Вчера днем я написала о том, что «Муравьиный бог» — роман, заслуживающий премию Андрея Белого, не зная еще, что вечером придут две новости: Саша Николаенко станет лауреатом «Ясной поляны», а премии Андрея Белого не станет.

Тот случай, когда превратившееся в общее место «ушла эпоха» сработало вдвойне: 23 сентября не стало писателя, редактора и переводчика Бориса Останина, бывшего в 1978 году одним из отцов-основателей премии и до последнего остававшегося председателем жюри. Еще подумала банальность о том, что Ленинградские «Часы» остановились совсем.
Но банальность, как и набор скриптов в премиальных речах и пост-релизах, в принципе общее место в этой нашей душной литературе. Особенно когда прекрасный человек и замечательный писатель начинает рассказ о хорошей книге с того, что она и правда хорошая, да еще и написана красивой женщиной, впрочем, ее так в Литинституте один там патриарх научил.

«Девчонки умнее стариков», — писал Лав наш Николаевич в 1885 году, но, если бы книги чему-то учили, мы бы много чего не делали, не судили бы по внешности, гендеру или слову «панк» в названии канала. Но, как сказал другой классик, «истории не повторяются, люди не меняются».

В юности у меня было другое издание. Тогда, больше 20 лет назад, я с горящими глазами всем ее горячо советовала, друзья из вежливости брали полистать, но не более. Зато училки брали и не возвращали. В конце 1990-х — начале 2000-х это еще было слишком знакомо всё. Все эти «Привет, училка — привет, зубрилка». И бесконечные идиотские циркуляры. И блестящий ученик, который уйдет после девятого класса — он мужчина, мужчина должен работать. И с каждым выговором завуча я все острее ощущала, что я тот самый человек, который вечно виноват в том, что поднимался по лестнице, идущей вниз.
Поэтому, почалившись лет 5, после истории, когда методист ГорОНО две недели ходил на мои уроки, задавал вопросы мне и детям, затем резюмировал: «не придраться, но не могу же я молодому специалисту поставить 10 из 10? Меня проверками задерут!» и выдал мне заключение, в котором была одна фраза в характеристике: «слишком уверена в себе для своего возраста» и одно замечание по результатам мониторинга педпроцесса: «неэстетичные магниты на доске. Оценка работы 7 баллов», я малодушно ушла в довольно либеральный языковой центр из школы вроде той, в которой работала Бел Кауфман.

В общем сложно и не нужно пересказывать. Скажу честно — фото старое. Эту книгу я подарила директору того самого центра, в котором с перерывами на рождение разнообразных детей проработала 17 лет. Потом купила вторую такую же — и кто-то из коллег не вернул. Если книги не возвращают — это не плохо. Я верю, что по меньшей мере их читают.

При встрече с бывшими коллегами мы до сих пор иногда говорим друг другу, поделившись очередными бредовыми новостями, «и пусть это вдохновит нас на подвиг», грустно смеемся и уходим каждая в свою долину абсурда.

Бел Кауфман «Вверх по лестнице, ведущей вниз» (Белая ворона @albuscorvusru, 2018, пер. Юлия Жукова, Елена Иванова, Сара Шайкевич).

— Ты куда? — спросила дочь, наблюдая, как из состояния «яниумирла» (см. рис) снова перехожу в состояние «В Москву! В Москву!».
— Катаевку вручать, — буркнула я, натягивая костюм женщины.
— Странно, что не Нобелевку, — меланхолично заметил сын.

Нобелевскую по литературе вручили, увы, без меня, зато норвежскому поэту, драматургу, прозаику, автору детских книг Юну Фоссе. Ура!

Тем временем слухи о смерти премии Андрея Белого, по всей вероятности, сильно преувеличены.

Я люблю Леонида Абрамовича Юзефовича как прозаика и немного восхищаюсь им как человеком. Он правда потрясающий. Недавно в «Редакции Елены Шубиной» @shubinabooks вышла его повесть «Поход на Бар-Хото», в суете забыла совсем, пока во время этой странной, сложной, пересыщенной книжными новостями недели не вспомнила цитату из новой книги:

Этично ли мне вставать в позу существа с развитой легочной системой, которое с высоты эволюции надменно взирает на тех, кто для получения кислорода вынужден обходиться жабрами?

Радуемся в @alpinaproza с младшим научным сотрудником Зинаидой выходу книги, о которой я уже рассказывала ЗДЕСЬ. Антон Секисов литературоцентричен и умеет манипулировать страшным. Рекомендуем весьма.

Не выходит каменный цветок (быличка)

Читаю обзорную лекцию для нефилологов. Показываю некоторые иллюстрации, в том числе к Поттериане, Хроникам Нарнии, Властелину Колец, Звёздным войнам и зелёную.
Я:
—...тайные сказы...бла-бла... Великий Полоз... дед Слышко... Фейклор... Медной горы Хозяйка... голос рассказчика...
Вопрос из зала:
— Как-как вы сказали?
Я, растерянно, голосом Ленина из анекдота про Yesterday:
— Что ты такое Бажов, Павел Петрович. Сказы горнорабочих. Огневушка, так сказать, поскакушка.
Искренний молодой человек:
— Впервые слышу вообще! Вот Толкина знаю. А это прямо вот известный, да?

Молодой человек, довольно милый, оказался учителем истории в старшей школе, читал Пикуля (из-за любви к текстам которого историком и стал, хотя согласился, что Пикуль, мягко говоря, НЕисторик) и Маркеса. Морали не будет. Ну, кроме той, что мы с книжниками друг другу иногда напоминаем: не все условно образованные люди одинаково начитаны. Выходя за пределы профессионального круга, снижай ожидания. Я вот тоже только год и примерный месяц в дате отмены крепостного права помню.

Очень освежают восприятие такие встречи, вот что.

И коль скоро я сегодня о мифах, сказах и фэнтези, то пятничная book of calm — Саша Степанова @writerstear_s «Колдун с Неглинки» (МИФ @mifproza, 2023, илл. Марины Козинаки)

На обложке стоит young adult, но почти 13-летней отроковице тоже понравилось. А я хоть и пост-пост-янг, но, читая, думала о том, что Саша показывает, как ладно скроенный текст (даже в условно легком жанре) может быть интересен вне предложенных возрастных рамок. И отдельное спасибо за «жертвочку принести» — входящий в популярность семейный мем. Но об этом позже.

Всё, как в аннотации: Мирон живет в Подмосковье, готовится к ЕГЭ, хочет новый айфон, дружит с Алисой, однажды сталкивается с полоумной драчливой бабкой и после некоторых несложных сопоставлений понимает, что он колдун. Мирон не мальчик, который выжил, но тоже не знает, что со свалившимся на него богачеством делать, потому что быстро осознает: за всякое колдовство придется расплачиваться по всем законам энергообмена. Жертвочку принести, как любезно поясняет макабрическая бабуся, на самом деле разглядевшая в парне своего по крови и скоренько подобравшая его в подмастерья — а вот это нападение с нанесением легких увечий это вербовка такая. Потом зато бульоном домашним накормила, когда оставшийся на хозяйстве подросток планировал фастфудом питаться.

У московских колдунов своя сложная иерархия и бюрократия, потому что работы непочатая целина: то вещи с душком, вернее, духами, беситься начинают, то потустороннее непотребство какое-то творится. И все это в столичных локациях. Еще один милый московский текст в копилку. И вроде бы хочется протащить какие-то аналогии, но а) текст все же рассчитан не на пост-пост-янг с некоторым мешающим багажом прочитанного и давно перепутавшегося, б) он классный.

Словом, Саша написала как бы технически привычное городское фэнтези, но при этом выполнила мое любимое условие со звездочкой для авторов: ее КАК затмевает ЧТО (хотя и ЧТО там замечательное, баланс жутенького-развлекательного-занимательного-задумывательного соблюден). Крепко сбитая подвижная конструкция со всеми важными атрибутами, иронией, не переусложненными моральными выборами и симпатичными персонажами. Черт подери, хорошо, что я больше не ведущий редактор: меня бы зависть ушатала — это идеальный текст для больших подростков.

Вообще надо бы взять себя в руки и рассказать о том, что и так все знают «Хозяйке Шварцвальда» Уны Харт, например, о книгах Димы Колодана и Даши Бобылевой, найти старенькую рецензию на «Последнее время» Шамиля Идиатуллина и сборник великой среди меня Марии Галиной «Все имена птиц»; обо всех, кто на меня сейчас обиделся, потому что не упомянула. Я сама сноп©, но выходит много профессионально достойного и сюжетно завораживающего, при этом несколько заметенного под лавку серьезными обозревателями, которые не Великий Владимирский и не коллеги из «Мира Фантастики» (это я, видимо, по мотивам постов взрослых и умных коллег о демаргинализации фантастического и фэнтезийного).

Настроение: Геннадий

​​Я:
собирается на работу
Умные, но тревожные часы:

Вам случалось бывать в квартире Иосифа Бродского в Петербурге? Если нет, вы можете попасть туда прямо сейчас.

Вы увидите уникальные документы, фото и видео из личного архива поэта, которые пока видели только бродсковеды.

Прямо сейчас я проведу вас в комнату Иосифа, где вы все узнаете.
Специальная ночная экскурсия:

https://youtu.be/T7L3BZcY-JA

«Мне было шестнадцать, понимаете? Все во мне находилось в постоянном движении, все было неспокойно, и я чувствовала себя так странно в своем теле. Однако я была способна испытывать чувство вины.»

Кевин Уилсон «Не время паниковать» (Поляндрия No age @polyandria, 2023. Пер. Андрея Шаулиса)
Об этом небольшом романе написано еще не очень много, но рецензии уже перекликаются. И мне сложно не согласиться с коллегами: он в известной степени ностальгический, он о герметичной жизни сонных до поры городишек, он о странном в нас и других. Ну и о лете, взрослении, искусстве и его манипулятивной, порой сокрушительной силе, конечно.

Все подростки странные, и Фрэнки с Зеки чуть страннее других: она пишет антифанфик по мотивам детективов о Нэнси Дрю, он — в перспективе подающий надежды художник-акционист. Но мы можем быть благодарны Уилсону за то, что история дурацкого знакомства у бассейна не стала очередной повестью любви, непонимания и жестокого лобового столкновения со взрослым миром — щемящей, как Kissing You, саундтрек Дез'ри к драме «Ромео +Джульетта», что вышла в том же 1996 году.

Фрэнки написала непонятную и завораживающую звукорядом фразу, Зеки превратил ее в постер, затея была скреплена кровью, как старомодная клятва, старый копир в сарае наштамповал контрафактные экземпляры, которые Фрэнки и Зеки расклеили по всему городу. А дальше тайная шалость выплеснулась в пространство настолько, что фраза и рисунок обросли собственным самостоятельным мифом, приведшим к возникновению стихийного культа, городским беспорядкам, случайной смерти одного молодого человека и неслучайной — другого. Снежный ком и цепочка падающих костяшек домино одновременно, история озорного перфоманса осталась в памяти американцев как «Паника в Коулфилде», забылась на некоторое время и всплыла 21 год спустя. И вот настало время Фрэнки, как заправскому террористу, взять на себя ответственность за то, что она совершила, но еще больше за то, в чем виновата не была, да и не могла быть. Потому что все люди странные, не только подростки.

Кевин Уилсон исследует природу провинциальных городков — может быть, не так скрупулезно и предвзято, как Стивен Кинг изучает свой вечный Касл-Рок. Здесь одним из несущих выступает феномен возникающего из мелочи, поначалу организованного, но неизбежно вырывающегося из очерченных границ хаоса. А в остальном люди такие люди: дисфункциональные семьи, переваренные энергетическими и экономическими кризисами; одинокие вымотанные проблемами взрослые и их подростки в гормональном шторме — кипящая под плотно пригнанной крышкой энергия, которая разорвет котелок, если не спустить пар. Ну и на этом фоне попытка осмыслить себя, пересобрать собственную идентичность не через разрушение, а созидание.

Не время паниковать: все беды сдуваются, уступая место новым. Кто-то встраивается в обыденность. Кто-то меняет имя и образ жизни, вернувшись в при этом в нулевую точку, даже не исходную. А кто-то справляется и идет дальше, храня в тайном комнате сердца ровно столько, сколько поддается контролю и сколько можно обратить в известную пользу, напоминая себе: «...глупо, наверно, стыдиться странностей, если ты в них по-настоящему хорош».

Настроение понедельника пришло с воскресным снегом. Берегите себя. У нас никого, кроме нас.

Проснулся — в квартире пурга,
Посуду и книги заносят снега.
Похоже, за нас не на шутку взялись
Братец Волк и Братец Лис.
В их лапах — вся власть над страной,
Погодой, налогами, даже войной.
И ты, Братец Кролик — косой меланхолик, —
Придавлен бетонной зимой.

Умученная светской и преподавательской сторонами моего бурного экзистанса, несу вам новости с основного места работы. 14 октября снова пройдет веранда «Альпины» — в этот раз на Винзаводе, обратите внимание. Читайте программу (ЕБЖ, буду с 16 до 17 вести паблик-ток о детской оптике в прозе взрослых с Александрой Шалашовой и Игорем Белодедом), регистрируйтесь и приходите обниматься!

Веранда это наш уже традиционный локальный фестиваль, в субботу будет книжная ярмарка и маркет небольших некнижных брендов, несколько занятных мастер-классов и встреч с авторами, а коллеги из «Бель Летр» расскажут о новом издательстве.

Без этого нашего чтения и обед уже не приготовить