Решила все же добить подписчиков танцем и рассказать о случайном открытии. Кое-кто знает, что стеллаж с книгами, которые нужны по работе в текущий момент, и теми, что читаю-для-себя, у меня справа от рабочего места. Тома на полках плотно упиханы, некоторые лежат на стоящих и часто падают, когда я тяну какую-то из тисков. Книги постоянно ротируются. Так, собственно, рубрика и появилась.
Так вот. Когда на меня сразу два Шамиля Шаукатовича рухнули, я подумала, что огромный двухтомный Веркинский «снарк снарк» из пухлого офсета был в похожей ситуации, по ощущениям, легче. И решила проверить. У весов незначительная погрешность, но в данном случае не критично.
Что получилось? «Татарский удар» 440 гр, а «До февраля» 478 гр. Гений из шорта Большой Книги-2023 — 720+777 гр. Хм, хм, подумала я. Внезапный феномен Веркина проявился и в том, что он — опять же — казался легче и «Справочника издателя», который тоже на меня падал. Что ж, Веркин по-прежнему 720+777 гр, а самый старший Мильчин — 1290 гр.

Я бы продолжила сравнивать экспериментальные группы с контрольной, но семья решила, что сколько бы классик ни весил в граммах, удар не обошелся без последствий, и лишила лабораторию оборудования, умыкнув весы, когда я прицеливалась к полному двухтомному собранию черновиков «Мастера и Маргариты».

Нас встретит радостно у входа?

Красная Строка. День 1 (а вот и не о книгах вовсе).

Началось с того, что таксист, везущий меня в Шереметьево в 5 утра, изменил маршрут: «там на платной пробка, зачем ты больше платить будешь, по простой доедем быстрее. Смотри, я тебе на 300 рэ дешевле сделал». Рассказывал зажигательные истории. Теперь знаю, почем нынче автобусы и как получить на них лицензию. Если не получится получить, знаю, как отбить вложения. В общем, есть наметки на случай, если решу бросить литературу. Главное, первый сезон «Обычной женщины» не пересматривать. Хотя, может, наоборот — лучше пересмотреть.

Перед взлетом капитан пожелал всем спокойствия и приятного самочувствия. Наблюдаю (эту запись в заметках сделала, радуясь обороту и еще не зная, что одних коллег, летящих следующими рейсами, попросят выйти из самолета и сесть в другой, других задержат на три часа).

Когда шли на посадку, старший бортпроводник сообщила, что в эти дни в Екатеринбурге проходит Международный фестиваль университетского спорта, предложила всем принять участие (радуясь, что я сам своего рода спортсмен, еще не знала, что через полчаса пассивно-агрессивно напишу оргам Красной Строки, что уйду от этих иховых книжек и писателей к студентам бежать за трудовые резервы, потому что участников спартакиады встречали, меня — нет. Спойлер: орги проблему решили быстро).

Екатеринбург встретил освежающими +9 и мелко сеющим плотным дождем. Мы с предусмотрительно сложенным в кармашек рюкзака летним пуховиком в целом одобряем такое нескучное лето, но не когда стоим под тучкой без зонтика и капюшона в ожидании такси.

Таксист — самый культурный во всем Екатеринбурге и Свердловской области, отвечаю вам, девушка, — позвал замуж. Есть почти оборудованная квартира (в ипотеку, правда), приличная зарплата (больше редакторской так-то), гражданство и «таксичная страховка» (радуясь, что Розенбом еще крепкий старик, поделилась с мужем. Тот поздравил с тем, что я уже начала в электричках знакомиться, и меланхолично заметил, что такому красивому и хорошему человеку — с ипотекой, стиральной машинкой и легальным бизнесом — ни к чему токсичная жена в пару к таксичной страховке). По меньшей мере после обстоятельного разговора о геополитике и микропроцессов в макроэкономике, прикинула второй вариант, чем займусь, когда уйду из литературы (на случай, если с автобусом не выгорит).

Дошла до Ельцин-Центра. О Музее в другой раз, а вот арт-галерея современного искусства порадовала. Посмотрела там занимательную киноленту «Договор о военном союзе грибов и борщевика». Наблюдала инсталляцию с грибами (слайды в комментариях). Есть подозрение, что в некоторых уголках Урала культ поклонения Ленину приобрел совсем уж причудливые формы.

В гостиничном номере нет чая, зато есть горячий шоколад. Планирую жить жизнь блогера: взяла с собой клетчатые пижамные штаны — могу имитировать плед, пить какао и флетлэем фотографировать электронную книгу.

Видела книжников, обнимала книжников. Потом все ушли работать и обниматься без меня, а я вернулась в номер и наконец-то лягу спать — последнюю неделю больше 4 часов не удавалось. Завтра насыщенный день.

#тагилнаш

Upd Для тех, кто не в теме: это довольно редкая в природе Лёшина книга. Вызвала некоторую ажитацию в рядах книжников

На фото ай да Пушкин, ай да драма квин. В памяти Екатеринбург и Красная строка. В сердце Миша @bookzombie Фаустов и его все-все-все.
Я уже мчу на рабочую встречу по этой нашей 20-градусной столице, хотя еще 12 часов назад мчала с рабочей встречи по вполне октябрьской Плотинке. Кажется, все удается, хоть и не все получается. Обнимаю всех, кто был и остается с нами и со мной лично: обнимал, заботился, приносил воду, пытался кормить и отогревать и снова обнимал, приходил поддержать так, что и я чувствовала себя немного Ларри Кингом.
Спасибо за сладостные мгновения и т. д.

Пока думала, что пропустила пост с настроением понедельника и удивительной историей, рабочая почта решила сама. Фестивальный угар «under Пресса» продолжается. Программа @alpinaproza на ММКЯ 2023 уже в канале издательства (обратите внимание, это не Гостиный двор, а Экспо-чтоб его-центр), плюс я еще и 31.08 в 11:00 на главной сцене говорю с Дмитрием Воденниковым и лицеистами Дарьей Месроповой и Степаном Самариным о прозе и поэзии нынешних молодых.

Необязательный факт про «under pressure»: почему-то многие не узнают Боуи во втором голосе, хотя многие видели его дуэт с Анни Леннокс на трибьюте Фредди Меркьюри в 1992.

Переход между Театральной и Площадью Революции снова ставит эффектные музыкальные точки.

Сегодня по дороге на встречу писала сентиментальный пост о Красной Строке, затем шла из точки А в точку Б, одновременно пытаясь проверить на сайте программу ММКЯ. Отвлеклась на звуки пан-флейты и аккордеона, несущихся со спота «музыка метро». My heart will go on наигрывали двое, но аккордеониста я не запомнила, потому что с пан-флейтой сидел подросток в гусарском кивере и с эполетами. Все это роскошество было таких вырви-глаз-карнавальных оттенков, что в целом,применительно к моей гастрольной деятельности, саундтрек к Титанику встроился как родной. Если вы не помните, как звучит пан-флейта, вспоминайте скорее бессмертную Lonely Shepherd (да, тест на возраст).

Я скоро и об обычной книжной работе продолжу писать. Например, не отрываясь от модерации встреч, в промозглой уральской ночи закончила еще одну классную редактуру для Поляндрии No Age.