С кино-2022 у меня примерно так же, как и всегда: многое пересматриваем с детьми и сами, отмечать в рейтинге КП забываю, еще и Нетфликс всё, а я там какие-то не самые очевидные европейские фильмы-сериалы-документалки смотрела и нигде больше не отмечала, и теперь в памяти преимущественно белый шум за некоторыми исключениями. Попробую вспомнить, что в принципе видела, потому что в полной мере оценила еще меньше. Я такой себе зритель, дома в ходу популярный мем: «врубай кино – мама хоть выспится».

Фильмы
Boîte noire (Черный ящик) — французский триллер, писала здесь, кажется. Очень понравился.
Don’t look up (Не смотрите наверх) — начала им новый год и не могу сказать, что что-то, кроме кадра с шаманом, произвело на меня большое впечатление, хотя по отдельности хороши все, конечно.
Moonrise Kingdom (Королевство Полной луны) — каждый раз как новый.
The Darjeeling Limited (Поезд на Дарджилинг) — как ни странно, в этом году впервые. Но я люблю Уэса Андерсона безотносительно графика премьер
Bullet Train (Быстрее пули) — понравился много больше, чем книга. Для меня предсказуемо встал в один ряд с Дедпулами и первыми Кингсманами
Troll — норвежский Тролль, которого так ждала и в котором, чего скрывать, несколько разочарована
Three Thousand Years of Longing (Три тысячи лет желаний) — смешанные чувства
Free Guy (Главный герой) — еще одна неожиданность, если бы абый не написал: смотри, мол, годное, не скоро дошла бы, потому что трейлер не понравился.
Boss Level (День курка) — душой отдохнула и тоже из-за названия не стала бы, но у меня есть надежный рекомендатель, если он сказал надо — значит, надо.
Last Looks (Вальдо) — безнадежно предсказуемое кино, которое нам с Колькой понравилось. Там Мел Гибсон вполне миленький, но главное: там Чарли Ханнем (if you know what I mean)
Glass Onion: A Knives Out Mystery (Достать ножи: Стеклянная луковица) — не, ну я уже по трейлеру поняла, что все интересное вот. Но чтобы до такой степени замумукать, это надо постараться.
The Drop (Общак) — потому что Харди это любовь.

Сериалы
We are Lady Parts — писала о нем недавно, радость души моей.
The Stranger Things (Очень странные дела) — четвёртый сезон подряд спрашиваю себя, зачем я это смотрю, если не ради любви к фанатеющим детям, но эпизод This is music! (отравленный любимым братом и его аналогиями) спас весь просмотр.
Daredevil (я годами могу первый сезон смотреть, а один эпизод неделями, поэтому любимого Сорвиголову буду каждый год вписывать)
Peaky Blinders (Острые козырьки) — да, да, я отсталые слои населения, вот только начала недавно. Мне нравится. Там Мёрфи, которого несколько лет назад прямо вот возлюбила по максимуму.
Slow Horses (Медленные лошади) — первый сезон очень понравился, второй что-то туговато заходит
A Discovery of witches — нет, не стыдно. Я там преимущественно наблюдаю Мэтью Гуда, который три сезона делает ничего и выразительно вращает глазами. Хотя последний сезон лучше бы уж не снимали.
Bridgerton (Бриджертоны) — вот первый сезон был смешнее, честное слово.
Бросила второй сезон Resident Alien (Засланец из космоса), хотя люблю первый и грех не упомянуть.
Love, death & robots — даже поэпизодно о третьем сезоне рассказала

Остальное всё преимущественно в процессе. У меня обычно нет времени и сил сесть хотя бы эпизод сериала полностью посмотреть за один раз, если только я не болею тяжело.
Но в выходные с семьей обязательно смотрим что-то старенькое — так в телеге появилась рубрика «субботняя кинорекомендация».

На @polka_academy опубликован крутой список зарубежки ХХ века, повлиявшей на русскоязычного читателя. Согласна с Егором @bookninja: кое-кого не хватает, но нельзя впихуть невпихуемое, да и списки в целом дело такое — то упустишь что-то, то выкинешь, чтобы по швам не треснуть, и обязательно кому-то не угодишь.

Меня сегодня много © Но Вика проделала невероятное и собрала некоторую галерею читательских портретов телеграма.

Это так интересно на самом деле — мы все довольно разные и при том удивительно любопытные (я и себя считаю занятным зверьком, чего скрывать).

И моя заметка из декабрьского номера журнала «Юность»

***
Как и у товарища Дынина, когда я была маленькой, у меня тоже была бабушка. И дедушка. Который очень любил бабушку. Они приехали с материка и многие годы привыкали к тому, что в Севастополе и Крыму на новый год ставят дома сосенки, а не елочки. Так было принято и, оказалось, не зря.

Крымская сосна — оптимистка. Пушистая, дородная, лапы вверх, иглы длинные. Как правило, немного неравномерная — потому что росла боком к солнечной стороне и ветки справа длиннее левых. Она реально до мая стоит в специальном металлическом стакане, и ничего ей не делается. Очень крымский стиль.
Но пахла сосна все равно не таким новым годом, как на материке, и вообще. Дедушка, напомню, бабушку очень любил. И ради этого «и вообще» однажды раздобыл где-то елочку. Сейчас понимаю, что она напоминала меня: тощая, длинная, лапки понуро вниз, короткие иголочки торчат в вечном удивлении. Зато она пахла, как на материке, и вообще.

К «и вообще» прилагалась масса забот. Например, узенький ствол: даже закрепленный гвоздями и наращенный какими-то щепками, он застенчиво болтался в многоразовом стакане. Елочка кренилась то в одну, то в другую сторону и печально сбрасывала иголочки, которыми тут же спешно наелся ошеломленный кот. Заподозрив неладное, взрослые зачем-то решили поставить дерево в ведро с мокрым песком (добычу песка помню смутно, но точно знаю, это было непросто). Кота рвало зеленым, все суетились, мы с сестрой смотрели на происходящее с благоговейным восторгом.

В процессе украшения выяснилось, что елка не только печальная пессимистка, но и недотрога. Она держалась принципа «или уберите руки, пожалуйста», потому что кот ей определенно не нравился, а вступать в отношения после ведра с песком уж кто захочет. Мама реактивно набросала на чудо-дерево бус, мишур, антикварных игрушек и дождиков и, отбежав на безопасное расстояние, обозначила точки, с которых на елку-умницу можно любоваться, но ни в коем случае не приближаться.

Это было странное, но все же СОБЫТИЕ. В комплекте к подарочной елке прилагалась веточка, к которой крепились пять или шесть мандаринов с листочками. Представьте себе изумление и восторг южного советского ребенка: елка-которая-елка, как в книгах, и такие же нереальные мандарины с дерева. Новый год, считайте, вот уже — наступил. Какие еще чудеса нужны. Разве что снег еще. Но он в наших краях ближе к марту шел обычно и то не всякий год.

К ночи все угомонились. И только легли спать, как услышали зловещее «ш-ш-ш-ш-ш-ш… бздынь». И еще раз. И еще. И опять. Мама включила свет и произнесла: «ну, тварь, щас ты получишь» тоном, от которого лично я могла бы оказаться у канадской границы быстрее, чем за пять минут. Но обращалась она к коту, который недоуменно сидел на шкафу и вместе с нами с ужасом смотрел, как под ритмичное «ш-ш-ш-ш-ш-ш… бздынь» с оголяющихся веточек легко, словно триммером, стягивая иголочки, сползали с елки раритетные синьоры помидоры и экзотические птицы, трофейные арапчата и деды-морозы на прищепках, сосульки и звезды. Деревянный пол был устлан хвойным ковром и осколками игрушек, которые бабушка в начале 1950-х привезла из Латвии. Кота на шкафу рвало зеленым. Дедушка деликатно и жалостливо поддерживал бабушку под локоть. Бабушка бормотала что-то типа «елки-палки».

Много лет не вспоминала об этом. Просто сейчас со звуком «ш-ш-ш-ш-ш-ш… бздынь» на полке неожиданно поехали книги и вытолкнули почему-то лежавший там маленький елочный шарик. Неожиданно стеклянный, хотя мы давно покупаем только небьющиеся игрушки.

Я поняла, на что был похож этот год. «ш-ш-ш-ш-ш-ш… бздынь».

Эта новогодне-рождественская история случилась со мной несколько лет назад. Она настолько встроилась в мое обычное балансирование между романом Сальникова и сценарием Коэнов, что вспоминаю ее довольно часто. Ну и в этом году во мне, без дураков, бесконечно много любви. Потому что, только держась друг друга и друг за друга, инда побредем еще.

***
2020
Какая-то тяжелая и внутри, и снаружи, сумбурная неделя. Ползу по улице, телефон разрядился (впервые с времен блэкаута со мной такое) и думаю, да что ж так-то всё, как я вот это всё ненавижу. И всех тоже ненавижу. А это, надо понимать, редкое среди меня состояние.

И вдруг парень, плетущийся в толпе рядом, по узкому горлышку перехода, говорит тихо и размеренно, как психиатр или священник:

— а ты не думай, что будет легко. Легко любить, когда все гладко. А ты попробуй их всех любить, когда козлят и сроки срывают. И все получится. Потому что любимого человека паяльником в глаз уже не ткнешь. — пауза, во время которой я снова чувствую себя персонажем Джармуша. — но вообще они <рифмуется с рабиндранаты>, конечно, держись, малыш.

***
Держимся. Обнимаю. С уходящим, пусть уже уходит себе.

Go mbeirimid beo ar an am seo arís

Пусть мы соберёмся живыми в это же время снова

Спасибо Юрию Андрейчуку за точно сформулированное пожелание.

С новым годом🥂

По старинной среди нас с мужем традиции разболелись перед 1 января, поэтому в эти горизонтальные выходные нерпимся на диване, много ОЧЕНЬ МНОГО общаемся и туканим в любимые кины. В паузах между разными (но не слишком разнообразными из-за когнитивной скованности) видами семейного досуга читаю две книги, в том числе «Историю одиночества» (серия «История повседневности», НЛО) и хочу в шкаф, как Масяня (во время локдауна у меня такой еще был, я в нем читала и немного работала иногда).

Мне кажется, вам тоже нужно знать. Искала подарок для книгоценителя и обнаружила, что на сайте милого сердцу Петербургского Издательства Яромира Хладика по-прежнему скидка 50%, а еще, оказывается, можно и цифру купить.

В татарском языке звук смеха воспроизводится разными способами. Базовый, естественно, "ха-ха-ха". То, что по-русски транскрибируется как "хи-хи-хи", у нас "хе-хе-хе". А еще есть "негромкое хихиканье" (очевидно, глумливое): "шырык-шырык".

Поскольку состояние у меня стабильно горизонтальное и малоутешительное, семья воспользовалась возможностью и, придавив меня коленом к дивану, пересматривает культовый среди нее сериал the X-Files. И не могу сказать, что смотрится он, спустя 30 лет, прямо вот смешно и/или уныло, хотя олдскулы периодически сводит. Хотя сама я в юности осилила сезонов 5 или 7, фанатом не была и полнометражку не видела, у меня тоже есть любимые серии. Но чаще всего вспоминаю новеллизацию. Подруга фанаткой как раз была, и ей с кем-то надо было разделять эту радость, а книги были поводом втянуть меня в обсуждение. По случаю раскопала на сайте МирФ старенькую статью Василия Владимирского (к слову, одного из авторов русских Секретных материалов) о том, кто участвовал в этом славном мифотворчестве.

И чтоб дважды не вставать. Крауд-кампания на подписку'23 еще идет — это не оплаченной рекламы пост, а всяко по любви, которой как раз почти 20 юбилейных лет.

«Простое открытие» Владимира Гуриева я читаю уже месяца три — когда мне грустненько™. Конечно, фраза о том, что «мой кризис среднего возраста похож на Эдриана Броуди, которому снится, что он Вин Дизель» в самое сердце. Но эту цитату занесу в резюме, пожалуй:

я вообще-то флегматик, у меня темперамент живой рыбы из «седьмого континента», на людях я еще как-то держу лицо, а оставшись в одиночестве, закрываю глаза и засыпаю.

Сборники малой прозы разных авторов — всегда шкатулка с двойным дном. Даже с тройным: поверхностно — высказывания на как бы объединяющую (но, в зависимости от настроения авторов, порой и разделяющую) тему, в начинке — возможность убедиться, что автор говорит все тем же голосом, различимым и в крупных вещах и надежда, что не сфальшивит (сюда же возможность обозначить точку «за наше случайное знакомство» или же, будем откровенны, «больше никогда»), последний уровень (днище? глубина мастерства?) — способность автора развернуться, но не расплескаться. Иными словами, малая форма доступна не всем, и иной Акела нет-нет да и промахнется. И это не считая личных предпочтения и притязаний аудитории. Впрочем, в случае антологии «Новое будущее» (Inspiria, 2023) для опытного читателя никаких сюрпризов, а для неофита сплошь удивление и, в идеале, радость узнавания.

Я, пожалуй, согласна с соучредителем премии «Новые горизонты» (как известно, самой фантастической из всех литературных) и составителем сборника Сергеем Шикаревым: это speculative fiction as is. Потому что авторы не занимаются бытовой футурологией, а — каждый в своей манере — размышляют о грядущем, которое условные мы как бы заслужили, но это не точно.

Вас ждет типичный Владимир Сергеевич ни-строчки-в-простоте-Березин, зашивший в текст массу аллюзий, половину из которых угадать сможет только его астральный близнец. Эдуард Веркин, как всегда, меланхолично распишет сюжет вовсе не о том, что вам кажется. Трикстер Алексей Сальников будет ехидно нежен и абстрактен. Шамиль Идиатуллин расскажет очередную байку о том, что взрослые это такие биологически зрелые психологические неудачники, потому что наши дети лучше нас во всех смыслах. Текст Артема Хлебникова о влиянии японского сити-попа на неокрепшие умы отлично подойдет для сценария к эпизоду Love, Death&Robots. А тревожная и чуть манипулятивная проза Ольги Брейнингер и Рагима Джафарова — вполне себе идеи для Black Mirror. Михаил Гаехо почтительным наклоном головы передает привет Толстому (который Анна), леди Годиве и, по-моему, скрипту по имени Аннушка, вновь и вновь разливающему масло в одной из параллельных вселенных. Олег Овчинников — в лоб как стендапер — сыграет на струнах любви к старому доброму Стивену Кингу и других обсессиях. От текстов Константина Куприянова, Дениса Дробышева и Сергея Жигарева и давних соавторов Белоброва-Попова повеет легким ароматом лаковых обложек начала 2000-х (в этом месте я обычно ностальгически всхлипываю: «О-о-о, на мою девушку упал космодесантник») с верхними нотками журнала «Если» и нижними (почему-то для меня, не спрашивайте) польской фантастики.

Издавала ли звуки неодобрения? Ну а как же. Иногда очень сложно отстроиться и не душнить, но это скорее профдеформация и общее бремя некоторой начитанности, мешающее считать недвусмысленный симулякр ностальгическим оммажем.
Получила ли я удовольствие? Безусловное, потому что не строила ожиданий, одновременно представляя, что меня ожидает.

Рекомендую ли я «Новое будущее» к прочтению? Разумеется. Может быть, в будущее и не всех возьмут, но выбрать реальность по себе можно уже сейчас.
Вот тут один из авторов сборника собрал все пароли-явки, где сборник можно приобресть для насладиться.

И в пандан предыдущему посту (на самом деле не совсем) ссылка на еще одну маленькую, но все же милую антологию новогодних сказок, опубликованных на blueprint @theblueprintru. Понятно, что какой год — такие сказки, да и условно взрослое волшебство редко обещает счастливый финал. Но по меньшей мере прочитать еще один текст любимого автора/авторов — чем не сюрприз под елкой в дождике и прочей мишуре.
А авторы замечательные: Вера Богданова @wordsnletters, Наталия Осояну @magie_bizarre, Ася Володина @ne_turgenevskaya, Уна Харт @tellmeasto, Карина Шаинян, Люба Макаревская, Ксения Букша и внезапный василек в ромашках — Алексей Сальников.

Особенность проекта: каждый день открывается доступ к очередному тексту и пока можно прочитать только четыре — они не слишком объемные. Идеально для тех, кто, как и я, бродит от аномально высокой к ненормально низкой температуре мозга и не в силах одолеть крупную форму.

Поскольку я решила, что сегодня пятница и днем рассказала о новом будущем, то вот еще одна традиционная book of calm и старое прошлое: викторианская эпоха, пансионат для благовоспитанных юных леди, строгие нравы, страдания и напасти, джин из консервной банки… что? А, да. Вы все правильно поняли: однажды не слишком благовоспитанная воспитанница школы мисс Саламанки в наказание за сквернословие была отправлена разбирать мусор. И, просеивая содержимое баков, нашла новомодную консерву — такую, знаете, с ключиком, с помощью которого сворачиваешь жестяную крышку в свиток, а внутри обнаруживаешь рядок сардинок. Только Мэйв таким макаром достался джинн. Опытный читатель сразу догадается, что не все так просто с этими джинновскими тремя желаниями — по законам жизни и литературы мало кто знает, чего хочет на самом деле и поскольку история скорее подростковая, то в финале все птички по жердочкам, враг покаран, добро победило, моралите подведет черту. Но автор не настолько не любит своих читателей, опытных и не очень, чтобы скармливать им пустышку.

Поначалу, конечно, все довольно в парадигме со всеми нужными отсылками на их/наше британское все — Диккенса. Но потом оказывается, что главной героине не обязательно быть таким вот ужасным сорванцом (тм) и вызывать зубовный скрежет у окружающих. И окружающие не хуже и не лучше, чем о них думает Мэйв — они просто другие, а ей бы научиться присматриваться к людям. Джинн, к слову, тоже парень темпераментный и не так чтоб добродушный, но после банки кто из нас был бы котиком:
«Джинн заметался, растягиваясь и строя рожи, дергая щеками и разбрасывая в стороны руки.
Словно его тело было слеплено из глины, и теперь, после заточения в жестянке, он пытался придать себе правильную форму. Ох и свирепым на вид оказался этот дьявол!
Кожа пестрела зелеными и серыми пятнами, по телу шла рябь, словно волны по океану в грозу.
Колючие белые брови нависали над зеленоватыми рыбьими глазами, которые сердито посверкивали. Невероятно нелепые усы — седые и длинные, завивающиеся кольцами, — свисали ниже подбородка. Огромная голова была круглой и лысой, как бильярдный шар.
Он выглядел злобным. Злобным и древним. Возможно, древнее Лондона, а ведь тот восходил к самим римлянам! Однако старческой дряхлости в нем не было ни на унцию: большие зеленые
мускулы бугрились силой, хотя вместо ног у него курился лишь дым».

Здесь есть все для классической (кстати, раз речь о диккенсовских вайбах, то вполне рождественской) истории: сиротки (оторва, тугодум и скромница), неприятные однокашники и непременный буллинг, равнодушные взрослые и неколебимая иерархия ценностей, скорее наследующих традиции, чем здравых, волшебные приключения и чудесные надежды. Но Джули Берри говорит о неудобном — в том числе о вечном «ты же девочка», и эксплуатации, и о том, какие мы есть и какими нас видят другие. И какими мы хотим видеть их.

Лена Николенко @sidiperevody перевела сказку «Три желания Мэйв» для Эксмо и написала послесловие к русскому изданию, немного рассказав читателям-подросткам о том, что диккенсовские вайбы это не только размягчение черствых сердец, но и детский труд на потогонках, бесправие сирот любого пола и — в большинстве — женщин, вообще атмосфера такая себе, несмотря на безудержный технологический рост. Особенно когда ты женский человек любого возраста.
Словом, к истории Эбенезера Скруджа этой зимой я бы посоветовала добавить историю Мэйв из школы мисс Саламанки. Как ни крути, но этой сиротке тоже пришлось пересмотреть приоритеты, чего не случилось бы, не повстречай она джинна Мермера на одной из лондонских помоек.

Первая рабочая новость этого года: мы с писателью Романовской почти закончили второй том Захолустья и наметили скелет финальной части трилогии. Работаем мы как-то так:

Убийца не садовник! (производственная пиеса)

Писатель Р: Когда будем ловить убийцу? А кто у нас убийца, кстати?
Редактор Ш: это дело на одну гайвань. *заваривает чай, придумывает, на кого спихнуть убийство; придумывает, как подтащить к персонажу модус операнди, с которым жалко расстаться*
Писатель Р: <!> О! О!
Редактор Ш: *сыто улыбаясь, допивает свой те гуаньинь ван*

Дети редактора (вынужденные слушать, как мать пользуется голосовым набором, чтобы не печатать, пока возится с чайной станцией):
— Что это было, Дринкинз?
— Мама и Лара работают над детской книгой о любви, добре и взаимовыручке.

В комментариях кто-то упомянул «Мобильник» Михаила Бутова, а я сразу вспомнила уже не очень свежую историю. Тогда даже канал хотела переименовать в «пошла в поход и оказалась в сумасшедшем доме», но поленилась.

Раздаю давние долги и наконец рассказываю о романе Екатерины Манойло «Отец смотрит на запад».
Коротко не получилось.

Субботняя кинорекомендация сегодня — Приходи на меня посмотреть, наша любимая с мужем рождественская сказка по пьесе Надежды Птушкиной «Пока она умирала» (только изначально это водевиль в трех частях и герои старше). В юности фильм казался мне довольно смешным, но последние лет десять кажется скорее грустным, потому что взрослый опыт зудит, заглушая забавные реплики, заслоняя лукавую улыбку Янковского, вытесняя волшебство.
Но все же есть в этом что-то неуловимо щемящее, ускользающее и какое-то безусловно доброе. На то и Рождество с Новым годом.

Во-первых, это красиво
Во-вторых, забавно, абстрактно, безумно и невыносимо печально одновременно.
В-третьих, во многом искусство ради искусства, если вы знаете, чего ждать от Мартина Макдонаха, который снова поставил на дуэт Фаррелл+Глисон, и снова выиграли все.
Вымышленный ирландский остров, начало 1920-х, крошечное коммьюнити сосредоточено не на Гражданской войне, а на конфликте давних друзей. И вот эта вечная тема «А чо он?!» с оттенками чуть вывернутого нервами наружу особого чувства собственного ирландства настраивает на неожиданно медитативный лад.

В общем, Банши Инишерона скорее арт-объект, чем заявленная чёрная трагикомедия. Но и трагикомедия тоже.

Upd и немедленно перечитал Инголдзби