Настроение понедельника сегодня такое. Мне кажется, внутри себя я выгляжу как-то так, как в ролике. Снаружи, впрочем, примерно так же.

Вчера пропустила в-день-раз-подкаст — ездила в Переделкино раскрыть глаза и легкие, и это не метафора: там смешанный лес, преимущественно хвойные, ни одного тополя или березы, увидела хоть, как друзья сейчас выглядят, заглянула на фестиваль БЛИЖЕ. А по дороге слушала «Культурный сюжет» @culturalsubject, который ведут Надя @intelligentka_gadova и Марина @koroleva_v_voshischenii. Если бы этот подкаст был книжным сериалом, каждый эпизод стал бы интертекстом — девочки упоминают книги, фильмы, спектакли, мифы, словом, все элементы экосистемы, которую называют культурой. В канале есть списки книг, какие-то дополнительные факты, занятные наблюдения. И хотя Надя и Марина все время подчеркивают, что они-де не филологи вообще, мне иногда немного стыдно, потому что у меня такого культурного бэкграунда нет и уже не отрастет. Мои любимые эпизоды — о Гамлете и триллере «До февраля», но о диктаторах, проституированных книжных героинях, премиальных списках, далее везде можно послушать на разных удобных площадках (у меня Я.музыка, так уж повелось).

PS неть, это не реклама, как меня упрекнули недавно. Делюсь от души, а могла бы держать в потайном кармашке сердца.

Артем Роганов «Как слышно» (Самокат, серия «Недетские книжки», 2023)

Я уже немного рассказывала о нем. Это не дебютный, написанный уверенно и бодро, не выхолощенный при этом техникой и не отягощенный слезовыжиманием роман.
Шестнадцатилетний Глеб наступает на все грабли шестнадцатилетних. Но делает это не по пошаговому руководству, собранному со страниц мировой литературы, и не сферически в вакууме писательского воображения (ну как писатели рассказывают о детстве и отрочестве? Каждый второй текст — книга воспоминаний и детства чистые глазенки, что профессионалов раздражает, некоторых адекватных возрасту персонажей читателей отталкивает). Глеб проживает эти свои переходные во всех смыслах горести и радости, и молодой автор делает это вместе с ним — роман разбит интерлюдиями с историей, рассказанным от лица критика и журналиста Артема Роганова, навещающего родителей, размышляющего о том, что видит, стоящего на рельсах, по которым летит минувший уже год. 328 страниц достоверного взросления, приятно вшитых в строки отсылок ко всему на свете и вопросов, которые мы все так или иначе задаем себе с самого начала 2020-х.

У Глеба тоже есть родители, дрейфующие на разных льдинах, и разрыв между ними все шире. Есть еще Аня. Она старше — но не сказать, что многоопытнее и жизнь уже дала ей какие-то подсказки, что делать с собой в окружении других. Они с Глебом настолько разные, насколько это вообще возможно, и, конечно же, тычутся друг в друга. Не уверена, что в этом все о первой любви, первом сексе (нежнейшая сцена, лучшее из того, что я видела за многие месяцы и сотни рукописей), первой работе над отношениями. Скорее традиционное спасение себя через спасание другого — а тут уже как принято в этой нашей большой литературе.
А еще у Глеба нарушение слуха — не тиннитус, не провал, а усиление, словно кто-то невидимый подкрутил настройки. Физический шум внутри мозга сливается с грохотом сердца и гулом нарастающей катастрофы. Глеб наш современник, он не слишком самостоятелен, чтобы что-то изменить, но слишком чувствителен, чтобы не закрывать глаза. И уши. И ему, как и всем нам, жить с тем, что он видит и слышит, и особенно с тем, на что он закрывает глаза. Со звуками тяжелее.

На книге стоит маркировка 18+, она вышла в детском издательстве, но во взрослой серии, которая, надеюсь, будет расти. О глобальной рефлексии говорить слишком рано, но проговаривать личные страхи и боли можно здесь и сейчас, проживая их через эмоциональный опыт героев и их создателя. «Как слышно» — фраза из чьего-то прямого эфира, из звенящего проводами междугороднего звонка по олдскульному аппарату, из выныривания в реальность после наркоза.
Она же честный, тревожный, субъективный и в то же время объединяющий текст.

Листая литературный выпуск «Правил жизни», о котором рассказывала в пятницу, вспомнила занятную статью, что нашла однажды на Киберленинке: «Комикс как средство медиаобразования». Автор довольно поверхностно — ну потому что это тема отдельного исследования и рассказа — говорит об истории комикса и о том, что это утилитарный жанр на стыке литературы и изобразительного искусства. Подумала. вдруг кому-то будет любопытно. Там, кроме прочего, упоминается диссертация в виде графической новеллы и Маклауд (нет, не Коннор, а Скотт) и его «Понимание комикса» — верное средство от предубеждений.
Но среди меня по-прежнему самым великим остается «Хранители» Мура-Гиббонса — апокалипсис, который мы заслужили.

Тем временем астрологи на моем канале объявили не только неделю подкастов, но и неделю комиксов. Вышел первый выпуск второго сезона подкаста Букмейта @bookmate_ru «Листай вправо». Его ведут, если кто не помнит или не знает, главред оригинальных сервисов Букмейта Ксения @zhutkoye Грициенко и злой мальчик драматург и писатель Валерий @Gregor_Zamza Печейкин. Валерий обычно рассказывает о нонфике, а Ксения — о худлите, выбирая по одной книге того и другого на эпизод. Как раз в свежем выпуске говорили о комиксах (оба о неожиданно часто упоминаемых мною No kidding press), заодно вспоминали Маклауда и «Хранителей» (ноосфера, что ты делаешь, прекрати).

Что лично мне нравится, ребята с близким мне юмором обсуждают не только книги, но и много говорят вокруг собственно текстов тоже, в каждом эпизоде немало кросс-культурных отсылок и шуточки за 300 (тот случай, когда почему это придумал не я ©). Некоторые образы типа влюбленного человека, похожего на кебаб, со мной навек. Ну и грех не сказать, что в Букмейте есть раздел с комиксами, если кто-то, как и я, спокойно читает их в цифре, не страдая от отсутствия запаха краски, шороха страниц, трепета нервных окончаний и т.д., пользуйтесь.
Не всегда и не со всем согласна, но слушаю с удовольствием и рада, что начался новый сезон.

Если у вас сегодня снова безумный понедельник, как и у меня, то свежайший ролик Sigur Rós ляжет на душу как родной. Больше исландцев богу любителей исландцев!

С вчерашней ночи все пишут об уходе Кормака Маккарти. Для меня он тот, кто раз за разом описывал гипнотическую иррациональность и неотвратимость абсолютного зла.

По Маккарти, да и по здравом размышлении, даже если зло можно объяснить банальным дарвинизмом, даже если его мотивация стройна на первый, второй, третий взгляд, — это объяснение и мотивация зла, оно иррационально по природе, потому что на соседней чаше жизнь в самом примитивном смысле. И отбирая жизнь, ты отбираешь жизнь, неважно, чем ты руководствуешься. А значит, ты тоже зло. Если и выделишь себя из этого концетрированного раствора, все равно выпаришься или выпадешь в осадок. Но не прореагировать не можешь.

И получается, что мы хорошие, мы несем огонь.Но рано или поздно окажется, что нам здесь не место.

Лицей 2023 Шорт. Проза.

Надежда Алексеева «Полунощница»
Завязку, кажется, знают уже все — примерно тридцатилетний айтишник Паша, сидя за рулем «Победы», сбивает человека и спустя некоторое время подается волонтером на Валаам. А дальше истории маленьких людей, попавших в жернова больших бед. Все это сопровождается изрядной долей образов, грамотно апеллирующих к разным органам чувств. От некоторых строк в равной степени веет холодной сыростью и смиренной тоской. Трудное, неразвлекательное, но, уверена, необходимое иным читателям чтение.

Почему «Победа»? На ней, когда Паша был ребенком, разбились его родители, и он машину восстановил. Почему Валаам? В бардачке было письмо, подвигшее на поиски родственника. Я обратила внимание на плотно посаженные рядом разъясняющие детали, потому что весь этот крепкий текст, написанный автором с хорошим пониманием романной механики, останется до самого финала таким же плотным и чуть более разжеванным для читателя, чем стоило бы, — впрочем, для многих это скорее фича, чем баг. Для молодых авторов особенно.

Этим «Полунощница» смутно напомнила мне «Риф» Алексея Поляринова и «Выше ноги от земли» Михаила Турбина — что не хорошо и не плохо, а просто, кажется, собирается в отдельную нишу. Это книги, созданные с отчетливым пониманием внутреннего устройства текстового пространства. При этом «Полунощница» хоть и концентрат, но все же не очень стабильный, на мой взгляд. Линии и сублинии иногда рассыпаются, шумят, изобильность отвлекает от основных идей, потому что история из полного метра о страшных и странных сближениях превращается в полудокументальный сериал о резидентах печального острова.

Рукопись уже нашла издателя и в будущем увидим ее в портфеле «Редакции Елены Шубиной». Лично мне любопытно, что выйдет после редактуры. Думаю, у Нади Алексеевой все только начинается.

Скоро перейду на раз-в-какой-нибудь-менее-частотный формат, курс лечения заканчивается, дела копятся, но сегодня все еще ежедневный подкаст этого дня — Стивен КНИГ @stephenknigpodcast. Через неделю выйдет первый выпуск нового сезона, а пока можно слушать предыдущие. Тем более что есть еще и мини-выпуски. Сезоны условно тематические. Эпизоды посвящены как классике, так и современной прозе. Есть сводные, есть с разбором отдельных текстов. Я люблю советовать всем подряд первый сезон с теорией постмодернизма (и смерть автора!), но вообще Стивен КНИГ это много рассуждений, много разговоров вокруг литературы, психологии и культурологического контекста.

А еще это первые книжные блогеры, с которыми я неожиданно для себя подружилась и с огромным удовольствием общаюсь, хотя раньше для меня сочетание «книжный блогер» вызывало стойкую ассоциацию флэтлэй-плед-какавушка-красиво брошенная поверх книжечка-феерически безграмотная чушь в подписи к стереотипной картинке. И, кроме прочего, это своеобразное сестринское братство — любопытные коллаборации, всегда занятные идеи и действительно наполненные смыслом хорошие книжные каналы, хотя и не люблю оценочные прилагательные.

Я, например, запуталась, кто же там постоянный ведущий, поэтому призываю в комменты резидентов и частых гостей Валю @booksinmyhands, Аню, Наташу, Юлю @read_teach_crossstitch, Настю @drinkread и Лену @lenaisreading, Таню @tuturututoo (если вы меня читаете), чтобы поправить и дать нужные ссылки. И напоминаю, что девочки еще и ведут канал об иностранной, но еще не переведенной на русский язык литературе @read_original (да, у всех есть работа, в том числе преподавание в вузах, чада и домочадцы. про маховик времени молчат).

Наш Павел крутой. Без него многое не было бы возможно. В том числе младшая сестра АНФ — Альпина.проза

Дослушиваю «Снег на кедрах» Дэвида Гатерсона (вышел недавно в @domistorii, а впервые был переведен в середине 2000-х Ольгой Дементиевской). Как всегда, нанизывается цепочка ассоциаций.

Это, конечно, the роман: Гатерсон писал его лет 10, премию Фолкнера и прочие заслужил вполне, потому что объединил семейную сагу, судебную драму, процедурал, выстраданную и потерянную любовь, ксенофобию, Перл-Харбор, ПТСР и т. д. ; сделал изолированный остров с клубничными плантациями и суровыми зимами практически протагонистом, используя описания природы как инструмент сдерживания/подгонки сюжета. Из текста решительно очевидно, что тамошняя литература растет из Мелвилла, как наша из «Шинели», но подтягивается и «Убить пересмешника», и «Порою блажь великая», и весь Гришэм с Эрл Стэнли Гарднером, и немного Ирвинга с его «Миром по Гарпу» и «Правилами виноделов», и you name it.

Но я думала еще о «Трех минутах молчания» Владимова и, даже в большей степени, о недавно вышедшем в большой прокат «Снегире» Хлебникова. И о том, как бытовой героизм постоянно смешивается с бытовым же скотством. Никого не готовят с рождения быть героем или скотом. Некоторые умудряются совмещать — Хлебников и Мещанинова это всегда обыденно и страшно показывают. Просто, как говаривал киношный Арамис, так получилось.
Но Гатерсон, хоть в целом и о том же, все же чуть ближе к искусству и чуть дальше от жизни, может, поэтому люди у него человечнее, что ли.

Однажды я вдруг повзрослею.
Поверю в себя.
Перестану искать оправдания,
почему до сих пор
не ушла в кругосветку.

Я стану умней и спокойней.
Красивой и стильной,
как Тильда Суинтон. А может, Плисецкая.
Впрочем, неважно,
Я буду красива — и хватит.

Займусь огородом и садом!
Спроектирую пруд,
в котором три вида лягушек поют «бре-ке-ке».
Напишу мемуар
О том, как жила и страдала.

Я стану счастливой.
И маленький внук
(мы с ним часто играем в индейцев)
Прочтёт мою книгу и спросит:
А что тебе раньше мешало?
И тут я тихонько заплачу.

(2019)

«О чем читаешь?» — спросил недавно муж, до которого, видимо, через всю комнату долетали звуки в равной степени мучительного и стремительного образования у меня новых нейронных связей. «О секвенировании генома вымерших головоногих», — как можно нейтральнее ответила я.

А всего-то по заданию редакции готовила тест по новой книге @alpinanonfiction «Осьминоги, каракатицы, адские вампиры: 500 миллионов лет истории головоногих моллюсков». В общем, лично я полсотни миллионов лет назад могла бы стать колеоидом. Сходите узнайте, вымерли вы или эволюционировали в эскарго.

А вот и пятничные новости культуры, если вы празднуете Блумсдэй, отмечаете день рождения Сергея Курехина (и Артемия Троицкого, кстати) и помните, что сегодня суд Святой Инквизиции вынес официальное постановление сжечь Галилео Галилея за ересь в целом и отказ от гелиоцентрической системы мира в частности, вам это пригодится.

Открылось еще одно новое и, что немаловажно, петербуржское издательство с названием-манифестом ДА. В нем пока три направления и в каждом уже есть по проекту. За этапами большого, надеюсь, пути можно следить в телеге @dabookpublisher.

А главный редактор — Мария Нестеренко @rozacetkin, которую большинство знает по серии «Гендерные исследования» издательства НЛО, а мы с Машей в прошлом году сделали книгу Лары Романовской «Брат дракона». Коллегам удачи и читателей побольше!

Тем временем подзабытая рубрика #заносысудьбы.

Внимательный читатель в разделе КНИГИ на сайте архангельского фестиваля «Белый Июнь» заметит и мою редкую труднопроизносимую фамилию (а в некоторых мероприятиях не заметит, но я там все равно буду — строго и печально заглядывая в глаза авторам @alpinaproza и задавая им неудобные вопросы). Словом, будете у нас на Северной Двине, заходите.

NB Давно заметила, что мой стильный-модный-молодежный тг-канал в приличных местах стесняются упоминать. Одно неназываемое издательство даже указало под написанным мною предисловием: Анастасия Шевченко, автор телеграма. Кто я, чтобы спорить.

Правда, было еще мероприятие, где орги сказали: слушай, там у тебя огромный список — редактор, обозреватель, критик, писатель, преподаватель, автор канала «Заметки панк-редактора», мы, кароч, напишем «лектор». И написали!

Пятница и традиционная book of calm, о которой обещала рассказать еще до того, как она получила Международный Букер — Георги Господинов «Времеубежище» (Поляндрия No Age @polyandria, 2023, пер. Наталии Нанкиновой).

Этот пост я хотела начать шуткой-самосмейкой о том, что 14 июня был день рождения Алоиса Альцгеймера, но все опять забыли. Но потом вспомнила, что Господинов тоже вспоминает этот анекдот в своем остроумном и поэтичном романе о попытке использовать память как убежище. Ведь речь идет о людях с деменцией. Но на самом деле не только о них.

«Прошлое — это ведь не только то, что с тобой случилось, но и то, что ты всего лишь себе придумал».

Вообще об этой книге довольно сложно рассказывать — она похожа на структурированный, но все же сон. Начинается почти как андерсоновский «Отель “Гранд Будапешт“», во всяком случае, что-то такое мне слышится. Затем продолжается почти как «La belle époque» Николя Бедоса. И есть в этом всем немного Линча, но, может, в менее мрачной эстетике.

Дрейфующий по миру болгарин средних лет, то и дело пускаясь в воспоминания (так и хочется сказать: о советском детстве), прибивается к некой клинике, возвращающей прошлое, — амбициозному проекту, связанному с лечением болезни Альцгеймера. Пациентов буквально погружают в атмосферу их юности, скрупулезно воссоздав интерьеры середины прошлого столетия.

«Все больше людей страдало болезнью Альцгеймера и потерей памяти. Согласно статистике, каждые три секунды в мире у кого–то обнаруживается деменция. Только зарегистрированных случаев — пятьдесят миллионов, а через тридцать лет эта цифра возрастет втрое. С увеличением продолжительности жизни это неизбежно. Все старели, пожилые мужчины приводили в клинику жен, или, наоборот, старушки в бриллиантах приводили своих спутников, которые с неловкой улыбкой спрашивали, в каком городе они сейчас находятся. Иногда сын или дочь привозили обоих родителей — те держались за руки и не могли вспомнить лиц своих детей»

В какой-то момент болезнь начинает молодеть, управляющие клиники — протагонист и его персональный доктор Фауст по имени Гаустин — продумывают возможность устроить на чердаке локации, восстанавливающие 1970-80-е. А потом уже и здоровые люди готовы платить огромные деньги, чтобы сбежать от реальности туда, где, как им кажется, они уже испытали все лучшее. Даже если это были эпизоды жизни в тоталитарном государстве.

Господинов пишет о социалистической Болгарии, но цитирует Бродского, вспоминает о плакате с Высоцким на стене детской. Он перемежает настоящее с прошлым, а реальное с иллюзорным — все это сродни спутанному сознанию, в котором реконструкция сбойнула, и уже непонятно, что придумывается, а что действительно вспоминается. Мозг, как мы знаем, ненадежный рассказчик.

Читая «Времеубежище», я снова думала о ти-джеинге, хотя, по факту, никто не собирался менять будущее, потому что никто не хотел будущего, все хотели в прошлое. И примерно в этом месте мне отчаянно не хочется проводить параллели, но они неизбежны, верно?

Я так-то зимой официально объявила о разводе с подростковой литературой, но сказать проще, чем сделать: и редактировать продолжаю, и лекции читаю, и в семинарах участвую, и об издательствах и книгах по дружбе часто рассказываю — при разводе друзей делить не пришлось потому что. И не только о книгах.
Вот у «Самоката», например, есть онлайн-проект — как раз для тех, кто не может попасть в Домик Самоката на очные встречи и мастер-классы. Мне кажется, многим будет интересно знать, что у Александры Зайцевой в конце июня открывается мастерская для подростков по написанию остросюжетной прозы.
Саша — лауреат Крапивинки, дважды финалист Книгуры, автор повестей «Я, не я, Жанна», «Соль», «Девочке в шаре все нипочем», «Мы встретили зло» и в общем я устала перечислять, все клевое. Саша прекрасный рассказчик, она историю многотрудного заселения в гостиницу и прогулки по ВДНХ может как триллер рассказать — проверено на мне.

Но это еще не все. Чуть позже, уже в начале июля, Нина Дашевская приглашает подростков в Книжный клуб. Обсуждать книги с Ниной — это почти то же счастье, что обсуждать с ней что-то другое. О том, какая она крутая (не только музыкант, дважды лауреат и много раз финалист Книгуры), я тут часто рассказываю — мои любимые вещи «День числа Пи», «Поиск звука» и «Я не тормоз», но так-то их намного больше. Иногда мне кажется, если Нина будет читать вслух телефонный справочник, все будут слушать так же завороженно, как ее истории.

Подробности у коллег на сайте или в телеге @ateliersamokat. И тут я едва не впервые в жизни выступаю как тру-блогер, потому что сейчас напишу на блогерском: скидка 15% по промокоду «DRUSYA».

Киносуббота, пока я о ней опять не забыла!
Вчера упоминала «Прекрасную эпоху» Бедоса, но я уже о любимом у него кино рассказывала.
Все думала, какие еще есть реваншистские фильмы об играх с памятью и попытках переписать прошлое, чтобы изменить будущее. По здравом размышлении почти все печальные повести об этом, поэтому сегодня внезапно Иллюзионист с Нортоном и Джаматти.

Для кого-то история о том, что терпение и труд все перетрут, для кого-то — о том, что не всегда прохиндеи остаются безнаказанными, но иногда все же остаются, смотря на стороне которого из прохиндеев лично вы, кто-то любит про любовь и Нортона, кому-то близки порядком отфотошопленные костюмированные мелодрамы. Я уже не помню, из каких ностальгических соображений этот фильм пересматриваем мы с мужем. Но он не так уж и плох, даже остроумен по-своему.

Сначала видела у Насти @drinkread, затем у Дины @bookranger. Решила, что ничего не вспомню, но…

Первая книга, купленная на свои деньги, —
Не книга, а журнал по вязанию — «Сандра», экстра-выпуск, летняя мода 1995, да, #вяжутнетолькобабушки. Но книгу, уже в 1998-м, на первом курсе, — англо-русский словарь Мюллера. И сборник Пелевина «Жизнь насекомых» (там, собственно, была «Жизнь насекомых» и любимый навек великий «Омон Ра»).

Первая книга с автографом автора —
Здесь, наверное, надо уточнять, знакомого лично или закорючка анонимному читателю. Потому что первых у меня тьмы и тьмы: с кем-то дружу, с кем-то работаю, кто-то моим детям что-то передал. Вторых, кажется, один — попросила у Григория люблю-не-могу Михайловича Кружкова. Расписался на биографии Кэрролла, пока я ему рассказывала, что он кумир переводческой и поэтической моей юности и вообще человечище.
Ну и пусть будет еще «Тубагач» Шамиля Идиатуллина: абый к нам на стенд в какой-то другой, уже сильно позапрошлой, жизни на нонфике в ЦДХ сам принес, сам подписал, сам подарил (все хвастаются, а я чо).

Первая книга, которую я выиграла, —
В уютной жжешечке. Задала вопрос Людмиле Васильевой-Гангнус, той самой, что «Азбука вежливости». Эту книгу мне и прислали.

Первая книга, которую я украла, —
Таких нет, но о книге, которую кто-то стырил из библиотеки до меня, рассказывала уже.
Зато мои уносили только в путь, и я считаю, что если читают — уже хорошо. Все на пользу. Вообще относительно легко с бумажными расстаюсь.

Кстати, первые книги, которые я вытащила из макулатуры на школьном хоздворе —
Году в 1995 или 1996, «Мертвая зона» Кинга в советском еще издании: переводы Таска, Володарского и, боюсь соврать, Васильева, что ли (сборник, а там заглавный, несколько купированный, если память не изменяет, роман, обожаемая «Корпорация “Бросайте курить”», «Карниз», «Поле боя» и какие-то еще рассказы, уже не помню, честно) и два сборника со взрослыми рассказами Кира Булычева «Летнее утро» и «Обозримое будущее». А еще «Сумеречный Джек» Желязны, внутри были собственно Джек, «Этот бессмертный» и «Бог света». И это была любовь. И номер ИЛ с Кингом там тоже был, год не помню.

Первая книга, с которой начался мой интерес к современной литературе —
Ну вот собственно с Пелевина в середине 1990-х все и началось, только с номера «Химии и жизни» и рассказов, а не книги. Ну и великой «Водонапорной башни», которую прочитала не помню уж где.

А первые книги, с которых начался мой интерес к литературе как феномену не только для погружения, но для профессионального занятия, — это «Боевые дни» Николая Олейникова и «Кондуит и Швамбрания» Льва Кассиля. Я с несвойственной мне кристальной ясностью памяти и абсолютной уверенностью могу сказать с точностью до поздней осени 1987 года, что именно тогда решила заниматься детлитом, и спустя 10 лет действительно начала изучать вопрос. Правда, как педагог. А вот вторым, филологическим, образованием обязана как раз советской библиотеке фантастики и тем самым книгам из макулатуры. Так что книгами я бы занялась в любом случае, но если бы не Макар Свирепый и не Леня с Оськой, не провела бы столько лет в детской и подростковой литературе. А если бы не ПВО, может, не начала бы писать сама.


Ну и первая книга в канале —
Вообще я в телеге с самого ее начала, с 2016, что ли, года, а канал завела в 2017, и он назывался, кхм, «Мама не матерится» — о нем почти никто не знал, просто собирала в одном месте так и оставшиеся постами в запрещенной сети заметки для будущей, так и не написанной, книге о моих детях. Потом все это удалила, о книгах писала под настроение в запрещенной же сети и для разных ресурсов, в том числе и как литафроамериканец (часть колонок редакторов современной зарубежки и кое-какие тексты все о том же Пелевине — мои, так получилось).
А сюда, уже не помню зачем, в 2020 году пульнула заметку о постковидном 1 сентября с привязкой к «Тринадцатой любви Марины» Сорокина. О книгах, фильмах, вопросах вселенной и вообще писать регулярно не собиралась, но выросло что выросло.

Когда осенью мы едва не потеряли Савву, многие спрашивали, нужны ли деньги. Но мы тогда справились — лечение было очень дорогое и долгое, но постепенное. А теперь помощь очень нужна. Не нам. Но это близкий мне человек из наших, книжных. Если есть желание и возможность, помогите Саше и маленькому щенку, пожалуйста.

Однажды у меня случился затык: надо было срочно придумать, как персонаж умер, но при этом чтобы нелепо и максимально неостросюжетно, а реальные истории знакомых не хотелось привязывать. И ноосфера, ухмыльнувшись, подтащила небольшое издание от @admarginem —дополненные Открытки с того света.
Эти краткие заметки, переданные автором от первого лица последние мгновения перед тем, как свет в конце туннеля сузится в точку и исчезнет насовсем, не вполне о танатосе, а скорее о предпроживании эмоционального опыта. Поэтичное принятие неизбежного через ощущения того, кто уже там.

Персонаж в итоге подавился орешком из кедрового латте (упс! Пришлось подтащить невыдуманную историю, случившуюся с бывшем мужем знакомой), а о Франко Арминио иногда вспоминаю со светлой благодарностью.

В какой-то момент я решил, что могу стать важным человеком. Я почувствовал, что смерть дает мне отсрочку. Тогда я с головой окунулся в жизнь, как ребенок, запустивший руку в чулок с рождественскими подарками. Потом настал и мой день. Проснись, сказала мне жена. Проснись, все повторяла она.