Если у вас сегодня снова безумный понедельник, как и у меня, то свежайший ролик Sigur Rós ляжет на душу как родной. Больше исландцев богу любителей исландцев!

С вчерашней ночи все пишут об уходе Кормака Маккарти. Для меня он тот, кто раз за разом описывал гипнотическую иррациональность и неотвратимость абсолютного зла.

По Маккарти, да и по здравом размышлении, даже если зло можно объяснить банальным дарвинизмом, даже если его мотивация стройна на первый, второй, третий взгляд, — это объяснение и мотивация зла, оно иррационально по природе, потому что на соседней чаше жизнь в самом примитивном смысле. И отбирая жизнь, ты отбираешь жизнь, неважно, чем ты руководствуешься. А значит, ты тоже зло. Если и выделишь себя из этого концетрированного раствора, все равно выпаришься или выпадешь в осадок. Но не прореагировать не можешь.

И получается, что мы хорошие, мы несем огонь.Но рано или поздно окажется, что нам здесь не место.

Лицей 2023 Шорт. Проза.

Надежда Алексеева «Полунощница»
Завязку, кажется, знают уже все — примерно тридцатилетний айтишник Паша, сидя за рулем «Победы», сбивает человека и спустя некоторое время подается волонтером на Валаам. А дальше истории маленьких людей, попавших в жернова больших бед. Все это сопровождается изрядной долей образов, грамотно апеллирующих к разным органам чувств. От некоторых строк в равной степени веет холодной сыростью и смиренной тоской. Трудное, неразвлекательное, но, уверена, необходимое иным читателям чтение.

Почему «Победа»? На ней, когда Паша был ребенком, разбились его родители, и он машину восстановил. Почему Валаам? В бардачке было письмо, подвигшее на поиски родственника. Я обратила внимание на плотно посаженные рядом разъясняющие детали, потому что весь этот крепкий текст, написанный автором с хорошим пониманием романной механики, останется до самого финала таким же плотным и чуть более разжеванным для читателя, чем стоило бы, — впрочем, для многих это скорее фича, чем баг. Для молодых авторов особенно.

Этим «Полунощница» смутно напомнила мне «Риф» Алексея Поляринова и «Выше ноги от земли» Михаила Турбина — что не хорошо и не плохо, а просто, кажется, собирается в отдельную нишу. Это книги, созданные с отчетливым пониманием внутреннего устройства текстового пространства. При этом «Полунощница» хоть и концентрат, но все же не очень стабильный, на мой взгляд. Линии и сублинии иногда рассыпаются, шумят, изобильность отвлекает от основных идей, потому что история из полного метра о страшных и странных сближениях превращается в полудокументальный сериал о резидентах печального острова.

Рукопись уже нашла издателя и в будущем увидим ее в портфеле «Редакции Елены Шубиной». Лично мне любопытно, что выйдет после редактуры. Думаю, у Нади Алексеевой все только начинается.

Скоро перейду на раз-в-какой-нибудь-менее-частотный формат, курс лечения заканчивается, дела копятся, но сегодня все еще ежедневный подкаст этого дня — Стивен КНИГ @stephenknigpodcast. Через неделю выйдет первый выпуск нового сезона, а пока можно слушать предыдущие. Тем более что есть еще и мини-выпуски. Сезоны условно тематические. Эпизоды посвящены как классике, так и современной прозе. Есть сводные, есть с разбором отдельных текстов. Я люблю советовать всем подряд первый сезон с теорией постмодернизма (и смерть автора!), но вообще Стивен КНИГ это много рассуждений, много разговоров вокруг литературы, психологии и культурологического контекста.

А еще это первые книжные блогеры, с которыми я неожиданно для себя подружилась и с огромным удовольствием общаюсь, хотя раньше для меня сочетание «книжный блогер» вызывало стойкую ассоциацию флэтлэй-плед-какавушка-красиво брошенная поверх книжечка-феерически безграмотная чушь в подписи к стереотипной картинке. И, кроме прочего, это своеобразное сестринское братство — любопытные коллаборации, всегда занятные идеи и действительно наполненные смыслом хорошие книжные каналы, хотя и не люблю оценочные прилагательные.

Я, например, запуталась, кто же там постоянный ведущий, поэтому призываю в комменты резидентов и частых гостей Валю @booksinmyhands, Аню, Наташу, Юлю @read_teach_crossstitch, Настю @drinkread и Лену @lenaisreading, Таню @tuturututoo (если вы меня читаете), чтобы поправить и дать нужные ссылки. И напоминаю, что девочки еще и ведут канал об иностранной, но еще не переведенной на русский язык литературе @read_original (да, у всех есть работа, в том числе преподавание в вузах, чада и домочадцы. про маховик времени молчат).

Наш Павел крутой. Без него многое не было бы возможно. В том числе младшая сестра АНФ — Альпина.проза

Дослушиваю «Снег на кедрах» Дэвида Гатерсона (вышел недавно в @domistorii, а впервые был переведен в середине 2000-х Ольгой Дементиевской). Как всегда, нанизывается цепочка ассоциаций.

Это, конечно, the роман: Гатерсон писал его лет 10, премию Фолкнера и прочие заслужил вполне, потому что объединил семейную сагу, судебную драму, процедурал, выстраданную и потерянную любовь, ксенофобию, Перл-Харбор, ПТСР и т. д. ; сделал изолированный остров с клубничными плантациями и суровыми зимами практически протагонистом, используя описания природы как инструмент сдерживания/подгонки сюжета. Из текста решительно очевидно, что тамошняя литература растет из Мелвилла, как наша из «Шинели», но подтягивается и «Убить пересмешника», и «Порою блажь великая», и весь Гришэм с Эрл Стэнли Гарднером, и немного Ирвинга с его «Миром по Гарпу» и «Правилами виноделов», и you name it.

Но я думала еще о «Трех минутах молчания» Владимова и, даже в большей степени, о недавно вышедшем в большой прокат «Снегире» Хлебникова. И о том, как бытовой героизм постоянно смешивается с бытовым же скотством. Никого не готовят с рождения быть героем или скотом. Некоторые умудряются совмещать — Хлебников и Мещанинова это всегда обыденно и страшно показывают. Просто, как говаривал киношный Арамис, так получилось.
Но Гатерсон, хоть в целом и о том же, все же чуть ближе к искусству и чуть дальше от жизни, может, поэтому люди у него человечнее, что ли.

Однажды я вдруг повзрослею.
Поверю в себя.
Перестану искать оправдания,
почему до сих пор
не ушла в кругосветку.

Я стану умней и спокойней.
Красивой и стильной,
как Тильда Суинтон. А может, Плисецкая.
Впрочем, неважно,
Я буду красива — и хватит.

Займусь огородом и садом!
Спроектирую пруд,
в котором три вида лягушек поют «бре-ке-ке».
Напишу мемуар
О том, как жила и страдала.

Я стану счастливой.
И маленький внук
(мы с ним часто играем в индейцев)
Прочтёт мою книгу и спросит:
А что тебе раньше мешало?
И тут я тихонько заплачу.

(2019)

«О чем читаешь?» — спросил недавно муж, до которого, видимо, через всю комнату долетали звуки в равной степени мучительного и стремительного образования у меня новых нейронных связей. «О секвенировании генома вымерших головоногих», — как можно нейтральнее ответила я.

А всего-то по заданию редакции готовила тест по новой книге @alpinanonfiction «Осьминоги, каракатицы, адские вампиры: 500 миллионов лет истории головоногих моллюсков». В общем, лично я полсотни миллионов лет назад могла бы стать колеоидом. Сходите узнайте, вымерли вы или эволюционировали в эскарго.

А вот и пятничные новости культуры, если вы празднуете Блумсдэй, отмечаете день рождения Сергея Курехина (и Артемия Троицкого, кстати) и помните, что сегодня суд Святой Инквизиции вынес официальное постановление сжечь Галилео Галилея за ересь в целом и отказ от гелиоцентрической системы мира в частности, вам это пригодится.

Открылось еще одно новое и, что немаловажно, петербуржское издательство с названием-манифестом ДА. В нем пока три направления и в каждом уже есть по проекту. За этапами большого, надеюсь, пути можно следить в телеге @dabookpublisher.

А главный редактор — Мария Нестеренко @rozacetkin, которую большинство знает по серии «Гендерные исследования» издательства НЛО, а мы с Машей в прошлом году сделали книгу Лары Романовской «Брат дракона». Коллегам удачи и читателей побольше!

Тем временем подзабытая рубрика #заносысудьбы.

Внимательный читатель в разделе КНИГИ на сайте архангельского фестиваля «Белый Июнь» заметит и мою редкую труднопроизносимую фамилию (а в некоторых мероприятиях не заметит, но я там все равно буду — строго и печально заглядывая в глаза авторам @alpinaproza и задавая им неудобные вопросы). Словом, будете у нас на Северной Двине, заходите.

NB Давно заметила, что мой стильный-модный-молодежный тг-канал в приличных местах стесняются упоминать. Одно неназываемое издательство даже указало под написанным мною предисловием: Анастасия Шевченко, автор телеграма. Кто я, чтобы спорить.

Правда, было еще мероприятие, где орги сказали: слушай, там у тебя огромный список — редактор, обозреватель, критик, писатель, преподаватель, автор канала «Заметки панк-редактора», мы, кароч, напишем «лектор». И написали!

Пятница и традиционная book of calm, о которой обещала рассказать еще до того, как она получила Международный Букер — Георги Господинов «Времеубежище» (Поляндрия No Age @polyandria, 2023, пер. Наталии Нанкиновой).

Этот пост я хотела начать шуткой-самосмейкой о том, что 14 июня был день рождения Алоиса Альцгеймера, но все опять забыли. Но потом вспомнила, что Господинов тоже вспоминает этот анекдот в своем остроумном и поэтичном романе о попытке использовать память как убежище. Ведь речь идет о людях с деменцией. Но на самом деле не только о них.

«Прошлое — это ведь не только то, что с тобой случилось, но и то, что ты всего лишь себе придумал».

Вообще об этой книге довольно сложно рассказывать — она похожа на структурированный, но все же сон. Начинается почти как андерсоновский «Отель “Гранд Будапешт“», во всяком случае, что-то такое мне слышится. Затем продолжается почти как «La belle époque» Николя Бедоса. И есть в этом всем немного Линча, но, может, в менее мрачной эстетике.

Дрейфующий по миру болгарин средних лет, то и дело пускаясь в воспоминания (так и хочется сказать: о советском детстве), прибивается к некой клинике, возвращающей прошлое, — амбициозному проекту, связанному с лечением болезни Альцгеймера. Пациентов буквально погружают в атмосферу их юности, скрупулезно воссоздав интерьеры середины прошлого столетия.

«Все больше людей страдало болезнью Альцгеймера и потерей памяти. Согласно статистике, каждые три секунды в мире у кого–то обнаруживается деменция. Только зарегистрированных случаев — пятьдесят миллионов, а через тридцать лет эта цифра возрастет втрое. С увеличением продолжительности жизни это неизбежно. Все старели, пожилые мужчины приводили в клинику жен, или, наоборот, старушки в бриллиантах приводили своих спутников, которые с неловкой улыбкой спрашивали, в каком городе они сейчас находятся. Иногда сын или дочь привозили обоих родителей — те держались за руки и не могли вспомнить лиц своих детей»

В какой-то момент болезнь начинает молодеть, управляющие клиники — протагонист и его персональный доктор Фауст по имени Гаустин — продумывают возможность устроить на чердаке локации, восстанавливающие 1970-80-е. А потом уже и здоровые люди готовы платить огромные деньги, чтобы сбежать от реальности туда, где, как им кажется, они уже испытали все лучшее. Даже если это были эпизоды жизни в тоталитарном государстве.

Господинов пишет о социалистической Болгарии, но цитирует Бродского, вспоминает о плакате с Высоцким на стене детской. Он перемежает настоящее с прошлым, а реальное с иллюзорным — все это сродни спутанному сознанию, в котором реконструкция сбойнула, и уже непонятно, что придумывается, а что действительно вспоминается. Мозг, как мы знаем, ненадежный рассказчик.

Читая «Времеубежище», я снова думала о ти-джеинге, хотя, по факту, никто не собирался менять будущее, потому что никто не хотел будущего, все хотели в прошлое. И примерно в этом месте мне отчаянно не хочется проводить параллели, но они неизбежны, верно?

Я так-то зимой официально объявила о разводе с подростковой литературой, но сказать проще, чем сделать: и редактировать продолжаю, и лекции читаю, и в семинарах участвую, и об издательствах и книгах по дружбе часто рассказываю — при разводе друзей делить не пришлось потому что. И не только о книгах.
Вот у «Самоката», например, есть онлайн-проект — как раз для тех, кто не может попасть в Домик Самоката на очные встречи и мастер-классы. Мне кажется, многим будет интересно знать, что у Александры Зайцевой в конце июня открывается мастерская для подростков по написанию остросюжетной прозы.
Саша — лауреат Крапивинки, дважды финалист Книгуры, автор повестей «Я, не я, Жанна», «Соль», «Девочке в шаре все нипочем», «Мы встретили зло» и в общем я устала перечислять, все клевое. Саша прекрасный рассказчик, она историю многотрудного заселения в гостиницу и прогулки по ВДНХ может как триллер рассказать — проверено на мне.

Но это еще не все. Чуть позже, уже в начале июля, Нина Дашевская приглашает подростков в Книжный клуб. Обсуждать книги с Ниной — это почти то же счастье, что обсуждать с ней что-то другое. О том, какая она крутая (не только музыкант, дважды лауреат и много раз финалист Книгуры), я тут часто рассказываю — мои любимые вещи «День числа Пи», «Поиск звука» и «Я не тормоз», но так-то их намного больше. Иногда мне кажется, если Нина будет читать вслух телефонный справочник, все будут слушать так же завороженно, как ее истории.

Подробности у коллег на сайте или в телеге @ateliersamokat. И тут я едва не впервые в жизни выступаю как тру-блогер, потому что сейчас напишу на блогерском: скидка 15% по промокоду «DRUSYA».

Киносуббота, пока я о ней опять не забыла!
Вчера упоминала «Прекрасную эпоху» Бедоса, но я уже о любимом у него кино рассказывала.
Все думала, какие еще есть реваншистские фильмы об играх с памятью и попытках переписать прошлое, чтобы изменить будущее. По здравом размышлении почти все печальные повести об этом, поэтому сегодня внезапно Иллюзионист с Нортоном и Джаматти.

Для кого-то история о том, что терпение и труд все перетрут, для кого-то — о том, что не всегда прохиндеи остаются безнаказанными, но иногда все же остаются, смотря на стороне которого из прохиндеев лично вы, кто-то любит про любовь и Нортона, кому-то близки порядком отфотошопленные костюмированные мелодрамы. Я уже не помню, из каких ностальгических соображений этот фильм пересматриваем мы с мужем. Но он не так уж и плох, даже остроумен по-своему.

Сначала видела у Насти @drinkread, затем у Дины @bookranger. Решила, что ничего не вспомню, но…

Первая книга, купленная на свои деньги, —
Не книга, а журнал по вязанию — «Сандра», экстра-выпуск, летняя мода 1995, да, #вяжутнетолькобабушки. Но книгу, уже в 1998-м, на первом курсе, — англо-русский словарь Мюллера. И сборник Пелевина «Жизнь насекомых» (там, собственно, была «Жизнь насекомых» и любимый навек великий «Омон Ра»).

Первая книга с автографом автора —
Здесь, наверное, надо уточнять, знакомого лично или закорючка анонимному читателю. Потому что первых у меня тьмы и тьмы: с кем-то дружу, с кем-то работаю, кто-то моим детям что-то передал. Вторых, кажется, один — попросила у Григория люблю-не-могу Михайловича Кружкова. Расписался на биографии Кэрролла, пока я ему рассказывала, что он кумир переводческой и поэтической моей юности и вообще человечище.
Ну и пусть будет еще «Тубагач» Шамиля Идиатуллина: абый к нам на стенд в какой-то другой, уже сильно позапрошлой, жизни на нонфике в ЦДХ сам принес, сам подписал, сам подарил (все хвастаются, а я чо).

Первая книга, которую я выиграла, —
В уютной жжешечке. Задала вопрос Людмиле Васильевой-Гангнус, той самой, что «Азбука вежливости». Эту книгу мне и прислали.

Первая книга, которую я украла, —
Таких нет, но о книге, которую кто-то стырил из библиотеки до меня, рассказывала уже.
Зато мои уносили только в путь, и я считаю, что если читают — уже хорошо. Все на пользу. Вообще относительно легко с бумажными расстаюсь.

Кстати, первые книги, которые я вытащила из макулатуры на школьном хоздворе —
Году в 1995 или 1996, «Мертвая зона» Кинга в советском еще издании: переводы Таска, Володарского и, боюсь соврать, Васильева, что ли (сборник, а там заглавный, несколько купированный, если память не изменяет, роман, обожаемая «Корпорация “Бросайте курить”», «Карниз», «Поле боя» и какие-то еще рассказы, уже не помню, честно) и два сборника со взрослыми рассказами Кира Булычева «Летнее утро» и «Обозримое будущее». А еще «Сумеречный Джек» Желязны, внутри были собственно Джек, «Этот бессмертный» и «Бог света». И это была любовь. И номер ИЛ с Кингом там тоже был, год не помню.

Первая книга, с которой начался мой интерес к современной литературе —
Ну вот собственно с Пелевина в середине 1990-х все и началось, только с номера «Химии и жизни» и рассказов, а не книги. Ну и великой «Водонапорной башни», которую прочитала не помню уж где.

А первые книги, с которых начался мой интерес к литературе как феномену не только для погружения, но для профессионального занятия, — это «Боевые дни» Николая Олейникова и «Кондуит и Швамбрания» Льва Кассиля. Я с несвойственной мне кристальной ясностью памяти и абсолютной уверенностью могу сказать с точностью до поздней осени 1987 года, что именно тогда решила заниматься детлитом, и спустя 10 лет действительно начала изучать вопрос. Правда, как педагог. А вот вторым, филологическим, образованием обязана как раз советской библиотеке фантастики и тем самым книгам из макулатуры. Так что книгами я бы занялась в любом случае, но если бы не Макар Свирепый и не Леня с Оськой, не провела бы столько лет в детской и подростковой литературе. А если бы не ПВО, может, не начала бы писать сама.


Ну и первая книга в канале —
Вообще я в телеге с самого ее начала, с 2016, что ли, года, а канал завела в 2017, и он назывался, кхм, «Мама не матерится» — о нем почти никто не знал, просто собирала в одном месте так и оставшиеся постами в запрещенной сети заметки для будущей, так и не написанной, книге о моих детях. Потом все это удалила, о книгах писала под настроение в запрещенной же сети и для разных ресурсов, в том числе и как литафроамериканец (часть колонок редакторов современной зарубежки и кое-какие тексты все о том же Пелевине — мои, так получилось).
А сюда, уже не помню зачем, в 2020 году пульнула заметку о постковидном 1 сентября с привязкой к «Тринадцатой любви Марины» Сорокина. О книгах, фильмах, вопросах вселенной и вообще писать регулярно не собиралась, но выросло что выросло.

Когда осенью мы едва не потеряли Савву, многие спрашивали, нужны ли деньги. Но мы тогда справились — лечение было очень дорогое и долгое, но постепенное. А теперь помощь очень нужна. Не нам. Но это близкий мне человек из наших, книжных. Если есть желание и возможность, помогите Саше и маленькому щенку, пожалуйста.

Однажды у меня случился затык: надо было срочно придумать, как персонаж умер, но при этом чтобы нелепо и максимально неостросюжетно, а реальные истории знакомых не хотелось привязывать. И ноосфера, ухмыльнувшись, подтащила небольшое издание от @admarginem —дополненные Открытки с того света.
Эти краткие заметки, переданные автором от первого лица последние мгновения перед тем, как свет в конце туннеля сузится в точку и исчезнет насовсем, не вполне о танатосе, а скорее о предпроживании эмоционального опыта. Поэтичное принятие неизбежного через ощущения того, кто уже там.

Персонаж в итоге подавился орешком из кедрового латте (упс! Пришлось подтащить невыдуманную историю, случившуюся с бывшем мужем знакомой), а о Франко Арминио иногда вспоминаю со светлой благодарностью.

В какой-то момент я решил, что могу стать важным человеком. Я почувствовал, что смерть дает мне отсрочку. Тогда я с головой окунулся в жизнь, как ребенок, запустивший руку в чулок с рождественскими подарками. Потом настал и мой день. Проснись, сказала мне жена. Проснись, все повторяла она.

Настроение понедельника и удивительная история сегодня Stairway to Heaven, о которой недавно вспомнила в связке с паранойей и парейдолией.

Казалось бы, при чем тут профиль Троцкого в пионерском значке? Не так чтоб очевидна моя ассоциация, но Led Zeppelin (и не только их) однажды обвинили в сатанизме, потому что если прослушать «Лестницу в небо», промотав пленку задом наперед, можно услышать вполне адресные призывы. Словом, доктор, откуда у вас такие картинки. Хотя привязка к трипу, который в тексте чуть более очевиден, если знать контекст, тоже из репертуара герменевтики.

А на видео внезапно Фрэнк Заппа и Айк Уиллис образца 1988 года и в таком разрешении, что можно в обоих и Троцкого увидеть, и Будулая в молодости, и солиста группы «Песняры», и физрука Александра Григорьевича из моей школы, которую я окончила, кстати, сегодня, но ровно 25 лет назад.

Я как раз думала о своем любимом Оскаре Вау, но почему-то решила, что его кто-то выберет, и Паша не обманул ожиданий, а radost сочла менее экзотичной, чем нигерийский Улисс. И как славно в итоге вышло (см. следующий пост).