Фейсбук напомнил. Подмосковные маршрутки не такие колоритные. В них писать не о чем, но можно долго читать или работать.
Утро. Маршрутка. Типичная севастопольская дама 65+ (парадный мейкап, шляпка, янтарь, сложное облако Красной Москвы и камфары) простирает в проход руку с сеткой. Из сетки хищно торчит гибрид осьминога и мотка колючей проволоки. Пассажиры, протискивающиеся мимо, колются, шипят, просят даму убрать орудие пытки, на что та резонно замечает, что нет, не уберёт, ведь в противном случае она травмирует себя.
На очередной остановке происходит посадка десанта длинновязых студенток — почти без юбок, бесконечные ноги упакованы в нейлон и лайкру. Восхищённый мужской голос:
— ща начнётся
Студентки на 100% оправдывают ожидания благодарной публики, шипят нехорошие слова, взвизгивают, кажется, рвутся не чулки, а их юная неокрепшая вера в человечество. Дама включает режим глухонемой иноязычной живой скульптуры.
Кто-то раздражённо:
— Да уберите уже вы этот кактус!
— Это не кактус! — оживляется террористка. — Это (следует заклинание на латыни, способное вызвать небольшого, но зловредного демона). Невестке в подарок везу.

Галёрка аплодирует, а мне выходить, к сожалению.
(2016)

Приболела, слушаю на радио Арзамас лекции Лотмана. Недавно добавили материал к его столетию, любопытный и жизнеутверждающий, как ни тривиально звучит.

В самом конце первая аспирантка Лотмана цитирует отрывок из письма Пушкина Петру Плетневу. Я совсем об этих письмах забыла, хотя, конечно, читала когда-то, еще в юности. Очень вечные вещи, мне кажется. And all this too shall pass:

«22 июля 1831 г. Из Царского Села в Петербург.

Письмо твое от 19-го крепко меня опечалило. Опять хандришь. Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу. Дельвиг умер, Молчанов умер; погоди, умрет и Жуковский, умрем и мы. Но жизнь все еще богата; мы встретим еще новых знакомцев, новые созреют нам друзья, дочь у тебя будет расти, вырастет невестой, мы будем старые хрычи, жены наши — старые хрычовки, а детки будут славные, молодые, веселые ребята; а мальчики станут повесничать, а девчонки сентиментальничать; а нам то и любо. Вздор, душа моя; не хандри — холера на днях пройдет, были бы мы живы, будем когда-нибудь и веселы».

Почему-то вторая ссылка не прикрепилась. Беседы о русской культуре вот. Все, наверное, давно знают, но вдруг.

И к слову о всяких новостях культуры, у RaRa есть не только много лет нежно любимая мною колонка писателя-пешехода Владимира Сергеевича Березина, но и телега, например, Rara Avis t.me/rara_rara_ru и инста @rara_rara_r

Немного истерического оптимизма на нашем канале. В рамках поддержания себя в собственных руках, потихоньку рассказываю о книгах, подписанных этими самыми руками в печать. Сегодня — немного сдержанно, чтобы не расплескать эмоции — о текстах Аи эН. Клянусь, из коллег-писателей, критиков, редакторов и издателей выстроится огромная очередь, чтобы заглянуть в Айкину голову. Но мы там всё равно ничего не поймём. Будем плутать по фэнтезийным лабиринтам и восторженно восклицать «Ай да Айка! Ай да наше всё!».

Убегая в нереальность, урывками читаю шестой спецвыпуск МирФ об олдскульных видеоиграх. Парочка фактов о пакмане, например:
«Слегка кислотная внешность вкупе с легендами персонажей выдают японское происхождение этого шедевра. Причём в оригинале проект назывался Puck-man (читается как «паккуман») — от японского «паку-паку», обозначающего звук открывания и закрывания рта во время еды».
А ещё, если набрать в поисковике название, появится соответствующий дудл и возможность поиграть.

Для протокола. Сердце моё навек с Fallout и Fallout 2. А о Prince of Persia я узнала в начале 1990-х из «Принца Госплана», конечно. Но по олдскуметру сборника (довольно вкусового) у меня твёрдая позиция геймера со стажем. Возраст 🤷🏻‍♀️ печально смотрит на просыпающиеся из прорехи в боку пески времени

«Закрой еще раз глаза и подумай хорошенько. О круге, у которого несколько центров и при этом нет окружности. Тебе голова дана не для того, чтоб думать обо всякой чепухе. А чтобы умудряться делать понятным непонятное раньше. Бездельничать как слизняк нельзя! Сейчас очень важное время. Та пора, когда зреют мозги, когда развивается внутренний мир».

Я довольно равнодушно отношусь к большим вещам Мураками, но очень люблю его малую прозу и нехудожественные тексты, особенно сборник «Хороший день для кенгуру», которому сто лет в обед, и «Беседы о музыке с Сэйдзи Одзавой».
«От первого лица» – коллекция маленьких историй. Скорее ностальгических, но привычных давнему читателю. (Имплицитно-эксплицитный автофикшн*, как сказала однажды на одной из издательских встреч юная букблогиня).

В восьми новеллах весь набор юного любителя Мураками: очень много музыки (бибоп, The Beatles, классика), бейсбол и бег, секс со странными женщинами, рассуждения о вечных ценностях и корреляции внешнего с внутренним и говорящая обезьяна из «Токийских легенд». Обыкновенный такой Мураками, идеально вписывающий ориентальный дух в вестернизированные рамки**.

Это тот Мураками, которого мы так заслужили сегодня: парадоксальный, меланхоличный, немного нудный, как и положено усталому сэнсэю, очень медитативный. Умиротворяющее чтение о поиске круга с множеством центров и без окружности – метафора, которую я буду вечно хранить в сердце.

Отдельно добавлю, что бибоп и вообще джаз – врожденная любовь (хотя безумный Колтрейн мне ближе умеренного Чарли «Птицы» Паркера). Но понять глубину Хорошо темперированного клавира Баха мне помог именно Мураками, иначе для меня сборник так и остался бы эдакой попсой XVII века, растасканной на рингтоны и музыку для удержания вызова.

«Всякий раз, когда в моей жизни происходило что-то необъяснимое, беспричинное и глубоко бередящее душу (не скажу, что часто, но иногда такое бывало), я думал об этом круге, у которого много центров и при этом нет окружности. Так же, как и тогда на скамейке в беседке, когда мне было восемнадцать, закрыв глаза и прислушиваясь к биению сердца. Временами мне начинало казаться, будто я в общих чертах понимаю, что́ это за круг, но стоило задуматься глубже — и я опять терялся. И так — по кольцу, снова и снова. Но, вероятно, круг этот не есть нечто ощутимое, он существует лишь в сознании человека. Вот что я думаю. Например, когда мы любим от всего сердца, глубоко сострадаем кому-то, идеалистически представляем, каким должен быть этот мир, открываем для себя веру (или нечто схожее) — разве не начинаем мы понимать и принимать тот круг как данность? Разумеется, это всего лишь мой смутный вывод».

*всё переживала, что негде такую жемчужину использовать
** реально сложно удержаться и не использовать всю коллекцию

Внезапно узнала новое слово – «джандуйя». Хотя в прошлой жизни купила целое ведро ея, 3 кило! Ну, положим, сейчас в ней синтетики и заменителей больше, чем когда это слово придумали. Но по состоянию души и надписи на боку это была она. Не знаю, зачем вам это знание, но не могла не поделиться. Хотя вы, наверное, все знали и молчали.

Долго пыталась объяснить себе, зачем мне продолжать множить цифровой шум — писать о книгах, кино, музыке, немного о себе. Восемь лет назад это поддерживало меня. Сейчас, как оказалось, это поддерживает нескольких других.
Выползая из затянувшегося на месяц с лишним больничного и хлопоча по хозяйству, слушаю всё те же Лотмановские Беседы о русской культуре XVIII века. Это вообще очень полезное и душеспасительное радио.

Но ещё, цитируя Пастернака, он сказал важное. Искусство — это способ пробиться друг к другу. Вот оно. Выкристаллизовалась мысль.

Эти записи, моя работа в редакции и сторонние проекты это мой способ пробиться, в том числе через отчаяние и ощущение постепенного сползания отрасли в пропасть (хотя Пастернака я и не очень, простите, те, кто).

Детские книги
https://t.me/nigmabook

А это вот рупор всей нашей редакции, присоединяйтесь!

В рупор выше говорю не я, а наш пиарщик Таня. Поэтому там всё приличнее, но тоже с котиками

Всегда есть повод для Магазинчика БО. Сериалу без малого 20 лет, Куваев перестал рисовать новые серии лет 15 назад или около того. Но Зайца БО я всегда любила больше, чем Масяню. И до сих пор цитирую. Дети, кстати, тоже. Сами нашли на YouTube и прикипели душой. Не знаю, хорошо это или плохо.
Мульт почти такой же стебный, как Масяня, но более философский, с примитивной, на первый взгляд, социалочкой и моралите. Ну и забавный, хотя, сильно на любителя.

стою у книжного с табличкой
подайте не читал три дня
и чей-то мальчик мне приносит
двенадцать ленина томов
@ Ergo Proxy

На этой неделе в редакцию пришли три книги о коте Вилко. По нынешним временам не только ми-ми-ми, но и наконец-то. Это не мой проект, но я была среди тех, кто настаивал на покупке прав (хотя, кажется, никто не сопротивлялся). Очень милые иллюстрации. Кот Вилко, меланхолично таскающийся по дому с книжкой и подушкой — вылитая я в молодости.

Я болела и ножкаме не пошла, но по ссылкам ниже можно посмотреть несколько интересных встреч на Фестивале перевода в Иностранке

Вчера в Иностранке прошёл Фестиваль перевода «Любимые книги — любимые переводчики»!

Было много интересных мероприятий: мастер-классы, лекции от известных переводчиков, квест по всей Библиотеке и подарки.
Если вы не смогли присутствовать на встречах в Книжном клубе, то у нас для вас хорошие новости! Мы вели трансляцию на Youtube и у вас есть возможность посмотреть эти видео.

Встреча с переводчицей Еленой Яковлевой и мастер-класс по переводу головоломок: https://youtu.be/acPRTW2tnuI

Встреча с переводчицей Ириной Лейк и иллюстратором Игорем Олейниковым: https://youtu.be/my2PRCjTvL0

Лекция переводчицы Ольги Варшавер: https://youtu.be/_VLXvOQmwlc

Встреча с переводчиком Михаилом Хачатуровым про перевод графического романа: https://youtu.be/kWD4wjxs58k

Сегодня 14 марта. И хотя сейчас у нас все дни числа π, я расскажу о любимом. О книге Нины Дашевской.

«Вот не дают им покоя мои штаны! Дело в том, что в школе у нас нет формы. Но есть правило: одежда должна быть «спокойных цветов». Согласен; это же школа, а не карнавал. А у меня есть любимые вельветовые брюки цвета старого кирпича. То есть они не то чтобы рыжие, и не красные — цвет обожжённой глины, его ещё называют «терракотовый». Этот цвет звучит как гамма от «ре» по белым клавишам, дорийский лад. Минор с повышенной шестой ступенью. Понимаете, да? Если от ноты «ре» играть только по белым клавишам. По правилам строгой гармонии там си-бемоль должен быть, а его нет: такое нарушение нормы, но по всем правилам! Ну, как объяснить? Ладно, давайте так: этот цвет мне очень нравится. Он похож на меня изнутри, когда я никуда не опаздываю. То есть он как раз очень спокойный. И вот они ко мне прикопались. Нельзя ходить в школу в красных штанах! Тоже мне, нашли красный цвет!»

Вы наверняка знаете о синестезии. Читали о людях, которые видят звуки или слышат цвета. Знаете о Набокове, который различал оттенки разных алфавитов и сердился в детстве на неправильные кубики. Может быть, сами ощущали что-то похожее. Моя мигрень, например, в начале приступа невыносимо пахнет апельсинами, тексты Толкина — свежей, ещё тёплой, зерновой булкой, а у некоторых фильмов аромат чая масала, иногда согревающий, но часто навязчивый.

У книг Нины Дашевской острый и свежий запах, какой бывает только у осенних цветов. Наверное, поэтому я так люблю тексты Нины, и когда вижу её саму, мне кажется, что я вернулась в родное место, где мне очень спокойно, немного звенит прозрачная тишина и в воздухе подрагивает аромат китайских хризантем.

Среди многих героев Нины Дашевской Лёва Иноземцев из «Дня числа Пи» мне ближе всех. Он даже ближе Творогова, который не делает ничего, если не может ничего сделать. Потому что Лёва, чего скрывать, странный, но считает всех странными, а себя — нормальным. Потому что ему спокойнее наблюдать за своими руками в серых рукавах, а новая одежда лежит на полке некоторое время, чтобы чуть состариться и стать такого цвета, как сам Лёва ощущает себя изнутри. У него музыкальный слух, он видит ноты, а цвета взрываются такими звуками, что в солнечный день Лёва не выходит на улицу без тёмных очков.

При этом он такой же подросток, какой, возможно, найдётся в вашем доме — уверенный в своей правоте, хрупкий в своём неофитском понимании смысла всего на свете, счастливый любимый ребёнок, который, конечно, находит поводы побыть немного обиженным. У Лёвы даже есть злейший враг, с которым сидит за одной партой Соня. А она, возможно, единственный человек, которому Лёва может смотреть в глаза.

«День числа Пи» стал финалистом восьмого сезона Книгуру. Книгу можно почитать на сайте конкурса или бумажную, а можно послушать издательскую версию. Читает, кстати, сама Нина.

А ещё чем хороши эти тексты. Они написаны о подростках так, как сам ребёнок вам вряд ли расскажет. Но они помогут вам понять его и увидеть немного с другой стороны. Не с высоты родительского роста и опыта. А на равных.

Умение отслаивать личность автора от плоти описанного им сюжета давно вышло за рамки минимального профессионализма. Мы даже детей сейчас учим, что автор ничего не хотел сказать. Герои не отражение писательской персоналии. Не все, набитое пальцами по клавиатуре, есть автофикшн. И не каждый дорогойдневничок литература, хотя может ею стать в любой момент.

Но когда книгу – глубокую, многоуровневую, болезненно трагическую, иногда достоверно жестокую и жесткую, с беспощадно вымаранными счастливыми финалами – пишет твой родной человек, ненадолго выныриваешь в другой слой реальности. Вот сейчас вы хохотали, как школьницы, фыркая в бокал с вином, обсуждая мужиков, хрены и пряники. А через несколько мгновений на серьезных щах говорите о персонажах, как о знакомых людях – спорите, награждаете характеристиками и оценочными суждениями, решаете – тварь или право имеет.
Или перебрасывались стебными комментами в фейсбуке, а потом долго, с удовольствием, с растущим числом пустых кружек с недопитым чаем и остывшим кофе вокруг монитора, спорили в личке. А может, не спорили, а обсуждали, искали варианты, бросали друг другу ссылки и мемы, перескакивали на воспоминания и понятные очень узкому кругу шуточки, но все параллельно наблюдали, как кусок глины становится чем-то более осмысленным.

Впрочем, отвлеклась. Мне всегда легко говорить о текстах вообще, но не очень просто говорить о текстах, написанных близкими мне людьми, особенно теми, кого я считаю другом не в сетевом смысле, а по духу, душе, что там еще. Не потому, что боюсь обидеть. Или что-то неверно интерпретировать – я вообще считаю все трактовки верными на читательском уровне. Из романа в роман, как мы знаем, писатель рассказывает одну и ту же историю, а читатель видит что-то свое, каждый раз новое, сообразное ему в моменте и моменту вокруг него.

Некоторое время я боюсь перенести личную нежность и непрофессиональное читательское восхищение на текст, к которому отношусь почти как к живому существу – ведь часто я вижу, каким он родился, как менялся и что в итоге из него получилось. И честь для меня провожать текст в новую жизнь, выпускать из ближнего круга в широкий.

И если мы продолжаем говорить о том, что делает жизнь – мою жизнь делает именно это. Невероятная способность нескольких дорогих моему сердцу людей складывать слова в предложения, а предложения в смыслы так, что хочется жмуриться от счастья быть рядом с таким человеком. Такая роскошь по нашим временам. Счастье сопричастности. Иногда я жалею, что бросила писать и теперь внутри пустота. Но она легко заполняется этим счастьем и не позволяет мне разъедать себя изнутри.

Не то чтоб я привязываюсь к датам, но сегодня мартовские иды, поэтому вдруг вы еще не видели старенький и по нынешним временам довольно беззубый одноименный фильм, где душка Клуни сыграл негодяя, конечно главную роль и сидел в режиссерском кресле. Сюжет довольно прозрачный и не новый: про чистого душой и помыслами юного спичрайтера в крапивинских шортиках, который неожиданно стесал коленки об истинную сущность своего кумира — потенциального президента США. И случилась серия досадных разочарований аккурат во время праймериз. Юноша не растерялся, конечно. О похожих эволюциях героя мы еще с времен Убить дракона знаем, да и пораньше тоже.

И, как всегда, связка. В заблокированном фейсбуке, кажется, Аня Логинова спрашивала, кто какие книги в эти дни-недели чаще всего цитирует. Лично я сейчас от стадии Булгаков-разных-лет и Мариенгоф-1928 перешла в зацикленный промежуток где-то между Веркиным, Ремизовым, Стругацкими (всегда) и Уорреном.

Так вот Уоррен. Это Вся королевская рать, если кто-то забыл вдруг или не знал, и бессмертное «Человек зачат в грехе и рожден в мерзости, путь его — от пеленки зловонной до савана смердящего. Всегда что-то есть. Сработай на совесть» (перевод Голышева, к слову). Экранизаций несколько, есть даже (довольно куцая) советская (зато с Жженовым), но лучше, я уверена, читать.

В комментах повешу дурацкую, но лет 10 кряду веселившую, теперь уже не смешную, картинку. Интересно, «Ид марта берегись!» уже опасная цитата или еще ок?