Умученная светской и преподавательской сторонами моего бурного экзистанса, несу вам новости с основного места работы. 14 октября снова пройдет веранда «Альпины» — в этот раз на Винзаводе, обратите внимание. Читайте программу (ЕБЖ, буду с 16 до 17 вести паблик-ток о детской оптике в прозе взрослых с Александрой Шалашовой и Игорем Белодедом), регистрируйтесь и приходите обниматься!

Веранда это наш уже традиционный локальный фестиваль, в субботу будет книжная ярмарка и маркет небольших некнижных брендов, несколько занятных мастер-классов и встреч с авторами, а коллеги из «Бель Летр» расскажут о новом издательстве.

Без этого нашего чтения и обед уже не приготовить

Рассказ по вторникам
Яна Вагнер «Один нормальный день» — спасибо издательству @Vimbo_audiobooks, напомнили, когда поздравляли Яну с недавним днем рождения. Тот случай, когда автор читает собственный текст и делает это отлично.

Рогов живет в загородном доме с незнающим воспитания сеттером Бобом. На выходные к ним напрашивается сын Рогова с друзьями, и Рогов вдруг соглашается, хотя и сопротивляется этой затее даже когда ребята уже на месте. Этот единственный общий выходной не переворачивает ничью жизнь, не бросает обычных людей в необычные обстоятельства. Он даже не становится идеальным, этот день. Но история раскрывается, как цветок, занесенный в комнату с холода, и становится понятно, почему для нелюдимого Рогова так важно прожить этот один нормальный день с чуждыми ему подростками.

«Четыре с лишним недели он провел один на один с дружелюбным бестолковым псом, звенящей летней подмосковной тишиной, наполненной сверчковым стрёкотом и ночным жабьим треском. При всем желании он не мог бы признать эти жаркие недели прожитыми зря, потому что неожиданно обнаружил, что наедине с самим собой и глупой собакой почти не чувствует паники, какую непременно нагнали бы на него люди, которых он двадцать лет звал своими друзьями. Панику впускать было нельзя.»

Люблю этот текст, кроме прочего, за то, как Яна работает с деталями. В характеры и обстоятельства ее персонажей всегда аккуратно вписана их повседневность, беда не подается в лоб, а проявляется постепенно, с приходом страшных новостей фоновая жизнь тех, кого эти новости не коснулись еще, не останавливается. Все как в реальности.

Рассказ входил в сборник «Счастье-то какое!» (РЕШ, 2018, составитель Майя Кучерская)

Регулярный подкаст сегодня снова не о книгах.
«Дышите дальше» Шаши Мартыновой и Юлии Гавриловой изначально был посвящен тем, кто сам или чьи близкие столкнулись с онкологическим диагнозом. Но весь этот многосерийный разговор на самом деле много шире — он о том, как остаться собой в эпицентре катастрофы, постоянно меняющей условия задачи. И это, как мы наблюдаем уже много лет, не обязательно болезнь. Я впервые слушала Шаши и Юлию где-то между очередными инсультами и личными бедами года три или четыре назад и переслушиваю иногда случайно выбранные я.музыкой эпизоды. Мне близка эта философия: возделывай свой сад, будь здесь и сейчас, делай жизнь именно тогда, когда собственно жизнь кажется невозможной.

Шаши многие из нас знают как издателя, потрясающего переводчика (Пат Инголдзби, Стивен Фрай, Флэнн О’Брайен, Спайк Миллиган, Колм Тойбин, Джон Кутзее, Славой Жижек и Тана Френч — немногие из имен в ее портфеле) и чуткого редактора, тонко настроенного поэта и практикующего буддиста, это не говоря о том, что она, без дураков, человек, о которого можно греться даже издалека — столько тепла и света; сто лет читаю ее канал «Внутренняя Ирландия» @inner_ireland и недавно она завела еще один — «Ни-надежды-ни-страха» @heartofsadness об Дхарме, поддержке и поддержании.

Слушаю, как Шамиль абый @idiatullin отвечает на вопросы Майи @mayakuch Кучерской и магистрантов ВШЭ о борьбе со злом как способе выживания.

Все написали и я напишу!
— Я убила отца, — говорит старшая младшей, хватает ее за руку, и они убегают. Но от себя не убежать.

Второй роман Кати Манойло @manoylo_ekaterina не похож на первый роман Кати Манойло. Он не похож на другие романы, выходящие в @alpinaproza. А героини не похожи на саму Катю. Вот и отлично.

Сейчас все будут писать и уже пишут о роуд-муви и отсылках на дело сестер Хачатурян, о растущей по экспоненте динамике и подвешенном горевании, что в целом справедливо, но, на мой взгляд, не главное в тексте. Главное — это история о том, что литература, как и жизнь, не всегда предлагает удобные для читателя решения: жертва расплатится собой еще раз, злодей останется не так уж покаран, да и не очень понятно, кто злодей и кто жертва, и (старый добрый, порицаемый серьезными специалистами) треугольник Карпмана снова сработает как часы. Потому что жизнь иррациональна, что бы мы с ней ни делали. А литература идет вслед.

Как даются автору сцены физической и психологической жестокости по отношению к детям и животным — предмет отдельного разговора, по себе знаю — пропускаются такие вещи через собственное «я» нелегко. Но читателю будет некомфортно, значит, автор своей цели достиг.
Люди непроизвольно отводят глаза от всего причиняющего боль и вторгающегося в их приватное эстетическое пространство. Люди в своем праве. Но если люди отрицают домашнее насилие, обсессии, виктимность, выученную беспомощность и стокгольмский синдром, это не значит, что в остальное время они живут под радугой, по которой скачут мэри сью на единорогах в блестках.

«Ветер уносит мертвые листья» идет вразрез с каноническими представлениями о книжном непротивлении злу, борьбе за все хорошее против всего плохого и финальной справедливости. Это роман, в котором нет ни одного положительного персонажа. Как нет и ни одного счастливого. Это обычные, слишком обычные, живые люди, идущие на поводу своих страстей, желаний, амбиций и представлений о том, что правильно. Ни один из них не поступит так, чтобы совсем уж никто не крякнул от досады, — многим нужны добрые сказки. Но других сказок у этой реальности и у Екатерины Манойло для читателей нет.

FYI: аудиоверсию озвучила Лера Мартышка @knigkamartishka Мартьянова — клиентам отдела книжного садизма приготовиться.

Публикуешь сто раз вычитанный пост — тишина.

Случайно отправляешь невычитанный пост не в черновики в избранном, а сразу в канал: с кучей опечаток, без запятых, с лишними тире — семь репостов, десять упоминаний, пятнадцать ехидных комментариев в личку (тринадцать из них от одногруппника, у которого по доброте проверяла сочинения перед сдачей).
Такой сегодня день.

Эрнан Диаз «Доверие» (Строки @stroki_mts, 2023, пер. Дмитрия Шепелева) — вторая пятничная book of calm.

Помните «Как меня видят друзья/Как меня видит мама/Как себя вижу я/Что происходит на самом деле»? «Доверие» Диаза примерно о том же.

Первая часть романа, собравшего корзинку международных премий, фикшн внутри фикшна —книга «Обязательства» об эксцентричной семейной паре: он финансовый гений Раск, буквально монетизирующий идеи и богатеющий в кризисы (и негласно обвиняемый в Великой Депрессии), она — математический вундеркинд, дочь безумца и эгоистки. И вроде бы это даже счастливый брак, несмотря на то, что однажды семья, где муж неустанно приумножает состояние, которое жена тратит на меценатство, становится персонами нон грата в приличных, полуприличных и даже не слишком приличных домах. Позже муж начинает неистово инвестировать в исследования в области психиатрии, потому что жена стремительно едет по фазе и умирает под присмотром медиков.

Эта в умеренных пропорциях сентиментальная и готичная история становится объектом ярости реального финансового гения, жена которого действительно, как и героиня «Обязательств» говорила на нескольких языках, была беспрецедентно начитана, любила искусство, занималась благотворительностью и рано умерла, но не от безумия. Эндрю Бивел, ставший прототипом Раска, решается на опровержение: он нанимает некую Айду Портенцу, бойко пишущую девицу, вытащившую счастливый билет, чтобы та с его слов записала и художественно переработала подлинную историю магната и меценатки, которая, по словам Бивела, и меценаткой особо не была, потому что — бедная смышленая птичка — решительно ни в чем не разбиралась, была тихим ангелом и так же тихо скончалась.

Но однажды Айда с изумлением осознает, что Бивел пересказывает ей ее же историю — маленький осколок ее жизни с отцом, итальянским коммунистом, живущим в Америке и жарко ненавидящим ее ценности. Художественная обработка надиктованных воспоминаний инсталлировалась в сознание Бивела идеально. Айда уже не просто подозревает, а четко осознает, что хозяйка дома ни безумицей, ни мышкой не была. Кем же была Милдред Бивел?
Этот вопрос не отпускает Айду и после скоропостижной смерти хозяина. Хотя Бивел после ухода жены уволил весь персонал и прислугу и тщательно скорректировал архивы, его литературной ассистентке удалось раздобыть дневник Милдред — возможно, в нем есть ключ к той жене Бивела, что была гениальным аналитиком и разбиралась в искусстве?

Женские образы, даже за живостью размышлений Айды, могут показаться функциями — дочка эмигранта, рано оставшаяся сиротой, ведет самостоятельную жизнь и делает немало неприятных открытий об окружении, впрочем, эта наблюдательность помогает ей в будущем стать известной писательницей. Паразитирующая на талантах дочери и богатстве ее мужа аристократическая маман может встретиться и у Айн Рэнд, и у всех авторов ревущих двадцатых, и в каждом костюмированном сериале на стриминговом сервисе. Безвременно почившая жена магната показывает то одну, то другую романтическую грань своей бриллиантовой сущности, но по отдельности грани эти плоские. Даже экономка похожа на всех экономок от «Аббатства Даунтон» до мультяшной «Красавицы и чудовища». Мужчины и того проще и площе. Потому что главное в этом тексте — вневременное желание лакировать действительность. Бивел много раз повторяет, что занимается выравниванием реальности. Борясь за то, чтобы стала известна Вся Правда о нем, что использует власть, скрывая неудобные факты и притапливая художественный роман о его браке.

Читателям показывают четыре версии одной истории: «Обязательства» от имени Гарольда Ваннера, «Моя жизнь» — Эндрю Бивела, «Что сохранила память» — Айды Партенцы и «На срок» — Милдред Бивел. Все вместе это и есть получивший Пулитцера-2023 роман «Доверие».

Вообще Эрнан Диаз лукавый автор — при желании вы найдете на этих страницах отсылки к жизни и творчеству Вирджинии Вулф, Теодора Драйзера, Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, может быть, Ницше, возможно, Фрейда и совсем наверняка Генри Форда. Но разве можно на 100 % доверять написанному?

Вообще хотела другую музыку как настроение понедельника, но уже несколько часов с утра в голове Бликса Баргельд долбит в череп, как человек-сосед в стену: сегодня не получилось, завтра не получится, когда-то, конечно, все получится, но к этому времени будешь профессиональным неудачником (ладно, с моим почти нулевым немецким это сильно художественный перевод фразы «Du scheiterst heute, scheiterst morgen, scheiterst immer besser und irgendwann scheiterst du nicht»).
Когда пыталась без словаря, опираясь на 304 дня ударного режима в компании с зеленой курой совой, перевести эту цитату, вспомнила, что Вагинов практически меня описал почти сто лет назад:

Это была сомнительная дворянка, мнимо владевшая иностранными языками, сохранившая от мысленного величия серебряную сахарницу и гипсовый бюст Вагнера. Стриженая, как почти все женщины города, она, подобно многим, читала лекции по истории культуры.

Но песня Dingsaller давно уже почти идеальная побудочная для тяжелых понедельников.