Немного кельтского панка на нашем канале. А история понедельника — пусть будет «Берег» Хармса, хотя я, конечно, из тех других, кому уже за сорок. Но, по-моему, тексты перекликаются.

Здравствуй берег быстрой реки!
мы с тобой не старики,
нам не надо разных каш,
хлеб и мясо завтрак наш.

Наша кровля, дым и снег,
не стареет каждый миг;
наша речка лента нег,
наша печка груда книг.

Мы с тобой, должно быть, маги,
разрушаем время песней,
от огня и нежной влаги
все становится прелестней.

Берег, берег быстрой реки!
мы с тобой не старики.
Нам не сорок, как другим.
Нашим возрастом благим
мы собьём папаху с плеч.
Вот и всё. Я кончил речь.

Рассказ по вторникам

Прежде чем вечер упал на город, набрякшее ноябрем небо раздвинула яркая, апельсинно-сочная лапка. Я отвлеклась от своей какой-то особенно муторной сегодня взрослой жизни, посмотрела на оранжевый квадрат на стене напротив окна и подумала о Ксении Драгунской. Она много писала для детей и взрослых, пьесы, рассказы и повести, мне нравится ее роман «Туда нельзя» (Время, 2021). Но чаще всего вспоминаю «Милых людей» и завершающую фразу оттуда:

Далеко за домами, за бело-синими высотками, на хмуром вечернем небе появилась оранжевая полоса, и казалось, что там, вдалеке, хорошая жизнь и какие-то совсем другие дела. Главное, увидеть этот ясный оранжевый свет и пойти к нему навстречу.

История совсем короткая, начинается как-то по-чеховски, с теми же ехидными интонациями и воздухом в фразах. А заканчивается лирично, с зачином на приключение, которое останется за кадром. Рассказ есть в Журнальном Зале. Очень хочется навстречу оранжевому свету сегодня. И всегда.

ВОТ ЗДЕСЬ Маша Орлова, которая когда-то душа издательства Самокат, нынче сердце благотворительного маркета Фонарь, движитель Большого Детского Фестиваля, пиарщик того и организатор сего, спрашивает о региональных — преимущественно детских — издательствах. В комментариях уже что-то интересное вырисовывается, зайдите к Маше и вы, если вам есть что рассказать.

Регулярный подкаст.
Всегда с интересом наблюдаю за свежими проектами людей, которые не боятся делать что-то новое. Вот Лена Помазан @foxholeandbooks и Андрей Ковылкин, основавшие школу БЭНД, где я читаю лекции иногда (вот совсем скоро на взрослом курсе две и на детском традиционную), запустили подкаст «Первая глава» — о творчестве без мук, как я про себя определила, хотя, конечно, он не только об этом. Психология писательства занятная штука, насколько я могу судить, герои эпизодов — книжные и околокнижные люди — будут рассказывать не о теории письменных практик, а именно «а как у них».
В первом выпуске в гостях Юля Селиванова, которую знают прежде всего как редактора, но недавно вышла первая часть ее ЯЭ-трилогии. Как пишущий редактор понимаю все сомнения, плюсы, минусы и подводные камни. Но все равно любопытно слушать, потому что у меня, конечно, практически и психологически многое иначе.
Словом, намечается что-то интересное. А коллегам многих долгих успешных сезонов впереди.

Но вообще пришла напомнить, что весь ноябрь можно получить бесплатный доступ к Короткому списку Большой книги, подробности на странице народного голосования на сайте Лайвлиб.
Проголосуйте сердцем и любимый текст чифота добьется.

У меня какой-то день ссылок сегодня, но не могу не поделиться идеальным комбо: любимый обозреватель написал рецензию на повесть любимого автора, озвученную любимым чтецом. Тексты Юзефовича для меня всегда еще и удивительным образом сплетенная ткань, пластичная и плотная одновременно. «Поход на Бар-Хото» небольшая, но густо населенная смыслами вещь. Лучше Юрия Сапрыкина я все равно никогда не напишу. Слушать Гришу Переля такая же радость, что и читать Леонида Абрамовича.

История — ценный зверь, охотиться на него позволено лишь по государственной лицензии. У таких, как я, шансы получить ее равны нулю.

Сегодня то тут, то там день рождения Тургенева отмечают (@alpinaproza тоже, кстати). Его тексты я не очень люблю, хотя, что не слишком логично, вспоминаю и цитирую. Но самое близкое, конечно, бессмертная цитата ниже
*заглядывает в ежедневник, смотрит на список дедлайнов*
я/мы Тургенев

Видно такова судьба моя, чтобы ничего не дать в „Русский вестник“. Ем ужасно (что я масла истребляю, уму непостижимо!). Сплю очень хорошо — читаю историю Греции Грота — и, поверишь ли, мысли — так называемой творческой (хотя между нами сказать; это слово непозво­лительно дерзко — кто осмелится сказать не в шутку; что он — творец!?), одним словом, никакого сочинения в голове не имеется. Я начал было одну главу следующими (столь новыми) словами: „В один прекрасный день“ — потом вымарал „прекрасный“ — потом вымарал „один“ — потом вымарал все и написал крупными буквами: ебана мать! да на том и покончил. Но я думаю, „Русский вестник“ этим не удов­летворится.

Из письма Василию Боткину. 17 мая 1856 года

А фотография с любимого места на Тульском вокзале. Давно не была. Скучаю.

У меня сегодня какой-то день производственного кошмара, поэтому книжечка умиротворения запаздывает.
Зато вот, например, в ближайший понедельник убирайте ваших детей от наших голубых экранов и приходите в Вк послушать ЛитРес.эфир: Денис Лукьянов @denosavor не убоялся зла пригласил вашу меня и писательницу Наталью Захарцеву поговорить о сказках.
*здесь мог быть мем о Корнее Ивановиче и мыле душистом*

Подробности в публикации у коллег.

Book of calm
Сегодня мне особенно остро хочется притормозить эту планету и сойти. Поэтому, как всегда в такие дни, не глядя беру с полки книгу, с которой мы не расстаемся уже лет 30. Она единственная пережила все мои переезды и катастрофы вместе со мной. Каждый мой текст, да и вся моя жизнь, так или иначе перекликаются с закольцованным чередованием бесприютности и тщеславия семьи Буэндиа.

Память у меня не очень, но когда спрашивают, есть ли любимый текст, из которого наизусть помню первое предложение, оригинальностью я не отличаюсь:

Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед.

Для сайта коллег рассказала об еще одной книге серии «Предметы культа» РЕШ @shubinabooks. Удивительное внеконтекстное чтение и всегда такое современное.

Как и было обещано, свеженький конкурс на лучшее литературное произведение для детей и подростков Саламандра (писала о них) 11 ноября объявил Короткий список, и на сайте уже опубликована библиотека (ПУНЬК) с текстами финалистов.

Обратите внимание, тексты анонимны — фамилии победителей, чьи рукописи выйдут в издательствах, поддерживающих конкурс, мы все узнаем в 20-х числах декабря.
Коллегам из детлита удачи, всем остальным — приятного чтения!

— Овцы-убийцы! Кто из вас гуглил «черипномазгавую травму» и зачем?
Неопределяемый дерзкий голос из детского угла комнаты:
— А я, может, книгу пишу!

У ненависти свои законы. Мы снова живем на краю времен…
Я не верю в «права человека», но верю в то, что человек стоит своей человечности. Убитый или обездоленный, лишенный своей доли, судьбы человек — это торжество бессмыслицы и смерти. Во имя чего не пролилась только кровь! Даже во имя Господа. Того, кто собирает людей
в человечество, обездоленные призывают, чтобы крепче ненавидеть друг друга. И им удается, они вмещают в душу ненависть, черную, как смола. Ибо душа обречена быть вместилищем — если не любви, то ненависти. Если не смысла, то бессмыслицы…

Василий Голованов «Остров, или Оправдание бессмысленных путешествий»

Новое издание эссе о смысле человечности в сердце бессмыслицы. Ждем в @alpinaproza к концу осени.

В эфире нерегулярная рубрика необязательных фактов. Сегодня, оказывается, Синичкин день, официальный вполне праздник, утвержденный, кажется, Союзом охраны птиц, — но где я и где календарь Виталия Бианки, поэтому грех не вспомнить об одном из моих любимых романов, который не имеет отношения ни к живой природе, ни к неживой, зато называется «Гнездо синицы». Написал его Рома @rdekabrev Декабрев. О самом романе рассказывала еще весной ЗДЕСЬ.
Как раз когда готовила материал, узнала, что синицы — натуральные сквоттеры, они не вьют гнезда и не обустраивают дупла, просто занимают чужие. В текст это в итоге не вставила, но все думала о том, что ложная память, о которой идет речь в романе, работает схожим образом: заполняет лакуны подходящим содержанием, почти идентичным истинному.

Настроение понедельника No need to argue — хотя для меня эта песня не о разрыве отношений.

Ребенок, воспитанный медведем с липовой ногой из сборника Афанасьева и королем Матиушем, я никогда не испытываю проблем с прописыванием смерти ключевого персонажа. Мне тяжелее писать о тех, кто остался и пытается выстраивать какую-то послежизнь. Один эпизод на 7 тыс знаков выбивает из колеи даже меня на некоторое время. Дописав, обычно вспоминаю the Сranberries и слова Оли Лишиной, прочитавшей не самый жесткий мой рассказ: «с такими текстами вас неясно как хвалить. типа УРА, ОХОТА НИКОГДА НЕ ХОДИТЬ ДАЛЬШЕ ВАННОЙ. особенно в Россию и замуж!»

Так, ну раз Уна уже официально написала, тоже скажу: в конце зимы ждем в @alpinaproza ее роман «Дети в гараже моего папы» о подростке, который узнал, что его отец — серийный убийца, абсолютный реализм, жуткий и достоверный психологически, полный, как всегда у Уны, многослойных метафор при удивительной прозрачности и чистоте конструкций. Как литред я там только невидимые пылинки подбирала. Но ужасно горжусь и радуюсь возможности быть одним из первых профессиональных читателей.

Я писала когда-то о канале Расскажи-ка мне ска @tellmeasto, но у Уны есть еще один, профессиональный, который она ведет как литагент. А вот здесь она собрала контакты разных книжных людей, преимущественно редакторов, думаю, в комментариях тоже будут дополнения.

Рассказ по вторникам

Долго думала, какую историю выбрать из сборника «Срок годности. Сборник экологической прозы о человеке и планете» (Есть смысл @smyslshop, 2022). О нем я узнала от Жени Некрасовой — все тексты написаны в лаборатории Школы литературных практик @literatice, где она преподает. Книга вышла только в цифре и это осознанное решение. Среди авторов много знакомых имен: сама Женя, Аня Шипилова, Даша Благова, Марина Кочан, Оля Фатеева, Татьяна Замировская, Алла Горбунова, Сергей Давыдов, Полина Барскова, одно из эссе написала Малин Кивеля (перевела со шведского Лидия Стародубцеова). Сборник разбит на разделы, есть публицистика, эссе, художественные рассказы и памятки по экологической осознанности.

Не могла определиться с выбором, ткнула курсором и попала в «Похоронный отряд бездомных животных» Даши Благовой. Рассказ о детях из маленького города, в котором совсем нет развлечений, но есть большой завод, а взрослые заражают друг друга невеселостью. Десятилетние Агата и двойняшки Коленастя много времени проводят на улице, творя собственный миф, опираясь на прочитанные и просмотренные Агатой книги и фильмы и на воображение. Но какое детство — такой миф:

Животные умирают каждый день, сказала Настя. Хорошо, если в лесу, здесь им спокойно, сказал Коля. А если в городе, куда их потом, спросила Агата. На помойку, сказали коленастя хором. В Агатину голову стали острыми осколками вползать городские помойки, раскуроченные и страшные, застеленные трупами. Мокрый котенок с открытым ртом. Клубок из собаки. Несколько рваных крыс. Из Агаты стали вырываться звуки, звуки нарастали, всхлипывали, а лицо совсем намокло. Коля и Настя навалились на Агату и стали гладить ей спину, голову и плечи. Когда Агатины рыдания прекратились, она объявила, что будет приносить трупы городских животных на утес и хоронить их тут. Вы со мной, спросила Агата, размазав прозрачные сопли по ладони. Коленастя встали и запрыгали, закричали, что это суперская идея, что как же они сами не додумались, что это то, в чем они точно не налажают. Потом все снова улеглись и теперь все время не замолкали, совещались, продумывали. Решили называться Похоронным Отрядом Бездомных Животных. Перед самым золочением противоположной горы Агата, Коля и Настя встали, чтобы еще раз взглянуть на драконову спину. Интересно, а на Кавказском хребте может быть настоящее Средиземье, спросил Коля. Я думаю, там оно и находится, сказала Агата.

Но этот небольшой и очень концентрированный текст не только о детском танатосе по-российски. Здесь о школьной травле, инаковости, депрессии людей и городов. У Благовой запоминающаяся манера письма, ее узнают те, кто читал Дашины рассказы и роман «Южный ветер» (Есть смысл, 2022) о девушке, которая вернулась из Москвы в маленький город, чтобы позаботиться о младшем брате с ментальным расстройством. Чувствуется влияние ее кураторки, даже не самой Жени, а, пожалуй, ее пересобранного фольклорного нарратива, но без магического плана, как в «Калечине-малечине». При этом у Даши собственный чистый и сильный голос, диапазон которого мы еще изучим не раз. Буквально в следующем году — в новом романе.

Роман Алены Алексиной я еще в-о-о-о-от таким помню с тех пор, когда увидела синопсис и фрагменты для питчинга. А совсем недавно прочитала уже полностью, изданный в издательстве CORPUS @corpus_books. И написала рецензию для Прочтения @prochtenie.

В формальной логике, науке о правилах преобразования высказываний, рассматривается masked man fallacy — «ошибка человека в маске», при которой замена идентичности приводит к неверному выводу. В первом случае мы знаем, кто такой X, во втором — не знаем, кто такой Y, на основании чего делаем вывод «X≠Y», но на самом деле X и Y с пятидесятипроцентной вероятностью могут оказаться одним и тем же значением. В формальной логике Лизиной обыденности такая ошибка — доктор Дервиент: Лиза видит чудовище, окружающие видят уважаемого гражданина, и, согласно официальным данным, эти X и Y не совпадают.

Анил Сет в книге «Быть собой. Новая теория сознания», которая вышла у коллег из АНФ @alpinanonfiction и которую я медленно читаю в силу альтернативной интеллектуальности, пишет, что наше мироощущение на самом деле контролируемая мозгом галлюцинация. То есть мы натурально живем кто во внутренней Монголии, а кто и в чертогах разума.

Когда я смотрю на красное кресло, ощущение красного, которое я испытываю, зависит и от свойств самого кресла, и от свойств моего мозга. Оно соответствует содержанию набора перцептивных предположений о том, как определенный вид поверхности отражает свет. Красноты как таковой не существует — ни в мире, ни в мозге. Как сказал Поль Сезанн, «цвет — это точка, в которой мозг соприкасается со вселенной».

Если взглянуть шире, можно заявить, что этот принцип применим не только к области цветового восприятия. Он относится к любому восприятию. Иммерсивная мультисенсорная панорама вашей перцептивной сцены здесь и сейчас, в данный момент, — это выход на связь с внешним миром, это скорее письмо, чем чтение. Совокупность перцептивного опыта — это нейронная фантазия, которую удерживает в узде постоянный поток сменяющих друг друга наиболее вероятных перцептивных предположений, контролируемых галлюцинаций.

Можно сказать даже, что все мы постоянно галлюцинируем. Просто, когда мы сходимся во мнении относительно этих галлюцинаций, мы называем их реальностью.

В свете прочитанного совсем не удивляюсь сегодняшней новости о том, что, по версии Кембриджского словаря, самое популярное слово 2023 года — hallucinate («галлюцинировать»). Контекст там, правда, шире — речь идет о подмене истинного, но это уже вопросы лингвистики и языка как живой, постоянно меняющейся системы. Ложная информация — в смысле сгенерированная ИИ, а не искаженная кожаным биокомпьютером.
Так что, если в стенах видишь руки, etc

P. s. Завтра объявят лауреатов премии «Просветитель». Мне есть за кого болеть буквально в каждой номинации и часто даже не за одного претендента. И книга Сета там тоже есть, кстати. Финалистов уже перечисляла месяц назад.