируют и выдыхают пламя, у них вообще несколько отличная от человеческой физиология, которая скорее походит все же на расовые отличия. Ну и продиктованная этим физиологическим же превосходством психология: аристократы со своеобразным кодексом, драконы считают людей, живущих в ожидании отложенного коммунизма, недоразвитым и недобитым во время недавней войны плебсом. В общем-то можно приспособить в подсобную силу, но проще прибить или использовать как подножный корм.

Во время той войны сейчас офицер ГБ, а тогда младшеклассник Костя, попал в плен к этим самым драконам и чуть не стал одним из них, но отказался по идеологическим соображениям и чудом вернулся домой. Костя и рад бы забыть обо всем этом к песям котячьим, но хрупкий нейтралитет, физически разделяющий мир драконов и мир людей буферной зоной, которую называют Зеркалом, вот-вот развеется, потому что с их стороны на нашу попала Когната — девчушка-дракон очень высокого происхождения, по модусу напоминающая Жихарку, — только не из сказки, а из мультика, —как если бы та еще и мышей живых ловила и с удовольствием хрустела их косточками на глазах изумленных проводников. Костя и Когната знают друг о друге кое-что, недоступное прочим, но до поры держат это при себе. Иначе какая шпионская сказка без интриги?

Сальников привычно манипулирует читательским вниманием, выстраивая собственный миф из знакомых большинству кусочков. И там, где иные возмутятся, некоторые крякнут от удовольствия узнавания. Плотный, набитый смыслами текст тем временем легок в восприятии и увлекателен, как будто рассказчик, ласково улыбаясь, подталкивает доверчивого слушателя ладошкой в спину: ну-ну, подумаешь, смертельно опасный заколдованный дикий лес, откуда уйти невозможно. Зато там ПРИКЛЮЧЕНИЕ.
За мной, читатель! ©

Традиционное настроение понедельника — Бьорк, которая пытается понять человеков. Но это я еще и брала паузу в общении и уходила во внутренний Инкерман, теперь вернулась и привыкаю заново. А здесь внезапно много новых людей, здравствуйте.

У меня подкопились лично-профессиональные новости (о которых надо было рассказать еще в начале зимы, но что-то всегда идет не так), а пока напомню молодым поэтам и прозаикам, что прием заявок на премию Лицей еще идет, но осталось три недели — и лучше попробовать, чем не. По этому случаю организаторы собрали ЧаВо по письмам пользователей. NB Несколько книг из лонга, шорта и тройки лауреатов прошлого года уже изданы или вот-вот придут из типографий.

Необязательный факт: говорят, Бьорк написала эту песню, впечатлившись фильмами сэра Дэвида Аттенборо о животных. Я вот могу только с интонациями Николая Дроздова пересказывать себе
примерно любые неприятные или печальные ситуации — помогает абстрагироваться.

Еще один необязательный факт: режиссер клипа на сингл Human Behaviour вдохновлялся «Ежиком в тумане». Много лет пытаюсь развидеть Бьорк, поющую «я ежик, я упал в реку» и убегающую от медведя, который предлагает ей подкинуть в чай можжевеловых веточек.

​​Вайбы понедельника
Как себя вижу я: опытный редактор, мощны мои лапищи
Как меня видят авторы и корректоры:

В новостях днями мелькала новость о норвежском журналисте, буквально получившем леща (ну или что там за рыба мимо пролетела). Вспомнила усачевское «Плыла в облачках вобла в очках, листала журнал с интересом» и эпизод из нашей с мужем жизни — вставь такой в текст, скажут, что писатели-де совсем за здравый смысл не держатся.

***
Идем с Коляем по супермаркету и вдруг какой-то окунь из аквариума с живой рыбой вылетает, что твоя крылатая ракета на день ВМФ из мутной воды, и по-киношному уже бьется на нечистом полу.

Публика, понятно, фраппирована и лезет за мобильными. Стайка девочек лет 20 порскает к летуну с воплями «надо рыбке как-то помочь». Скользкая животная, ударившись о чьи-то ноги, летит по полу как шайба. Девочки следом. Вектор толпы сразу меняется: возвратное течение, легкая паника в кондитерском отделе, сбегаются охранники, в динамиках поет Олег Анофриев про есть только миг (в выходные там ставят песни из советских фильмов). Празднично, словом. Полный арт-хаус, как мы с Колькой любим.

И вот стою, прижимаясь к стенду с макаронами, и понимаю вдруг, что вся эта драматическая спасательная операция напоминает сцену из американского кино, когда приговоренного к смертной казни привозят к какому-нибудь Доктору Хаусу или в Анатомию Грей, проводят сложнейшую диагностику с последующей многочасовой операцией, затем трогательно восстанавливают и трепетно беседуют, ловя инсайты и переживая катарсисы, а потом из интенсивной терапии переводят сразу в тюрьму; последняя просьба, смертельная инъекция и врач в зале среди наблюдателей с тревогой и сочувственным пониманием следит за казнью.

Не знаем, чем закончилось. Люблю открытые финалы. Стоя в очереди на кассу, видели только, что жалостливые девочки пошли в отдел с алкоголем и сушеной рыбой к пиву.